Альвера Албул
То, что скрывается в темных переулках. II часть
Телефон снова зазвенел. Это была Ли.
– Ты где? – спросила она.
– Стою у забора своей школы, – ответила я.
– Что ты там забыла? – Ли меня не понимала.
– Да просто, – ответила я, пожала плечами.
– Ты когда домой?
– Да скоро уже, – ответила я.
– Ладно, давай.
– Пока, – я отключилась.
17
Домой я пришла через пятнадцать минут. Ли и Гром продолжали смотреть телевизор, но уже другой фильм. Я не стала к ним заходить. Я прошла в нашу комнату для четверых, понимая, что давно я не бралась за дела домашние. Я прошла к шкафу, обдумывая, что необходимо постирать. Я перебрала свои и вещи Яста, отнесла их в ванную комнату, где в ящике с грязным бельем лежали вещи Ли и Грома. Отсортировала светлое от темного, и решила первым постирать светлое. Пока стиралась первая порция вещей, я вернулась в комнату к Ясту. Тот крепко спал.
Я перебрала его полку и нашла пару порванных носков. Решено, я их зашью!
Нитки и иголки лежали в письменном столе в верхнем ящике. И через несколько минут я сидела на краю кровати со своей стороны и зашивала носки.
Я услышала шум постельного белья и обернулась. В постели лежал Яст, замученный отвратительным сном. По его лбу стекали капли пота, и он тяжело дышал.
Я обошла кровать.
– Мне приснилось, словно Феликс добрался до нас, до тебя, – говорил он, и я присела рядом с ним на кровать, поглаживая его по спине.
– Он не доберется до нас, он даже не знает, где нас искать, – ласково произнесла я.
– Да, я знаю, ты права, – он приподнялся с подушки, а потом снова на нее упал, переворачиваясь на спину, – но сон был очень похож на правду.
– Это сон, просто страшный сон.
– Просто сон, – повторил он.
Яст снова уснул, а продолжила заниматься своими делами.
Носки были чистыми, и я решила не бросать их в стирку.
После долго не могла придумать, чем бы заняться, но все же прошла на кухню. Я обреченно вздохнула: раковина была пуста. Я б могла что-нибудь приготовить, но не умела. У меня не было замечательной мамочки, что научила бы меня готовить.
Я замерла напротив плиты, фантазируя, как бы это могло быть.
Мне было бы лет тринадцать. Она бы учила меня печь пирожки. Вся кухня была бы в муке из-за моих неумелых и достаточно резких движений руками, пока мы с мамой наводили бы тесто. На улице была бы прекрасная погода, и солнечные лучи освещали бы кухню. Мама бы улыбалась, наблюдая за мной. И мне бы казалось, что на кухне так светло не из-за яркого солнца, а из-за ее теплой улыбки. Я бы улыбалась ей в ответ. А если бы у меня все хорошо получалось, она бы обняла меня, прижала бы к себе своими ласковыми руками. Она бы поцеловала меня, и я была бы самой счастливой девочкой в мире. А если бы что-то не получалось, она бы обязательно моментально оказывалась бы рядом, чтобы мне помочь или исправить то, что я наделала.
Я улыбалась, сдерживая слезы. В последнее время я все больше думаю о то, что я одна.
Нужно абстрагироваться! Не думай об этом!
Я подняла глаза к потолку и проморгалась.
– Хло, ты чего? – мое внимание привлекла Ли. Она выглядела обеспокоенно.
– Все хорошо, Ли, – я опустила взгляд в пол, – просто думаю, чем заняться.
– Мы собираемся посмотреть фильм, можешь присоединиться, – предложила Ли.
– Что за фильм?
– «Они», это фильм ужасов, – Ли явно хотела затащить меня в гостиную, хотела помочь мне отказаться от отрицательных мыслей, и мне это было приятно.
– Ладно, – я улыбнулась ей, – пошли.
Я села в кресло. Ли и Гром сидели в обнимку на диване, обмениваясь поцелуями.
Фильм меня не покорил, и я испытывала скуку во время его просмотра, мысленно возвращаясь к своим проблемам.
