Алла Экем
Внушитель
Глава 4
Все дни у них были похожи. Обычно после школы Майя разогревала себе обед, а ближе к вечеру ждала брата, чтоб помог с уроками. Паша ел отдельно от детей, но питался тем, что было в холодильнике. Себе не готовил, продукты покупал неохотно и нерегулярно. Каждый жил в своем маленьком мирке, затянутым горем утраты. Брат и сестра поддерживали друг друга. Лишним элементом для детей по всем статьям был Паша. И он это чувствовал. Богдана раздражало одно его угрюмое присутствие. Почему он не уходит? Неужели не понимает, что он здесь не нужен. Он даже не пытался влиться в их маленький мирок. А теперь уже и вряд ли получится. Хорошо пристроился… Что-то внутри словно напитывалось эмоциями. Раздражение бродило, и не находило выхода.
А в последнее время Богдана настораживала и пугала клокотавшая внутри сила. Она словно подбиралась и, то успокаивалась и опадала, как морская вода в штиль, то собиралась воедино, как большой воздушный шар, требующий выхода наружу. Богдан интуитивно чувствовал, что стоит ему немного потерять контроль, и волна, сформировавшаяся где-то в голове, обязательно выйдет. Куда? Для чего?
Летом Богдан подал документы в экономико- правовой институт. Планировал стать юристом. После института можно устроиться в какую -нибудь организацию или фирму, чтоб вести дела. Хотя решение было не окончательное. Как сироту его взяли по льготной программе без вступительных экзаменов на бюджет, определили стипендию.
Майя перешла в четвертый класс. Ей дали путевку в пионерский лагерь, а брат устроился туда вожатым. Прекрасно провели два лагерных сезона, беззаботно отдыхая, словно не было потерь и непонятного и ненужного квартиранта. За квартирой в это время «присматривал» Паша. Все более значимые вещи Богдан заранее перенес к соседям напротив, с которыми они общались. Там жила супружеская пара прекрасных врачей, дети у которых давно выросли и разъехались. Богдану нравилась эта чета, и их семья часто обращалась к ним при заболеваниях еще при живых родителях. Сейчас, к счастью, ни Майя, ни он не обращались в поликлинику, – практически не болели, – но отношения с этой парой поддерживали.
Пролетело лето. Богдан отправился в институт, Майя – в школу. И опять все пошло по накатанному маршруту. До совершеннолетия оставалось три месяца.
Глава 5
Однажды Богдан пришел с института домой. Сестренка была дома в комнате.
– Привет, как дела? – он чмокнул ее в щечку.
Та передернула плечами, читая книгу.
– Нормально, – все-таки ответила она на вопросительный взгляд брата.
– Он дома? – Богдан кивнул в сторону .
– Да, сидит на кухне. Привел кого-то.
– Ты ела? – спросил брат, переодеваясь.
– Нет, тебя ждала.
– Майя, надо было поесть. Я мог прийти только вечером. Идем кушать.
–Я не хочу с ними есть.
– Сейчас я выдворю их.
Богдан прошел на кухню. На столе лежали в тарелках остатки еды и стояли две пустых бутылки из-под водки.
– О, явился, – хмельным голосом известил Паша. – Че явился?
– Не твоего ума дело. – огрызнулся парень.
– Ты как со мной разговариваешь, щенок? – взвился тот. – Видишь, как сопляк этот разговаривает? – он повернулся к собеседнику, но тот молчал, чуть покачиваясь. Взгляд был мутным от выпитого.
– Как заслуживаешь. Где картошка, что я вчера готовил? – Богдан прошелся по пустым кастрюлям.
– Нету. Съели, – с довольной усмешкой протянул сожитель.
– А котлеты? – Богдан проверил в холодильнике. Там ничего не было.
– Вкусные были котлеты, – нагло усмехнулся мужчина.
– Ты, козел! Майя голодная сидит, а ты брюхо набиваешь! – его пальцы сжались в кулаки. – Жрёшь нашу еду! Сказал же, чтоб не смел пить в нашем доме!
