Алёна Черничная
Когда зацветает сирень
Глава 1
Лика
«Громов! Громов! Громов!»
Эта фамилия сегодня с самого утра резонирует от университетских стен, передаваясь от студентов к преподавателям. Правда, реакция у тех и других совершенно разная. Если первые весьма позитивно обмусоливают новость о возвращении некоего Громова в нашу альма-матер, то вторые недовольно цокают и даже обреченно вздыхают.
И, наверное, одна только я вообще не в курсе, с чего такое активное шушуканье по углам. Поэтому уже на третьей паре не выдерживаю и толкаю в бок свою одногруппницу и по совместительству соседку по комнате в общаге. Настя, хоть и учится здесь столько же, сколько и я, а именно ровно неделю, но успела и стать старостой, и перезнакомиться с половиной активистов универа.
– Насть, – наклоняюсь к ее уху и шепчу максимально тихо в унисон с бубнежом препода по философии, – ху из Громов?
Она отодвигается от меня, изумленно округляя глаза. Потом поправляет за ухо темную прядь, выбившуюся из идеально уложенного каре, и с заговорщическим видом придвигается обратно.
– А ты не в курсе? – шепотом тараторит Настасья. – Громов – это же сыночек нашего…
– Соболевская! – возглас препода заставляет нас вздрогнуть и отшатнуться друг от друга по разным углам стола. Вот гадство! Да как он нас услышал-то, а? – Может, вы вместо меня хотите лекцию провести?
Взгляды всех одногруппников устремляются в мою сторону. А я с пунцовыми щеками поднимаюсь, поправляю съехавшие очки на переносице и виновато бормочу:
– Я просто переспросила у Насти по теме…
– Переспросила она… – недовольно бухтит препод. – слышать надо внимательнее, чтоб не переспрашивать. Отсела от Семеновой на другой ряд за свободный стол. Живо.
Не переставая краснеть, я забираю свои вещи и послушно плетусь за предпоследнюю парту соседнего ряда.
А Настя лишь провожает меня виноватым взглядом.
Украдкой вздыхаю, размещаясь на новом месте. Ладно… Продолжим ликбез по теме «Кто такой Громов» на следующей паре. Все равно это физкультура.
***
«Лика, студсовет затягивается. Не жди меня. Иди на физкультуру сама» – получаю я сообщение от Насти после недолгого ожидания у главного входа в универ.
– Блин! – фыркаю от досады, понимая, что стадион, где будут проходить занятия по физкультуре, придется искать самой.
Пока я ждала Настю, все наши одногруппники уже отправились на пару дружной толпой. А за неделю проживания в Ростове мне, как приезжей студентке из маленького соседнего городка, этот а-ля мегаполис не стал более понятным, чем в день прибытия. Шумно, людно, вечные пробки и маршрутки, которые останавливаются, где ни попадя.
Топчусь на месте и оглядываюсь по сторонам, жалея, что на первом кураторском часе записала адрес стадиона не в телефон, а в какой-то из своих тетрадок. Но точно не в одну из тех, что сейчас аккуратно сложены в моей сумке, болтающейся на плече. Растерянно тру переносицу и снова прижимаю к ней очки.
Так… И куда теперь? Искать дорогу на стадион по наитию? Но мысль, как упростить себе задачу, приходит в мою голову совсем неожиданно, когда краем глаза цепляюсь за проскочившую мимо меня мужскую фигуру в черной толстовке и потертых джинсах.
Высокая, подтянутая, с размашистыми плечами. Парень только что появился из дверей универа, а значит, вполне может иметь хотя бы приблизительное представление о том, где проходят пары по физ-ре.
– Извини, пожалуйста, а ты мне не поможешь? – бросаю ему в широкую спину.
Притормозив, он не спешит оборачиваться на мой голос. Словно раздумывает, надо ему это или нет? Но выбор у меня небольшой, а до начала пары меньше получаса, поэтому я с ходу бросаю интересующий меня вопрос.
– Не подскажешь, как добраться до стадиона?
