Аля Кьют
После развода. Второй шанс
Глава 1. Таблетки
Я стояла у отеля, переступая с ноги на ногу. Нарядиться для мужа в лучших традициях соблазнения – крутая идея, но не осенью в Москве. Когда ветер залезает под плащ и хозяйничает там, как наглый Казанова.
Поёжившись, я чуть не запрыгала от счастья, увидев нашу машину. Миша вышел, одёрнул модный драповый пиджак и отдал ключи парковщику.
Красивый, элегантный, немного хмурый. Совсем как небо над Москвой сегодня. Он увидел меня на крыльце и сразу отругал.
– Алина, почему ты так одета? Сегодня холодно.
– Нормально, – бросила я, пытаясь казаться беспечной и не дрожать.
Миша взял меня за локоть и повел ко входу.
–Пойдем внутрь. А то совсем замерзнешь. Почему не могла в холле подождать?
Швейцар открыл нам дверь, и Миша поблагодарил его снисходительной улыбкой. Я гордо задрала нос, счастливая, что иду рядом с таким мужчиной.
В холле я взяла инициативу в свои руки и направила мужа к лифту.
– Разве ресторан на крыше? – удивился Миша. – Не говори, что встреча пройдет на веранде.
Я рассмеялась немного наиграно над его шуткой. Но сегодня все должно быть чуть ярче обычного. Мишке точно понравится.
– Увидишь, – сказала я и нажала кнопку верхнего этажа.
–
Нет, Алин, я точно не буду обсуждать коллаборацию на улице, – продолжал хохмить Миша. – Хоть сто раз мишленовский звездный повар мне ее предложит. Что за шутки? Куда мы идем?
Он все сильнее волновался, пока я тянула его за руку к номеру. Карточка грела мне руку, а Мишкино присутствие – сердце.
Мы сто лет не были близки. Одни командировки, работа, усталость. Я точно не хочу ждать до ночи, когда он устанет и захрапит.
Я открыла дверь и бросила карту в держатель, прошла в гостиную зону номера.
Миша продолжал озираться, но вошел внутрь и закрыл за собой дверь.
– Алин, встреча в номере?
– Да, – выдохнула я томно.
– И где наш потенциальный партнер?
– Я здесь. Нам больше никто не нужен, Миш.
Оценив тусклый свет из панорамных окон, я решила, что он весьма удачно создает камерную атмосферу.
– Только ты и я, – проговорила я и сбросила плащ.
Под ним почти ничего не было. Только чулки, максимально минималистические трусики и прозрачный бюстгальтер.
У мужа отвисла челюсть. Я решила, что эффект внезапности достигнут, и протянула руку.
– Я вся для тебя, Миш. Иди ко мне.
Миша моргнул несколько раз и тряхнул волосами.
Я все ждала с протянутой рукой. Чтобы муж подал мне свою руку и немного нежности.
– Алина, я приехал на встречу с партнером по бизнесу, – процедил Миша сквозь зубы. – Ты что творишь?
Моя уверенность в собственной неотразимости таяла, как первый снег в грязных лужах за окном.
– Я хотела провести с тобой пару часов, – проговорила я.
Боже, как жалко это звучало. Нужно объяснить.
– У нас сто лет ничего не было. Я думала, ты обрадуешься такому сюрпризу.
Ох, это звучало еще более жалко.
Я зацепила каблуком туфли плащ, который жалким бежевым облачком валялся у моих ног. Поднять не решилась и продолжала стоять перед Мишей почти голая.
А он продолжал отчитывать меня, как преступницу.
– Алина, я отменил две встречи, чтобы приехать к тебе. Думал, мы будем обсуждать проект-прорыв, а что получил в итоге?
– Всего лишь меня.
Я всхлипнула, но тотчас собралась. Ни за что я не покажу слабость.
– Да, всего лишь тебя, – подтвердил Миша.
От его жестокости я как будто удар под дых получила. Но не моргнула и не отвела глаза.
– Что с тобой не так, Алин?