Он посмотрел на собутыльника Паши, пронзив его острым, как бритва взглядом, и мысленно желая ему убраться.
– Я пойду, Паша, наверное, – тот тут же поднялся.
– Сядь, – приказал сожитель, и гость опустился на стул.
Богдан крепче сомкнул губы, мысль «Уходи!» читалась в глазах.
– Я все- таки пойду, Паша. – не выдержал собутыльник и вновь поднялся. – Бывай.
Он, уходя, похлопал товарища по плечу.
Сожитель тут же вскочил. Его глаза были злы. Ему хотелось придушить гаденыша, который строил из себя взрослого хозяина.
– Я здесь хозяин! Молокосос! – Паша рычал.
– Ты временный опекун, а не хозяин. Квартирант. Тоже временный, – выплюнул последнюю фразу Богдан.
Они скрестились взглядами. Богдан до жути, до чертиков захотел, чтоб этот человек ушел, убежал вслед за своим собутыльником. Его распирало от желания закричать «Убирайся вон из квартиры!» Эта мысль так сформировалась в голове, что выплеснулась воздушным потоком наружу. Он отчетливо почувствовал ее в форме светлого сгустка, которым запустил в голову сожителя.
Паша хотел что-то ответить или ударить сопляка, но отшатнулся, как от невидимого удара. Ему сейчас же захотелось убраться вон из этой квартиры, чтоб не видеть этих злых пронзительных глаз пасынка. Он опрометью бросился из дома, громко хлопнув дверью. Богдан посмотрел вслед и почувствовал, как воздушный «кулак» осыпался белым пеплом. Сила схлынула, как ушедшая с берега волна, и притаилась спокойная внутри. На несколько секунд накатила слабость. Пришлось немного постоять и отдышаться. Прекрасно, что Пашка убежал, правда как- то подозрительно быстро. Богдан заглянул в комнату к сестре.
– Майя, идем что-нибудь перекусим.
Ту дважды просить не пришлось.
В холодильнике достали кусочек сливочного масла, клубничное варенье на дне банки. Намазали на хлеб масло, сверху – варенье и упоенно уплетали за обе щеки.
Богдан смотрел на сестру, любуясь ею. Она так походила на мать. В ее синих глазах он видел маму. Нежная, милая, красивая. Непонятное томление сдавило грудь, брату захотелось сделать что-нибудь для нее приятное. Сию минуту. Сейчас же. Какое -нибудь чудо. Вот бы оживить хотя бы бабочку на столе! На клеенке бабочки были выбиты ярким узором. Новая сила уже поднималась, чувствовалась и плескалась внутри, как волны моря, облизывая песок. Синие бабочки, как глаза девочки, представились очень отчетливо. Волны силы внутри, словно разбившись о берег, взлетели брызгами бирюзовых мотыльков. Одна взмахнула крыльями, легким ветерком преодолела барьер в голове, и полетела к лицу сестренки.
– Ой, бабочка! Откуда она? – вдруг спросила сестра и протянула руку к рисунку скатерти. – Живая? Смотри.
Богдан смотрел и не верил. Со стола, действительно, вспорхнула бабочка!
«Если сядет на нос Майе, то…– подумал брат, – нет. Это невозможно. Это мои мысли, мои фантазии…».
Бабочка мягко приземлилась на нос девочки. Та скосила на неё глаза и засмеялась.
«У нас галлюцинации, – все-таки подумал Богдан. – У обоих. Как такое может быть?» – он не мог осмыслить увиденное. Если бы один это видел – можно было бы решить, что померещилось. А двое….
– Откуда они? – Майя хохотала. – Как красиво. Это ты наколдовал?
Девочка безоговорочно поверила бы, скажи сейчас, что ее брат – волшебник. В этом возрасте и в деда Мороза еще верят. А сейчас ей так не хватало материнской нежности и чуда. Хотя бы такого маленького. Но эта сила… С ней надо было разобраться. Как появилась? Как работает? Для чего она?