Парень наконец оборачивается и, склонив голову набок смотрит прямо на меня. Ну, скорее всего, на меня, потому его взгляд спрятан под чёрным стеклом солнцезащитных очков. Все, что могу рассмотреть, так это скульптурные контуры его скул и слегка пробивающуюся тёмную щетину на лице.
– Куда? – басом переспрашивает он.
– На стадион. У меня пара там, – аккуратно повторяю я, переминаясь с ноги на ногу.
Он молчит, продолжая пялиться на меня через тёмное стекло «рей бенов» и держать уголки губ ехидно приподнятыми. И мне становится уже как-то не по себе. Хочется поёжиться. Я не вижу его глаз, но чувствую, что меня досконально сканируют с ног до головы. На всякий случай окидываю быстрым взглядом свои джинсы и заправленную в них простую белую блузку с длинным рукавом. Да нет… Все в порядке… Тогда почему так затягивается молчание?
– Ты первокурсница?
Подтверждаю его догадки одним кратким кивком.
– Тогда тебе на «Динамо», – хмыкает он.
– А это далеко? – осторожно прощупываю почву дальше, чувствуя, как жар потихоньку щиплет мне щеки.
Ощущение, что на меня слишком внимательно глазеют через темные очки становится все навязчивее.
– У-у-у… очень, – парень таинственно понижает голос до хрипотцы, а я уже чувствую, как по моему лицу расползаются горячие пятна.
Развернувшись на пятках идеально белых кроссовок, он снова демонстрирует мне свою спину в черной толстовке.
Я выдыхаю, закатывая глаза. Ясно. Помог. Спасибо. Значит, буду гуглить, где это самое «У-у-у, очень». Лезу в поисковик телефона, но успеваю только разблокировать экран.
– Эй, рыжая бесстыжая!
Вздрагиваю и резко поворачиваюсь к источнику звука, даже не сомневаясь, что такой беспардонный оклик предназначен именно мне. Подобные дразнилки слышу свой адрес с самого детства.
Я удивленно приподнимаю бровь. Тот парень все ещё не исчез из виду, а всего лишь отдалился от меня на пару шагов. Только теперь капюшон его толстовки скинут, а очки подняты на макушку, слегка сминая аккуратно уложенную копну темно-каштановых волос.
– Я могу тебя довезти, – выдаёт он.
Опешив, я на всякий случай осматриваюсь по сторонам.
– Меня? – Вдруг где-то неподалёку спряталась ещё одна рыжая? Но нет. Возле входа в универ только я и он. – Спасибо, не надо, – отрицательно трясу головой и благодарю сдержанной улыбкой.
И демонстративно возвращаю свое внимание экрану телефона. Идея, конечно, заманчивая, но ехать с незнакомцем в машине…
– Что? Ехать с незнакомцем в машине стремно? – усмехается парень, а я снова поднимаю на него взгляд, ошалело хлопая ресницами.
Я что произнесла это вслух?
– Ну… Вообще-то, да, – осторожно тяну ответ.
Недолго думая, парень двумя широкими шагами сокращает между нами расстояние.
– Так это легко исправить, – он неожиданно широко и весьма обаятельно улыбается. Не только губами, но и бездонно черными глазами: миндалевидными и слегка раскосыми. Это придает его внешности что-то необычное и особенное. – Марк.
Передо мной оказывается его раскрытая жилистая ладонь. На несколько секунд я подвисаю, потому что это… странно. Я же всего лишь спросила адрес у проходящего мимо парня. Но моя рука зачем-то тянется к его.
– Лика.
И даже не успеваю коснуться ладони нового знакомого, как он тут же отпускает предложенную мной правую руку и легко перехватывает левую, переплетает наши пальцы в замок. Я не сдерживаю шумный вдох, но, походу, Марка ничего не смущает.
– Вот и познакомились. А теперь поехали. – Всё так же непринужденно улыбаясь, он просто тянет меня за собой.
