Анастасия Абросимова
Последний сценарий
Глава 1. Одиночество
ЧАРЛИ. И в чём смысл?
СОФИ (весело). Смысл? А он вообще нужен?!
ЧАРЛИ (пожимая плечами). Некоторые говорят, что без него никак.
СОФИ (насмешливо). И ты в это веришь?
ЧАРЛИ (снова пожимая плечами). А ты во что веришь?
СОФИ смотрит вдаль и щурится.
Пауза.
СОФИ (серьёзно). Я верю в то, что почувствовала сама. Понимаешь, никто не объяснит тебе, как жить. Не укажет на твой личный смысл, пока ты его не почувствуешь сам. А это возможно, только если ты пробуешь. Так и эдак. По-разному. Можешь ошибиться, но и что с того? Это просто игра…
– Стоп! – Дэн Коуп слегка хлопнул ладонью по столу. – Здесь нужно что-то изменить. Софи открыто обесценивает его чувства. Он должен отреагировать.
Алисия нахмурила брови.
– Нет, не должен.
– Пойми, в этой сцене нет динамики!
– Зато есть правда! Он потерял сестру, он в горе в данный момент и зажат в принципе по жизни. Он не может просто взять и разозлиться прямо сейчас!
– Я не говорил про открытую злость. Нужна сильная эмоция!
– Это чушь! Это всего лишь переход ко второму акту. Я не буду переписывать! Ещё не время. Требуй сильных эмоций от него! – Алисия ткнула пальцем в Томаса Дэвиса, исполняющего роль Чарли. – Макс?
Она с надеждой уставилась на продюсера. Макс Спенсер задумчиво потер двумя пальцами щеку.
– Дэн прав…
Алисия фыркнула и вскинула руки.
– Давайте, делайте из моего сценария глупую мелодраму!
– Что?! – вскипел Дэн. – Я просто пытаюсь вытянуть слабую сцену на приличный уровень!
Алисия снова фыркнула, отодвинула стул и встала из-за стола.
– Давайте успокоимся, не обязательно менять все реплики кардинально, – примирительно произнёс Макс. – Выпьем кофе. Подумаем. Через десять минут продолжим. Ок?
За большим овальным столом на секунду повисла тишина, затем режиссёр слегка махнул рукой, и все зашевелились. Алисия выскочила в коридор. Чёртовы снобы! Вечно чем-то недовольны! Хоть один сценарий ей удастся когда-нибудь оставить в первозданном виде?!
– Алисия! – Макс вышел за ней. – В чём дело?
– Я… лишь хочу оставить героев такими, какими я их задумывала… – сказала она.
– То есть максимально приближенными к прототипам? – Макс пытался поймать её взгляд. – Я всё знаю. О Софи, я имею в виду, Шэрил мне рассказала.
Она нервно повела плечом и отвернулась.
– Послушай, – он выговаривал слова медленно и мягко, – мы все здесь делаем одно дело. И каждый из нас пытается выполнить свою часть работы максимально хорошо. Если ты отбросишь свои эмоции, начнёшь думать рационально, то поймёшь, что все замечания Дэна идут сценарию на пользу.
Алисия молчала.
– Это отличная история, ты хорошо над ней потрудилась, но ты слишком привязана к героям. Я должен быть уверен, что ты сможешь работать и дальше. Или мне придётся искать кого-то более… лояльного.
– Ты увольняешь меня?!
– Я лишь хочу убедиться, что твои чувства не будут помехой для проекта. Так?
Макс говорил мягко, но во взгляде была непреклонность. Алисия вдруг поняла, что ему ничего не стоит её уволить прямо сейчас, если она продолжит сопротивляться.
– Ок, ты босс, – наконец произнесла она.
– Вот и хорошо.
Через пару минут она уже была в холле первого этажа и прикладывала смартфон к панели кофейного автомата. Раздался сигнал о списании средств. Она вспомнила, как радовалась этой работе. Когда Шэрил сообщила, что голливудский продюсер Макс Спенсер обратил внимание на её сценарий, она была на седьмом небе от счастья. Такая удача после стольких-то лет! Если бы только не этот малахольный выскочка-режиссёр! Алисия со злостью тыкала по кнопкам и, кажется, переборщила с сахаром. Машина зажужжала, подчиняясь команде. Почти двадцать лет работы на издания и каналы, где ей всегда были рады. Да у неё огромный опыт! Допустим, в сфере кинопроизводства она всё ещё не была акулой, но уж точно понимала, как нужно держать интригу. А они фактически обвинили её в непрофессионализме! Тьфу! Ни продюсер, ни режиссёр, если разобраться, не такие уж крутые, чтоб так с ней обращаться!