– А с тобой? – вернула я ему вопрос. – Ты не спал со мной три недели!
– И ты решила, что можешь вызвать меня в номер, – Миша обвел руками пространство, – как эскортницу какую-то? Это отвратительно!
Я не выдержала и сорвалась на крик.
– Серьёзно? Я устроила нам горячее свидание, а ты обиделся?
– Ты испортила мне весь день, разрушила расписание. Я в пробках стоял сто лет, чтобы в центр прорваться, – продолжал перечислять мои грехи и свои неудобства Миша.
– Да пошел ты! – заорала я. – Катись ко всем чертям, Миш. Видеть тебя не хочу.
Вместо того, чтобы прикрыться плащом, я содрала с себя неудобное, хоть и шикарное белье. Тонкий шелк треснул. Я отбросила его яростно на диван, прошла в ванную, чтобы закутаться в халат и поплакать.
Миша постучал в дверь. Я приготовилась принять его извинения, стерла слезы, размазывая тушь, и прохрипела:
– Чего тебе?
– Забери машину с паркинга. Я на такси быстрее доберусь обратно в ресторан.
– Сволочь! – закричала я и запустила в дверь флаконом, который попался первым под руку.
На это Миша ничего не ответил. Я слышала его шаги, а потом хлопнула дверь.
Трындец.
Если первые слезы я вызывала намеренно, чтобы муж одумался и пожалел, то сейчас разревелась искренне.
Сидела на бортике огромной ванны с гидромассажем в красивом номере с потрясающим видом и обливалась слезами. У меня были деньги, карьера, но любви с любимым мужчиной не было.
Подойдя к зеркалу, я нашла себя вполне привлекательной. Пусть зарёванная, с потекшей тушью, но симпатичная. Лицо еще не тронули морщины. Фигура – супер. Спасибо залу и нелюбви к сладкому. И характер у меня, хоть и пробивной, но сносный. Я всегда готова к компромиссу.
– Зато Мишка вообще не готов, – проговорила я вслух.
Мрачно усмехнулась сама себе в зеркало и включила горячую воду, чтобы умыться.
Нужно было остаться ночевать в отеле: заказать еды в номер, включить сериал, нажаловаться Марине на Мишку.
Или пригласить Марину к себе, чтобы хорошенько перемыть кости благоверному офлайн.
Не знаю, почему я не додумалась до этого. Марина привезла бы мне одежду хотя бы. А так у меня остался несчастный плащ и лоскуты шелка вперемешку с такой же разодранной гордостью.
Да, нужно было оставаться в номере, устроить Мише бойкот.
Именно об этом я думала, возвращаясь домой по тем самым пробкам, в той самой машине, которую мне велел забрать любимый мужчина.
Стоит ли говорить, что с голой задницей я чувствовала себя, мягко говоря, неуютно.
Разумеется, именно в этот раз меня остановил работник автоинспекции. Пять лет я вожу машину и лишь пару раз попадала на массовые проверки на дорогах.
Третий – именно сегодня. Когда ветер, моросит противный дождь, собачий холод, и я в одном плаще. Что сегодня за день? Парад планет? Меркурий? Или просто дурдом?
– Здравствуйте, лейтенант Астахов. Документики, – протараторил скороговоркой инспектор.
– Здравствуйте. Секунду.
Я залезла в сумочку и предъявила права и документы на машину. Сразу вспомнила, что Мерседес записан на Мишу, и объяснила:
– Это мужа машина. Страховку показать?
Лейтенант потер губы, раздумывая. Обычно меня сразу отпускали. Никогда, вашу мать, никогда никто не просил страховку.
– Да, давайте посмотрим, – проговорил инспектор лениво.
Я раздраженно выдохнула и попыталась дотянуться до бардачка. Лишние движения сразу отразились на запахе плаща. Ещё немного, и он распахнётся, а инспектор посмотрит мои груди вместо страховки.
Интересно, невольный стриптиз можно инкриминировать как взятку?
