Алла Железнова
Тень чародейки
Глава 2
Шум двигателя и небольшая тряска были для меня уже привычными. Причем настолько, что вызывало дурноту. Два года одно и то же.
– Почему бы нам хоть раз не поехать автобусом? – бубнила я, сидя на заднем сидении машины.
Бабуля держала меня за руку и проявляла спокойствие.
– Тебе нужно лишнее внимание?
– Я так ужасно выгляжу? – не сдержала я эмоций.
– Нет, просто седоволосая слепая девушка невольно притягивает к себе большинство взглядов, поднимается ропот, дети и невоспитанные молодые люди тычут пальцами. Ты, может, и не видишь, зато слышишь. А мне неловко в таких условиях. И почему бы не воспользоваться бесплатным проездом с полным комфортом?
Логично. Но лично я бы предпочла общество некультурных людей, чем сопение доктора Джонсона на переднем пассажирском сиденье.
Исследовательский центр находится, можно сказать, по соседству от центрального штаба страны. Как мне пояснили, он очень красиво смотрится с высоты птичьего полета. Я до конца так и не поняла, что это за место. Что-то вроде Министерства обороны. Но мне до него нет никакого дела. Шум машин перебивал все звуки, в Александрии гораздо тише, чем в Вашингтоне. Вот где бы я не хотела жить со своим увечьем, так это здесь.
Автомобиль плавно затормозил, водитель выключил мотор, а я не удержалась от капельки яда, аккуратно выбираясь. Не только же у меня должно быть поганое настроение? Почему бы не подпортить его своим мучителям?
– Потрудитесь заменить на вашей телеге колодки. Свист стоит страшный. Они износились, видимо, еще пару месяцев назад.
Водитель только хмыкнул:
– Сегодня собирался.
Но я уже захлопнула дверь и, заботливо подхваченная под руку бабулей, начала считать ступеньки научного центра. Их число я уже знала, но вдруг что-то изменилось? Ничего. По-прежнему десять. Надоело это однообразие.
– Ксения Викторовна, здравствуйте.
– Доброе утро!
Знакомые голоса, шаги, шмыганье, запах медикаментов с лестницы, ведущей на верхний этаж, табака и кофе из приемного кабинета. Добро пожаловать в мой Ад!
Все пошло по стандарту. Меня привели в медицинский блок, заставили принять очередной душ, взяли кровь, сделали электроэнцефалограмму, прокатили через томограф (неужели человека можно так часто облучать?!), провели ряд слуховых и вестибулярных тестов, подключали тонкие проводки, проверяя какой-то очередной потенциал. Принесли новый динамометр. Прошлый после десятого применения треснул у меня в руке. Моей силой здесь восхищались. Не каждый сможет "смять" стакан из прочного стекла, как я это сделала вчера вечером. Кстати об этом.
Когда мне разбинтовали руку, от пореза осталась неровная полоска, края раны быстро стянулись, отчего медик хмыкнул. Я, конечно, замечала, что места уколов у меня заживают быстро, небольшое онемение держится пару суток, и думала это норма. Но, судя по прозвучавшим эмоциям, что-то не так. И ведь не спросишь ни у кого!
– Итак, Ксения. Повторите комплекс привычных упражнений, – ходил вокруг меня доктор Джонсон.
Я переоделась в гимнастический костюм, сняла ботинки и прошла с доктором в зал. Растяжки, приседания, отжимание, качание пресса, прыжки на скакалке – ничего из этого не изменилось за прошедший месяц. Все показатели остались прежними.
– А теперь отходим в конец зала. Так, выполняем комбинацию: Рондат, темповое сальто, фляк и сальто, согнувшись назад. На пути ничего нет, я проверял. Пол ровный. Действуй!
Сделав разбег в несколько шагов, я совершила первый прыжок, оттолкнувшись от пола, встала стремительно на руки боком, снова оттолкнулась, перескакивая на ноги, с них снова сделала выпад на руки, но уже вперед, и последний высокий прыжок…
Подвох! Препятствие есть! Я чувствую его! Окружающий меня резонанс четко очертил передо мной преграду.
В последнее мгновение, я приложила больше силы, чем обычно, и перескочила высокое препятствие, задев его кончиком косы. Встав на ноги чуть дальше, чем планировалось, я первым делом вернулась и ощупала его. Гимнастическое бревно!