Фильм был посвящен ситуации в нашей стране: пропаже людей. Удивительно, вся эта ситуация длится меньше полугода, а режиссёры нашей страны уже наснимали фильмов. По мнению Джона Альба (автора книги, по которой был снят фильм) людей похищают страшные мутанты-убийцы, прячущиеся в Темных переулках. Фильм был снят в основной части по реальным фактам, и в фильме даже мелькнуло имя Лей. Актриса была мало на нее похожа. Фильм был без конца. Точнее, в конце фильма в темноту утащило очередную блондинку, и был намек, что это не первая и не последняя жертва и ни у кого не получится остановить то, что скрывается в темных переулках.
Когда фильм закончился, машинка достирала светлое белье. Нижнее белье я развесила на полотенце-осушителе, остальные вещи развесила на балконе. Темные вещи стирались следующими. Только я вышла из ванной, раздался щелчок входной двери, и в квартиру влетел Ник. Дверь громыхнула, захлопнувшись. Я поспешила в прихожую.
– Ты сейчас Яста разбудишь! Тише! – недовольно протянула я шепотом.
Никита молчал, он был возбужден, а из глаз метал молнии. Его поведение было легко понять, как и причину. Ория.
– Брат, что случилось? – через секунду рядом оказался Гром, обливая всех присутствующих в коридоре воздухом и поднимая залежавшуюся на полках пыль.
– Да что-что!? – передразнил Ник. – Эта сумасшедшая дура мне вообще осточертела!
– Что-то с Орией? – спросила я, пусть это было больше похоже на утверждение.
– Что-то с ней, – грубо ответил Ник, скинув с ноги ботинок. – Она, видите ли, с ним просто дружит! Он ее на машине катает и в постель затащить хочет, а она тупая понять этого не может!
– Прекрати, Ник. Не оскорбляй ее, – мягко попросил Гром, – она потом все поймет.
– Как обычно, слишком поздно, – устало, но уже спокойнее выдохнул Ник.
Его лицо было красным, руки сжаты в кулаки, блондинистые волосы, которым он позволил отрасти, были взъерошены ветром.
– Так весь этот спектакль только из-за ревности? – я усмехнулась, за что сразу же получила злобный взгляд Ника:
– Ты представь себя на моем месте, что какая-нибудь девушка начнет клинья подбивать к твоему Ястику.
– Я бы изорвала лохмотья этой девице, – смело заявила я, понимая, что навряд ли я смогла бы что-то сделать. Я бы отпустила его, если бы он сказал, что больше не любит меня и избрал другую. Отпустила бы его ради его собственного счастья, совершенно не беспокоясь о том, как больно будет мне.
– Я бы с удовольствием намял рожу этому бесстрашному, но он этгем, – сообщил Ник, – поэтому я бессилен.
– Ты пытался объяснить все Ории? – спросил Гром.
– Конечно, и с ней я разговаривал очень мягко и доходчиво, по полочкам разложив все, что хотел бы вложить ей в голову! – Ник говорил нарочито мягким голосом, с легкой издёвкой в интонации. – Но она лишь отмахивалась и утверждала, что это просто друг, и он ничего не добивается и просто по дружбе катает на машине. И где они сейчас? Поехали встречать рассвет!
– Как ты смог ее отпустить? – Ли не смогла промолчать, я только сейчас заметила, что она все это время стояла позади меня с Громом, выглядывая между нашими головами.
– А что мне было делать?! – Ник взмахнул руками. – На привязь посадить? И манипулировать ее я не хочу! Ставить ультиматум: или я, или он – тоже.
Я молчала.
Ли думала.
Ник поступал правильно – он не навязывался, он просто всегда был рядом, когда Ории было это необходимо, он не превратил ее в свою вещь, давая ей возможность поступать так, как она хочет. Он давал ей свободу, прося в ответ только одно – ее любовь. Но она и этого не могла ему дать, считая, что она может делать все что угодно, ведь Ник все это стерпит и простит.
Мне было жаль Никиту, ведь этот замечательный парень не заслуживал такого хамского отношения к себе.
