Альвера Албул
То, что скрывается в темных переулках. II часть
15
Хлоя моментально поспешила сесть на табуретку спиной к телевизору. Ник и Ория расположились на диване, Юл в кресле. Гром и Ли тоже заняли табуретки на углу стола подальше от всех. Я заметил, что Хлоя окинула стол рассеянным взглядом, а потом подняла испуганные глаза на главу клана. Тот что-то проговорил одними губами. Девушка сначала помешкалась, а потом медленно кивнула, опустив взгляд в пустую тарелку.
Я не мог понять, что с ней, и меня это напрягало. Что с ней опять не так?
Я сел рядом с ней, но она была слишком далеко. Я не мог допустить дистанцию между нами, не сейчас, не тогда, когда ей так печально. Я взялся за край ее табуретки и одним резким движением пододвинул к себе. Та подняла на меня взгляд. Она не улыбалась, но в глазах я прочитал тепло и благодарность. Вот она, моя Хлоя. Я приобнял ее за талию. Я бы смотрел на Хлою сверху вниз всю оставшуюся вечность, наслаждаясь ею, но меня отвлекла Ория.
– Как твои дела, Яст? Я знаю, что ты работаешь.
– Да, – я кивнул, переводя взгляд на девушку, – в магазине сотовой связи Line.
– Как здорово! А в каком районе? – она спрашивала только из вежливости.
– В центре, – ответил я, – из окон магазина видно бухту.
Вдруг в моих объятиях пошевелилась Хлоя:
– Гром, – в руках она держала бокал, – я тоже буду.
Я перевел взгляд на Дениса. Тот разливал вино себе и Ли, мурлыкая с ней. Им было не до общего стола.
Хлоя была опечалена, алкоголь она видела, возможно, как спасение.
Но алкоголь – это не спасение.
Ден налил ей, и как я и думал, она много отпила.
– Не пей много, – шепнул я ей на ухо, она лишь в ответ отрешенно кивнула.
Наше внимание в ту же секунду привлекла Эбби. Она появилась в дверях гостиной и счастливо улыбалась. Она казалась принцессой из сказки, но я, лишь тихо хмыкнув, перевел взгляд на Хлою. Та сидела, зачарованно рассматривая женщину. В этот момент я даже увидел в ее взгляде каплю зависти.
Мне захотелось прижать к себе ее еще сильнее, и сказать, какая же она дурочка, ведь она прекрасней любой супермодели.
– Эбби, Вы выглядите очаровательно, – подала голос Ория.
– Спасибо, а тебе я как? – женщина обратилась к Хлое.
Та совершенно искренне улыбнулась, ее взгляд потеплел:
– Замечательно, тебе идет.
Эбби направилась к Юлу, а я не мог оторвать глаз от Хлои. Она моя Хлоя! Я не заметил, как сжал ее талию сильнее. Она, возможно, не заметила тоже, но для меня это много значило. Мы нарушаем правила Юла на его же глазах. Меня никто не остановит: я буду максимально близко к Хлое, потому что я этого хочу.
Она сделала еще один глоток вина, и я уже увидел искорки в ее слегка пьяных глазах.
Хлоя, что тебя мучает?
Мне захотелось обнять ее, уткнуться лицом в ее волосы и.… и.… заплакать, от мысли, что она мучается, а я не могу ничем ей помочь.
Она ощутила мой взгляд, поэтому подняла свой на меня.
Ее печаль нужно было прогонять, я не мог позволить ей мучиться из-за ее не самого лучшего прошлого. Я чмокнул ее в нос, ощутив уже стоявший поперек горла запах Юла. Нос девушки был холодный.
Она усмехнулась, и меня это обрадовало. Она сделала это искренне. О, милая Хлоя, я так хочу, чтобы ты смеялась! Радовалась! Давай прогоним всю эту отвратительную печаль!
Я улыбнулся ей. Так, продолжай в том же духе, Хлоя! Улыбайся!
Она была явно голодной, поэтому напала на еду. Я тем временем разговаривали с Эбби и Орией. Ник и Юл нас внимательно слушали. Ли и Ден были не от мира сего.
– Как давно вы с Хлоей? – вдруг спросила Ория. Хлоя нас не слушала, поэтому даже не подняла глаз.
– Мы не считали, – честно ответил я, – и мне не кажется, это не важно. Главное, что мы вместе.