У меня отшибает дар речи напрочь, собственно, как и должную реакцию на все происходящее. В голове то мигает красным: какого черта? Но вместо того, чтобы брыкаться и хотя бы попробовать выдернуть свою ладонь из горячего капкана его пальцев, я просто ошалело семеню за Марком.
И прихожу в себя лишь через несколько секунд, когда мы уже успеваем добраться до черной огромной иномарки, припаркованной в прямо напротив универа.
– Так, стоп! – все-таки одергиваю свою руку и отшатываюсь от Марка. – Что происходит?
Слышу, как он цокает, а потом поворачивается ко мне, одаривая искрами в темных радужках.
– Ничего. Я просто собираюсь подвезти тебя.
– А я согласия не давала, – хмурюсь и пячусь от греха подальше.
– А мне оно и не нужно.
Я делаю ещё один настороженной шаг назад, но Марк оказывается гораздо проворнее. Он приближается ко мне вплотную, а аромат мужского парфюма окутывает за секунду, ударяя в голову.
Беспардонно обхватив руками мою талию, Марк легко перекидывает меня через свое плечо. А ещё через мгновение моя пятая точка приземляется на переднее сиденье его машины.
Глава 2
Лика
Я растерялась настолько, что даже не сразу поняла: меня только что, посреди белого дня, прямо на улице насильно запихнули в чужую машину. Не предприняла ни одной попытки самообороны, пока несколько секунд болталась на плече у этого ненормального. И не выдавила из себя ни звука. Разве что успела придержать падающие очки, чтобы они не полетели к асфальту.
Отмираю, лишь когда Марк плюхается на водительское сиденье, а замки иномарки пугающе громко щёлкают.
– Эй! Выпусти! – Дрожащими пальцами хватаюсь за ручку пассажирской двери и дёргаю её изо всех сил. – Сейчас же открой! Быстро!
Мой голос уже истерично звенит, тогда как неожиданный похититель уж слишком хладнокровен. Он никак не реагирует на отчаянные попытки выломать дверь в его машине. С бьющимся сердцем в груди и в полной панике смотрю на ухмыляющегося Марка, который преспокойно даёт ход автомобилю, вклиниваясь в общий поток на дороге.
– Остановись!
– Ты чего так орёшь? – Марк недовольно сдвигает густые полоски тёмных бровей к переносице, не переставая следить за движением машин.
– Ты что себе позволяешь? Охренел?! – испуганно смотрю на сосредоточенный мужской профиль.
– Я? – отвлекшись от дороги, Марк одаривает меня взглядом, полным искреннего изумления. – Я спас тебя! Ехала бы ты сейчас не в комфортной тачке, а вон… – он указывает подбородком на проезжающую мимо маршрутку, – приплюснутая своими веснушками к какому-нибудь потному мужику.
На секунду меня передергивает от этой картинки, но и спокойнее не становится. Тоже мне рыцарь дня…
– Ты схватил меня и запихнул к себе в машину! И я должна поверить в то, что ты адекватный? Это уже похищение! – снова повышаю голос, а заодно как можно незаметнее пытаюсь нащупать в сумке газовый баллончик.
Ну так. На всякий случай.
– Тогда это было самое короткое похищение за всю историю криминального мира, – Марк расплывается в широченной белоснежной улыбке, а машина, прижавшись к тротуару, резко тормозит. – Выходи.
Непристёгнутая, я дёргаюсь вперёд, не успев даже подстраховать себя руками, а содержимое моей сумки с грохотом валится под сиденье. Теряю дар речи второй раз за прошедшие несколько минут. Мои глаза готовы вылезти из орбит, когда я, отлипнув от панели над бардачком, шокированно смотрю на Марка.
– Ты… ты вообще адекватный? – шиплю в лыбящееся лицо этого придурка.
– Обернись, – усмехается он, указывая глазами за мою спину.
Повернувшись в ту сторону, куда устремлен взгляд Марка, я понимаю, что меня только что весьма тупо разыграли. Потому что мои глаза натыкаются на огромный баннер с надписью «Стадион «Динамо», растянутый на высокой кирпичной стене. Меня мгновенно накрывает желание не сдержаться и двинуть по оборзевшей смазливой роже позади себя.
