Аллан Кардек
Книга медиумов

Глава 24. Тождество или самоличность духов

Возможные доказательства тождества. Отличие добрых духов от злых. Вопросы относительно натуры и тождества духов.

Возможные доказательства самоличности

255. Вопрос о самоличности духов один из самых спорных даже между последователями спиритизма. Действительно, духи не приносят с собой паспортов, а известно, с какой легкостью некоторые из них присваивают себе чужие имена, и потому после одержания едва ли это не одно из главных затруднений в практических занятиях спиритизмом. Впрочем, во многих случаях совершенное тождество составляет второстепенный вопрос и не представляет особенной важности.

Труднее всего и часто даже невозможно удовлетвориться в самоличности духов деятелей прошлых времен. В этом случае принуждены бывают ограничиваться одной лишь нравственной оценкой. О духах судят, как и о людях, по их разговору. Если является дух именем Фенелона и говорит вещи неприличные и пустые, то, очевидно, это не он. Но если он говорит вещи, достойные характера Фенелона, от которых последний не отказался бы, то это хотя и не материальное доказательство, но можно предполагать, что это действительно он. В этом случае в особенности вопрос о действительной самоличности делается второстепенным. Когда дух говорит вещи хорошие, то нет надобности заботиться об имени говорящего.

На это, без сомнения, возразят, что дух, который назвался чужим именем, хотя и для того только, чтобы сказать что-нибудь хорошее, не менее того обманывает, следовательно, не может быть добрым духом. В этом случае есть такие тонкости оттенков, которые трудно уловить, но мы постараемся развить их.

256. По мере того как духи очищаются и возвышаются в духовной иерархии, отличительные черты их личностей как бы сглаживаются в однообразии совершенства, хотя они и сохраняют свою индивидуальность. Это относится как к духам высшим, так и к чистым духам. В этом состоянии имя, которое они имели на Земле во время одного из тысяч своих телесных кратковременных существований, вовсе ничего не значит. Заметим еще, что духи имеют взаимное влечение вследствие сходства своих качеств и таким образом, составляют симпатические группы или семьи.

С другой стороны, если принять в соображение бесчисленное множество духов, которые от начала времен должны были достигнуть первых степеней совершенства, и сравнить число их с малым числом людей, оставивших на земле великие имена, тогда понятно будет, что из высших духов, которые могут сообщаться, большая часть не должна для нас иметь имен. Но так как для них необходимо наше внимание, то они могут назваться именем известной нам особы, натура которой более сходна с их натурой. Таким образом, наши ангелы-хранители называют себя чаще всего именем того святого, которого мы уважаем, и вообще именем того, которому мы больше симпатизируем.

Из этого следует, что если чей-нибудь ангел-хранитель выдает себя, положим, за Св. Петра, то нет никакого материального доказательства, что это действительно Петр-апостол. Это может быть и он, может быть и другой дух, вовсе нам неизвестный, но относящийся к той же семье духов, к которой относится и Святой Петр. Следовательно, под каким бы именем ни вызывали своего ангела-хранителя, он в любом случае явится на зов, потому что он привлекается мыслью, а имя для него ничего не значит.

То же самое бывает и тогда, когда высший дух сообщается самопроизвольно под именем неизвестной нам особы. Ничто не доказывает, что этот дух точно та особа. Но если он ничего не говорит такого, что могло бы дать повод сомневаться в возвышенности его характера, тогда есть вероятность, что это действительно дух той особы, и, во всяком случае, можно сказать, что если это и не он, то дух одной с ним степени или даже посланный им.

Одним словом, вопрос об имени есть вопрос второстепенный. Имя может быть рассматриваемо только как указание степени, занимаемой духом в духовной иерархии.^[65]

Совсем другое, когда дух низшего разряда называет себя уважаемым именем с целью внушить более доверия к своим словам, и случай этот так часто встречается, что трудно остеречься от подлогов подобного рода. С помощью этих присвоенных имен, а более всего с помощью омрачения некоторые духи-систематики, более гордые, чем ученые, стараются заставить принять свои идеи самые смешные.

