Алла Володина
Пари. Книга 1
– Темнишь, чую, темнишь! Ну и ладно. Ну и как хочешь. Себя не обманешь, Ляль! Важно то, что ты зациклилась на АраГоре своём. Он разыгрывает комбинации «тяни – толкай» ради того, чтобы тебя в постель затащить. И это ещё лайтовая версия. Есть вариант, что ты ему уже надоела или вообще неинтересна, а упустить шанс жаль, вот и устраивает танцы с бубном. Пошли его уже. Легче будет.
– Думаешь, не понимаю? Сама такая. Но одно дело – играть, а другое – быть игрушкой. Знаешь, смотрю на телефон целый день как заворожённая! И в аську. Он часа в четыре утра заходил в последний раз, и на форум. Может, спит ещё? Они ж до утра в этот свой «Варкрафт» режутся.
– Аль, да и фиг с ними! Пусть что хотят, то и делают! А ты ноешь сутками и ходишь, как тень отца Гамлета: лица нет, ничего тебя, кроме еды, не интересует – это проблема! Как ты не видишь!
– Маш, не вижу. Пошли на «Пам»? Там музыканты тусят. Может, кто из наших с ним общих знакомых?
– Совсем кукушкой поехала? Хочешь – пошли. Я за тебя боюсь.
23
«Уже вечер. Завтра в школу. Последние лайтовые уроки и консультация по географии. Не буду готовиться. Всё равно поставят то, что нужно. Я на медаль иду, мне бояться нечего.
Восемь часов, а он не звонил и не писал. В инет не выходил. Может, Костик его сожрал?..
Пиликает! Не эсэмэска – звонок! Артём».
– Алё! Привет!
– Привет, малышка!
«Голос бодрый. Выспался наконец?»
– Тёма, как дела?
– Приятно, когда ты произносишь моё имя. Хочешь погулять?
– Хочу, но уже поздно. Днём надо было договариваться. Сейчас выйти никак не получится: отец не отпустит.
– Ясно… Жаль, конечно, очень! Я только выбрался из дома. Вчера поздно вернулся, у Костяна на даче застрял. Может, завтра вечером в зал зайду за тобой? Как раз с «репы» пойду часов в девять. Я соскучился…
– Давай, но тогда, опять же, раньше надо, чтобы погулять. Во вторник финальный учебный рывок.
– Аля, я бы рад, но у нас время только вечером. База расписана по часам на три недели вперёд. А днём надо ехать в институт: зачётная неделя. У нас это, конечно, формальная история, но проставить обязательно. Давай тогда я зайду вечером, увидимся, обниму тебя и пойду домой?
– Хорошо, в девять. Но у меня будет полчаса максимум. Сорок минут – потолок.
– Окей. Я понял. До завтра! Целую, малышка!
– Пока, я тебя тоже…
– О! Ты так раньше не говорила… Приятно!
«Всё-таки позвонил! Обещал и позвонил. И позвал гулять! Когда смог, тогда и позвал. Кто ж виноват, что я малолетка и завишу от родителей? Блин. Он ведь это понимает. Как хочется быть взрослой и самой решать, всё решать самой!»
24
«Чувствуется, что уже финишная прямая: май такой май. Народу – никого, одни мы со своей географией, бессмысленной и бесполезной, и одиннадцатые классы шатаются по школе.
Домой идти или Машку в столовой подождать? Чаю выпью и поем что-нибудь! Может, есть мои любимые яйца с горошком. Вот почему в школе всегда так вкусно эту дрянь жевать, а дома не то? То ли майонез недостаточно жидкий, то ли горошек слабо заветренный.
О, Лукьяненко по коридору чешет. Надо спросить, когда приступать к работе – книжку под диктовку набирать. Он сказал, что глаза от компа болят уже, а сдавать перевод надо, так что летом будет заработок. Первый в жизни».
– Добрый день, Алексей Николаевич!
– Алла, здравствуйте! Вы уже аттестовались?
– Остался экзамен – и свободна как ветер, готовая к труду и обороне!
– К труду – это похвально. Тогда звоните, как только закроете все школьные вопросы, и будем заниматься делом. Номер мой у вас есть?
– Нету, Алексей Николаевич!
– Пишите, лучше сразу мобильник. Хоть мы дома будем работать.
– Алексей Николаевич, как дома? Разве не в школе? И не в офисе каком-нибудь?
– Алла, школа скоро будет закрыта, а офис переводчику ни к чему. Я всегда работаю дома, там у меня все материалы, рукописи.
