Аманда Квик
Двое в лунном свете
Глава 36
– Ты уверена, что тебе тепло и сухо? – уже в который раз спросил Эмброуз сидевшую на противоположном сиденье кеба Конкордию.
– Да, спасибо, все в порядке, – вежливо ответила она – Я же сказала тебе, что вода в бассейне была еще теплой, а банщик был очень любезен и выдал мне целую кучу полотенец.
Старина Генри также вытащил очки Конкордии со дна бассейна с помощью длинной палки с крючком на конце. И все же Конкордия понимала, что выглядит странно, закутанная в длинное пальто Эмброуза. Это тяжелое пальто казалось ей довольно нелепым, однако в нужный момент пригодилось. Со стороны Конкордию можно было даже за мужчину принять – это на случай, если бы кебмен обратил внимание на странную фигуру.
Вот только Конкордия не знала, что делать с большим полотенцем, которым она замотала свои длинные мокрые волосы. Впрочем, пусть считает, что это последняя мода. Может, с ее легкой руки все снова начнут носить на голове тюрбаны, как это было модно некоторое время назад в самых экстравагантных салонах.
А вот о своем здоровье Конкордия и не вспомнила. Она была уверена, что без проблем переживет купание в бассейне. Куда больше ее беспокоил Эмброуз. Спустившись с крыши, он пребывал в самом мрачном расположении духа.
– Этой ночью ты спас жизнь бедняге банщику, – сказала Конкордия. – Если бы ты вовремя не оказался в бане, Тримли без раздумий пустил бы ему пулю в лоб.
– Старина Генри – тот самый информатор, который рассказал мне, что Нелли Тейлор упоминала разговор с Ларкином, в котором речь шла о замке Олдвик, – промолвил Эмброуз. – Именно Генри дал мне первый серьезный ключ.
– А что, этот старина Генри – один из твоих бывших клиентов?
– Да, – кивнул Уэллс. – Он полностью и даже сполна расплатился по своему счету.
Экипаж остановился. Выглянув в окно, Конкордия увидела ряд фешенебельных городских домов.
– Должно быть, это Рэнсомхит-сквер, – сказала она. – Господи, до чего же красивый городской дом! Знаешь, мне было известно, что люди, работающие в службе криминальных расследований, получают больше констеблей, стоящих на улице, но мне и в голову не приходило, что их жалованья хватает на подобную роскошь. Эмброуз отворил дверь кеба.
– Феликс не платил за этот дом из своего инспекторского жалованья, – заметил он.
– Стало быть, он с детства купается в деньгах? – продолжала допытываться Конкордия.
– Нет, но ему удалось скопить немалую сумму, когда он занимался своим прежним делом, – еще до того, как он стал полицейским. Феликс сделал удачное капиталовложение. – Уэллс выпрыгнул из кеба на землю. – Подожди меня здесь, я вернусь через минуту.
Откинувшись в тень, Конкордия наблюдала за Эмброузом, который легко взбежал по лестнице дома номер семь. Едва он постучал, дверь открылась. За дверью горела свеча. Эмброуз что-то быстро сказал тому, кого Конкордия не видела со своего места.
Дверь захлопнулась. Эмброуз сбежал вниз со ступенек и занял свое место в кебе.
Через минуту дверь дома номер семь отворилась во второй раз. Какой-то человек легкой пружинящей походкой спустился вниз и направился к экипажу. Когда он проходил под фонарем, Конкордия заметила в его руках пальто. Брюки и туфли он надеть успел, а вот с пуговицами рубашки все еще возился. На его шее болтался незавязанный галстук.
– Донкастерские бани, – сказал он кучеру, прежде чем сесть в темный кеб.
Экипаж медленно тронулся с места. – Какого черта ты вечно являешься ко мне в два часа ночи, Уэллс? – проворчал незнакомец. – Не можешь приходить днем, как все вежливые люди? – Только в это мгновение он заметил Конкордию, сидевшую напротив. – А вы, должно быть, та самая учительница?