Следовательно, вопрос о самоличности, как мы сказали, почти не имеет значения, когда дело идет об общем просвещении, потому что высшие духи могут заменять один другого без всяких вредных последствий. Высшие духи составляют, так сказать, одно собирательное целое, личность которых, за малым исключением, для нас вовсе неизвестна. Нас интересует не личность их, а их учение. И потому, если учение хорошо, то какая разница, сообщает ли его Петр или Павел. О нем судят по его достоинству, а не по имени. Если вино дурно, то этикетка не сделает его лучшим.

Другое дело, когда даются семейные сообщения. Тогда именно индивидуальность сообщающегося, даже самая личность его интересует нас, и потому для нас очень важно удостовериться, действительно ли та особа с нами беседует, которую мы вызывали.

257. Гораздо легче удостовериться в самоличности духа современного лица, характер и привычки которого нам известны, потому что именно привычки, которых он не успел еще забыть, дадут нам возможность узнать его. Это один из самых верных признаков самоличности духа. Конечно, дух может дать доказательства по просьбе, но он делает это тогда только, когда находит это нужным. Вообще же такое требование оскорбляет его, и потому следует избегать этого.

Освободясь от своего тела, дух не избавляется от щепетильности. Все вопросы, выражающие недоверие к нему, неприятны. Есть вопросы, которые мы не решились бы сделать особе живой, из опасения нарушить приличие. Почему же мы будем к ней менее внимательны после ее смерти? Если человек является в гостиную, объявив свою фамилию, будут ли требовать от него доказательств, что это действительно он, на том основании, что есть обманщики? Этот человек имел бы полное право напомнить правила приличия. То же самое делают духи, оставляя подобный вопрос без ответа или удаляясь.

Положим, что астроном Араго, будучи еще живым, явился бы в дом, где его не знают и где встретили бы его следующим вопросом:

– Вы говорите, что вы астроном Араго. Но так как мы вас не знаем, то для удостоверения разрешите нам такую-то задачу астрономии, скажите нам ваше имя, отчество, имена ваших детей, что вы делали в такой-то день и час и прочее.

Что бы он на это ответил? Он удалился бы. Дух его сделал бы то же самое. Так поступают и другие духи.

258. Тогда как духи отказываются отвечать на пустые и нелепые вопросы, которые посовестились бы предложить живым особам, они сами, и неожиданно, дают неопровержимые доказательства своего тождества посредством языка, в котором высказывается их характер, употреблением слов, которые они часто повторяли, рассказом некоторых событий и особенностей их жизни, иногда не известных никому из присутствующих и точность которых может быть проверена.

Доказательства самоличности вытекают, между прочим, из множества непредвиденных обстоятельств, которые не всегда представляются вначале, но обнаруживаются впоследствии, при дальнейшем продолжении бесед. Следовательно, их нужно выжидать, а не требовать, замечая при этом все те, что будут вытекать из самой природы сообщений. (См. факт, приведенный в п. 70.)

259. Средство, употребляемое иногда с успехом для удостоверения в самоличности, если дух оказывается подозрительным, состоит в том, чтобы просить его подтвердить во имя Всемогущего Бога, что он действительно тот дух, именем которого называется. Часто случается при этом, что тот, который присвоил себе чужое имя, не решается на святотатство и, начав писать: «Я утверждаю во имя…» – останавливается и начинает чертить с гневом ничего не выражающие знаки или ломает карандаш. Если он более лицемерен, то старается избежать вопроса изворотливым ответом, говоря, например: «Уверяю вас, что говорю истину, или подтверждаю во имя Бога, что действительно я говорю с вами», и прочее.

Но некоторые из них не столь совестливы во всем, в чем угодно. Один из них сообщался с медиумом под именем Бога, и медиум, принимая это за величайшую милость, не поколебался поверить ему. Вызванный нами, он не осмелился поддержать своего обмана и сказал:

«Я не Бог, но сын Его».

Значит, ты Иисус? Но это невероятно, потому что Иисус слишком высоко стоит, чтобы употреблять увертки. Подтверди же во имя Бога, что ты Иисус.

«Я не говорю, что я Иисус. Я говорю, что я сын Божий, потому что я одно из Его творений».