– Хорошо, как скажете.
– Адрес уточните в эсэмэс. Успехов на экзамене! Но я уверен, что такая способная юная девушка, как вы, всё сдаст на отлично.
– Спасибо! До свидания!
«Какой дядька классный! На Кота Чеширского из американской „Алисы в Стране чудес“ похож: улыбка, рыжие усы, глаза блестят, живот покатый, всегда в твидовых пиджаках. Но есть в нём что-то слишком… слишком… Даже не знаю, приторное, что ли. Так и кажется, что он сейчас залезет в карман своего серо-бежевого пиджака и протянет тебе карамельку, как добрый клоун на ярмарке. Или недобрый. Странная ассоциация».
25
– Маруся, ну какое учить? Пошли лучше погуляем? Мы с тобой никогда ничего не учили вместе, только как морду малевать.
– Аль, мне неспокойно, говорю тебе! Надо готовиться. Когда одни пятёрки ставят и так, а если шесть четвёрок, то на пять надо ответить!
– Да ответишь ты! Не знаешь, где на контурной карте Америка? Там будет тест на компе. Мы эту программу столько раз обходили. Комиссия вообще ничего не вкурит. Притом что и комиссия-то – одно название. Наши же завучи, никого из гороно не будет, я узнавала.
– Люша, а если будет? Давай почитаем? Погоняй меня!
– Погонять – это базара ноль! А потом гулять.
– А тебе в спортзал не надо? Ты ж по понедельникам ходишь, а?
– Машка, не занудствуй! Я после восьми пойду, чтобы папа видел, что я поздно ушла. Артём после репетиции обещал меня встретить. Погуляем немного.
– Вот где твоя башка висит! А я думаю, чего это ты в свою качалку не бежишь! Чего это ты со мной тусуешься, учиться мешаешь? Ты под расписание Тёмочки своего пытаешься подстроиться? Если он вообще твой!
– Чё ты язвишь? Надо гадостей накидать? Специально обидные вещи говоришь?
– Аля, очнись! Нет, конечно! Я не хочу тебя обидеть. Я правду говорю: ты на нём помешалась, просто сбрендила. Остановись, пока не поздно. Куда гордость твоя делась?
– Маш, всё! Мне надоели эти разговоры. Я всё сама понимаю. Он не ангел, но я ему нравлюсь, он мне тоже. Зачем вечно искать кого получше, когда Артём мне нравится таким, как есть.
– Тогда почему он пропадает? Откуда эта нестабильность в поведении? Ничего не напоминает? Если ты ему интересна, почему он долго тебе не пишет и не звонит? А потом неожиданно проявляется? Сегодня объявлялся?
– А зачем? Мы вчера договорились на вечер, ближе к делу созвонимся.
– Что значит «созвонимся»? Ты ему сама звонить будешь?
– Маш, чё ты как мама моя? В отношениях не важно, кто звонит!
– У-у-у-у, понятно всё с тобой. Ладно, не хочу ругаться. Я просто переживаю за тебя очень. Ещё раз услышь меня: не хочу, чтобы тебе было больно! Я твоему АраГору голову оторву, если он тебя обидит! Так ему и передай.
– Спасибо, Маруся! Я знаю. Я тебя тоже люблю!
– Кстати, я решила у Ксюши брать уроки игры на гитаре летом.
– У какой Ксюши?
– Аль, у вашей Ксюши Левиной. Они в пятницу, после моего экзамена, с Дарьей Душицкой должны зайти в пять. Придёшь?
– Неожиданно! Ты и гитара! Акустическая?
– Ага.
– Приду! Посмотреть на тебя с гитарой – это отдельный вид извращения.
«А Машке с её длинными, густыми, волнистыми русыми волосами и стройными ножищами гитара пойдёт невероятно, конечно».
– Давай свою географию. Додолбала меня! На гитаре ещё играть не умеешь, зато мозг клюёшь профессионально.
Артём
6
После случайной встречи с Ларой на базе Артёма опять накрыло. То, что казалось отболело, как будто вскрылось заново. Осложнялось всё тем, что Аля была свидетельницей ступора и замешательства Артёма. Ему необходимо было развеяться, и гори всё остальное огнём. Поездка в Москву встречать брата Костика казалась отличной возможностью проветрить голову и во что-нибудь влипнуть. Конечно, стратегически верно было бы позвонить после репетиции Але, поговорить с ней, как приятна её ревность и всякие остальные сентиментальные сладкие фразы. Но не было на это у Артёма сил. Хотелось в тёплую ночь, в поездку, в погоню за ощущениями, способными заглушить… стереть горькое послевкусие и тревогу после появления Лары. Грёбаного чёрта из табакерки.
