Алёна Весна
Сказки соснового леса
Соня Попиелика и северная ночь
Мистер Квакс, как вы уже успели заметить, жил на болоте среди жаб, лягушек и болотных духов Мокошек. Вообще, лягушачье сообщество довольно закрытое. Они редко общаются с кем-то кроме своих без крайней надобности. Однако, вы возможно заметили и то, что наш мистер совсем не против вести себя крайне необычным, несвойственным прочим лягушкам, образом. Да и причина выбраться в небольшое путешествие из родного болота довольно любопытная.
В дупле у миролюбивых грызунов из древнего рода садовых сонь разгорелся скандал. Юная соня по имени Попиелика отказалась укладываться спать на зиму.
Когда она отвергла идею собирать припасы перед зимней спячкой, ее родители стерпели. Соседи молча качали головой: «Ну, а что с нее взять? Подросток, одним словом». Когда она не стала наедаться на зиму вперед, родители все еще верили, что она одумается. Но вот уже канун 25 октября – ночь, когда спячие лесные зверьки празднуют свое последнее бодрствование в этом году. Они объедаются, танцуют и болтают, провожая осень и встречая зиму. А девочка все еще не запаслась жирком. Пушистая шерстка обтягивает тощенький живот.
– Это абсолютно неприемлемо! – кричала бабушка, пытаясь накормить детку одним-другим орешком или желудем.
В дупле большого старого дуба столпились зверьки, птички и другие лесные жители самых разных мастей. Тут и адепты зимней спячки соньки и ежики, и свободолюбивые неспячие белки и мышки, и даже сомневающиеся «спать или не спать» лемминги и хомячки, а также разноперые птицы. Разномастная лесная мелочь Шишиги сновали между лап и крыльев, желая примирить лесных жителей, придумав наилучшее решение вопроса.
Каждый кричал, верещал, пищал и щебетал на свой лад. Белки доказывали, что «каждый имеет право на самоопределение. И раз барышня уже почти совершеннолетняя, то она вполне может самостоятельно решить, спать ей или не спать. А уж если родители хотят о ней позаботиться, то пусть лучше подумают о запасе корма на зиму. Да и вообще, вот мы в ее возрасте…»
И тут же белок перебивали спорами перелетная и зимующая птицы.
– Вот хорошо Вам, милочка, Вы на юга умотаете, – обиженно верещал снегирь, – и будете там жизнью наслаждаться, а нам здесь каково? Вы подумали о тяготах, с которыми девочка встретится в одиночку? И это без всякой подготовки!
– Ну, а кто же Вас держит, милочка? – передразнивала снегиря ласточка-береговушка. – Летите с нами. Поди на югах на всех пропитания хватит. Там не то, что здесь замороженную рябинку клевать.
– Да что Вы такое говорите? Да что Вы себе позволяете?! – совсем уж раскраснелся снегирь. – А может Вы и соню с собой захватите?
– А может и захватим. Почему бы и нет? Скажи-ка дорогая Попиелика, хочешь полететь с нами на юг? Ты возьмешься за веточку. Мы найдем для тебя замечательную веточку. Крепенькую, но гибкую. Сосновую веточку. А мы с подругами будем по очереди эту веточку нести. Ты посмотришь мир, дорогая.
Тут все обернулись на юную Попиелику, слушавшую споры с абсолютным равнодушием, будто спорят вовсе не о ней. Она сидела в уголке на мягком матрасике из опилок и спокойно жевала орешек.
– Ну, что же ты молчишь, милая? – не выдержала ласточка. Тишина и напряжение так затянулись, что бабушка соня чуть не упала в обморок. Впрочем, никто особо не обратил на это внимания и бабушка резво передумала терять сознание.
Соня повела носом воздух, собираясь с мыслями.
– Пожалуй, – наконец заговорила она, а мама соня схватилась маленькой пушистой лапкой за сердце, – пожалуй, не хочу. Пока не хочу. Спасибо.
И она продолжила как ни в чем не бывало грызть орешек.
