Ана Хуан Разрушительная любовь

Похоже, его умственные способности пострадали гораздо сильнее внешнего вида, если он правда на такое рассчитывал.

– Ну разумеется, – снисходительно ответил я. – Только давай сначала посмотрим на это магическое «что-то».

– Я сказал «что-то»? – В глазах Ивана загорелась злоба. – Я имел в виду «кого-то». Заводи.

Последнее слово он пролаял по-русски.

За дверью послышалась какая-то возня, и в моих жилах застыла кровь, когда крупный мужчина в камуфляжных штанах затащил в комнату двух связанных девушек с зажатыми ртами.

Аву и Бриджит.

Они смотрели на меня с глубочайшим ужасом на лицах.

Мне потребовалось неимоверное усилие воли, чтобы не проявить заметной реакции.

– Ясно, – скучающим голосом протянул я. – Прости, дядя, но я не вижу ничего – и никого – стоящего хотя бы собачьего дерьма, не говоря о пятидесяти миллионах долларов.

На лице Авы виднелся небольшой порез. Ее щеки были мокрыми от слез, и она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, с явным ужасом. На руках проступили синяки от пальцев мужчины в камуфляже, и я заметил покраснения и натертости от веревки на запястьях.

Аве. Больно.

В животе вспыхнула дикая, всепоглощающая ярость и заполнила каждый дюйм моего существа.

Я бросил взгляд на мужчину в камуфляже, и он посмотрел на меня в ответ. С уродливой морды сочилось самодовольство.

Ненадолго.

Сегодня он умрет. Медленно. Болезненно.

Я с удовольствием разглядел на нем несколько порезов и синяков. Ава и Бриджит явно сопротивлялись – впрочем, это не имело значения.

Он осмелился прикоснуться к моей собственности, и теперь я заставлю его мечтать о смерти.

Охранник, которого я нанял присматривать за Авой на случай, если дядя задумает провернуть подобное дерьмо, тоже умрет за некомпетентность.

Рядом с Авой заерзала бледная Бриджит. Мужчина предупреждающе дернул ее за руку, но, к ее чести, она не сдвинулась с места. Только бросила на него презрительный взгляд.

Царственная принцесса, даже в лапах у похитителей. Кстати говоря – где, черт подери, ее телохранитель?

Рис – бывший «морской котик». Он должен быть куда компетентнее нанятого мной придурка.

Но раздумывать над этим вопросом было некогда. Я снова переключил внимание на дядю, который многозначительно ухмылялся.

– Алекс, тебе меня не одурачить, – пропел он тонким, пронзительным голосом. – Я видел, как ты на нее смотришь. Это из-за нее ты затормозил план мести. Ты ее любишь. Но сможет ли она любить тебя, когда узнает, что ты наделал?

Невидимая рука сдавила мне горло. Я задышал чаще.

Я понимал, что задумал дядя. Он вынуждал меня признаться – в моей самой огромной лжи, в моем самом страшном поступке. Он хотел, чтобы Ава меня возненавидела.

И самое ужасное – мне пришлось это сделать. Я был готов отказаться от Авы ради ее спасения.

– А вот тут ты ошибся, – протянул я, глядя Ивану в глаза. – Дядя, ты меня недооцениваешь. Она всегда была лишь пешкой в моей игре. Как думаешь, почему я отдалился, когда ее отца посадили в тюрьму? Она стала мне бесполезна. Но признаю, секс был хорош, – я пожал плечами. – Я не порвал с ней окончательно исключительно по этой причине.

Краем глаза я увидел, как дернулась Ава.

– Прости, солнце, – я заставил себя произнести ее прозвище с насмешкой. – Карты раскрыты, а значит, я могу рассказать тебе всю историю целиком. Человек, о котором я тебе рассказывал, – убийца моих родителей. Им был твой отец – ну, фальшивый отец. Майкл Чен.

Ава изумленно вытаращила глаза, и Бриджит наконец утратила самообладание – ее резкий вдох был слышен даже сквозь кляп.