Мои брови гневно сползли к переносице. Если бы я могла, то испепелила бы сейчас взглядом этого экспериментатора, превратив его в кучку пепла!
– Потрясающе! Ты почувствовала его, – похлопал в ладони доктор Джонсон.
– Я могла разбиться.
– Но ведь не разбилась?
– Катитесь к черту со своими экспериментами! Я еще пожить хочу… Несмотря ни на что.
Я отвернулась и перевела дух, в мыслях костеря ученого не лучшими словами, что успела освоить за два года.
– Выведете меня отсюда, на сегодня все, – твердо заявила я.
Перед тем, как ассистент профессора закрыл за нами дверь, я успела услышать довольное бубнение:
– Положительный!
Если вдруг вернусь, начну что-то уточнять, знаю заведомо: Ответа не получу.
Меня привели в нашу временную обитель, проведя десятком тихих коридоров, уклоняющихся вниз, что очень необычно для такого центра, полного сотнями сотрудников. Опять тайны!
Бабушка Люси изумилась моему раннему приходу.
– Сегодня так быстро?
– Я чем-то смогла порадовать доктора, но, клянусь Богом, следующий раз я его пристукну и закопаю под шиповником возле нашей террасы.
Бабуля лишь посмеялась и позвала на поздний обед. Я с наслаждением ела ее пирог на десерт, боясь обронить хоть крошку, а она весело хмыкала.
Наше временное пристанище состояло из гостиной, кухни, совмещенного санузла и комнаты с двумя кроватями. В гостиной мы проводили гораздо больше времени, слушая телевизор, читая вслух книги и просто впустую растрачивая время.
Так прошло несколько дней. Я пыталась узнать у доктора Джонсона, что со мной происходит: почему от метания ножей доски рассыпаются в щепки, аппаратура их при осмотре пищит как заведенная, динамометры приходят в негодность, а пространство услужливо выдает мне сигнал о стремительном приближении препятствия?
Недовольство незнанием вскипало во мне со страшной силой. Домой в Александрию меня не отпускали, под дверями появился новый соглядатай, чья простуда не дает мне нормально спать.
Сегодня вечером я поругалась с бабулей, до крика, отчего все лампочки потрескались и разлетелись на осколки, напугав старшую родственницу до икоты.
– Прости. Я… Я устала от всего этого. Я хочу домой. Мне нужна твоя поддержка и защита, – разревелась я.
На ощупь добравшись до нее, я бухнулась на колени, уткнулась носом в ее передник и разрыдалась.
– Никто не хочет отвечать на мои вопросы. Мои отказы и мнение в расчет не берут. Во что мы ввязались?
– Дорогая, – начала бабушка неуверенно, боясь вновь меня спровоцировать. – Я и так стараюсь поддерживать тебя, как могу. Но, возможно, ты права. И нам уже не дадут уйти так просто.
– Почитай мне сегодня.
– У нас здесь почти нет ничего, кроме книги Олвена Дарсли "Демон из преисподней".
– Вот ее будет достаточно. Большого и сильного собственника мне как раз безумно не хватает, – шмыгнула я носом.
– Хорошо. Давай успокоим снаружи Стена и попросим у него новые лампочки. Надеюсь, запасные у них имеются.
Стен, что был приставлен для нашего присмотра, бросился выполнять просьбу. Не сомневаюсь, если по пути он настучит одному ученому о происшествии. Бабуля собирала осколки, ползая по полу со свечой, а я помочь ничем не могла.
– Бабуль?
– Что такое? – отозвалась она.
– А как ты встретила моего дедушку?
Сначала ответом мне была недоуменная тишина, затем она не торопясь принялась рассказывать:
– Я на экзамен опаздывала. Мы с ним вместе поступали в один и тот же институт, и я облила его водой, когда решила попить после пробежки. Он в этот момент неловко развернулся и толкнул меня локтем. Ругаться мы не стали, а решили познакомиться. Пошли на следующий день вместе в парк, разговаривали, ели мороженое, но на первом свидании прикоснулись друг к другу лишь на мгновение, перед самым расставанием… На целый год. Я не поступила, но прошла конкурс в другом городе. Мы созванивались, съезжались по праздникам. Это были лучшие дни в нашей жизни. А потом поженились, и я перевелась к нему в город.