Мистер Квакс, вдоволь насытившись впечатлениями и слизняками, поданными на праздничный стол, решил удалиться по-английски. «Все равно ничего особо любопытного сегодня уже не произойдет», – думал он, ища свою шляпу среди прочих головных уборов: разнообразных капоров, шапочек и платочков гостей. Придя домой, он живо поделился подробностями «скандала в соничьем дупле» с женой.
– И что ты думаешь? – лениво спросила его большая зеленая жаба. – У девочки беда с головой?
– Ммм, нет. Я думаю, она либо слишком упертая, что несомненно дурно для юной леди.
– Несомненно. – подквакнула ему жена.
– Либо чрезмерно любопытная. Ну что хорошего зимой для такого хрупкого тепличного цветочка, как соня Попиелика? Это несомненная глупость. Нет, она, наверно, решила устроить протест родителям.
– Несомненная глупость. – согласилась с мистером Кваксом его жена, на том и позабыли.
В действительности же Попиелика не была особо упёртой девочкой. Напротив, ее вполне можно было назвать сговорчивой. Да и чрезмерным любопытством она не страдала, впрочем, как и большинство сонек. Причина ее сознательной бессонницы была совсем в другом, но об этом позже.
В то время, пока супруги Квакс уже укладывались спать, в дупле все не утихали споры. Вечер клонился к полуночи, а значит пришла пора зажигать последние предзимние огоньки, чтобы отправить их в путешествие по бесконечной черной реке, уходящей в самую неизвестность за краем леса.
Наконец Мудрейшая Шишига – хранительница мира и покоя в норках и дуплах всего леса, стукнула в гонг, смастеренный из пары металлических крышек, найденных на людских тропинках и громко возвестила: «Пора!»
– Пора! Пора! – зашептали зверюшки, птички и прочая мелочь. Зашуршали маленькие ножки и лапки. В любом случае, согласится ли одна маленькая соня спать зимой, откажется ли, ход времени не остановить. Гости похватали заранее приготовленные бумажные фонарики и поспешили к ночной реке. Там на берегу их уже ждали Плутнички – задорные водяные духи-огоньки. Духи леса Шишиги недолюбливали Плутничков за чрезмерно беззаботный нрав, а Плутнички никого не недолюбливали. На свете еще так много интересных игр, зачем тратить время на ерунду?
Плутнички заняли места в фонариках. Окрашенные в разные цвета бумажные фонарики осветили, готовящийся к долгой зиме, лес. Юная соня Попиелика почувствовала, как сердце ее наполняется теплом и волшебством, и улыбнулась своей по-детски искренней улыбкой. Мама соня недоумевала, глядя на дочь: «Как она может радоваться, если твердо решила не спать всю зиму? Неужели ее совсем не пугает мысль о расставании с семьей на долгие месяцы?»
– Послушай, – старая мудрая Шишига притянула маму соню за ухо к себе, – не майся. В конце концов, к ней все равно придет кот Баюн и угомонит ее на крепкий зимний сон. Это все естественный ход природы.
– И вправду, чего я так разнервничалась? – уже немного сонно подумала мама соня. – Придет Баюн и все, кому положено спать, все равно заснут. И мы все там встретимся, на той стороне сна. Малышка соня даже не заметит, как Баюн ее уговорит. Это естественный ход природы.
Мама соня крепче прижалась к мужу и положила маленькую шерстяную головку ему на плечо.
– Это все естественный ход природы. – прошептала она. Он еле заметно кивнул.
Каждый взял по фонарику с Плутничком. Зверята окружили мудрую Шишигу, ожидая, пока она скажет последнее слово перед долгой холодной молчаливой зимой. Шишига медлила, подбирая правильные слова. Затем, почесав нос, торжественно произнесла: «Скоро встретимся!»
– Да! Скоро встретимся! Правильнее и не скажешь! – заверещали животные и побежали отпускать фонарики в их последнее бесконечное путешествие. Плутнички в фонариках осветили реку. Замерзающая вода влюбленно отражала поток огоньков. Зверьки, птички и прочая лесная мелочь завороженно смотрели вслед уплывающим фонарикам.
