Алла Добрая
Голограм
– Чем скандален? – уточнил Егор.
– Он, то журналисток домогается, то ездит по встречке в открытом кабриолете с песней « А я уеду жить в Лондон». Известны так же случаи рукоприкладства в отношении его помощников по работе и девушек с низкой социальной ответственностью, услугами которых он систематически пользуется. Сейчас в сети поклонники Леры активно обсуждают, как он на своей странице угрожал Лере. Я внимательно перечитала комментарии под тем эфиром, а также зашла в его глогаунт, но никаких угроз не обнаружила. Наверное, удалил.
Егор сделал запись в блокноте.
– А из-за чего начался этот сыр-бор? – уточнил он.
– Все началось с того, что жена мусорного короля Анжелика Кошель на праздновании дня рождения модного журнала выдвинула претензию молодым глогерам. Она там выпила лишнего, забралась на стол и кричала, что они не имеют права носить бренд Чукачу. А подруги Кошель, в том числе и Милана Свицких, ее активно поддержали.
– Рит, ты у нас самая модная в Управлении, у тебя есть вещи от этого Чукачу? – улыбнулся Петр.
– Нет, Петя, для меня этот бренд – дремучая классика, я такое не ношу.
– Так, еще раз, – произнес Егор, который вообще не смотрел телевизор и не значился ни в одной из социальных сетей, – я не понял: поводом для инцидента и последующей за ним программы на федеральном канале стала тема «кто, что носит»?
– Да, и еще каким поводом, – подтвердила Рита. – Программу потом продублировали в интернете, и выпуск посмотрели несколько миллионов человек.
Егор, покачав головой, снова сделал пометку в ежедневнике.
– Мир сошел с ума, – прокомментировал он. – Ладно. Версия с чиновником на самом деле слабовата, но навестить Свицких надо. И хирурга этого – срочно найти и…
– … обезвредить, – шутливо добавил Петр.
– Это тебя обезвредит Савельев, если на следующую оперативку придешь ни с чем, – сказал ему Егор. – Хватит шуток, Петро. На вас с Маргаритой – хирург и друзья-подруги. И продолжайте изучать публикации Полянской в Голограм, ее самые частые контакты, общение и всё, что нам может помочь. Как только придет распечатка звонков, сразу в работу.
– Хорошо, поняла, – кивнула Рита.
Взглянув на Фатрушева, Егор добавил:
– Олег, мы с тобой сначала заедем на Рочдельскую, потом – в дом Полянских, устранять недочеты первичного осмотра. И хорошо бы сегодня успеть навестить пиар-директора. Вопросы есть?
Олег, уставившись в одну точку, о чем-то тревожно размышлял. Желваки его ходили ходуном, воспаленные глаза слезились. Услышав свое имя, он спросил:
– Егор, а может быть, я с Российской – к хирургу, а Петро – с тобой?
Под молчаливым взглядом Фомина Олег отвернулся и принялся ощупывать карманы.
– Ладно, – недовольно произнес Фатрушев и, достав пачку сигарет, начал задумчиво крутить ее в руках. – А хотя бы уйти пораньше можно?
– Что происходит, Олег? – спросил Фомин, с трудом скрывая раздражение.
Оно накрывало Егора всегда, когда информация лежала на поверхности, но ему не удавалось ее считать.
– Светка просила пораньше сына забрать из сада. У них там карантин.
– Дети – это святое, – разрешил Фомин и посмотрел на Риту, ответный взгляд которой выразительно говорил: лжет.
***
Лера Полянская вошла в гардеробную комнату, размером с приличную гостиную. Медленно пройдя мимо полок, она задержала взгляд на костюме с этикеткой «CHUKACHU».
Приложив к себе белый жакет в черную крапинку, она склонила голову и оценивающе взглянула в большое зеркало.
– Чего все так бьются за этот Чукачу. Все модели какие-то…, как из позапрошлого века, – презрительно произнесла Лера, швырнув жакет на пуф. – Если бы мне не платили такие бабки за рекламу, никогда бы на свои деньги не купила и не одела бы.