Приехал Костик. Резко затормозил, развернулся в два захода, как на тракторе, и заорал в открытое окно:
– Карета подана, поехали! Шальные императрицы ждут! И ушлёпок этот на вокзале тоже, конечно!
Вот действительно, человек-праздник. И даже не пьёт за рулём, не курит так вообще (что удивительно с учётом всех вводных). Всегда позитивный, на кураже, готовый на авантюры – и в огонь, и в воду.
– Поехали, заберём мини-Костика и на Ярике на обратном пути покатаем, – обречённо и странно потерянно сказал Артём.
– Ой, детка, что случилось? Что ты, милый друг, не весел? Что ты голову повесил? Опечалился чему? Проститутки почему? – опошлил великого поэта Матушкин. – Реально, Тёмыч, ты же против продажной любви. Тебе за кровь девственниц приятнее самому получать американских президентов?
– Да надоело, херня какая-то! Ради чего стараться? Мохнатого и разного прекрасного вокруг куча! Сначала было прикольно, а теперь уже как чемодан без ручки, да и затянулось всё…
– Русские таки не сдаются! Тут вопрос не денег! Принципа и куража! У тебя план кончился, что ли? Или смена парадигмы?
Костик проницательный парень, это факт.
– Да нет вроде, теперь самое интересное. После охлаждения вторая волна заинтересованности и нежности должна быть. Подтверждение серьёзности чувств, отношений и намерений, но сейчас… прямо сейчас не до этого…
– Тогда брательник подождёт! Сначала к барышням, разгонять хандру-печаль…
…Бежевая «Волга» подъехала к небольшому глухому повороту на Ярославском шоссе у МКАД. Ориентиром была одинокая, чуть расплывшаяся барышня в короткой юбке и высоких ярко-зелёных сапогах из искусственной кожи. Метров через пятьдесят в фарах показались и остальные девушки, женщины, почти девочки: худые, толстые, длинноволосые, лысые… Все как одна – размалёванные и разодетые в псевдосексуальные наряды. Торчащее бельё, шорты чуть ниже попы, латексные топы, короткие платья, туфли и сапоги на платформе.
Костя опустил стекло. К нему подошла единственная тепло одетая женщина, лет пятидесяти на вид.
– Добрый вечер, мальчики! Есть предпочтения? – прохрипела она явно прокуренным и пропитым голосом.
– Нам бы антидевственницу, чтобы всё и сразу! – ответил Костик. – Тебе брюнетку, блондинку? – обратился уже к Артёму.
– Мне взрослую. Девицы молодые надоели. Лет тридцать-сорок, но не с отвислой жопой, и чтобы член между сисек можно было засунуть, чтобы не доска, – чётко и требовательно ответил АраГор.
– Да, конечно, – с понимаем и явным опытом ответила тётка. – Эльвира, иди сюда!
К автомобилю подошла среднего роста женщина, одетая в красное платье из искусственной лакированной кожи спереди на молнии, красные сапоги. Сама Эльвира – уже потасканная некрасотка с накладными ресницами и ногтями. То, что нужно.
Артёму сразу захотелось дать ей в рот – уж очень типично она выглядела, как из порно про МИЛФ.
– А вам кого предложить? – обратилась «мамка» к Косте.
– Мне лысую! Есть? Хочу экзотики. Негритянок и азиаток – на следующий раз. Будем поступательны в экспериментах!
Косте досталась некая Ассоль. Молодая и хрупкая девушка, одетая совсем нетрадиционно для своей профессии. Обычные джинсы и куртка. Лысая и почти ненакрашенная, она казалась чужой в этом придорожном овраге.
Девушек посадили в тачку и отъехали недалеко. Вышли из машины.
– Тёмыч, вы спереди на капоте, мы пристроимся сзади, как я люблю, у багажника, лады? – задорно прокричал Костик.
Артём завёл шлюху за передний бампер «Волги», расстегнул свои штаны и поставил её голыми коленями на землю. Эльвира привычным движением стянула брюки, надела включённый в стоимость презерватив на вялый член и начала сосать.
Тощая Ассоль пошла за Костиком. Матушкин заметил, как она дрожит. Со странной, несвойственной ему вкрадчивостью и теплотой в голосе он спросил:
– Ты ведь недавно здесь, так?