Никто не дожидался возвращения Плутничков. Никто даже не думал, что они вообще-то возвращаются. А ведь на будущий год они снова будут отправлять их по реке, как и каждый год до этого. Сами Плутнички обожали эти путешествия и могли бы многое рассказать о том, что там, за границами леса. Но никто не удосуживался их спрашивать. Если спросить любую зверюшку, о чем они говорили с Плутничками, те удивятся, что Плутники вообще умеют разговаривать. «Никогда не слышал их речи. Разве что легкое бренчание, наподобие колокольчиков или песни ветра».
– Прощай! – подумала Попиелика, провожая свой фонарик в путешествие по зеркальной глади, не до конца понимая с кем именно прощается. А через мгновение снова подумала. – И, привет!
Гости разбрелись по своим домам укладываться в теплые кровати и спать, спать, спать. Тут и там гасли огоньки в дуплах и норках. Мама соня присела на краешек кроватки своей дочери.
– Послушай, – подбирала она слова, – если ты твердо решила, я принимаю твое слово. Мне, конечно, это непонятно совсем. Да и грустно, что ты с нами не пойдешь. Но я принимаю твое решение. Спокойной ночи, милая Попиелика.
Мама соня поцеловала нежный шерстяной лоб дочери и ушла в свою кровать. Попиелика долго прислушивалась к тому, как лес медленно затихает. За окном только и слышно, как украдкой прошуршит ночной зверек, далеко-далеко ухнет сова или веточка чиркнет по стеклу. Мир заснул и Попиелика тоже спокойно заснула, зная, что с утра она обязательно проснется и будет просыпаться всю зиму каждое утро, также как и летом.
Для зверька, впадающего в спячку, проснуться «на завтра» оказалось не так-то просто. Попиелика «поймала сон за хвост» и резко выдернула себя из мира грез. Она лежала на спине. Веки то и дело пытались снова схлопнуться, чтобы утащить маленькую соню обратно в теплую уютную дрему. Она решила сосредоточить взгляд на чем-то интересном. Может быть тогда глаза перестанут ее подводить.
Ничего особенно интересного она не нашла. Ее комната, точно такая же как обычно. Бежевый сводчатый потолок над головой. Справа окошко. За ним – серое недружелюбное небо конца октября да полуголые ветки деревьев. Она явно ожидала большего. Какое унылое утро! Какое разочарование.
Попиелика опустила лапки на холодный пол и прислушалась к тишине в доме. В большой гостиной тихо отсчитывали ход времени, пока еще не остановившиеся часы. На улице туда-сюда сновали деловые неспячие зверюшки. В каком-то из залов хлопотала по хозяйству младшая Шишига. Она подметала и убирала бардак после вчерашнего праздника. И беспрестанно чихая, что-то бормотала себе под нос. Младшим Шишигам ужасно не нравится беспорядок в доме. Они такие чистоплотные, совершенно не переносят бардака и пыли.
Попиелика подумала о том, чем же ей следует заняться в этот новый неспячий день? Пойти гулять? Наверное, сначала надо позавтракать. Но ведь это так обыденно. Она итак всегда завтракает по утрам. Нет, сегодня надо сделать все по-своему, по-необычному. Она решила пойти в родительскую библиотеку и прочитать что-нибудь не по возрасту, что-нибудь, что ей всегда запрещали читать. В библиотеке оказалось так много всего и все немного пыльное. Куда Шишиги смотрят? Она выбрала красную большую блестящую книгу с красивыми золотыми узорами. Но, прочитав ее название, она так испугалась, что срочно отбросила эту глупую затею с чтением. Все же лучше прогуляться.
На улице было не так оживленно как летом. Но оно и понятно, многие ушли спать. Зверюшки на удивление были равнодушно-доброжелательны к ней. Большинство просто не замечали маленькую соньку. Ну, бегает какой-то грызун, дел-то. Для неспячих животных ничего не изменилось, у них все те же заботы, даже больше. Некоторые все-таки замечали ее, подбадривали и хвалили за смелое решение.
Попиелика бродила по лесу, наслаждаясь уже прохладным, но пока еще ласковым солнцем, когда к ней вплотную подошел пожилой хомяк, и поздоровавшись, спросил: «Что ж юная леди, надеюсь Вы запаслись на зиму? Решил полюбопытствовать, все-таки это Ваша первая зимовка». Попиелика не совсем поняла, о чем речь, ведь раньше они с родителями никогда ничего подобного не делали. Но ближе к полудню у нее заурчало в животе.