Богдан улыбался, слушая чистый смех сестренки. Он посмотрел на клеенку, подумал, что можно бабочек сделать еще больше, и вихрь синих мотыльков закружил вокруг стола. Майя протянула руку. В воображении Богдана бабочки сели на руку сестры. В реальности – они облепили ее руку полностью.
– Не страшно? – улыбаясь, спросил брат. Он все еще был сильно удивлен. Это у него так получается?
– Нет. Это так здорово. Это как так выходит? Они настоящие? – она коснулась одну из бабочек пальчиком. – Не чувствую. Как иллюзия…Но так по- настоящему. Это же ты делаешь? Как у тебя получается? – Майя крутила руку с сидящими на ней мотыльками.
– Просто подумал…
Богдан представил, что бабочки лучше бы смотрелись рядом с рукой, и тут же все крылатые насекомые вспорхнули с кисти сестры. Она дирижировала, мотыльки порхали в нужном направлении.
Так. Интересно. А убрать как? Он попытался развеять их. Получилось только увеличить расстояние между ними. Мотыльки разлетелись синими огоньками по кухне. А если так – втянуть их в свою голову. Или подумать, чтоб бабочки вернулись обратно… Те дружно сели на клеенку и остались там уже привычным рисунком.
Майя сидела огорченная, глаза стали подозрительно важными.
– Подожди, я тебе еще попробую фокусы показать, – сообщил брат.
Развернул ладонь и попробовал представить на ней птичку. Красногрудого снегиря. Сила, вытолкнулась из головы, как ветер, и просто разошлась в пространстве. А на ладони появился снегирь.
«Так просто? – подумалось Богдану. – Что хочу, то представляю? И все?»
– Как ты это делаешь? – восторг сестры был громким. Она протянула руку к птичке. Снегирь по желанию Богдана перелетел на ладонь сестры.
– Не знаю. Сам не понимаю. Волшебство какое-то. Представляю и все… – он посмотрел в окно. Там, словно по взмаху волшебной палочки, стал красиво падать снег.
– Снег! – охнула сестра, взмахнув рукой. Птичка взлетела и растворилась в воздухе. Майя открыла окно. Но там было тихо и бесснежно.
Богдан вытолкнул силу дальше, и снег за окном начал падать с тихим шуршанием. Майя рукой ловила иллюзорные хлопья. Улыбалась, радуясь белому снегу. Такому неожиданному в октябре.
– Он даже не холодный, – улыбаясь, она повернулась к брату. – Как ты это делаешь?– в который раз спросила она.
Тот пожал плечами.
– Представляю и оно получается. Только никому не рассказывай об этом. Хорошо? – попросил Богдан. Он даже не знал, как относиться к этому. Может сегодня день волшебства? А может быть эти фокусы как-то связаны с той силой, что копилась у него внутри?
– Почему? – сестре хотелось похвастаться таким замечательным братом, у которого вдруг получилось наколдовать бабочек, птичку и снег.
– Ну, во-первых, тебе не поверят, назовут лгуньей. А во-вторых, – Богдан сделал паузу, – это навредит мне.
– Как?
– Меня заберут у тебя… – Богдан почему-то даже не сомневался, что так и будет, если о его способностях будут знать. С таким даром людей изолируют или вербуют … – Это будет наш маленький семейный секрет, хорошо?
– Хорошо, – радостно подтвердила сестра. – Никому не скажу. Даже Паше.
– А Паше – тем более… – сурово заключил брат.
– Покажи еще что-нибудь, – заерзала на стуле сестра.
Богдан усмехнулся.
– На сегодня, думаю, чудес достаточно. Завтра еще покажу. «А уроки все сделала?» – послал сестре мысленный вопрос.
– Ой, я уроки не сделала, – Майя проворно вскочила со стула и бросилась в комнату. Богдан хитро улыбнулся.