– Эй! Твой кофе давно готов, – Алисия повернула голову. Он обворожительно улыбнулся и махнул рукой. – Привет! Тяжелый денёк, да?
Парень был прав: кофейный автомат давно перестал издавать звуки, а она всё стояла, уставившись на инструкцию и не разбирая ни единого слова на ней. Алисия через силу улыбнулась и забрала горячий напиток.
– Мы, кажется, ещё толком не знакомы…
– Я знаю, кто ты. Томас Дэвис. Я же была на пробах и знаю, КТО играет одну из главных ролей в фильме по МОЕМУ сценарию.
– Конечно, конечно! – парень поднял обе руки вверх, как будто сдаётся, и тоже занялся кофемашиной. – Мы все тут друг друга знаем, мисс Алисия Разумовски.
– Извини, – сказала Алисия. – Просто Дэн…
– Вывел из себя? Режет по-живому? – усмехнулся Том. – Да, он умеет. Но он это не со зла. Исключительно для пользы дела.
Алисия глотнула из стакана и поморщилась. В отвратительном сладком пойле почти не чувствовался вкус кофе.
– Ты хорошо его знаешь?
Том достал стаканчик из кофейного автомата и указал на кресла, стоящие возле окна.
– Присядем?
Алисия опустилась в полукруглое кресло с низкой спинкой и посмотрела в окно. На улице шёл дождь, что было редкостью для Лос-Анджелеса. Обычно даже в этом самом холодном месяце – январе – было много солнечных дней. Алисия жила здесь уже третий год, но так и не могла привыкнуть к такой тёплой зиме. Том пил из стаканчика, будто напиток вовсе не был горячим, и разглядывал её.
Когда она обернулась, он улыбнулся и красивым жестом откинул тёмные кудри назад.
– Так вот, Дэн… он нормальный. Надо просто привыкнуть. Я работал с ним над одним проектом пару лет назад. Он…
– Словно раздраженный кишечник – не даёт жить спокойно?
Том расхохотался, и тугие локоны упали ему на лицо. Он провёл рукой по волосам, убирая их назад.
– А ты забавная! Я хотел сказать, что он гениальный. Нам очень повезло. Ты ещё поймёшь, поверь мне.
– Я просто хочу рассказать эту историю так, как хочу, – упрямо сказала Алисия.
– Давно ты пишешь сценарии?
– Лет восемь, но до производства мало что дошло пока.
Не хотелось признаваться, что первые два фильма по её сценариям вышли никем не замеченные сразу на DVD.
– Почему? Не потому ли, что ты индивидуалистка по натуре? – хитро прищурился Том.
– Вот уж не думала, что в этой стране быть индивидуалистом плохо!
– Не плохо, вовсе нет! – Том поставил стаканчик на подлокотник и крутил его вокруг своей оси. – Кино – это командное искусство. Здесь каждый индивидуалист работает на одну общую цель. Понимаешь? Важно не твоё личное видение, а окончательный результат, который дойдёт до зрителя. Иногда этот результат сильно отличается от первоначальной задумки, и это нормально.
– Сколько тебе лет? – Алисия с интересом посмотрела на него. – Излагаешь суть, словно ты умудренный жизнью киностарец.
– Я уже давно в этом бизнесе, детка.
Алисия нахмурилась. Этот пацан назвал её, почти уже тридцатисемилетнюю женщину, деткой? Она зависла, соображая, что бы ответить на такую дерзость. Но Том уже встал и поманил Алисию рукой.
– Идём. Гении не любят ждать маглов.
– Это ты-то магл? – усмехнулась Алисия.
– Конечно! Ты разве видишь у меня волшебную палочку? – Том, всё ещё держа стаканчик в руке, обернулся вокруг своей оси.
– А как же статус «золотого мальчика», нового лица всея Голливуда? – вставая, сказала Алисия.
– Не понимаю, о чём ты, – усмехнулся он, удаляясь по коридору.
Они вернулись за большой овальный стол в зале совещаний. Коллективный разум группы переработал сомнительную сцену. Потом ещё и ещё раз. За это время дождь за окном успел закончиться и снова начаться.