Лучше не рисковать. Я запахнула плащ и вышла из машины, чтобы пересесть на пассажирское и нормально порыться в документах.
От холода и волнения руки тряслись. Я оставила дверь открытой, посчитав это знаком уважения и вежливости.
– Да не волнуйтесь вы так, Алина Сергеевна, – поддержал меня гаишник. – Ищите спокойно.
Он весьма приветливо мне улыбнулся. Я немного успокоилась. В самом деле, я не преступница и не нарушительница.
Это все Мишка-неряха.
Вытащив сразу все документы из бардачка, я перебирала бумаги в поисках страховки.
Неожиданно из стопки мне на колени вывалилась пачка таблеток.
– Ой, – удивилась я слишком громко и прочитала название вслух зачем-то.
Краем глаза заметила, что лейтенант Астахов вздрогнул.
– Впрочем, я вам и так верю. Поезжайте, Алина Сергеевна и… выздоравливайте.
Он почти бросил в меня права, козырнул и отошел от моей машины. Я так и офигела.
Что за шутки?
Что за спешка?
Самое главное, что за таблетки?
Первым делом я закрыла дверь. Сразу стало чуть лучше. Вторым делом я вскрыла таблетки. Упаковка была неполной. Половина блистера. Я развернула сложенную в сто раз простыню инструкции и офигела снова.
Что за день?
Мало мне было мужа, который отказался заниматься любовью, так еще и…
Я замерла, приложив руку ко рту.
Мне нужна консультация. Срочно. Слава богу, специалист по этой части – моя подруга.
Дрожащими пальцами я отправила вызов.
– Марина, скажи мне, пожалуйста, от чего эти таблетки? – затараторила я в трубку, едва моя подруга-гинеколог сняла трубку.
Она кашлянула, прочищая горло, и уточнила:
– Алинка, котик, у тебя все хорошо? Ты их зачем купила, не посоветовавшись со мной?
– Я ничего не покупала, Марин. Они правда от венерических болезней?
– Да.
Я судорожно стянула ртом воздух, но рыдать себе не позволила.
– Нет никаких других показаний к применению? Я слышала трихопол от боли в горле пьют.
Марина аж крякнула.
– Ну да. А анальгин от диареи. Я этот препарат назначаю от трихомониаза.
Тут я окончательно запаниковала. Мой безобразный пазл сошелся. Миша был в командировке, не спал со мной почти месяц, сегодня почти удрал, увидев меня в белье. Я буквально потребовала у подруги:
– Можешь принять меня? Срочно! Пожалуйста, Марин. Я умру, если ты меня не примешь.
– К пяти подъехать сможешь?
– Смогу!
На самом деле я не могла. Меня ждали в ресторане. Я собиралась обсуждать с шефом новое меню. Однако визит к гинекологу сейчас бил все рекорды срочности и важности.
Я прибрала документы и пересела обратно за руль.
По дороге я отменила все свои дела, заехала в торговый центр и купила себе самый обычный спортивный костюм и такое же простое белье. Хорошо, что у меня в машине всегда были кроссовки для вождения. Давить на педали в туфлях я ненавидела.
Времени хватило как раз, чтобы доехать до клиники, где работала Марина.
Не здороваясь, я сняла трусы и запрыгнула на кресло для осмотра. Хорошо иметь подругу-гинеколога. Она все понимает и не тратит время на пустые разговоры.
– Что ж, дорогая, поздравляю, – сказала Маринка, снимая перчатки после осмотра.
Глава 2. Полигамия
– Что ж, дорогая, поздравляю, – сказала Маринка, снимая перчатки после осмотра.
– С чем? – прохрипела я, почти теряя сознание от страха.
– На вид у тебя все хорошо. Думаю, ты чистенькая, – обнадёжила меня подруга и сразу запугала. – Но никто не отменял инкубационный период. Так что анализы обязательно все сделаем.
Я стекла с кресла, натянула трусики и штаны. Чувствовала себя ужасно. Очень хотелось верить Марине. Она хороший врач, не стала бы меня обнадёживать.
