Альманах
Творчество и потенциал. Выпуск 2/2022
Потери наши
Не возвращаются на небеса дожди…
Николай Лятошинский
Не возвращаются ни время,
Ни любовь,
Всё так устроено,
Что мы теряем нечто,
Ключи от Рая отдали навечно,
И никогда ушедший свет вечерний
Не возвратит вчерашнюю луну.
Так быть должно,
И в том зазора нет:
Теряя, мы ведь что-то обретаем,
Но никогда ушедшая любовь
Не возвратится больше в наше сердце,
Поскольку даже цвет теряет перья,
Как счастье,
Что потеряно навек.
Вчерашним супом сыт уже не будешь,
Поскольку его съели накануне,
И сани не зимой готовить надо,
И не терять последнюю рубашку:
Так и надежду можно потерять.
Потери наши —
Это неизбежность,
Не возвратить былого,
Не вернуть,
И, сколько не кричи:
Прости,
Прости,
Прощён не будешь,
Даже не проси,
Поскольку жизнь потеряна навечно
И все прощения в себе произноси.
Не возвращаются ни время,
Ни любовь,
А просто,
Когда жизнь своё отжила,
Попробуй сохранить всё то,
Что было,
Тем самым сохранишь ты эту жизнь.
Женщина-кошка
Женщина —
Такая осторожная
И ласковая,
Любит под солнце подставлять бока,
Любит вкусненькое,
Такое,
Особенное,
Главное,
Чтобы оно на глаза ей попалось,
И она,
Не глядя,
Это вкусненькое ам-м,
Особенно
Если это мужчина,
Которым можно повелевать.
Где сливаются море и небо
Я смотрю с берегов на моря,
И летаю по небу глазами…
Я смотрю с берегов на море…
Деми Новак
Я смотрю с берегов на море,
Я смотрю на безбрежную даль,
Где сливается небо с морем,
Закрывая собою печаль.
Лёгкой лодочки белая стать,
Она в море лебёдушкой станет,
Над которою чайки летают,
Говоря рыбаку: «Летай!»
Вёсла сушатся на ветерке,
И колдует над удочкой ветер,
Разговаривая с пойманной рыбой
На понятном ему языке.
Всё означено,
Как дважды два,
На волнение глядя морское,
Я ещё облакам доверяю,
Что мне тайны поверят свои.
Сколько лиц надо мной пронеслось,
Облака, на кого-то похожие,
Корчат рожи,
А море в ответ
Отражает их сущность с действительным,
И они уплывают в даль.
За чайным столом восседая
Пойду за иван-цветом
И чай из него заварю,
И это случится летом,
Когда расцветают цветы.
Мне некогда лукоморить,
Я лучше цветы соберу,
Ромашек и прочих соцветий
Охапкою в дом принесу.
Цветы среди утра играют,
Цветочная ваза полна,
Разбрызгиваю в капельках влагу,
Благословляя на радуги
Капельки на цветах.
Возьму я иван-цвета,
Я чай из него заварю
И всем домочадцам,
Знакомым
Густой аромат подарю.
И, чай попивая с снадобьями,
Цветам подарят свои взгляды,
И словом добрым приправят
Беседу за нашим столом.
На июльской лужайке
Проходит июль, но у памяти свой Эверест,
На травном подоле, чтоб мы от шагов уцелели…
Виорика Пуриче
Середина июля,
Но держится в памяти
Сущность травинок и живности,
Ступаем,
Ступаем,
Стараемся не наступить
На жёлтый цветочек,
Который недавно родился.
Считаем шаги:
Раз-два-три,
Раз-два-три,
Раз-два-три,
Под каждой травинкой стрекочет,
Шевелится,
Прыгает,
Стараемся очень,
Чтобы не наступить,
И, чтобы не делалось,
Будем надеяться – к лучшему.
Здесь жизнь переложена
В звуки,
В движения,
В жизнь,
Исходное тут:
На вершине сознания нашего
И главное тут: пожалуйста, не навреди, —
Природа не терпит такого к себе отношения,
Когда дикий ухарь старается всё низложить.
