Аманда Квик
Скандал
Глава 13
– Так как же, Блэйд? – тихо спросил маркиз Норткот. – Жена передала мне, что ваша супруга считает старый долг уплаченным. Это правда?
Саймон не спеша опустил газету и смерил Норткота холодным взглядом. Привычные негромкие звуки мужской беседы, шуршания газет и нежного позвякивания бутылок, доносящиеся сзади, свидетельствовали а том, что клуб в этот день не пустовал. Но здесь, в отдаленном углу комнаты, они с Норткотом остались одни.
– Моей жене очень понравился ее первый бал, – без всякого выражения заговорил Саймон. – Леди Мерриуэдер уверила меня, что представление Эмили свету прошло весьма удачно. Передайте маркизе мою благодарность.
Норткот опустился в кресло рядом с Саймоном, взял бутылку портвейна, стоявшую на краю стола, и налил себе бокал:
– Я говорю не о наших женах, и вы прекрасно все понимаете. Я спрашиваю, считаете ли вы, что мы свели наши счеты.
Саймон пожал плечами:
– Пожалуй. Мужу следует с уважением относиться к обещаниям и обязательствам своей жены, а Эмили, судя по всему, решила снять вас с моего крючка. – Он вернулся к просмотру газеты.
– Черт возьми, Блэйд, не играйте со мной в ваши хитрые игры. Ответьте прямо, считаете ли вы старый долг уплаченным.
– Даю вам слово. – Саймон не поднимал глаз от последних новостей с континента. Но и за газетой он чувствовал, как облегченно расслабился Норткот.
– Благодарю, Блэйд. Про вас говорят, что вы тверды как железо, но слово ваше так же твердо. Моя жена в ту ночь в гостинице была просто на грани сумасшествия. Она не сомневалась, что будущее Селесты загублено этим чертовым охотником за наследством.
– Я полагаю, вы позаботились о негодяе Невиле?
– В ближайшем будущем в Лондон он не вернется, – подтвердил Норткот не без самодовольства.
– Тогда все в порядке. – Саймон перевернул страницу.
Из кресла напротив не донеслось ни звука. Норткот молча пил свой портвейн. Потом он вдруг произнес тихим голосом:
– Вы можете мне не верить, но я сожалею о том, что произошло тогда, Блэйд. Я приношу свои извинения за поведение моего отца.
Саймон опустил газету и встретил прямой взгляд Норткота. Он помолчал еще секунду, а потом коротко кивнул, удивленный этим неожиданным извинением:
– Будем считать дело улаженным.
Норткот, вытянув ноги, задумчиво смотрел на свой бокал с портвейном:
– Я был последним, не так ли? Вам удалось всех нас загнать в ловушку. Меня, Канонбери и Пеппингтона. И конечно, Фарингдона. Дьявольски умно с вашей стороны, Блэйд. Мне жаль, что мой отец не дожил до этих дней и не может восхититься вашими талантами.
– Разделяю ваши сожаления, – с насмешливой откровенностью сказал Саймон.
– Вам понадобилось довольно много времени, чтобы найти способ оказать на меня давление. Встреча с моей дочерью в гостинице в ту ночь была просто подарком судьбы.
– Она оказалась полезна, – согласился Саймон, наливая себе в бокал портвейна. – Но уверен, рано или поздно подвернулось бы еще что-нибудь. Всегда подворачивается, если умеешь ждать.
– Вы умеете. Я прекрасно понимаю, что легко отделался. Какое облегчение узнать, что вам потребовались от меня всего лишь светские связи моей жены. Будь жив мой отец, вы потребовали бы за содеянное им гораздо большей платы.
– Да.
Норткот вздохнул:
– Если это вам интересно, он говорил мне два года назад, перед смертью, чтобы я не упускал вас из виду. Он предупреждал, что вы вернетесь и, когда вернетесь, будете опасны. Какую плату вы собираетесь потребовать от Канонбери и Пеппингтона?
– Предпочитаю, чтобы они еще немного повисели на крючке.