В темноте Конкордия не могла разглядеть черты его лица, но звучание его голоса ей понравилось.
– Да, так оно и есть, – ответила она.
Эмброуз откинулся на спинку сиденья.
– Конкордия, позволь представить тебе инспектора Феликса Денвера, – проговорил он. – Феликс, это мисс Глейд.
– Добрый вечер, мисс Глейд, – приветливо поздоровался Феликс. – Или лучше сказать «доброе утро»? – Он ловкими движениями быстро завязал галстук. – Прошу вас не обижаться, но не могли бы вы сказать мне, что это у вас на голове? Шляпка по последней моде, вероятно?
– Это полотенце, – смущенно промолвила учительница, прикасаясь к влажному полотенцу. – У меня мокрые волосы.
– Ну да, – бросил Феликс. – Только что-то я не заметил, чтобы сегодня вечером был дождь.
– Это довольно длинная и запутанная история, – сказала Конкордия. – Пусть лучше мистер Уэллс обо всем расскажет.
– Замечательно! – Феликс слегка повернулся, чтобы оказаться лицом к лицу с Эмброузом. – Объясни, в чем дело, Уэллс.
– История длинная и вместе с тем короткая, – вымолвил Эмброуз. – В общем, и Ларкин, и его таинственный партнер мертвы.
– Они оба мертвы? – переспросил Феликс.
– Да, – кивнул Уэллс. – Неизвестный партнер оказался человеком по имени Эдвард Тримли. Он был связан с богатой вдовой, некоей миссис Хокстон. Это была одна из тех взаимовыгодных связей, которые так часто можно встретить в высшем свете. Он пользовался ее деньгами и связями ради своего блага. Она получала элегантного сопровождающего, когда ей было нужно.
– Миссис Хокстон – благотворительница благотворительной школы для девочек Уинслоу, – с готовностью добавила Конкордия.
– Так вот какая ниточка тянулась в школу, – задумчивым тоном промолвил Феликс.
– Да, – подтвердил Эмброуз. – А сегодня вечером мы с мисс Глейд проследили за Тримли, который поехал в Донкастерские бани. Выяснилось, что он отправился туда на встречу с Ларкином. Очевидно, они поссорились. К тому времени, когда я пришел в бани вслед за Тримли, Ларкин уже был мертв. Его труп плавает в одном из бассейнов.
– А где же труп Тримли? – спросил Феликс. – Или мне не следует спрашивать об этом?
– Лежит в переулке за зданием бань, – ответил Эмброуз тем равнодушным голосом, каким он говорил с того самого мгновения, когда вернулся с крыши.
– Смерть Тримли – несчастный случай, – быстро объяснила Конкордия. – Эмброуз преследовал его, Тримли выбежал на крышу. Они боролись, а затем Тримли упал с парапета.
Наступило недолгое напряженное молчание. Никто не проронил ни слова. Только в это мгновение Конкордия внезапно осознала, что произошедшее на крыше никак нельзя счесть несчастным случаем.
– Что ж, как бы там ни было, дело завершено весьма удачно, – безучастно заметил Феликс. – К сожалению, мне теперь некому задавать вопросы, не так ли? – Он помолчал. – Или, может, остался все-таки свидетель-другой?
– Единственный свидетель – это банщик, – признался Эмброуз. – Я уже успел переброситься с ним парой слов, и выходит, что самого убийства он не видел. В это время Генри находился в другой части здания.
– Тримли намеревался убить банщика, чтобы заставить его замолчать, – добавила Конкордия. – Если бы Эмброуз вовремя не вмешался, бедняга был бы уже на том свете.
– Но каким образом банщик-то оказался замешанным в это дело? – спросил Феликс.
– Он рассказал мне, что получил записку, в которой ему велели открыть бани поздно вечером, после закрытия, – сообщил Уэллс. – Такое приказание он получал далеко не в первый раз. Похоже, Ларкин имел обыкновение устраивать в банях тайные встречи с представителями преступного мира – как ты и подозревал.
– Я был уверен, что в Донкастерских банях что-то происходит, – подтвердил Феликс.