– Да, – односложно и тихо ответила девочка.
– Я обычно не разговариваю с проститутками, но мне почему-то кажется, что ты не такая. Мне правда интересно: почему здесь?
– Отчим выгнал из дома, – ответила девушка. Резко, горько, выдавливая по слову.
– А почему лысая? Не то чтобы некрасиво, тебе даже идёт…
– Он спалил мне волосы. Спросил, что я выбираю – лицо или волосы. Изнасиловал. Назвал шлюхой и выгнал на улицу.
– Бедная девочка! – с нежностью и заботой в голосе сказал Костик. Погладил Ассоль по лицу и добавил: – Значит, не впервой! – Резко развернул её спиной, нагнул и швырнул на багажник…
«Волга» с открытыми окнами мчалась по Москве в сторону Ярославского вокзала. Играло какое-то техно. Костя не тормозил на светофорах, с ухмылкой поглядывал на АраГора и качал головой в тон музыке. Артём достал телефон и написал: «Как ты, малышка?» Контакт: «Алла. Аля». Отправить.
Аля
26
«Так, тренировку я почти закончила. Не заметила, как начала, как тренировалась… Башка вообще не здесь. Все мысли о том, что он не писал ещё ничего. Смотрю на телефон между каждым подходом, как тень по качалке хожу, даже глазки никому не строила сегодня. На меня совсем не похоже. Ну, может, ещё напишет. Или самой?.. Пиликает! Звонит!»
– Привет, малышка! Мы закончили! Иду за тобой, мне минут пятнадцать надо.
– Привет, Тём. Я тогда заминку – и буду готова.
– Договорились. Позвоню, как буду подходить.
«И отключился. Хорошо, что не „бомжа“ скинул. Да, он другой. Не то что все эти мальчишки с Космодрома».
– Ты говорила, что лилии любишь, но это как маленькие лилии.
«С цветами, он пришёл с цветами! Ноги от счастья подкашиваются, внизу живота что-то зашевелилось».
– Спасибо, такие красивые! Ты просто ошарашил меня сейчас! А как называются?
– Альстромерии. Они ещё стоят очень долго. Так продавщица сказала. Тебе правда нравится? А то я сомневался, не лилии ведь.
– Они невероятные!
– Я рад!
– Поцелуй меня, чего стоишь?
«Так хочется его обнять. Всё тело дрожит, когда он меня целует. Как будто небо падает на землю, всё переворачивается в мире».
– Какие у тебя нежные губы! Жаль, что у нас так мало времени вдвоём. Я на репетициях, днём в институте и на работе. Сейчас буду чаще Макса и Сашку в палатках с дисками замещать. Летом им обычно лень работать.
– Кого? Где замещать?
«Или у меня в ушах шумит, или я действительно голову потеряла, но ни слова не разбираю из того, что он говорит».
– Я парням помогаю в палатках с музыкой и с дивиди в «Сатурне». Ну, ТЦ на Космодроме, знаешь, наверное.
– Знаю, конечно, но ни разу не обращала внимания на то, что там продают. Такой себе торговый центр – одно название. Вот дыра, хоть и построили буквально год назад.
– Да, тут согласен. В городе вообще толковых магазинов нет. Но эмпэ-три и диски с аниме хорошо у пацанов идут, ничего не скажешь. Я их замещаю в выходные периодически или когда за товаром ездят.
«Тёма не перестаёт удивлять. Базу сдаёт группам и ещё где-то работает. Лодыри все местные, так называемые музыканты, только тусоваться и пиво хлебать по подъездам хотят… Телефон. Мой, что ли»
– Алло, мам!
– Аля, ты где? Качалка уже минут пятнадцать как закрыта!
«И сразу орать. Ну почему нельзя сначала что-нибудь хорошее сказать?»
– Я рядом с домом, с Артёмом. Скоро иду, мам!
– Ну, раз не одна… Давай недолго! Артём твой тебя хоть проводит?
– Тут идти два шага.
– Я волнуюсь! Темно!
– Проводит. Давай, скоро буду.
«И отключилась. Резко и без слов. Интересно, она за меня волнуется или ей скучно и надо выяснить, где я, с кем, что делаю? Надоело спать и дерьмосериалы смотреть?»
– Тём, мне пора! Мы и так уже все лимиты исчерпали.
– Рядом с тобой времени не замечаю. От слова «совсем». Блин, хочу тебя напоить чаем, укутать в одеяло и уложить спать.