Алисия почти бежала, но всё равно успела промокнуть прежде, чем добралась до спасительного укрытия остановки. Уставшая и раздраженная, она села в автобус до Глендейла и прислонилась головой к окну. Хорошо, что хотя бы свободное место нашлось. Сегодня она потратила так много сил на отстаивание своего видения и внутреннее сопротивление любым изменениям и всё равно не преуспела.
Автобус полз по лос-анджелесским пробкам очень медленно. Уже совсем стемнело. Свет от автомобильных фар золотил водяную пыль на стёклах. Иногда мелкие дождинки соединялись вместе и стекали тонким ручейком вниз, исчезая в тёмной пропасти за окном. Что если каждая из таких капелек – человек? Вот один человек встречает другого – одна маленькая частичка сливается с другой в нечто большее. Получается одна жизнь на двоих, которая больше и сильнее, чем каждая из них по отдельности. Синергия. Капля, объединившая две судьбы, течёт то медленно, то быстро. Иногда притягивает к себе другие капельки. Иногда встречается что-то непреодолимое, и человеческие пути расходятся. Капельки растекаются в разные стороны, снова становясь маленькими незаметными крупинками в океане жизни. Но в конце всё равно всех ждёт один финал – бездонная тёмная пропасть. Алисия закрыла глаза.
Когда она открыла их в следующий раз, автобус уже проехал лишних четыре квартала. Она подскочила и нажала кнопку остановки. Выпрыгнув из тёплого автобуса на мокрый тротуар, поёжилась. Зимними ночами даже в Калифорнии было прохладно. Хорошо ещё, что дождь наконец-то закончился. Она побрела по тёмным улицам назад к своей квартирке в спальном районе Глендейла. По дороге вспомнила, что дома совсем нечего есть. Пришлось сделать крюк, чтобы зайти в круглосуточный продуктовый.
Нажав на ручку, Алисия толкнула кованую решетку калитки. С неё тут же полетели холодные брызги, заставив снова поёжиться. Небольшой двухэтажный дом, в котором находилась квартира Алисии, был отгорожен от улицы высокой живой изгородью. Между сплошной стеной стриженых кустов и домом шла узкая асфальтированная дорожка. Каждая квартира первого этажа имела свой вход с крыльцом из двух ступенек. На второй этаж вели лестницы с обоих торцов здания. Узкая терраса нависала над первым этажом, одновременно служа крышей для крылечек и проходом к квартирам второго этажа.
Достав ключи, Алисия подошла к угловой квартире, расположенной сразу напротив калитки из чёрных железных прутьев. Сквозь решётку с крыльца была видна проезжая часть, тротуары и частный дом напротив. Войдя внутрь и закрыв дверь, Алисия сразу прошла к столу и положила пакет с покупками, а затем повесила мокрую куртку на открытую вешалку рядом с входной дверью. Коридор в этой маленькой квартирке отсутствовал. Сразу от входной двери начиналась кухня: небольшой стол с двумя стульями и кухонные шкафчики на противоположной от входа стене. Слева – окно, справа – гостиная. Из гостиной одна дверь напротив кухни вела в спальню, вторая с другой стороны – в ванную комнату, которая располагалась за стеной с кухонными шкафчиками.
Алисия выложила на стол свои скудные покупки: замороженную лазанью, молоко, хлеб и упаковку чипсов. Она не могла припомнить времён, когда бы ей не приходилось экономить. Всю свою взрослую жизнь с самого приезда в Штаты на учёбу она пыталась свести концы с концами. Обычно денег хватало только на необходимое. Она поставила лазанью в микроволновку и пошла в душ.
Горячая вода медленно, но верно отогревала продрогшее тело. Алисия сконцентрировалась на ощущениях, стараясь ни о чём больше не думать. Представила, как смывает всю тяжесть прошедшего дня. Стало заметно легче. Вода лечит – простая истина, о которой часто забывают. И вот когда уже тоскливые мысли утекли вместе с пеной в слив, пришло воспоминание: непослушные тёмные кудри и рука, откидывающая их в небрежном жесте. Непроизвольная улыбка коснулась губ. И почему вдруг она вспомнила об этом? Том был совершенно не в её вкусе. Слишком стройный и хрупкий для мужчины, слишком молодой и красивый для того, чтобы думать о нём всерьёз.
Выйдя из ванной, она прошла в единственную спальню, достала из стенного шкафа тёплую пижаму и надела. Стало почти хорошо. Права была мама, говоря, что физический комфорт добавляет несколько очков к общему эмоциональному состоянию.
