Анабель Ли
Дрянь

Полная версия

Глава 1. Себастьян

Мои глаза распахнулись в ответ на настойчиво прыгающие блики солнечных лучей, струящихся сквозь щели закрытых жалюзи. Их оттенки столь же разнообразны, как искрящиеся в водной глади блики, и столь же неторопливы, как легчайшие частички пыли, кружащиеся по комнате в их тепле. Потянувшись, я перевёл взгляд на тумбу у кровати. Лучи и тут колышутся волнообразными складками, придавая структуру и форму утреннему освещению.

Понедельник. День, когда кажется, что жизнь начинается с чистого листа. День, когда впереди у тебя есть как минимум пятидневный план задач, и ты можешь чувствовать себя востребованным, живым, занятым.

Утро всегда приятней ночи с её обволакивающей ледяной темнотой, слепой к предстоящему дню. Уснуть в этой давящей тишине практические невозможно, мысли постоянно прокручивают в голове финал очередного дня. Я даже не помню, когда в последний раз хорошо высыпался. Более того, кто знает, когда я в последний раз просыпался и хотел, действительно хотел, прожить этот день до конца. Проблема даже не в том, что я не могу уснуть допоздна, я пробовал ложиться в одиннадцать и все равно лежу с открытыми глазами почти до 3 утра. Затем, с каким-то облегчением, я неизменно встаю в шесть, даже если лёг в пять. Свет утра – обещает насыщенность, и день начинает крутиться калейдоскопом событий.

Я протянул руку и взял с прикроватной тумбы телефон. Как обычно, десятки писем, сообщений и напоминаний. Я полежал в постели до момента, когда должен был прозвонить будильник, листая расписание и новости, прежде чем свесить ноги с края кровати и встать.

Встречи запланированы ближе к середине дня. Другой человек моего положения, наверно, валялся бы до обеда, наслаждаясь просто тем фактом, что может себе это позволить. Это было не про меня. Моя семья, пусть и была состоятельной, никогда не допускала лености, даже мысленно. Ни отец, ни мать, не получали извращенного удовольствия, упиваясь властью и свободой, не подпитывались энергией, унижая и требуя рабского труда от тех, кто не мог заработать на жизнь иначе. Поэтому с детства, я привык уважать любую деятельность. Как любит говорить мой отец: «Самое последнее, что ты можешь сделать, это перестать быть человеком».

Мой отец – является редким представителем высшего класса, кто сохранил здравый рассудок и порядочность, не поддавшись финансовым соблазнам. Я и братья стараемся следовать его наставлениям.

Я прошёл в душ, аккуратно положив телефон в специальную подставку у раковины, и набрал Гвен. Моя помощница, женщина уважаемого возраста с неподдельным опытом и знающая меня с пелёнок, была одной из немногих искренних людей в моём окружении. Я не видел смысла нанимать пустоголовых куколок, неспособных даже вести календарь, но восседавших в милых платьицах, едва прикрывавших попу, в удобных креслицах приемных почти всех моих партнеров и приятелей. Помощник – это человек, который поддерживает тебя в бизнесе. Так называемый друг, только в деловой среде, на которого можно положиться, который не предаст и действительно разбирается в деле. Что взять с этих молоденьких секретуток с нарисованными лицами, искусственными когтями, неспособных даже напечатать орфографически корректный документ? То, что они могут ради лишней тысячи баксов по вечерам раздвигать свои упакованные в туфельки ножки прямо на рабочем столе? Некоторые склонны принимать слова «украшение приемной» слишком буквально. Ум и порядочность – это единственное, что может действительно красит человека.

– Доброе утро, Мистер Картер. – голос проснувшегося и готового к выполнению задач человека. – Машина будет подана через час.

– Отлично! – включаю воду, заходя в душ. – Во сколько прилетает мой брат?

– Мистер Сальвадор с семьёй ожидается в девять вечера. Вы желаете встретить их в аэропорту?