Эбби направила мне свою искреннюю ласковую улыбку. Она была рада, что я есть у Хлои, а она есть у меня. Ория же бросила слегка обиженный взгляд на Ника. Наверное, она давно добивалась от него такой же романтичности.
Тема разговора сменилась. Хлоя продолжала есть, я лишь наблюдал, как она пьет бокал за бокалом, а Денис ей щедро подливает. Я мысленно считал сколько она выпила.
– Хлоя, почему ты ничего не скажешь? – вдруг спросила Эбби, и все перевели взгляды на девушку. Я тоже. Она слегка растерянно подняла взгляд от тарелки. Она была уже хорошо пьяна.
– По какому поводу? – мне показалось, что у нее завязался язык.
– Мы общались о постройке нового продовольственного центра, на севере города, – пояснил Юл.
– На севере? – удивлению Хлои не было придела. – В темных переулках? Но зачем там новый какой-то там центр?
Она напилась, ее язык заплетался.
Я устало выдохнул, и кинул взгляд на Дениса:
– Дружище, ей не наливай больше.
– Ок, – тот кивнул, снова обращая свое внимание на Ли.
Хлоя получила согласие от Эбби, что торговый центр там не нужен. Девушка что-то недовольно пробубнила себе под нос. Мне было стыдно за нее, но я смотрел на нее с улыбкой, внутри хохоча от того, что она так напилась. При этом я понимал, что, если ей станет плохо, нужно будет помочь.
– О чем ты? – спросила Ли. Все за столом не поняли, что Хлоя хотела сказать.
– Почему не играет веселая музыка? – она вскочила с места, но ноги отказывались держать ее. Она покачнулась, но я держал ее за руки, и она все же устояла. Она пьяно махнула головой, я понял это как проявление благодарности, за то, что я не дал ей упасть и отпустил ее руки. Она проковыляла к шкафу.
Хлоя включила радио на музыкальном центре.
Рианна!
Ория довольно воскликнула, узнав любимую певицу, а пьяная Хлоя поспешила вернуться на свое место.
Я прижал ее к себе как можно плотнее и в самое ухо строго шепнул:
– Не глотка больше до Нового года.
Та снова кивнула, явно не воспринимая мои слова всерьез. Меня это начало злить.
За столом снова начались разговоры, а я ощутил, что Хлоя стала отвлекаться от своих мыслей и плохого настроения. Она общалась с Орией, Эбби и Ли о все, что только могло прийти в голову. Тогда я понял, что она страшная болтунья. Она говорила, говорила, говорила, а ее собеседницы успевали только кивать и вставать междометия: да, ну да, так, ага. Вдруг Ория словно ожила и начала неприятный для нас всех разговор, и Юл моментально сменил тему на моду в джинсовой одежде.
Хлоя перестала поддерживать разговор и снова принялась за еду. Я тоже ел, точнее, закусывал вино, что налил мне Денис.
Когда я допил второй глоток, Хлоя подняла на меня довольный счастливый пьяный взгляд. Ей не хватало счастливо захрюкать, и она была бы копия свинушка. Она слегка подтянулась к самому моему уху:
– Много не пей.
Я кивнул, сдержав самодовольную улыбку.
Сейчас после двух бокалов вина, когда все воспитание куда-то убежало, хотелось подхватить девушку на руки и унести к нам в комнату. О чертов праздник! Чертова дистанция!
Мое внимание привлек Денис, наливая мне очередной бокал вина. Я отпил.
– Я тоже хочу, – тихо и обиженно проговорила Хлоя.
Я дал ей свой бокал, и она одним глотком осушила половину. Я тяжело вздохнул.
До нового года остались минуты. Хлоя успела сходить в туалет и уснуть там, и сейчас мы оба пьяные (хорошо пьяные) сидели на своих местах в ожидании начала курантов.
– Хлоя, – шум комнаты (праздничное настроение пропитало каждого) прорезал голос Эбби, – а ты придумала, что будешь загадывать?
– Да, – моментально ответила она, – а ты придумал? – она подняла на меня свой ласковый и теплый взгляд.
– Самая главная и долгожданная мечта в моей жизни уже сбылась, – ответил я, и глаза той расширились от удивления.
Да, Хлоя, долгожданная!
Я люблю тебя с тринадцати!
Ее взгляд стал снова теплым, и она улыбнулась. Я легко чмокнул ее в кончик носа. Тот был теплым.