– Забавно.
– Вовсе нет, – вдруг буркнула она. – Наши родители нам такую взбучку устроили. "Вам еще восемнадцать-то едва стукнуло, а вы жениться намылились!"
Я хихикнула, а бабуля отлучилась к мусоропроводу. Вскоре мы получили новые лампочки и разместились в гостиной. Вкручивала туда лампу я. Она просто не доставала до люстры, и придерживала меня и стул. Я рукой нащупала плафон и прицелилась "снарядом".
– Ты пробки вырубила? – уточнила я.
– Вроде бы, – откликнулась она.
– Так вроде или выключила?!
– Я не уверена. На щитке много чего было, и наше, и соседское, и коридор, видимо, общий.
Я головой покачала. Мы же обе не помним, включен у нас тут был свет или нет? Ругались на кухне.
– Ладно, вставляю.
Заведя руку внутрь цветочно-образного плафона, я ткнулась лампочкой наугад и вроде бы попала. Завинтив ее потуже, бабуля велела мне быстро убрать руку, свет все-таки мы не отключили.
Немного посокрушавшись над собой, она помогла мне слезть со стула и разместиться в кресле.
– Вроде осколков больше нигде не видать. Завтра пропылесосим. Давай читать?
– Да, давай! – подтянула я ноги к груди.
Я погрузилась в фантастический мир, где демон-обольститель овладел желанной девушкой и одарил ее своей преданностью и любовью. Мир без недомолвок и серой обыденности, полный загадок и нежности, ласковых слов и обещаний быть неразлучными. Сюжет потрясал и навевал собственные мечты. Еще мгновение, и я так бы уснула, продолжая видеть роман в сладком сне, единственной моей возможности, наконец, увидеть фильм, как тот, с фиолетовым озером. Но…
Раздался далекий, глухой, слегка сотрясающий землю и здание грохот. Он был похож на мощный хлопок, словно взрыв на большой глубине. Или… наоборот, поверхности?! Рокот еще долго резонировал в окружающем нас пространстве.
Бабуля резко перестала читать и опасливо замерла.
– Что это было?
– Я… Не знаю. Похоже на взрыв, – отозвалась она тихо.
Хлопки повторились трижды! Почти сразу после того, как она высказала свое предположение.
– Боже! Похоже на бомбардировку, как во время войны! – ужаснулась она, подрываясь с места.
– А разве взрыв не должен быть четче?
– Ксюш, мы в ста метрах под землей. Здесь просто слышно плохо!
– Так вот почему коридоры были такие тихие, – прошептала я после очередного взрыва.
– Тебя только это сейчас волнует?! – рыкнула она недовольно, что случалось крайне редко.
В тот же миг врубилась громкая пищащая сирена и голос компьютера сообщил:
"Внимание! На штаб совершено нападение! Всех сотрудников и рядовых граждан просим немедленно укрыться в убежищах!"
Объявление повторялось по три раза, через небольшие промежутки времени.
– Похоже, и правда бомбят.
– Бабуль, что нам делать? Куда идти?
Паника накрыла меня с головой. Я не хочу снова забывать, не хочу потерять единственного дорогого мне человека. Не хочу снова испытать боль…
Боль?!
Грохнуло гораздо отчетливей, и теперь с полок полетело все, что на них неустойчиво стояло. В коридорах послышались крики людей, напуганных риском быть похороненными заживо. А ведь и правда! Если выход на поверхность завалит обломками, мы окажемся в ловушке!
Грохот внезапно закончился. Мы с бабулей боялись покинуть гостиную. Дверь открылась, и в нее кто-то влетел, запираясь изнутри.
– Доктор Джонсон?! – изумилась бабуля.
– Сидите тихо! Это вторжение! – выдал профессор, едва переводя дух.
На чудом уцелевший журнальный столик бухнулась тяжелая папка, которую он принес собой.
– О чем вы говорите?
– Нас атаковали с воздуха. Спутники и ракетные установки были уничтожены всего за пару секунд! Мы снова повторили ошибку, открыв огонь первыми. Исследовательский центр уничтожен. Его больше нет…
– Значит ли это, что свой гонорар за этот квартал я не получу?! – Голос старшей родственницы внезапно изменился, в нем проскочили незнакомые мне нотки.