– Ты же понимаешь, сна там не будет?
«Всё внутри переворачивается… Зачем я это говорю, что имею в виду?»
– Аля…
«Какой серьёзный сразу, но глаза азартные, живые такие, может, в первый раз».
– Я понимаю многое. Понимаю, сколько тебе лет, понимаю и ничего, кроме чая и одеяла, не предлагаю.
– Не хочешь предлагать?
«Опять на рожон… Куда я? Зачем? Башка не соображает, жопой думаю. А жопа жаждет адреналина, приключений. Зачем тебе эти провокации?»
– А сама как думаешь? Разве можно такую девушку не хотеть? Но ты не готова и дала это понять очень чётко.
– Я ни в чём уже не уверена…
– Так вот, пока не будешь уверена, я ничего не стану требовать. Обещаю. Но буду здесь.
«Боже. Сердце выпрыгнет сейчас. Машка несёт чушь, я думала, чушь. Как? Как это может быть разводом? Он реально что-то чувствует. Он тоже живой человек. Но сдерживается. И не звонит и не пишет, потому что не хочет меня ни с чем торопить. Чёрствая дура. Ещё какие доказательства? Цветы, комплименты, ласковые слова и объятия, свободное время – всё тебе отдаёт. С друзьями, отцом, в конце концов, познакомил. Может, это он? Тот, с кем не страшно, ведь ты хочешь, а всё останавливаешь себя?..»
– Малышка, тебе пора домой. Маму волновать нехорошо.
– М-м, что? А-а-а… Да она и так будет дёргаться по любому поводу. Не хочу уходить.
– Я тебя провожу, обниму и поцелую. Пока у подъезда.
27
«Кто придумал экзамен в четверг? Ни туда ни сюда – всю неделю дёргаешься, пускай и чисто номинально, но мандраж никуда не денешь же. В класс заходят по одному. „Право первой ночи“, как всегда, у А-класса. А „ашки“ – это мы. С самого начала и до конца – мы! Вот и отлично! Отстрелялись, и гудбай! Я следующая, что ли? Ни фига не помню!..»
– Миркина!
«Пошла. Класс плывёт. Доска пустая. Никаких билетов, только комп за учительским столом и три жирных завуча в комиссии. Географичка Надежда на их фоне просто тонкая и звонкая девчонка. Училка по географии даже волосы не красит – заметно по редкой седине. И фамилия подходящая – Поседова. Какая ирония.
Зачем этот фарс? Знают же, что на медаль иду, – валить никто не будет. Папа и директриса чётко дали всем понять, что у меня должна быть конкретная оценка, – других вариантов нет! Можно было просто поставить и не ломать эту комедию.
Так, на мониторе контурная карта. Тут баги знает даже ленивый идиот: больше двух ошибок он в принципе не выдаёт. Это будет быстро и безболезненно. Да, так и есть. Тыкаешь наугад, а всё „правильно“. Никто не удосужился ничего исправлять, даже знаменитого на всю гимназию информатика Скатырло не привлекли. Или наоборот? А это интересно было бы выяснить.
Часть вторая „Марлезонского балета“ – тест. Это уже не игрушка. Комиссионные кукушки нарочито отвернулись и трут о своём. Надежда идёт».
– Алла Михайловна, есть вопросы по технике заполнения? Правила объяснить?
– Да нет.
– А я вижу, что уже не понимаешь, куда тыкать.
«Мышку отобрала. Проставляет. Молодец, хорошая она женщина, сердечная. Или дочке её зря пятёрку в году по английскому вывели? Вот и тест теперь тоже без ошибок».
– Миркина, ваши результаты зарегистрированы в системе. Об оценке получите уведомление в конце экзамена. Ожидайте.
– Спасибо большое!
«Нагло как-то прозвучало. Интонация надменная, что ли. Я ж не такая коза, как меня малюют?
Пойду подышу… Там как раз Левина курит, надо её спросить, как она Марусю мою учить собирается. Тоже мне профессорша нашлась… Что-то я совсем как сука. Ревную Машку, не иначе. Давай-ка благожелательнее и веселее.
А ещё Артёму напишу, что сдала. Просил, заботливо, мило так. Хороший. Обещал вечером поздравлять. Сказал, что не сомневается. А я тоже не сомневалась, но нервы перед ним разыгрывала. Так приятно, когда тебя утешают и поддерживают. Особенно твой парень. Хм. Он даже в мыслях уже мой парень. Мой взрослый парень. Класс».