– Ах, вот, что имел в виду тот хомяк. – догадалась она.
Попиелика поспешила домой. Вдруг еще не поздно спросить родителей, что ей делать всю зиму. Вдруг мама еще на очень крепко спит.
– Наверняка мне удастся разбудить ее и расспросить о зиме. – думала Попиелика. Раньше юная соня слышала только разные слухи о зиме от своих неспячих подружек. Но ей казалось, что все это ерунда. Что девчонки все врут, чтобы ей стало завидно, будто она просыпает столько веселых дней. Еще они говорили, что зима – это не только снежные развлечения, но и трудные испытания. А это уже совсем непонятно зверькам, уходящим в спячку.
Запрыгнув в родное дупло на дубе, Попиелика сразу помчалась в спальню к родителям. Но сколько она ни трясла мать, та преспокойно спала, посапывая и смешно шевеля усиками.
– Да как же ты можешь спать, когда я тут пытаюсь до тебя добудиться?! – в отчаяньи закричала Попиелика, но в ответ получила лишь тишину. Попиелика сидела у постели матери, тихонько плача. Можно было бы, конечно, обратиться за советом к подругам. Но у тех своих забот полно, да и не поймут они ее беды. Соня решила припасти этот вариант на худшие времена. Она с сожалением поняла, что все это зря задумала, но ничего уже не воротишь. Она точно знала, что уснуть на всю зиму не получится. Кот Баюн приходит к грызунам с особой песней, убаюкивающей на всю зиму, лишь раз в году. Единственная такая ночь прошла вчера.
Тут она услышала ворчанье Шишиги в соседнем зале.
– Ну конечно же, Шишиги вообще никогда не спят. Ни ночью, ни зимой. Она-то мне все и расскажет, – решила Попиелика и бросилась к Шишиге, но тут же остановилась. Когда младшие Шишиги не в духе, к ним лучше не соваться. Обругает, а может и метлой надавать по лапкам. С другой стороны, они почти всегда не в духе, ведь все без конца устраивают бардак, и им приходится бесконечно наводить порядок. – Так что же теперь, всю зиму тут сидеть у родительской постели?
Попиелика выдохнула и вошла в зал. Немного помявшись, она пискнула тоненьким голоском.
– Милая Шишига, ты не могла бы… – голос ее был столь тонок от испуга, что увлеченная делом и собственным ворчаньем, Шишига ничего не услышала. – Они всегда такие увлеченные этой своей уборкой! – подумала Попиелика и, прокашлявшись, попробовала еще раз. – Милая Шишига!
Шишига так и подскочила от неожиданности.
– Что такое? – она выпучила на соньку свои и без того огромные темно-коричневые, почти черные глаза. – Ах, это ты, баламутница! А я тебя с утра ждала. Когда, думаю, придет эта безобразница, скажет мне миленькая моя, помоги да расскажи. – Шишига передразнила Попиелику.
– А чего это я безобразница и бала…кто?
– А чего ж нет? Всем соням зимой спать положено. А ты, ишь чего удумала. Баламутница и есть. Всех в доме взбаламутила. Ладно, – сменила тон Шишига, – чего хотела? – с деланным непониманием спросила она.
Попиелика замялась.
– Ну, может быть поесть? – помогла ей Шишига.
– Да, поесть хотелось бы. – обрадовалась соня и тут же застыдилась.
– Ну пойдем, я тебя покормлю.
Они отправились на кухню. Шишига гордо вышагивала впереди, неся метлу словно скипетр, а за ней семенила смущенная Попиелика. На кухне Шишига торжественно открыла кладовую и Попиелике открылся вид на богатые запасы орехов, трав, семян и прочей вкусноты.
– Ах! – удивилась Попиелика. – Откуда это все?
– Родителям спасибо скажешь, когда они проснутся. Позаботились о тебе, дурехе. Да и мне за то, что я не ем, не то осталась бы ты совсем голодная. – Шишига скорчила мордочку, зажмурив глаза и высунув язык набок.
– Слушай. – пережевывая желудь и запивая его отваром пряных трав, заговорила Попиелика. Она уже почти насытилась и немного осмелела. – А вот ты что, совсем не спишь, получается?