– Я всегда знал, – я оттолкнулся от стены и направился к ней. Мужчина в камуфляже напрягся и сделал шаг в мою сторону, но Иван с восторженной улыбкой махнул ему рукой. Ублюдок наслаждался происходящим. – Думаешь, на первом курсе нас с Джошем случайно поселили в одном доме? Крупная взятка нужному человеку творит чудеса, а врага лучше всего уничтожать изнутри. Я разыгрывал карту «погибших родителей», вызывая у Джоша сочувствие, пока он не пригласил меня на каникулы, – и когда все ложились спать, я шпионил. Установил в вашем доме жучки, рылся в документах твоего отца… И нашел массу интересной информации. Как думаешь, почему за последние годы его бизнес постигло столько неудач?

По щеке Авы скатилась слеза, но я продолжал.Прости, солнце.

– Я разваливал его империю кусочек за кусочком, а вы с Джошем даже не подозревали, – я тихо рассмеялся, несмотря на пожар в груди. – Этот год должен был стать кульминацией. Я собирался наконец осуществить свой план по публичной и унизительной ликвидации его компании. Но мне требовалась дополнительная информация, требовался предлог еще раз побывать в его кабинете. А Джош – мой билет в ваш дом на каждый День благодарения – объявил, что едет волонтером в Центральную Америку. Так не вовремя. – Я провел рукой по ее лицу, понимая, что, возможно, прикасаюсь к ней в последний раз. – И тут появляешься ты. Самую трудную часть работы Джош сделал сам, когда попросил за тобой присмотреть, но я подкинул идею переезда в его дом. В конце концов, – я улыбался, пока сердце медленно разрывалось на части, – гораздо легче влюбить в себя девушку, если вы видитесь каждый день. И ты влюбилась. Так легко, что мне даже стыдно. Милая, доверчивая Ава, ты так стремилась чинить все сломанное. И так отчаянно нуждалась в любви, что брала ее везде, где только можно.

Ава качала головой, ее грудь вздымалась и опускалась. Она перестала плакать, но глаза горели гневом и болью.Умница. Ненавидь меня. Не плачь из-за меня. Никогда из-за меня не плачь. Я того не стою.

– Ночью после ужина в честь Дня благодарения я наконец нашел нужную информацию, – продолжил я. – Когда бизнес твоего отца начал рушиться, он впал в отчаяние и заключил несколько дрянных сделок с дрянными людьми. У меня все было готово… ФБР, медийный цирк. – О планируемом убийстве Майкла в тюрьме я умолчал. Присяжные еще не вынесли своего вердикта. – Но представь мое удивление, когда к тебе вернулись воспоминания. Словно ранний подарок на Рождество. Если у меня не получалось упечь его из-за бизнеса, можно было задействовать покушение на убийство. И это сработало. Вот только… – я повернулся к дяде, чьи глаза угрожающе вспыхнули, – я ошибался. Майкл оказался ни при чем. Верно, дядя?

Губы Ивана растянулись в тонкой усмешке. Он стал совсем не похож на человека, который привел меня в свой дом и растил как сына – по крайней мере, я так думал. На строительство отношений уходят годы, но достаточно секунды, чтобы их разрушить, – а наши были разрушены до основания.

Никому не доверяй, Алекс. Удары в спину всегда наносят те, от кого меньше всего ожидаешь.

– В этом вся прелесть, – сказал он, слегка поморщившись. Это крошечное движение доставило мне огромное удовольствие, – прошло две недели, и, должно быть, он уже испытывает серьезную боль, – хотя сердце разрывалось на части от взгляда Авы. Она смотрела на меня как на незнакомого человека. В каком-то смысле так оно и было.

