Аля Алая
Хозяин моих желаний
Глава 13
Первые удары почти ласковые, они как своеобразный душ, разогревают кожу, полоски широким веером стекают по спине, лишь расслабляя и вводя в транс. Внутреннее волнение и дрожь постепенно отпускают и я обмякаю, поддаваясь ударам, не ожидая угрозы или боли. Наслаждаюсь процессом, который немного напоминает, когда тебя парят веником в бане. Ощущения примерно те же.
Удары прекращаются и я даже чувствую легкую жалость, что все так быстро случилось. Моей кожи на спине касаются теплые губы и язык, который пересчитывает выпирающие позвонки, ладони скользят по возбужденной разогретой коже и я обязана себе признаться – мне хорошо, как никогда.
Мишины губы исчезают и их заменяет кожаный наконечник другой плетки. Та самая, что была в начале, которой ударял по груди. Гибкая, но точно не такая ласковая, как предыдущая. Я опять начинаю волноваться и дышать чаще.
– Лучше расслабься, – раздается из-за спины, – я же обещал, что на первый раз не буду очень строг, – плетка скользит по спине с легким нажимом, – всего ударов будет пятнадцать и я хочу, чтобы ты считала. Мне так нравится слушать твой голос.
Рядом с разгоряченной кожей разносится легкий ветерок и через всю спину полосует резкий и тонкий удар. Он словно рассекает меня, заставляя дыхание замереть и крик срывается с губ.
– Не слышу, – раздается рядом с ухом.
– Один, – отвечаю быстро и поворачиваю к Мише лицо. Мне больно и я не уверена, что смогу еще.
– Умница, – его губы касаются моей шеи, голос смягчился и в нем скользит восхищение. Мишина реакция подстегивает попробовать еще раз, а стоп-слово сказать потом. Еще один раз.
Я опять слышу за спиной замах и на этот раз расслабляясь, принимая неизбежный удар. Он такой же хлесткий и обжигающий, как и в прошлый раз, но я понимаю, что терпимость к боли балансирует на грани. Больше я бы точно не смогла выдержать, но это вполне.
– Два, – тихо выдыхаю и кусаю губы. Мишины пальцы невесомо прикасаются к месту удара, легонько поглаживая и успокаивая. Может и ерунда, но мне так нужна эта его поддержка и одобрение сейчас. Я же стараюсь и все делаю правильно, я могу.
Дальше удары следуют один за одним с небольшим перерывом, считать с каждым разом все тяжелее и соблазн использовать стоп-слово все сильнее. Но после шести на меня наваливается монотонность и ощущения притупляются. Цифру пятнадцать выдыхаю со слезами и почти не чувствую боли. Облегчение оттого, что все закончилось, обрушивается ощутимым теплом, расслабление расползается по всему телу подобно прибою. В голове звенящая пустота и ни одной посторонней мысли, словно я достигла какой-то точки, состояния, момента, где все, что за пределами этой комнаты больше не важно. Есть только здесь и сейчас и это ощущается так остро.
Мои лодыжки и запястья отстегиваются от креста и тело обмякает у Миши в руках. Я растекаюсь по его уже полностью обнаженному телу как воск, чувствую сильную эрекцию своими ягодицами. Желание ощутить его в себе становится нестерпимым.
Мое тело соскальзывает по его и я опять становлюсь на колени, бесцельно блуждая затуманенным взглядом по комнате. Миша нажимает ладонью мне на саднящую спину и заставляет упереться в пол ладонями. Боль больше не острая, но тупая, заставляющая шипеть кошкой от его прикосновений.
– Кайфанула, сука?* – Миша дергает за цепочку ошейника, который все еще на мне, а я уже и забыла. Прогибаюсь в спине и упираюсь взглядом в наше отражение.
Мои зрачки расширены, а выражение лица полностью потерянное. И то, что происходит прямо сейчас внутри меня действительно кайф, но мне нужно еще чуть-чуть, совсем немного. Я это чувствую, мне надо!