– Жизнь в страхе финансового краха и есть наказание для них, не так ли?
Саймон отхлебнул портвейна.
– Месть лучше всего осуществлять медленно, а не одним залпом… – задумчиво произнес он.
– Медленная, непрерывная мука. – Норткот мрачно улыбнулся. – Истинно в восточном духе, по-моему. И я могу быть лишь благодарен за то, что ваша жена способна на столь великодушный порыв.
– В будущем обещаю вам более пристально следить за ее порывами, – сухо заверил его Саймон. Норткот усмехнулся:
– Леди Блэйд произвела прекрасное впечатление в обществе.
– Да, мне передавали.
– Признаться, Блэйд, моя жена и дочь искренне привязались к вашей супруге, несмотря на то, что она замужем за вами. Какая роль отведена ей в вашем мщении?
– Она в нем не участвует, – ровным голосом произнес Блэйд.
– Но она Фарингдон. – Норткот бросил многозначительный взгляд.
– Уже нет, – ответил Саймон.
– От моего внимания не ускользнуло, что теперь она принадлежит вам, как и Сент-Клер-холл. – Норткот поколебался. – Мой отец, Канонбери и Пеппингтон в долгу перед вами за то, что отвернулись от вашей семьи после смерти вашего отца. Но вертопрахи Фарингдоны задолжали вам больше всех. Ведь именно Фарингдон вынудил вашего отца покончить с собой. Именно Фарингдон лишил вас родного крова и погубил вашу семью. И в конце концов вы сокрушите Бро-дерика Фарингдона и его род, не так ли?
– Логичный вывод, – безучастно согласился Саймон. – Но моя жена к этому роду больше не принадлежит.
– Знаете, Блэйд, я чрезвычайно рад, что обида, нанесенная моим отцом, была сравнительно невелика и что вы сочли его долг уплаченным, – не без юмора заметил Норткот. – Не хотел бы я сейчас быть Фарингдоном.
В прекрасном расположении духа Эмили вышла из книжной лавки Асбери. Ее горничная Лиззи и лакей Джордж с разрисованным шрамами лицом следовали за ней с целыми кипами последних любовных романов и поэм, которые Эмили только что выбрала в лавке.
Маленькая процессия прошествовала к ожидавшей их недалеко за углом черно-золотой карете. Джордж уж открыл было для хозяйки дверцы, когда из близстоящего экипажа выскочил знакомый белокурый Адонис и кинулся к ней:
– Привет, Эм. Как хорошо, что я тебя встретил.
– Девлин! – Эмили радостно улыбнулась своему красавцу брату. – Как чудесно тебя увидеть. А где Чарльз?
Девлин бросил смущенный взгляд на лакея и горничную, а потом взял сестру под руку и отвел в сторону:
– Как раз из-за Чарльза я и искал случая переговорить с тобой, Эм. Случилось нечто ужасное.
– О господи! – Глаза Эмили расширились от ужаса. Она вдруг поняла, что никогда еще не видела Девлина таким мрачным. – Он ранен или болен? Дев, он… он жив?
– Да, жив, – ответил Девлин и жестко добавил:
– Пока…
– Значит, он болен. Боже мой, я должна немедленно ехать к нему. Быстрей садись в карету, Дев. Ты послал за доктором? Какие признаки болезни?
Она направилась к карете, но брат удержал ее, схватив за руку:
– Обожди, Эм. Все совсем не так. То есть Чарльз вовсе не болен. – Девлин хмуро взглянул на ждущих горничную, лакея и кучера. Все трое нахмурились в ответ. Девлин понизил голос еще на несколько тонов. – Лучше уж тебе узнать всю правду, Эм. Он собирается через два дня драться на дуэли.
Эмили в ужасе поднесла к губам затянутую в перчатку руку:
– Черт подери!
– Не очень все это радует, Эм… У нас с Чарльзом есть, конечно, определенный опыт в залах Мен-тона, но, видит бог, мы оба не особенно меткие стрелки. – Девлин покачал головой. – Я выступаю его секундантом. Ищем второго.