В комнате возрастал шум. Никита рассказывал анекдоты, и мы все заливались хохотом.
– О! – вдруг тишину навел в комнате Ден, – начинается!
Я с Хлоей повернулись к телевизору. Президенты делали выводы об уходящем году, пожелали, чтобы наступающий год был таким же плодотворным.
1…
Я почувствовал, как Хлоя напряглась. Ее лицо озарила счастливая улыбка.
Я тоже заулыбался, против новогоднего волшебства нет сил сопротивляться. Счастье и странный адреналин заставил кровь бурлить.
Ден открыл шампанское. Пробка вылетела с грохотом, направившись в люстру. Девушки вскрикнули, даже моя недавно печальная Хлоя подчинилась радости. Она смеялась.
Шампанское белой пеной вырвалось из горлышка. Через секунду все фужеры были полными.
2… 3....
Эбби залезла на табуретку:
– Чтобы быть ближе к звездам!
4… 5…
Я взял в правую руку фужер, другой обнимал Хлою за талию.
Желание. Что мне загадать?
6… 7…
Я знаю, Хлоя! Я загадаю желание для тебя!
8… 9…
– Загадывайте желание! – напомнила Ория.
Я хочу, чтобы в наступающем году Хлою не терзали воспоминания, и чтобы она чаще искренне улыбалась. Чтобы ее перестали преследовать кланы сумасшедших оборотней. Чтобы ее жизнь наполнилась только положительными эмоциями.
10… 11…
12…
– С НОВЫМ ГОДОМ! – закричали все хором. Все стали чокаться, расплескивая капли шампанского, что капали в салаты на столе. Хлоя смеялась, и я ощущал… счастье.
За окном начали взрываться салюты. Яркие вспышки осветили нашу комнату.
Все поспешили на улицу.
Хлоя не казалась больше чем-то замученной, но мне казалось, что та словно готова начать паниковать. В самой сердцевине ее зрачков что-то горело и путалось, словно ее разум пошатнулся.
В подъезде было шумно, соседи спешили вместе с нами на улицу. Я не успел взять Хлою за руку, и среди толпы на лестнице я потерял ее из виду. Люди, вампиры вокруг толкались, разговаривали, смеялись. И среди всего этого балагана я не мог найти свою необычную девушку.
Я пытался встать на носочки и искал среди народа волосы светло-сиреневого цвета. Она шла впереди меня вместе с Ником. То, что она не одна, меня успокоило, и я стал проталкиваться через толпу к ней. Оказавшись рядом, я моментально схватил ее за руку. Мне не хотелось больше терять ее.
– С новым годом! – толкнула меня рядом незнакомая девушка.
– Вас тоже, – я даже не посмотрел на нее, выводя Хлою на улицу.
Я провел ее к сугробу, что был недалеко от нашего подъезда, но при этом пускать салют оттуда было безопасно.
Я держал девушку за руку.
Гром с широкой довольной улыбкой пробежал мимо нас к сугробу, с ним была Ли, что уже ждала представления. Через пару секунд розовые бабочки озарили небо. Взрывы были со всех сторон. Разноцветные огоньки разлетались по черному ночному небу. Я ничего не чувствовал, рассматривая салют. Я мельком поглядывал на Хлою, та выглядела как-то напряженно. Ей было не уютно.
Вдруг ее рука чуть не выскользнула из моей, и я резко развернулся к ней.
Что она задумала?
Она оставила меня, сославшись на желание удалиться в туалет.
Я смотрел ей вслед. Она шла быстро и вскоре скрылась за дверьми подъезда.
– Что с ней? – рядом оказалась Ли.
– Я не знаю, – тихо ответил я.
– Она плачет на лестнице, – гримаса Ли была наполнена болью, неужели она волновалась за девушку.
– Почему? – я был готов сорваться с места и побежать успокаивать ее, но Ли остановила меня одним только взглядом.
– Из-за того, что не сотрешь из памяти, – одними губами ответила Ли и подняла глаза к небу.
Что могло вызвать ее слезы?
Я стал вспоминать все, что было можно, начиная с ее двенадцатилетние, но не мог понять, что могло оставить в ее душе такой след.
Салют я больше не смотрел. Не мог. Не хотел.
Хлоя – загадка. Но когда-нибудь я ее разгадаю.
