Ам Аль Гамма
Самый лучший апокалипсис
Я кое-как повернулся, мотнул головой, встал на четвереньки и пополз в зал. Сил осталось на последний вздох, как мне побеждать выдру я ума не приложу, но надо делать, что задумано. Карабкаясь между ног разгневанных силовиков, что явно не осознавали причин своего конфликта, но с упоением мордовали друг друга, я выбрался на центр зала, покачиваясь, поднялся на ноги. Официанты уже были у окна, окно открыто, на улице холодно а тифозные вороны гоняются за людьми, но меня заметили. Оба перевыртыша резко обернулись, вздрогнули, глянули сначала на дырку в моем животе, затем на трофейный нож и на мою кривую рожу, что сейчас не то хмурилась, не то улыбалась. Сам не знаю.
– Полярник… – ошеломленно выдохнули бармены, меняя обличие. – В самом деле… полярник.
Оба мутанта в считанные мгновения представили свой естественный облик и теперь испуганно таращились на меня своими вертикальными зрачками.
– Настоящий полярник… – заворожено пробормотал бывший с усиками, неверящим взглядом рассматривая нож и дырку в моем животе.
Думаю, тот факт, что я все ещё жив не укладывается в их сознании. На мой взгляд он попусту переживает. Ещё секунду-другую и я свалюсь замертво. Пусть я и строю тут из себя какого-то неубиваемого маньяка-пофигиста, но подо мной уже целое озеро крови и ждать осталось не долго.
– Не подходи, не подходи к нам!! – синхронно взывала странная парочка, стоило мне качнуться от упадка сил.
– Сумку, сумку!! Дай сюда сумку! – бывший бармен дернул из худых рук подельницы светящуюся котомку, щелкнул клипсы и вывернул всё содержимое рюкзака на пол.
У меня аж в глазах начало рябить от заполнившего помещения света. Мордобой за моей спиной резко стих, а в воздухе повисло напряжение. Народ, думаю, сейчас во все глаза рассматривает эту гору «предметов» на полу. Какие-то винтики, болтики, железяки, проводки, банки и бутылки, битые планшеты и телефоны, ломаные шестерни и гнутые винты – в сумке перевертышей оказалась просто гора светящего хлама. Однако, было среди этого волшебного мусора и кое-что невероятное.
– Отпусти нас, полярник! – главная выдра направила мне в грудь ствол какого-то футуристического на вид "плазмогана".
Весь ржавый и в сколах, с погнутыми трубками и разбитым электронным таблом, с кривым дулом и разломанным прикладом, оружие будущего тоскливо мигало красным глазом индикатора заряда. И на какой только свалке они его нашли?
– Отпусти нас, полярник! – протяжно взвыла лысая собака, защищаясь от меня инопланетным хламом.
Я, абсолютно не понимая причин подобного поведения, отрицательно покачал головой. Уж не знаю, чем так страшны «полярники», что даже имеючи бластер выдра просит её отпустить, но порочить настолько крутую репутацию мне просто совесть не позволяла.
– Отпусти или мы всё тут взорвём!! – перевертыши окончательно сошли на крик, а бывшая официантка подхватила из груды светящего хлама мину.
Думаю, эту херовину раскопали на той же свалке, где и бластер, ибо плоский железный блин зловеще мигал разноцветными огоньками и переливал по своим многочисленным трубкам алого цвета жидкость.
– Отпусти нас или я выстрелю!! – дуло винтовки приставили к снаряду, а я окончательно попрощался с жизнью.
Апогеем ситуации стал неожиданный звонок мне на мобильник. Телефон внезапно разразился противной писклявой трелью, а я потянулся в карман и вытащил агрегат на свет божий. В ту же секунду лысая собака нажала гашетку футуристического бластера, толпа за моей спиной ломанулась в сторону предметов, а я поднес мобильник к уху. Звонили, к слову, из магазина «Полярник»
– Ало… – промямлил в телефон, наблюдая, как чудо-плазмоган перевертышей ушел в перезагрузку, отказываясь стрелять.
– Соединение установлено, дождитесь сигнала, – сообщил механический женский голос на том конце аппарата.