– Ну, допустим.
– И не ешь?
– Ага.
– Так это что же выходит, ты кроме уборки вообще ничем не занимаешься?
Шишига чуть не выронила из рук полотенце, которым натирала чистую белую фарфоровую кружечку с золотой каемочкой.
– Во-первых, я не убираюсь, а навожу порядок. Это разные вещи. А во-вторых, ты еще слишком мала и глупа, чтобы задавать подобные вопросы. Поела? – строгим тоном спросила Шишига.
– Поела. – обиженно пробормотала Попиелика.
– Тогда берись за швабру. – скомандовала Шишига и вручила соньке ведро для мытья полов. – Ну, а что ты думала, милочка? Все и вся должно приносить пользу.
Попиелика нехотя взялась за мытье полов, беспрестанно бурча.
– Вот все обзывается, то дуреха, то глупая. Чего она ко мне так? Еще и полы мыть заставила. А я никакая не дуреха. Обидно, вообще-то. Этак я сама в Шишигу превращусь.
– Шишига! – прокричала она из зала, где мыла полы. – А скажи, я теперь всю зиму буду полы мыть?
– Разумеется.
– Что, прямо целыми днями? Как ты?
– Ну, может и не целыми…так, что ты опять такое говоришь? – снова разозлилась Шишига. – Не мою я полы целыми днями.
– А скажи еще кое-что?
– Ну? – недовольно ответила Шишига. Она вообще не любила, когда ее отвлекают от забот.
– Ты вот говорила на кухне, что все и вся должно пользу приносить.
– Это я абсолютно верно сказала.
– Ну так вот, скажи, а зачем спячка? Какая от нее польза?
– Это такая польза, что всем пользам польза. А ты еще мала и ничего не понимаешь. Поймешь, когда время придет. Понимать раньше времени – это значит беспорядок устраивать.
– Ну, а если я не пойму никогда? Ты же сама все время говоришь, что я глупая.
– Что ж, бывает в мире несовершенство.
– Кроме Шишиг, конечно? Уж ты-то идеальна. – подтрунила Попиелика, но Шишига кивнула с такой уверенностью и достоинством, что никакого удовольствия от шутки сонька не получила.
В таком ритме прошло несколько недель. Попиелика понемногу кормилась из кладовой, убиралась в доме, гуляла, читала в библиотеке. Изредка встречалась с подругами, но те все время были чем-то заняты. Деревья совсем оголились. Шишига постоянно бурчала, что снег долго не укрывает землю, и в этом непременно виновата Попиелика.
– Из-за этой твоей выходки в природе полый кавардак. Земля должна уже давно укрыться теплым снежным одеялом, а она стоит голая, твердая и вся трясется от холода.
– Как же так? Разве снег не холодный? Мне подруги говорили, что он холодный.
– Что они понимают? Такие же балбески как и ты. Снег снаружи и по одиночке холодный. А внутри снега – тепло. Разве ты не чувствуешь, как мерзнет наш дом? Дрожжит весь. Я как могу сгребаю листья, но ветер балуется: треплет стога, устраивает танцы и вихри, а снега никак не приносит. Беда.
В конце ноября, когда ночи уже стали совсем длинными, а дни промозгло серыми, почти не отличимыми один от другого, Шишига радостно ворвалась в спальню Попиелики.
– Свершилось! Свершилось! – кричала она, кружась по комнате.
– Что такое? – еле продрала глаза сонька.
– Ну ты и соня! Взгляни в окно!
Попиелика повернулась к окну и обомлела. Деревья и земля покрылись великолепной пушистой белой пеленой.
– Сегодня я разрешаю тебе не наводить порядок в доме. В честь праздника. Беги, замори червячка и скорее – радоваться приходу зимы. – сказала Шишига. – Радоваться, потому что все по порядку. Радоваться это правильно, это хорошо. – заворожённо глядя своими бездонными глазами на снег, шепотом проговорила она.
Попиелика закуталась пледом в серо-бежевую полоску и выскочила из теплого дома прямо в снег. Он тут же ожог ее нежные, непривычные к холоду, лапки. На суку дуба хрипло рассмеялась ворона: «Что, не лето красное?» Попиелика ничего не ответила.
