Ана Кох
(Не)закрытый гештальт 18+
Пролог
Он прикуривает сигарету и открывает мне пассажирскую дверь. Машина еще не успела остыть, словно Он приехал только ради того, чтобы забрать меня с собой. Надеюсь, его желание так же сильно, как и мое. Моя решимость тает с каждой секундой, но стоит мне посмотреть на его профиль, как она возвращается с новой силой. Парень смотрит на дорогу, пока сигарета тлеет между его пальцами. Он поворачивается ко мне и ухмыляется так, будто уже поймал меня в свои сети. В этот момент мне кажется, что его прозвище полностью оправдывает себя. Только более его мрачную версию. Темные волосы, четкая линия подбородка, острые черты лица, что могут оставить шрамы.
Сигарета падает за окно, а освободившаяся рука берется за руль. Вторая рука тянется ко мне и открывает бардачок. Даже то, как он обращается со своей машиной, дает прочувствовать сексуальное напряжение, кроющееся в его сильном теле.
Дальнейший путь Он больше не поворачивается в мою сторону, сосредоточившись на дороге, но уголки губ приподнимаются, и это похоже на легкую улыбку.
Мы выходим из машины, и моя ладонь оказывается в его. Как ему может быть не холодно? Его куртка осталась в машине, а на улице ниже нуля. Парень достает ключи и вкладывает их в мою руку. Мы поднимаемся выше, и я открываю указанную мне дверь. Дрожащей рукой я вставляю ключи и захожу в квартиру. Тут все пахнет им. Табак. Вишня. Мускусный мужской аромат витает в воздухе и сжимает мои легкие.
Захлопнув дверь за моей спиной, Он снимает с меня пальто и прижимает к стене, даже не дав разуться. Его сильные руки задирают платье до бедер, а влажные губы пожирают мой рот.
– Задний карман, – хриплый голос раздается у моего уха, когда Он начинает ласкать чувствительное местечко на шее.
Я достаю фольгированный квадратик и отдаю ему. Он рвет колготки меж моих ног и отодвигает трусики в сторону, а потом поднимает меня, заставив обнять себя ногами за талию. Легкое разочарование падает темной каплей в мое осознание всего происходящего, но я не испытываю желания остановиться. Я придумала себе, что у нас будет прелюдия и все как в самой лучшей сказке, но Он входит в меня одним безжалостным движением, и я понимаю, что никогда не была такой влажной и готовой. Он продолжает держать меня, словно я ничего не вешу, и относит в спальню. Я оказываюсь снизу, а парень закидывает мои ноги себе на плечи и снимает с меня сапоги. Он стягивает с себя свитшот, позволяя мне любоваться его широким накачанным торсом. Капельки пота блестят на груди. Он наклоняется и жадно целует меня, кусая за губы, продолжая двигаться во мне в мучительном темпе, то набирая, то сбавляя скорость, доводя меня до грани и отступая. Я не выдерживаю и толкаю его в грудь, и мы меняем позу. Мне нравится смелость, которая появляется во мне в этот момент. Я оказываюсь сверху, но парень продолжает доминировать: стягивает с меня платье, прижимает к себе и двигается в унисон с биением моего сердца. Мне кажется, мое тело не выдержит такого напора и разорвется на части от интенсивности его действий. Я испускаю громкий стон и раскалываюсь на миллионы маленьких частей. Парень подо мной замирает и самодовольно улыбается, принимая свой собственный оргазм. Я падаю на его грудь и пытаюсь отдышаться. Он обнимает меня, целует в макушку и гладит по спине, выводя пальцами узоры на моей коже. Мне кажется, я даже чувствую, как его желание преобразуется в физическую форму и его член снова становится тверже внутри меня. Не говоря ни слова, Он тянется к тумбочке и достает еще один фольгированный квадратик. По-видимому, эта ночь будет долгой.
13 сентября
Л
Я открываю глаза и смотрю в потолок. Идеальный белый цвет почти слепит глаза, вступая в борьбу с моей дремотой. Как бы мне хотелось бы искоренить привычку откладывать некоторые дела на потом и делать их вовремя, но никто не идеален, а тем более я. Несмотря на привычку поздно ложиться спать, каждое утро удается просыпаться по первому зову будильника. Встать, потянуться, умыться, выпить чашку кофе и потом уже можно улыбнуться новому дню.