– Мочи пи**ра в бушлате! Это он кишки разбрасывал!! – пророкотало над моей головой, и это было последнее, что я услышал за вечер.
Помещение внезапно утонуло в темноте и зубодробительном порыве ледяного ветра, градус мороза опустился, наверное, к отметке в пару сотен, а всех, в том числе и меня, укутало в непроницаемую ледяную оболочку. Я как стоял с телефоном в одной руке и ножом во второй, так и обледенел. Сутулые собаки аналогично превратились в живые сосульки и только бегающий испуганный взгляд и пар изо рта говорили о том, что выдры всё видят и чувствуют, но не в силах пошевелиться. Топот ног за моей спиной также резко стих, а толпа силовиков издала скрипучий, надсадный хрип. Думаю, народ пытался кричать, но обледеневшие гортань и губы им этого не позволяли. Ещё через пару секунд арт-хаусная пельменная окончательно смолкла, вырубился телевизор от критически низких температур, и даже холодильник с напитками, что вроде как создан не бояться холода, жалобно всхрапнул и отключился. Все мы в этом зале остались один на один с тягучим, липким страхом неизвестного, гадая, что же сейчас произойдет. Я бессмысленным взглядом таращился в пустоту перед собой и уже видел бледную с косой, что пришла по мою душу, бывшие бармены круглыми от ужаса глазами пялились то на меня, то на силовиков за моей спиной, а последние просто изображали ледяные изваяния, не издавая звуков.
Гнетущую тишину внезапно прервал треск льда под чужими ногами, на долю секунды в помещение ворвался шквальный ветер и свист метели, а затем молчаливую пустоту пельменной наполнило тяжелое, хриплое дыхание. С респиратором на лице и в экзоскелетной броне до пояса, с протезированной, бионической рукой и в белоснежной, меховой куртке на полуголое тело, с многочисленными трубками, ампулами и проводами, торчащими из груди и убегающими куда-то за спину, на центр зала вышел оживший кошмар зубатых официантов. Остановившись между полуобморочным мной и обледеневшими выдрами, фигура ещё пару секунд тяжело дышала в кислородную маску, позволяя разглядеть на своей спине футуристического вида сумку-панцирь с многочисленными циркулярными пилами, скальпелями, сервоприводными дополнительными конечностями и захватами. Но вот из его рюкзака полезли жгуты и трубки, на пол спрыгнули механические пауки и потянули всё это дело к обледеневшим силовикам за моей спиной, а роботизированные манипуляторы зашевелились, запуская буры и миниатюрные электро-пилы. Полярник, я думаю, самый настоящий полярник, развернулся к барменам, шагнул к несчастным вплотную и последнее, что я запомнил – это хруст разрезаемых мышц и костей. Обледенелых официантов заживо резали на части.
Глава 5
Себя я обнаружил живым и спиной у барной стойки где-то часа через два. В животе болело и хотелось есть, пятая точка окоченела, потому как лед на полу и вообще холодно, а помещение представляло из себя жуткую операционную-холодильник, как в том страшном сне. Повсюду сновали трехногие механические пауки, поглядывая друг на друга красным огоньком своих роботизированных глаз, и растаскивали гору «предметов», паяли, клепали их между собой или резали на запчасти. Силовики по-прежнему стояли обледенелыми фигурами и с ужасом в глазах наблюдали, как по многочисленным трубкам их собственная кровь убегает к центру помещения. В центре же зала был он, полярник. В металлическом экзоскелете и меховой куртке на голое тело, незнакомец сидел на четвереньках, молчал, на меня не реагировал и представлял из себя унизанного проводами и шлангами подопытного.