– Нет, мне нужно заехать в клуб Бена после работы. Он звонил? – глупый вопрос, из нас троих, младший братишка однозначно ещё валяется в постели. Наверно, он воплотил в себе все виды тунеядства, которыми могли бы страдать я и Сальвадор, мужественно отдуваясь за нас всех, тёмным пятном проходя в СМИ под ником «паршивая овца семейства».

– Мистер Картер младший, ещё не выходил на связь. – Гвен тактично выдержала паузу, выражая своё неодобрение. – Вы же знаете, вчера в клубе был концерт.

– Да, позвоним ему позже. Я буду в офисе в семь тридцать.

Утро по привычному ритуалу: завтрак с кофе и тостом, свежий костюм, любезно подготовленный Гвен ещё с вечера. И вот я сажусь на заднее сиденье чёрного Lincoln Continental и направляюсь в главный офис, чтобы убедиться, на завтра всё готово к собранию акционеров, где Сальвадор официально передаст мне пакет акций компании, которые ранее предполагалось разделить между мной и дядей, но Сальвадор переубедил отца.

Нью-Йорк спит. Тёмные улицы в желтом свете фонарей. Редкие прохожие тащатся по мостовой, ближе к станциям метро их поток густеет, и они ручейком вливаются в темнеющие дыры подземки. Нью-Йорк – это удивительный город дисбаланса, где богатство и нищета существуют совсем рядом. Бомжи, ночующие у дверей дорогих гостиниц. Едва говорящие на английском шлюхи в дешевых шмотках за пять долларов, ловящие богатых клиентов и просящие тысячи в час. Студенты из Индии с сэндвичами из Сабвея, сидящие на тротуаре у витрин Ai Fiori, где обедают девицы частного колледжа в форме от Ральф Лорена. Я смотрел в окно автомобиля, разглядывая родной город и не чувствовал ничего, кроме скуки. Привычная суета, просто для всех она разная.

– В восемь выезжаем из офиса и едем в клуб Бена. – Проинструктировал водителя.

– Вам понадобится машина в течении дня? – спросил он, не отрываясь от дороги.

– В обед.

Бизнес центр «Картер Тауэр» встречал меня холодной синевой стеклянных стен. Свет, если и горел, то всего в паре офисов и с улицы казалось, что здание опустело и остыло, как в пост апокалипсических работах Голливуда. Мне нравилось быть первым, кто заходит утром и привносит с собой жизнь в помещения, которые будут, начиная с девяти гудеть, как улей.

– Доброе утро, Мистер Картер. – Гвен приветствовала меня у дверей офиса. – Уверена, вы видели мою заметку в календаре, но напомню, что сегодня годовщина ваших отношений с Мисс Тёрнер. Я уже заказала букет и забронировала столик в её любимом ресторане на обед. Секретарь Мисс Тернер подтвердил встречу.

– Отлично, – кивнул с благодарностью, поскольку, действительно, видел в расписании пометку. – Когда откроется центр, спуститесь в ювелирный и приобретите браслет.

– Да, сэр.

Удобно руководить сетью торговых центров. Ничто и никогда не способно застать тебя врасплох. Нужен подарок? Две минуты и он у тебя в офисе. Обед, ужин, кино, медицинская помощь, библиотека – всё рядом. Даже клуб Бена в паре кварталов, хоть официально за головной компанией и не числится. Отец подарил недвижимость младшему на недавнее двадцатипятилетие. На этих коммерческих площадях протекает вся наша жизнь. Тут славно правил мой отец, теперь Сальвадор, а когда-нибудь и его сын Лео. Племяннику пока всего восемь, но он очень смышлёный паренёк. Я улыбнулся сам себе, понимая, что уже вечером мы увидимся. Старший брат отсутствовал в США почти полгода, занимаясь открытием филиала в Корее, и мы все уже порядком соскучились.

Я зашел в кабинет, положил кейс на стол и упал в кресло, намереваясь насладиться чашечкой ароматного кофе, прежде чем нырнуть в дела.