Учеба началась пару недель назад, но я все еще не могу войти в нужный мне режим, поэтому холодные патчи под глаза, капелька консилера – и мое лицо продолжает излучать молодость и свежесть. Я смотрю на себя в зеркало, расчесывая влажные волосы, и в очередной раз пытаюсь принять свою внешность. Челку на брашинг, тушь на ресницы, бальзам на губы – рутина, которая позволяет мне окончательно проснуться и быть готовой к этому дню. Сегодня пятница, а значит, на вечер уже запланирована встреча с девчонками, которую организовала моя соседка.
К слову о ней.
– Энн! Просыпайся! Лекции начнутся через полчаса, твой кофе на кухне, у тебя есть 10 минут.
– Черт-черт-черт! – Моя соседка выбегает из своей комнаты в сторону ванны, натягивая джинсы на ходу.
Через несколько минут она уже стоит передо мной в своем, по ее мнению, не самом лучшем виде. Хотя, на мой взгляд, она всегда выглядит чудесно, а растрепанные волосы, собранные наспех в хвост, добавляют ей легкого шарма. Всегда мечтала быть той, на которую парни засматриваются и без особых усилий. Каждый раз, когда я смотрю на себя в зеркало, вижу только недостатки: не самая большая грудь, возможно даже с легкой асимметрией, веснушки на плечах, шрамы на коленках от активных игр в детстве. Единственное, что мне нравится без особых возражений, – это ямочки Венеры на моей пояснице. Можно даже сказать, что мой вид сзади просто вау, но и тут я тоже нахожу несовершенства. Читая сказки и взращивая свою неуверенность годами, все равно хочется, чтобы кто-то однажды сказал мне: «Хей, ты чудесна, смотри на себя своими глазами и не воспринимай себя через призму кривых зеркал». Но в моем мире все зеркала прямые, кривая только я.
Солнечный свет продолжает сохранять свою яркость, как и в середине лета. Мы прогуливаемся до кампуса, заходя в нашу любимую кофейню, я заказываю травяной чай со льдом, а Энн – двойную порцию эспрессо.
– Ну и гадость, – шепчет подруга, морща нос.
– Могла бы встать пораньше и сейчас была бы уже активна и бодра.
– Ой, простите, мисс Зануда, ваша улыбка по утрам не дает мне возможности открыть глаза от ее ослепительного сияния, – Энн дергает меня за прядь волос. – Кстати, напоминаю, что сегодня к нам придут девчонки, а потом мы пойдем танцева-а-ать, – пропевает, покачивая бедрами. – Сегодня вторая пятница, а значит, время отдохнуть.
Это наша традиция со времен переезда в Чапстон (вымышленный город. – Прим. авт.). Мы с Энн вместе учились в старших классах пригорода, где жили, а для учебы переехали сюда и теперь вместе снимаем квартиру. Два года пролетели незаметно и почти так же бессмысленно. Я до сих пор не уверена в выборе своей будущей профессии, потому что учусь по настоянию своей мамы на экономическом факультете и посещаю дополнительные лекции по психологии и социологии по собственному желанию.
На улице сохраняется теплая погода, но, как называет ее бабушка, babje leto. Хоть осень и продолжает летние традиции с ясным небом и пока что без дождей, листва все же начинает желтеть и создавать разноцветный ареол вокруг своих отцов-деревьев. Вечера становятся холоднее, но все еще позволяют ходить без утепления.
Озелененная территория у здания университета хорошо просматривается, поэтому каждый день можно любоваться пробежкой футбольной команды. Зак, бывший парень Энн, машет нам рукой, это его своеобразный утренний ритуал. Сама же она отворачивается и продолжает свой путь дальше, и это уже ее ритуал. Напряжение между этими двумя просто нечто, но я не лезу, а подруга почти ничего не рассказывает, предпочитая игнорировать эту тему.
В здании мы расходимся в разные стороны и встречаемся лишь во время ланча в помещении просторной столовой, где нас уже ждут остальные девочки для обсуждений планов на вечер. Алекс предлагает заранее заказать еды, Мика собирается принести выпивку, а мы с Энн, как обычно, отвечаем за подготовку квартиры к приему гостей и их возможной ночевке у нас.
