Алёна Моденская
Поклонники
Шмыгунв, Новиков побрёл прямо. Если идти в противоположную сторону от реки, куда-нибудь да придёшь. Это, наверное, Чёрная речка. Где розовый лёд и рыба брюхом кверху. И где мутанты. Новые времена – новые реалии. Интересно, кого вытянул бы старик неводом, если бы жил со старухой на берегу этой речки? Монстра, который бы их сожрал.
Или рыбаки, которые потом стали апостолами. А что они? Забыл. Кажется, ноги стали плохо слушаться. Новиков обнаружил, что скрючился в знак вопроса. Ладно. Чем ближе к городу он подойдёт, тем скорее его найдут. Там же ещё его машина. И хорошо, что зима – он хотя бы не разложится до вони.
Новиков тряхнул головой. Надо продолжать топать. Так. Что там апостолы? А, апостол Пётр. Ключи от Рая. А вот интересно, пустят Новикова в Рай? Много он натворил такого, за что отправляют в другую сторону? А апостол Пётр отрекался. Трижды. Ночью, во дворе Пилата. Когда грелся у костра… Вот, точно. Сейчас бы к костру.
Только мелькнула эта мысль, как в темноте проскочила искра. Новиков потёр глаза. Ну, точно – где-то впереди что-то светилось. Заставляя себя передвигать ноги, Новиков топал сквозь зимний лес. Искра светилась ярче. Действительно, костёр. А если… Да уже всё равно.
– Э! – удивлённо воскликнул мужчина, суетившийся у костра.
Новиков попытался что-то произнести, но выдал только нечленораздельное блеяние – язык не ворочался.
– Ты подходи, подходи! – поманил его рукавицей мужчина. Седобородый, в тулупе и шапке, он даже подал Новикову руку и усадил на бревно. – Ты откуда тут, мужик?
Новиков только дёрнул головой в ответ.
– Промок? Тонул?
– Угу, – кивнул Новиков.
– А, ну грейся. Сейчас чаю налью.
Спаситель Новикова дал ему кружку и даже сам сложил вокруг неё окоченевшие пальцы майора. Только они ничего не чувствовали. Хотя нет, пошло всё-таки тепло.
Глава 21. Вальпургия Карловна
– Чт-то вы здесь д-делаете? – наконец смог произнести Новиков, когда стал чувствовать конечности.
– Так это, на рыбалку приехал, – пожал плечами мужчина, подбрасывая ветку в костёр. – Да и решил с ночёвкой остаться. Палаточку сейчас сооружу – и до завтра тут.
– Н-не боитесь? – произнёс Новиков, отпивая горячий чай из кружки.
– А чего тут бояться?
– Да говорят, мутанты бегают, – уклончиво ответил Новиков.
– Видал, – вдруг сказал незнакомец. Причём проговорил это так, будто речь шла о чём-то занятном, но маловажном. Вроде какой-нибудь навороченной иномарки на улицах Добромыслова. – Огроменная такая рыбина, а чешуя как будто железная. Как в латах вся, а поворачивается, хвостом бьёт.
Новиков вспомнил, как его вытолкнуло из проруби, и чуть не поперхнулся.
– И ещё вроде волки здоровенные, – продолжал любитель зимней рыбалки, занимаясь котелком над костром. – Но они к огню не подходят.
– Не боитесь? – снова просипел Новиков.
– Не, – пожал плечами рыбак. – Они как безводные облака или сухая листва на ветру – пронесёт. Люди-то пострашнее будут.
– Это точно, – согласился Новиков, глядя в огонь. В ослепляющих языках пламени дровишки, собранные рыбаком, чернели и потихоньку истончались.
– А далеко до города? – спросил Новиков, с усилием отводя взгляд от костра.
– Не, тут рядом. До Божедомки всего ничего, – махнул рукавицей рыбак. – Может, останешься? Пообсохнешь?
– Нет, лучше пойду. Спасибо вам. – Новиков поставил кружку на пенёк, служивший рыбаку импровизированным столиком.
– Тогда прямо топай. Вон туда. – Рыбак снова махнул рукой, указывая направление. – А то остался бы. Или ты не рыбак?
– Я – нет, – улыбнулся Новиков и зачем-то выдал: – Мой отец любит рыбалку, а мне лучше где потеплее.