– Не могу поверить. – Эмили была потрясена. – Кто же его вызвал?
– Ну, вообще-то вызов бросил Чарльз, – признался Девлин. – Выбора не было, знаешь ли. Дело чести.
– О господи! И кого же?
– Некоего сорвиголову по фамилии Грейли. Говорят, он дрался уже на двух дуэлях и обе выиграл. Серьезно ранил противника и на той, и на другой, но оба они остались живы, так что обошлось без скандала. Нет никакой гарантии, Эм, что он не убьет Чарльза. По слухам, тем двоим просто повезло, что они выжили. Этот тип безжалостный, хладнокровный убийца, понимаешь?..
– Прямо поверить не могу, – прошептала Эмили. Девлин взглянул на нее:
– Слушай, Эм, я знаю, что тебе не положено видеться со своей семьей, после того как ты вышла за Блэйда. Но ты ведь, черт подери, наша сестра. И я уверен, ты захочешь попрощаться с Чарльзом.
Эмили расправила плечи:
– Я хочу не только попрощаться. Я намерена положить конец всей этой глупости. Сейчас же проводи меня к нему, Дев. – Она развернулась и устремилась к карете.
– Шут возьми, Эм, остановить дуэль никак нельзя. – Девлин заспешил за ней. – Дело чести, я же сказал.
– Глупости. Это просто глупости!
Эмили решительно села в экипаж, за ней последовали Лиззи и брат. Она чувствовала, что и горничная, и Джордж с его устрашающей физиономией смотрят на Девлина с явным неодобрением, но не обращала на это внимания.
– Назови кучеру свой адрес, Девлин, – скомандовала она.
Девлин приоткрыл люк в крыше кареты и быстро дал нужные указания. Потом рухнул на сиденье напротив Эмили и Лиззи:
– Вот проклятье! Надеюсь, я правильно поступаю…
– Конечно. – Эмили нахмурилась. – А папа где?
– Утром я первым делом отправился к нему, но его не оказалось дома. Сказали, неделю не будет. Кочует с друзьями где-то по провинции. Немного не повезло за карточным столом. Нет времени разыскивать его и привозить обратно. – Девлин устало вздохнул. – Да если бы даже мы его и нашли, толку мало.
Эмили открыла рот, чтобы спросить еще кое о чем, но, заметив предостерегающий взгляд Девлина, промолчала… Она поняла молчаливое предупреждение брата, что Лиззи не следует знать о происходящем. Эмили откинулась на сиденье и с нарастающим нетерпением ждала, пока экипаж достигнет дома, где расположились Чарльз и Девлин.
Карета остановилась, и дверца ее быстро распахнулась. Джордж выглядел еще более грозным, чем всегда.
– Прошу прощения, мэм, но вы уверены, что хотите сойти здесь? – предостерегающе спросил он. Эмили оглянулась через плечо:
– Адрес правильный, Дев?
– Да. – Подхватив трость, он выпрыгнул следом за сестрой и постучал по сиденью кучера. – Подождите хозяйку здесь. Она скоро.
– Хорошо, сэр. – Но вид у кучера был столь же недоверчивый, как и у Джорджа.
Эмили, по-прежнему не обращая внимания на неодобрительные взгляды своей прислуги, оперлась о руку брата и быстро поднялась на крыльцо.
Мгновение спустя она уже перешагнула порог комнаты, где квартировали близнецы. Она с любопытством огляделась в этом по-мужски уютном пристанище. Она знала, что братья ведут в городе беззаботную холостяцкую жизнь, но еще ни разу у них не была.
Из находящегося в нише окна открывался приятный вид в парк, на двух письменных столах возвышались кипы различных бумаг, а поодаль разместился столик с крепкими напитками и два больших кожаных кресла.
В одном из них и полулежал сейчас Чарльз Фарингдон, воздавая должное стоявшей перед ним на столике бутылке.