Время – странная субстанция. Утром кажется, что до вечера – целая жизнь, а отрываешь голову от документов и, оказывается, уже обед.

– Мистер Картер, – Гвен заглянула ко мне в кабинет через несколько часов. – Вы должны выезжать, иначе опоздаете в ресторан на встречу с Мисс Тёрнер. – Помощница зашла, неся в руках коробочку Тиффани. – Ваш подарок для девушки.

– Спасибо. – Встав, я накинул пиджак, что успел повесить на плечики на время работы, и пихнул коробочку во внутренний карман. – До связи, Гвен. Не думаю, что вернусь сегодня в офис, но я позвоню.

– Конечно. – Покорно склоненная голова.

Le Bernardin на Пятьдесят первой западной улице считался одним из самых фешенебельных ресторанов Нью-Йорка. Я ненавидел центр города за его толкотню и суету, но Анна обожала эту живость. Она была королевой бомонда, человеком, которого всегда и везде приглашали. Без неё не обходилось ни одного приличного мероприятия элиты города и её безупречный вкус был категоричным вердиктом, решающим судьбы мира моды. Конечно, заслуги изначально сформировались за счет репутации её матери, в прошлом модели глянца, а ныне владелицы модельного агентства и филантропа. Отец Анны был одним из первых людей бизнеса, сделавшим деньги на сети баров и клубов. Не могу сказать, что наш союз был нашептан обязательствами, но и чувствами он продиктован не был. Просто мы были два молодых, не стесненных обязательствами человека противоположного пола и в одной возрастной группе, варившихся в сливках общества на одинаковом уровне. Я знал, что Анна ждёт предложения, но почему-то именно сегодня мне не хотелось его делать. Просто потому, что это слишком ожидаемо и слишком предсказуемо для годовщины.

Я прибыл первым, как и полагалось, и к тому моменту, как Анна вошла, я уже сделал заказ аперитива и безразлично смотрел в окно, гадая, сколько времени, я сейчас спущу на эту встречу, вместо того, чтобы закончить с документами на завтра, и как бы мне себя развлечь.

– Себастьян! – Анна приветливо улыбнулась, позволив обслуживающему нас метрдотелю любезно помочь ей со стулом. – Я немного опоздала, прости.

Я окинул взглядом её белые волосы, уложенные лёгкой волной в узел на затылке, её серые глаза, смотрящие на меня выжидающе, что совершенно не гармонировало с её широкой улыбкой.

– Ничего страшного. – Я протянул руку, чтобы пожать ей пальцы. – Я заказал шампанское.

– О! – я видел, как оживился её взгляд. Да, я прав, она ждёт предложение. Наверно, сегодня я расстрою всё семейство Тёрнер.

Усмехнувшись про себя, я выудил из кармана коробку: – Дорогая, я не умею говорить красивых слов, однако, пусть этот подарок скажет за себя. Это был прекрасный год, и я благодарен тебе, что ты всегда была рядом.

Я протянул ей коробку, слегка приоткрыв её.

Наблюдая, как разочарованно вытягивается её лицо, когда Анна поняла, что это браслет, а не кольцо, я чувствовал удивительный прилив веселья. Наверно, улыбка вышла невероятно искренней, потому что девушка, взглянув на меня, умудрилась вновь растянуть губы в ответ.

– Это так неожиданно! – воскликнула она, принимая подарок. – Я … я, право, не это ожидала.

Я сжал губы и выгнул бровь. Н-да, не надолго её хватило, впрочем, как всегда.

– Себастьян, общество ждёт нашего объявления о помолвке. Мой отец уже подготовил статью, осталось нажать кнопку и новость выйдет в тираж, что я скажу ему? – склонив голову на бок, она захлопнула коробку и пихнула в мою сторону.

– Не нажимать.

– Почему? – она хлопнула рукой по столу и почти сразу же сжала пальцы, убирая руку со скатерти, явно пытаясь подавить гнев, бурлящий в ней. – Почему ты не в состоянии сделать решительный шаг и поступить как мужчина?