– А кто твой папаша? – поднял голову рыбак. – Как звать? Может, я знаю?
– Сергей… – начал было Новиков, но тут же намеренно закашлялся. Не хватало ещё выдавать незнакомым людям личную информацию при таких-то обстоятельствах.
– Новиков, что ль? – растянулся в улыбке рыбак. – Знаю, знаю. Привет папаше передавай.
– Э… от кого? – тупо спросил Новиков.
– От Петра Петровича. Он меня тоже знает. Ну, бывай.
– Спасибо, – прохрипел Новиков и побрёл в чащу.
Занятно, всего ничего просидел у костра, а как будто полностью высох. Наверное, времени прошло больше, чем ему показалось. Ну да, в лесу, да ещё ночью – немудрено запутаться.
Новиков переставлял ноги, утопая в рыхлом снегу. Поплутал между соснами и вдруг увидел утоптанную тропинку. Значит, здесь можно выйти к… Стоп. К Божедомке? Новиков буквально врос в снег. Это же другой конец города. Как он сумел оказаться у Божедомки? Ну, от полыньи он некоторое время топал куда глаза глядели. Но не мог же он обогнуть весь город? На это надо несколько часов. Зимой. По пояс в снегу. А машина-то там осталась, на другой окраине. И что теперь делать?
Новиков похлопал себя по карманам. Вытащил телефон. Тот мигнул экраном, показал пустую батарейку и отключился. Ладно хоть не потерялся и работает. Ну, допустим, от Божедомки до дома Новикова часа два пути по заснеженному городу. Ну, кто в армии служил, тот таких марш-бросков не боится.
Подобравшись, Новиков ещё раз мысленно поблагодарил Петра Петровича с его костром и зашагал дальше.
Кто же в него стрелял? На ум ничего не шло. Никаких дел, за которые могли так порешить, уже давно не попадалось. Старая месть? Перебрав в уме тех, кто после расследования Новикова сел надолго, майор снова шумно выдохнул. Может, кто пораньше откинулся? Нет, так не вспомнить. А вот что надо обязательно не забыть сделать – так это позвонить жене и сказать, чтобы они с Васькой никуда из Растяпинска не уезжали. Мало ли, у какого психопата вырос зуб на Новикова.
Как он всё-таки сумел оказаться у Божедомки? Может, этот Пётр Петрович ошибся? А, нет. Всё правильно.
Навстречу Новикову, опираясь на палку, шла согнутая почти пополам тень. Поначалу, как только её заметил, Новиков остановился и даже чуть присел, готовый в случае чего нырять в кусты. Но узнав бабку, пошёл дальше.
– Здрасьте, – как можно более равнодушно бросил Новиков, проходя мимо бабульки. Как будто он тут просто прогуливается.
– Здрасьте, – передразнила бабка. Кажется, её зовут тётя Валя. – Какая я тебе тётя?
Суть вопроса до Новикова дошла не сразу. Он прошагал ещё пару метров, прежде чем сознать, что обращались именно к нему. И что отвечали на незаданный вопрос.
– Ну? – требовательно донеслось из-за спины.
Новиков медленно обернулся.
– Что – ну? – только и сумел выдать майор.
– Я говорю, чего так долго?
– Так долго – что? – Кажется, это самый тупой разговор за последнее время.
– Я те дам – тупой! – погрозила клюкой бабуля. – Кстати, меня зовут Вальпургия Карловна. Прошу запомнить.
– А можно ещё раз?
– Вальпургия Карловна, – громко, по слогам повторила бабуся. – Пошли за мной.
– Куда? – спросил Новиков у согнутой спины бабушки с труднопроизносимым и незапоминаемым именем.
– На Кудыкину гору! – раздражённо бросила бабушка через плечо. – Я тут до утра с тобой валандаться не собираюсь! Сбегаешь, чего надо разузнаешь – и быстро назад.
– Куда сбегаю? – продолжал задавать глупые вопросы Новиков, нога за ногу тащась за бабусей. Не сожрала бы его ненароком. А то место тут глухое.
– Я уже поужинала, – через плечо бросила бабка. Новиков даже в уме не произносил её имени-отчества, потому что уже успел их забыть.
– Так куда мы направляемся? – снова поинтересовался майор.