Из этого должно заключить, что когда дух отказывается подтвердить свое тождество во имя Бога, то это всегда можно принять за очевидное доказательство, что имя, принятое им, ложно. Но подтверждение духа есть вероятность только, а не доказательство, не подлежащее сомнению.

260. Можно поместить также в число доказательств самоличности сходство почерка и подписи, но так как не всем медиумам дано достигать этого результата, сходство это не всегда может быть достаточным ручательством за истину. Есть духи, которые подделывают почерк так же искусно, как и некоторые люди. Следовательно, это может быть вероятностью самоличности, получающей важность только от обстоятельств, сопровождающих ее. То же самое можно сказать обо всех материальных знаках, которые иные советуют употреблять как талисманы, которым духи не могут подражать. Для того, кто осмеливается ложно клясться именем Бога или подделывать почерк, материальный знак не может служить препятствием. Лучшее доказательство самоличности состоит в языке духа и в случайных обстоятельствах.

261. Скажут, без сомнения, что если дух может подделывать подпись, то может также подражать и языку. Это правда, мы видели таких, которые смело называли себя Христом, и, чтобы лучше обмануть, подражали слогу евангельскому и употребляли без всякого разбора столь известные слова: «Истинно, истинно говорю вам».

Но когда рассматривали все вместе, без предубеждения, когда разбирали сущность мыслей и значение выражений, когда рядом с превосходными правилами милосердия замечали пустые и смешные наставления, то надо было быть омраченным, чтобы обмануться. Да, некоторым материальным формам языка могут подражать, но не самим мыслям. Никогда невежество не в состоянии подражать истинному знанию, ни порок – истинной добродетели. Всегда где-нибудь да промелькнет подлог. Тогда-то медиуму, равно как и вызывателю, необходима проницательность и здравое суждение, чтобы отличить истину от лжи. Они должны быть убеждены, что развращенные духи способны на все хитрости и что, чем выше имя, которым дух себя называет, тем более должен внушать к себе недоверия. Сколько медиумов получали апокрифические сообщения, подписанные Иисусом, Марией или именем уважаемого святого.

Отличие добрых духов от злых

262. Если совершенное тождество духов во многих случаях составляет второстепенный вопрос, не имеющий особенной важности, то нельзя сказать этого относительно отличия добрых духов от злых. Их индивидуальность может быть не важна для нас, качества же их для нас всегда очень важны. Следовательно, во всех поучительных сообщениях на этом именно нужно сосредоточить все свое внимание, потому что это одно может основать степень нашего доверия к духу, который проявляется, каким бы именем он ни назвал себя.

Дух, который проявляется, есть ли дух добрый или злой? К какой ступени спиритической лестницы относятся он? Вот главные вопросы. (См. Духовная иерархия – Книга духов, п. 100).

263. О духах судят, так же как и о людях, по их языку. Положим, что кто-нибудь получил двадцать писем от людей ему неизвестных. По слогу, мыслям и, наконец, по множеству других признаков он будет судить, которые из них образованны или невежды, учтивы или неблаговоспитанны, легковерны, глубокомысленны, ветрены, горды, серьезны, легкомысленны, мечтательны и прочее. То же самое бывает и с духами. Их надо рассматривать как корреспондентов, которых никогда не видали, и спросить себя, что подумали бы о характере человека, который говорил бы и писал подобные вещи. Можно поставить правилом неизменным и без всяких исключений, что язык духов всегда соответствует степени их возвышения. Духи действительно возвышенные не только всегда говорят хорошие вещи, но говорят их таким языком, в котором нельзя подметить ни одного пошлого выражения. Как бы ни были хороши вещи, сказанные духом, но если они омрачены хоть одним выражением, отзывающимся низостью, то это несомненный признак низкой степени развития духа. Тем более, если все сообщение наполнено выражениями, нарушающими приличие своей грубостью. Язык всегда обнаруживает свое происхождение или мыслью, которую передает, или формой. Тогда даже, когда дух захотел бы доказать им свою мнимую возвышенность, стоит только поговорить с ним некоторое время, чтобы оценить его вполне.

264. Доброта и благосклонность также существенные свойства духов очистившихся. У них нет ненависти ни к людям, ни к другим духам. Они жалеют о слабостях, порицают заблуждения, но всегда с умеренностью, без желчи и злобы. Если допустить, что истинно добрые духи могут желать только добра и говорить только хорошее, то из этого легко заключить, что все, что в языке духов обнаруживает недостаток доброты и благосклонности, не может исходить от доброго духа.