Я развернулся обратно спиной к подъезду, пытаясь вспоминать из жизни Хлои что-нибудь, что могло заставить ее плакать на лестнице.
Двенадцать лет – она хорошо училась в школе, друзей не было (да и не нужны они ей были), цапки с одноклассницами.
Тринадцать лет – стала хуже учиться (но это ведь не подтолкнет ее к слезам на лестнице в Новый год пять лет спустя!), стала популярна, многим мальчикам начала нравиться.
Четырнадцать лет – учится отвратительно, прогуливает, не ночует дома. Встречалась с каким-то парнем.
Пятнадцать лет – чуть не отчислили из школы, все еще с этим парнем, но позволяет другим парням ухаживать за собой (помню я трех парней, с которыми она в кино ходила).
Шестнадцать лет – она все же рассталась с тем парнем (не знаю почему), стала лучше учиться, но пара парней продолжала водить ее в кино.
Семнадцать лет – учится удовлетворительно, парней нет. Закончила школу, пошла работать. Она та Хлоя, которая и сейчас.
Восемнадцать лет – начала встречаться со мной, знакомство с Феликсом, множество смертей.
Неужели все из-за последних месяцев жизни?
Нет. Что-то подсказывало мне, что нет.
Вдруг меня облил воздух, и я рефлекторно опустил взгляд на Хлою. Глаза той были заволочены блестящей пленкой. Странная все поглощая боль, читалась в самом зрачке. Что сделало ей так больно в прошлом? Но как я не пытался это узнать, она лишь благодарила меня, что я рядом. Я боковым зрением заметил, что Ли смотрит на нас с обреченным видом. Она знает, что тревожит Хлою.
– Вытирай слезы, – я шепнул ей, и она стала размазывать их по лицу. Я не сдержал улыбки, умиляясь ей.
16
Я медленно раскрыла глаза обнаружив себя на твердом холодном полу. Рядом лежал спящий Яст. Гром спал на кровати, а Ли спала за столом, сидя на стуле. На нас с Ястом падал из окна солнечный свет. В этот момент я ощутила странную колющую боль – Яст лежал на моей левой руке. Свободной рукой я попыталась сдвинуть его, спасая пострадавшую конечность, и та загорела болью, словно в ней попеременно устремлялись сотни уголочек.
Яст недовольно застонал, раскрывая глаза:
– Доброе утро.
– Доброе, – простонала я, растирая больную руку.
– Вы что шумите? – движение за столом, и на нас глянули недовольные черные глаза Ли.
– Яст мне руку отлежал, – тихо ответила я, и Ли вскочила со стула:
– Который час?
Я кратко пожелала плечами, Яст лежал на полу, закрыв глаза.
Она моментально успокоилась и, шаркая ногами об ковер, дошла до кровати и легла рядом с Громом. Я легла обратно к Ясту, положив голову ему на плечо. Рука перестала болеть, Юл уехал с Эбби еще кучу времени назад, и поэтому нам было не обязательно соблюдать… дистанцию.
Я втянула через нос сладкий запах ванили и лимона, обняла Яста, прижалась к нему сильнее и погрузилась в сон.
Спать на полу совершенно неудобно. Я проснулась через некоторое время, потому что выспался Яст. Он поднял меня с пола и положил на кровать. Я чувствовала, как колит ногу (видимо я ее отлежала), ныла спина и шея – пол неудачное место для сна. Через некоторое время я проснулась снова, был поздний закат. Спать мне больше не хотелось.
Я поднялась с кровати. Моя спина предательски хрустнула.
Ли и Гром уже проснулись.
Я прошла на кухню, сильно хотелось пить. На кухонном столе стоял графин с чистой водой и стакан. Было видно, что он меня ждал. Во рту была пустыня, горло пересохло. Вот он, сушняк. Теперь я с ним знакома.
Я пила и пила, живот наполнялся и тяжелел, но во рту лучше не становилось.
– Ты проснулась, – позади я услышала голос Яста и автоматически развернулась.
Мне показалось, а возможно и нет, но алкоголь словно проснулся в моей крови. Я поставила пустой стакан на стол.
– Проснулась, – я улыбнулась, – а мы дома одни?
– Да, – Яст как-то растерянно кивнул, – Ник уехал с Орией, а Ли и Гром ушли гулять.