– Эта твоя девка достала уже, – бубнила под нос бабушка. – Лезет и лезет, прямо житься от неё нет. Сама – дура дурой, а туда же. Правда, это из-за Лизки, она приманила, глупая. Говорила ей – не суйся, не твоего ума это дело. Да ей за папашку обидно. Ну, эт-то понятно, мне тоже Аверку-то жалко было. Да не по сеньке шапка оказалась.
– Не понял – какие девки? Какая Лизка? Какие шапки? Кто кого приманил? Куда? – Новиков даже остановился, протестуя против бабкиных загадок. И вообще – ему домой надо.
– Мозгами-то давно шевелил? – не оборачиваясь, спросила бабушка. – Или ты другим местом соображаешь?
Новиков поднял голову. Верхушки сосен совсем терялись на фоне ночного неба. Где-то в вышине каркнула ворона. Да какого…
– Я пошёл домой, – чётко объявил Новиков, развернулся и зашагал прочь от бабки, от её загадок и этого отвратительного леса. Здесь вроде как местные мазычи когда-то устраивали какие-то капища. Наверное, вроде тех, что были у нео-язычников. Отсюда, скорее всего, и традиция. И находиться здесь… – Какого…
Новиков в который раз за день прирос к земле. Впереди, метрах в пяти, стояла бабка и опиралась на клюку.
– Прогулялся? – ехидно спросила старушка.
Новиков обернулся. Ничего особенного. Лес, снег, ночь, дорога. Бабка.
– Что вам от меня нужно? – спросил Новиков, чувствуя, как внутри разливалась волна гнева.
– Гневливость – грех.
– Что вам от меня нужно?! – рявкнул Новиков.
– Я те щас по лбу дам! – снова замахнулась клюкой бабка. – Мне нужно! Тебе нужно-то а не мне! Это я тут с тобой хороводы вожу, хотя могла бы дома сидеть, чай пить да сериальчик смотреть.
– Я бы лучше бы тоже дома сериал посмотрел. Или книжку почитал.
– Ладно, – махнула рукой бабка. – Сама разберусь. А ты вали давай. Топай вон туда, направо повернёшь, пройдёшь ещё с километр. А дальше – спросишь, куда идти. Всё, бывай.
Бабулька передёрнула плечами и бодро зашагала в чащу. Новиков несколько секунд смотрел в её сгорбленную спину. Как-то непорядочно оставлять пожилую женщину ночью в лесу одну. С другой стороны, она ведь местная, и Новикову в беготне по этому лесу ещё фору даст. А куда она там показала? Ага, поворот. Наверное, там выход.
Новиков снова глянул вслед бабульке, но она уже исчезла в зимней ночи. Вот и хорошо. Повернув туда, куда указала бабка, Новиков зашагал быстрее. Не сильно приятно тут разгуливать в сплошной темноте, да ещё после купания в проруби прямо в одежде. Ему бы сейчас завернуться в одеяло да попить чаю с малиновым вареньем.
Так. Один поворот направо, другой налево. И ещё пара тропинок убегает в разные стороны. И куда дальше? Новиков потоптался, не зная, какую дорожку выбрать. Бабка вроде советовала спросить у кого-то. А кто тут есть, чтобы дорогу спрашивать?
И правда, в нескольких метрах, за двойной сосной кто-то стоял. Наплевав на условности и приличия, Новиков подошёл и громко произнёс:
– Девушка, вы не подскажете… – А дальше голос у него пропал, потому что девушка повернулась к нему лицом.
Ночью, в зимнем священном лесу мазычей Новиков повстречал Джессику Вислогузову.
– Я что, умер? – слабо просипел Новиков, пятясь. Точно, он, наверное, утонул в проруби. Или его застрелили.
Джессика отрицательно помотала головой и уже хотела что-то сказать, но глянула за спину Новикова и оглушительно заорала. Новиков даже не успел обернуться, как его кто-то сшиб с ног. Но дальнейших ударов или выстрелов не последовало – подняв голову, Новиков увидел, как истошно вопящую Джессику к земле прижал какой-то мужчина в синей куртке, как у слесарей.
– Эй! – крикнул Новиков, поднялся на ноги и в свою очередь сбил мужика, который уже сжал горло Джессики огромными ручищами.
Джессика перекатилась, приподнялась на четвереньки, потом выпрямилась и дала дёру. Мужик, не обращая внимания на Новикова, рванул за ней. Мысленно застонав, к гонке присоединился и майор.