265. Ум никак не может служить признаком возвышенности, потому что ум и нравственность не всегда идут рядом. Дух может быть добр, благосклонен и, вместе с тем, иметь познания весьма ограниченные, тогда как дух умный и образованный может стоять на очень низкой степени нравственного развития.

Вообще думают, что, спросив дух человека, бывшего на Земле ученым по какому-либо предмету, вернее могут узнать истину. Это логично, а между тем не всегда бывает верно.

Опыт показывает, что ученые, точно так же как и другие люди, в особенности те, кто недавно оставили Землю, находятся еще под влиянием предрассудков телесной жизни. Они не тотчас же оставляют дух своих систем. Следовательно, может случиться, что под влиянием тех идей, которые они лелеяли во время своей жизни и с помощью которых составили себе славу, они видят менее ясно, чем мы думаем. Мы не выдаем это за непременное правило. Мы говорим только, что иногда это бывает и что поэтому их человеческие познания не могут быть еще доказательством их непогрешимости как духов.

266. Подвергая все сообщения самому строгому разбору, разбирая и анализируя мысли и выражения, как это делают при разборе литературного произведения, отбрасывая, не колеблясь, все, что погрешает против логики и здравого смысла, все, что не согласно с характером лица, под именем которого дух проявляется, мы обескураживаем духов-обманщиков, и они кончают тем, что удаляются, убедившись в невозможности обмануть нас. Мы повторяем, что это средство единственное и вместе с тем самое верное, потому что нет ни одного дурного сообщения, которое могло бы выдержать строгую критику.

Добрые духи никогда не оскорбляются этим, потому что они сами это советуют нам и потому что им нечего бояться разбора. Одни лишь злые негодуют и отговаривают от этого, потому что здесь они теряют все и тем самым обнаруживают свою личность. Вот по этому предмету совет, данный духом Св. Людовика:

«Как бы ни было законно доверие, внушаемое вам духами, присутствующими при ваших трудах, есть совет, который мы не перестаем повторять вам и который вы должны всегда помнить, когда приступаете к вашим занятиям, а именно взвешивать, обдумывать и подвергать самому строгому разбору вашего разума все сообщения, получаемые вами, не пренебрегать ни малейшим предметом, который покажется вам сомнительным или темным, и просить объяснений, необходимых для того, чтобы основать ваше мнение».

267. Средства для распознавания качеств духов могут быть выражены в следующих правилах:

1. Нет другого средства распознавать качества духов, кроме здравого рассудка. Все формулы, данные с этой целью самими духами, нелепы и не могут происходить от духов высших.

2. О духах судят по их языку и их действиям. Действие духов суть чувства, которые они внушают и советы, которые они дают.

3. Так как признано, что добрые духи ничего не могут делать и говорить, кроме доброго, то все, что дурно, не может происходить от духа доброго.

4. Язык духов высших всегда исполнен достоинства, благороден, возвышен, чужд всего грубого. Они обо всем говорят с простотою и скромностью, никогда ничем не хвалятся, не тщеславятся ни своими знаниями, ни положением, которое они занимают среди других. Дух, относящийся к числу низших или обыкновенных духов, всегда сохраняет некоторый остаток человеческих страстей. Всякое выражение, отзывающееся низостью, хвастовством, язвительностью, есть характерический признак низшей степени развития или обмана, если дух является под уважаемым именем.

5. Не следует судить о духах по материальной форме и правильности слога, но надобно разбирать внутренний смысл, исследовать слова, взвешивать их хладнокровно, здраво и без предубеждения. Каждое малейшее уклонение от логики, рассудка и благоразумия не может оставить сомнения насчет их источника, каким бы именем дух ни назвал себя (см. 224).