– С чего этот шаг является критерием мужественности? – я взял бокал. – За тебя!

– Ты издеваешься? – она встала, резко отодвинув стул, и он проскрипел по деревянному полу. – Что скажут люди?

– А что я говорю, тебя волнует? Ведь я тоже человек.

– Ты говоришь не то, что от тебя требуется.

– Кем?

– Всеми! – Она обошла стол и положила руку мне на плечо. Я сжал челюсть. – Что я делаю не так? – Слова повисли в воздухе, ибо ответ она не ждала, вопрос был философского характера. Её пальцы умело расстегнули верхнюю пуговицу моей рубашки и скользнули к следующей.

Я отпивал из бокала медленными глотками, наслаждаясь сладковатым вкусом согревающего кровь напитка. Покончив с тремя пуговицами и не увидев с моей стороны никакого знака поощрения, Анна резко рванула рубашку в сторону, пытаясь порвать ткань, но Balenciaga шьёт на совесть. Я закатил глаза, поскольку пару пуговок отлетело.

– Посмотри на меня! – разъярённо лицо девушки было в дюйме от моего. Я не среагировал, держа взгляд на бокале. Анна выдохнула и, выхватив у меня из руки напиток, кинула фужер на пол. Осколки разлетелись по всей комнате, я едва успел прикрыть глаза.

– Статья выйдет сегодня, – прошипела она мне в ухо. – Отец не позволит тебе так поступить со мной.

– Как? – я умудрился хмыкнуть, скидывая её руку с плеча. – Как я поступаю? Мы встречаемся всего год. Что заставляет тебя так спешить?

– Это принятый в наших кругах срок! – воскликнула она.

– Никогда не слышал о таком. Сальвадор встречался с Ниэн три года.

– Возможно, такого как Сальвадор и стоит ждать так долго, в конце концов, он старший и наследник твоего отца. – Я понял, что выдержка полностью отказала ей, раз девушка решила попытаться меня унизить.

– Никто не заставляет тебя ждать. – Я встал и окинул её высокомерным взглядом.

Я видел, как искрят гневом её глаза и раздуваются ноздри, но Анна промолчала. Мы прекрасно знали, что союз со мной особенно выгоден ей, более того, её отец считает это настоящей удачей, надеясь на долю в бизнесе. Я решил поставить её на место: – Думаю, тебе пора, не буду провожать тебя до машины.

– Ты! – я буквально видел, что её разрывает от желания залепить мне пощёчину, но я знал, что она не сделает этого. Ради куша она будет терпеть всё, как бы ни жгла её гордость. Это то, что мне не нравилось в ней больше всего. Состоятельная дочь состоятельных родителей, а ведёт себя как дешевка из клуба брата.

Я отвернулся к окну, дождавшись, когда она дойдёт до двери и потом пихнул коробку с браслетом обратно в карман пиджака.

– Мистер Картер? – в комнату нерешительно заглянул метрдотель. Очевидно, скандал был достаточно громким и привлёк внимание общественности.

– Проводите Мисс Тернер, она уходит. – Распорядился, опускаясь обратно на стул.

Эта выходка, повеселившая всего на пару минут, дорого мне обойдётся. Уверен, Анна выполнит угрозу и статья выйдет. А мы, будучи порядочной семьёй, не станем опровергать, ведь всё равно к тому идёт. Как же мне это надоело. Моя жизнь лишена свобод. Я, как марионетка, дёргаюсь, когда тянут ниточки, улыбаюсь в ответ на оскорбления и принимаю со снисходительным величием потуги других, стоящих ниже, но стремящихся ущипнуть, отщипнуть и присосаться, вместо того, чтобы пытаться что-то сделать самим.

Остаток рабочего дня я провёл в комнате ресторана с ноутбуком. Метрдотель любезно подносил перекусы, а Гвен прислала новую рубашку.