– Ты расскажешь, что случилось? – спросила подруга очень тактично.
Марина поставила чайник и достала конфетки из ящика стола. Я присела на обычный стул и выдала ей короткую версию событий.
– Я нашла таблетки в машине. Как ты понимаешь, они не мои.
– Миша? – догадалась Марина с первого раза.
– Кто еще?
– Да мало ли, Алин, – неожиданно вступилась она за моего мужа. – Вдруг подвозил кого-то. Всякое бывает.
– Упаковка таблеток не полная. В бардачке, Марин. Кто оставляет свои препараты в чужом бардачке? Мишка же не таксист, чтобы всех подряд подвозить и хранить забытые вещи.
Марина покачала головой. Верилось ей с трудом.
– А вдруг и правда кто-то забыл из приятелей?
Я бросила на стол козырь:
– Он не спит со мной несколько недель.
– Оу, – подружка округлила глаза. – Это плохо.
– Да.
– Он как-то это объяснил?
– Устал.
– Но может…
Я не выдержала и повысила голос:
– Марин, это я устала. Мы оба работаем, а он притворяется спящим каждую ночь. Когда я его трогаю, ругается и просит дать отдохнуть. Сегодня устроила ему романтический обед в Хилтоне. В обед он вроде не должен быть уставшим и сонным. Я заманила Мишку в номер, ждала его в одном плаще и белье. А он едва меня увидел – наорал и убежал. Удрал, понимаешь? От родной жены умчался, сверкая пятками.
Марина присвистнула. Такое ей крыть было нечем.
– Фигово, Алинка. Очень тебе сочувствую.
Она погладила меня по руке и стала наливать чай. А я все говорила и говорила:
– Это так обидно. Ужас. Я хотела быть роковой и сексуальной, а что вышло? Осталась стоять в проклятом дорогущем номере идиоткой. А потом нашла в машине эти таблетки, и все встало на свои места.
Марина очень хотела меня обнадежить, но слов не нашла. Вместе сладкой лжи она подвинула мне коробку конфет.
– Очень хочу, чтобы все это было совпадением, – сказала она. – Но Миша ведет себя ужасно в любом случае.
Меня накрыло еще одной страшной мыслю:
– А вдруг у меня СПИД? То есть у него? Или теперь у нас? – сбивчиво тараторила я.
– Завтра сдашь кровь, – пообещала мне Марина. – Уверена, нет у тебя ничего. Эти таблетки точно не от СПИДА. Любую пакость мы вылечим. Ты молодец, что приехала ко мне сразу.
– Спасибо, что приняла.
– Ну а как же иначе? Хорошо, что на работе была. Удачно совпало.
Я усмехнулась.
– Да, удачи мне навалило сегодня вагон. Ветер под плащом гулял, муж симулирует импотенцию, гаишник помог найти таблетки от хламидиоза. Впору рыдать.
Марина не позволила мне раскисать.
– Слушай, поехали ко мне. Выпьем чего-нибудь, поболтаем. Тебе нужно отвлечься.
– Мне нужно поговорить с Мишей, – решила я твердо. – Хотя твой план на вечер нравится мне намного больше.
– Да, ты права. Я бы в такой ситуации… Черт знает, что делала бы. Ревела бы тебе в плечо. Смелости у тебя вагон, Алинка.
– На самом деле я очень боюсь. Может, Мишка сможет все объяснить и успокоить меня.
– Будем надеяться, – ответила Марина.
Она лгала, конечно, чтобы поддержать меня. Я сама себе врала. Никогда не была оптимисткой и не верила в чудеса, но сегодня очень захотелось себе и лучшего, и волшебного.
Я пахала всю жизнь, чтобы исполнить мечты, планы и цели. Можно сейчас мне немного чуда за все труды? Пожалуйста, Господи.
Попрощавшись с подругой, я поехала домой. Тащиться через всю Москву, еще и по пробкам в час-пик – еще одна удача сегодняшнего дня.