Миша видит мой голод, что зажигается в глазах и его губы изламывает ухмылка, порочная и надменная. Он словно говорит «это я дал тебе это, а ты глупая не хотела и сопротивлялась». Нетерпеливо высовываю язык и провожу по губам, пошло облизываясь, сильнее оттопыриваю ягодицы ему навстречу.
– Не смей кончать без меня, – разносится четкий приказ и меня наполняет одним грубым толчком. Ощущения разрывающие, заставляющие выкрикнуть его имя и с мольбой посмотреть в глаза. Еще, только не останавливайся. ЕЩЕ!!! Миша видит мою мольбу и накрывает своим телом, обхватывая шею ладонью и кусая предплечье, его движения быстрые, жадные, животные. Он тоже получает свой кайф. Это словно обмен, где каждый сделал для другого чуть больше и мы оба в итоге получили то, что обычным способом с обычным партнером не получить никогда. Запредельное удовольствие, запретное и порочное.
Невыносимый жар, скручивающийся внизу живота распространяется по всему телу и я с трудом удерживаю его, не позволяя вспыхнуть раньше времени. Миша заслужил получить то, что хочет. Слышу его горячее дыхание, животное рычание, рвущееся из груди и затихаю в предвкушении. Он совсем близко и мне важен только этот самый момент.
Миша замирает, навалившись всем телом и заставив мои руки подогнуться и разъехаться по полу, отчего я щекой прижимаюсь к теплому дереву.
– Снежа, – тихий всхлип, царапнувший по нервам удовольствия и его оргазм, разливающийся во мне горячим потоком спермы, запускает и мой оргазм. Шар удовольствия словно лопается, обрушиваясь на каждую клеточку моего тела, заполняет, заставляя кричать и биться в спазмах, которые прошивают все тело, не позволяя даже удержаться на коленях. Мне так хорошо, до безумия и потери себя. Все, чего хочется – это принадлежать ему, чтобы позволять каждый раз почувствовать вот это. Только с ним.
Опустошённость накатывает с такой силой, что глаза закатываются сами собой, погружая в подобие сна. Я чувствую и понимаю все, что происходит словно на фоне, разлепить веки или пошевелиться нет ни сил, ни желания.
Ощущаю себя у Миши в руках, как он поглаживает мои волосы и прижимает к себе, даря ощущение безопасности и безусловного принятия сейчас. Для меня это любовь, такая, которой еще не было. Это словно, возникшее в голове слегка будоражит и потом исчезает, опять заменяясь расслабленным теплом и повтором пережитого только что удовольствия.
Мое тело, завернутое в одеяло опускается на кровать и я открываю глаза, чтобы осмотреться. Уже не так тепло и я понимаю, что мы больше не в его комнате для игр.
Миша нежно целует в губы и отстраняется, он словно забирает с собой все тепло, позволяя холоду проникнуть внутрь меня. Я тянусь за ним, накрывая его ладонь своей.
– Останься, – шепчу тихо, пытаясь всеми силами сделать голос не таким жалким.
– Тебе нужно поспать, – он мягко улыбается и качает головой, – сессия закончилась.
– Я не хочу, чтобы ты уходил, – расстроенно наблюдаю за тем, как его ладонь выскальзывает и одиночество и тревога опять наполняют меня.
– Так будет лучше для тебя, – Миша отступает и смотрит на меня серьезно и отстранённо.
Вот, значит, в чем дело! По телу пробегает дрожь, от несправедливости происходящего у меня даже перед глазами темнеет. Всю негу и расслабленность как рукой сняло.
– Нет, так будет лучше для тебя, – демонстративно откидываю одеяло и поднимаюсь на ноги, спокойно прохожу мимо Миши в сторону ванной.
– Что ты собралась делать? – доносится в спину.
– Сессия закончилась, – отвечаю ему так же холодно, как и он мне, – покинь мою комнату, я хочу побыть без тебя.