В клуб к Бену я приехал порядком взбешённый. Злило всё, начиная от тисков брака, сдвигающихся со скрипом надо мной, и заканчивая ассистенткой в детском магазине, которая не могла найти на складе плюшевого крокодила, что я хотел приобрести для племянника.

Знакомый запах женского парфюма, дорогого алкоголя, сочных фруктов и сигар ударил мне в нос, едва я распахнул дверь чёрного входа. Полумрак, музыка, блики софитов.

Младший брат встречал меня сидя за барной стойкой с бутылкой пива в руке.

– Привет! – он поднял руку в приветствии. – Припозднился.

– Дела. – Я окинул его оценивающим взглядом. – Ты что, только встал?

– Ага.

– Иди хоть умойся, Лео приедет, а от дяди разит перегаром.

– Не командуй. Это мой клуб! – возмутился он, обиженно поджимая губы, точь-в-точь как делал это в пять.

– Я твой старший брат.

– Ладно. – Бен слез с табурета, поставив бутылку на стойку и, как послушный мальчик, направился в сторону своего офиса. Как же здорово быть на десять лет старше. Выговор работает всегда на ура! Я ухмыльнулся, оглядывая клуб.

Основная часть посетителей ещё не наплыла. Так, сновали несколько человек. В одной из ниш я увидел компанию мужчин в окружении молодых девушек. Дуры продажные. На вид ещё подростки, а туда же. Я знал о таких идиотках всё, поскольку почти все из моего окружения заводили себе таких вместо собачек. Профили этих деньгодоек в социальных сетях пестрят фотографиями с шикарных курортов. Брендовая одежда, дорогие украшения и ещё более дорогие автомобили – также неизменный атрибут этих девушек. Обычно студентки или даже школьницы, исключительно молодые девушки до двадцати пяти, которые находятся на полном обеспечении мужчины (как правило, женатого), «расплачиваясь» за это своей «бескрайней любовью». Содержанки или желающие ими стать. С одной стороны, это слегка похоже на проституцию, с другой – на обычную любовную связь мужчины «на стороне». Однако и от той и другой категории содержанки весьма серьёзно отличаются. Возлюбленный только один или в этом они его пытаются убедить. Как правило, такой мужчина тщательно следит, чтобы других на горизонте не появлялось, иначе все отношения заканчиваются моментально вместе с финансовой подпиткой. Деньги за услуги, конечно же, являются краеугольным камнем таких отношений. Единственное, что такая девушка должна делать для своего спонсора – это всегда безупречно выглядеть, быть готовой полностью удовлетворять все его желания, чаще всего нетрадиционные.

Скривившись я отвернулся и посмотрел на группу молодёжи на танцполе. Другая ситуация, подростки с подростками. Тут вероятность крупной наживы мала, но это обычно прекрасный тренинг для будущих содержанок. Школьницы учатся на детях богатиков, чтобы потом практиковаться на их отцах. Я встал и, вздохнув, решил, что пойду к брату в офис администрации. Тёмный коридор с кривыми зеркалами и неоновой подсветкой, и вот я в зоне приёмной. Скромно и мило, в конце концов с дизайном Бену помогала мама.

– Мистер Картер! – приветствовала меня секретарша брата, Элен. – Подать чего-нибудь?

Я покачал головой, проходя к красным бархатным креслам. На белом столике были выложены в ряд наручники всевозможных цветов.

– Это что? – указываю пальцем на атрибутику.

– Девочки будут прикованными к шесту танцевать. – Она восторженно хлопнула в ладоши, намекая на гениальность задумки. Я наклонился и поднял один.

– Осторожнее, ключиков ещё нет, это только примеры дизайна. – Предупредила девушка.

Повертев в руках браслет наручника, я прокомментировал: – Дужки больно широкие, женские ручки выскользнут.

– А вот, тут есть поуже, – Элен вышла из-за стойки и протянула мне чёрные. – Мне вот эти приглянулись, я их и отложила.

Добротная работа, выглядят прям как полицейские, по крайней мере, в моём понимании. Я приложил к руке, чтобы посмотреть ширину браслета.