– Девчонки, привет!
– Здравствуйте, Алла!
«Ксюша в своей манере: ирония – её второе имя».
– Привет, Алл!
«Дашка, такая нормальная. Добрая, простая! Мы ещё с шестого класса общались нормально, я к ней в детское отделение ходила – папа проводил по-тихому, – когда она с животом лежала, потом с собаками вместе гуляли, ночевали друг у друга… А после восьмого почему-то перестали общаться. Почему? Не помню. Мать моя, кажется, втирала, типа „эта серость не твоего уровня“. А мне кажется, что Дашка – хорошая, умная, читает много. Да, не красотка, каких свет не видывал, зато спортом занимается: банки, пресс – всё при ней. Бегает. Надо её бегать по каналу позвать, вместе полегче будет, а то скучно, капец».
– Как по ощущениям, сдали?
«Вопрос дежурный какой-то, они ж обе тоже на медаль…»
– А сама как думаешь? Так же, как ты!
«Ксюша – язва, но по большому счёту дело говорит».
– А я не думаю, я с вами стою. Чего на самом деле хотела узнать у тебя, Левина: ты с Машкой гитарой будешь заниматься? Она меня позвала с вами потусить. Ты же не против?
– С чего бы я против была? Дашка тоже придёт.
– Да, Аль, вместе веселее, потом погуляем!
«Голос у Душицкой тонкий и детский, не противный, милый такой, – редкость».
– Окей, договорились! «Вэ» вместе с «Бэ» сдаёт, что ли? Всем по дню вроде, нет?
– «Вэ» у нас блатной и маленький, ком-мер-чес-кий! – растянула Левина виртуозно и прокуренно.
«Сигареты ненавижу, хотя к отцовским и маминым уже привыкла. Но Левиной идёт курить, надо отдать должное: её сучности, тонким пальцам с нюдовым маникюром, ровному идеальному каре, вечно красным, в разных оттенках губам и компактному росту… Именно компактному: мелкой её не назовёшь, уж очень пропорциональная… Длинные, модные, с ментолом для Ксю самое то!
…Хорошо, что АраГор ещё не ответил, надо убедиться в правильной оценке. Номинальный экзамен, конечно, кто бы спорил. Но завучи бывают редкие твари – вредные, завистливые, ущербные дуры. Настоящей власти не дали – дайте отыграться на детях… Список уже висит. Отсюда вижу. Пять! Ну вот и чудненько. Повод написать ещё и оценку».
Аля Пять! На пять сдала! Ура-а-а-а! Будем отмечать?
«Не пиликает сразу. Занят, наверное. А говорил, что весь день у телефона ждать будет».
– Дашка, Ксюха, вы домой?
«Почему-то захотелось с ними пойти».
– Я домой, в Комитетский.
«Дарье по дороге со мной, отлично!»
– И я домой, но душа требует праздника! Что скажете?
«Левина не только к Душицкой обращается, какие перемены».
– Меня никто не ждёт, родителям сейчас позвоню. И если мы что-то мутим, то лучше бы знать до звонка.
«Отец уже извёлся весь, наверное. Если директриса не сообщила об успешно проведённом мероприятии по добыванию „Барсику медальки“».
– Мне, в принципе, спешить некуда, с Гейцем папа погуляет сегодня. А кроме экзамена, дел не намечалось.
«Хорошая она, Дашка, и собака у неё большая. Не доверяю людям с маленькими крысопёсиками».
– Тогда я набираю своих и отпрашиваюсь, скажем, в «Экспромто» отмечать конец года и фарса с этим, прости Господи, экзаменом?
«Хорошо, папа денег утром оставил. Когда уже эта практика по книжке у Лукьяненко? Надоело копейки выпрашивать. Да, я, конечно, понимаю, что они ночей не спят, чтобы заработать, но такая экономия в бытовых, обычных тратах – это же бред! Особенно когда на всякое „вкусненькое“ никто из родителей не жмётся. Голодали, что ли»
28
«А они ничего – Дашка с Ксюхой. Дарья ещё с третьего класса, помню, всегда была нормальная. Мы даже тусили периодами, после школы зависали. А Ксюша, конечно, общалась только с избранными – со „своим“ кругом. За высокомерием и колкостями у неё адекватные взгляды и очень уместный сарказм, самоирония даже, – такие люди не могут быть гадами».
– Давайте, за окончание года! И всего этого треша!
«Тост у меня банальный, конечно. Но хорошо, что здесь коктейли наливают без уточнения возраста, алкогольные».