Оставляя красные следы босых ног на зимнем снегу, Джессика неслась в лесную чащу. Её огромными шагами преследовал мужик в спецовке, а за ними зачем-то гнал Новиков. Так, они петляли между вековыми соснами, пока дорога не пошла под откос. Джессика слетела вниз огромным прыжком и угодила в лапы к огромному чёрному существу.
Мужик в спецовке затормозил, зарывшись ногами в глубокий снег. Новиков чуть не врезался в его спину. В последний миг успел чуть свернуть и обнять сосну.
Громадное чёрное существо, что-то среднее между оборотнем и человеком, схватило Джессику за шею и пригнуло к земле, так что она упала на колени.
– Эй! – снова крикнул Новиков и уже двинулся вперёд, но путь ему преградил мужик в спецовке.
– Не лезь, – процедил мужик, оттесняя майора плечом.
Монстр гнул Джессику к земле, заставляя встать на четвереньки и буквально уткнуться лбом в снег. Новиков снова сделал движение вперёд, но его снова удержали. На сей раз за руку. Обернувшись, он никого не увидел. Мужик в спецовке исчез.
Тогда Новиков всё-таки решился спуститься вниз, но в этот момент над его головой громко каркнула ворона. Глянув вверх, Новиков увидел сплошную белую пелену. Сброшенный птицей снег залепил глаза и даже забился в рот. Отплёвываясь, Новиков пятился и протирал глаза. Когда наконец смог нормально видеть, оказалось, что в лесной чаще он остался один.
И куда теперь? Новиков завертелся на месте. Откуда они прибежали? Точно, следы же должны быть. Так, вот они. Ступая рядом с отпечатками стоп Джессики, Новиков дошёл до места, где он её встретил. Что там бабка говорила? Куда идти?
Напрочь забыв инструкции, Новиков просто пошёл в сторону, противоположную откосу, где Джессику поймало чудовище.
Что это вообще такое? Что за монстр? И кто тот мужик в спецовке? Так, а куртка-то вроде знакомая. Примерно такая была на Аверкии, которого сшибла Джессика. Новиков же видел материалы дела. Мужик так в ней и лежал в пятнадцати метрах от тротуара, где его настигла красная иномарка.
Стало быть, он всё-таки добрался до своей убийцы. Так это, наверное, его Лиза-то приманила. И его безнаказанную убийцу заодно. Ну, конечно, уже после того, как эта несчастная Джессика умерла. Вот и бегают теперь по лесу.
Новиков остановился. А сам-то он что здесь делает? Вопрос оставался открытым. В него попала пуля? Или он утонул в проруби? Или замёрз по пути в город? А бабка? Ведь он её видел, и они даже разговаривали.
Новиков потихоньку пошёл дальше. Ну, бабка-то, допустим, непростая. И с мертвецами вполне может общаться, с неё станется.
А как проверить? Господи, Новиков в жизни не мог предположить, что когда-то ему придётся проверять, жив он, или нет. Так, надо с кем-нибудь поговорить. Если он живой – его увидят, и ему ответят. Только в лесу никого. Стало быть, надо набраться терпения и топать до города.
Интересно, сколько времени? Жаль, телефон совсем сел. Сколько времени прошло с тех пор, как он ушёл от спьяневшей Жени? По ощущениям – месяц.
Впереди что-то мелькнуло. Как огонёк. Новиков пошёл быстрее. Точно, между стволами сосен отчётливо виднелись шарики фонарей. Ряд светящихся шаров приближался, уже вдали показались и огоньки окон. Тропинка пропала, но Новиков не стал искать обхода и пошёл напрямик через глубокий снег. Кажется, обочину завалило снегом, и появились сугробы в человеческий рост. В одном месте – здоровенная брешь.
Так, стоп. Новиков замер. Так это же то самое место, где он рванул в лес, спасаясь от стрелка. А если он ещё здесь?
Но делать нечего, от леса до дороги простиралась снежная пустота – спрятаться негде. Новиков вдохнул поглубже и быстро пошёл вперёд, стараясь не моргать. Но за снежной стеной движения не наблюдалось, как и не было слышно рыка мотора внедорожника.
Добравшись до сугроба на обочине, Новиков вышел через пробоину и увидел свою машину, сдвинутую с дороги и уткнувшуюся боком в сугроб. Хорошо, что водительскую дверь прижало, а вторая так и осталась открытой.