Завидев сестру и брата, он изумленно сощурил свои голубые глаза.
– Какого дьявола она здесь делает, Дев? – Чарльз со звоном поставил бокал на столик.
– Что за глупый вопрос, Чарльз? – Эмили присела во второе кресло и с беспокойством смотрела на своего симпатичного брата. – Я просто не могла не прийти.
– Деву не следовало привозить тебя сюда. – Чарльз вскочил и начал нервно мерить шагами маленькую комнату. – Это совершенно тебя не касается.
– Я обязан был отыскать ее. – Дев прошел в комнату, налил себе вина и одним глотком выпил его. – Она имеет право попрощаться с тобой.
– Черт бы все побрал, кто сказал, что я собираюсь послезавтра протянуть ноги? Может, это сделает Грейли… – Чарльз поглядел сначала на брата, а потом на Эмили. – Не надо было тебе сюда приходить, Эм. Знаю, ты надеешься отговорить меня, но это невозможно.
– С какой стати ты вдруг вызвал Грейли на дуэль? – тихо осведомилась Эмили. – Из-за карт?
– Ничего подобного, – пробормотал Девлин, наливая себе еще бокал. Он сделал выразительную паузу. – …Из-за женщины.
Эмили не верила своим ушам. Она ошеломленно уставилась на Чарльза:
– Ты затеял дуэль из-за женщины? Кто она?
– Не следует упоминать ее имени, – торжественным тоном заявил Чарльз. – Скажу лишь, что она чиста и невинна как новорожденный ягненок, а ее грубо оскорбили. Мне не оставалось ничего другого, как потребовать сатисфакции.
– О господи! – пробормотала Эмили, совсем утонув в кресле. Немного поразмыслив, она спросила:
– Ты в нее влюблен?
– Да. И намерен, если выживу, просить ее руки.
– От чего, уверяю тебя, будет мало толку, – вмешался стоявший у окна Девлин. – Уже разнесся слух, что наши дни сочтены. Все болтают, что Блэйд подрезал нам крылья и очень скоро ты, я и отец окажемся на мели.
– Мэрианн выйдет за меня, даже если я разорюсь. Она любит меня, – гордо произнес Чарльз.
– Да, но тебя не любят ее родители, – прямо заявил Девлин.
Чарльз бросил на брата сердитый взгляд:
– Об этом я буду волноваться потом. Но ведь Эмили не навсегда отвернулась от своей семьи, а, Эм? Отец утверждает, что рано или поздно ты займешься этими чертовыми финансовыми вопросами.
После того как все утрясется, ты снова станешь одной из нас. Ты же, слава богу, Фарингдон!
– Меньше всего тебя должно сейчас волновать твое финансовое положение, – быстро сказала Эмили. – Нам необходимо найти способ предотвратить дуэль. Нельзя тебе драться с Грейли, Чарльз.
– Выбора нет, – промолвил Чарльз с еще большей непреклонностью. Он взялся за бутылку. – В конце концов, затронута честь дамы.
– Но, Чарльз, ведь этот ужасный человек может тебя застрелить. – Эмили уже начинала отчаиваться, видя, насколько серьезно настроен ее брат пройти опасный путь до конца. – И потом, дуэли запрещены.
– О запрете все знают, Эм, – раздраженно произнес Девлин. – Но он ничего не значит. Честь джентльмена превыше закона.
Эмили перевела взгляд с одного брата на другого, и сердце ее упало.
– Ты собираешься пройти через весь этот кошмар, да, Чарльз?
– Выбора нет.
– Перестань повторять одно и то же, – возразила Эмили. – Есть у тебя выбор. В крайнем случае не поздно принести Грейли свои извинения.
– Боже мой! Даже и не заикайся об извинениях. – Чарльз, казалось, был искренне потрясен. – Джентльмен обязан выполнить свой долг, когда затронута честь дамы.
– Черт подери! – негодующе вскричала Эмили и направилась к двери. – Я вижу, с тобой бесполезно разговаривать.