– Есть ощущение, что не только года. Что там одиннадцатый класс – курсы и поступления. Школа будет задвинута на фиг.
«Ксюха дело говорит, конечно. Но какие-то странные ощущения от этой мысли. Нет, не страх, не предвкушение. Может, лёгкая грусть?»
– А мне кажется, что уже давно пора заканчивать эту ерунду. Я весь год моталась на курсы в институт. И там гораздо интереснее и прикольнее, чем с пубертатниками нашими. В универе и со студентами удалось пообщаться, и на парах у них посидеть – другая жизнь!
– Согласна! Я вообще устала от наших. Детский сад, а не параллель старшеклассников.
«Права Дашка, не поспоришь».
– Аль, ты можешь мобилу свою оставить в покое? Пялишься туда постоянно. Неинтересно с нами или Брэд Питт должен вот-вот позвонить?
«Всё-то расскажи этой Ксю. Ладно, может, совет какой особо ценный даст. На самом деле, кроме Маруси, и поделиться не с кем. Нужен свежий взгляд на всю эту галиматью. А то как муха в паутине залипла – лапками дёргаю, а движения ноль, только устала как-то. Надо рассказать коротко и ясно, как пластырь сорвать, и всё».
– Парень есть у меня, взрослый. В интернете нашёл меня, через аську познакомился. Я вроде и согласилась на «встречаться», а понять не могу, почему не пишет и не звонит часто. На сообщения долго отвечает. Вроде складно поёт, каждый раз трясётся от возбуждения, когда целуемся, но пропасть на день-два может. Мутная фигня. Студент какого-то вуза в Москве, музыкант, родители обеспеченные, работает…
– А чего ты хочешь? Нормальная вообще? Это тебе заняться нечем: школа финиш до сентября, работы нет, сессии нет! Мишка, брат мой, на юрфаке в МГУ учится – вообще из комнаты не выходит, зубрит постоянно.
«А вот и не такой уж тупой вопрос от Ксю».
– Но месяц почти назад Артём писал каждые полчаса. Может, интерес потерял?
– Ар-тём! Имя красивое!
«Дашка растянула Р как будто на французском».
– А секс был? Месяц гуляете и за ручки держитесь?
«В лоб вопросы Левина задаёт, конечно. Нравиться мне начинает стерва эта, кто бы мог подумать».
– Не было секса, я девственница вообще-то. Он сказал, что хочет, но будет ждать столько, сколько нужно.
«И Машка убеждает меня с ним не спать пока, понять, что он не только этого хочет, понять, реально ли я влюбилась. А я, интересно, влюбилась? От одной мысли волнительно и страшно. Опасно».
– Парням сейчас это надо, понимаешь? Они рано начинают трахаться, а потом им башку сносит. Для них это важно.
«Странные мысли у Ксюши».
– Сама-то теоретик бывалый, да?
«В первый раз слышу в голосе Дарьи жёсткие ноты. Она так умеет?»
– Левина, ты девственница сама, а Алле советы даёшь прям на опыте. Если не готова, то не готова! Ни один мужик не заставит.
«Левина заткнулась. Такое тоже бывает? День открытий! Заткнулась и закурила. Сигарету попросить, что ли? Фу! От одной мысли противно».
– Девочки, не ругайтесь. Спасибо, Даш! И спасибо, Ксю! Вы правда обе меня очень поддержали.
– Да не ругаемся мы, Дарья права! Мне не с чем сравнить ситуацию твою, я с парнями-то нормально не встречалась.
– Да ладно? Вид у тебя очень опытной девушки.
«А губы красные? А глаза с поволокой? Странно, всегда считала Левину на жёстком опыте».
– Так сложилось. Но насмотрелась на брата с его девицами. Если нет секса, то интерес теряет, постепенно, но факт. Крыша едет у них, говорю же.
– Теряет – значит не влюбился! Без любви интим не интим, а животное что-то.
«Душицкая – идеализатор, но милый. Подход – не наивный даже, а ближе к романтическому».
– После уроков гитары ещё с Машкой обсудим, вместе!
«Неужели у меня появится компания? Не одна подруга, а компания? Девочки со мной обычно не хотят общаться, всё больше пацаны. Всегда хотела, чтобы, как в „Сексе в большом городе“, вместе сидеть, гулять, созваниваться».
– Договорились! Завтра пойду бегать в девять утра на канал. Ты со мной?
«Душицкая сама предложила, вот это поворот!»