Несколько дней сожитель не появлялся в квартире, что устраивало обоих детей. Без него им было спокойнее. Майя была для своего десятилетнего возраста очень самостоятельной. Училась неплохо. Старалась не отлынивать, не бездельничать на занятиях. Брат помогал с уроками. Домой теперь обычно возвращалась с одноклассницами из их дома. А брат каждый день показывал ей какие-нибудь фокусы.
Глава 6
Однажды днем, когда Майя уже вернулась из школы, в дверь позвонили. Она тихонько подошла к двери. Богдан попросил никому не открывать вообще, особенно в его отсутствие, и даже не разговаривать через дверь. Заглянула в глазок. За дверью стоял Паша.
– Майя открой, – тот словно почувствовал девочку за дверью. Вид у него был возбужденный. – Я свои ключи в прошлый раз оставил в коридоре на вешалке.
Майя глянула на крючок для ключей. Там висел комплект его ключей. Вот и хорошо, что ключи не у него. Не хотелось его пускать в дом.
– Дядя Паша, мне Богдан запретил открывать дверь.
– Да, что я тебе чужой что ли? – не выдержал визитер. Он прислонился лбом к двери.
«Не чужой, но и не приятный гость», – пронеслось у девочки в голове. Ее раздирали два противоречивых желания. Хотелось открыть и впустить, причем очень сильно хотелось. Но Богдан сказал не пускать никого. Дядю Пашу особенно.
– Дядя Паша приходите позже, когда Богдан будет дома. Я не могу вам открыть.
– Сучонок, – прошипел сожитель, оторвал тяжелую голову от холодного железа двери и быстро ушел.
Когда Богдан вернулся из института, Майя рассказала ему, что приходил квартирант. Брата аж передернуло. Так все нормально без этого типа шло. Теперь жди сегодня с визитом. Что ему нужно?
Вечером раздался звонок в дверь. Никто не сомневался в визитере. Богдан пошел открывать.
– Зачем пришел? – без приветствия встретил бывшего сожителя на пороге, не собираясь пускать в квартиру.
– Вещи свои забрать, – недобро зыркнул тот на парня, тоже не поздоровавшись.
– Твоего здесь ничего нет. Ты ничего не приносил, – он хотел перед носом захлопнуть дверь, но сожитель так сильно пихнул ее, что Богдан, потеряв равновесие, привалился к противоположной стене.
Паша зашел в коридор. Он был подвыпивший.
– Мать говорила, что я могу взять пальто отца. – хмуро произнес он.
– Не можешь. – парень сделал шаг вперед, не пуская дальше в квартиру. – Скажи спасибо, что жил здесь, ел – пил и ни за что не платил.
Паша схватил Богдана за грудки.
– Ты, молокосос, еще меня попрекать будешь? – взвился он. Потянул на себя и приложил со всей силы спиной об стену. – Ах, ты сопляк!
Паша давно хотел поставить пацана на место. За то, что не выказывал должного уважения. За то, что мамку настраивал против него. За то, что посмел выгнать его на улицу! За то, что заставил позорно бежать из квартиры… Да что там говорить! Он планировал, что даже после смерти Раи он сможет устроиться здесь более-менее комфортно. Трехкомнатная квартира в центре города, что ни говори, – это прекрасно. Малолетние дети были лишь досадной помехой, с которой он со временем хотел разобраться. И он совсем не ожидал, что эти отпрыски будут не по годам самостоятельные и после смерти матери абсолютно не будут в нем нуждаться. А щенок, вообще, с характером. Непрошибаемый! Молокосос! За все это хотелось отомстить…А тут такой случай подвернулся. Он размахнулся и, прожигая ненавидящим взглядом, уже хотел опустить кулак на голову парня. Тот отклонился, уходя из-под удара. Гнев Богдана взорвался в голове множеством ослепительных искр. Сила всколыхнулась, образуя уже знакомый светлый сгусток. Вытолкнул его наружу и представил, что голова сожителя находится в невидимом вакуумном пакете. Там нет воздуха. «Ты задыхаешься!» – мысленно дал команду. Рука отчима так и осталась на взмахе. Глаза широко открылись. Рот рывками пытался втянуть воздух, но легкие не наполнялись живительным кислородом. Отчим начал моментально синеть. В неестественно расширенных глазах плескался ужас.