Тихо закрываю за собой дверь и включаю прохладную воду, чтобы прийти в себя. Миша дурак, если не понимает, что я вижу, что происходит. Он не хочет привязываться, ставит барьеры между нами. Ему нужно только то, что было в той комнате. Именно это он получал от своих послушных девочек.
Но со мной так не будет, из меня он послушную куклу, которая будет подчиняться и безропотно ждать всякий раз, когда ее поманят пальчиком, не сделает.
В спальне с грохотом хлопает дверь, возвещая, что Миша ушел не особенно счастливым, но мне все равно. Это даже вызывает усмешку. Мы еще посмотрим, за кем последнее слово останется.
***
Сабспейс* – особый тип трансового состояния в БДСМ-практике. Внутри субкультуры БДСМ словом сабспейс обозначается специфическое изменённое состояние сознания партнёра, возникающее вследствие физических воздействий (таких, как порка) и сопутствующих им эмоциональных переживаний.
В данном состоянии деятельность коры головного мозга затормаживается, а в кровь выбрасывается большое количество эндорфинов. Субъективно действие эндорфинов проявляется в ощущении восторга, радости, счастья и тому подобных ощущений, потере чувства времени и реальности. Объективно оно определяется снижением психомоторных реакций на боль или другие негативные раздражители. Как и в состоянии обычного транса, внешними признаками могут быть расфокусированный взгляд и расслабленная лицевая мускулатура.
В практике БДСМ усиленное выделение эндорфинов наблюдается главным образом при физических воздействиях. При этом выделение эндорфинов зачастую напрямую зависит от силы воздействия.
Если речь идет о порке, то введение подчиняющегося партнёра в состояние транса в большинстве случаев достигается ритмичным нанесением ударов одинаковой силы. Чем стабильнее и монотоннее ритм, тем быстрее подчиненный партнёр достигает изменённого состояния сознания. В принципе, глубину транса можно контролировать, меняя ритм и силу воздействия. Серьёзное влияние оказывает также фон – музыка и обстановка, располагающие к впадению в транс.
Глава 14
Даже прохладный душ не помог мне прийти в себя, усталость и опустошенность навалились с двойной силой, стоило мне только коснуться головой подушки. Не было ни единого сновидения и я проснулась удивительно отдохнувшей. Внутри все еще бродило чувство полного удовлетворения после сессии и даже злость на Мишину реакцию после ничего не могла с этим сделать. Мне было хорошо.
Настенные часы показывали пять утра, время было совсем ранним, но валять в постели и дальше не хотелось. Я с удовольствием приняла душ, приготовила для себя простой завтрак и попила кофе в абсолютном одиночестве.
За окном все так же шел снег, заметая и сводя на нет все Мишины старания по расчистке придворовой территории. Присела в удобное кресло и укрыла ноги пледом, наблюдая как с монотонным поскрипыванием по подъездной дорожке к нашему домику начал подбираться трактор. Буквально каких-то пара минут и он развернется, опять уедет.
В груди кольнуло. Мне просто нужно увидеть еще какого-нибудь человека. Настоящего. Из плоти и крови. Перекинуться парой слов. Спросить как дела. Может быть, даже предложить чай или кофе. Водители снегоуборочного транспорта тоже должны пить кофе по утрам, особенно если начинают работать так рано.
Подрываюсь на ноги, чуть не расплескав по белому ковру кофе и аккуратно ставлю недопитую чашку на столик. Сама бегу в прихожую и накидываю на плечи пуховик, а на ноги натягиваю сапожки. Внутри появляется легкий мандраж, как будто я собралась сделать что-то запретное, но я быстро отгоняю от себя это чувство. Я же не бегу, а просто перекинусь с человеком парой слов.
На улице меня встречают крупные хлопья снега, что сыплются с неба медленно и плавно. Ветра нет и температура поднялась. Наверное, где-то около нуля.
Дорожки засыпало по щиколотку, но я не обращаю внимания, бегу навстречу трактору, который как раз подъехал к нашей лужайке и машу водителю руками, вынуждая остановиться. Старенькая техника кряхтит, потом затихает и дверца трактора со скрипом открывается.