– Я совсем забыла. – вынырнула из-за двери Шишига, держа в руке маленький стеклянный пузырек с желтой жидкостью. – Вот, масло. Намажь лапки, а то ты непривычная. Только расходуй аккуратно. У меня и так мало. – и захлопнула дверь.
Попиелика аккуратно отвернула крышечку и издалека понюхала содержимое баночки. Оно ничем особенно не пахло. Если только слегка подсолнечным маслом, а еще чуточку апельсином и корицей. Тщательно намазав лапки капелькой масла, она заметила наконец, что все зверьки несутся на север.
– Чего у них там? Пожар что ли? А чего тогда все веселые такие? – не предаваясь долгим размышлениям, она доверчиво покорилась общему движению и вскоре оказалась у высоченной снежной горы. Высотой, неверное, с половину столетней ели. Ну, или немного меньше, но все равно очень высокой.
Тут и там животинки разных мастей скатывались по одиночке и группками, сидя на мягких попках, на картонках и бог знает на чем еще. В воздухе стоял отчетливый запах радости, веселья и беззаботности. Особенно здорово скатываться целой толпой, сцепившись друг с другом, как рябинки на одной веточке. Мчаться, все набирая и набирая скорость, а потом сталкиваться и барахтаться всем вместе у самого подножия ледяной горы.
Попиелику тут же подхватили чьи-то лапки, и вот она уже мчится вниз с пугающей и восхитительной скоростью.
– Я мчусь как орееел! – кричала она и хохотала во весь рот. Накатавшись вдоволь, она решила поискать подружек, но как назло, ни одной не могла увидеть. Народу собралось так много, что мордочки животных, клювы птичек и личики лесных духов смешались в удивительный, но совершенно неразличимый калейдоскоп. Вдруг кто-то постучал ее по плечику. Она обернулась. Перед ней стоял совершенно незнакомый ёж.
– Простите. – еж заскромничал. – Это Вы та самая соня, которая отказалась спать?
– Та самая? Наверное…
– О! Я Ваш поклонник…ну, то есть… – еж еще больше застеснялся.
Тут к ним подбежал белый кролик и, хлопнув себя по коленям, закричал.
– Да не может быть! Это благодаря тебе мы с ежом наконец-то не расстаемся зимой.
Попиелика, ничего не соображая, хлопала глазами.
– Видишь ли, – попытался объяснить ей кролик, – мы с этим колючим – друзья. – Он хотел обнять ежа за плечи, но в последний момент передумал. – Но он без конца спит. Я жду его всю зиму. А в этом году весь лес узнал, что оказывается зимой можно и не спать. Это же какая куча времени на игры теперь!
– И на уборку. – добавила тихо Попиелика.
– И на уборку. – грустно вздохнул ежик.
– Я уж не знаю, ребята, что у вас там за тайная встреча чистоплюйщиков, но мы должны отметить эту грандиозную встречу! А давайте все придем сегодня к тебе, Попиелика, и устроим праздник!
Попиелика была настолько удивлена новостями, что не смогла сообразить, как бы ему аккуратно отказать. Она уже представила, какой недовольный вид будет у Шишиги, когда она узнает о внеочередном празднике.
Попиелика только и смогла осторожно спросить: «Простите, а кто эти все, кто придет сегодня на праздник?»
– О! Да ведь ты же ничего не знаешь! – хлопнул себя по лбу кролик. – Тут после твоей выходки начался такой переполох. В каждом дупле и гнездышке, в каждой норке и хатке начались разговоры. Всюду зверюшки стали отказываться от зимней спячки. Ты подтолкнула их на такой смелый шаг!
– И очень много таких отказавшихся оказалось? – окончательно теряя покой, спросила Попиелика. Ей вовсе не хотелось кого-то подталкивать от чего-то отказываться или на что-то соглашаться.
– Ух, таких выше кроны вашего дуба! Лес-то большой! Это вы сони только у своего дома третесь. В морошковых кустах да в черничной траве. А лес он такой…
– Огромный! – напомнил о себе еж.
Шишига на удивление спокойно отнеслась к новостям, даже будто слегка радостно.