– Ларкин пользовался потайным ходом, расположенным на крыше, – сказал Эмброуз. – Именно поэтому ни ты, ни твои люди не видели, как он входит в бани. Однако Тримли разнюхал, что в дом можно войти через крышу. Подозреваю, что о потайном ходе было известно и кому-то из работников бани, но у них хватило ума помалкивать, чтобы не навлечь на себя неприятности.
– А что же Нелли Тейлор? – спросил Феликс.
– Тримли назвал Нелли одной из банных шлюх Ларкина и намекнул, что Нелли, на свою беду, узнала о планах Ларкина, касающихся Фебы, Ханны, Эдвины и Теодоры, за что и поплатилась жизнью, – сказал Уэллс.
– Итак, он ее убил, – заключил Феликс.
Несколько мгновений он молчал, а затем с отвращением добавил:
– Мерзавец!
– Да уж, – согласился Эмброуз.
– Мы считаем, что миссис Джервис – та самая особа, которая держала агентство, снабжавшее замок учительницами, и мисс Бартлетт, моя предшественница, были убиты при схожих обстоятельствах, – произнесла Конкордия. – Они догадались, что девочки были первыми из многих хорошо воспитанных молодых леди, которых Ларкин намеревался сделать дорогими куртизанками и продать на аукционе за большие деньги. Вряд ли им было известно об участии в деле Тримли и Ларкина, однако они знали, как связаться с Катбертом. Миссис Джервис и мисс Бартлетт совершили ошибку, пытаясь шантажировать его.
– Стоит ли говорить, что Катберт немедленно сообщил Тримли об угрозе, а Ларкин организовал их уничтожение, – вмешался Эмброуз. – Позднее Тримли и Ларкин избавились от самого Катберта. Вероятно, ответственность за это надо возложить на меня. Они заключили, что если я нашел Катберта, то полиции не составит труда сделать то же самое.
– Как много смертей, – спокойно проговорил Феликс. – Кстати, как был убит Ларкин?
– Я не стал вытаскивать тело из бассейна, – промолвил Уэллс, – но, судя по всему, Ларкину нанесли мощный удар в затылок, он потерял сознание, упал в воду, где его и оставили умирать. Точнее, тонуть. Если бы не сопутствующие обстоятельства и не личность убитого; его смерть можно было счесть всего лишь очередным несчастным случаем в бане.
– Ну да, как и смерть твоей клиентки, – добавил Феликс.
– Совершенно верно.
– Что ж, что сделано, то сделано, – сказал Феликс. – Если подумать, то все даже к лучшему. Конечно, я бы хотел задать Ларкину немало вопросов, особенно касающихся его бизнеса. Однако, честно говоря, было бы невероятно трудно доказать виновность этих людей в убийствах. Против Ларкина, к примеру, не было существенных доказательств, а социальный статус Тримли, вращающегося в высшем свете, не позволил бы заставить его предстать перед правосудием.
– И, пожалуй, самое неприятное состоит в том, – добавил Эмброуз, – что пройдет совсем немного времени, и кто-то другой займет место Ларкина.
– Это обычный порядок вещей, – философски заметил Феликс. – Но есть в этой ситуации и положительная сторона: я не останусь без работы. До тех пор, пока не перевелись негодяи, полиция будет востребована. – Он покосился в сторону Конкордии, которую почти не было видно в темноте: – Могу я полюбопытствовать, как это вы вымокли до нитки, мисс Глейд?
– Тримли столкнул меня в один из бассейнов, – объяснила учительница.
– Когда я приехал в баню, Тримли пытался сделать из пожилого банщика заложника, – объяснил Эмброуз. – Ситуация была тупиковая. У меня пистолета не было. У Тримли – был.
– Ясно, – вздохнул Феликс.
– Конкордия нарушила планы Тримли, толкнув на него тележку, доверху нагруженную бельем, – добавил Уэллс. – Наступило смятение, все были в замешательстве, а потом вышло так, что Тримли удалось столкнуть Конкордию в воду.