Бегущая по трубкам свежая кровь толпы заливалась в организм полярника, чтобы его собственная, вязкая и чёрно-бурая сливалась в прозрачную, пластиковую канистру. Его обожженный, с глубоким порезом оголенный бок, ремонтировала кибернетическая многоножка, скальпируя омертвевшую кожу и приклеивая новую, молодую. Материал она, когда тот заканчивался, бегала, срезала у выдры или одного из несчастных, специально для этого дела размороженных. Что касается бывших официантов, то лысым собакам не повезло больше всех. Порождения незеррилм в рядок сидели за столами, подключенные к непонятным аппаратам, живые и с вывернутыми наружу легкими. Грудную клетку зубатым частично удалили, а то, что осталось, вскрыли и поставили на спицы-распорки. Сами же органы подсоединили к многочисленным шлангам. Всё это дело замыкалось через хитрого вида футуристический компрессор и дальше на миниатюрную стойку с баллонами. С каждым вздохом несчастных в стеклянную, продолговатую тару закачивался воздух, заполняя емкости. Я, пребывая в шоке от увиденного, лишь сглотнул подступивший к горлу ком, поднял телефон и сфотографировал. Весь в крови, мобильник, тем не менее, тут же запустил незеррилм и подгрузил изображение к системе. Низкополигональная башка демона долгих пару секунд обрабатывала фото, соображая, после чего выдала справку
«Полевая мобильная станция.
Установка обогащения, фильтрации и ускоренной компрессии воздуха.
Уровень предмета: 12-й
Область применения: медицина, гипотермальная блокада
Устройство и принцип действия: продвинутая бионика, (скрыто)»
Я повел рукой, сфотографировал механического паука, что бежал мимо меня и тащил за собой светящиеся пивную стеклянную бутылку и шариковую ручку – предметы из моего личного рюкзака, добытые такой огромной ценой и упорством и нагло украденные выдрами.
«Механоид-рабочий.
Роботизированный, программируемый бот, стилизованный под паука
Уровень предмета: 9-й
Область применения: ремонт, переработка
Устройство и принцип действия: простая механика, (скрыто)»
– Дай сюда! – я пнул железяку, отбирая у бота своё богатство.
Механоид кубарем укатился в темноту, тут же вскочил, грозно полыхнул красным светом линз и бросился обратно ко мне, намереваясь вернуть награбленное.
– Это моя бутылка! Свалил нафиг! – я снова пнул надоедливую железяку, потом ещё раз и ещё.
Только с четвертого пинка до электронных мозгов механоида дошло, что бутылку он у меня назад не отберет. Железка ещё некоторое время покрутилась возле меня, пытаясь зайти то с одной стороны, то со второй, но в итоге что-то там прострекотала на своем кибернетическом и ретировалась не солоно хлебавши.
Не выпуская телефон из рук, я сфотографировал стекляшку. Понял, что сами по себе предметы чего-то интересного не представляют. Через камеру телефона пивная бутылка выглядела вполне обыденно и даже не светилась. Незеррилм какой-то справки тоже не давал, и в свои электронные мозги фотографию бутылки загружать не спешил. Думаю, ценность имеет сборная единица, совокупность нескольких вещей. Вот как эта жуткая «полевая станция», например, где футуристического вида компрессор является «предметом».
Спрятав ручку в бутылку, а бутылку во внутренний карман бушлата, я аккуратно поерзал, проверяя самочувствие. В животе слегка болело и местами крутило, но смерть от ножевого ранения мне больше не грозит. Я расстегнул куртку, задрал майку, наблюдая три металлических скобы на месте пореза. Рану явно стянули медицинским степлером и сделал это, никто иной как молчаливый хирург в центре помещения. Тут же, возле пореза, виднелась правильной круглой формы отметина с дыркой посередине. Выглядело это как след от прививки. Возможно, я получил в живот дозу антидота. Запахнув майку в штаны, застегнувшись, кое-как поднялся, на дрожащих ногах встал, оперся на барную стойку. Обнаружил у себя под нос трофейный нож, всё ещё в крови и обледеневший плазмоган, что перезагрузился и вновь моргал красным глазом заряда. А вот мины не было.
Мина нашлась в руках моего спасителя, что по-прежнему сидел в центре помещения и тяжело дышал через маску респиратора. Я и сообразить не успел, как смертоносное орудие превратилось в бесполезную игрушку, железная болванка лишилась гудящего сердечника, а взрыватель оказался подобием батарейки высоких технологий. Стоило гудящему цилиндру оказаться в протезированной руке незнакомца, как полярник вытащил точно такой же из специального кармашка у себя на плече и поменял их местами. В ту же секунду многочисленные жилы и провода на его сегментированном экзоскелете заискрились, засияли, напитываясь энергией и вновь ушли в штатный режим, едва отсвечивая в темноте помещения хороводом огоньков.