***
Я сижу на диване с бокалом вина, положив ноги на журнальный столик. Из телевизора напротив раздаются голоса персонажей очередной мелодрамы. Слева от дивана стоит кресло, в котором уютно разместилась Энн, поджав под себя ноги. Наша общая комната не такая большая, как хотелось бы, но вполне комфортная. Позади меня стоит кухонный гарнитур светлых оттенков и небольшой стол, за которым мы сидим крайне редко. Почти все приемы пищи у нас происходят на ходу или перед телевизором, как сейчас.
– Хей, сучки, – Алекс бывает грубой занозой в заднице, но всегда оказывается рядом, когда нужна ее поддержка. – Вино заканчивается, а значит, время собираться на танцы, я та-а-ак соскучилась по этому!
– Боже, тебя хоть что-то интересует, кроме развлечений? – Мика бывает НАСТОЯЩЕЙ мисс Занудой, и периодически я должна делиться с ней своим титулом, – хотя я тоже соскучилась по этим моментам. Лето выдалось довольно-таки нудным.
– Ну, вот и решили! Алекс, неси мою косметичку и плойку. Мика, ты в душ. Лика, ты идешь со мной выбирать одежду.
Да-да, Лика – это я, а значит, этим вечером мой гардероб опять будет вверх дном. Энн всегда берет на себя вопросы организации нашей деятельности, и, несмотря на ее любовь к опозданиям, она отлично справляется с остальным тайм-менеджентом в своей и нашей жизни.
Пока подруги по очереди принимают душ, я убираю оставшийся мусор, достаю запасные подушки и одеяла и готовлю диван для ночевки. Так сложилось, что после клуба мы проводим выходные вместе и расстаемся только в вечер воскресенья, а иногда и утром понедельника.
– Так, я готова! – Алекс выходит из комнаты Энн, будто собралась на красную дорожку, и оценивающе смотрит на меня и то, что я надела, – ну, Мисс Зануда номер два этого вечера, так не пойдет. Энн, ты, как главный стилист нашей компании, могла бы помочь подруге!
– Заставь Лику принять помощь! Давай, иди сама и уговори ее одеться чуть менее скромно.
– Эй, вообще-то я тут и все слышу! И мой вид вполне нормален.
– Нормален и скромен. Скучно-о-о, – Алекс закатывает глаза и показушно зевает. – Не, я понимаю тебя и твой стиль прилежной ученицы на первом курсе, я могу даже понять свою скромность на втором. Но эй, мы уже совершеннолетние, а значит, можно одеться более открыто!
Она никогда не стесняется в выражениях и действиях, поэтому меня вовсе не удивляет, что меня берут за руку и тянут к гардеробу.
Проблема даже не в том, что у меня нет более открытых вещей, просто вся такая одежда либо просто лежит на полках, либо прячется под другой одеждой. Принцип многослойности как условие для моего комфорта и заботы о здоровье.
Мне выдают майку на тонких бретелях, которая обычно скрыта объемным кардиганом, туфли, надетые лишь раз в магазине, и, черт возьми, кожаную юбку, которую привезла сестра. Мари, а точнее Marusya, вечно притаскивает вещи под предлогами «мне разонравилось», «стало мало» и совсем уж идиотскими, чтобы разбавить мои скромные одеяния. Как будто я не в курсе, что она покупает их специально и привозит с надеждой привить мне «чувство» стиля. Мой стиль – удобно и практично.
Вечер продолжается за последней бутылкой вина и заставляет меня повторить утреннюю рутину: тушь на ресницы, челка на брашинг, консилер под глаза прочее-прочее, только сейчас добавляется еще тысяча действий, которые включают более яркий оттенок помады, тени, прорисовку скул и завивание волос. Я смотрю на зеркало у входа и в очередной раз испытываю легкий дискомфорт от мысли, что красивые вещи для красивых людей, в чей круг я не вхожу.
Такси привозит нас в привычное место. Два года назад я пришла сюда первый раз и чувствовала себя максимально неловко – скромная первокурсница в компании таких же девчонок. Теперь же это стало местом, где можно расслабиться, отдохнуть, выплеснуть все свое напряжение и зарядиться энергией других людей. Атмосфера танцев, клубов, концертов и подобных мероприятий пьянит меня сильнее алкоголя.