По травке,
По травке,
Здесь зелень живая в оттенках,
А рядом цветочки,
Которые нужно хотя бы не обрывать,
Поскольку июль,
Который ещё не закончился,
А значит, всё это
Как должное надо принять.
Июль и раздолье —
Всё это цветёт и растёт,
Ты слово скажи,
И оно от тебя перемолвится,
А после смолчи,
Ведь любит июль тишину,
Которую можно послушать,
Подслушать,
Исполнить.
Очаг
Очаг —
Он сложен из желаний:
Он для тепла и для еды,
Он,
Чтобы что-то приготовить,
Чтоб можно было стол накрыть.
Он для жилища —
Самый главный,
И веет от него уют,
Когда вокруг все домочадцы,
И темы общие живут.
Очаг одарит настроеньем,
И ждёт тебя покой в дому,
И обогреет,
Когда зябко,
К нему с мороза так и льнут.
Что нужно сердцу?
Мир и счастье,
Открытые врата чудес,
Очаг всё вам с лихвой подарит,
Когда положены дрова.
Владислав Злыгостев
Поэт японских трёхстиший хокку (хайку), японских пятистиший танка, японской эротической лирики сюнгаута, хоррорку, китайской пейзажной лирики, произведений жанра любовной лирики, научный публицист. Литературные произведения и научные работы автора являются победителями более 200 российских и международных конкурсов. Автор иллюстрированного сборника японской поэзии «Хоккубана», объединяющего в себе два вида японского искусства – «икебана» и «хокку», куда вошли лучшие композиции японской флористики и произведения автора.
Обладатель более 60 наград, включая знак отличия «За вклад в развитие образования», медаль им. Сократа, Золотую медаль «За новаторскую работу в области высшего образования», Серебряную медаль им. В. И. Вернадского, Золотую медаль «Европейское качество», орден «Первый среди равных», Грамоту от Генерального Консульства Японии за победу в ежегодном конкурсе хайку, золотую и серебряную медали за победу в международных конкурсах «Искусство. Совершенство. Признание» от Международной академии современных искусств в номинации «Литература», а также серебряную медаль за цикл работ по японской флористике «икебана». Награждён дипломом им. А. Нобеля Международной академии наук и искусств.
Член-корреспондент Международной академии образования при Британской академии образования, советник Российской академии естествознания, советник Академии образования и воспитания, ассоциированный профессор Региональной академии менеджмента, действительный член «Международного комитета по интеллектуальному сотрудничеству – Лига интеллектуалов», член редакционного совета электронного научного издания «Наука XXI века», член оргкомитета научно-практических конференций Центра научной мысли, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, член литературного клуба «Творчество и потенциал» (звание «Мастер стихии огня поэзии»), член клуба выпускников японского центра «Диана», член Ассоциации Художников Ботанического Искусства, член Профессионального союза художников России, член Ассоциации студентов и выпускников Евразийской бизнес-школы «EMAS», Атташе Международной организации «Антарктический Союз», мастер «Икебана» 3 ступени японской школы «Согецу».
На грани пера – ещё шаг, и слишком откровенно: японская эротическая лирика «сюнгаута»
Как и другие редкие жанры японской поэзии, пятистишия танка также имеют свои уникальные разновидности. Одной из таких разновидностей, которая соответствует пикантной тематике, получила своё основательное развитие благодаря творчеству выдающегося японского поэта Рубоко Шо и представляет собой жанр любовно-эротических танка. Авторское и наиболее подходящее название – «сюнгаута», которое именуется «песнью весенних сюжетов». Лирика, рассчитанная на взрослую аудиторию, должна обладать не только намёком на откровенность в пересечении границ любовных отношений, но также сдержанностью, чтобы читатель имел право и возможность домыслить сюжет эротизма с помощью замысловатых образов и лаконичных форм, используемых в произведении. Главное условие при создании «сюнгаута», действительно, заключается в том, что поэт должен работать на грани своего мастерства в любовно-эротической форме, придерживаясь провокационной темы «любви под весенней Луной», но не переступать порог небрежности и явной откровенности «постельных сцен», поскольку это будет считаться другим жанром «взрослой поэзии».