Тот самый стадион, до которого так долго ехать, оказался всего лишь на соседней улице. И мне явно хватило бы и пары минут, чтоб пройтись до него пешком.
– В качестве спасибо за услуги такси принимаю твой номер телефона, – слышу самоуверенное хмыканье на соседнем сиденье.
Шумно втягиваю воздух, заполняя лёгкие запахом натуральной кожи салона иномарки вперемешку с терпкой вуалью мужского парфюма. Стискиваю зубы и мысленно считаю до пяти.
Мне надо просто схватить свои вещи и уйти отсюда. Что я, собственно, и делаю. Быстро собираю ручки и тетрадки, оказавшиеся на полу под сиденьем, и запихиваю их обратно в сумку. Даже не думая поворачиваться к Марку, наконец выскакиваю из машины. И, прежде чем хлопнуть со всего размаха дверью, бросаю через плечо лишь грубое:
– Идиот!
На ватных ногах я как можно быстрее устремляюсь прочь от чёрного внедорожника. Правда, меня не собирается покидать ощущение, что через наглухо тонированные стекла за мной пристально наблюдают. Спину и затылок буквально колет жгучими мурашками.
Перевести дух у меня получается, лишь когда я заворачиваю за угол административного здания стадиона. Встряхиваю головой, сгоняя с себя какое-то тягучее чувство. И как вообще я умудрилась нарваться на такого неадекватного?
Но мысли об этом странном знакомстве перебиваются громким звуком свистка преподавателя физкультуры, который уже собирает всю нашу группу, столпившуюся у скамеечек стадиона, на построение. Приходится срочно-обморочно нестись к дверям с надписью «Женская раздевалка». Получить нагоняй за опоздание не особо прельщает.
В тесной комнатушке нахожу свободный шкафчик и в ускоренном режиме стягиваю с себя джинсы, блузку, оставаясь в одном белье.
Но резкий скрип двери за спиной заставляет меня испуганно подпрыгнуть на месте.
– О, ты уже тут. Чего трубку не берёшь? – запыхавшаяся Настя вихрем влетает в раздевалку и бросает свои вещи в соседний шкафчик.
Я облегчённо выдыхаю, чувствуя в висках грохочущий пульс. Да уж… С такими приключениями, как сегодня, зачатки паранойи мне обеспечены.
– А я и не слышала, как ты звонила, – честно признаюсь я. – Телефон, наверное, затерялся где-то в конспектах.
Чёрт! Мой телефон! С дурными опасениями я в панике наклоняюсь к сумке, начиная хаотично перебирать её содержимое. Форма для физкультуры… Тетрадки… Ручки… Книжки. О нет…
– Блин, надо быстрее переодеваться, – тараторит под руку Настасья, – а то там препод уже…
Но её причитания перебиваются очередным «стоном» двери. Продолжая судорожно копошиться в карманах своей сумки, я уже не реагирую на этот противный скрип. И зря…
– Лика… – бас с хрипотцой монолитом повисает в крошечной раздевалке.
Тот самый бас с хрипотцой.
Голос Марка.
На несколько секунд я просто застываю в неоднозначной позе: наклонившись к сумке, свечу своей полуголой пятой точкой в чёрных бразильяно точно на входную дверь.
Медленно выпрямившись, я оборачиваюсь. И меня парализует окончательно.
Что вообще происходит? И какого лешего здесь делает Марк?
Опершись плечом о дверной косяк, он изучающе, нет – пожирающе обводит взглядом всё, что перед ним. А я перед ним практически голая. На мне лишь спортивный комплект белья и небрежно рассыпанные по плечам волосы, кое-как прикрывающее тело до талии.
В мои щеки вгрызается жар, а кончики пальцев рук и ног холодеют за секунды. Я растеряна до состояния пустоголовой рыбёшки, бесполезно хватающей ртом воздух.