За спиной послышался шум подъезжающей машины. Новиков резко обернулся. Вполне обычная иномарка притормозила, стекло опустилось.
– Что, мужик, застрял? – спросил голос из салона. – Помочь?
– Я сам попробую, – прокричал в ответ Новиков. – Спасибо!
Новиков забрался в машину, завёл мотор. И почти сразу выбрался на дорогу. Проезжающий шофёр, что предлагал помощь, мигнул ему фарами и поехал дальше.
Ну, раз Новиков сел в машину и поехал, да ещё поговорил с тем парнем, значит, он определённо жив.
Через час Новиков по заметённым улицам Добромыслова добрался до дома. Въехав во двор, заметил толпу людей, оживлённо что-то обсуждавших. Новиков вышел из машины и постарался потихоньку прокрасться в подъезд.
Соседи толпились вокруг машины «человека-пепельницы». Новиков всё-таки подошёл поближе, и когда понял в чём дело, чуть не рассмеялся.
На капоте серебристой легковушки расположилось нечто светлое и обтекаемое. Очевидно, оно прилетело с большой высоты и пробило капот, раскрошив попутно лобовое стекло. Крышка капота смялась, как фольга, открыв развороченные внутренности.
Для вида Новиков состроил серьёзное сочувствующее лицо, покивал головой в унисон с местными бабушками, поцыкал и быстренько ретировался. Как только он понял, что сейчас визгливый сосед его заметит и потребует провести расследование, развернулся и побежал в подъезд, пряча на ходу улыбку.
Поднявшись на свой этаж и войдя в квартиру, Новиков не удержался и ещё раз взглянул на картину из окна. Его довольная улыбка стала ещё шире, когда он понял, что же именно прилетело на соседское авто. На капоте машины лежал унитаз. Теперь, с высоты, Новиков мог ясно рассмотреть, что это был именно он – большой, белого фаянса. Разбился после полёта. Надо бы выглянуть в подъезд. Если это тот самый унитаз, что оставила у мусоропровода скандальная соседка, то в этой ситуации прекрасно всё.
Но как именно этот «белый трон» прилетел прямо на капот соседской машины, Новиков не мог предположить даже в порядке очень смелой фантазии. Машина стояла на удалении от дома, так что унитаз вряд ли мог прилететь с крыши. Нужно иметь недюжинную силу, чтобы швырнуть довольно тяжёлый предмет так далеко.
А откуда ещё он мог взяться? Выпасть из самолёта?
Или кто-то просто подошёл и бросил? Да чтобы только поднять такую штукенцию на нужную высоту и, как следует размахнувшись, скинуть, надо быть силачом.
Внизу разрастался скандал. Человек-пепельница с визгом гонялся за кем-то по двору, размахивая внушительного размера петлёй. Это что, ремень? Так ведь он пытается поймать собственного сынка! Стало быть, этот «чрезвычайно умный» мальчик поднялся на крышу дома, наверняка не один, а с дружками, скинул оттуда унитаз, но не рассчитал и попал на папашину машину. Вот теперь в ситуации действительно прекрасно всё.
Новиков отошёл от окна. Оставалось ещё одно дело. И время не совсем позднее.
Набрав телефонный номер, Новиков пошёл в ванную и бросил одежду в стиралку.
– Алё? – произнёс заспанный голос отца.
– Разбудил? – виновато спросил Новиков.
– Да ничего. Что-то случилось? – Отец, судя по звуку, зевнул.
– Да так, пустяк, – смутился Новиков. – Тебе тут привет передали. Рыбак один. Зовут Пётр Петрович.
– Как-как?
– Пётр Петрович, – внятно произнёс Новиков-сын. – Я его встретил… в общем, он там рыбачит.
– Где?
– Да там… – Звонить отцу определённо не стоило. Не рассказывать же всё остальное.
– Н-да, – напряжённо сказал отец. – Плохой знак.
– Это почему? – удивился Новиков. – Ты его не знаешь?
– Почему, знаю. Вернее, знал. Пётр Петрович умер два года назад.
Глава 22. Хозяин
Вроде бы это был Валера. Только какой-то неживой, как будто просто фигура, выполненная из странного материала. Поверхность такая гладкая, даже, наверное, приятная на ощупь. Хотя кто стал бы до него дотрагиваться. И глаза – совершенно невыразительные, стеклянные.