Лера задумалась.
– Одела или надела? – произнесла она вслух.
Лерон вспомнила недавний разговор с Арменом: «Красавица, нельзя говорить о-дела, когда речь идет о себе. Грамотно – на-дела. Запомни правило: о-деть Надежду, на-деть одежду».
– Армянский умник, блин, – скривилась Лера.
Она взглянула на часы, встроенные в стену и удивилась, что ее смартфон ни разу за утро не издал и звука.
Поняв, что он разрядился, Лера поставила телефон на зарядку. Издав стандартный звук, он быстро включился и следом, один за другим, посыпались уведомления о звонках и сообщениях.
Лера села на пол, затянутый светлым ковролином и прочитала в мессенджере: «Подруга, ты уже в курсе, как тебя и чупа-чупса приложила старушка Кошель?».
Лера потерла ладонью правый бок и принялась набирать номер телефона Марон, в миру – Марины Мироновой.
– Мариш, привет.
– Привет, Лерон.
– Я не поняла, ты о чем?
– Сейчас перешлю тебе утренний высер Кошель. Ты же поняла, о ком я?
– Жена мусорного короля?
– Да. Она уже выложила видео вчерашней вечеринки. Эта мадам устроила там целый скандал из-за того, что тебе Чукачу дал свой костюм бесплатно, а она, видите ли, вынуждена за него платить.
– Да плевать на нее сто раз. А как она меня связала с Бон-Бон?
Совместное упоминание с именем известной представительницы эскорт-услуг, Лере не понравилось больше всего. Недавно ей донесли, что ее пиар-директор взялся за продвижение Бон-Бон. Лера устроила ему грандиозную взбучку, и тот клятвенно пообещал, что доведет этот месяц, поскольку ему уже заплатили, а дальше продлевать договор не будет.
– Это было на дне рождения журнала «Luxury Girls»? – уточнила Лерон.
– Да. Куда нас с тобой, кстати, почему-то не пригласили.
– Меня звали, я отказалась. Вчера вообще не до вечеринок было, жутко болел бок.
– Сходи к врачу, – формально посоветовала Марон.
– Да все некогда, кручусь как белка. Сама знаешь – кредит на дом сам себя не выплатит. Так чем там все закончилось?
– Короче, Кошель увидела Бон-Бон в костюме от Чукачу, крепко приняла на грудь, забралась на стол и начала орать, что, мол, сначала всяким недоглогершам стали бесплатно раздавать новинки бренда, а теперь еще и проституток начали в них надевать…
– Правильно говорить о-девать, – задумчиво произнесла Лера.
– Не умничай, – резко сказала Марон.
– Это не я, – оправдалась Лера, – это Арчи все учит меня русскому.
– Умник армянский. Отгадай, с кем была Бон-Бон?
– Не тяни.
– С твоим умником Арчи. Правда, как только пошел наезд на Бон-Бон, он технично слился.
– Он был с ней? Вот гад! Он же обещал не иметь с ней никаких дел!
Причина ненависти Лерон к Инессе Придубайло, в сети – Бон-Бон, была проста. Инесса переспала с Полянским во время беременности Леры, которая часто лежала на сохранении. Когда обманутая жена, узнав про адюльтер, выставила за дверь чемоданы с его вещами, Александр несколько часов простоял на коленях, вымаливая прощение. Он объяснял свой проступок отсутствием душевной близости и понимания в семье, искренне считая недопустимым пиар на беременности.
Лера его простила, но с тех пор Инесса стала для нее врагом номер один во всех пространствах, и реальном, и виртуальном.
– Бабки не пахнут. Ему платят, он продается, – равнодушно произнесла Марон.
– Ладно, с ним я разберусь. А чем все закончилось, я так и не поняла?
– Судя по видео, выложенном в не сильно любимой нами антик-группе ФБР, Кошель кричала, что до самого Лондона доберется, где базируется Чукачу и всем там впишет «по самое чукачу», – хохотала Марон.
– Крейзи баба, – произнесла Лерон. – А что в каментах?