– Спасибо… – просипел я слова благодарности, обращаясь к своему спасителю.
В горле катастрофически пересохло и вообще, противно царапало глотку и жгло в легких. Думаю, причина в недавнем обледенении. Сколько я, интересно, пробыл в ледяной ловушке? Минуту, две, десять? Вряд ли больше, но даже так заморозка оставила неприятные последствия. Страшно подумать, что чувствуют сейчас силовики. Я вновь повернул к парням голову. Вынужденные доноры крови для жуткого хирурга смотрели на меня полными мольбы и отчаяния глазами, просили, беззвучно кричали о помощи. Какая-то часть из них. Половина уже пустила дух и представляла собой отощалых, бледнолицых пришельцев с синяками под глазами и красными пятнами на коже. Не знаю, сколько литров крови помещается в молчаливом госте, но трубки без остановки продолжали качать в него бурую жидкость и даже не думали останавливаться. Я отрицательно покачал головой, давая понять, что никому помогать не буду.
– Спасибо! – вновь поблагодарил незнакомца, уверенней и громче, рассчитывая хоть на какую-то реакцию.
Меховой капюшон обернулся. Меня внимательно осмотрели, задержали взгляд на трясущихся коленках, убедились, что могу стоять на своих двух, после чего полярник вернулся к своим делам. Я же оказался предоставлен самому себе, какое-то время стоял, наблюдал за снующими по помещению пауками, а потом махнул на всё рукой и поплелся за барную стойку. Стараясь не поскользнуться, обогнул столешницу, размышляя. Как сюда попал этот кибер-человек, как он замораживает и размораживает людей? А я так смогу? Может, в будущем? А какая характеристика для этого надо? И вообще, почему меня спасли, да ещё так неожиданно? И что теперь? Столько вопросов и все останутся без ответов. Ночной кошмар зубатых порождений незеррилм явно не склонен к беседам. По поводу последних. Теперь-то я понимаю, чего боялись выдры. Уж лучше сразу застрелиться, чем вот так, в качестве донора для хитрой установки. Да ещё заживо.
Барная стойка вместе со всем её содержимым оказалась сплошь покрыта инеем и даже алкоголь на полках превратился в ледышки. Я расстроено порылся в полках, под прилавком, нашел закоченевшие бутерброды, пачку сигарет, задубевшие деньги в кассовом аппарате и, внезапно, мигающий индикатором заряда небольшой саквояж в темном углу. Продолговатый ржавый брусок видом напоминал советский пинал для гаечных ключей и даже ручка и петли, кривые и погнутые, аутентично вписывались в образ. Заинтригованный, я выдрал чемоданчик из цепких объятий льда, поставил на барную стойку, рядом с ножом и предательским плазмоганом. Предательским, потому что подставил лысую собаку и думается мне, хрен он вообще стреляет. Я даже взял в руки этот кособокий бластер, отвел дуло в сторону и нажал гашетку, проверяя. Послышалось тоскливое «ту-ру-ру-ру» и оружие будущего вновь ушло в перезагрузку. Вот же хлам, в самом деле!
Тем не менее, аккуратно вернул ружье на место, после чего взялся за кейс. Открывать саквояж было немного стремно. Зеленый глаз индикатора настораживающе мигал, все вот эти проводки по бокам и непонятные пиктограммки выглядели подозрительно. Думаю, странный пинал сюда притащили выдры и благополучно забыли, в спешке покидая место внезапного мордобоя.
– Тебе это не надо? – я поднял над головой металлический брусок, обращаясь к молчаливой фигуре в центре зала.
Полярник сейчас держал в своей человеческой руке мобильный телефон и смотрел в экран. Вторую его конечность, бионическую, обрабатывали пауки. Автоматизированные боты откручивали-закручивали в протезе винты и гайки, смазывали сочленения, заплавляли вмятины и приклеивали новую кожу на место обгоревшей. Чем дольше я смотрел на это дело, тем сильней во мне крепчала уверенность, что жуткий хирург пришел сюда прямо с поля боя. Вон, даже на респираторе, что закрывает половину его лица, одна из кислородных трубок травит воздух, а сам намордник погнут и в зазубринах.