Обогнув диван, стоявший посреди гостиной напротив встроенной ниши с открытыми полками и телевизором, она вернулась на кухню. Проверила лазанью и поставила обратно в микроволновку ещё на пару минут.
Гостиная была узкой и длинной, на всю ширину здания. Два больших окна располагались друг напротив друга, одно выходило на высокую живую изгородь, другое – на задний двор дома. Напротив последнего стоял небольшой рабочий стол со стулом. Вся обстановка квартиры была скромная и неновая. Это максимум того, что Алисия могла себе позволить. Важнее мебели и квадратных метров для неё всегда было местонахождение жилища. За тишину и покой она была готова доплачивать. Этот дом находился в хорошем, спокойном районе, а соседи никогда не доставляли неудобств.
Алисия подошла к столу, выгрузила из сумки ноутбук и машинально его включила. Проверила почту и список задач. Чёрт! Она совсем забыла, что у неё висят две недописанные статьи для разных изданий. Она села на стул и обхватила голову руками.
Микроволновка издала звуковой сигнал. Алисия решительно захлопнула ноутбук. Нет, сегодня она уже не в состоянии выдавить из себя ни строчки.
Она сходила на кухню, взяла вилку, разогретую лазанью и села на диван. Включила первую попавшуюся серию «Друзей» на телевизоре. Она знала их почти наизусть. Это была та, в которой Джо не делится едой. Классная. Впрочем, как и все остальные. Она посмотрела на пластиковую упаковку с лазаньей в своих руках: даже не пришло в голову переложить в нормальную тарелку. Алисия не Джо. Она бы с удовольствием поделилась едой, даже такой – местами слишком горячей, местами всё ещё холодной.
Было время, когда они с Роджером покупали одну порцию салата на двоих и ели поочередно одной вилкой, сидя прямо на траве перед университетом. Им было по девятнадцать, и это было даже весело. С тех пор прошло много лет, а она всё также ест полуфабрикаты сомнительного качества, но теперь уже одна. Алисия зажмурилась и прижала свободную руку к глазам. Никогда она не чувствовала себя более одинокой, чем сейчас, ужиная вот так.
Роджер любил поесть. Семейные ужины были для него своеобразным ритуалом. Он любил готовить, Софи накрывала на стол. Алисии оставалось только наслаждаться результатом. Но часто ли ей действительно удавалось насладиться? Чем старше становилась Софи, тем напряжённее проходили эти семейные вечера. Уже в который раз Алисия подумала, что если бы знала, как всё обернётся, то вела бы себя более осмотрительно и мягко с ней. Хотя тут же сама себя одёргивала: вряд ли. Макс, несомненно, был прав – она слишком эмоционально реагировала на всё, что касалось Софи. Но как могло быть по-другому, если она до сих пор чувствовала свою вину?
Алисия так устала, что уснула на диване. Будильник на смартфоне, выставленный на 6:00 утра, звонил точно по расписанию. Алисия какое-то время соображала, где оставила телефон, пока до неё не дошло, что он так и остался лежать в сумке. Пришлось вставать и ползти к столу. Выключив звук, она вернулась на диван и включила вайфай. Тут же пришло оповещение.
«Привет. Что у вас там случилось? Мне пришло «фи» от ассистента Макса».
Интересно, Шэрил беспокоилась за неё как подруга или как агент? Алисия отогнала эту недостойную мысль и откинулась на спинку дивана. Американский кинематограф работает как часы. Если где-то с кем-то случается малейший косяк, недопонимание или конфликт, все тут же об этом узнают. Иногда это напрягает.
«Привет. Уже всё нормально. Не беспокойся».
«В последний раз, когда ты утверждала, что всё нормально, ты валялась тряпочкой на диване в депрессии».
Тут же пришёл ответ, хотя предыдущее сообщение от Шэрил было отправлено сегодня в 2:40 утра. Алисия знала, что её подруга сова, но, чёрт возьми, она что, вообще никогда не спит?!
«Я в порядке. Мы вчера не сходились во мнениях насчёт одной сцены, но вопрос уже решён. Не знаю, чем там Макс ещё недоволен».
«Да всем он доволен. Я заеду к тебе вечером, тогда и поговорим. Ложусь спать. Чмоки».
Шэрил щедро сдабривала свои сообщения разнообразными весёлыми смайликами. Алисия отложила телефон и пошла в ванную.