– Бабуль? Тебе плохо? – зачем-то спросила я, хотя хотела задать вопрос чуточку иначе.
– Я тебе не бабуля! Достало все. Такой риск. Жить каждый день, зная, что в любой миг могу обратиться в горстку пепла…
Но договорить она не успела, а собравшийся, было, наорать на нее доктор Джонсон подавился на полуслове… захлебываясь так, будто рот его вмиг наполнился водой. Мгновением позже его тело рухнуло к моим ногам, а бешено колотящееся сердце остановилось.
Бабушка Люси взвизгнула от ужаса и сползла вдоль стены на пол, вереща, как заведенная.
– Пожалуйста, не трогайте меня! Я заботилась о ней. Прошу.
Громоздкое, судя по шагам, создание (а это явно был не человек), что пару секунд назад без труда выбило дверь с подозрительным грохотом, прошло торопливо вперед после небольшой паузы. Все пространство заполнил запах летней грозы.
– Эливэйн?! – раздался незнакомый женский голос, полный ужаса, на странном языке, который я понимала! – Элли, милая! Что они с тобой сделали?! Тебя не узнать!
Существо двинулось в мою сторону слишком стремительно. Та-а-ак! Пора вспомнить все, чему меня учил покойный доктор Джонсон. Ориентируясь на слух, резонанс чужих шагов, я схватила первое, что попалось под руку, а этим весьма кстати оказался кусок стекла пострадавшего от землетрясений серванта. Сделав с места сальто вперед, я оказалась за спиной у незваной гостьи. Развернувшись, резко протянула руку и наткнулась на толстую мягкую косу, в которую вцепилась, что есть сил, приставив острый угол моего импровизированного оружия к чужому горлу, где громко билась жилка.
– Элли?
– Ты кто такая?! – усилила я нажим стекла.
Мое тонкое обоняние уловило запах крови.
– Это надо же, а?! – вдруг возмутилась незнакомка все на том же языке. – Я, значит, бросаю учебу, срываюсь с родной планеты, преодолеваю половину вселенной, чтобы найти родную сестру, а она вместо объятий решила перерезать мне горло.
– Сестру? – мой голос дрогнул. – У… меня нет сестры! Бабуля? – обернулась я наугад к родственнице за поддержкой.
Но она молчала и лишь скулила от ужаса. Возможно, она не понимает чужой язык, но я-то изъясняюсь на английском.
– Как это нет?! А я тогда кто? Посмотри на меня. Это ведь я, Кассиль.
– Меня зовут Ксения! – оттолкнула я от себя незнакомку, и она сразу заняла удобную для обороны позицию.
– Ох! Только не это… – вздохнула дева пораженно. – Ты… не видишь меня?
– Я не вижу ничего. Но это не значит, что я беспомощна. Оставьте нас в покое и идите своей дорогой.
– Элли, но мы прилетели за тобой. И за остальными, – наконец перешла она на наш язык.
– Остальных нет, – вдруг подала опасливо голос бабушка, поднимаясь с пола. – И она не помнит вас.
Зашуршала папка, что недавно была брошена на стол профессором, и она упала в руки Кассиль.
– Что это?
– Здесь все… О ваших… людях. Больше вы ничего не найдете. Все данные Джонсон на всякий случай прихватил с собой. Оставьте нас, пожалуйста! Вы уже сполна отомстили. Столько людей погибло… в центре.
– Эливэйн, уходим, – посерьезнела незнакомка.
– Я Ксения! И я остаюсь здесь.
Я в ужасе шарахнулась в сторону, плевать какую. Как я могу уйти, не зная с кем, не зная куда, и оставить единственного родного мне человека?
В шею бесшумно вонзилось что-то острое. И я упала без чувств, как стояла… Но не на пол, а в заботливые крепкие руки. Прежде чем отключиться, четко почувствовала над своей головой глубокий длинный вдох, и полурычащий выдох кого-то еще более громоздкого и опасного, чем девушка Кассиль. Что-то невесомое, источающее смутно знакомую ауру, окутало меня словно покрывалом, прогоняя страх и погружая в безмятежный сон.