– Майкл был одним из конкурентов твоего отца, когда Антон вышел на рынок Мэриленда. Они никогда не ладили – Антон ненавидел методы Майкла в ведении дел, а Майкл ненавидел, когда кто-то посягал на «его» территорию. Со временем они пришли к соглашению, но из Майкла вышел отличный козел отпущения. Было совсем несложно придумать «доказательства», которым поверил такой впечатлительный подросток, как ты. – Иван закашлялся. – Ты умный парень, но тебя ослепила жажда мести. Впрочем, я всегда ненавидел Майкла. Однажды он унизил меня на вечеринке – твой отец пригласил его в качестве «жеста доброй воли», хотя я говорил Антону этого не делать. Я не удивился, когда узнал, что Майкл еще и психопат.

– Кто бы говорил, – холодно бросил я. Дядя до сих пор таил обиду из-за какого-то оскорбления на вечеринке, хотя дело было несколько десятилетий назад.

Я приложил немыслимые усилия, чтобы скрыть от Майкла свою связь с Иваном и с собственным отцом – вряд ли он пригласил бы домой сына убитого им (как я тогда думал) человека. Я сменил наши фамилии и стер все улики, связывающие нас с Антоном Дудиком. При рождении нас с дядей звали Иван и Алекс Дудики, но мы стали Иваном и Алексом Волковыми. Мне повезло, что дядя оказался таким параноиком, – до основания «Арчер Груп» у него почти не было публичных фотографий или следов, и это сильно облегчило дело.

Как выяснилось, я старался напрасно: Майкл уже встречался с Иваном и знал о его связи с моим отцом. Я ему не нравился, но он спокойно пускал меня к себе в дом, потому что не был убийцей.

Я поверить не мог, как долго дяде удавалось морочить мне голову. Ведь я считал себя гением. Мастером стратегии. Но оказался жертвой типичной людской ошибки – доверился человеку лишь потому, что он поддержал меня в самый трудный момент. Дядя был моим единственным живым родственником, и я позволил этому факту повлиять на собственное восприятие.

А теперь из-за моего промаха страдает Ава.

Внутри все сжалось. Я избегал ее взгляда – посмотрев ей в глаза, я бы точно утратил самообладание, а этого я себе позволить не мог. Не в тот момент, когда человек в камуфляже направлял на нее пушку, а мой дядя пристально наблюдал за происходящим. Возможно, он умирает, но не стоит его недооценивать, пока он не окажется в гробу.

– То же можно сказать и о тебе, – Иван снова поморщился, хоть и попытался это скрыть. Я надеялся, ублюдок будет страдать до последнего вздоха. – Ты, я, Майкл. Мы все из одного теста. Готовы на все ради достижения своих целей. Я знал: приютить тебя – разумный шаг. Ты был так благодарен, и я не мог допустить, чтобы твой интеллект пропал даром. Мы отлично поработали, правда? – Он обвел рукой свой роскошный кабинет.

–Яотлично поработал. А ты присосался ко мне, как паразит, коим ты и являешься.

Иван разочарованно хмыкнул.

– Разве можно так разговаривать с человеком, который спас тебя от ужасов приемной семьи? Тебе следует быть благодарнее.

Он и правда был сумасшедшим.

– Я понимаю, почему мама старалась держаться от тебя подальше, – сказал я. – Должно быть, почуяла безумие за километр.

Фальшивая улыбка Ивана растаяла, а его лицо исказилось от гнева.

– Твоя мать была тупой шлюхой, – прошипел он. – Я ее любил, а она меня отвергла, хотя я был рядом задолго до ее знакомства с твоим отцом, наивным мягкосердечным Антоном. Я ждал и ждал, когда же она одумается, но этого так и не случилось, – он фыркнул. – Когда она рассказала Антону о моих письмах, он перестал со мной разговаривать. Ему не хватило мужества встретиться со мной лицом к лицу, но он пожаловался всем нашим общим друзьям, и они прекратили со мной общение, – его глаза пылали от ненависти. – Никто не смеет втаптывать меня в грязь. Он забрал то, что я любил, поэтому я забрал то, что любил он.

– Не что. Кого, – сжав зубы, уточнил я. – Моя мать не была предметом.

Иван захихикал.

– Ох, Алекс, любовь все-таки смягчила твое сердце.