Я смотрела на Яста. Просто смотрела, а внутри творилось что-то неописуемое. Казалось, словно в груди был мяч, он падал вниз живота, где была вода. Когда он входил в воду внизу живота ощущался сильный и приятный толчок. Мяч пытался подняться обратно, из-за воздуха, которым он был наполнен. Но мяч, словно что-то тащило вниз, и вскоре тот словно растворялся в воде. Внизу живота становилось легко. И снова еще один мяч падает из груди вниз живота в воду и снова те же ощущения, что заставляют учащаться сердце. Мое дыхание сбилось.
– Нам никто не помешает, – произнесла я очень тихо.
По глазам Яста я поняла, что он ощущает то же самое, что и я. И хочет того же.
– Тогда чего мы ждем? – Яст кинулся ко мне.
От его резкого движения, которым он прижался ко мне, стол сдвинулся с места, врезался в угловой диванчик. Зазвенел графин. На пол хлынула прохладная вода.
Горячие, обжигающие губы Яста желали меня съесть.
Наконец-то, вон дистанция!
К черту все!
Сливаясь в единое целое поцелуями, изучая тела друг друга руками, мы все же добрались до нашей кровати. Резким толчком Яст положил меня. Мяч внутри меня стал падать в воду с большей скорость и с большей силой толчка. Я чувствовала, как поднимаются брызги.
Яст оказался сверху, одаривая поцелуями мои губы, щеки, шею, слегка покусывая. Я не могла сдержать стоны.
Все, что было этими днями внутри, наконец-то могло вырваться наружу.
Я услышала треск, но не обратила внимание. Моя белая рубашка, в которой я встречала новый год, разошлась по швам под крепкими руками Яста. Его горячие поцелуи спустились ниже. Моя грудь получала его ласку. Его руки исследовали мое тело.
Ваниль и лимон пропитало все вокруг. Мои мысли были уже не мои. С каждым более раскрепощенным движением и поцелуем Яста, я все больше хотела его. Я слышала его пульс, точнее он бил ритм в моей голове. Четкий, ровный, идеальный ритм. Я слышала шум его крови, что бежала по его артериям.
Яст поцеловал меня в губы, и я ощутила тепло его шеи своей кожей.
Внутри меня пропали остатки человечной Хлои. Убивать Яста мне не хотелось, моей целью было получить и доставить максимум удовольствий.
Мои клыки автоматически удлинились. Я повалила Яста на спину, оказавшись сверху. Мы поменялись ролями. Я попыталась аккуратно поцеловать его в губы, проведя кончиком языка по его нижней губе. Я видела, Ясту нравится.
Я спустилась ниже. Пульс бил в голове, жар Яста ослеплял меня. Я облизала его шею. Мои клыки вошли ему в шею как в масло. Горячая кровь ударила мне рот, словно она сама хотела, чтобы я выпила ее. Чувства бились в груди, вся я горела внутри. Яст тихо стонал. Ему нравилось.
Я сделала три огромных глотка, и почувствовала, как внутри меня потеплело. Кровь Яста грела меня изнутри. Горячая, сладкая, манящая. Я оторвалась от его шеи и подставила ему свою. Было желание ощутить то же самое, что испытывает он.
Он облизал мою шею, его клыки вонзились мне в кожу. Я чувствовала, как она рвется под натиском его зубов. С моих губ сорвался крик. Мне было больно, но эта боль была приятна. Внутри меня в воду ударил мяч. Я не смогла сдержаться, и изогнулась навстречу Ясту.
Он пил мою кровь, и я чувствовала. Каждый его глоток вызывал всплеск воды внутри и внизу живота приятно тяжелело.
Он оторвался от меня. Его вид был сумасшедший. В глазах бесновалась страсть.
К черту правила Юла!
Яст поцеловал меня в губы. Его еще не успевшие укоротиться клыки слегка царапали мои губы, но не до крови. Его руки поспешили снять с меня брюки. Я же порвала на нем его рубашку.
В комнате пахло ванилью, лимоном, шоколадом и корой дуба.
***
Я глубоко дышала. На улице было уже полностью темно. Яст уснул, как только его голова коснулась подушки. Мы слегка запачкали кровью простынь и одеяло.
Спать мне не хотелось, пусть мое тело ощущало непривычную слабость. Я догадывалась, что это вызвано тем, что кровь Юла постепенно выветривалась, и я снова становилась слабой половинкой.