– Вся ее жидкая подписота – за нее, как иначе. Видео она выложила недавно, но в комментариях уже жаришка. Так что давай, подруга, реагируй.
– Ладно, давай. Пока.
Лера открыла страницу Анжеллы Кошель, нашла видео и пробежала взглядом по комментариям. Подписчики Кошель активно поддерживали своего кумира презрительными комментариями в адрес Лерон и Бон-Бон.
– Сволочи! – сквозь зубы произнесла Лера, коснувшись команды «вызов» напротив имени Армен.
Спустя три минуты над экраном смартфона появилась голограмма сонного Армена Микояна. Даже искусственная картинка не могла скрыть изрядной помятости его лица на фоне несвежей постели.
– Спишь?! – грозно произнесла Лера.
– Сплю, – смачно зевнув, ответил Армен.
– А ты просыпайся, старая вонючка!
Спросонья Армен никак не мог понять, что от него хотят.
– Красавица, не ори, прошу. Моя голова сейчас треснет.
– Она треснет не сейчас, а когда я к тебе приеду и разобью твою алчную головешку!
– Стоп-стоп, дорогая. Не надо так, она тебе еще пригодится…
– Да? А еще кому? Эскортнице, с которой ты по вечеринкам мотаешься? И при этом, мне врешь, что не будешь иметь с ней дел!
Армен протянул руку в сторону прикроватной тумбочки, взял сигарету и, закурив, с удовольствием выпустил большую струю дыма. Плотное облако на мгновение закрыло его лицо.
– Успокойся. Я же тебе обещал, что договор не продлю. Но не забывай, он пока не закончился.
– А появляться с ней на людях – это обязательно?! Ты понимаешь, что позоришь мою репутацию?
– Репутацию нельзя опозорить, можно только ее владельца.
– Самый умный? – взвизгнула Лера и выпалила речитативом сложносочиненное ругательство.
– Фи, мадам. Вы себя вроде позиционируете нежной мамочкой и благочестивой женой, коим не пристало так выражаться, – с сарказмом произнес Армен.
У Леры от спазма снова свело бок и она, скорчившись от резкой боли, замолчала. Армен продолжал курить, наслаждаясь временной паузой.
Вдруг в тишине его квартиры отчетливо скрипнул паркет.
Лера, тоже услышав, пригляделась и заметила, что у двери, ведущей в ванную комнату, мелькнула женская фигура.
– Кто там у тебя? Она?! – грозно спросила Лера.
– Эй, твое какое дело? Я же не спрашиваю, с кем ты спишь, – теперь возмутился Армен.
– Не ори, – приглушенно произнесла Лера, оглядываясь на дверь в гардеробную.
Армен подложил под спину подушку, устроился удобнее и произнес:
– Давай, красавица, спокойно и по порядку: что произошло?
– А ты типа не знаешь! Ты же был там и даже ничего мне не сообщил!
Армен стряхнул пепел в большую, хрустальную пепельницу, которую водрузил на большой живот и сказал:
– Лерон, ты чего? Была глубокая ночь, когда этот базар начался. Я не хотел тебя будить. Да и чего ты так волнуешься? Ты видела, сколько у нее подписоты?
– Ну и что! Сколько бы ни было! Почитай каменты, там мое имя через раз – и в хвост и в гриву, – обиженно произнесла Лера.
– Да забудь ты об этом. Не обращай внимания. Когда эта Кошель начала орать, что дойдет до Лондона, все гости были уже изрядно навеселе…
– И что?! – перебила его Лера.
– А то, что большинству было пофиг, все просто поржали и забыли.
– Поржали?! Надо мной?!
Лера с силой швырнула телефон о стену. Голограмма исчезла, но из динамика продолжал доноситься голос Армена:
– Красавица, я допускаю справедливость твоего негодования. Но давай мы поступим следующим образом: я свяжусь со смишниками, пробью, как они намерены реагировать на эту тему и тогда решим, как поступить. Разрулим мы все, не очкуй. Первый раз, что ли.