После скудного завтрака, состоящего из остатков вчерашней лазаньи и кофе, Алисия взялась за работу. На календаре значилась суббота, но отдых был непозволительной роскошью в её положении. Первым делом предстояло закончить две статьи, которые издания ждали ещё вчера. Полдня Алисия потратила на редактуру статей и написание писем. Наспех поджаренная глазунья из двух яиц и тосты с джемом ознаменовали обед.
Пришло время заняться очередным и последним, как Алисия надеялась, драфтом сценария «Останусь светом» со всеми вчерашними исправлениями. Ей было всё ещё сложно признаться даже самой себе, что последний утверждённый вариант оказался намного сильнее того, на котором настаивала она.
Около семи вечера объявилась Шэрил с двумя бутылками вина.
– Привет! Как настроение? – она бросила куртку на спинку стула и по-хозяйски полезла открывать один за другим кухонные шкафчики. – А! Вот они!
Она выудила из недр шкафчика два бокала и принялась откупоривать бутылку.
– Обычное настроение, – Алисия присела на свободный стул. – Мы что-то празднуем?
– Нет. То есть да! – сказала Шэрил, разливая вино. – Я закрыла одну хорошую сделку!
– Тогда поздравляю!
Подруги чокнулись. Алисия пригубила, а Шэрил сделала несколько больших глотков, после чего в бокале значительно убавилось содержимого.
Раньше Алисию удивляло, что её не в меру болтливая и гиперактивная подруга никогда не распространялась о своей работе, клиентах и заработках. Но потом она узнала, что соблюдение профессиональной этики и клиентской тайны строго контролировались профсоюзом агентов, и всё стало понятно. Подруга просто не хотела терять любимую работу.
– Спасибо! – Шэрил повесила свою куртку на спинку стула, для начала уронив её на пол несколько раз, и села напротив Алисии.
– Как … э-э-э… Сэм?
– Вообще-то Брайан. И мы расстались ещё пару недель назад, – Шэрил отмахнулась и залпом осушила бокал.
Шэрил Леннокс представляла небольшое, но успешное голливудское агентство и буквально жила своей работой. Она была доступна в сети практически 24 часа в сутки. Никакая личная жизнь не выдерживала такой конкуренции. Мужчины рядом с Шэрил менялись так часто, что Алисия не успевала даже запоминать их имена, не говоря уже о том, чтобы познакомиться с кем-то лично.
– Он всё говорил о собственной домашней сыроварне где-нибудь в Палм-Спрингс. Рассказывал мне какие-то тонкости производства, до которых мне нет дела. Нет, я, конечно, люблю сыр! А кто не любит?! Но не настолько, чтобы ехать с одержимым чуваком в замороченный на старине и скукотище город! Боже упаси! – она перекрестилась и поцеловала кончики пальцев. – А ещё он был одержим лошадьми и вестернами. Всё говорил мне: «Ах, Шэрил, представь, как мы прогуливаемся верхом на закате по безбрежной прерии! Только ты, я и эти грациозные животные…» Прям поэт, что и говорить! Нет, ты вообще можешь себе представить меня на лошади?! Я уж точно не могу! Я и конь – ужас! Он же затопчет меня и не заметит!
Подруги рассмеялись. Шэрил была миниатюрной брюнеткой с копной шикарных кудрей. Чтобы взобраться на лошадь, ей, пожалуй, потребовалась бы стремянка.
Шэрил добавила им вина, хотя у Алисии бокал всё ещё наполовину был полным. Порылась в карманах куртки и закурила. Алисия достала из шкафчика пепельницу, припасенную специально на такой случай.
– Спасибо, дорогая! – Шерил сложила губы трубочкой и чмокнула воздух. – В общем, старик Брайан должен был уйти, как ты понимаешь!
– Просто без шансов! – Алисия подняла бокал, подруга ответила, и они снова выпили.
– Ну. Теперь ты рассказывай! – приказала Шэрил, поставив наполовину опустошённый бокал на стол.
– Да нечего особо рассказывать, – сказала Алисия и кратко пересказала суть конфликта, не делая поначалу акцента на своих переживаниях, но подругу было не провести.
– Ну ясно, повела себя опять как типичная Алисия, – констатируя факт, сказала та и хлебнула вина.
– Что?! В каком смысле?
– В том, что ты – конформистка, не любишь менять своё мнение, когда оно уже сложилось.
– А кто вообще любит?! Это называется «человек с принципами».
– Это ещё не самое страшное! Хуже то, что ты слишком гордая, чтобы признавать свои ошибки и справляться с их последствиями.
Это был удар ниже пояса. Алисия никак не ожидала.