Глава 3
Пробуждение было простым, безболезненным и… беспокойным. Мне казалось, что сквозь сон я слышу чей-то яростный рев, грохот и шум окружающих. А сейчас, четко осознав, что уже проснулась, уловила где-то за стеной громкий спор… нелюдей на непонятном, но знакомом языке.
Теперь осталось разобраться "где", "почему" и "зачем"? Всего-то? Раз плюнуть. Особенно, если учесть, что я, кажется, похищена. Собравшись с мыслями, все так же лежа неподвижно, я пыталась четко вспомнить последние события.
У меня якобы появилась сестра. Бабуля вела себя не совсем адекватно, доктор Джонсон скончался у моих ног (злорадствовать нехорошо, но дышать стало легче). Что со мной? Как ко мне подобрались со спины так тихо? И где моя единственная родственница?!
Уши улавливают незначительный шум необычных двигателей, но не трясет, дымом и бензином не воняет, и плюс к тому – я в кровати: твердой и довольно широкой.
Пошевелив рукой, отметила, какая я слабая и как тяжело мне это далось. Очень интересный факт, особенно если учесть, что после сна я всегда чувствовала себя прекрасно. А тут, на тебе! Постоять за себя я теперь вряд ли смогу. Зато дышать по какой-то причине было очень легко.
С трудом сев в кровати, я коснулась стены рукой для опоры и замерла. Это что? Резиновая обивка? Или что-то очень похожее – мягкий прохладный материал.
Внезапно за стеной все смолкло, и уже через пару секунд дверь… отъехала в сторону с легким вжиком. Знакомые шаги, но уже не столь тяжелые, оповестили меня о том, что их владелица зашла внутрь моего пристанища.
– Кассиль, – сказала я твердо, заставив девушку замереть.
– Как ты меня узнала?! – изумилась она.
– Топаешь, как слониха, и пахнешь грозой, – буркнула я, параллельно ощупывая себя.
На мне была… жутко тонкая сорочка, в мелкую сетку! Только лиф прикрыт плотной тканью.
– Нижнее белье чье?! – возмутилась я, понимая, что такой ткани я еще не носила.
Комфортно, но не мое! Однозначно!
– Эмм… Вообще-то, твое.
– Неужели? – фыркнула я недоверчиво.
– Именно так. Я взяла пару вещей с собой… Надеялась, ты порадуешься… в случае если еще жива. А кто такая слониха? – перевела она тему.
– Животное такое большое и тяжелое, с большим носом и толстой кожей.
– Как Жергог?
– А это кто? – спросила я в свою очередь.
Ну, определенно, схожесть в нас общая имеется. Любопытство! Нет бы по делу… А я тут о фауне.
– По описанию – то же самое, только у него еще рога тяжелые.
– Нет, их у слонов нет, только бивни. Не отходи от темы. Где моя бабушка?
– На Сарфире, – ответила Кассиль невозмутимо.
– Где?! – изумилась я, повысив тон.
– Дома! Не кричи. А то… команда сбежится и будет меня убивать, – как-то странно запнулась она.
– Зачем?
– Затем, что тебе покой нужен, а я тебя тут раздражаю. И выгонит меня… капитан. А я, между прочим, соскучилась очень, – вдруг всхлипнула она.
– По кому? – Что-то я туплю, но припоминаю об упомянутых родственных связях и главное, хныканье-то искреннее.
– По тебе! Не тормози, Эль.
– Я Ксения! – попыталась отстоять я свою версию.
– Ты Эливэйн! Элли, Эля, Вилька! Вспомни уже, наконец… – последнее слово она глухо пропищала.
Ой, что-то я не могу вот так вот… Не по-людски.
– Присядь. Поговорим, – похлопала я рукой по койке.
Кассиль аккуратно подошла и села рядом. А мне вдруг захотелось узнать, какая она.
– Позволишь? – протянула я ладонь.
– Да, конечно, – шмыгнула она носом.
Ну, я и слабачка! Почему же конечности вдруг отяжелели? Кончиками пальцев я прикоснулась к ее щеке, провела их по пушистым ресницам, вытянутому лицу, пухлым губкам, мягким локонам. Шея длинная, тонкая, плечи не шире моих, кожа бархатистая. А вот дальше…
– Ты… Во что одета??? Тоже в пеньюаре что ли примчалась?
– Ты что! Дурочка я тебе что ли? Я в нашем традиционном наряде.