Девчонки пробираются к бару, пока я рассматриваю окружающую обстановку. Каждое лето клуб обновляют, добавляя новые цвета и заменяя мебель, иногда даже делают перестановку. Слева от входа расположены маленькие столы, а за ними приватные комнаты. Прямо передо мной барная стойка, а справа танцпол с маленькой сценой, где сидит ди-джей. Мы пришли достаточно рано, поэтому пока что тут малолюдно, но через час-полтора тут уже будет не протолкнуться. Алекс машет мне рукой, приглашая к столу, пока Энн и Мика несут наши коктейли. Похоже, этот вечер начнется с классики в виде «Космополитена».
– Помните? Именно этот коктейль нас подружил той осенью! – расслабленная Мика уже готова вспоминать то, что обычно она старается забыть.
– Да, это было просто ужаснейшее алкогольное посвящение новоприбывших! Ну что, – Энн поднимает свой стакан, – за новый учебный год и за нас!
Мы бьемся стаканами и вопим радостное «У-у-у».
Компании парней и девушек проходят мимо нас, занимая места за другими столиками, и рассредоточиваются по клубу. Поскольку этот заведение находится вблизи кампуса, то знакомые лица тут не редкость. Танцпол заполняется, а музыка становится громче. Басы сотрясают воздух, а смешанные ароматы духов, пота и алкоголя дурманят голову.
Осушив свои стаканы, мы идем в сторону танцпола и занимаем место сбоку, но хаотичное движение людей, выходящих из центра и идущих тоже танцевать, смещает нас к сцене. Мика переглядывается со мной и начинает свой скромные танцы, я следую ее примеру и тоже постепенно расслабляюсь. Энн обнимает стоящую к ней спиной Алекс за талию и, будь они менее одетыми, их танец можно было бы отнести к разделу «18+». Вдруг чья-то рука обнимает мою соседку за талию, она вздрагивает и тут же расслабляется. Зак. Он знал, что мы будем тут. Скорее всего, он помнит о нашей традиции еще с прошлого года. Каждая вторая пятница каждого месяца наша при условии отсутствия изменений в планах, что бывает достаточно редко. Девушка поворачивается лицом к своему бывшему парню и кладет руки ему на плечи, пока его ладони спускаются на ее зад. Компания Зака стоит позади него и выступает его группой поддержки в любовных делах.
– Я не-е-е приду-у-у сегодня домо-о-ой! – пьяная и довольная Энн то ли поет, то ли пытается перекричать музыку.
– Пойдем с нами, а утром устроим вечеринку жалости к себе из-за похмелья! – мой голос тонет между басами, – ты завтра об этом пожалеешь!
– Не-е-ет, я будут молиться, чтобы просто этого не вспомнить. Я буду в безопасности, люблю-ю-ю тебя!
Я хмуро смотрю на Зака и показываю ему знак «слежу за тобой». В ответ он просто улыбается и одними губами шепчет, кивая на Энн: «Она меня любит». Черт, лучше бы это было не так, но не мне судить и не мне решать. Зак оборачивается к своей группе поддержки, видимо, говоря, что им придется ночевать в другом месте и тусовка у него дома продолжена не будет. Парни понимающе кивают и улыбаются. Я пытаюсь понять, есть ли среди них знакомые лица. Макс – красавчик с каштановыми волосами и озорными голубыми глазами, Уилл – светловолосый ангел, который мог бы быть богом, не будь простым человеком. И… сначала я вижу два зеленых омута, которые, слегка хмурясь, рассматривают меня так же, как и я. Пушистые ресницы обрамляют его глаза, греческий нос с легкой горбинкой подобен античной статуе, а на слегка пухлых губах блестят капли алкоголя. Я смотрю на его лицо и не могу пошевелиться, меня словно поразило молнией. Я отвожу свой взгляд на ди-джея и понимаю, что забыла, как дышать. Мне кажется, я физически ощущаю его взгляд на своей коже.
Я отхожу к бару и заказываю воду, пытаясь согнать с себя алкогольную пелену, но это ни черта не помогает, и сердце продолжает стучать быстрее, чем когда-либо. Алекс подходит ко мне и обнимает, кладя голову на мое плечо. Если она в таком состоянии, значит, пора домой.
Мы забираем Мику и вызываем такси. Энн глупо улыбается и посылает воздушные поцелуи, говоря, что вернется завтра.
14 сентября
Лика
Ночь проходит как одна минута. Спасибо алкоголю, который закинул меня в черную бездну и не оставил и шанса на сновидения. Таблетка аспирина помогает мне ожить, но даже прохладный душ не может прогнать с кожи тот жар, который мне подарил тот незнакомец.