– Доброе утро, – подхожу ближе, чтобы рассмотреть водителя, который оказался молодым парнем лет двадцати, возможно, чуть старше. Он одет в утепленную куртку, из-под шапки торчат рыжие пряди.
– Доброе, – парень обаятельно улыбается и спрыгивает в снег, – как вы тут? Не засыпало?
– Почти, – обвожу рукой двор и с надеждой смотрю на парня. Хочется задержать еще хотя бы немного, – может вы могли бы нам немного помочь, а то Мише приходится все откапывать лопатой. Хотите горячего чая или кофе?
– Кофе, – парень потягивается, разминая все тело после долгого сидения и вытаскивает из-за уха сигарету, – вам только вокруг дома или все почистить?
– Все, – прикусываю губу, – может вам заодно пару бутербродов сделать?
– С колбасой, если можно, – парень подносит сигарету к губам и щелкает зажигалкой, – не успел дома позавтракать. Я, кстати, Федя.
– Снежа, Снежана, – складываю руки на груди и втягиваю в себя запах табака. Почти забытая университетская привычка.
Я совсем глупо подсела на сигареты, когда почти все одногрупники отправлялись в курилку, сидеть в пустой аудитории было уныло. Так что я начала ходить с ними. Потом у кого-то затянулась, чтобы попробовать, потом еще раз, затем стрельнула сигаретку и так втянулась. Отвыкать было намного сложнее.
– Сигарету? – Федя протянул мне пачку крепкого Винстона, – далеко вы забрались. Каждый раз езжу и удивляюсь, что можно делать в такой глуши, сидя тут сутками.
– Особенно нечего, – вытаскиваю из пачки подбитую поближе ко мне сигарету и подношу фильтр к губам. Федя тут же подносит зажигалку и я глубоко затягиваюсь. От непривычки слегка душит кашель.
– Только далеко не ходите, – парень задумчиво окидывает меня взглядом, – я пару дней назад видел в округе стаю волков. Они сейчас голодные.
– Хорошо, – мой голос дрогнул и я опять судорожно затянулась, пуская в легкие горький дым, – пойду сделаю вам кофе.
– Тебе, – Федя подмигнул и, сделав последнюю тягу, бросил окурок в снег.
– Тебе, – киваю ему и разворачиваюсь в сторону дома. Свою недокуренную сигарету тушу о снег и выбрасываю окурок в урну на кухне. В доме все так же тихо, на часах семь. Возможно, Миша вообще проспит весь приезд Феди.
Делаю парню несколько бутербродов и складываю на тарелку, наливаю большую чашку кофе. Все время поглядываю в окно, как резво трактор расчищает снег.
Когда работа по чистке двора почти закончена, выхожу на улицу и еще какое-то время наблюдая снаружи, как лихо парень управляет своей старенькой, но юркой техникой.
– Ну вот и все, красавица, – трактор замер почти у порога и Федор слез, чтобы перекусить и передохнуть.
– И когда в следующий раз?
– Дней через пять, – парень отхлебнул горячий кофе и откусил сразу половину бутерброда, – снега на ближайшие дни не предвидится, так что смысла нет.
– Действительно, – сильнее кутаюсь в пуховик и оборачиваюсь к дому, заглядывая внутрь через прозрачную стену. Миша уже спускается по лестнице и легкая тревога пробегается по телу.
– Муж проснулся, – Федя расплывается в улыбке и закатывает глаза, – а тут я. Почти как в анекдоте.
– Почти, – прикусываю губу и не оборачиваюсь, только слышу, как хлопает входная дверь и на мои плечи опускаются собственнические ладони.
– Спасибо, что почистил двор, Федор.
– Всегда пожалуйста, – парень быстро допивает кофе и забирает с тарелки оставшиеся бутерброды, – на обратную дорогу, спасибо.