– Эмили, подожди, – сказал Девлин, последовав за ней. – Куда ты?
– Домой.
– Прощай, Эм, – очень тихо произнес Чарльз за ее спиной.
Она остановилась и повернулась к нему:
– Чарльз, не говори так. Все будет хорошо.
Чарльз одарил ее своей беззаботной чарующей улыбкой Фарингдона:
– Да, но если вдруг… Я хочу, чтобы ты знала, я тебя всегда любил, сестренка. И надеюсь, ты найдешь свое счастье.
– Ах, спасибо, Чарльз! – На ресницах Эмили заблестели слезы; сдернув очки, она вытерла глаза кулачком, затянутым в перчатку. Она пересекла комнату и нежно поцеловала брата в щеку:
– Все будет хорошо. Вот увидишь.
Она стремительно повернулась и направилась к двери, лихорадочно соображая, что же предпринять дальше. Ответ очевиден, подумала она, усаживаясь с помощью Джорджа в экипаж. Ситуация просто отчаянная. Она пойдет прямо к Саймону и попросит о помощи. Он непременно поймет.
Ее дракон справится с чем угодно.
Но как выяснилось, Эмили пришлось умерить свой пыл на целый час, пока она дождалась возвращения Саймона. Когда Лиззи наконец поднялась к ней в комнату и доложила, что Блэйд ждет ее в библиотеке, Эмили вскочила и буквально слетела по ступенькам. Гарри, их безрукий лакей, поспешил распахнуть перед ней дверь.
– Саймон, слава тебе господи, вы здесь! – воскликнула Эмили, ворвавшись в комнату. – Мне надо немедленно с вами поговорить.
Саймон посмотрел на нее чуть насмешливо, но с интересом и вежливо встал навстречу:
– Мне дали об этом понять. По словам Гривза, за последний час вы спрашивали меня каждые десять минут. Почему бы вам не присесть, мадам, не отдышаться и не объяснить, в чем, собственно, дело?
– Благодарю вас. – Эмили рухнула в ближайшее кресло, уже почти успокоенная. – Дело в Чарльзе. Случилось несчастье, Саймон.
Веселая снисходительность исчезла из глаз Саймона. Он сел, откинулся в кресле и забарабанил пальцами по черному лаку своего письменного стола:
– Мы говорим о Чарльзе Фарингдоне?
– Ну конечно. О каком еще Чарльзе я могу говорить?
– Вопрос интересный, учитывая, что я совершенно определенно объяснил вам, что вы не будете встречаться без меня ни с кем из вашей семьи.
Эмили отмахнулась нетерпеливым движением руки:
– Ах, сейчас не до мелочей. Все очень серьезно, вы сразу поймете это, услышав всю историю.
– С нетерпением жду.
– Ну так вот, я встретила Девлина на улице у книжной лавки Асбери, и он сразу же повез меня к Чарльзу. Он сказал, что я могу больше не увидеть его живым.
– Кого? Чарльза?
– Ну да. Саймон, случилось самое ужасное. Чарльз собирается драться на дуэли с человеком по фамилии Грейли. Вполне вероятно, что мой брат будет убит. В лучшем случае тяжело ранен. Девлин говорит, что Грейли уже дрался на двух дуэлях и оба его противника получили по пуле. Вы должны предотвратить убийство.
Саймон все так же пристально смотрел на нее.
– Я предупреждал вас, что вы не должны видеться с братьями наедине…
– Да, Саймон, но здесь вопрос жизни и смерти. Я понимаю, особой приязни вы к нему не испытываете, но вы же видите, что сейчас вам надо отставить свои личные чувства в сторону и сделать что-нибудь для несчастного…
– Почему?
Эмили, пораженная, уставилась на него:
– Почему? Саймон, ведь Чарльз мой брат. И он почти ничего не знает о дуэлях.
– Значит, скоро узнает.
– Вы с ума сошли? Они не шутят. Вы должны спасти его от этой глупости. Его могут убить.