Армен, имевший два высших образования и в совершенстве владеющий не только русским и армянским, но еще английским и немецким, умел ловко переходить с литературного языка на молодежный сленг, а с него – плавно на мат, который из его уст вытекал весьма аутентично.
Немного успокоившись, Лера, подняла с пола смартфон, коснулась экрана, и над ним вновь появилась голограмма Армена.
– Ладно, – согласилась она. – Но, поверь, Армеша, если через месяц, или когда там у тебя заканчивается договор с этой шмарой, ты не прекратишь с ней все отношения, будь уверен – наши тоже закончатся.
– Конечно, конечно, красавица, – дружелюбно произнес Армен и, отключив смартфон, добавил, – расторгнет она договор. Ты без меня красиво свистеть будешь только в Голограм, а за его пределами никто тебе даже не кивнет.
Он сладко зевнул и ласково позвал в постель Инессу Придубайло, которая притаившись в туалете, внимательно прослушала весь его диалог с Лерон.
Уже на следующий день Армен сидел напротив Киры Ивановой – главного редактора программы «Звездная ночь» и обсуждал сценарий.
Выйдя из Останкино, он взял такси и отправился в модный ресторан «Centre-M», где его уже ждала Лера.
Она сидела за столиком на открытой веранде, с которой открывался живописный вид на набережную Москвы-реки. В этом году из-за аномального тепла, летние веранды стали открывать уже с середины марта.
На пятидесяти квадратах открытого пространства ресторана раскинулось, привезенное из Италии, цветочное богатство из гибискусов и бугенвиллий. В каждом углу веранды чопорно выстроились мрачные кипарисы, по народным приметам – растения-вампиры, привлекающие смерть.
За барной стойкой, выполненной из натурального камня, бармен оптимистично смешивал популярный среди посетителей смузи «Поцелуй навылет».
За соседним столиком сидела пара иностранцев. Девушка, постоянно произносила на английском «сделай меня красиво», позируя для фото, которое ее спутник пытался делать с разных ракурсов.
Лера заказала кофе и итальянскую брускетту с пастой из лосося и скандинавских креветок. На ее смартфоне пошел вызов, и на дисплее высветилось «Марон». В этот момент Лера увидела, как из такси выходит Армен и сбросила звонок.
– Привет, красавица! – весело произнес он, на ходу заказывая севиче из морского петушка и кофе с чизкейком.
– Привет, чудовище, – довольно мирно ответила Лера.
Приступы гнева у нее проходили также быстро, как и начинались. Лерон и Армен были нужны друг другу, и оба сознавали это. Лере сложно давались тексты, Армен их грамотно правил, а чаще всего писал за нее. К тому же он обладал обширными связями в Останкино, где много лет проработал редактором. Платила ему Лера хорошо, а ссоры, которые она устраивала с безупречным постоянством, Армен умело гасил силой своего, закаленного в Москве, характера.
– Твой Армеша все устроил. Я же говорил, все будет окей? – произнес он довольным тоном.
– И что же устроил мой Армеша? – язвительно спросила Лера.
– Я только что из Останкино. Влад Бессмертный готов устроить баттл в своей ночной программе. Кто молодец? Я – молодец!
– Не поняла.
– Что ты не поняла? Тебя приглашают на баттл в рейтинговую программу, – спокойно, как несмышленой ученице объяснил Армен.
– Ну, не знаю. А мне это точно надо? – засомневалась Лера.
– Слушай, ты еще вчера мне мозг ела, чтобы я что-то придумал. Сейчас есть реальная возможность надрать плоский зад Кошель, а ты спрашиваешь надо ли это тебе?
– Ладно, ладно. А я там буду с ней наедине? – нервно спросила Лера.
– Нет. Вас будет четверо, молодых красивых с одной стороны. И их будет четверо, но старых и страшных, – захохотал Армен.
– Давай конкретнее, кто там будет, по именам. Когда баттл и что я должна буду там говорить.
– Вот – это уже разговор. Узнаю мою деловую Лерон. Не преживай, мы их – А: сделаем и – Б: сделаем красиво. Я уже переговорил с Марон, она дала согласие. Еще с нашей стороны будет Лика Ли, и… только не ори сейчас! – произнес Армен, подняв руки вверх.