– Пожалуйста, – сжимаю в пальцах тарелку с чашкой и провожаю взглядом опять взревевший и понёсшийся прочь от дома трактор.
Звук стихает и мы с Мишей опять остаемся наедине. Мысль, что я в принципе могла бы уехать с Федей в сторону города возникает в голове. Успей я в прошлый раз чуть раньше и меня бы точно здесь не было. А сейчас, я сама хочу остаться.
– Кофе? – тихонько разворачиваюсь и захожу в дом, пока Миша следует за мной.
– С бутербродами, – раздается в ответ ровно и он вешает свою куртку в шкаф.
– Хорошо, – отдаю Мише свою верхнюю одежду и спешу на кухню. Чувство неловкости все не отпускает.
Повторяю все по новой и делаю еще один завтрак, ставлю его перед Мишей и приношу из гостиной чашку со своим остывшим кофе, который отправляется в раковину.
– Курила? – Мишина ладонь подпирает все еще сонную голову, пока он откусывает бутерброд и запивает его кофе.
– Сделала пару тяг, – пожимаю плечами завариваю себе свежий кофе.
– Ты знаешь, что я по этому поводу думаю, – звучит недовольно.
– Что целовать курящую женщину, все равно что пепельницу. Я помню, – присаживаюсь напротив Миши и натягиваю вежливую улыбку, – обещаю, во время следующей сессии не курить.
В ответ на мой выпад не следует никакой реакции и это даже слегка нервирует. Миша продолжает завтракать с непроницаемым лицом, лишь изредка на меня поглядывая.
– Думаю, нам нужно обсудить вчерашнюю сессию, – наконец, роняет он задумчиво и отставляет пустую тарелку, – ты готова?
– Да, давай, – неловко обхватываю свою чашку ладонями и отправляюсь в гостиную, где выбираю себе уютное кресло, во избежание тесного контакта с Мишей на диване. Сейчас мне самой хочется установить дистанцию между нами.
– Тебе понравилось? – он присаживается в центре дивана и раскладывает руки по спинке. Смотрит на меня открыто и оценивающе.
– Да, – отпиваю кофе и постукиваю ноготками по фарфору. То, что мне понравилось, более чем очевидно, так что отпираться смысла нет, – всегда так?
– Нет, – Миша откидывается головой на спинку дивана и рассматривает потолок, – не всегда.
– Почему? – поднимаю бровь и вся превращаюсь вслух.
– Все разные, Снежа. Кому-то достаточно даже того, что удовольствие получаю я.
– Как это? – хмурюсь.
– Ну вот ты сделала мне завтрак, проявила заботу и тебе приятно, так?
– Допустим.
– И в сексе может быть так же.
– Поняла, – я отставила от себя кофе. А было бы мне достаточно того, что хорошо только Мише, видеть, что моя боль и смирение доставляет удовольствие только ему? Эгоистично нет. Мне нужен равноценный обмен. Странные все же бывают женщины, готовые терпеть что-то лишь ради мужчины.
– Не поняла, – отвечает он холодно, – тебе этого не понять Снежа. Я твои мысли насквозь вижу.
– Хорошо, мне не понять, – опускаю глаза и нервно разглаживаю ткань трикотажного платья на коленях, – и много у тебя было таких как я?
– Не много, но были, – он не вдается в детали, – ты хочешь продолжить?
– Хочу, – отвечаю быстро, даже не задумавшись. Еще в тот момент, когда Федя только подъезжал к дому, я уже знала, что ни за что не уехала бы сама, потому что хочу узнать и попробовать все, – скажи, а у меня так будет получаться только с тобой или партнер не важен? – к концу фразы мой голос стал почти не слышен.
– Хочешь кого-то другого? – его глаза превратились в две щели и между бровей пролегла глубокая морщина.
– Нет, не в этом дело, – я прикрыла глаза, – я хочу знать о себе все.
– Тебе нужен правильный партнер, тот, кто не переборщит и четко поймет, что тебе подходит. Но в целом, буду это я или другой опытный доминант, неважно.