– Вряд ли. Грейли наверняка удовлетворится тем, что просто его ранит. Он достаточно меткий стрелок, чтобы не застрелить вашего брата. Какой ему смысл. Если Грейли убьет противника, ему придется покинуть страну, а у него, судя по всему, нет такого желания.
Эмили на мгновение потеряла дар речи. Когда она наконец снова обрела голос, он прозвучал еле слышно:
– Саймон, прошу вас, не дразните меня, пообещайте, что спасете Чарльза.
– Похоже, вы упускаете весьма существенный момент, мадам.
– Какой? – простодушно спросила Эмили.
– Мне совершенно наплевать, что произойдет с Чарльзом или с кем-нибудь еще из Фарингдонов. Похоже, ваш братец первым из семейства проложит себе дорожку в ад, и у меня нет никакого желания становиться на его пути.
Эмили судорожно сжала ручки кресла, у нее даже побелели костяшки пальцев.
– Вы не можете так думать.
– Готов повторить каждое свое слово, дорогая моя. Вам давно бы следовало уяснить, что у меня нет никакого интереса спасать Фарингдонов. Если вы этого не поняли, то только потому, что не обращали на мои слова должного внимания.
– Но, Саймон, я думала… вы поможете мне спасти его.
– Вот как, дорогая моя? А вы, случайно, не думали, что, раз вы теперь спите со мной, как и подобает настоящей жене, значит, сможете легко манипулировать мною? Вы, вероятно, полагаете, что я настолько увлечен вашими чарами в постели, что непременно позволю вам управлять собой во всем остальном? Если так, вам еще многое предстоит открыть для себя в своем муже…
От этого леденяще тихого вопроса и обвинения Эмили обдало холодным ветром. Она, пошатываясь, встала с кресла.
– Я была уверена, что вы поможете мне, – повторила она, не в силах поверить в его отказ.
– Вы уже достаточно долго присматривали за своими беспутными братцами, Эмили. – Саймон бросил на нее раздраженный взгляд. – Пора им научиться самим заботиться о себе.
– Но они же мои братья.
– Вы им ничем не обязаны. – Саймон встал из-за стола, взгляд его был холоден и строг, как никогда. – Ровным счетом ничем. Дуэль, на которой им следовало бы драться, должна была состояться пять лет назад. И то, что она не состоялась, лишает меня всякого желания останавливать ту, что готовится теперь.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. – Эмили слепо направилась к двери. – Да и не важно. Я не могу поверить, что вы не поможете мне спасти Чарльза. Просто не могу поверить. Я была так уверена…
– Эмили! – Голос Блэйда будто ударом кнута хлестнул в этой пещере, полной драконов.
Эмили помедлила, держась за ручку двери. Искорка надежды вспыхнула в ее душе.
– Да, милорд?
– Я уже говорил вам, но, как выяснилось, мне придется повториться. Вам давно пора понять, что вы более не Фарингдон. Выйдя за меня замуж, вы оборвали все связи со своей семьей. Теперь вы принадлежите мне и будете поступать, как я вам велю.
Эмили даже не попыталась ответить на это ошеломляющее заявление. Она молча вышла в коридор, словно завороженная поднялась в свою спальню и в бессилии опустилась на стул у окна. Она смотрела в сад, и на какое-то мгновение ее охватила острая жалость к себе, и слезы закапали из глаз.
Наплакавшись, она подошла к столу, взяла кувшин с водой и привела себя в порядок. Потом посмотрела в зеркало.
Надо немедленно что-то предпринять.
Уже полностью осушив слезы, Эмили села за свой маленький секретер и решительно взялась за перо. Машинально оттачивая его маленьким ножичком, она перебирала возможные решения огромной проблемы, которая так неожиданно встала перед ней.