Я приползла домой, измученная трафиком и собственными мыслями. Миша открыл мне дверь и попытался поцеловать. Я отвернулась, уклонилась от объятий и протиснулась между ним и косяком в квартиру, бросила сумку на скамью.
– Дуешься? – поставил муж мне диагноз. – Перестань, Алин. Ты сорвала мне встречу в ресторане. Свою тоже. Костя очень недоволен. Он просил тебя согласовать меню три дня подряд.
– Плевала я на меню, Костю и твою встречу. Объясни мне это.
Я достала из сумки блистер и бросила Мише в лицо. Он успел поймать свои таблетки.
Муж побелел, покраснел, и снова вся краска сошла с его лица.
Мне хватило такой реакции, чтобы понять: чуда не будет. Правда, Миша быстро взял себя в руки и наигранно громко рассмеялся.
– Таблетки это, Алин. Ты таблеток не видела?
– Твои? – отрывисто спросила я, снимая кроссовки.
– Нет. Первый раз вижу.
Задрав голову, я сделала шаг вперед. Мишка опустил голову и почти вжался в стену.
– Я нашла их в бардачке. В нашей машине, – пришпилила я его словами, как бабочку булавкой. – Давай сразу откажемся от сценария, где тебе их подкинул приятель. Это твои таблетки. Ты лечишься. Лучше признайся, что изменял мне в командировке.
Я говорила слишком уверенно и, видимо, каждым словом попадала в цель. Мишка снова краснел и бледнел, но долго в обороне не остался.
– А ты следила за мной, что ли? – окрысился он, придя в себя. – Наняла кого-то или мне на телефон слежку поставила? Совсем сдурела, Алина?
Я рассмеялась, всплеснула руками и прошла на кухню, чтобы выпить воды. Ком стоял в горле. Миша почти признался. Отвечать на его вопросы я не собиралась. Переложить с больной головы на здоровую не выйдет.
Упершись руками в столешницу, я старалась не плакать. Услышала, как муж вошел и встал позади меня.
– Боже, Миша! Как же противно. Что у тебя? Хламидиоз? – проговорила я, глядя на свои руки через пелену слез.
– Да, – подтвердил он. – Но я не изменял тебе. Это случайно вышло.
Рыдания вырвались изо рта вперемешку со смехом и кашлем.
– Случайно? Ты гулял и нечаянно воткнул член в мертвую бомжиху?
– Я не изменял тебе, – упрямо повторил Миша, повышая голос. – Я всегда использую защиту, но…
Я резко развернулась и переспросила:
– Всегда?! – Мой голос куда-то пропал, и вместо него подсунули пронзительный визг. – Всегда, Миша?!
– Проклятье, – выругался он, снова расписываясь спермой на моих догадках.
– Сволочь! – взвизгнула я.
Моя рука взлетела в воздух. Я размахнулась и залепила мужу пощечину. Мишка немужественно застонал и прижал руку к лицу.
Моя ладонь горела огнем. Самой было больно. Представляю, какого ему.
Ужасно, но мне нравилось представлять, что Мишке больнее. Вряд ли эта боль сильнее удушающе-разрывающих эмоций, которые бушевали во мне. Я чувствовала, как будто все мои органы превратились в ежей, которые носились как бешеные и пытались вырваться наружу, кололи меня острыми иглами изнутри.
Моя жизнь рушилась, и я сидела в эпицентре катастрофы, не могла спастись.
Смотреть на Мишку я тоже не могла. Оттолкнув его, я промчалась в ванную. Совсем как в номере сегодня днем. Только теперь слезы я не вызывала. Они сами лились из глаз, как две реки, и остановиться я не могла. Рыдания рвались изо рта, протискивались сквозь спазмы в горле.
– Алин, не плачь, – услышала я голос мужа через шум в ушах. – Что ты, как маленькая?
– М-маленькая?– всхлипнула я, поднимая заплаканные глаза. Я так разозлилась, что почти не заикалась. – Я не мячик в лужу уронила, Миша! Мой муж мне изменял. Это не детские проблемы.