Богдан смотрел со злым прищуром на агонию сожителя, упиваясь своей силой над ним.
– Богдан, не надо! – закричала рядом Майя. – Пожалуйста!
Она завизжала. Ее визг привел брата в чувство.
– Дыши. – ровно сказал Богдан, и отчим сделал громкий свистящий вдох, больно царапая гортань воздухом. – И скажи спасибо Майе.
Парень посмотрел на сестру. Она плакала, закрыв руками лицо. Потом чуть убрала руки.
– Богдан, отдай ему пальто. Оно нам не нужно.
Сама побежала в комнату. Быстро сняла с вешалки в шкафу отцовское пальто. Прибежала опять в коридор, боясь, что Богдан опять что-нибудь в гневе натворит.
– Вот пальто. Мама, действительно, хотела отдать его дяде Паше, —виновато прошептала она брату, протягивая одежду сожителю. Тот взял пальто.
– Еще моя бритва в ванной, – хмуро сказал он.
Майя сбегала в ванную, принесла в двух руках все его мыльные принадлежности.
– Сейчас в пакет положу, – пронеслась на кухню за пакетом.
Все это время мужчины молча сверлили друг друга взглядом.
Майя протянула пакет.
– Вы без меня не сможете. Я официальный опекун, – попробовал воззвать к совести и жалости младшей Паша.
– Сможем. Мы без тебя прекрасно обходимся. У тебя была возможность наладить отношения, когда была мама. Сам не захотел, – резко проговорил Богдан. -Уходи, – мысленно приказал сожителю, выпуская силу, и тот по стеночке поспешил к выходу, прижимая к груди пакет с вещами. – И забудь сюда дорогу. – Богдан бросил вдогонку порцию силы с внушением. Дверь за сожителем захлопнулась. Майя вытирала с лица невысохшие слезы. Богдан прижал сестру к себе и стал гладить по голове.
– Майя, не плачь, пожалуйста. Он ушел. Все хорошо. – успокаивал ее.
Но та качала головой.
– Не хорошо. Богдан, ты чуть не убил человека! Это было жутко! Это был не ты. Ты такое не мог сделать! Мне страшно…Я-я боюсь…за тебя и так-к-кого т-тебя. – заикаясь, произнесла она.
– Майя, сестренка, обещаю, что я больше так не сделаю. Не плачь. Пожалуйста. Прости, я вышел из себя. Я себя не контролировал. Но теперь буду следить за своими действиями. Обещаю.
Богдан соврал сестре, и от этого чувствовал себя гадко. Он прекрасно ощущал и контролировал силу. И специально направил ее на сожителя. Ему очень захотелось, чтоб Пашка задохнулся. В этот момент он больше ни о чем не хотел думать. А когда тот начал синеть и задыхаться на глазах, Богдан почувствовал власть. Власть над человеком, таким неприятным ему. Власть и силу, что может вызвать дурноту, заставить закашляться, …перестать дышать. Он мог с этой неоткуда взявшейся силой многое сделать!!! Это открытие его оглушило. Словно кто-то нашептывал ему о его уникальности и могуществе. Гамма чувств затопила разум – осознание, торжество, уверенность, желание продемонстрировать свой дар, наказать обидчика. И Паша чуть не стал первой жертвой. Майя его отрезвила и спасла от ужасного поступка. Неужели его сила, в первую очередь, способна убивать? А он тогда – убийца? Чудовище? Но это неправильно! Он никогда не был плохим! Мама всегда говорила, что он добрый и принципиальный, как отец. Может, этот дар не ему должен был достаться? Сверху что-то перепутали? Или нет? Или это испытание какое-то, чтобы проверить его? А может способности уйдут так же внезапно, как пришли?.. Без разницы. Он не будет так использовать свой талант… Надо правильно распоряжаться тем, что к нему так неожиданно пришло…