– Дарья, с тобой хоть в шесть!
«Наконец-то не буду совсем одна».
29
«Идти в качалку после „Эскимоса“ на роме и „Пины колады“ на нём же? Не пойду. Пойду погуляю к „Паму“ – вдруг там кто-то из музыкантов тусуется, на базу к АраГору предложит сходить. А так типа он не ответил, я пошла гулять, тусить, а в гаражах случайно встретились.
Почему сама ему не пишу? А, точно, про экзамен же уже писала. Может, позвонить, сказать, что волнуюсь?
Не хочу. Пошёл он. Унижаться не буду.
…Папа дома. Мама где? На работе ещё, что ли? Эти её блатные роды, вечно до ночи залипает с ними. Зато благодарят хорошо: машину купили, в отпуск поедем. Я – вообще дважды: сначала в Болгарию на четырнадцать дней вдвоём с сестрой, потом с родаками в Эстонию на три недели».
– Привет, пап!
– Привет отличникам! Горжусь тобой! На все пятёрки год закрыла! Не раздевайся. Сейчас мать закончит и поедем заберём её. В ресторан хочешь?
– Хочу! Куда? Спасибо, пап!
– Пошли в «Рандеву», повод как-никак! О, наверное, мать звонит.
«Трубка белая на стене в кухне – это удобно! Хотя бы не стоит на крохотном столе аппарат или станция, и любой, кто за столом, может дотянуться до телефона».
– Да, кисуля! Сейчас с Алькой приедем! В приёмник выходи… Дочура! Я в туалет – и выходим.
«Это мне уже из кухни пробасил? Люблю отца, маму тоже. Но они разные. С мамой можно обо всём и всегда, даже когда она в ярости, бесится. Главное, вовремя переключить. А папа… Он просто есть. Всегда. И он лучший. На кой мне вообще какой-то парень сдался? Любить его ещё? Переживать? У меня есть отец. Остальное – для тусовок и лёгкого флирта. Правильно папа говорит: „Чем больше парней влюблено в тебя, тем лучше! Крути ими как хочешь!“ Надо бы заучить, как мантру, или распечатать, над кроватью повесить.
…С родителями хорошо. Они хоть и курят, но не пьют почти никогда, папа за рулём тем более. Они вкусно и много едят. В ресторанах и кафе никогда не ограничивают – бери что хочешь… Сотовый пиликает. Мой. Сообщение. От него».
АраГор Поздравляю, малышка! Ты молодец, я не сомневался! Как отметим?
«Блин! Уже семь. Если папа с мамой сегодня не поедут играть в автоматы свои, то не отпустят, наверное. Захотят со мной побыть. А „репы“ нет вообще-то у Артёма?»
Аля Какие предложения? Репетируете сегодня?
«Отправила».
– Кто нам пишет?
«Мама – как обычно. Не „нам“, а мне!»
– Да так, Артём.
– Понятно. Чего хочет?
«При отце бы хоть не спрашивала. Неловко при нём обсуждать парней. Как будто я его предаю. Странное чувство».
– Встретиться, с первым экзаменом финальным поздравить.
– Ну-ну…
«Уже папа подключился. Прекрасно».
– Миша, мы же поедем расслабиться по маленькой?
– Аля, мы ненадолго. Дома в девять!
– Па-а-ап, чё так рано? Светло же!
– Светло, но поздно! Давай не пререкаться. Я сказал.
«Вечно это его „я сказал“. Сами до одиннадцати минимум на своих одноруких бандитах будут. Если выигрывать не начнут. Если поднимут что-то, то и до ночи могут».
– Ладно. Как скажешь, пап!
«А Артём не пишет. Думает, наверное».
– Куда тебя докинуть?
«Ага, щаз. Не надо тебе, папа, видеть моего парня пока. Моего парня? Прикольно так думать».
– Я домой дойду, не парьтесь. Прогуляюсь заодно.
«Выгляжу норм, переодеваться не надо. Если что, лучше пойду в сторону памятника».
– Давай, доню, будь аккуратна!
– Мать поцелуй, а то только папочку своего любимого целуешь!
«Дежурная мамина фраза».
«На зелёном экране мобильника написано: „Сообщение от АраГор“».
АраГор Да, сегодня на базе, заходи за мной.
«Пришла эсэмэска только что, а я уже почти у „железки“. И не стрёмно уже даже здесь. Ну почти, так скажем. Привыкла, наверное. Девушка музыканта! Круто звучит.