– Что ж, сварим борщец. – сказала она, потирая руки по дороге на кухню.
– О! А ты разве готовить умеешь?
– А в чем сложность? Это просто не моя забота. Берись за свеклу, перец горошком, и…и…и всякие там овощи. – скомандовала Шишига. – Да не сгрызи все, пока чистишь-режешь.
Первые пять овощей почистить было легко, затем Попиелика устала и хотела было под каким-нибудь благовидным предлогом свинтить от обязанностей, но, поразмыслив, осталась. Все-таки она эту кашу заварила. Еще немного помучившись, она совсем раскисла. Руки начали неприятно ныть. Шишига пела на непонятном языке свои непонятные песни. Попиелика слушала молча и в какой-то момент заметила, что ей нравится смотреть, как картофельные очистки спиралькой покидают плод, будто кружась в своем картофельном танце. Это даже интересно по-своему. Вот только лук подвел. Как она ни старалась зажмуриваться, он все время норовил брызнуть своей остротой прямо в глаза и нос.
Когда все приготовления были закончены, каждый извилистый коридорчик, каждая уютная комнатка и крутая лестница заполнились ароматами домашней пищи. У девчонок еще хватило времени на украшение дома. Попиелика вырезала гирлянды из снежинок, а Шишига, беспрестанно бурча, заметала бумажные обрезки.
Наконец зазвенел колокольчик у входной двери. Попиелика побежала открывать двери, а Шишига подняла прихватками большущую, гораздо больше нее самой, кастрюлю с супом.
– Ох, борщец-переборщец. – не без удовольствия пропела она. Затем вынесла кастрюлю в большую гостиную, куда ввалились краснощекие замерзшие, но веселые зверюшки, птички, лесные духи и даже моль с бантиком. Спячие и неспячие, подростки, молодежь и пара старичков, вспомнивших юность. Всех их было так много, что, оглядев эту ораву и смерив взглядом кастрюльку, Шишига проговорила по слогам: «Пе-ре-бор-щец!»
Тем временем гости только прибавлялись. И все приносили что-то вкусненькое из своих запасов на зиму: мед, варенье из грецких орехов, настойку на пьяных ягодах и другие вкусности. Вскоре круглый деревянный стол, который Шишига выделила под гостинцы, был полностью заставлен, и новым гостям приходилось ставить вкусное на кресло и на пол рядом.
Тут пошел такой балаган. Все о чем-то болтали. Здесь танцы, там песни. В углу у печи организовали кружок любителей литературы. К полуночи все так устали от радости и общения, что каждый заснул там, где притулился. Кто нашел себе местечко в спичечном коробке, кто в ящичке. Даже Шишиги, пришедшие из других домов, умаялись.
– Столько беспорядка, ах, столько беспорядка. – крутились они с метлами и ведрами, но дела никак не приходили в порядок.
На утро все пошло по новой. Гости ели, пили, болтали. Под вечер пошли гурьбой кататься с горки. Так весело, но утомительно прошла неделя. Однажды за чаем крот из клуба любителей вечернего чтения резко вскрикнул: «Друзья! У меня есть сенсационное заявление! – он вскочил на журнальный столик, чтобы его все могли увидеть. – Я узнал, что завтра начнется Великая Северная ночь!»
– Великая Северная ночь? Что за Великая ночь? – спрашивали животинки друг у друга. Попиелика обратилась к Шишиге, которая из дальнего угла смотрела на кавардак в доме с казавшимся равнодушием.
– Ну, Великая ночь. – устало сказала она, сверившись с часами на руке. – Ну, да, Северная ночь, собственно, она уже пришла.
Зверюшки подскочили к окнам, чтобы посмотреть на Великую Северную Ночь, которая уже пришла, но за окном виднелась только полная непроглядность.
– Ну и где же она? – разочарованно спросил паренек из сонь по имени Тоинёе.
– Да везде! – раздраженно гаркнула Шишига. – Везде. Только вы же не видите ничего из-за своих усов. Ложитесь спать. – уже более мирным тоном сказала Шишига. – Поспите и с утра все поймете.