– Спасибо, – я прикусила губу, – а что со мной не так? Не всем же женщинам понравится такое.
– Что не так? – Миша закатил глаза и выругался себе под нос, – сколько можно, Снежа? Все с тобой так, со всеми все так. Просто каждому свое. Вот кому-то нужно под одеялом с выключенным светом в миссионерской позе и с ними тоже все так, и с теми, кому вообще секс не нужен, с ними тоже все так. И геями, кстати же, как и с лесбиянками. Блядь, со всеми все так. Даже с теми, кто трахается втроем и вчетвером, если это никому не мешает. И по-правде всем похуй, что там тебе нравится, если ты только свой Андреевский крест на красную площадь не вынесешь.
– Ужас, – в голове вспыхнула мысль, что при вчерашней нашей с Мишей сессии могли бы присутствовать люди и меня обдало горячими мурашками.
– Но если сильно попросишь, я соглашусь сделать это прилюдно, так уж и быть.
– Нет, – отрезала я и прижала ладони к горящим щекам.
– Ну, конечно, нет, – Миша усмехнулся, – самое твердое нет, что я слышал.
– Я к такому не готова, – огрызаюсь ему.
– А я и не предлагаю, – он барабанит пальцами по кожаной обивке дивана, – я сказал, что если попросишь, я для тебя это сделаю.
– Не попрошу.
– Тут все равно нет людей, – Миша цокает, – только если опять Федора дождаться.
– Он просто почистил нам двор.
– Сигареткой угостил, подмигнул, взгляды свои сальные на тебя бросал.
– Ничего такого, – отворачиваюсь и кусаю щеку, понимая, что все так и было. Федя флиртовал немного, а я не сильно-то его и осекала.
– Блядь, у тебя это в крови.
– Что? – обернулась к нему с расширенными глазами.
– Бесить меня, – Миша провел ладонями по лицу, – хочешь еще о чем-нибудь спросить?
– Есть какие-то правила?
– Одно, Снежа, – он подался вперед, – слушать, что я говорю.
– Во время сессии?
– Пока мы здесь.
– Ясно, – кивнула и опять начала жевать губы.
– Ты не саба и никогда ей не станешь, – Миша безнадежно выдохнул, – но давай хотя бы оба получим удовольствие от этих двух недель.
– А какая она, идеальная саба? – я несмело подняла на него глаза.
– Послушная.
– А если я попробую?
– Быть послушной?
– Да, – внутри все затрепетало, – это же игра, так?
– Для тебя да, – он ответил тихо.
– Я могу, – соскользнула коленями на пол и опустила ладони в пушистый ворс ковра, – только скажи и я сделаю все, что хочешь. – Словно кошка, я двинулась ближе к Мише и села на колени у его широко разведенных ног. Ладони обхватили голые лодыжки и поехали вверх по мягкой ткани домашних брюк.
– Вообще не то, – Миша покачал головой, – я всегда должен проявлять инициативу.
Я зажмурилась. Ну что за черт? Почему все так сложно?
– Миша, – поднимаю на него глаза и вздыхаю, – зачем ты меня сюда привез? Ты же знал, что я не подхожу.
– Думал, у меня получится это исправить, – пальцы обхватили мой подбородок и проехались по щеке, лаская кожу. Ладонь зарылась в волосы, вынимая заколку и распуская их, – но в тебе этого просто нет.
– Ты сам сказал, Миша. Со всеми все так, – робко протягиваю пальцы и прикасаюсь ими к его упругим губам, между которыми вырывается горячее дыхание, – и если во мне нет чего-то одного, значит, есть что-то другое. Дай нам шанс.
– Будешь послушной? – его губы скривились в усмешке и зубы прикусили подушечки моих пальцев.
– Да, – подаюсь вперед и слегка целую.
– Но ты же понимаешь, что если не будешь – накажу.
– Накажи, – хлопаю ресничками.
– Ты сама попросила.