Энн проходит в квартиру с максимально недовольным видом, отвлекая меня от заваривания кофе, и показывает пальцем на нашу маленькую компанию.
– Никаких комментариев с вашей стороны! Забудьте все, что знали и видели. И я тоже попытаюсь забыть.
Алекс и Мика хихикают, развалившись на диване, и продолжают обсуждать команду поддержки Зака. Наши выходные продолжаются за марафоном мелодрам и еды на вынос. К вечеру я почти забываю о зеленых глазах и погружаюсь в домашние дела и подготовку к учебной неделе: стирка, уборка, написание эссе и практических заданий, сбор сумки и попытка вечерней медитации на успокоение и успех.
27 сентября
Лика
Две недели проходят как один день. Солнце все реже выглядывает из-за туч, а травяной чай по утрам перед лекциями доставляет все меньше удовольствия. Конечно, утренняя чашка кофе все так же является «первым стаканом воды» по утрам, но чем мрачнее утро, тем сильнее потребность в черном напитке, как тот, что пьет Энн. Без сахара, без специй, черная жижа, подобная той, в которую меня засасывает осень.
Я иду к кампусу наедине со своими мыслями. Энн приболела, поэтому никакая птичка не щебечет мне над ухом. Студенты больше не сидят на газоне перед зданием университета, и все больше голов скрыто под капюшонами. Мелкие капли дождя неприятно бьют по коже, вызывая ощущения касаний тонких игл. Воздух хоть и старается сохранять остатки летнего тепла, ветер нещадно уничтожает и это. Разноцветная листва стелется под ногами тонким ковром, превращающимся в цветную мешанину после сотен пар ног.
Даже спортивная команда прекратила тренировки на улице и перебралась в крытый зал. В здании я встречаю знакомых и киваю им в знак приветствия. Зак видит меня издалека и спешит помахать рукой, пробираясь сквозь толпу. У меня нет желания вести диалоги сегодня утром, но, видимо, придется.
– Привет. А где Энн?
– Она приболела, но могу передать ей твой привет.
– Будет здорово. Как думаешь, горячий бульон и букет цветов согреет ее темное сердце или я так и останусь в ее черном списке?
– Я хотела бы тебе подсказать, что и как делать, но я сама не знаю. Думай лучше, и успех обязательно к тебе придет, – я пытаюсь ободряюще улыбнуться, но моя попытка терпит неудачу.
– Какая-то ты мрачная, но все равно спасибо! – Зак улыбается самым искренним способом и уходит вслед за своей командой.
После этого короткого разговора я ощущаю себя лгуньей, ведь я знаю, чего хочет Энн, но у меня совершенно нет желания быть Купидоном и лезть в их отношения. Тем более мои советы и желание помочь могут идти в разрез с тем, что нужно подруге и ее игре в королеву драмы.
Пробираясь сквозь толпу, я наконец-то добираюсь до лекционного зала. Поток студентов редеет с каждым днем: кто-то болеет, а кто-то позволяет себе пропускать занятия. Я стараюсь сохранять свой статус хорошей ученицы, ведь это почти единственное, что просила мама.
«Учись хорошо!»
«Образование даст старт в жизни!»
«Твоя учеба – залог хорошего будущего!»
Я понимаю маму, которая не хочет нам с сестрой судьбы, как себе. Я осознаю, что учеба действительно важна. Но я категорически не могу принять напоминаний об этом каждый разговор, а начало любой беседы с вопроса «Как учеба?», а не «Как твои дела?». Как будто не учеба часть меня, а я просто приложение к свидетельствам об образовании. Это жутко меня раздражает и напрягает.
Нельзя отрицать, что учеба является хорошим подспорьем, но из-за нее у меня никогда не было какого-то хобби, в котором я действительно могла бы быть хороша. Каждое мое увлечение воспринималось как нечто, что могло бы меня отвлечь, поэтому я никогда не занималась ими всерьез, к тому же мне не доставало таланта. Дома до сих пор хранятся недоделанные поделки, недовязанные вещи и брошенные рукоделия. Спустя время после переезда я понимаю, что была не так плоха, как мне казалось, но тревога за учебу не позволяла мне переключить свое внимание на что-то иное. Конечно, в университете я слегка расслабилась, но продолжаю хорошо учиться и ради себя, и ради спокойствия мамы. Но я так и не нашла свою отдушину, куда могла бы погрузиться, не думая ни о чем. Сериалы с Энн не в счет. Вечное чувство «среднего человека», недостаточно качественного ни в каком деле, возникает при каждом взгляде на людей, что погружаются с головой в свои хобби без вреда для остальной жизни.