– Брат, – выдохнул Гром, – я даже не знаю, чем тебе помочь.
– А я не знаю, что мне делать, – ответил Ник.
Я лишь тяжело вздохнула и ушла к нам в комнату на четверых. Яст спал. Я была рада, что Ник своим громким поведением не разбудил его. Я аккуратно прилегла на кровать, и пододвинулась к парню, слегка приобняв его. Грудная клетка плавно поднималась под моей рукой.
Вдруг что-то зазвенело. Я автоматически подскочила с подушки.
– Что-то там происходит? – недовольно протянул Яст.
«Ты совсем больная!? Какого черта!? Я… Заткнись, Ория! Мне плевать!» – разносилось из коридора.
– Никита и Ория ссорятся, – ответила я парню.
– Он там совсем уже с катушек съехал? – Яст поднялся с подушки и повернулся ко мне лицом.
– Не знаю, – тихо ответила я.
«В смысле вы на берегу!? Какого… ты там делаешь?!» – его речь была богата матерными выражениями. Вот он Ник, когда действительно зол.
– Она ему изменяет? – тихо спросил Яст.
Я покачала головой:
– Просто издевается.
Мне казалось, что было именно так. Она знала, что может вести себя как хочет, а потом снова вернуться к нему, и тот ничего против не скажет.
«Да пошла ты! …мне такая не нужна! Я столько лет за тобой бегал, я вытаскивал тебя из всякого… а ты оказалась…!»
– Сейчас выскажет все, что накопилось за годы, – выдохнул Яст, хлопнувшись обратно на подушку, – сколько время?
Я засунула руку под подушку. Там лежал мой телефон.
«05:45».
Яст был не доволен столь ранним пробуждением, но спать он больше не хотел. Он поднялся, оделся и поспешил выйти к Нику. Мы вышли вдвоем. Ник был в гостиной, все так же горячо разговаривая по телефону. Ли и Гром сидели на диване – слушали. Я села в кресло. Яст стоял рядом, сложив руки на груди.
«Я уже все тебе сказал! И я не жалею! Я смогу жить без тебя!»
«Никогда не мог и не сможешь!» – Ория кричала в трубку. – «Всю жизнь меня любить будешь!»
«Ты сильно заблуждаешься, детка» – Ник произнес это спокойно и бросил трубку.
Развернулся он к нам с довольным лицом, но счастье его в воздухе не ощущалось.
– Народ! – пропел он. – Я теперь свободен как птица в небесах!
– Ты не жалеешь? – тихо спросила я.
– Ни капли, – Ник не врал, но в самом зрачке читалась печаль.
– Надеюсь, ор на сегодня закончился? – спросил Яст. Он был серьезен.
– Прости, братиш, что я тебя разбудил. Сам понимаешь, такое дело. Был на взводе, – Ник развел руками.
– Ладно, – выдохнул Яст, опуская руки вдоль тела, – но с тебя сочтется.
– Обязательно, – Ник улыбался.
Ник и Яст сидели в гостиной, что-то тихо обсуждая. Тихо, значит, возможно меня. Я, Ли и Гром ушли спать. Место, где спал мой любимый осталось теплым, и я поспешила лечь. Нагретая простынь обожгла мою временно холодную вампирскую кожу.
Я уснула моментально.
Разбудил меня хлопок двери. Я резко встала с кровати и увидела, что Ли тоже проснулась.
"Так ты серьезно?" – раздался испуганный голос Ории из коридора.
"Совершенно серьёзно." – голос Ника был трезв и холоден.
"Ты потом все равно за мной прибежишь!" – Ория закричала.
Я поднялась с кровати, и мои ноги, словно я сам ветер, унесли меня в коридор. Я двигалась очень быстро, и мне это нравилось. Я остановилась, рассматривая происходящее в коридоре.
Ория выглядела как разгневанный черт. Ее волосы были перепутаны, взъерошены. Глаза метали молнии. Никита стоял напротив с совершенно спокойным видом. В глазах играла усмешка, ему нравилось видеть Орию такой. Рядом с ним стоял Яст. Просто свидетель.