– Традиционном… Чем? Как бикини, пара смежных полосок, и длинную невесомую мантию можно назвать традиционным костюмом? У вас мужики тоже голышом ходят?
– Во-первых, не у вас, а у нас. Ты-то не помнишь, сколько я лет ждала, чтобы его надеть! И… Не видела моего счастья, – вздохнула она тяжко. – Я так хотела быть похожей на тебя. И я стала такой. Если бы не твои изменения, мы были бы почти как две капли воды.
– Какие изменения?
– Ты поседела, Виль.
Тут я смолчала и затеребила кончик ее шлейфа, так и не пожелав расстаться с приятной для кожи тканью.
– Хотя теперь стихия тебе идет больше. Издалека можно распознать в тебе снежку.
– Что?!
– Ты чародейка, Элли.
– Это бред, – поднялась я с места в надежде пройтись, но поняла две вещи: я не знаю, где я и каков размер помещения. Не смогла сделать даже шага и кривенько начала заваливаться набок.
Кассиль едва успела меня подхватить, а за дверью послышались шепотки и топот.
Похоже, остальные странные нелюди подслушивают нас. Надо заканчивать это представление!
– Я Ксения Бастьен! Француженка! Жила в Америке, была искусствоведом, встречалась долго с мужчиной, – за дверью что-то грохнуло. – Рассталась, попала в аварию, потеряла память и зрение! Единственная моя родственница – бабушка Люси Бастьен! Какая к черту Сарфира, сестра, традиционный костюм и чародейка с кличкой русской снегурочки?!
– Нет, Эль. Ты Чародейка с планеты Сарфира, что находится в галактике Гелеон, в квадранте БД-8/16. Твоя стихия – шторм, морозы и снежные бури. Ты Эливэйн Снежная, чародейка и дипломат! – грозно высказалась Кассиль. – И бабушку твою зовут Мирлинда.
Я стояла, молчала, взвешивала всю информацию. Свою, ее… И пришла к выводу.
– Пошла вон! Верните меня домой, к моей бабушке!
– О-о-о!. Несомненно, Мерлинда Снежная уже давно хочет надавать тебе по ушам, – съязвила девушка.
– По твоей легенде, я старшая сестра или младшая? – внезапно спросила я.
– Старшая.
– Выметайся убогое создание! Пока я сама тебе по ушам не надавала!
– Сама сядешь?
– Сяду!
– Я принесу тебе поесть. А как успокоишься, представлю тебя команде, и решим, что делать дальше.
Я уже сориентировалась в пространстве и села назад на койку. Хоть и выглядело это неуклюже, и Кассиль разжалобило, во мне это только больше прибавило… как она там сказала? Раздражения! Уф!
Дверь вжикнула, и девушка покинула комнату. Как я поняла, мы на космическом корабле, где в каютах есть камеры. Иначе как бы они узнали, что я уже проснулась?
Мы летим на неизвестную мне Сарфиру, к новой бабушке (причем, с характером) и приключениям на пятую точку. Сейчас мне упорно пытаются навязать новую легенду моего происхождения, новых родственников и вынуждают смириться с судьбой в очередной раз. На Земле я была лабораторной крысой (надо же, совпадение – белой), а что ждет меня в новом мире я и предположить боюсь!
И в какую легенду мне верить? Земная правдоподобней. История Кассиль похожа на художественный роман о пришельцах и прочей нечисти под названием "Чародейки". Как же все это достало!
Так, взвесим логически. На Земле я была сильна, на этом корабле резко ослабела.
Я встала и, протянув руки вперед, сделала пару шагов, уперевшись в такую же резиновую обивку. Шаги давались мне очень тяжело.
– Гравитация выше.
Все, с этим понятно. Вот почему Кассиль показалась мне такой громоздкой на Земле. Ей просто было не привычно ходить с такой легкостью.
Это что же получается?! Я с Сарфиры, раз мне давались нагрузки, что не тянул простой человек? Я-то думала это особенность моего развития из-за отсутствия зрения.
Но… А как же родители, война, моя работа и увлечения, Сфинкс, авария… Шелдон? И эти отношения с мужчиной… подразумевают под собой, что я не старая дева. Все же, с некоторыми особенностями моего организма меня ознакомили. Моя привитая бабулей Люси предыстория настолько правдоподобна… Я просто не могу принять что-то иное. Думаю, если Кассиль хочет от меня чего-то добиться, ей придется очень постараться, чтобы доказать мне свою версию моего происхождения.