Лекции проходят сквозь меня, словно я на них и не присутствовала. Нужно будет обязательно перечитать конспекты и восполнить пробелы.
Во время ежедневной встречи за ланчем я рассказываю остальным подругам про Энн и ее самочувствие. В процессе беседы мы решаем, что ей не помешает наша помощь, поэтому после занятий нам нужно будет взять еды на вынос и приготовить куриный суп. Пусть отдыхает и набирается сил.
Не знаю почему, но я поворачиваюсь к окну, и мой взгляд цепляется за черную машину. Она тормозит перед входом в кампус, и из нее выходит тот самый незнакомец. Будто бы зная о моем наблюдении за ним, зеленоглазый брюнет поднимает голову и смотрит в окно. Он никак не может меня видеть, но все же волоски на моих руках встают дыбом, и от кончиков пальцев и до затылка по мне пробегают тысячи мурашек. Я только забыла об этих зеленых глазах и надеялась, что моя минутная влюбленность ушла. Парень отворачивается и прикуривает сигарету, облокотившись на капот, Зак садится в его машину, и они вместе уезжают. Странно.
Остаток дня проходит в таком же тумане, как и его первая половина. Взяв итальянскую пасту и свежую выпечку, мы всей компанией отправляемся на помощь Энн, как славная компания бурундуков. Но когда мы заходим в квартиру, то ощущаем непривычный запах еды, и это удивительно, ведь моя соседка почти не готовит и уж точно не будет этого делать в своем состоянии. Перед нами разворачивается поистине романтичная картина: моя соседка сидит на диване, закутавшись в плед, а Зак кормит ее супом с ложки. Врунишка, которая лжет самой себе, и ее храбрый рыцарь. Когда я оставляла ее утром, она жаловалась на насморк и легкую боль в горле. Симулянтка.
– Ну, мы, пожалуй, пойдем, – Зак поворачивает голову на голос Мики и победно улыбается, Энн шмыгает носом и подмигивает нам, прося поддержать ее маленькую ложь, – когда тебе станет лучше, то поешь, мы принесли тебе пасту. Лика, конечно, говорила, что ты плохо себя чувствуешь, но я не думала, что все настолько плохо.
Мика сочувственно вздыхает и, пока Зак продолжает кормить свою бывшую подружку с ложки, ответно подмигивает и показывает пальцами знак «окей».
– Ой, вы даже не представляете, как мне было плохо, у меня ломит все кости. Спасибо Заку, что решил мне помочь, – симулянтка вытаскивает руку из-под пледа и легко касается плеча парня.
– Ну все, на этом мы точно уходим, мы ведь не хотим заболеть, – Алекс закатывает глаза, явно демонстрируя свое отношение ко всему происходящему.
Я провожаю девчонок и ухожу в свою комнату. Мягкий свет настольной лампы освещает мою маленькую спальню, придавая ей немного уюта. Зажечь свечу, открыть конспект, погрузиться в учебу. Ничего сложного, но этого не помогает мне отвлечься от вопросов в моей голове.
Кто этот парень?
Почему Зак с ним общается?
Почему у него такой недовольный вид?
Он за что-то обижен на этот мир?
Почему у него такая машина?
А как быстро она может разогнаться?
Я уже готова представить, как он везет меня к морю в наше «долго и счастливо», но за окном раздается автомобильный гудок. Два коротких, один длинный. Через несколько минут звук повторяется, и я слышу, как Зак прощается с Энн. Судя по шагам, он провожает ее в спальню, после чего раздается «Лика, за мной заехал Кен. Закрой за мной дверь». Даже не пытаясь усмирить свое любопытство, я выглядываю в окно и смотрю, что же за машина приехала за Заком, ведь вряд ли водитель сигналил кому-то другому. Ну и, конечно, это то самое черное авто, что ждало его возле кампуса. Водительское стекло опускается, и водитель выпускает струйку дыма. Он даже курит как высокомерный придурок. Его серьезно зовут Кен? Кто вообще дает такие имена своим детям?