Алла Краснова
Никогда не отчаивайся. И помни про дыню
– А я – автослесарь, – сказала мне обладательница жёлтых колготок, не собираясь меня утешать. – Ты короче, великий, я верю, хоть и не читала, но если решишь снизойти, то приходи к нам в мастерскую, у нас бесплатные бутерброды. Меня, кстати, Лёля зовут.
Так мы и познакомились окончательно, теперь я знал ее имя.
Работать
Черт, я не планировал задерживаться в этом мире надолго, но хорошая девушка и халявная еда, замаячавшая в перспективе, меня останавливали. Огорчало только то, что надо работать. Ну а чего, автослесарем так автослесарем. Я вздохнул, перекрестился и пошел к ним в офис. Это было такое странное дурно пахнущее полуподвальное помещение, куда помещались машины и люди в желании устранить неполадки одних, и нагреть на этом руки других.
Короче, мне разрешили подносить колеса к машине и др. Говорят, я отлично справлялся, это, конечно, не шариковую ручку в руках вертеть. Но надо признать, что шарикоподшипниковый завод работал лучше, чем моя голова, потому что у него получалось на этом заработать. И что мне оставалось? Только вертеть колеса.
До дома меня подводила Лёля, до своего дома, потому что в дом дом мне вход был заказан за неуплату. Когда мы ехали, она вдруг сказала:
– Пригнись.
– Зачем? – спросил я.
– Сейчас будет камера, – сказала она и надвинула на лоб желтую кепку посильнее.
– И что? – спросил я. – Я фотогеничнен.
– Да ладно тебе, – спокойно смотря на дорогу, ответила она. – Ты что, не понял, что эту машину мы угоняем.
Я немного офигел, но всё равно спросил:
– А почему "мы"?
Она тут же ответила:
– Ну а кто кроме нас?
Я хотел возразить, сказать, что я не собираюсь брать ещё один грех на душу, тем более, что мне скоро за всё отвечать. Но, честно говоря, я так устал после работы, что подумал: ладно уж, пусть везёт меня куда хочет, а сам принялся думать: ну почему мне опять не везёт. Эта пошлая игра слов настолько была утомительна, что я думать перестал. Как гласит мудрость: если не можешь ничего изменить, то просто прими это как данность. Но на всякий случай, чтобы Всевышний считал меня не совсем пропащим человеком, я многозначительно сказал:
– Твои жёлтые колготки этого не стоят.
Она ничего не ответила сразу, по лицу было видно, что обиделамь. И я не ошибся, потому что на своем скользком пути она решила сделать для меня остановку.
– Проваливай, – резко остановив угоночную машину, сказала она. – Иди топись вместе со своей дыней.
– Ну и пожалуйста, – недовольно процедил я, выходя из машины.
– И между прочим, твой грех больше моего! – крикнула она мне перед тем, как я хлопнул дверью.
– Вот только не надо мериться со мной грехами! – возразил я уже сам себе, потому что когда я оглянулся – ее и след простыл, вместе с машиной. Остался только тормозной путь.
Но я старался не думать о тормозном пути, не смотреть на него, потому что мой тормозной путь был несоизмеримо больше и включал в себя всю мою жизнь. Атас.