– Я не изменял тебе, – настаивал он. – Это был банальный секс.
От такого заявления я даже плакать перестала и онемела. Миша, наверное, воспринял мое молчание как повод продолжать свою гениальную мысль.
– Это мимолетные связи. Я спал только с проститутками в командировках. Я мужчина. У меня потребности. Это для здоровья.
У меня челюсть отвисла. Внутри все сжалось. От его признаний кровь стыла в жилах.
Миша продолжал исповедоваться.
– Я заботился о тебе, Алин. Всегда использовал презерватив. К сожалению, и они не дают сто процентов защиты. Думаешь, мне легко было отказывать тебе весь месяц? Я без интима вообще не могу.
– Угу, даже в командировках не можешь. Я поняла. Бедненький, – позлорадствовала я хрипло.
Я промокнула лицо полотенцем и вышла из ванной, в которой начала задыхаться. Сидеть и слушать бред мужа у меня не было сил.
– Можешь издеваться сколько хочешь, – почти обиженно проговорил Миша. – Только – это природа. Все мужчины полигамны. В нас это заложено эволюцией.
– Мы не в пещерах живем, Миша. Я точно не хочу быть женой австралопитека, у которого мозг с горошину, и тот ночует то в заднице, то в яйцах.
Открыв шкаф, я достала свой чемодан и стала складывать вещи.
– Что ты делаешь? – весьма натурально удивился Мишка.
– Собираю шмотки. Неужели не видно? – огрызнулась я.
– И куда ты пойдешь?
Муженёк смотрел на меня свысока теперь. Куда делся тот паникующий бледный хулиган, которого я прижала к стенке в прихожей?
– У меня номер в «Хилтоне». Я не выписалась в обед. Как знала. Да и вообще – не пропаду. Не переживай.
– Тебе лучше самой за себя переживать, Алина, – заявил Миша. – Поезжай в свой «Хилтон», успокойся. Завтра поговорим в ресторане.
И пошел ставить чайник.
Пока я не глядя кидала свои вещи в чемодан, поняла ужасную вещь. Миша думает, что у меня пройдет истерика, и я прощу его.
Я хорошо соображала и на фоне апокалипсиса. Все его истории про полигамию, проституток, презервативы и эволюцию – это фундамент пуленепробиваемой уверенности в себе и жизненной философии. Он даже не извинился, не покаялся.
У него что-то точно екнуло в первые минуты, когда я разоблачила его в духе плохого копа из американских фильмов. Но спустя полчаса он успокоился и снова поверил в себя.
Пожалуй, именно это меня ранило сильнее всего.
Скорее всего, я могла бы простить разовую акцию. Мужчины действительно иногда как животные. Я жила на этой земле двадцать семь лет и всякое видела. «Напился, бес попутал, но жену люблю» – стандартная сказочка. Но Миша ничего такого не сказал мне. Наоборот. Пытался втирать сказки про полигамию, потребности и эволюцию.
То есть все это будет продолжаться, повторяться, а я должна терпеть и проверяться на СПИД регулярно.
Нет. Без меня. Спасибо, не хочу.
Я уехала в отель на такси. Даже в машину, которую водил муж, садиться теперь брезговала.
В отеле я заказала себе еды, вина, включила по сотому кругу кулинарное шоу «Голый повар». Кого-то успокаивают «Друзья», кого-то «Дикий ангел», а меня еда, которую готовит Джейми Оливер.
Алкоголь не пьянил. Еда по вкусу напоминала картон. От нервов я не хотела спать и все смотрела, смотрела, смотрела, как шипит семга на гриле или ребрышки на решетке. Живописно брызжет лимон в руках умелого повара. Или льется на мясо соус демиглас.
Я знала, что не вернусь к Мише. Знала, что закончилась какая-то важная часть в истории моей жизни. Но новой я не видела. Совсем. От этого было ужасно страшно.