Так, осмотримся. Не люблю неизвестностей. Аккуратно переставляя ноги, я уверенно стала исследовать комнату, вернее каюту. Вся она была изолирована резиновой обивкой. Зачем? Обязательно надо спросить. Кроме кровати, увы, в интерьере больше ничего не было. Я как-то иначе себе это помещение в фантазиях представляла.
– На тюрьму похоже, – буркнула я. – И вот после этого я еще вам верить должна?
В воздухе не витало никаких ожидаемых ароматов: ни духов, ни машинных масел, ни затхлости, ни запаха дезинфицирующих средств. Равномерный, едва уловимый гул мощных двигателей достигал моих ушей, не раздражая, даже, наоборот, скрашивая тишину. Легкий резонанс не давал мне никакой информации об окружающем пространстве, лишь за ровность пола я могу быть спокойна. Вероятность, что споткнусь, минимальна. Радует, что не все приобретенные на Земле навыки меня покинули, а силу можно набрать, вновь уделив время тренажерам.
Кошмар! Не о том думаю!
Кассиль вернулась быстро. В комнату въехал металлический столик, позвякивающий посудой.
– Смотри, осторожно! Очень горячо. Пищеблок у нас работает исправно. На мой взгляд, даже слишком хорошо. Лучше подождать, пока остынет.
– Подождем. И чем питается ваша раса?
– Наша, – поправила она. – Белками животного и растительного происхождения, жирами, углеводами, и водичкой запивают.
– Ха-ха… – произнесла я саркастически.
– Если я тебе скажу название мяса, тебе это ничего не даст, только аппетит испортит, от незнания.
Освоив земной язык, я заметила, что некоторые похожие слова у нас имеют абсолютно разное значение.
– Как Жиргог?
– Как Жиргог, – ответила она. – Его, кстати, тоже едят. Мясо этого существа очень полезно при сильном магическом истощении.
Опять двадцать пять.
– Понятно, – отмахнулась я в темноту.
Хотя, горит ли свет или нет, я не в курсе.
– Как у вас с ночным зрением?
– У мужчин девяностопроцентное.
– А у… Чародеек? – пошла я на ее волне.
– Почти нет.
– Дай блокнот и ручку, – фыркнула я.
– Зачем? – изумилась Кассиль.
– Буду записывать, чтобы ничего не забыть и сверяться с конспектом по новой легенде своего происхождения.
– Очень смешно! Мне, между прочим, тоже нелегко вот так тебе объяснять все с нуля, в то время как ты язвишь! Ты и раньше была вспыльчивой и язвительной, но не до такой степени.
– Жизнь потрепала, как видишь, – сжала я руками край кровати.
– Виль, – сменила тон "сестра". – Ну, не грузи ни себя, ни меня. Я сейчас все тебе коротко проясню. Мясо остыло, кушай. А я пока расскажу о Сарфире.
– Давай, – протянула я руки и получила в них поднос.
– Слева суп, справа блюдо с Гибоном и гарниром из Сайфы, чуть впереди компот, – вложила она ложку мне в ладонь, как только я удобно устроила поднос на колени, оперевшись о стенку с резиновой обивкой.
– Гибоном? – усмехнулась я.
– Да, – ответила девушка, словно отмахнулась, и перешла к главному. – Сарфира не единственная обитаемая планета в нашей галактике. Рас много, все они живут в разных планетных системах Гелеона, но мы неохотно контактируем с ними сейчас. Чародеек последнее время выкрадывают, это большой ущерб для нашей планеты. Потому открыта только одна галактическая космическая площадка. До твоего исчезновения все было иначе. Ты и целая группа сарфирийцев отвечали за международные связи. Ваш корабль восемь лет назад отправился к Земле, на которой мы тебя нашли, с дипломатической миссией. Вы должны были заключить Договор Межгалактического Сотрудничества, но связь с вами оборвалась, и теперь мы знаем почему.
– Восемь лет назад еще шла Мировая война на Земле, – отметила я в своих знаниях время.