– Я не влюблен, – процедил я.

– Но маленькая птичка напела мне другое, – он хрипло закашлялся. – У меня было несколько интересных бесед с хорошенькой блондинкой по имени Мадлен. Мадлен в красках описала, как бурно ты отреагировал, когда она столкнула бедняжку Аву в бассейн.

Меня пронзила ярость. Мадлен. Я не знал, как она познакомилась с моим дядей, но, видимо, Иван следил за мной дольше, чем я думал. Я в очередной раз проклял себя за ослабленную бдительность.

Уже через месяц от «Хосс Индастрис» останется горстка пепла. Я позабочусь об этом лично. Я уже подготовил хворост после случая в бассейне; оставалось просто его поджечь.

– Тебе нужно просто отдать мне должность и деньги и подписать договор, где говорится, что ты больше никогда не станешь меня преследовать и занимать корпоративные должности, и я отпущу Аву и ее маленькую подружку, – сказал Иван. – Сделка простая.

Интересно, он знал, что Бриджит – принцесса Эльдорры? Если да, то он идиот, раз ее в такое втянул. Если нет, то он идиот, потому что не навел справки.

Я взвесил все варианты. Иван ничего не сделает мне, Аве и Бриджит, пока я не переведу деньги и не верну ему должность, но это не займет много времени. Он знал: совет директоров подчиняется мне. Я могу снова сделать его генеральным директором за один звонок.

– Уточняю: это не просьба, – сказал Иван.

Я улыбнулся, в мозгу закрутились шестеренки.

– Конечно. Я могу согласиться на твою просьбу… – дядя ухмыльнулся, – или я могу спасти твою жизнь.

Ухмылка исчезла.

– Что ты, черт подери, несешь?

Я подошел к дяде. Мужчина в камуфляже предупреждающе поднял пистолет, но Иван махнул ему рукой и прищурил слезящиеся глаза, когда я выразительно посмотрел на его кожу, волосы и дрожащую от едва скрываемой боли руку. До него дошло.

– Как? – прорычал он.

По моему лицу скользнула улыбка.

– Ты очень хотел пить, когда явился ко мне домой пару недель назад.

– Чай, – Иван поморщился. – Когда начали проявляться симптомы, я пошел на осмотр. Врачи сказали…

– Что у тебя синдром Гийена – Барре? – Я вздохнул. – К сожалению, симптомы очень похожи. Но увы: боюсь, это не Гийен – Барре.

– Мелкий засранец, что ты натворил?

Мое внимание привлекло легкое движение за спиной у мужчины в камуфляже, заметное только с моего места. Я никак не отреагировал на увиденное, даже когда мои мысленные расчеты скорректировались с учетом нового развития событий.

– В наши дни на черном рынке можно купить что угодно, – заявил я, лениво играя с уродливым обезьяньим пресс-папье. – Включая смертельный яд. Знаешь, какой разрушает сейчас твою нервную систему? Он очень похож на таллий. Без запаха, без вкуса, без цвета. Его сложно обнаружить, потому что он очень редкий, и симптомы отравления часто путают с другими заболеваниями. Но в отличие от таллия, у него нет широко известного противоядия. К счастью для тебя, дядя, существует секретное противоядие, и я припас пузырек.

Дядя дрожал от ярости.

– Откуда мне знать, что ты не лжешь?

Я пожал плечами.

– Видимо, придется мне довериться.

А потом одновременно произошли три вещи.

Ава бросилась на увлеченного нашей беседой охранника и выбила из его рук пистолет, телохранитель Бриджит схватил его сзади, применив удушающий захват, а я выхватил из спрятанной под пальто кобуры пистолет и направил его на дядю. Другой рукой я отправил с телефона быстрое сообщение, состоящее из одной-единственной цифры, не сводя при этом глаз с Ивана.

– Стоять! – крикнул он.

Все замерли, и происходящее напомнило мне гротескную сцену из какой-то комедии: Рис держит мужчину в камуфляже за шею, а другой рукой прижимает к его виску пистолет; Ава и Бриджит пытаются выбраться из пут, а я готов в упор выстрелить дяде в грудь.