Завуалированность явных действий при описании сюжета считается вершиной мастерства, поэтому важно не только владеть сакральными знаниями о японском символизме эротизма, но также «ловко жонглировать умелым словцом» при «росписи холста жарких картин».
Произведение жанра «сюнгаута» вынуждает читателя бесцеремонно «подсматривать в замочную скважину» или за «приоткрытую ширму» в надежде лицезреть таинство эротического сюжета, как бы войдя в чужую комнату. Гуляя по ней своим страстным взглядом и раскрывая для себя пикантные образы заданной темы, он должен ощутить происходящее и, возможно даже, представить себя главным героем или героиней происходящего. Намёки должны быть подобраны максимально точно, чтобы произвести на читателя впечатление гиперреализма, и тогда его сердце начнёт биться сильнее и сильнее с каждой прочитанной строкой.
Нельзя не согласиться с тем, что, сделав ещё один шаг навстречу откровенности, как фантазии читателя попросту разобьются на осколки и смысл изящного искусства потеряет всяческий смысл. Другое неминуемое условие, как и для большинства жанров японского писательского мастерства, – недосказанность и завуалированность. Поэт даёт описание окружающего пространства в буквальном смысле несколькими штрихами тонкой кисти, а остальное опять же ложится на плечи фантазии самого читателя. При этом окружающие действо объекты и предметы тонкой паутинкой должны ваять не только общую картину, но и создавать атмосферность внутри комнаты. Например, обозначая в произведении «пламя свечи», каждый читатель может по-разному представить и самостоятельно достроить часть или даже всё содержание комнаты. Другими словами, нужно не допустить, чтобы читатель всё-таки вошёл в «запретную комнату происходящего действа», допускается только наблюдать, бережно приоткрыв завесу. Недосказанность важна и в самом мотиве, чтобы предоставить читателю возможность не только «подсматривать в замочную скважину» и представлять, но и совершать прогулки в мире своих личных фантазий, делая определённые выводы и создавая свои образы, основываясь на происходящем.
Ещё одним условием и больше приёмом является олицетворение через образы и объекты природы. Здесь считается важным постоянно обращаться к японскому символизму и символизму эротизма, где, например, «белые кувшинки» могут быть прямым сопоставлением с прекрасной женской грудью, на которые поэт может сделать акцент, спрятав небрежную откровенность далеко под кровать. В каких-то случаях, когда поэт не может отыскать «нужный оттенок на палитре цветов японского символизма эротизма», он вправе самостоятельно домыслить предмет сопоставления и максимально приблизить читателя к пылкому намёку. Таким образом, особое значение представляет то, что поэт не должен передавать читателю целое руководство трактовки и расшифровки смыслов, используемых в «жаркой картине» штрихов, он должен передать саму кисть и едва подкрашенный холст с основными образами и атмосферностью.
Произведения «сюнгаута» должны создавать в сознании читателя особые, сакральные, может быть даже странные, но его личные внутренние ощущения и переживания, всего лишь на мгновение приоткрыв занавес происходящего.
* * *
С закатом солнца
Скользят лучи по телу.
Едва лишь обнажая.
Словно ветра дыханье,
Касаясь воды.
* * *
Сбросив лепестки.
И тычинки лотоса
Сладкие на вкус.
И лунный свет играет,
В ущелье проникая.
* * *
Крепко сжимали
Набухшие кувшинки
Ветви в облаках.
Росой любви и страсти
Луна оставит брызги.
* * *
Нащупал тепло.
В ущелье среди ночи
Грелся у костра.
И сколько побывало
В нём странников таких же?
* * *
Под крики чаек
Приливы и отливы
Встречала в простынь.
Нанизанной строфою
Была той влажной ночью.
* * *
Щекочет ветер.
Раскрылась орхидея.
Дрожит в объятьях.
Упруго в ствол вцепившись,
Забыв свою стыдливость.
* * *
В распадке двух гор
Находит утешенье
Мудрая сосна.
Влюбляясь всё сильнее
В упругие вершины.
* * *
Сжимала нежно
Бутоны роз набухших
Под брызгами звезд.