– Ты так уверена? – Ник.
– Я это знаю, не первый раз ты побежишь за мной. Я знаю, я твоя слабость! Ты ничтожество, Ник! – Ория кричала.
Парня это задело. Он скривился, его глаза загорелись злостью. Ник слегка пригнулся, и у него с губ сорвался дикий рык. Я замерла, пусть знала, что бояться мне нечего. Ория отдернулась. Из ее глаз хлынули слезы, и она осела на пол. Ник испугал ее, возможно, она только сейчас поняла, с кем имеет дело.
На самом деле, вампиры не такие и опасные. Будь Ник оборотнем, Ории в живых бы не было. Оборотни опаснее, особенно в полнолуние. Луна для них обладает зовом, и они подчиняются ей. У вампиров, спасибо дяденьки, что сидит на небесах (есть он, конечно, существует), такого нет. Нас небесные тела с ума не сводят.
– Ник, не пугай девушку, – позади появилась Ли.
– Я не виноват, вот скажи, Ория, если ты не любишь, почему ты каждый раз возвращаешься ко мне? – Ник рычал. Он был зол и обижен.
Я опустила взгляд в пол. Мне было жаль брата, почему он не может просто быть счастливым? Почему каждый раз у него что-то случается? Когда его жизнь наполнится покоем? Наверное, только после смерти.
– Ник! – девушка рыдала. – Прости, пожалуйста.
– За что простить? – он больше не рычал, но в голосе чувствовалась боль.
Она вскочила с места и повисла у него на шее, в голос рыдая.
Я глянула на Яста, тот прошел ко мне и поспешил увести. Их двоих нужно было оставить наедине.
Ли ушла вместе с нами.
– Что у них там? – тихо спросил Гром сквозь сон.
– Мне кажется снова будут вместе, Ория была права. Она ахиллесова пята Ника, – Ли прилегла к жениху.
Я прошла к кровати и легла на подушку, Яст расположился рядом и обнял меня. Мы молчали.
Я уснула.
***
Слишком быстро приблизилась ночь сдачи показаний в ОСЭ. Юлий говорил, что заедет за мной и сам отвезет в центральный отдел, где и устроит допрос. Яст долго просился поехать со мной, я отказал ему, Юл встал на мою сторону, так как его присутствие вообще могли не разрешить.
В этот вечер перед приездом Юлия, я собираюсь удивительно медленно, расхаживая по квартире как сонная муха. Возможно не выспалась из-за вечного крика Ника в его комнате, их скандал с Орией продолжался в телефонных разговорах, и я не могла спать спокойно. Казалось, словно личная жизнь Никиты беспокоила всех в квартире.
На часах было «20:00». Я приняла душ, долго расхаживая по квартире обернутая в полотенце, посмотрела прогноз погоды, и, только когда время стало поджимать, решила начать собираться. Я оделась просто: джинсы и голубой свитер с аргайлом. Волосы я убрала в конский хвост. Краситься я не стала, не было желания. Все мое настроение портила мысль, что мне придется вспоминать случившееся и рассказывать об этом совершенно чужим мне людям.
В ожидании Юлия я сидела на диване в гостиной в полном одиночестве, уставившись в экран телевизора, где началась программа для вампиров, чей день только начался. К мне в комнату вошел Яст, я видела, что он озабочен моим состоянием, и присел рядом.
– Вспоминай так, словно тебя там не было, словно ты пересказываешь сюжет фильма, – дал он совет, слегка приобнимая меня. Его теплые пальцы обжигали мою кожу через свитер, и я прижималась к нему сильнее, потому что только так я чувствовала себя в безопасности.
– Словно сюжет фильма, – выдохнула я, – я обязательно попробую.
– Я люблю тебя, Хлоя, – почти шепотом выдохнул Яст, и я не смогла сдержать улыбки.
– Я тоже люблю тебя.
Наши идиллию нарушил стук в дверь, которую моментально спешила открыть Ли. В квартиру проник холод с лестничной клетки, вместе с ним терпкий запах крови главы, и я автоматические вместе с Ястом поднялась с места.