– Алекс, – Иван нервно хихикнул. – Дорогой племянник, разве это необходимо? Мы же все-таки семья.

– Нет. Ты убил мою семью.

Я взвел курок, и он побледнел.

– Ава, Бриджит, выйдите из комнаты.

Они не сдвинулись с места.

–Немедленно.

Их ноги были свободны, и они могли выбраться из комнаты, несмотря на по-прежнему связанные руки.

– Вспомни, сколько у нас с тобой было хорошего, – принялся упрашивать дядя, вновь надев маску. – Как я привел тебя на первое занятие по крав-мага, как мы ездили в Киев на твой шестнадцатый день рождения…

Выстрел прогремел громко и ясно, заглушив его мольбы.

Иван застыл, изумленно раскрыв рот. На его груди расплывалось алое пятно.

– К сожалению для тебя, я не из тех, кто впадает в сентиментальность, прежде чем нажать на курок, – сказал я. Я не испытывал ни капли жалости к человеку, который меня вырастил. Он оказался убийцей и лжецом. Как и я, но я уже давно смирился, что отправлюсь в ад. – Ты умрешь сегодня, такой же уродливый снаружи, как и внутри.

– Ты неблагодарный…

Прозвучал второй выстрел. Его тело дернулось.

– Это за мою мать. Первый был за моего отца. Это, – раздался третий выстрел, – за Нину. За Аву. За Бриджит. А это, – я взвел курок в последний раз, – это за меня.

Я всадил пулю ровно ему между глаз.

К тому моменту дядя был уже давно мертв, его тело покрыто дырами, а ноги утопали в блестящей луже крови, но мои слова, как и пули, предназначались не для него. А для меня и моего собственного нечестивого искупления.

Я повернулся к дядиному помощнику – теперь он побелел как мел. Рис по-прежнему прижимал его к полу. Я поднял и рассмотрел брошенный мужчиной пистолет.

– Можешь отпустить его, – сказал я Рису. – Он мой.

Надо отдать телохранителю должное – он даже не моргнул. И сохранял стоическое выражение лица с того момента, как проник в комнату. Казалось, Рис не проявит никаких эмоций, даже если перед ним появятся инопланетяне в серебряных пачках и начнут танцевать «макарену».

– Уверен? – Он сильнее надавил пистолетом на висок.

– Уверен. Тебя ждет твоя принцесса… – ухмыльнулся я. – А мусор предоставь мне.

Я направил пистолет на похитителя, не выпуская из руки второе оружие.

Рис отстранился, продолжая целиться в мужчину на полу, но не сводя с меня глаз.

А он умен.

Он явно хотел разобраться с похитителем сам, но Бриджит была его приоритетом, а задача телохранителя – защита и эвакуация, но не бой.

Как только он исчез, я выстрелил мужчине в коленные чашечки – не чтобы убить, а чтобы покалечить его на время моей работы. Игнорируя вопли боли, я запер дверь.

– Сегодня ты совершил ошибку, – доверительно сообщил я, опускаясь рядом с ним на колени. Мне вспомнились синяки и перепуганное лицо Авы. – Ты прикоснулся к тому, что принадлежит мне… – Я достал из ботинка жуткий на вид нож. Глаза похитителя расширились от ужаса. – Ты причинил боль той, кто принадлежит мне… – Воздух наполнился запахом мочи – он описался. Для такого крепкого на вид парня он испугался слишком легко. Я скривился от отвращения. – И теперь пришло время расплаты. – Я задрал его рубашку и вонзил острие лезвия в живот. – Я сделаю все медленно и сладко.

Если Ава и Бриджит уже позвонили в полицию – а они точно это сделали, – у меня оставалось лишь несколько драгоценных минут. Но несколько удобных инструментов и творческий подход творят чудеса. И минута может показаться вечностью.

Не прошло и десяти секунд, как вопли раздались снова.