Алёна Левашова-Черникова
Вопрос каллиграфа
– Вам нехорошо? – испуганно спросил Баязид.
– Нет-нет, просто голова немного закружилась от долгой дороги, я в порядке.
Мне казалось, что сейчас весь мой мир если не рухнул, то перевернулся, изменился до неузнаваемости. Я была удивлена и даже немного обижена – все то, во что я верила оказалось, в какой-то мере, ложью – я чувствовала себя обманутой, хотя на это не было никаких серьезных оснований. Как только мы зашли в дом, Баязид предложил мне чай.
– Вам нужно поесть, вы выглядите бледной. Присядьте пока в гостиной, а я все принесу.
– Не стоит беспокоиться, я не голодна!
– Любая хорошая беседа начинается с чая. А чай без пахлавы или хотя бы свежего симита4 совсем не по-турецки. Особенно, если речь идет о гостях, прибывших издалека. Отдыхайте.
Я стала осматриваться вокруг. Это была традиционная турецкая гостиная – с портретом Ататюрка, тяжелыми бархатными портьерами и серебряным кофейным набором на столе. В доме не ощущалось присутствие современности. Все было таким, как в книгах Орхана Памука5 – по стенам буквально стекало безвременье.
На столе передо мной возник турецкий чай в стеклянном стаканчике с тонкой талией, называемом «армуды». Этот чай выращивали в провинции Ризе и называли «заячей кровью» из-за насыщенного красного цвета. Турки всегда очень чтили этот напиток, без которого не обходилось ни одно мало-мальски значительное мероприятие. Потом к чаю присоединился свежий лахмаджун6 и медовая пахлава.
Меня удивило, с какой легкостью этот турецкий мужчина орудовал на кухне, обслуживая женщину, которую видел в первый раз – эта картина совсем не совпадала с моими представлении о восточном мужчине, посвятившем свою жизнь любимому искусству Аллаха.
Скованности моей не было предела, но я все равно медленно поглощала еду. Баязид же пил чай и с улыбкой смотрел на свою растерянную гостью. Расправившись с угощением, я сжала теплый стаканчик с чаем и немного развернулась к каллиграфу, чтобы начать разговор.
– Спасибо большое, все было очень вкусно.
– Не за что, пусть будет во благо.
– Я к вам тоже не с пустыми руками. Я привезла подарки с моей Родины, надеюсь, вам понравятся, – нащупав на полу два подарочных пакета, протянула их мастеру. А про себя корила себя за то, что мои подарки больше подходили старику, чем молодому мужчине.
– Спасибо большое, но не стоило утруждать себя, – Баязид робко улыбнулся и как-то немного по-детски прижал к себе пакеты. Было видно, что он не привык ни к гостям, ни, тем более, к подаркам.
– Нисколько не утруждалась, для меня это честь, – после этих слов в воздухе повисла неловкая пауза – щеки каллиграфа слегка подернулись румянцем смущения.