6. Язык духов возвышенных всегда одинаков если не по форме, то по сущности. Мысли всегда ясны, несмотря на время и место. Они могут быть более или менее развиты, в зависимости от обстоятельств, потребностей, удобств сообщения, но никогда не будут противоречивыми. Если два сообщения, носящих одно и то же имя, противоречат одно другому, то ясно, что одно из них подложно и истинное будет то, в котором ничего не откроется такого, что не согласовалось бы с известным характером личности. Если будут сообщения, подписанные, положим, Св. Викентием Павлом, из которых одно проповедует единодушие и сострадание, а другое клонится к тому, чтобы сеять раздор, то ни один благоразумный человек не ошибется в выборе истинного.

7. Добрые духи говорят только то, что знают. Они молчат или сознаются в своем неведении относительно того, чего не знают. Злые же духи говорят обо всем суверенностью, нимало не заботясь об истине. Всякая явная ученая ересь, всякое правило, несогласное со здравым рассудком, показывают обман, если дух выдает себя за ученого.

8. Легких духов узнают еще по готовности, с какою они предсказывают будущее и определяют с точностью материальные обстоятельства, которых нам не дано знать. Добрые духи могут внушить нам предчувствие будущего, когда это может принести пользу, но никогда не определяют чисел. Всякое предсказание событий в определенные эпохи есть признак обмана.

9. Духи высокие выражаются просто, без многословия. Их слог сжат, хотя и не лишен поэзии мыслей и выражений, ясен, понятен для всех и не требует больших усилий, чтобы быть понятым. Они имеют дар сказать много в немногих словах, потому что каждое слово имеет свое значение. Духи низшие или лжеученые скрывают под напыщенностью слога пустоту мыслей. Их язык часто бывает высокомерен, смешон и темен вследствие того, что они хотят казаться глубокомысленными.

10. Добрые духи никогда не приказывают: они не навязываются, они советуют, и когда их не слушают, они удаляются. Злые же повелительны. Они приказывают, требуют, чтобы им повиновались, и, во всяком случае, остаются. Каждый дух, который навязывается, изобличает свои дурные качества. Они настойчивы в своих мнениях и воображают, что одни только имеют привилегию на истину. Они требуют слепого доверия и не позволяют поверять себя рассудком, потому что знают, что рассудок изобличит их.

11. Добрые духи никогда не льстят. Они одобряют хорошие поступки, но всегда с умеренностью. Злые же расточают преувеличенные похвалы, подстрекают гордость и тщеславие, проповедуя между тем смирение, и стараются возбудить самолюбие тех, которых желают подчинить себе.

12. Высшие духи не обращают внимания на пустые формы во всем. Одни лишь обыкновенные духи могут придавать важность некоторым мелочам, несовместимым с идеями истинно возвышенными. Всякое мелочное предписание служит признаком низкой степени развития и хитрости духа, который присваивает себе важное имя.

13. Нужно остерегаться имен странных и смешных, которые принимают на себя некоторые духи, чтобы обманывать легковерных. Было бы безрассудно принимать эти имена серьезно.

14. Точно так же нужно не доверять духам, которые слишком легко являются под именами особенно уважаемыми, и принимать слова их с большой осмотрительностью. Здесь-то преимущественно необходимо самое внимательное исследование, потому что это может быть маска, которую они надевают с целью заставить верить в мнимо близкие сношения свои с самыми высшими духами. Этим путем они льстят тщеславию медиума и пользуются им, чтобы довести его часто до поступков, достойных сожаления или смешных.

15. Добрые духи весьма осторожны в своих советах относительно поступков; и имеют целью что-нибудь серьезное и чрезвычайно полезное. Следовательно, нужно считать подозрительными все советы, не имеющие этого характера, и обдумывать хорошенько, прежде чем приступать к исполнению их, иначе можно подвергнуться неприятным мистификациям.

16. Добрых духов узнают также по их благоразумной осторожности относительно всего, что может навлечь нарекание. Им неприятно обличать зло. Легкие же или злонамеренные находят в этом удовольствие. В то время как добрые духи стараются смягчить вину и проповедуют снисходительность, злые преувеличивают ее и раздувают несогласие посредством вероломных внушений.

17. Добрые духи предписывают только одно доброе. Всякое правило, всякий совет, не вполне согласные с чистым евангельским милосердием, не могут быть произведением добрых духов.

18. Добрые духи советуют только то, что совершенно разумно. Всякое наставление, уклоняющееся от прямой линии здравого смысла или непреложных законов природы, обличает духа ограниченного и, следовательно, мало заслуживающего доверия.