Я поднялась с кровати. Все, во что я была одета, было изорвано. Пришлось искать в шкафу что-нибудь новенькое. Я достала с полки белую майку с кружевными лямками и черные затрепанные джинсы. Какая разница, в чем ходить по дому.
Одевшись, я собрала с пола тряпки (то есть нашу бывшую одежду) и вышла из комнаты. Нужно было это выбросить.
– Здорово вы, – на кухне была Ли, удивительно, я не заметила их возвращение домой, – разбили графин.
– Прости, – ответила я, закидывая тряпки в мусорное ведро.
– Ты уже намного сдержаннее, – позади я услышала голос Грома.
– Просто кровь Юла выветривается, – ответила я.
Я поспешила выйти из кухни, размышляя, чем можно заняться ночью. Яст крепко спал, я зашла к нему в комнату и поправила одеяло. Он явно мерзнул, а дотянуться до него он не мог. Ли и Гром заняли гостиную и смотрели странный фильм про любовь «Выше неба». Я не хотела нарушать их идиллию.
Я достала телефон.
Демьян ответил моментально:
– Да, Хлоя. Что-то случилось?
– Почему, если я позвонила, должно было что-то случиться? – слегка обиженно спросила я. – Нет, Дем, все хорошо. Просто, хотела узнать, может, погуляем? Делать дома совершенно нечего.
– Да, почему бы и нет, встретимся на улице Хладного серебра, – ответил парень, – возле студенческого кафе.
– Хорошо, давай.
– Давай.
Я отключилась.
Начало января. Нужно было ожидать хороших морозов, поэтому я решила тепло одеться. Черные джинсы, под которые я одела толстые капроновые колготки с микрофиброй, свитер с аргайлом, утепленный зимний дафлкот и свою бежевую шапку, и заношенные зимние сапожки на семисантиметровом каблучке. Я решила не краситься, и через пятнадцать минут была полностью готова.
– Ты куда-то собралась? – спросила Ли, когда я уже обувалась.
– Мы с Демом погуляем, не волнуйтесь. Вернусь невредимая, – ответила я.
– Будь на связи, – попросила она, и я, кратко кивнув, вышла из квартиры.
На улице действительно было холодно. Когда я вышла на улицу, я моментально пожалела, что у меня нет перчаток. На улице дул порывистый холодный ветер, он тащил по снегу остатки нового года: конфити, железные палочки-основания от бенгальского огня, пробки из шампанского. Снег был словно обгоревший ежик: из почерневшего после салюта снега торчали длинные деревянные палочки. Улица казалась грязной.
Я прошла вдоль дома, вышла к своей школе. Ее стены не казались ярко-розовыми. Они казались запачканными. Я прошла мимо разноцветного забора, разглядывая темные окна. Прошла дальше и поднялась вверх по лестнице. Улица Хладного серебра встретила меня покоем. Ну а что? Первая ночь после наступления нового года. Никто не желает покидать свои дома. По дороге изредка проезжали машины, кафе были полупустые. В парикмахерских и подавно никого не было.
Я шла по улице, и вскоре увидела силуэт, что шел мне на встречу. Я ускорилась, и через пару минут мы оказались у входа в Тихий Дон, пусть договаривались о другом месте.
– Привет, Хлоя, – улыбнулся Дем, – хорошо выглядишь.
– Спасибо, привет, – я улыбнулась в ответ.
– Слушай, может, зайдем, выпьем, – Дем указал большим пальцем в сторону бара.
– Я так давно там не была, – я устало выдохнула, – последний раз там распевали законом запрещенные песни и меня хорошенько избили.
– Они? – тихо спросил Дем.
– Ну, что-то вроде, – ответила я, вспомнив про второй клан оборотней, что не менее причастны к пропаже людей.
– Можем зайти в другое место, – предложил Дем.
– Да ладно уж, – я отмахнулась, – пойдем.
В Тихом Доне было действительно тихо. На сцене играла небольшая музыкальная группа (три парня играли на классической гитаре и пели на непонятном языке тягучую песню). За барной стойкой сидели посетители, так же несколько нелюдей разместились за столиками.
– Где сядем? – спросил Дем, и я сразу же указала на столик в углу. – А что будем?
– ноль-пять светлого, – ответила я.
– А какого? – Дем подвел меня к барной стойке. – Эй, парень, какое светлое есть?
Бармен моментально подплыл к нам:
– Светлое…, – он на момент задумался, – на разлив или в бутылке?
