полная версия

Алла Экем
Внушитель

Полная версия

Глава 10

Однажды в институте группу Богдана соединили на последней паре с параллельной, в виду болезни преподавателя. Его однокурсники прошли в аудиторию, где уже разместилась вторая группа.

– Проходите, рассаживайтесь, только быстрее, – нетерпеливо подогнал преподаватель. Студенческая братия неохотно занимала свободные места.

Богдан сел на самую последнюю скамейку в аудитории, что оставалась незанятой. Здесь было хорошо видно всех однокурсников. Студенты, рассевшись, сразу занялись своими делами – кто уткнулся в телефон, кто-то тихо общался с соседом, только незначительная часть студентов писала конспекты.

Рядом с Богданом сидел хилый парень с параллельной группы. Сидел немного сгорбившись, и взгляд его цеплял своей неправильностью. Он быстро конспектировал тезисы учителя. Ниже на ряд перед ним сидел рослый детина – Петухов Кирилл. Этот «фрукт» был знаком многим студентам. Слава бежала впереди Петухова. За время учебы не было студента и преподавателя, кто бы ни услышал эту задиристую фамилию. Спортивный, дерзкий и не в меру наглый студент считал, что ему многое позволено. Его постоянно замечали в стычках с сокурсниками, упрекали в неспортивном поведении в студенческих соревнованиях, поговаривали, что он возглавляет негласный институтский рэкет. Рядом с ним всегда находились три его прихлебателя. Сейчас Петухов сидел один, вальяжно развалившись на скамейке, рассчитанной на пару человек. Он раскинул в стороны руки, забросив их на спинки соседних мест. Богдан хмыкнул, глядя на него. Было такое ощущение, что тому очень хочется закинуть ноги на впереди стоящую парту. Сколько в нем было наглости и хамства! Богдан терпеть не мог тех, кто любил цеплять слабых и безобидных. Но Петухов был в параллельной группе. Они практически не пересекались, даже в коридорах здания института лишь однажды увиделись. Тогда Богдан и услышал эту фамилию, соотнес ее с владельцем, нагло ухмыляющемся в кругу товарищей.

Пока преподаватель читал лекцию, Петухов обернулся к одногруппнику и демонстративно наклеил на его парту жвачку, вытащенную изо рта. Парень смолчал, «проглотив» безобразный жест. Богдану это очень не понравилось. Не мог равнодушно смотреть, когда обижали или унижали тех, кто был не в состоянии дать отпор. Сильно захотелось налепить жвачку наглецу на лоб. Он с трудом удержался, чтобы не заставить Петухова сделать это себе самому сейчас же. Но так явно действовать нельзя! Можно придать этому жесту отсроченное действие. А можно так…

Петухов озадаченно дотронулся до своего лба. Провел пальцами по нему. Потом удивленно посмотрел на свои пальцы. Опять дотронулся до кожи на лбу, потер ее, снова посмотрел на свои пальцы. Повернул голову, покосившись на налепленную жвачку, что оставалась на своем месте. Опять растерянно потер лоб.

Движения студента не остались без внимания.

– Петухов тебе нехорошо? – прервался преподаватель.

Тот помотал головой. Богдан снял внушение, и студент успокоился. Но тут же повернулся к одногруппнику и со словами – «Я не успел записать», – резко выдернул тетрадь. Ручка прочертила синим следом по листу чужой тетради.

– А просить тебя не учили? – не мог смолчать Богдан, делая замечание громким шепотом.

Петухов закатил глаза и цыкнул. Развернулся к дерзкому студенту и с наглой улыбкой процедил:

– Перебьешься. И это вообще-то не твоя тетрадь, – презрительно хмыкнул, – так что не лезь.

Но тут вновь почувствовав на своем лбу жвачку, потрогал лоб и быстро отвернулся.

– Не надо, – повернулся к нему хозяин тетради, – тебе не нужно вмешиваться. – он растягивал слова, словно они давались ему с трудом.

Богдана взбесило чувство превосходства Петухова. Парню явно не мешало преподать урок. А этому, перед ним – чувство уверенности тоже не повредило бы.