19. Духи злые или просто несовершенные обличают себя еще и материальными признаками, в которых трудно ошибиться. Действие их на медиума часто бывает неприятное и производит в нем движения резкие и порывистые, волнение лихорадочное и судорожное, разительно отличающееся от спокойствия и крепости добрых духов.

20. Духи несовершенные часто пользуются средствами сообщения, которыми они располагают для того, чтобы подавать вероломные советы. Они возбуждают недоверие и ненависть к тем, кому они не симпатизируют. Те, кто могут обличить их в обмане, делаются преимущественно предметом их порицания.

Люди слабые обращают на себя их особенное внимание, и они всячески стараются склонить их ко злу. Употребляя попеременно софизмы, сарказмы, ругательства и даже материальные знаки своего тайного могущества, чтобы больше убедить, они стараются отклонить их от пути истины.

21. Духи людей, которые занимались на земле одним предметом, материальным или моральным, если не освободились еще от влияния материи, находятся под властью своих земных идей и сохраняют отчасти предрассудки, пристрастия и даже мании, которые имели на земле. Это легко заметить по их языку.

22. Познания, которыми некоторые духи хвастаются часто с каким-то тщеславием, не могут быть признаком их возвышенности. Неизменная чистота нравственных чувств есть в этом случае пробный камень.

23. Недостаточно спросить духа, чтобы узнать истину. Прежде всего, нужно знать, к кому обращаешься, ибо низшие духи, будучи сами невежественны, с легкомыслием трактуют вопросы самые серьезные. Недостаточно также духу быть великим человеком на земле, чтобы в мире духов обладать верховным знанием. Одна только добродетель, очищая его, может приблизить его к Богу и расширить его познания.

24. Со стороны высших духов шутка может быть остроумна, колка, но ни в коем случае не может быть пошла. У духов насмешливых колкая сатира часто бывает сказана весьма кстати.

25. Изучая внимательно характер являющихся духов, в особенности в моральном отношении, легко узнать их натуру и степень доверия, которого они заслуживают. Здравый рассудок не обманет.

26. Чтобы судить о духах точно так же, как и о людях, нужно прежде научиться судить о себе самом. К несчастью, есть много людей, принимающих свое личное мнение за естественную меру всего хорошего и дурного, истинного и ложного. Все, что противоречит их взгляду на вещи, их идеям, составленной или усвоенной ими системе, все то дурно в их глазах. У таких людей недостает, очевидно, первого качества, необходимого для здравой оценки: правильности суждения. Но они не подозревают этого недостатка, относительно которого чаще всего обманываются.

Все эти правила вытекают из опытности и наставлений, данных духами. Мы пополним их ответами, данными нам ими самими относительно главнейших предметов.

268. Вопросы относительно натуры и тождества духов:

1. По какому признаку можно узнать высшую и низшую степень развития духа?

По их языку, точно так же как вы отличаете ветреника от человека благоразумного. Мы говорили уже, что высшие духи никогда не противоречат себе и говорят только хорошие вещи. Они желают одного добра, это их единственная забота.

Низшие духи находятся еще под влиянием материальных идей. Их язык отзывается невежеством и несовершенством. Одним высшим духам дано знать все и судить обо всем независимо от страстей.

2. Ученость духа всегда ли есть верный признак его возвышенности?

Нет, потому что если он находится еще под влиянием материи, то он может иметь ваши пороки и ваши предрассудки. Есть на земле люди чрезвычайно завистливые и гордые; неужели вы думаете, что, оставляя землю, они тотчас же теряют эти недостатки? У тех, которые покидают этот мир, в особенности, если они имели слишком сильные страсти, некоторого рода атмосфера, окружающая их, удерживает при них эти дурные наклонности.

Эти полунесовершенные духи опаснее злых, потому что большей частью они соединяют хитрость и гордость с умственным развитием. Своими мнимыми познаниями они обманывают людей простых и несведущих, которые принимают без всякой проверки их нелепые и ложные теории. Хотя теории эти и не могут взять перевес над истиной, но не менее того они делают временный вред, потому что замедляют ход спиритизма, и медиумы охотно заблуждаются относительно достоинства того, что сообщено им. Вот что требует глубокого изучения со стороны просвещенных спиритов и медиумов. Нужно сосредоточивать все свое внимание, чтобы отличать истину от лжи.