Кое-кто из неспячих хотел объяснить, что из года в год в начале декабря солнце уходит отдыхать. Но спустя несколько недель возвращается, совсем юное и свежее. Такое голубое прохладное солнце нового года. Но Шишига пришикнула на них, погрозив пальцем, и погасила все свечи в доме одним коротким выдохом.
Тоинёе, на удивление любопытный паренёк из сонь, встал раньше всех. Ему не терпелось узнать про Северную Ночь. Часы в доме давно встали, и он не знал, который час. А так как в доме и за окнами царила абсолютная тьма, то он решил, что до утра еще далеко.
– На самом дело утро уже наступило. – глядя мимо него, сказала Шишига. – Просто солнце не взошло. И не взойдет. – она хотела было дорассказать ему, что это не навсегда. Но он был столь нетерпелив, что, не дослушав ее, побежал будить сородичей. А Шишига так устала, что не удосужилась его остановить.
– В конце концов,– подумала она, – все равно все будет идти своим чередом.
– Друзья! – громко сказал он, встав посреди зала. – У нас беда. Солнце покинуло нас.
– Ах! Что? Почему? – послышалось из разных углов. В доме началась паника. Неспячие снова попробовали объяснить спячим зверькам, что такая чехарда творится каждый год, но их никто не слушал. Наконец горстка спячих и несколько неспячих отделились от основной массы, впавших в панику. Они окружили крота, который еще вчера предупреждал их о наступившей беде. Они хотели сию секунду все узнать: почему так произошло и что с этим делать?
Крот снова влез на свой стол-пьедестал и, потерев с минуту подбородок, наконец, поднял палец вверх. Наступила тишина, все жаждали ответов.
– Я думаю…– медленно проговаривал он, собирая мысли. – Я думаю все произошло из-за того, что мы отказались спать.
– Ах! Это мы виноваты – зашептали зверьки. А кто-то даже стал злобно коситься на Попиелику.
– Ну и что же теперь делать?
– Хммм. – поразмышлял Ну-нуис. – Идти за солнцем.
– Да! Мы должны отыскать его. – уверенно сказал Тоинёе.
– Да! Да! – поддержали его зверьки посмелее.
– Но куда? Где оно прячется? – спрашивали те, кто не был так уж готов к путешествиям.
Крот Ну-нуис долго не мог найти ответа, но тут ему помогла Шишига, сообразившая: «А ведь это неплохой предлог, чтобы сбагрить хоть какую-то часть непрошенных гостей».
– На юг! Точнее на юго-восток. – твердо сказала она. Ну уж если сама Шишига подтверждает, что солнце спряталось и его надо идти искать на Юге, то стало быть так оно и есть. Весь день зверьки адепты «Великого похода за солнцем» готовились к путешествию. Первым делом они выбрали капитана путешествия. Им стал, конечно, Тоинёе. Смелый и сильный, он давно жаждал приключений. И вот, наконец они настали.
Затем стали рядиться, кто пойдет с ним. Попиелика думала, что большинство останется, всё-таки грызуны такой мелкий и пугливый народец. Они не очень-то любят покидать родные дома. Сама же она толком не понимала, что происходит, и не могла решить, следует ей куда-то идти или нет. Однако, не смотря на ее предположения, в Великий поход собралась чуть ли не половина гостей. В основном мужчины из хомяков, сонь, хорьков и даже пары норок. Вызвались в поход и несколько отважных барышень. Из тех, кто чувствовал, что не выдержит томления в неизвестности и «лучше уж самой пойти и посмотреть, чем сидеть на одном месте и ждать вестей». В поход собрались и некоторые из неспячих, просто так, за компанию.
Великие путешественники за солнцем уговаривали Попиелику пойти с ними как идейного лидера, но зверята из круга оставшихся настаивали, что она должна остаться дома. Наконец в разговор ввязалась Шишига, сказав, что «она не просто лидер, а хранительница идеи. А хранители должны оставаться на одном месте, потому что к ней могут прийти новые страждущие. А куда они придут, если ее дома нет?»
– Это очень разумно. – согласились зверюшки.
Собрав рюкзаки, они уселись напоследочек попить чаю. Из гостинцев почти ничего не осталось. За то время, что зверьки жили у Попиелики была съедена половина гостинцев. Оставшееся разложили по рюкзакам.