Всю ночь ты любовалась
Падением всех комет.
* * *
Водопад из слёз
Горячий воск роняет
На бархат лилий.
И с каждой каплей страсти
Сильнее подчинялась.
* * *
Сбросив кимоно,
По белой коже страстно
Скользили тени.
Им, полностью отдавшись,
Ты таяла свечою.
* * *
Наступил рассвет.
Луна, забрав с собою
Ночные стоны,
Ушла до новой встречи
С хозяином блаженства.
* * *
Слышно за стенкой, —
Всю ночь скрипели сосны.
Встречая рассвет.
Ты словно в сочных красках
Измазана любовью.
* * *
Безумная ночь
Наутро солнце встретит
Под водопадом.
В румянце наслажденья
Купалась этой ночью.
* * *
Настало время.
Холодным лунным светом
Ты обнажалась.
Меняла ты ночлеги, —
Искала пик блаженства.
* * *
Циновка в дырах
Дышала пылкой страстью.
Ведь каждой ночью
Всё для тебя постелью
Казалось в час желанья.
* * *
Журавль в озеро
Ступает грациозно,
Расправив крылья.
В онсэне растворялась
Распутная девица.
* * *
Звёздное небо.
Лишь тень в саду крадётся,
Играя в прятки.
И слышен скрип кровати
Под песнь ночной цикады.
* * *
Ветер, гуляя,
И лотоса тычинки
Коснулся нежно.
Натянутые струны
Гитары задрожали.
* * *
Лишь внутрь входящий
Узнает, как пробраться
Холодной ночью
Меж заросли бамбука,
Дыханьем согреваясь.
* * *
Наслаждение.
Вкусив однажды сливу,
И сладкий персик.
В забвении кувшинки
И лотоса росинки.
* * *
Злыгостев В. Ю. © 2022
Улана Зорина
Настоящее имя Горлатова Юлия. Прозаик и поэт. Автор замечательной серии «Дар в Наследство» и множества других мистических рассказов.
Родилась в городе Курске, там же закончила учёбу и переехала в чудесный живописный уголок Ставропольского края – тихую и спокойную станицу Расшеватская.
Так и черпает она своё вдохновение в цветущей казачьей глубинке, продолжая радовать своими творениями читателей и поныне.
Занавес
C вершины прожитых годов
Всё обретает ясный смысл.
На гребне суетных ветров,
Отбросив пыль былых оков,
Свободной птицей вьётся мысль.
Мчит колесница бурных лет,
Сминая в хлам мечты.
Роняя пену, бьют копытом
Лихие скакуны.
Но остановок нет,
Нам не сойти с пути.
Едва лишь жить начав,
Уже обречены.
Рождаемся мы с жаждой
Безумный мир познать,
Идти дорогой правды,
Вершины покорять.
Сначала робко мы ползём,
По-детски, неуклюже.
Летят года, встаём, растём,
Влюбляемся и дружим.
За быстрой круговертью лет
Никак не уследить,
Не избежать невзгод и бед
На жизненном пути.
Едва уют чрева покинув
И сделав первый сладкий вдох,
Безвременья чертог отринув,
Вливаемся в бурный поток.
Несутся вихрем колесницы
По множеству крутых дорог.
Как выбрать ту, не ошибиться,
Чтоб упрекнуть никто не мог?
А честно с гордостью пройти,
Соблазны смело обойти,
Нигде не оступиться,
Длань помощи подать убогим,
Свет истины очам вернуть,
Разгладить тень, унять тревоги,
В судьбы сплетения заглянуть.
Понять, принять и не свернуть.
Жизнь мчит без тормозов,
Меняя скакунов брыкучих,
Стремясь дорогу выбрать лучше,
Кого-то спас из-под колёс.
Сплетая судьбы, превознёс
Хвалу тебе очередной попутчик.
Мир поглотила суета,
Не властны ход остановить.
Теряя прошлое в дорожной пыли,
Бегут часы, минуты и года.
И… Занавес…
Окончен бал, пора платить.
Тушите свечи, господа!
Помилуйте, когда ж мы жили?