– На разлив, – ответила я.
– На разлив Касание льда, Дыхание вампира, Полная луна и Снег.
Я мельком глянула на Дема. Снег. Я помню это пиво, я покупала его Ясту, когда мы были здесь втроем.
– Снег, – попросила я.
– А ты, дружище, что будешь? – спросил бармен оборотня.
– Я, наверное, бутылочку Солнечного света, – ответил он.
– Секунду, – бармен поспешил нас обслужить.
– Может что-нибудь поесть? – Дем глянул на меня.
– Нет, спасибо, – я покачала головой, – наелась на новый год.
Вскоре мы сели за свой столик. Пиво обошлось нам не дорого, поэтому за нас двоих заплатил Дем, и мне не пришлось залазить к себе в лифчик.
– От тебя пахнет не тобой, – тихо сказал Дем.
– Да, у меня было множество травм и большая потеря крови, поэтому моему главе пришлось лечить меня своей кровью, – ответила я так же тихо.
– Ты в клане? – Дем слегка потряс головой, желая, наверное, чтобы все его мысли встали по полочкам.
– Ты не знал? – я удивленно усмехнулась. – Да, я в Талом снеге. В клане Юлия Солнцева.
– Вау, – выдохнул как-то растерянно Дем, – везет. Я живу с семьей. Наверное, классно быть в клане?
– Ну, – я пожала плечами, – они для меня та же семья.
– Хм, не правда, – Дем качнул головой.
Удивительно, он был прав.
– Ну, – я снова пожала плечами, – они попытались мне ее заменить.
– Ты сирота? – тихо спросил Дем.
– Да, и кто мои родители я не знаю, – так же тихо ответила я.
Мне не нравилось, в какую сторону направлен наш разговор. Я ни с кем не разговариваю про своих родителей.
– А хотела бы узнать?
– Очень, – тихо ответила я и сделала глоток пива.
– Значит, узнаешь, – он подмигнул мне и отглотнул из бутылки.
На какое-то время мы замолкли. Я изучала кружку, наблюдая, как пиво покидают газики. На сцене продолжали играть три гитариста:
«Не молчи, она ведь так ничего не поймет.
Уж скажи, может, станет вам так проще?
Пойми, так или иначе, она, возможно, уйдет,
Но все же необходимо попытать удачу!»
Я медленно подняла глаза на Дема, тот смотрел на меня.
– Ты ведь училась в школе неподалеку отсюда? – вдруг спросил он.
– Да, – я неуверенно кивнула, – а что?
– Ты закончила «Б» класс, – уже утверждал Демьян.
– Да, – я не могла понять, к чему он клонит.
– А я «А» класс, – его губы растянулись в усмешке.
Я встряхнула головой:
– Мы учились в одной школе?
– Да, – тот кивнул, – и.…, – он мешкался, – и ты всегда мне нравилась.
– Вай, – я опустила взгляд обратно на кружку.
Я не знала, что мне сказать.
– Для тебя это неожиданно? – спросил Дем.
– Очень, – я не поднимала на него взгляд.
– И мне очень жаль, что тогда в школе я не смог признаться тебе в этом. Возможно, сейчас ты была бы моей.
– Нет, не была бы, – я качнула головой, глянув на него, – я.… мне надо идти.
Я встала, оставив кружку на столе.
– Хлоя, – Дем поспешил меня остановить, схватив за запястье.
Я опустила на него взгляд.
Я ощущала себя очень неудобно, словно меня выставили голой на всеобщее обозрение, и меня разрывало желание скорее спрятаться от всех в какую-нибудь темную коморку.
– Да, Дем, – отозвалась я.
– Мне не нужно, чтобы ты бросала все, что у тебя есть, и кидалась в отношения со мной. Я просто признался в том, что меня тяготило все эти годы, и теперь мне стало легко. Пожалуйста, сядь ко мне за стол и давай допьем свое пиво.
– Ладно, – я села на свое место, опустив взгляд на кружку с пивом, – один вопрос, я нравлюсь тебе до сих пор?
– Да, – выдохнул Дем, – но это уже не важно.
Я рефлекторно подняла на него взгляд. Как же это может быть уже не важным?
– Не важно? – неуверенно спросила я.
– У тебя есть Яст, и мне никогда не заменить его, – тот пожал плечами.
Я улыбнулась.