С какой-то слишком хищной улыбкой Марк отталкивается плечом от стены и приближается ко мне. А я не в состоянии сдвинуться и на миллиметр, даже когда нарушаются все допустимые границы моего личного пространства.
Он останавливается настолько близко, что одного вдоха хватает забить кислород в лёгких ароматом мужского парфюма. Что-то терпкое с нотами цитруса…
– Ты забыла у меня в машине, – спокойно произносит Марк и, доставая из кармана толстовки мой телефон, не перестаёт испытующе смотреть на меня в упор.
И он настолько выше, что приходится обалдело глазеть на него, вскинув голову. Вместо того чтобы выхватить свой мобильный и наконец уже прикрыться, я лишь ловлю себя на мысли, что в его глазах невозможно рассмотреть зрачки. Они просто сливаются с цветом его радужек. И это жутко…
Глухое покашливание Насти рядом выводит меня из оцепенения. Выдернув у Марка телефон, я обхватываю себя руками за плечи и встряхиваю волосами. Моя рыжая копна становится своеобразной ширмой между ним и мной. Боже… Я горю факелом и готова расплавиться от стыда.
Хмыкнув, Марк склоняет голову и, мазнув по моему телу оценивающим взглядом, совершенно спокойно произносит:
– Я тебя наберу.
Я начинаю дышать лишь тогда, когда слух режет скрип двери, а тесную раздевалку больше не заполняет двухметровый пугающий экземпляр с глазами, похожими на чёрное полотно.
– Это вот что сейчас было? – слышу Настю как через толщу воды.
– Я не знаю… – Сглатываю ком в горле и просто прислоняюсь голой спиной к дверце шкафчика.
Ледяной металл никак не отрезвляет. В моей голове всё ещё сумбур.
– Лика, я думала, что ты не знаешь его!
– Кого? – поворачиваюсь к Насте, у которой вместо глаз ошалелые блюдца.
– Того, кто только что здесь жрал тебя, полуголую, взглядом!
– Настя, так я и не знаю, кто это! – мой голос срывается, а ощущение какого-то полного позора накрывает с головой.
– Ты прикалываешься? – подруга подозрительно прищуривается и упирает руки в бока. – Лика, это и есть Громов. Марк Громов. Сын заместителя губернатора.
Глава 3
Лика
Стараясь не расплескать свой кофе без сахара, лавирую между столами, за которыми студенты активно хомячат котлетки и пюрешки.
Отыскиваю свободный столик у окошка и занимаю его нам с Настей, которая вот-вот явится с какого-то очередного студенческого сборища. Но не успеваю удобно расположиться, как напротив меня снова оказываются горящие наглостью раскосые глаза.
– Привет, – вальяжно плюхнувшись на стул, Марк широко улыбается, демонстрируя идеально ровный ряд белоснежных зубов.
Моя реакция на его появление однозначная и непоколебимая.
– Здесь занято, – жёстко отрезаю ему в ответ и скрещиваю руки на груди.
И чего он прицепился? Мало вчерашнего представления? Я потом полвечера доказывала Насте, что ни-ка-ко-го отношения к мистеру Громову не имею. И наше знакомство – это лишь моя оплошность в виде решения обратиться за помощью к первому встречному.
– Кем? Тиабалду? – Марк иронично прищуривается и тянется к моему кофе.
Ну это уже наглость! Я успеваю отодвинуть стакан подальше, за пределы зоны досягаемости клешней Громова. И невольно обращаю внимание, что из-под рукавов его белой футболки виднеются очертания каких-то татуировок, набитых у предплечий.
«Интересно. А что там?» – зачем-то проносится в моей голове, но я тут же себя одёргиваю.
– Жадина, – фыркает Громов. – Почему на звонки не ответила?
Я удивлённо выгибаю бровь:
– А ты звонил?
– В пропущенных номер с пятью восьмёрками на конце не заметила? – Марк зеркалит моё движение бровями.