Наталья Ионова
Наталья Ионова пишет под псевдонимом Natalion.
Родилась в 1946 году в городе Новочеркасске Ростовской области. Через полгода вся семья переехала в Москву.
Окончила школу-лабораторию № 1 от Академии педагогических наук, затем ВЗМИ, работала конструктором, испытателем в СКВ Минвуза СССР, ветеран труда.
С 1991 года – менеджер, потом предприниматель.
Сейчас на пенсии.
Печатается в социальной сети «Фейсбук», в группе «За рюмкой чаю» с 2020 года, а также в двух коллективных сборниках издательства «Четыре». Благодаря интернету и обстановке в мире начала писать – сначала мемуары, потом стихи.
«С надрывом голос, но ещё не хриплый…»
С надрывом голос, но ещё не хриплый,
Пытается до правды достучаться
Иль что-то важное озвучить.
Но горло пересохло,
Исповедь замучила.
С самим собой я в диалог вступаю,
Закрыты все возможные порталы,
Но истина наружу выйти хочет,
Безмолвие ей душу точит.
Аудиторий шумных избегаю:
Сидит во мне трусливый заяц —
Не хочет по этапам маяться.
Что делать? Как с проблемой справиться?
Я лоб расшиб об многоточия,
Но время, знаю, камни точит.
«Зачем красоты несравненные…»
Зачем красоты несравненные
Земле подарены вселенной,
Когда в сравненье параллельно
Акцент направлен в пошлость тления?
Да, в мире всё не вечно
И человека путь очерчен.
Но пусть «уходит» он красиво,
Без пошлости и негатива.
Прощанье с бренной оболочкой
Ложится камнем на друзей и родичей.
«Недокумекали» небесны силы,
Как сапиенса проводить красиво.
Природе такой шанс позволен,
Она всех радует, доколе…
Деревья умирают стоя,
Величием ни с кем не споря.
Трава, цветы – те засыхают просто
Или становятся едой скота или компостом.
С ними всё просто:
Наверно, человек, по жизни кровожадный,
Не заслужил почтения
И ласки.
«На окнах льдинки…»
На окнах льдинки,
А в душе аншлаг их,
Сдуваем кружево снежинок,
Попавшее на образа.
Случайно или сильным ветром
Их занесло судьбу поведать.
Молчат священные глаза,
Таинством скрыты образа.
Жить по канонам и достойно
Умеют лишь святые, боги…
А потому мы в церковь ходим,
Чтоб душу облегчить и совесть…
И ищем в храме утешения пред ликами
Святых, моля прощение.
«Мои мысли чистые…»
Мои мысли чистые,
Как слеза ребёнка,
Мысли, людям близкие, —
Чутким, светлым, тонким.
Мысль объединится, непременно,
В строчке возродится,
Как вселенная…
Трудное начало,
Но оно настало, —
Буйным ветрам – слава!
Не умрёт держава!
«Не теряйтесь, друзья…»
Не теряйтесь, друзья,
Между нами – злые ветры.
Наша вера в чудеса
С силой духа
Будет крепнуть.
Нас не надо разделять,
Вместе мы – творцы и рать,
Голос свыше – наша «крыша»,
А любовь спасёт от дышла.
«Зачем пишу?!.»
Зачем пишу?! —
Я так дышу
У одиночества в плену.
Пытаюсь что-либо понять…
Для диалога надо взять
Перо и толстую тетрадь,
А дальше мысли-скакуны
Навстречу гнать обречены.
«Как человека распознать…»
Как человека распознать
Среди волков, червей и жаб?!
Неравнодушием своим
На голову он выше их.
А сострадание к убогим
Его поставит выше многих.
Любовь и доброта дополнят образ, —
Пример для всех…
Подобное рождается подобным…
Давайте вместе подумаем о многом.
С любовью к человечеству откроются
Свободы.
«Что наша жизнь?!.»
Что наша жизнь?! —
Игра без правил,
Идём на ощупь —
Бог направит.
И интуиция – наш брат.
Амбиций много, цель одна —
Оставить «след» после себя.
Талантлив каждый индивид,
Талант не продают в разлив.