– Что?! – воскликнула Лера. – Бон-Бон?!
Из-за соседнего столика на нее с удивлением взглянули две пары иностранных глаз.
Армену уже принесли его заказ, и он с удовольствием принялся за знаменитое перуанское блюдо. Лера с нескрываемым отвращением смотрела, как он смакует каждый кусок.
– Послушай, это условие ведущего, – наконец произнес Армен. – Кошель прошлась не только, и даже не столько по тебе, сколько по ней. Так что ее присутствие обязательно.
Лера сделала глоток кофе, слизнула с брускетты креветку и, прожевав, произнесла:
– Ладно. Только я хочу сказать то, что….
– Лер, вот скажи мне, – перебил ее Армен, – почему я, коренной армянин, владею русским лучше, чем ты?
– Блин, что я опять сказала не так?! – вскинулась Лера.
– Нельзя говорить: «я хочу сказать то, что»! Зачем вставлять «то»? – взорвался Армен. – Девочки, чему вас в русской школе учили?!
– Ты задраил меня своими нравоучениями, – понизив тон, прошипела Лера. – Учи свой чупа-чупс!
Армен доел, закурил, сделал глоток кофе и произнес примирительно:
– Ой, да говори, как хочешь, – смирился он, – твой пиппл все схавает.
– А «пиппл схавает» – так говорить можно? – решила подколоть его Лера. – Ты же сам половину слов коверкаешь.
– Это сленг, красавица. Но ты сейчас даже не пытайся определить разницу между образованностью и современными коммуникативными особенностями. В последний раз спрашиваю: заявлять тебя? – повторил Армен.
Лера поразмышляла пару секунд и подтвердила согласие.
– Заявляй, – недовольно произнесла она.
– Умница. Значит так, я тебе сегодня пришлю возможные варианты вопросов от ваших оппоненток и разные варианты твоих ответов. Зазубри, как отче наш.
– Как что?
– Наизусть, говорю, выучи. И ничего не бойся, я буду рядом. Мы им покажем, ху из ху в новом мире Голограм.
– Ладно. Но имей в виду, это – последний раз, когда я буду дышать одним воздухом с проституткой Бон-Бон, – пригрозила Лерон.
– Я понял, красавица, – произнес Армен, как обычно, мысленно добавив: «Тупая, необразованная стерва».
Съемку нового выпуска программы «Звездная ночь» журналист Влад Бессмертный решил провести в модном стиле «баттл». Снимали в столь же модном ресторане «Centre-M». На время съемок его закрыли от посетителей, но перед входом уже собралась толпа поклонниц, в основном – со стороны молодых глогеров.
Привыкший все контролировать самостоятельно, Влад прошел в зал, посмотрел, как расставлены камеры, проверил, как помощницы разложили на столе карточки с именами гостей и снова перечитал сценарий.
К нему подошла помощница Кира.
– Влад Александрович, все герои готовы. Можем начинать.
– Понял. Приглашай.
В зал важной поступью вошла команда дам, относящих себя к высшему свету.
Анжелла Кошель – жена мусорного короля Аркадия Кошеля, обладательница выдающихся форм и шевелюры цвета нордический блонд гордо прошла к столу, взглянула на карточки и важно опустилась в кресло.
Рядом с ней присела Наталья Волконская – жена мясного короля Андрея Волконского, от рождения – Коли Васяткина, по случаю прикупившего себе новые имя и фамилию.
С ними пришла Милана Свицких – победительница крупного конкурса красоты в далеких девяностых, а ныне – жена крупного чиновника из министерства по взаимодействию с зарубежным бизнесом. Много лет назад, прямо на подиуме, Михаилу Свицких удалось разглядеть в узкокостной, высокой Миле невыносимую тягу к прекрасному, и он в тот же день сделал ей предложение.
Милана, нацепив на пальчик трехкаратный Диор и к тому моменту, изрядно устав прокалывать шпильками подиумы, сходу объявила о карьере писательницы. Авторского мастерства хватило на тонкую брошюру о личных победах и одну неудачную попытку ведения колонки в журнале красоты.