– Мы… уже ознакомились с документами доктора, который вел дело о твоем исследовании.
Тут я нахмурилась, но перебивать не стала.
– И хотим зачитать тебе некоторые детали. Возможно, это поможет тебе вспомнить хоть что-то. Как ты на это смотришь?
Хочу ли я знать, что скрывал от меня доктор Джонсон? Однозначно – Да!
– Хорошо, – кивнула я, отмечая про себя, что суп мне нравится.
– На Сарфире много живых существ и всего одна раса. Называемся мы сарфирийцы. Впрочем, я уже сказала, – замямлила она, пытаясь собраться с мыслями.
Видимо, решала, о чем же мне рассказать сначала.
– Женщин около сорока восьми процентов, мужчин соответственно чуть больше. Мы обладаем магией, что передается из поколения в поколение. Ее всего два вида – штормовая и огненная. В роду огненных дев никогда не будет первых (снег, грозы, бури), и, наоборот. Это наш род, и дар чародеек передается только по женской линии. Мужчины же обладают мастерством Тени.
– Как в сказке. И ходят сквозь стены? – вздернула я бровь, приступая ко второму блюду.
Воображение мне подкидывало блеклые, но информативные картины. Видимо, так выходит из-за того, что я с трудом вспоминаю цвета.
– Только в случае, если дар Тьмы очень развит.
Лучше бы не спрашивала.
– У нас есть спутник, зовем мы его Апал. В его свете мужчины против воли обретают форму Призрачной Тени. При его отсутствии призрачную форму сарфириец может принять по своему желанию. В общем, это то еще зрелище. Но ты быстро привыкнешь…
– Тем более что для меня это сейчас не проблема, – не удержалась я от колкости, невольно потерев глаза.
– Ну… Ты же сможешь… Ознакомиться с ними тактильно. Пльпаторно, – пыталась она подобрать умный синоним слову "пощупать". – В общем, ты поняла. Единственное, ты не прикоснешься к занятому мужчине, когда тот находится в Призрачной форме.
– Занятому?
– Сету.
– Это что за зверь? – не поняла я.
– Сет означает "ее" на межгалактическом. Осетта "его".
– Муж, жена. Понятно.
– Тут как раз таки все сложно. Чародейка считается хрупким созданием, но сильным магом. Мужчины сильней и быстрей физически, но слабее на энергетическом уровне. Сильная волей и даром женщина может иметь от одного до трех Теней.
– Зачем так много?
– Не знаю. Лично я даже одним обзаводиться не планирую. А тут три! Мужчина, образовавший связь с чародейкой, становится одержим ей и очень сильно зависит от ее энергии. Она доставляет им некое чувство блаженства, что ли… Это у них спрашивать надо. В этой сфере я не сильна. А потому, как только выйдешь отсюда, держи их на расстоянии. Ради этого чувства они стремятся образовать связь с наиболее подходящими по энергетике чародейками, и плевать они хотели на наличие у нее других сетов. Они очень хитрые, – тут она фыркнула, из чего я сделала вывод, что Кассиль однажды чуть не попалась по глупости. – Сейчас ты слаба из-за зрения. А свободным мужчинам твое физическое состояние не столь важно. – Девушка снова сделала паузу, после которой продолжила: – Слабую волей чародейку Тень может связать с собой силой.
– ???
Видимо на моем лице отразилось слишком много недоумения. Это, что? Меня тут зажать за углом могут и окольцевать? Или как там?
– Не пугайся. Настолько глупых Теней еще свет не видел, и насилия у нас нет… Ради долгосрочного удовольствия Тень не опустится до такого, иначе чародейка выгорит. И он вместе с ней. Физически никто не принудит тебя ни к чему, но морально могут надавить и подчинить. Воля чародеек в девяноста процентах случаев выше. Сама убедишься, как на Сарфиру попадешь. Чего только одна наша бабушка стоит.
– Что-то я уже боюсь нашей бабушки.
– Ты и раньше ее опасалась. А уж я – тем более.
– А ты почему?
– Ну… Мне сто четыре года, думаешь, я до сих пор благочестивая девица? Обычные половые отношения без обязательств никто не отменял. Только я… попрактиковала их чуть раньше, чем положено. Но чтоб я еще раз… Да никогда! – В ее тоне было столько много возмущения, что я прониклась.