– Как ты… – она встала и прошлась по маленькой кухоньке, получилось всего пару шагов туда-назад, – какого чёрта, Шэрил! Ты же знаешь…
Алисия сникла и села обратно за стол. Подруга была одной из немногих, кто знал её историю. Тем больнее было слышать от неё такие слова.
– Слушай, я не то имею сейчас в виду… Я тебе про конкретную ситуацию, которая, впрочем, очень показательна. Услышь меня, – Шэрил говорила медленно и тихо, что с ней редко случалось. Это напомнило вчерашний разговор с Максом. – Иногда ты упираешься там, где не надо. Во что бы то ни стало хочешь доказать, что ты права. Кому? Зачем? Поверь мне, продюсеры постоянно всё правят. Иногда зарубают отличные идеи. Если ты к такому не готова, может быть, тогда мы с тобой зря в это вообще ввязались? Может, тебе лучше вернуться к прежней работе в СМИ? Я тебя сейчас спрашиваю на полном серьёзе, не как подруга, а как твой агент.
Шэрил потушила сигарету и смотрела на Алисию. Та крутила бокал, глядя прямо перед собой.
Её никогда не упрекали в упрямстве, скорее, наоборот. В стремлении хоть как-то продержаться на плаву Алисии часто приходилось соглашаться на абсурдную подчас работу. Предыдущие два сценария, которые Шэрил смогла пристроить, не вызывали у неё таких бурных эмоций. Алисия безропотно вносила правки, даже если находила их странными или ненужными. Писать сценарии, по которым снимают реальные фильмы, так долго было её мечтой. И вот, когда эта мечта почти сбылась, она почему-то начала саботировать всю работу. Что случилось с её исполнительностью и ответственностью в этот раз?
– Я не знаю, Шэрил… я как будто всё ещё там, в тех эмоциях и состояниях…
– Чёрт, Алисия… – подруга снова наполнила бокалы, потрясла пустой бутылкой и взялась за следующую. – Три года уже прошло. Почему ты не можешь жить дальше?
Потому что жизни больше нет. Семья была её жизнью, тем древесным стволом, за который она, как лиана, цеплялась. Без семьи она была всего лишь ползущим незаметным недорастением, мешающимся у всех под ногами.
– Может быть, ошибкой было вообще писать об этом…
– Ой всё, перестань! – Шэрил махнула рукой с новой незажженной сигаретой и поднесла её ко рту, чтобы прикурить. – Хватит в себе сомневаться! Сценарий отличный, и фильм тоже будет отличным! Иначе я бы не взялась его продавать. Тебе нужно отпустить это.
– Но я не хочу…
– Ну, тогда не отпускай! – Шэрил развела руками, в которых были зажаты сигарета и бокал вина. – Знаешь что… Поезжай с группой на съёмки! А что?! Отличная идея! Во-первых, продолжишь участие в проекте, во-вторых, увидишь, как делается фильм, в-третьих, возможно, наконец-то до тебя дойдёт, что это история уже не о Софи, а о чём-то совсем другом, в-четвёртых, да просто развлечёшься! Новые впечатления как-никак! Круто же! Ага? Сейчас!
Шэрил захватил энтузиазм, она поставила бокал на стол, сунула сигарету в рот и полезла в телефон.
– Я не знаю… – вздохнула Алисия. – Сложно. Сама я не потяну эту поездку. А вакансия вряд ли у них есть. Я имею в виду, сценаристы же обычно не ездят на съёмки. Так? И потом это же Чикаго…
– Ну и что? – Шэрил отложила телефон. – С Максом я договорюсь, оформит тебя каким-нибудь статистом или «хлопушкой». Не проблема. А что насчёт Чикаго… Может, тебе даже полезно вернуться? Может, это как раз то, что тебе нужно?
Позже, уже ложась в постель после расставания с подругой, Алисия вспомнила эти последние слова. Может быть, ей действительно нужно ещё раз вернуться туда, где она была счастлива когда-то? Это была какая-то другая жизнь. Алисия видела её теперь только через зыбкую дымку воспоминаний. Как будто все те пятнадцать лет, проведенные в Чикаго, были лишь иллюзией, а теперь она вернулась в суровую, самую что ни на есть настоящую реальность. Может быть, если она снова вернётся в те же самые места, это поможет ей вспомнить, что всё было правдой? Это было соблазнительно и в то же время вызывало тревогу. Ведь там случилось в том числе и то, что хотелось бы забыть.