– Тебе это нравится? – Богдан в упор посмотрел на мелкого парня. Тот немного дернул шею, словно что-то ему мешало, и отвернулся. «У него что- легкая форма ДЦП? Тогда тем более, Петухов не должен его цеплять!»

Богдан заставил его немного повернуться к себе и дослушать.

– Ты не хуже его! – негромко сказал он. – Нельзя давать себя в обиду, особенно таким, как Петухов. Кстати, ты физически можешь быть сильнее его. И умнее, – сила Богдана легко окутала собеседника.

В это время Петухов повернулся к ним, швырнув тетрадь сокурснику и, услышав разговор, недобро зыркнул, смерив взглядом новенького. Нагло улыбнулся.

–Ты, советчик хренов, на перемене я тебе кое-что объясню, что можно советовать, а что – нет. И кто тут сильнее и умнее меня.

Богдан вернул ему нагловатую улыбку, от которой Петухова почему-то бросило в дрожь. Посмотрел на хозяина конспектов и остался доволен – тот уже не вжимал голову в плечи. «На пару недель хватит, а там посмотрим», – подумал про себя Богдан.

Прозвенел звонок. Богдан собрал свои вещи в рюкзак. Это была последняя пара у них. Петухов поднялся со своего места и вызывающе посмотрел на неприятного студента.

– Я сейчас подойду. Иди, – выждав паузу, кивнул он Петуху, и тот послушно начал спускаться к выходу.

Богдан повернул голову к соседу.

– Как тебя зовут?

–Денис, – просто ответил тот.

–Знаешь, Денис, – ты молодец. Только не надо обосабливаться. Надо искать друзей, чтобы было не так одиноко, – сила сама легко вытолкнулась и устремилась к парню, словно ждала этого. Исправить силой что-то в голове Богдан боялся, он не доктор. Это по части соседа, он хороший невропатолог. А вот придать уверенности парню…

– У меня есть друзья, только не в группе и не в институте… – тихо заметил он.

– И в институте появятся, – подмигнул Богдан.

– Тебе не надо идти к Петухову. Он всегда ищет повода достать кого-то…

– Значит, сегодня нарвется ваш Петухов на неприятности, – хитро улыбнулся Богдан. – А, кстати, я учусь здесь же в группе 42. Захочешь, заходи, и вот, у меня есть знакомый доктор, – он покопался в кармашке рюкзака и достал визитку. – чудеса творит. В тяжелых случаях даже помогает. Считаю, что тебе стоит обратиться. И это не реклама. Пока.

– Спасибо. До свидания.

Денис видел этого парня впервые. И хоть тот упоминал, что учатся на параллельных потоках в этом институте, они никогда не пересекались. Возможно, потому что он посещал занятия нерегулярно. Денис посмотрел на визитку и сунул ее в карман.

Богдан оглянулся. Все сидевшие на местах студенты любопытными взглядами провожали его к выходу. Видимо, сейчас выскочат в коридор, чтоб посмотреть, как Петухов будет отрываться на зарвавшемся студенте.

«Любопытство – не порок, но лишние глаза нам не нужны», – хмыкнул про себя парень и стер эманации любопытства из всех голов студентов. Те сразу, потеряв интерес, со скучающим видом принялись за свои дела.

За дверью его ждал Петухов. Он кивнул в сторону конца коридора. Оба молча пошли в тупик. За ними двинулись три товарища «главаря». Один отстал, прислонившись к стене. «Видимо, будет стоять на стреме»,– подумал Богдан. Остановились у стены с табличкой «запасной выход». В этом месте было тихо и пусто. Богдан развернулся лицом к Петухову, спиной опираясь на стену, положил рядом свой рюкзак. Два молчаливых свидетеля стояли за спиной Петухова, потом сделали несколько слаженных шагов назад, как бы расширив круг поединка. «Если он состоится, – отметил про себя Богдан. – Ни нападать, ни отбивать удары, а тем более, примерять их на себе, не хотелось. Попробуем расстаться мирно. Если получится».