Он сидел на стуле в центре пустой комнаты. Окна зашторены рваными тканями, истончившимися от времени и свисающими ошмётками на грязный пол. У ног Валеры валялись осколки и части разбитых человеческих фигур. Они порядком истлели, так что разобрать, кто это был, уже не представлялось возможным. Но, в общем-то, всё и так понятно. Милана, Оксана и Денис.
В углу комнаты на полу, свесив окровавленную голову на грудь, сидел Матвеев. Кисти рук раздроблены, по рубашке растекались алые пятна.
В другом углу лежало тело Джессики Вислогузовой. Оно уже успело порядком разложиться, но на руках и ногах поблёскивали кандалы, выглядевшие как новенькие.
И кто-то ещё был в этой комнате. Некто, кому всё это принадлежало – хозяин. Владелец этого театра сломанных кукол. Но он прятался, чувствовалось только тяжёлое присутствие. Как будто стоит где-то рядом и не шевелится, только дышит, но тихо-тихо, чтобы никто не услышал. За мутным окном прокричал ворон, и всё распалось на миллиарды разноцветных песчинок.
Новиков некоторое время просто лежал на кровати, рассматривая потолок. Как он из тёмного становится синеватым, потом розовым. Надо бы позавтракать. День, кажется, будет долгим и трудным. Выпив крепкого кофе с бутербродами, Новиков, в который раз от души желая уволиться, выполз из квартиры. Спускаясь, не забыл глянуть туда, где стоял старый соседкин унитаз. Точно – место за мусоропроводом пустовало. Стало быть, вчера именно этот белый компакт отправился в свой первый и последний, но такой великолепный полёт. Ну, туда и дорога.
Приехав в Управление, Новиков сразу направился к Николайчуку. Тот не удивился, хотя непрошенных гостей у него почти не бывало, как правило, он либо приглашал к себе сам, либо настаивал на предварительном звонке. А то мог и не впустить.
– Раненько вы встали, – сказал Николайчук, тонко улыбаясь.
– Да… как-то так, – промямлил Новиков.
– Вам бы в отпуск.
– До отпуска ещё полгода. Это как минимум. Ладно. – Новиков попытался настроиться на деловой лад. – Что там с отпечатками Антонова?
– Ничего, – спокойно ответил Николайчук. – На предметах из коробки Вислогузовой их нет. На номере машины и собачьем ошейнике тоже.
– Засада. – Новиков откинулся на спинку стула, потирая виски. – Если не Валера, кто тогда?
– А кто об этом точно знает?
– Вислогузова, наверное, – пожал плечами Новиков.
– Почему бы не спросить у неё самой?
Новиков не сразу понял, о чём речь. Из-за кошмаров, ночных приключений и постоянного нервного напряжения внимание стало рассеиваться, так что он увидел пристальный взгляд и странную улыбочку Николайчука только спустя несколько секунд.
– Вы это о чём? – осторожно спросил Новиков.
– Ну, работа у нас нервная, – сказал Николайчук, поправляя идеально заточенные карандаши на столе. – Всякое бывает.
– Вы думаете, я псих? – резко спросил Новиков, готовый вскочить и наговорить эксперту резкостей.
– Что вы, что вы, – совершенно спокойно сказал Николайчук. – Я думаю… я думаю, вы наконец-то стали видеть вещи такими, какие они есть. Хотя, признаться, я полагал, с вами это произойдёт раньше.
– То есть, – пыл Новикова начал остывать, – и вы тоже?
– Подобные… хм… явления – не такая уж редкость в нашем деле. – Николайчук продолжал поправлять невидимые огрехи в ряду карандашей, расположенных по твёрдости. – Они сами иногда всё рассказывают.
– Кто – они? – спросил Новиков, зная ответ. Он не хотел этого слышать.
– Кто вам является чаще других? – спросил Николайчук, оставив карандаши и начиная перекладывать и так аккуратно разложенные по цветам радуги листочки для записей.
– Джессика, – после небольшого раздумья сказал Новиков.
– Говорила что-нибудь? – буднично спросил Николайчук. От этого безмятежного тона у Новикова побежали мурашки.
– Вроде нет. Один раз только что-то простонала. Что ей больно.