– Я не люблю опаздывать, Хлоя, – проговорил он из коридора, и мы с Ястом вышли к нему.
– Я тоже, – ответила я ему, натягивая дафлкот. На ноги я одела свои привычные сапоги на семисантиметровом каблучке.
В коридоре нас провожало все наше вампирское семейство: Ник, Яст, Ли и Гром.
– Давайте там быстрее, и возвращайся домой, – пропела Ли удивительно мягким голосом.
– Это как получится, – я пожала плечами, – я там буду не одна.
Именно в этот момент я поняла, что будет первая встреча с Демьяном после нашего разговора в Тихом Доне. От этого все мои мышцы свело в спазме, но я пыталась забыть про это. Это быстро получается, так как Яст сделал шаг мне на встречу, обхватывая талию.
– Я не лягу спать, пока ты не вернешься, – он улыбался мне, а потом слегка наклонился ко мне и поцеловал в губы.
В тот момент я поняла, что вообще не хочу никуда ехать. На плечи свалилась лень и усталость. Хотелось лечь с Ястом в постель, обнять его, положив голову ему на грудь и уснуть.
– Хорошо, – ответила я, и он выпускает меня из объятий. Этот вечер почему-то кажется мне удивительный, каким-то розовым, сладким и пушистым, как сахарная вата.
Юлий открыл нам дверь, и мы вышли на лестницу, а я с каждым шагом все сильнее испытывала желание вернуться домой и лечь с Ястом спать.
Мы спустились вниз по лестнице, вышли на улицу и прошли к автомобилю Юлия.
Это была большая белая машина, не известной мне марки. Он открыл ее, и у меня появилась возможность сесть на переднее пассажирское сидение. Он сел рядом на водительское.
– Волнуешься? – спросил глава, заводя машину.
– Немного. Я расскажу им все, что знаю, – ответила я.
– Не надо все, только то, что они спросят, – вдруг сказал Юлий, и я перевела на него не понимающий взгляд.
Я же хочу… мы же хотим остановить это! Но как это можно остановить, если этгемы не будут знать, что происходит.
– Я не понимаю, – я слегка качнула головой.
– Феликс везде обладает подвязками, – начал пояснение Юлий, и машина тронулась с места, – через этгемов он узнает, каким количеством информации ты обладаешь на их счет, а от этого будет зависеть их решение: убить тебя или нет.
– Но я ведь ничего не знаю, – ответила я, хмыкая, – я только могу пересказать, что произошло в тот вечер. Что движет Феликсом я не знаю, а свои догадки рассказывать я не стану.
– Пусть будет как будет. В любом случае, Хлоя, одну тебя никто не оставит, – выдохнул Юл.
Всю остальную дорогу мы ехали молча. Я смотрела в окно, испытывая странное чувство ностальгии, ведь когда точно так в темноте города я ехала с Громом, вдыхая аромат рот и салона машины: ель и мандарины.
За окном кипела ночная жизнь, что представлялась одними только полноценными вампира. Они быстрым шагом шли по тротуару спеша на работу, или играя в снежки спешили на учебу. Дорога была заполнена машинами, словно сейчас был самый разгар дня.
Наша машина ехала удивительно быстро, и вскоре мы остановились напротив огромного белого каменного с колоннами здания центрального отдела ОСЭ. Здание казалось огромным, величественным, в лучах ночной подсветки оно казалось голубым. Когда я поняла, что мы приехали и очень скоро мне придется пересказывать тот вечер, мое сердце сжалось, но я попыталась взять над собой контроль и вышла из машины.
– Я не думаю, что вопросов будет огромное количество, – подбадривал меня Юлий, когда мы уже поднимались вверх ко входу в здание.
– По мне видно, что я волнуюсь? – мрачно спросила я, понимая, что во мне ноль самоконтроля.
– Видно, – только и ответил он, и мы прошли в здание.
Внутри оно было разительным. Огромные хрустальные люстры свисали с потолка, на стенах висели полотна, напоминающие гобелены. На полу был расстелен потрясающий красный ковер. Этгемы работают в роскоши.