И каждый сам найдёт свой путь,
Лишь руку стоит протянуть.
И с виду баловни судьбы
Душою в цель устремлены.
Идущему препоны не страшны.
«Как глупо уводить сознанье…»
Как глупо уводить сознанье
Подальше от реальности –
В глухую ирреальность
От бед, проблем
И их решений,
Когда дамоклов меч
Висит над шеей!
Но такова у многих сущность –
Хвататься за соломинку
В час судный,
Уйти в творенье, раствориться,
Укрыться в нём,
На миг забыться,
Чтобы счастливой стать
И возродиться.
Айшат Мальсагова
Родилась в семье Чахкиевых 27 июля 1956 года в г. Щучинске (курорт Боровое, Кокчетавская область Казахской ССР), куда были сосланы не только её родители, но и весь ингушский, чеченский и многие другие народы.
Стихи Айшат Магометовны публиковались в сборниках «Поэт года», «Детская литература», «Георгиевская лента», «Есенинский сборник», «СовременникЪ», «Антология русской поэзии», «Наследие». Автор статей по творчеству Орцхо Артагановича Мальсагова и Ахмета Орцхоевича Мальсагова, статьи «Восточная лексика в повести Л. Н. Толстого “Хаджи-Мурат”». Печаталась в журналах и газетах «Голос Назрани», «Ингушетия», «Сердало», в альманахе «Утро гор». Готовится к изданию отдельный сборник «Достояние Ингушетии».
Вручён диплом лауреата в номинации «Выбор издательства», памятная статуэтка и сертификат.
В 2015 году принята в члены Союза писателей Республики Ингушетия, в 2018-м стала членом Интернационального Союза писателей, в 2020 году принята в Российский союз писателей. За своё Айшат Мальсагова творчество награждена звездой «Наследие» (2020) и медалями «Антон Чехов 160 лет», «Анна Ахматова 130 лет», «Михаил Лермонтов 200 лет», «Георгиевская лента 250 лет», «Иван Бунин 150 лет», «Афанасий Фет 200 лет». В 2022 году стала лауреатом премии Виссариона Григорьевича Белинского.
В январе 2022 года принята членом-корреспондентом в Международную академию наук и искусства.
«В жизни порою бывает…»
В жизни порою бывает:
Есть жертва, а кто-то – орёл.
На подвиги Бог вдохновляет,
Чтоб славу в борьбе приобрёл.
– Блестяще паришь над землёю, —
Сказали когда-то орлу. —
Гляжу на тебя я с любовью,
Как круто берёшь высоту!
И об скалу не ударишься,
Красив твой полёт в вышину!
Когда же, орёл, ты состаришься
И вниз упадёшь в глубину?
Однажды в горах при ударе
Всю прыть я твою оценю.
Достойная пара в полёте,
Приму тебя в нашу родню!
– Об этом ты не беспокойся,
Родимая, переживу!
А ты от меня лучше скройся,
Не то ввысь тебя подниму!
Дичь моя, нежная, робкая,
По нраву хочу быть тебе!
В полёте такая хрупкая,
А мой интерес весь в борьбе!
Ведь в жизни всегда так бывает:
Есть жертва, а кто-то – орёл!
Бог сильным всегда помогает,
Кто дух, а не силу обрёл!
«Мы по лужам босиком…»
Мы по лужам босиком
В детстве пробегали
И от мамочки тайком
В лужах танцевали.
Нам не страшен летний дождь —
Лужи обходили,
Ночью нас бросало в дрожь,
Утром вновь бродили.
Ванны грязевые мы
Быстро находили,
Были игры веселы,
Хором голосили.
Не придумали для нас
Физики айфоны,
Старший брат давал наказ,
Были и заслоны.
А родители всегда
Были эталоном,
Много в стариках тепла,
Плакали над стоном.
«Старших нужно уважать! —
С детства нас учили. —
Малышей не обижать,
В школе не грубили».
Хоть игрушек нет у нас,
Мы не обижались.
А любили воду, квас,
Велик все катали.
Мы в движенье целый день,
Дома прибирались.
Забывали слово «лень»,
Знали, знанья – кладезь!