3. Многие духи-покровители называют себя именами святых или известных лиц. Что следует думать об этом?

Всех имен святых и известных лиц недостаточно, чтобы снабдить покровителем каждого из людей. Между духами мало таких, имена которых были бы известны на Земле; вот почему очень часто они не называют себя никаким именем. Но большей частью вы желаете знать имя, тогда, чтобы удовлетворить вас, они принимают имя того человека, которого вы знали и которого вы уважаете.

4. Это присвоенное имя не может ли считаться обманом?

Это был бы обман со стороны злого духа, желающего употребить его во зло. Но когда это делается с благою целью, то Бог позволяет это духам одного ранга, потому что между ними существует взаимное обязательство и сходство мыслей.

5. Следовательно, когда дух-покровитель называет себя Святым Павлом, например, то это не значит, что он действительно был дух или душа апостола Павла?

Нисколько, потому что вы встретите тысячи лиц, которым было сказано, что их ангел-хранитель Святой Павел или кто другой. Но что вам за дело до этого, если покровительствующий вам дух так же возвышен, как и Св. Павел? Я уже сказал, что вам нужно имя, и потому они принимают имена, чтобы вы могли призывать их и узнавать, подобно тому, как вы принимаете имя при крещении, чтобы отличать себя от других членов семейства. Они точно так же могут брать себе имена архангелов Рафаила, Михаила и без всяких дурных последствий.

Впрочем, чем возвышеннее дух, тем круг действий его обширнее. Поверьте же, что дух-покровитель высшего ранга может иметь под своим покровительством сотни воплощенных. У вас, на земле, есть нотариусы, которые принимают на себя дела ста или двухсот семейств. Почему же вы думаете, что мы в духовном отношении менее способны к моральному управлению людьми, чем первые к управлению их материальными делами?

6. Почему сообщающиеся духи так часто принимают на себя имена святых?

Они сообразуются с привычками тех, с которыми говорят, и принимают на себя имена, которые могли бы произвести на человека впечатление, в зависимости от его верований.

7. Некоторые высшие духи, которых призывают, всегда ли являются сами лично или, как иные думают, присылают вместо себя уполномоченных для передачи своих мыслей?

Почему же не являться им лично, если они могут? Но если дух не может явиться сам, то вынужден послать уполномоченного.

8. Уполномоченный всегда ли достаточно просвещен, чтобы отвечать так, как отвечал бы дух, пославший его?

Высшие духи знают, кому вверять заботу заменить их. Впрочем, чем духи возвышеннее, тем они менее различны. Они одинаковы до такой степени, что для них личность ничего не значит. То же самое должно быть и для вас. Неужели вы думаете, что мир высших духов состоит только из лиц, которых вы знали на Земле, и что только они одни способны поучать вас? Вы так привыкли принимать себя за образец вселенной, что вам кажется, что вне вашего мира нет уже более ничего. Вы, право, походите на тех дикарей, которые никогда не оставляли своего острова и думают, что мир не простирается далее его.

9. Мы понимаем это, когда дело идет о поучении серьезном. Но каким образом возвышенные духи позволяют духам низшего разряда принимать на себя имена уважаемые для того, чтобы вовлечь в заблуждение правилами часто ложными?

Они делают это без всякого позволения. Не случается ли то же самое и между вами? Те, кто обманывают таким образом, поверьте, будут наказаны, и наказание их будет соразмерно с важностью их обмана. Впрочем, если бы вы не были несовершенны, вы имели бы около себя одних лишь добрых духов, и если вы бываете обмануты, то в этом должны винить самих себя. Бог допускает это, чтобы испытать вашу твердость и ваше суждение и научить вас отличать истину от заблуждения. Если вы этого не делаете, то потому, что вы мало возвышенны и имеете еще надобность в уроках.

10. Духи малоразвитые, но одушевленные добрыми намерениями и желанием совершенствоваться, не бывают ли иногда уполномочены заменять высших духов с целью доставить им случай упражняться в поучениях?