В итоге Михаил Свицких волевым решением прекратил литературные муки жены и купил ей небольшую фабрику по производству нижнего белья. Мила, с головой окунувшись в бизнес, не сразу заметила, что новые модели белья муж снимает не только с нее. Но внушительное состояние мужа, не позволило ей заговорить о разводе. Спустя годы бренд «Милая Мила» стал довольно популярен, а его хозяйка едва успевала отбивать супруга от любовниц.
Четвертой представительницей высшего света была Катарина Шиловская, жена поп-певца Максимилиана, младше ее на пятнадцать лет. Старый, во всех смыслах, муж Катарины Шиловской, бросил ее ради юной гимнастки, великодушно оставив бывшей жене дом, часть счетов и долю в семейном шоу-бизнесе.
Вслед за компанией лакшери-герлс легкой модельной походкой вышли молодые глогеры с многомиллионными аудиториями.
Лика Ли – модель нового поколения – три года назад приехала покорять Москву из Бишкека. Экзотичный разрез глаз и длинные черные волосы от нерусского папы, и идеальную фигуру от славянской мамы она успешно монетизировала в образ неглупой красавицы, не забыв прикупить диплом экономиста.
Большая часть глогаунта Лики состояла из ее фотографий в нижнем белье и бикини, в отелях или на пляжах знаменитых курортов, что автоматически вносило ее в список девушек, продающих свою «любовь» арабским шейхам, высокопоставленным чиновникам и миллиардерам из другого списка.
Неутомимые хейтеры усомнились в наличии знаний Лики в области мировой экономики и не поленились проверить диплом, с удовольствием обнародовав фальшивость ее высшего образования. Это ничуть не смутило девушку. Объявив о том, что ей все завидуют, она сделала глогаунт закрытым, успешно продолжив получать дивиденды от красоты и молодости.
Следом за ней шла более опытная, тридцатипятилетняя Инесса Придубайло, присвоившая себе в сети Голограм имя известной сосательной конфетки Бон-Бон. Именно ей жена мусорного короля Анжелла Кошель вменила недостойность ношения костюма бренда «CHUCACHU». Но в отличие от Лерон, которой костюмчик предоставили бесплатно, Бон-Бон купила его на лично заработанные деньги и была крайне возмущена словами Кошель. Инесса не любила подобные перепалки. Языком она владела искусно, но исключительно в рамках своей компетенции. А здесь надо было точно знать: где открыть рот, а где – лучше не стоит.
«Но с другой стороны, – размышляла Инесса, поглядывая на оппоненток, – правильно сказал Армен: надо на корню пресекать этот…, черт забыла…, презермент, что ли… Короче, надо надрать задницу этой мусорщице Кошель, чтобы в будущем никто не смел даже вякнуть в мою сторону. Надрать надо…. Блин, но как-то страшно. Прямой эфир, все-таки. Ладно, Армен, сказал – надо, значит – надо. Он плохого не посоветует».
«Ничего не бойся, Инесска, – успокаивал ее Армен накануне, – я буду рядом».
Лера грозным взглядом в сторону Армена выразила свое недовольство местом в конце стола, да еще напротив Миланы Свицких, которая славилась своей скандальностью.
Скривив, накачанные за рекламу губки, Лера вытянула позвоночник в струну и грациозно присела рядом с подругой Марон.
Марон – Марина Миронова, начала свою деятельность в Голограм также как Лера, позиционируя себя идеальной женой и заботливой мамочкой. Но, родив сына известному ходоку-реперу, она довела свой глогаунт до семидесяти миллионов подписчиков и бросила неверного мужа. Красиво «переобувшись», Марон принялась активно продвигать в массы тему женской независимости, втюхивая по баснословным ценам всем разведенным или недовольным семейной жизнью дамочкам, свои незамысловатые тренинги. За высосанные из пальца прописные истины и поданные под модным словом «гайд», ее в сети прозвали инфоцыганкой.
Согласно сценарию все заняли свои места, и Влад Бессмертный озвучил тему встречи.