Ответа на вопрос не последовало, я же, слегка раздраженный, взял кейс в руки и проковылял к молчаливому гостю, сел напротив. Убивать меня вряд ли станут, раз уж спасли, так что, можно и понаглеть.
– Вот, нашел в углу. Его выдры забыли, – я подвинул коробку к незнакомцу, заглядывая в экран чужого телефона.
Точно такой же, как у меня, старенький самсунг и даже трещина возле динамика точ-в-точь как на моем устройстве. Поразительное совпадение! В остальном же, смартфон явно не раз падал и даже горел, в прорехах корпуса виднелась плата, на тыльной крышке торчали какие-то провода и трубки, а зарядка осуществлялась напрямую – кабель питания тянулся от экзоскелета к мобильнику. На самом же экране телефона просматривался запущенный незеррилм, карта безжизненной обледеневшей местности и мигающая красная точка. Метка постоянно двигалась. Прямо на моих глазах полярник нажал пару виртуальных кнопок, изменил масштаб картинки и запустил расчет. Программа быстро отрисовала траекторию движения, скорость и время в пути и попыталась спрогнозировать вероятную, конечную цель. В нетерпении, я словно сова выгнул шею, заглядывая полярнику через руку и ожидая, чего там покажет телефон. Самсунг ещё пару секунд крутил масштаб, двигал карту и анализировал, что бы по итогу установить маркер в центре огромной воронки. Метка двигалась к заснеженному карьеру.
– Он спустится на самый низ! – убедительно заверил я молчаливого полярника, сообщив ему инфу с его же мобильника.
Просто не выдержал и решил сумничать, посчитав, что единственный, кто заметил цифру « -8000 метров» возле мигающей красной точки. Мой «сверхостроумный» вывод остался без комментариев, телефон выключили и убрали с глаз долой, а бионическая рука схватила меня за лицо. Жуткий хирург заставил открыть рот, проверил десны, язык, потом оттянул мне левое веко, оттянул правое, проверил сетчатку глаз и отпустил восвояси, вновь занявшись своими делами. Думаю, меня сочли достаточно здоровым, чтобы я свалил с глаз долой и не мешался под ногами.
– Всем отойти за ленту ограждения! Повторяю, всем отойти за ленту ограждения! Клишевич, следи за входом, кому сказал?! – на улице неожиданно заработал громкоговоритель. – Вы, двое, сделали шаг назад!
Следом прозвучал выстрел, скорей всего, предупредительный, послышалось характерное «вуп-вуп» полицейских сирен и громкоговоритель заработал вновь, теперь уже с предупреждением, что «непонятливых будем стрелять» и «не доводите до греха». Я шустро поднялся, проковылял к окнам-бойницам. Боясь коснуться препарированных официантов, дабы не повредить жуткую установку фильтрации, забрался с ногами на стол, попытался выглянуть на улицу. Фиг там плавал, ибо оконное стекло покрылось сантиметровым слоем льда и напрочь примерзло к рамам.
– Это «Олеговна», – через громкоговоритель неожиданно зазвучал знакомый женский голос. – Я обращаюсь к присутствующим здесь носителям характеристики «интеллект». Не делайте глупостей! Мы должны соблюдать закон, а не нарушать его! Фотоаппарат будет передан властям и наша задача этому поспособствовать!
О как ситуация повернулась. Здесь уже и фармацевт тусуется, причем явно на стороне властей. Вон даже громкоговоритель ей выдали. Наверняка задавила молодых ППС-ников интеллектом и преследует какие-то свои цели.
– Какой нафиг закон?! Мы этот «фотик» потом хрен увидим!! – во всю мочь легких проорал сиплый мужской голос неподалеку. – Тётка, свали в туман и не отсвечивай!
– Во-во! – поддержали крик неизвестного. – Иди носки внукам вяжи, «Олеговна»! Санёк дело говорит!
– Это кто меня там назвал тё…?!
