bannerbannerbanner
полная версияНикто не хочет умирать

Алёна Ильинична Кощеева
Никто не хочет умирать

«Там, – указал он на ту, что впереди, – была дверь, а теперь нет». Иллюзия? Но тогда осязание бы не обманывало. Может, в комнате художника пахло не красками… Наркотики? Если так, нужно подождать, пока очнешься. Этот вариант показался наиболее вероятным. Других идей всё равно не было.

Ногам стало прохладно, как-то мокро. Саша посмотрел вниз и понял, что пол затопило водой по щиколотку. От неожиданности он вскочил и вжал голову в плечи. Этого еще не хватало! Какая же дурость… Если бы не Петрович, не зашёл бы сюда…

Так-так-так… Петрович. Давай попробуем позвонить еще раз. «Пилиу» – обрывается. Отправить сообщение. Не выходит. Безумие, это всё какое-то воплощенное безумие. Вода слишком быстро заполняла комнату. Уже почти по колено. Как она не выливается через щели в полу? Точно! Черт, не надо было оставлять дрель в той комнате. Инструмент всегда должен быть под рукой. Саша опустился на колени, джинсы моментально промокли, но он не обращал внимания. Он попытался просунуть мизинец в щель в полу. Не выходило. Хотя бы ногтем зацепиться, поддеть! Как-то отодрать доски!

– Нет, – он опустил руки.

Собрался с силами. Вскочил, снова обошел все стены, ощупал каждый метр. Выхода нет.

– Валентин! Как тебя там! Евграфович! Харе шутить! Выпускай! Меня! Отсюда! – кричал Саша в потолок.

Он поднимал массивные стулья и пытался швырять их в стену, но те, кажется, были тяжелее, чем чугунные батареи. Он взял стеклянный графин и метнул в бревна. Осколки с плеском приземлились в воду и замерли словно камни на дне моря.

Комната стремительно затапливалась. Как корабль, который идет ко дну. Зеленый лук, петрушка с укропом поднялись со стола и плавали по поверхности кристально прозрачной воды. Саша с трудом перемещался по комнате, с тревогой оглядывал слишком низкий потолок. «А может быть…?» – он скинул со стола тарелку с картошкой и заскочил. Надо было сразу так сделать, меньше бы намок. Вытянутыми руками он ощупал доступную поверхность. Перед мысленным взором уже появилась радостная картина: он находит какой-то рычаг и выпадает лестница со ступенями. Десяток шагов и он на свободе.

И снова нет. Ничего. Он опустил руки. Взгляд вяло бродил по тарелкам с изящным цветочным узором.

«Жене цветов не купил…»

Не бывает же так, чтобы двери сами исчезали?

– Не бывает!!! – заорал он во всю глотку, – Вы! Уроды! Выпускайте меня!

Голова гудела, словно паровая машина. Думалось, что у каждого издевательства должен быть предел. Что снаружи наблюдает толпа и кто-то из них обязательно скажет «хватит, выпускайте». Но ни камер, ни чего-либо похожего не было. Брёвна стен, деревянная мебель, плавающие пучки петрушки, осколки графина. И шелест воды от Сашиных медленных передвижений.

Даже на столе его уже затопило по грудь. На поверхность поднимались куски размокшего теста от пирожков, жир от запеченной птицы. Мгновение и уже по горло. Саша поднял руки. В одной он держал телефон, другой пробовал звонить всем знакомым. Должен же хоть кто-то услышать его, помочь.

Нет.

Бессмысленно.

Подбородок в воде. Теперь плечи.

Смс жене: Люблю вас. Берегите себя.

Напечатал. Не отправлено.

Может, дойдет когда-нибудь… Может…

Нет!

Не сдаваться!

Он.

Никогда.

Не сдаётся.

Вода дошла до локтей вытянутых рук. Холодная. Скользкая. Тяжёлая намокшая одежда тянет вниз.

Саша освободил телефон от чехла и достал небольшой бумажный квадратик. Фотография сына. «Папа что-нибудь придумает» – пробормотал он и крепко сжал её в кулаке.

Запястья уже в воде. Саша расслабил ладонь с телефоном. «Плюх» – издевательски-весело пошел он ко дну. Бесполезная железка.

«Думай, Саня, думай!» – он разулся и занырнул к полу. Может быть, это как испытания в древних гробницах – вода заполняет помещение и где-нибудь внизу открывается проход. Но… Стоп. Откуда-то же она должна литься? В душе зародилась искрящая наивная надежда. Он решил, что вот-вот найдет шанс на спасение. С зажатой в кулаке фотографией было трудно под водой, но он не выпускал её. Есть у каждого нечто святое, что он не оставит ни при каких обстоятельствах.

«Дурак, дурак, – подумал он после нескольких заныриваний, – если бы откуда-то хлестал поток, я бы заметил». Дыхания надолго не хватало.

Вниз. Вверх. Вниз. Вверх. Он уже не доставал ногами до стола когда всплывал. До потолка оставалось сантиметров десять жизненно необходимого воздуха. Вода и тянула вниз, и давила одновременно. Ни кричать, ни говорить уже не получалось. Сбивчивое дыхание, неровный ритм. Саша жадно хватал ртом ещё доступный кислород.

Он нырнул в очередной раз и распахнул глаза от удивления. На том месте, где была исчезнувшая дверь, появилось зеркало. Из него смотрел молодой темноволосый парень с острым подбородком, широким носом, беспокойными глазами и крепко сжатым кулаком. Там было самое ценное. Куртка, джинсы, футболка казались воздушными, легкими, но Саша чувствовал, как они тянут его ко дну. Он всплыл, сделал глубокий вдох. Насколько смог. Опустился к столу, с трудом столкнул птицу с металлического подноса, схватил его свободной рукой.

Размах.

Издевательство. Инерции предмету под водой не придать.

Вынырнуть.

Сантиметров пять воздуха. Жадный вдох ртом. Задержать дыхание.

Вниииз.

Найти бы что-то потяжелее. А толку? Ни поднять, ни бросить. Снова поднос.

Руку завести назад.

Рывок.

Рывок!

Рывок!!

Вялое движение стукнуло по гладкой поверхности. Безрезультатно. Даже не поцарапало зеркальную гладь.

Всплыть. Вода давит. Давай, давай!

Остаётся не больше сантиметра кислорода.

Рейтинг@Mail.ru