– Эмброуз многого недоговаривает, – вымолвила женщина. – На самом деле он почти держал ситуацию под контролем, но тут появилась я и попыталась спасти его. Боюсь, я серьезно нарушила его планы. Впрочем, должна сказать, Эмброузу удалось очень быстро исправить мою ошибку.
– Да уж, мне известно, что Эмброуз способен мгновенно принимать решения, – немного удивленно промолвил Феликс. – Этот талант проявился у него еще в юные годы.
– Так, выходит, вы давно знаете друг друга? – спросила Конкордия, силясь скрыть одолевавшее ее любопытство.
В это мгновение кеб остановился на улице напротив Донкастерских бань. Открыв дверцу, Феликс спрыгнул на тротуар и оглянулся, чтобы посмотреть на Конкордию. В свете уличного фонаря женщина лучше разглядела его лицо и пришла к выводу, что он весьма красивый мужчина. Она также заметила, что он, похоже, удивлен услышанным.
– Так Эмброуз ничего не говорил вам, мисс Глейд? Когда-то давно мы были деловыми партнерами, – проговорил Феликс. – Мы отлично сработались и вместе вели дела до тех пор, пока в нашей жизни не появился Джон Стоунер, который настоял на том, чтобы мы превратились в честных людей.
– Стоунер также сделал нас своими наследниками, – добавил Эмброуз. – Необходимость продолжать карьеру стала весьма спорной, не сказать бы хуже. К чему воровать, когда у тебя есть приличный доход? Более того, мы оба были обязаны найти себе такую профессию, которая бы позволила проявить наши таланты лучшим образом.
Глава 37
– Так ты работаешь на Скотланд-Ярд? – спросила Конкордия, наблюдая в темноте за Феликсом, который пересек улицу и направился к Донкастерским баням.
– Периодически. – Эмброуз постучал по крыше экипажа, делая кучеру знак трогаться в путь. – Расследуя какие-то частные дела, я нередко сталкиваюсь с Феликсом. Так случилось и в самом начале этого дела. Как только я понял, что смерть Нелли Тейлор может иметь отношение к Ларкину, я немедленно сообщил об этом Феликсу.
– А когда ты с ним познакомился?
– Через несколько дней после гибели моего отца, – ответил Уэллс. – Мы оба пытались украсть одежду, которую вывесили для просушки в одном саду. Мы с ним подрались из-за пары отличных брюк. Дело кончилось тем, что мы решили работать вместе.
– А как Феликс оказался на улице?
– Его родители умерли от лихорадки, когда ему было двенадцать лет, – вздохнул Уэллс. – В ту пору, когда мы с ним познакомились, он уже целый год промышлял на улице. Феликс был весьма опытным преступником, надо сказать, и я многому научился у него.
– Как же вы оба познакомились со Стоунером? – продолжала свои расспросы Конкордия.
– Можно сказать, в процессе работы, – усмехнулся Эмброуз. – Мы проникли в его дом, прибегнув к нашей обычной стратегии. Феликс стоял на часах. Я влез в дом, и Стоунер схватил меня.
– Боже правый! – воскликнула Конкордия. – Странно, что он не позвал полисмена! Вас обоих могли арестовать.
– Стоунер – очень необычный человек, причем во всех отношениях, – убежденно произнес Уэллс.
– Так же, как ты и как Феликс Денвер, – заметила Конкордия. Она помолчала. – А когда ты сообщишь своей клиентке, что люди, виновные в смерти ее сестры, умерли? Причем оба?
– Скоро, – коротко ответил Эмброуз.
– Эта новость, без сомнения, успокоит ее, вернет мир в ее душу.
– Думаю, что отчасти – да, – кивнул Эмброуз. – Вот только, боюсь, она не даст ей того, что эта женщина ищет. Правосудие и месть чаще всего не приносят утешения. Да, некоторое удовлетворение они дают, но комфортно человеку не становится, в этом я уверен.
Что-то в его словах задело Конкордию.