– Странно, что не разговаривает. Но раз приходит – что-то ей нужно. Попробуйте сами спросить.
– Так она уже разложилась, наверное, – выдал Новиков. Николайчук впервые с начала их разговора посмотрел на него с интересом.
– Это не страшно, – наконец сказал эксперт. – Знаете, иногда то, что сюда поступает, вообще трудно идентифицировать. Если бы кто-то это случайно увидел, вряд ли даже понял бы, что когда-то это был человек. Или собака. – Николайчук улыбнулся, как будто удачно пошутил. Новиков смотрел на него выпученными глазами.
– Как вы спите по ночам?
– Нормально. Крепко. Привык уже, – улыбнулся эксперт. – Творчество помогает.
Новиков окинул взглядом стены, увешанные рисунками эксперта. Цветы, живописные пейзажи с рощами и реками. Кто бы мог подумать, что его на это вдохновляли человеческие останки.
– Это не вдохновение, скорее, сублимация. – Николайчук смотрел поверх головы Новикова. – Таскать это в себе решительно невозможно. Как рюкзак с булыжниками. Но ведь всегда можно соорудить из них альпийскую горку, правда?
Остаток дня Новиков провёл, оформляя бумаги. Подобная работа обычно помогала расслабиться и хорошенько поразмыслить. Решение пришло довольно быстро, но потребовалось много времени, чтобы его принять. Вечером он ушёл с работы раньше, придумав кособокое оправдание. Старов понимающе кивнул и обещал прикрыть если что.
Придя домой, Новиков даже не стал включать свет. Прямо так, в чём был, уже не обращая внимания на отголоски мыслей, залез в ванну. Некоторое время сидел в полной темноте, положив затылок на край ванны.
Спустя некоторое время в глубине тьмы забрезжил слабый огонёк. Как искорка. Новиков позволил ей разрастись. Медленно, как в кино, огонёк расширился, превратившись в небольшое круглое оконце, потом свет заполнил пространство.
Новиков смотрел на ванную комнату, только не свою. Сверкающая плитка, полочки, заваленные бесконечными тюбиками и флакончиками. В ванну льётся вода.
Через долю секунды в ванной оказалась девушка. Она вроде бы хотела просто принять ванну, уселась, продолжила набирать воду и постоянно зевала. Потом, прямо как Новиков, положила затылок на край. И заснула. А потом появились руки, которые погрузили её голову в воду и некоторое время так удерживали.
Новиков открыл глаза. Ну и по-дурацки он, наверное, сейчас выглядит – сидит в ванне в одежде. Да всё это дело какое-то нелепое. И до жути простое. Всё и так, и не так одновременно.
И главное – ключи-то всё время были у Новикова под носом. Если бы не вся путаница, этот клубок пёстрых ниток, что всё время уводили его в стороны. А ведь проще-то некуда.
Впервые за последнее время Новиков выспался, а утром нормально позавтракал.
Даже не заезжая на работу, договорился по телефону о встрече и уже через час вошёл в светлый аккуратный кабинет.
– У вас есть новости? – спросил Вислогузов, вальяжно развалившись в кожаном кресле.
– Пожалуй, что так. – Новиков устроился напротив и осмотрелся. Просторный кабинет, оформленный для большого начальника. Конечно, не как в кино – никаких золотых скульптур и авангардных картин в полстены. Всё просто, практично и лаконично. В этом весь Вислогузов – элегантный, вежливый, приятный в общении. С булыжником за пазухой. Хотя нет, булыжник – слишком громоздко, ненадёжно и не эстетично. Скорее, у него там хлороформ, набор скальпелей и медицинские перчатки.
– Кофе? – светски предложил Вислогузов. – Коньяк?
– Нет, спасибо. – Новиков на секунду почувствовал себя детективом из английских романов. – Мы нашли виновного.
– Неужели? И кто это? – Вислогузов не демонстрировал присущей ему эмоциональности, держался довольно спокойно. Хотя новость вроде бы была важной.
– С Джессикой Вислогузовой расправились вы.
Повисла пауза. Вислогузов сидел в кресле, спокойно глядя на Новикова. Спустя полминуты он нажал на телефоне клавишу и тем же ровным голосом приказал секретарше никого к нему не впускать. Затем, подавшись вперёд и сложив руки на столе, спокойно спросил:
– Я? Вы это серьёзно? – Чуть улыбнулся. Холодно. Глаза как у змеи.