На входе нас остановил юноша с взъерошенными темными волосами. Из его кармашка выглядывала аккуратно сложенный голубой платок, это значило, что в его обязанности входит отслеживать входящих.
– Я Юлий Солнцев, это Хлоя Вэйд, мы здесь дать показания по делу Черного лотоса, – ответил глава.
– Проходите. Вам на второй этаж, кабинет восемнадцать.
Мы прошли глубже. Когда мы проходили по коридору, я завороженная разглядывала картины, которыми были завешены стены, словно мы попали в галерею. В дальнейшем перед нами появляется широкая лестница из мрамора, ведущая нас на второй этаж, который выглядит так же потрясающе как первый.
Мы проходит по длинному коридору, и я нахожу взглядом Демьяна и Колю. Они стояли у двери одного из кабинетов и о чем-то тихо разговаривали. Точно не о Черном лотосе.
Я уже ничего не боюсь и не волнуюсь. Вместе с Юлием мы прошли ближе.
– Привет, – подала я голос, и парни моментально перевели на меня свои взгляды.
Коля был жутко рад меня видеть целой, здоровой и невредимой, в глазах Демьяна я вижу последствия нашей посиделки в баре и достаточно неприятного для нас обоих разговора – боль, печаль, обиду.
– Привет, я уже боялся, ты не приедешь! – говорил Николай.
– Разве я могла упустить возможность наконец-то увидеть вас после того происшествия, – ответила я, опуская тот момент, что с Демом мы уже виделись.
– Как твои дела? Нашла новую работу? – спрашивает рыжий парень, Дем нас слушает. Юлий тем временем расположился на стульях у окна.
– Я не могу охарактеризовать свое положение дел, – я пожала плечами, – а работу я даже пока что не ищу. Ах, – я тут словно опоминаюсь, – вы уже дали показания?
– Нет, – впервые за это время ответил Демьян, – ждали тебя, потому что именно с тобой хотят поговорить первой.
Я моментально перевела взгляд на Юлия, тот смотрел в окно.
– Ладно, – я кратко пожала плечами.
Мы стояли под дверью кабинета еще какое-то время, но вскоре на этаже появляются два этгема: мужчина и девушка. Ему около сорока, с красным платком, она только начала карьеру – зеленый платок. Он был одет обычно для этгема: белый костюм, три ряда пуговиц. Женский этгемовский костюм я видела впервые. Это было юбка карандаш длиной до колен такого же ослепляющего белого цвета. На ней более легкий пиджак, но ни в чем другом он не отличается от мужского варианта.
Они подошли к нам.
– Хлоя Вэйд? – спросила девушка у меня, я молча кивнула. – Вы первая.
Я бросила последний взгляд на Юлия, тот, поддерживающе меня, слабо кивнул.
Меня завели в восемнадцатый кабинет. Он был не большой с таким же убранством, что и все остальное здание ОСЭ. Мне разрешили сесть в деревянный стул, обшитый красным бархатом. Этгемы сели передо мной за столы, достали свои записные книжки и ручки, обратив на меня все свое внимание.
– Давайте сразу к делу, – начал мужчина, – меня зовут Константин. А этом Юлия.
– Мы зададим вам пару вопросов, – проворковала девушка.
Я разрешающе им начать, кивнула.
– Куда вы направились после того, как напавшие на ресторан оборотни покинули его? – спросил мужчина, девушка была готова начать записывать мой ответ, смотря на меня из-под бровей.
– Домой, – я кратко пожала плечами.
– Вы были одни? – на это раз вопрос задала девушка.
– С одной из клана Феликса, с Вилорой, – ответила я.
– Она решила покинуть его клан по собственной воле, понимая, что может в дальнейшем погибнуть? – спросила девушка.
– Да, она делала полностью осознано и по собственному желанию, – отвечаю я.
– Эта девушка уже мертва? – спросил меня мужчина.
– Да, – ответила я, совершенно не понимая, как это поможет в деле Черного лотоса.
– Вы заметили что-то странное в поведении вашей начальницы, администратора ресторана, Лорны? – спрашивала девушка.