– Дай сюда рупор! Тьфу, ты… Кхм-кхм… Всем отойти за оградительную ленту! Повторяю…
Я вытащил из кармана телефон, запустил незеррилм, проверяя, не изменилось ли чего с меткой «Фотолюкса» за время моего пребывания в кафе. Изменилось, да ещё как. Теперь область вокруг магазина радиусом в добрый километр была обозначена как «зона аномальной активности», а к пиктограммке фотоаппарата добавилась картинка красноглазой летающей вороны. Также, программа подсчитала общее количество народа, присутствующего неподалеку, и в данный момент, если верить низкополигональной морде, нас уже порядка пятисот человек, из которых две с половиной сотни в статусе «вор». Что со всем этим народом делать незеррилм все ещё думал, потому как значок загрузки над зданием все крутился и крутился, но награда будущему владельцу фотоаппарата уже подросла до внушительных трех с половиной тысяч очков и это точно не последняя цифра. Хитрая рожа демона явно повышала ставки и подстегивала народ к необдуманным поступкам.
Я обернулся, поглядывая со своего места на полярника. Интересно, ему предмет, что фотографирует будущее, не нужен? Да и народа на улице столько, что можно на долгие годы вперед затариться кровью, кожей и прочими органами. Выйди, заморозь всех, да делай что хочешь. Уверен, этот товарищ знает что там за окном творится. Но нет. В данный момент молчаливую фигуру интересовала пластиковая канистра собственной крови. Вязкая, тягучая, бурого цвета, жидкость прекратила вытекать из патрубка в его груди и в полном объеме заполнила прозрачную емкость. Полярник тут же потянулся к своему супер-продвинутому сумке-панцирю и получил от одной из сервоприводных конечностей рюкзака маленький бутылек, высыпал его содержимое в канистру крови и принялся ждать. Я же включил камеру на телефоне, поднял мобильник и решил сфотографировать незнакомца. Однако, не успел телефон навести фокус, как я уже был в прицеле чужих глаз и быстро всё это дело прекратил. Судя по тяжелому взгляду, эта фотография станет для меня последней в этой жизни.
– Дай сюда…! Это снова «Олеговна»! – на улице вновь загромыхало из мегафона. – Повторяю, наша цель, как представителей интеллектуальной половины города – соблюдать порядок! Не идите на поводу тупых силовиков! Подумайте о репутации!
– Чего-о?! – закричали недовольно в ответ. – Народ, вы слышали?! Все сюда, все силовики ко мне! Собираемся возле Санька, обсудим, что с этой мымрой делать будем!!
– Ты кого мымр…
– Дай сюда рупор…! Тьфу ты… кхм. Вы, там, на стоянке, заглушите мотор! Я сказал, заглушите двигатель и отойдите от машины!! Вы трое, не подходить к периметру! Клишевич, смотри за входом пока не приедет директор магазина!
Я слез со стола, проковылял к полярнику, забрал ненужный ему саквояж с зеленым глазом индикатора, вернул на барную стойку и засеменил к выходу из забегаловки. Раз уж из окна не видно – посмотрим снаружи. Однако, стоило мне выйти в коридор, как взгляду предстала неприятная картина. Лестницу и дверь контролировал механоид и никого впускать-выпускать явно не собирался. Грозно полыхая красным светом линз, бот засел на потолке, ощетинился металлической трубкой и лазерным прицелом. Стоило мне появиться, как красная точка сфокусировалась на моем лице. Я, было, шагнул навстречу, однако подозрительный щелчок невидимого затвора вынудил меня спешно ретироваться.
Также, в коридоре нашлись четыре выдры в полицейской униформе. Порождения незеррилм аккуратным рядком сидели вдоль стены, живые, и смотрели на меня глазами полными ужаса. Думаю, псевдо-полицейские пришли сюда проверить, как идут дела у их предприимчивых товарищей, а встретили полярника. Вся четверка от ботинок до подбородка была покрыта толстым слоем льда, рты открыты и зафиксированы металлическими капами, а из-под языка тянулись прозрачные трубки. Ротовую полость несчастным доверху заполнили каким-то дымящимся порошком, призванным стимулировать выделение слюны, потому как мобильная станция выкачивала у лысых собак белую пузырящуюся жидкость. Далее, всё это дело подавалось на компактный миксер, куда боты тащили и загружали рубленый светящийся хлам – распиленные и раздробленные «предметы» из рюкзака барменов. В миксер летело всё, начиная от болтов и гаек, заканчивая битыми планшетами и телефонами, смешивалось, кипятилось и выливалось в небольшую продолговатую раковину. Агрегат я сфотографировал, загрузил в незеррилм и получил справку-пояснение. Если коротко – устройство производило «обогащенный кипящий щелок» на основе слюны лысых собак.