И почти сразу, как нечто совершенно очевидное, Эмили поняла главное: она должна любым способом помешать Чарльзу прийти на эту ужасную встречу. Она должна сейчас же разработать план предотвращения дуэли. И сделать это столь вдохновенно, как если бы взялась за сочинение сюжета, посвященного истории романтической любви, полной приключений. В ее голове завертелось множество самых разных идей, и вскоре Эмили остановилась на одном просто блестящем варианте. По мере того как вырисовывались детали предстоящего дела, она обретала присутствие духа, к ней возвращались спокойствие и уверенность.
Саймон вдруг подумал, что часы в библиотеке тикают непривычно громко. И даже сама тишина в комнате становилась все более угнетающей. Теперь, когда он заметил это, уже весь дом казался Саймону непривычно тихим.
Удивительно, как настроение Эмили передается всем слугам в доме. Эти прожженные типы, закаленные в схватках, шагавшие когда-то по самую щиколотку в крови, теперь весело насвистывали или хмурились в зависимости от того, улыбалась их хозяйка или была расстроена. Просто смешно.
Саймон вышел из-за письменного стола и остановился у окна. Рано или поздно, рассуждал он, эльфу неизбежно пришлось бы узнать, что снисходительность ее мужа не безгранична. У Эмили имеется одна досадная склонность – блаженно идти по жизни, окрашивая своими романтическими представлениями всех и вся. Оптимистка по натуре, она всегда жаждет счастливых концов.
И еще у нее появилась дурная привычка – верить, что она уговорит его сделать все, что ей только захочется. И вера эта, по-видимому, существенно окрепла после их последнего урока любви здесь, в библиотеке.
Саймон скользнул взглядом по золотой атласной подушке, где лежала в его объятиях Эмили, отчаянно стискивая пальцами белый шелк. Он почувствовал, как напряглось его тело от этого воспоминания.
Никогда за всю свою жизнь он не знал столь волнующего создания, как его очаровательный зеленоглазый эльф.
– Милорд?
Саймон прогнал стоявший у него перед глазами образ и быстро взял себя в руки. Обернувшись, он бросил недовольный взгляд на дворецкого, застывшего в дверях:
– В чем дело, Гривз?
– Виноват, что побеспокоил вас, сэр. Я стучался, но вы, очевидно, не слышали.
– Я задумался, – нетерпеливо сказал Саймон. – Что у вас?
Гривз вежливо покашлял, его иссеченное шрамами лицо выглядело еще непривлекательней, чем обычно.
– Полагаю, вам следует об этом знать, сэр. Леди Блэйд дала… э-э… некоторые указания лакею Джорджу.
– Какие указания? – Саймон вернулся к столу.
– Она попросила Джорджа подыскать ей кого-нибудь из преступного мира, кто занимается похищением людей, сэр.
Саймон ошеломленно уставился на дворецкого:
– Похищением людей? Вы уверены?
– Вполне, сэр. Джордж пришел в ужас, как вы понимаете. Он явился прямиком ко мне, а я к вам. Похоже, миледи желает встретиться с преуспевающим злодеем, который не прочь подработать. Может, она собирает материал для своей поэмы, сэр? – неуверенно предположил Гривз.
– Или решила сама заняться одним дельцем, – пробурчал Саймон.
Он уселся за стол и, взяв перо и бумагу, быстро набросал записку:
«Мадам,
Ваше предложение меня заинтересовало. Встретимся на Дарк-уолк в Воксхолле сегодня в полночь. Держите в руках белый веер. Я сам найду Вас, и мы обсудим условия.
Ваш X.
Р. S. Возьмите с собой горничную и приезжайте в карете вашего мужа».
Саймон пробежал взглядом записку, аккуратно сложил ее и протянул Гривзу:
– Проследите, чтобы леди Блэйд получила ее примерно через час. И не беспокойтесь, Гривз. Ситуация под контролем.
– Да, милорд. – Гривз, кажется, немного успокоился.
Подождав, пока дворецкий выйдет из комнаты, Саймон налил себе бокал кларета.
Вот к чему приводит излишняя снисходительность к женщине. Дело зашло достаточно далеко. Пора преподать Эмили хороший урок.