Влетевший в помещение мужчина в деловом костюме с болтающимся на шее распущенным галстуком хлопнул дверью и, не увидев никого у стойки, сфокусировался на нас.

– Меня обокрали! – проорал он, подскочив ко мне и, оттолкнув Элен, схватился за лацканы моего пиджака. Руки автоматически надавили на напавшего, отодвигая, и я услышал громкое «клац», когда браслет наручника захлопнулся на моём запястье.

– Руки! – сказал громко и чётко. Мужчина выпустил меня и отступил. – Поясните, в чём дело?

– Я зашёл выпить, а ваша девка меня обокрала!

Элен, поняв состояние клиента, начала по-деловому: – Что у вас пропало?

– Кошелёк.

– Вы запомнили, как выглядела девушка?

– Естественно, это ваша сотрудница!

Дав Элен взглядом знак не беспокоиться, я решил пройти с пострадавшим обратно в зал. Уверен, кражу совершила окончательно отчаявшаяся прошмандовка. Сначала запудрила ему мозги красивыми речами, а потом выудила бумажник. Злость, уже было отступившая после обеда, вернулась с тройной силой. Вот, пожалуйста, на что люди идут ради денег!

Далеко уйти нам не удалось. Едва я шагнул из проема отъехавшей в сторону двери, как ударился в спешившего на всех парах мне навстречу человека. Это была сотрудница клуба и от удара она потеряла равновесие. Несмотря на ушиб, я инстинктивно наклонился ей навстречу, намереваясь помочь. Она ловила руками воздух и её пальцы вцепились в цепочку наручника. Пострадавший, двигавшийся за мной, не ожидал препятствия и в итоге толкнул меня вперёд. Девушка получила дополнительный импульс вместо помощи и, испуганно раскрыв накрашенные глазища, утягивала меня за собой. Я схватился за дверную раму и устоял, а она попой села на пол.

– Это она! – раздалось сзади. – Мой кошель! – Я увидел, как рука мужчины указывает на бумажник на полу рядом с девушкой. Также около бумажника я разглядел мою бирюзовую коробку с браслетом от Тиффани, что не удалось подарить Анне. Глаза сфокусировались на девице.

– Когда вы успели умыкнуть коробку? – спросил её, помогая встать.

– Какую ещё коробку? – она шлепнула меня по руке, которой я приобнял её за талию. Я обалдел от такой наглости.

– Вы в своём уме? Вас поймали с поличным. – Я указал рукой на пол, где покоились украденные вещи.

– Этот п… уважаемый (по искрам презрения в её глазах я понял, она хотела сказать «придурок») забыл кошель на стойке, я несу его в администрацию! – она фыркнула, окинув меня недовольным взглядом и подняла руку, чтобы указать на что-то, и тут я почувствовал, что моя кисть тоже поднимается. Девушка уставилась на наручник на запястье.

Мой взгляд застыл на наших руках.

– Вы охренели совсем? – она хлопнула меня по плечу свободной рукой. – Отпустите!

– Ах, боже мой! – Элен, выбежавшая на шум, нервно кусала губы. – Как быть? Ключика ещё нет! Я же предупреждала!

– Тут не хватает пятидесяти баксов! – продолжал тем временем пострадавший, успевший поднять с пола кошелёк и совершенно точно остававшийся безразличным к нашему затруднению.

Я прикрыл глаза, стараясь не смеяться. Господи, кажется день не такой скучный.

– Элен, составьте протокол и выплатите компенсацию. И, пожалуйста, закажите ключ, – повернувшись к мужчине, добавил: – Пройдите в офис администрации, и мы поможем вам.

Я посмотрел на девушку, которая до сих пор таращилась на наручник.

– Придётся какое-то время потерпеть моё общество, а потом мы вызовем полицию.

– Я ничего не брала! – она разочарованно качала головой. – Вы слышали, мои аргументы или у вас проблемы с аналитическими навыками?

– Выбирайте выра…– договорить я не успел у меня зазвонил телефон.