– Ты всегда бываешь таким после завершения дела, Эмброуз? – спросила она.
– О чем, черт возьми, ты толкуешь?
– У тебя всегда на время падает настроение после того, как ты получил ответы на все вопросы?
Несколько мгновений ей казалось, что она так и не дождется ответа.
– Ты очень наблюдательная женщина, Конкордия, – наконец промолвил Эмброуз. – Как ты догадалась об этом?
– Полагаю, что, закончив дело, ты испытываешь депрессию, потому что сердце подсказывает тебе: результаты расследования не принесут радости твоим клиентам, – промолвила Конкордия. – Ты думаешь, что обманул их ожидания – в некотором роде.
– Видишь ли, я не могу дать им то, что они ожидают получить от меня, когда заключают со мной договор о расследовании, – сказал Эмброуз.
– Эмброуз, но это же неправда! – воскликнула Конкордия. Наклонившись к своему спутнику, она взяла его руку и крепко сжала.
– Ты даже не понимаешь, что такое – заниматься бизнесом, продавать результаты своего труда. Ты же не обещаешь своим клиентам совершить правосудие или отомстить за кого-то.
– Однако именно за этим они приходят ко мне, – тихо промолвил Уэллс.
– Может быть, они этого и не понимают, но месть и правосудие – это дело закона, полиции и судов, – горячо проговорила учительница. – К твоей профессии все это отношения вообще не имеет!
Его пальцы крепко сжали ее руку.
– Но если это так, – хрипло прошептал Уэллс, – то, выходит, мне практически нечего предложить надеющимся на меня клиентам.
– Ты ошибаешься, – возразила Конкордия. – Ты даешь им то, что они не могут получить в другом месте.
– Что именно?
– Ответы.
Она только сейчас ощутила, что Уэллс очень крепко сжимал ее руку. Он с такой силой цеплялся за нее, словно надеялся, что его спутница может удержать его на краю пропасти, не дать ему попасть в беду.
– Ты даешь своим клиентам ответы на те вопросы, которые не дают им спать по ночам. А это, между прочим, дорогого стоит. Узнать правду – это, конечно, не то же самое, что совершить правосудие или отомстить, однако правда очень важна для множества людей.
В свете промелькнувшего за окном фонаря Конкордия увидела, что Эмброуз невидящим взором смотрит в окно. Тени четко выделялись на его застывшем, словно изваянном из мрамора, лице – как в ту ночь в конюшне замка Олдвик, когда она увидела его в первый раз.
Спустя некоторое время Эмброуз медленно повернул к ней голову.
– Я никогда не рассматривал свою карьеру с той точки зрения, с которой ты ее только что описала, – задумчиво промолвил он. – Ты заставила меня взглянуть на вещи с другой стороны. Многое я увидел другими глазами. И как только тебе это удается, хотел бы я знать.
– Думаю, это просто учительница говорит во мне, – улыбнулась Конкордия. – Вы, сэр, занимаетесь поиском ответов на всевозможные вопросы. У меня другое занятие.
– Какое же?
– Мое дело – научить своих подопечных задавать правильные вопросы.
Едва Эмброуз открыл дверь особняка, как навстречу им радостно выбежали собаки. Конкордию поразило, что в доме, несмотря на поздний час, оказалось неожиданно тепло и светло. А ведь к этому времени огонь в очагах должен был давно угаснуть, подумала она.
– Ну вот и вы! – услышали они голос миссис Оутс, которая выплыла им навстречу из кухни с подносом в руках, на котором были расставлены чайные принадлежности. – Давно пора вернуться домой! – Тут добрая женщина увидела Конкордию, и ее глаза расширились от изумления. – Боже мой, что это случилось с вашей одеждой, мисс Глейд?
– Это долгая и несколько запутанная история, – сказала Конкордия, похлопывая Данте по спине.
– Простите мне мое любопытство, но неужели у вас на голове намотано полотенце? – осторожно спросила миссис Оутс.
– Боюсь, что так, – вздохнула учительница.