Так вот кто тиранил мой телефон в три часа ночи. Благо у меня есть привычка: полностью переводить звонки после двенадцати на беззвучный.
– А я не беру трубку с неизвестных номеров, – поправив очки, «мило» улыбаюсь Громову.
Марк складывает руки на стол и, опершись на них, наклоняется ко мне.
– Так запиши.
В его голосе играет усмешка, а вот глаза… Они жутковато притягивают тьмой. На несколько секунд я словно подвисаю, и сердцебиение подвисает вместе со мной. Меня отрезвляет лишь звон посуды за моей спиной.
Наплевав на недопитый кофе и на договор пообедать с Настей, я резко подрываюсь с места, намереваясь уйти. Мне не нравится наше общение. Марк странный.
И, видимо, именно по этой причине мне не удаётся сделать и шага в сторону. Громов скалой становится на моём пути, а я окончательно теряю самообладание.
– Чего тебе надо от меня? – проговариваю уже так грубо, что должно быть максимально понятно: общаться я не хочу.
– Сколько у тебя ещё пар? Предлагаю сходить в кино.
– Я никуда с тобой не пойду, – отрицательно качаю головой.
– Не хочешь ходить? Тогда давай после пар просто покатаемся на машине, – он расслабленно пожимает плечами.
– Любишь кататься? – хмыкаю я.
– Люблю, – крупные губы Марка растягиваются в довольной улыбке.
– Любишь кататься, женись на кататься.
Громов недоуменно сводит густые брови у переносицы:
– Чего?
– Японская мудрость, Марк, – язвительно улыбаюсь ему в ответ.
Вздохнув, он неожиданно тянется к моим очкам. Осторожно стягивает их с лица, а его пальцы касаются моих скул. И это секундное ощущение сбивает во мне дыхание. Мимолётное прикосновение как статическое электричество – приподнимает каждый мой волосок на коже. В этот момент я радуюсь, что все эти мурашки надёжно скрыты под длинными рукавами тонкого пуловера.
Нацепив очки себе на кончик носа, Марк внимательно рассматривает моё лицо поверх оправы.
– Зачем ты их носишь? – вдруг на полном серьёзе заявляет он. – Без них лучше. И у тебя, оказывается, бездонно голубые глаза.
А у него бездонно чёрные с непозволительно длинными ресницами. Правда, сейчас все остальные черты его лица расплываются передо мной. То ли потому, что без очков я не могу похвастаться хорошим зрением, то ли потому, что внутри меня дёргается какое-то странное чувство. Я не понимаю: мне бояться Марка или просто не реагировать на его манерность, и он сам отстанет?
А отстанет ли?
– Марк, отдай очки. На нас уже смотрит вся столовая, – прошу его вполголоса.
И это ещё мягко сказано – смотрит. Такое количество устремлённых к нам взглядов и шушуканий не вызывает во мне ничего, кроме нестерпимого чувства неловкости и горячих щёк.
– Кому видно, тому стыдно. – Сверкнув глазами, Марк делает шаг назад от меня. – Русская народная мудрость. В курсе о такой?
– Громов, блин… – шиплю я сквозь зубы, сжимая кулаки.
Хочется рвануть к нему и просто подзатыльником сбить свои очки с его смазливой физиономии. Но мы оба и так как на арене цирка.
Марк ничего не отвечает, лишь пятится к выходу. Подняв большой палец и мизинец, имитирует телефонную трубку и прикладывает ладонь к уху, чересчур обаятельно улыбнувшись.
И, перед тем как исчезнуть из столовой, сталкивается в дверях с Настей. Марк проскальзывает мимо неё, даже не взглянув, а вот лицо подруги вытягивается, когда она замечает на его носу мои очки. А их сложно не узнать: большие капли в изящной металлической оправе.
Настя тут же бросается ко мне со скоростью света, пронзая взглядом, в котором только и читается: сейчас ты мне всё расскажешь, подруга.
А я понимаю, что не расскажу.
Потому что не имею никакого представления, что это было между мной и Громовым. И что вообще ему от меня нужно?