– Вполне. – Новиков не чувствовал ни страха, ни трепета. – Помните ту коробку с игрушками для взрослых, которую мы достали из-за окна вашей падчерицы? Вы же не удивились, когда её увидели. Скорее, разозлились.
– И что? – Вислогузов говорил даже чуть насмешливо.
– И про таблетки вы солгали. Она их вообще не принимала. А на блистере – ваши отпечатки. Это вы их добавили в вино.
Вислогузов ничего не ответил, только чуть наклонил голову, пристально глядя на Новикова. И всё так же холодно улыбался.
– И о том, что Джессика много размышляла о смерти Миланы, вы лгали. Ваша падчерица ведь вообще не из тех, кто много размышляет, верно? По крайней мере, когда речь идёт о других. Ей, скорее всего, вообще не было дела до подружки. А вам удобно было увести следы в сторону Валеры и его компании.
Вислогузов снова ничего не сказал. Лишь продолжал улыбаться.
– Вы всё для неё делали, исполняли любые прихоти, верно? И взамен требовали полного подчинения. А когда узнали, что у неё появился мужчина, пришли в ярость. Выследили их, подсыпали снотворного в вино, а потом просто вошли в квартиру ровно через несколько минут после того, как её ухажёр ушёл. – Новиков помолчал. – Она ведь и сама вполне могла захлебнуться, да? Вы только немного помогли.
– Допустим, – сказал Вислогузов, хищно улыбаясь. – Удачно сошлось, правда?
– Потом вы забрали второй комплект ключей от машины, – продолжал Новиков. – Взломали замок на собственном гараже. Ах да, чуть не забыл. Ещё свернули шею собаке и подбросили её на капот своей машины. Зачем вы это сделали?
– Всегда терпеть не мог эту шавку, – неприязненно сказал Вислогузов.
– Неплохой ход, – кивнул Новиков. – Правда, собачку жалко. Едем дальше. Во время корпоратива в загородном отеле вы сделали вид, что сильно напились и заперлись в номере. Потом выскользнули и, не привлекая лишнего внимания, уехали. Если вас кто-то и видел, то не придал этому значения. Тем временем вы выследили Матвеева, любовника вашей дочери, и сшибли его. А затем спровоцировали аварию Оксаны и Дениса.
– Я не хотел его сбивать. Это из-за вас так вышло.
– То есть? – Были ещё в этой истории, оказывается, белые пятна.
– Вы же его отпустили, – пожал плечами Вислогузов. – Если бы вы его задержали, а потом он бы сел, я был бы удовлетворён. Но вы его отпустили. И я взял ситуацию под свой контроль.
– А Оксана и Денис?
– Так получилось, – снова пожал плечами Вислогузов. – Случайно увидел машину этого недоноска. Тоже удачно сошлось, правда?
– Его-то вы за что ненавидели?
– За его долбанного папашу, который вечно норовит отхапать лучший кусок. – Вислогузов по-прежнему говорил совершенно спокойно.
– А Оксана?
– Кто? – сдвинул брови Вислогузов.
– Одна из подруг вашей падчерицы. Тоже была в машине.
– Это её проблемы, – равнодушно произнёс Вислогузов. – Думать надо, под кого подстилаться.
– Затем, – продолжил Новиков, – вы поехали в эко-поселение. Там помелькали, чтобы кто-то увидел вашу довольно примечательную машину, скрутили номер и спрятали его так, чтобы потом его обязательно нашли. Машину отогнали, но не очень далеко, чтобы навести подозрения. Потом сожгли. Это чтобы привлечь внимание.
– И что дальше? – с вежливым любопытством спросил Вислогузов.
– Собственно, дальше – ничего. Да, ещё подбросили ошейник собаки в машину Антонова. Но это уже так, пустяк. С Антоновым у вас тоже счёты? Или, может, с кем-то из его родственников?
– Да нет, – сказал Вислогузов. – Просто он мне никогда не нравился.
– Действительно. Мощный аргумент, чтобы его подставить. А Жанна?
– Эта шлюха? – небрежно произнёс Вислогузов. – Ничего, доберусь и до неё. Выдеру так, что мало не покажется.
Новиков сделал себе пометку на память – как только выйдет от Вислогузова, позвонить Жанне и посоветовать ухать из города.