– Сегодня вечером мисс Глейд попала в неприятную переделку, – вмешался Эмброуз. – И теперь ей нужен огонь в камине и теплый халат.
– Да-да, сэр, разумеется, – закивала экономка. – Думаю, библиотека вполне подойдет, там тепло и уютно. – Миссис Оутс поспешно зашагала по коридору. – Пойдемте. Я как раз несла всем чай.
– Девочки все еще не спят? – изумилась Конкордия. – Но ведь уже почти три часа ночи! Они должны были лечь несколько часов назад.
– Все хотели дождаться вас, – сказала миссис Оутс.
С этими словами она отворила дверь в библиотеку, откуда раздался веселый девичий смех.
Эмброуз подтолкнул Конкордию в комнату.
– Успокойся, – тихо проговорил он. – Кажется, мы должны смириться с тем, что пройдет еще немало времени, прежде чем все разойдутся по своим спальням.
– Я ничего не понимаю… – пробормотала Конкордия, входя в библиотеку. – Почему все не спят в столь поздний час и даже не лежат в постелях? Девочкам нужен полноценный ночной отдых. Вам же отлично известно, как серьезно я отношусь к соблюдению режима.
Увидев Ханну, Фебу, Эдвину и Теодору, Конкордия остановилась. Подружки сидели за столом. Каждая держала в руках карты, перед каждой на столе лежала небольшая стопка монет.
Но главное было не в этом – девочки находились в библиотеке не одни. Вместе с ними за столом сидел элегантный седовласый джентльмен. В его руке с длинными тонкими пальцами тоже была зажата часть карточной колоды.
– Боже мой! – прошептала Конкордия, силясь сдержать удивление. – Неужели вы, юные леди, опустились до азартных игр?
Хихиканье немедленно стихло. Девочки, разинув рты, уставились на учительницу.
– Ох, нет, что вы, мисс Глейд! – поспешила успокоить ее Феба. – Мы только что проводили потрясающие опыты с картами, чтобы проверить закон вероятности.
– Как это нелепо, – заметила Конкордия. – С виду ваше занятие больше всего походит на карточную игру, да еще на деньги.
– Мисс Глейд! – вскричала Эдвина. – А что случилось с вашей одеждой?
– Думаю, он снова воспользовался ее неопытностью, – уставившись на пришедших, проговорила Теодора.
– Она пропала, – прошептала Ханна. – В точности как Люсинда Роузвуд.
Сухопарый джентльмен приятной внешности неожиданно проворно для его пожилого возраста встал из-за стола.
– Наконец-то вы вернулись с бала, – промолвил он, оглядывая Конкордию, облаченную в мужское пальто и с полотенцем на голове.
Потом он устремил свой взор на Эмброуза – тот все еще был в лакейской рубашке и штанах.
– Я так понимаю, это был костюмированный бал, маскарад?
– В некотором роде, – отозвался Эмброуз, решительно направившийся к столику, на котором стояло спиртное. – Конкордия, позволь мне представить тебе Джона Стоунера.
– Мистер Стоунер, – улыбнулась Конкордия, поправляя очки, – выходит, вы все-таки существуете. Должна вам признаться, это для меня приятный сюрприз.
Стоунер рассмеялся. Его смех был столь теплым и сердечным, что он согрел библиотеку не хуже пляшущего в камине огня.
– Надеюсь, вы не слишком разочарованы, – промолвил он, склоняясь над рукой мисс Глейд.
Заметив озорные огоньки в его глазах, Конкордия улыбнулась:
– Напротив, я испытала огромное облегчение, удостоверившись в том, что вы не похоронены где-нибудь в саду.
– Вообще-то нет, – весело вымолвил Стоунер.
И добавил:
– Пока. Но идите же скорее к огню, садитесь в кресло. Вид у вас такой, что стаканчик бренди вам явно не помешает.
События минувшей ночи так измотали Конкордию, что она не стала пускаться в пространные и, бесспорно, бесполезные рассуждения о вреде азартных игр.
– Какое чудесное предложение! – сказала она.