– Ну, так кто здесь самый сильный? – усмехнулся Петух. Он показательно бил кулаком руки о свою раскрытую ладонь. Словно примерялся и устрашал соперника.

– Не знаю. А ты думал, что ты? – издевательски произнес Богдан. Сила всколыхнулась внутри, требуя выхода. Богдан направил ее в виде раздражения и злости в лицо Петухова.

– Да я тебя размажу здесь по стене! – тот быстро размахнулся правой рукой и хотел стукнуть противника в лицо, но Богдан ловко увернулся, и кулак впечатался в стену. Увеличил ощущения боли противника в руке, и Петух взвыл, схватившись за руку.

– Дурак, тебе этой рукой еще писать, – беззлобно заметил Богдан.

Боль в руке была невыносимой. Скорее всего, повредил руку или даже что-то сломал. Но злость на нахала, что спокойно стоял и еще кидал замечания, заставила размахнуться со всей силы уже левой рукой. Богдан так же проворно вышел из-под удара, а рука соперника со всего маху врезалась в стену. Сила Богдана опять добавила боли, и теперь обидчик не знал, за какую руку хвататься. Обе жгло каленым огнем.

– В травмпункт, Петухов. В травмпункт! Писать сегодня ты уже не сможешь.

– Мы еще с тобой поговорим! – прижимая обе руки к животу и морщась от боли, выдавил Петухов. Два его подельника так и стояли за спиной, растерянно моргая глазами, не зная, вмешаться или нет. Чтобы Петухов получил, а соперник даже не ударил – такое на их студенческом веку было впервые.

– Обязательно. А то сегодня ты не способен был слушать. К пацану не лезь! – Богдан сделал внушение, подхватил свой рюкзак, развернулся и ушел.

Глава 11

На следующий день, только Богдан зашел в аудиторию на пару, туда же поспешно вошла куратор Татьяна Алексеевна.

– Здравствуйте, – поздоровалась она с группой. – Богдан, тебя вызывает декан. Можно его забрать? – спросила она у преподавателя пары, хотя для визита к декану разрешение не требовалось.

Парень поднялся. Оглянулся на рюкзак.

– Вещи брать?

– Думаю, не стоит.

Они вышли из аудитории.

– Вчера вы с Петуховым вроде как подрались. У него руки перевязаны, – по дороге объясняла Татьяна Алексеевна. – Свидетели сказали, ты его даже не трогал. Это радует. Надо просто подтвердить и объяснить, из-за чего вышел конфликт.

Когда они зашли в кабинет декана, оказалось, что Петухов уже был там.

– Здравствуйте, Леонид Александрович. –поздоровался Богдан.

– Здравствуй, Богдан, заходи, – тот сделал приглашающий жест рукой. Почему-то в институте все, и даже преподаватели, называли его не по фамилии, а только по имени. Фамилия Светлый, как-то не ассоциировалась с красивым смуглым лицом и темно-русым цветом волос парня. Только светлая, постоянно выгорающая на солнце за лето непослушная челка, с которой словно поработали умелые руки парикмахера, хоть как-то относилась к фамилии. Весь педагогический коллектив знал, что Богдан живет один с сестрой и уважали парня за такую нелегкую ответственность.

– Объясни нам, пожалуйста, что у вас произошло с Кириллом Петуховым.

Богдан не хотел ни ябедничать, ни выгораживаться. Он помолчал, прикидывая, как сказать, чтоб на ссору не было похоже. Да по большому счету, они и не ссорились. Им делить нечего.

– Кирилл мне показал пару коронных ударов… – Богдан пожал плечами. – Но вышло не очень удачно.

У Петухова от удивления поползли брови вверх. Но он быстро взял себя в руки.

– То есть, вы не ссорились? – решил уточнить декан.

– Кирилл, мы с тобой ссорились? – удивленно переспросил Богдан у вчерашнего незадачливого соперника. Тот был прижат к стенке.

– Нет, – твердо ответил он.

– И не дрались? – опять спросил декан.