Наше внимание привлекли музыканты на сцене. Один из них обратился к находящимся в баре существам.
– Доброй ночи, сейчас у вас есть возможность заказать любую песню, и мы вам ее исполним.
– Хочешь что-нибудь? – спросил меня Дем.
– Да, – я кивнула ему и развернулась к сцене, – пожалуйста, the rolling stones – beast of burden.
Услышав мой заказ, музыканты стали дергать струны своих гитар, и в микрофон раздался голос солиста.
– Тебе нравится эта песня? – Дем усмехнулся.
– Да, – я пожала плечами.
– Я думал, тебе не нравятся нежные песенки, как же твой хардкор? – Дем слегка прищурил глаза.
– Ну, – я снова пожала плечами.
– Наверное, – Дем выдохнул, – так действует любовь. Так на тебя влияет Яст.
Я пожала плечами, перекинув взгляд обратно на сцену. Троя гитаристов передавали слушателям все чувства песни, и внутри меня что-то зашевелилось. Нас с Ястом разделяло расстояние меньше километра, и я не видела его чуть больше часа, а внутри уже проснулась скука.
– Наверное, – ответила я и сделала глоток пива.
– Куда пойдем дальше? – спросил Дем, заметив, что наше пиво кончается.
– Куда глаза глядят, – я пожала плечами.
– А Яст не будет ревновать? – вдруг спросил Дем. – Я бы на его месте очень разозлился.
– Яст другой, – я покачала головой.
– Мне плевать какой он, – Демьян фыркнул, но, заметив изменившееся выражение моего лица, произнес, – извини.
– Скорее ревнуешь ты, а не он, – я качнула головой, наблюдая за Демом из-под ресниц.
Демьян схватил бутылку и огромным глотком допил все, что в ней осталось.
– Что-то мне снова стало не хорошо, – произнес Демьян.
– Не хорошо? – я сделала глоток пива.
– Ты не откажешься от Яста, – выдохнул Дем.
– Не откажусь, – я кивнула.
– Черт! – он вскочил с места. – К чему вообще этот разговор!? На что я вообще надеюсь!? О чем думаю!?
– Дем, успокойся, сядь, пожалуйста! – произнесла я.
Весь зал смотрел в нашу сторону. Музыка затихла.
– Нет, Хлоя! – Дем покачал головой. Его глаза метали в меня молнии.
– Что с тобой случилось? – я не понимала изменений друга.
– Да я люблю тебя! – рыкнул Демьян на весь зал. – А ты? Ты принадлежишь другому!
– Может, стоит смириться, найти себе другую девушку? – неуверенно спросила я.
– Не нужна мне другая! – Демьян кричал.
– А мне не нужен ты! – вскрикнула я.
Демьян замолчал. Мне даже показалось, что он перестал дышать. Он смотрел на меня с широко раскрытыми глазами. Он развернулся и поспешил выйти из бара.
Я понимала, что я задела его чувства, но то, что я сказала, было правдой и от нее никуда не деться. Я не побежала за ним. Я сидела на своем месте и допивала пиво. Все в баре успокоились, и музыканты на сцене продолжили мною заказанную песню.
Когда песня закончилась, и пиво в моей кружке тоже, я встала из-за стола и прошла к выходу. На улице было все так же холодно. Мороз моментально стал щипать мои щеки и руки. Я прошла вдоль улицы Хладного серебра, спустилась вниз по лестнице. Я шла очень медленно, так как домой очень не хотелось.
В кармане зазвонил телефон. Это была смс-ка.
«Очень хорошо, что мы друг другу все сказали» – Демьян.
Я не стала отвечать. Не знала, что написать, и не видела необходимости.
Я замерла у разноцветного забора, разглядывая стены своей школы. Кто мог бы подумать, что у меня были тайные воздыхатели в школе, и среди них был Демьян. Он видел меня каждый день, и когда я проходила мимо него по коридору, он провожал меня взглядом. Мы могли постоянно наталкиваться друг на друга в толкучке в столовой или в гардеробе, и он был рад, что прикоснулся ко мне даже просто плечом. А четырнадцатого февраля он, наверное, хотел подарить мне валентинку или скромно подкинуть в сумку, но никак не решался. Или на выпускном балу он стоял у стены в зале и смотрел на меня, желая подойти и пригласить на танец.
Как я могла не замечать его в школе?
В душе зародилась вина. Мне стало стыдно.