Я вновь глянул на порождения незеррилм. Дымящийся порошок в их глотках неумолимо прожигал гортань, просыпался в глотку и дальше в пищевод. Даже через полицейскую форму и толстую корку льда можно было видеть огонек в районе живота несчастных перевертышей. Думаю, ещё пять-десять минут и зубатые пустят дух. Очередная "жуть" на пользу молчаливому хирургу за моей спиной.
Целью же всего этого процесса добычи и насыщения кислоты была кирка. Увесистый обоюдоострый ледоруб с зазубренным лезвием, утяжеленной рукояткой и внушительным противовесом вид имел максимально технологичный, злой и убойный. К такой херовине было даже страшно подходить и сейчас она своим лезвием кипятилась в ванной со щелоком. Обогащенная «предметами» слюна лысых собак растворяла на кирке бурые следы крови, примерзшего мяса, кожи и костей. Не знаю на чью голову опустилось это орудие судного дня, но плоть у неизвестного существа однозначно была едкой и токсичной. Я ещё десяток секунд заворожено таращился на кирку, прежде чем двинуть к туалету. Потрясающая жуткая херовина просто гипнотизировала взгляд и вынуждала раз за разом смотреть на её провода, зазубрены, огоньки и пиктограммки на хищном лезвии.
Краны в туалете, слава тебе господи, работали и я, не долго думая, умылся, попил воды и было дело решил вытереть кровищу с собственных штанин, майки и бушлата. И если с последним проблем не было, а майку не особо видать под курткой, то вот джинсы, в которых я елозил жопой по чужим кишкам, экспресс-стирке не поддавались. Выход был один – переодеться, благо, трупов в туалете хватало. Здесь же, по-прежнему валялся обгадившийся силовик, цвет лица имел все ещё бледно-зеленый, но, по крайней мере, был жив и не пошел на опыты. Я из гуманных соображений его бесчувственную тушу кое-как поднял, протащил до унитаза и бросил к трупам. Вот, теперь не понять, жив он или мертв. Зайди сюда какая выдра или полярник и парень останется цел. Другое дело, что сейчас он валяется мордой в чужие потроха, но тут выбирать не приходится. Я считаю, такая его поза наиболее соответствует мертвому. Ещё спасибо мне потом скажет за правдоподобную маскировку. Короче, парня я спрятал, штаны позаимствовал у одного из бездыханных несчастных и поднял с пола фомку. Монтировка все это время валялась в туалете и теперь вот, снова вернулась ко мне.
Здесь же, в луже собственной крови, валялась сутулая зубатая собака. С дыркой в башке и закатившимися глазами, порождение незеррилм лежало высунув язык. Отличная возможность разобраться в чужой анатомии и понять, куда стоит пихать трубки, в случае, реши я тоже добывать кипящий ще́лок. Собравшись с духом, раздвинул выдре челюсти. Да, есть. Вон, проток для слюноотделения в количестве двух штук, по форме напоминают присоски. Однако, без скальпеля пластиковую трубку туда не засунешь. Выходит, полярник тем несчастным в коридоре ещё и пасть разрезал. Вот ведь, жесть какая. Я вытащил из бушлата своё богатство – пивную бутылку. Помнится, барменша её знатно обслюнявила. Присмотрелся. Вот блин, а стекло-то истончилось и в пятнах. Шариковая ручка внутри так и вовсе обратилась золотой пылью. Пластиковый корпус рассыпался, оставив один лишь стержень.