– Да, – я кивнула, – она казалась какой-то взволнованной.
– Вы видели кто именно убил Иллариона? – спросил мужчина.
Я поняла, что они хотят наказать убийцу. Он кто-то из нас троих: я, Дем или Коля. Коля стопроцентно не может быть убийцей полноценного оборотня, потому что он человек, остаемся мы и Дем.
– Нет. Я не видела, – это было правдой.
– А знаете кто это сделал? – спросила девушка, и мне показался ее вопрос с неправильной интонацией, словно она все знает и может рассказать мне, если я попрошу.
– Нет. Я не знаю, – я не хотела, что Демьяна обвиняли в убийстве.
– Спасибо, – выдохнул мужчина, – вы свободы. Позовите после себя Николая.
Я медленно поднимаюсь со своего места, понимая, что Коле они будут задавать совершенно другие вопросы. Возможно, они будут сложнее и их будет больше.
Я вышла в коридор. Там меня уже ждал Юлий.
– Ну как? – спросил он.
– Коль, ты следующий, – отвечаю я не тому, тот побледнел и вошёл в кабинет.
– Мы можем ехать домой, – Юлий привлек мое внимание.
О да! Ведь это именно то, чего так сильно сейчас хочу…
Я бросаю взгляд на Дема:
– Попрощайся с ним за меня. Пока.
Мы с Юлием направились по коридору к лестнице, спустились вниз, покинули здание ОСЭ и прошли в машину.
Мое тело кажется мне разбитым, слабый и беззащитным.
Когда машина ехала по дороге, я поняла, что у меня нет сил сопротивляться сну. Перед глазами темнеет, и я засыпаю.
Вдруг я понимаю, что нахожусь на одной из детских площадок, на которой, уверена, хоть раз точно обливалась слезами.
Ранний рассвет, поздняя весна. Я осматриваю улицу и понимаю, что пусть я никого не вижу – я здесь не одна.
Я медленно поднимаюсь с полосатой розово-желтой скамейки и направляюсь по улице. Каблуки звенят по асфальту. Я поворачиваю голову к противоположной стороне дороги и вижу Илла. Его глаза светятся изумрудным ярким цветом. Изумрудным?
Я не верю глазам.
– Здесь нет различий, – слышу я голос парня, словно он говорит мне в самые уши, – здесь я самый обыкновенный, как и все.
– Твои глаза, – говорю я как можно громче, чтобы он услышал меня через дорогу, но получается шёпот.
У меня нет злости на Илла, я вообще ничего не чувствую. Солнце блестит на коже парня, в его глазах. Рядом с ним блестят и окна домов. Мои волосы развивает слабый теплый ветерок.
Илл стоит молча, как вдруг позади себя я слышу знакомый, но чужой голос. Именно в этот момент мое сердце резко сжимается. Ветер бьет резким порывом, срывая с деревьев вдруг иссохшие листья. Небо затягивают черные тяжелые тучи.
Я оборачиваюсь и вижу Вилору.
– Привет, Хлоя, – ее голос сух и мертв, и я различаю в нем боль и мучения. Она смотрит на меня пустыми черными глазами, кожа тонкая, бледная и сухая как папирус. Ее блондинистые волосы спутались и сбились в колтуны. Ее детское лицо испещрено глубокими морщинами так сильно, что мне кажется словно передо мной стоит пожилая женщина, а не четырнадцатилетняя девочка.
Ее мучения продолжаются даже там.
– Привет, Вилора, – говорю я, проглатывая страх.
Она хватает меня за руку, и ее голос срывается, сливаясь с шелестом листвы и ветра. Я не могу понять, что она говорит, и ее речь кажется бессвязной.
Ветер ударяет сильнее, смывая действительность, поражённую моим воображением.
Я оказываюсь в полной темноте.
Я раскрыла глаза, чувствуя облегчение, что я лежу в постели у себя дома. Рядом лежал Яст, и я, успокоив сбившееся дыхание, пододвигаюсь к парню ближе.
С того дня мне стали сниться мертвецы.