Оба отрицательно помотали головами.

– Я, действительно, хотел покрасоваться и припечатал стену, – пояснил Петухов.

– Обоими руками? – не поверил начальник факультета.

Петухов кивнул. Декан вздохнул.

– Ну, если бы ты вчера не пошел в травмпункт, то сегодня, возможно, не пришлось бы здесь стоять. Придется письменно объяснять, откуда такие сильные ушибы рук. И тебе Богдан. Происшествие произошло в стенах учебного заведения. Пришел запрос из органов на справку травмпункта.

Богдан написал, что Петухов Кирилл решил показать, как правильно выполнять хуки правой и левой рукой. Не рассчитал фактическое расстояние и силу и случайно повредил обе руки.

Богдан отдал лист декану. Тот пробежал глазами по написанному и хмыкнул.

– Я могу идти?

– Да, Богдан, ты свободен.

Закрывая за собой дверь, парень услышал жалобное от Петухова.

– Леонид Александрович, я не могу ручку держать. Больно.

Декан вздохнул и позвал секретаршу, чтоб записала со слов студента объяснительную записку.

Глава 12

Через неделю Богдан столкнулся в коридоре на перемене с Петуховым. Его руки уже были без повязок. Он зажал какого-то студента и что-то угрожающе ему объяснял. Но как только заметил проходящего мимо Богдана, отпустил свою жертву. Поразительно, за все четыре года они практически не сталкивались друг с другом, Богдан только слышал о похождениях «героя», а теперь за две недели уже несколько раз увиделись. В случайность сегодняшней встречи не верилось. Скорее всего, тот специально находился рядом с его аудиторией.

– Эй, студент! – окликнул он.

Богдан нехотя притормозил.

– Сомневаюсь, что в кабинете у декана ты не услышал мое имя, – небрежно заметил он.

– Не запомнил, – осклабился Петухов. – Мне очень хочется преподать тебе урок…

– Я уже видел твои показательные уроки. Впечатлен. Ушибы на руках уже сошли? – поинтересовался невинно.

Петухов сжал кулаки.

– Но мне уже не хочется отвечать перед деканом, поэтому предлагаю после пар прогуляться и поразмяться. Один на один.

– Кому ты хочешь что доказать? – спокойно спросил Богдан. Но сила уже поднималась внутри. – Мне с тобой и разговаривать не очень хочется, не то, что там что-то выяснять, – он развернулся, собираясь уйти.

– Ну, если ты трусишь… Я так и знал, что засышь, как пацан.

Богдан усмехнулся и сделал несколько шагов к аудитории. На «слабо» его уже пробовали брать – не получалось.

– У тебя, говорят, сестра есть. В седьмом или в восьмом классе, можно на ней отыграться…– он не успел договорить, как Богдан подлетел к нему и сдавил горло.

– Подойдешь к ней – пожалеешь! – Богдан не выпускал силу, она сама вырвалась. Его пальцы, словно железные тиски сдавили горло. А сила навалилась на соперника ощущением панического страха, сковав его движения. Увидев, что соперник задыхается, он быстро разжал руку. Но отпечатки пальцев оставили темный след на шее.

– Ты хотел отыграться? – жестко спросил Богдан. – Я дам тебе такую возможность. Сегодня вечером в спортзале. В 17.30. Без свидетелей.

Он с трудом оттащил силу, что расползалась клочьями страха вокруг Петухова.

Богдан ушел. А Петухов размышлял, правильно, ли сделал, что зацепил этого студента. Он никогда не встречал такого ярого сопротивления. И ему на какое-то время самому стало жутко страшно за свою жизнь, что могла здесь же оборваться. И ведь даже не мог сопротивляться! Он потер горло в том месте, где сдавил наглец. Что-то ему теперь не очень хотелось встречаться с этим камикадзе. А тем более один на один в пустом зале. Но он не трус – и придет. Но придет не один. И надает этому выскочке. В конце концов, у него за плечами несколько лет тренировок вольной борьбой. А там и не таких противников побеждал.