Я подставил руку, высыпал содержимое из бутылки себе в ладонь. Вот, горка золотистой пыльцы. Грамма полтора, думаю. Отставив бутылку в сторону, вытащил из кармана телефон, особо не рассчитывая на результат, сфотографировал всё это дело. У! Так у меня на ладони местные финансы! Пыль, полученная из «предметов», определяется через незеррилм как «валюта» весом в один грамм. Выходит, слюна сутулой собаки играет роль ещё и средства ферментации денег. Своеобразных, но денег. Удобно, если подумать. Вот нашел я мину, например, а что делать с ней – не знаю, не минер я. Зато можно полить ферментами и получить грамм пятьсот-семьсот пыли. Правда, слюны понадобится аж целая бутылка. И где найти такую тару, что не растворится под действием кислоты? Думаю, стоит поискать впрок какую-нибудь алюминиевую банку.
Определившись с выбором будущей емкости, я попытался выдавить пару капель слюны, глянуть, осталось ли чего у выдры под языком. Тщетно, не выдавливается. Блин, неужели резать придется? Ну ладно… язык кверху и вот здесь лезвием. Фу, блин, кровища! Но слюны под языком нет. Мешок вот какой-то рыхлый и желтого цвета, железы наверное. Но сухой. Всё понятно. Доить сутулую собаку нужно ещё живой. Как это делает полярник. Стоило бы сразу догадаться. Ничего, зато сам убедился. Я встал, по-быстрому вымыл руки и двинул из туалета. Вышел на коридор, закрыл дверь и обнаружил, что смертоносная кирка, вместе с мобильной станицей по добыче щелока, отсутствуют. Бот, что сторожил выход на улицу, так же пропал со своего места.
Я спешно проковылял обратно в зал, наблюдая, как молчаливый хирург пакует вещи. В рюкзак уже отправились баллоны с воздухом, перегоняющие из силовиков кровь жгуты и трубки скрутились туда же, роботизированные пауки запрыгнули полярнику на экзоскелет, проползли выше по телу и юркнули под куртку, а сам угрюмый гость медленно встал, разогнулся, повел плечами и подпрыгнул, проверяя готовность. Вздрогнули стены и пол, а я едва на ногах устоял, не ожидая такой чудовищной массы в этом кибернетическом убийце. Да сколько весит его экипировка? Центнер, два, пять? На полу аж лед треснул и вмятины остались. А ещё ледоруб килограмма сорок-пятьдесят, не меньше. Передо мной вообще человек? Охренеть просто.
Пока я соображал, полярник вытащил из кармана свой побитый самсунг, разблокировал, набрал телефонный номер. Механический женский голос на том конце провода сообщил уже знакомое «соединение установлено, дождитесь сигнала» и стена по левую от меня руку исчезла. Взгляду открылась бескрайняя обледеневшая степь, а сильнейший порыв зубодробительного холода сбил меня с ног, швырнул в другой конец помещения, обратно к барной стойке. Я больно врезался головой о тумбочку, получил в лицо упавшим плазмоганом и чуть не схлопотал бутылкой виски по макушке. Силясь перебороть летящий в глаза снег, поднялся, схватился за столешницу, приложил к глазам ладошку козырьком, пытаясь разглядеть какого черта там, у стены происходит.
Полярник уже стоял рядом с порталом, молча поглядывал на ту сторону, где один за другим из снега поднимались странные горбы. Пустая заснеженная тундра внезапно оживала, выплевывая на свою поверхность уродливых, волосатых, едва различимых в этой пустоши монстров. Неотличимые друг от друга, идеально маскирующиеся в снегу, жуткие порождения сразу двигались к проходу, припадая на передние лапы, всхрапывая, скалясь зубастой пастью. Полярник поднял канистру собственной крови, прицепил к таре переливающийся разноцветными огоньками миниатюрный железный блинчик. Последовал замах, сильнейший бросок и канистра улетела на ту сторону, словно снаряд, выпущенный из пушки. Секунда полета, вторая, взрыв и снег на десятки метров заливает алыми красками. Жуткий, многоголосый вой ударил по ушам, а белоснежные звери мгновенно сменили маршрут, всем скопом ринувшись в сторону кровавой приманки. Полярник подхватил кирку, намереваясь уйти на ту сторону и бросить меня одного, так же внезапно, как и появился.