– Милые дамы, я всех вас люблю и уважаю, – начал он, широко улыбнувшись, – и очень хочу сегодня примирить обе стороны конфликта.
Анжелла Кошель ехидно взглянула на Влада.
«Ага, конечно, знаем мы тебя. Примирить. Сейчас все расслабятся и ты, как всегда, начнешь свои провокации. Только бы не упоминал о нашем бизнесе, это будет выглядеть не комильфо. Вроде заплатили ему, чтобы промолчал, где надо. А заодно не забыл упомянуть про благотворительность нашей семьи и про балы, что мы устраиваем. Но от него всего можно ожидать. Блин, зачем я вообще на это подписалась, как бы хуже себе не сделать», – размышляла Анжелла.
Влад Бессмертный поправил очки в тонкой металлической оправе и, приняв строгое выражение лица, продолжил:
– Для тех зрителей, кто не в курсе, расскажу с чего, собственно, все началось. Безмерно уважаемая мной Анжелика Кошель кинула виртуальную перчатку вызова сразу двум популярным глогерам: Лерон и Бон-Бон. И у вас, дорогие телезрители, сейчас появится возможность рассудить, кто прав, кто виноват. А я напомню, что спонсор нашей встречи сорокалетний скотч Чивас Ригал.
Участницы уныло слушали ведущего, поглядывая друг на друга.
– Анжелика, – обратился к ней Влад, – прошу, поясни, пожалуйста, свою позицию по отношению к Инессе и Лере. Что ты имела в виду, высказывая довольно нелестное мнение о девушках?
Анжелла двумя пальцами элегантно откинула челку цвета нордический блонд и манерно произнесла:
– Я ничего не имею против Лерон, хотя мне неприятно, что ей дают бесплатно то, что я ношу за деньги, причем немалые. А вот относительно Бон-Бон – ребят, ну это треш-трешевый. Все мы знаем, откуда она вышла и чем зарабатывает. Конечно, мне претит носить с ней одну марку одежды. А вас это как-то не смущает?
– Штооо? – вскинулась Инесса. – А вид заработка твоего мужа тебя не смущает? Мусорный король! Эти свалки его… от них дышать нечем на востоке Москвы!
– А ты переезжай жить на запад, там не пахнет. Или столько чупа-чупсов еще не насосала?
Инесса покраснела, на ее лбу выступили крупные капли пота.
– Я зарабатываю на своем глогаунте! На меня работает целая команда продвиженцев, фотографов и стилистов. И я не живу на мусорные доходы какого-то импотента!
Брови Анжеллы медленно, но верно ползли вверх, а в мозгу запульсировала единственная мысль: «Откуда знает?».
– Дамы, дамы! – воскликнул Влад, не ожидавший такого накала уже на первых минутах программы. – Давайте будем уважительны друг к другу и обойдемся без оскорблений с переходом на личности. Мы же люди, как бы интеллигентные.
Интеллигентного вида Милана Свицких решила заступиться за подругу:
– Бон-Бон, дорогая, а ты вообще себя со стороны слышишь? Ты же двух слов связать не можешь, а пытаешься в споре с умными и взрослыми людьми тягаться. Нет, вы только послушайте: чупа-чупс! Ха-ха-ха. Языком, говорят, ты владеешь безукоризненно. Но открою тебе секрет: твой язычок и светский язык – темы разные.
Анжелла снова напряглась, услышав фразу про суперспособности Инессы.
Под взглядом Армена, который стоял рядом с фронтальной камерой, Инесса усилием воли притушила возмущение и спокойно произнесла:
– Хорошо. Значит, Вы – умная и взрослая, считаете, что я не достойна носить Чукачу. Окей. А чем же Вы лучше меня?
В отличие от глогера Инессы Придубайло, Милану не готовил к съемке личный пиарщик, и к такому повороту она явно была не готова.
– Я? – растерянно произнесла она. – Да я лучше тебя по всему…
– Можно конкретнее? – спросила Инесса под одобрительный кивок Армена.
– Я лучше тебя, хотя бы потому, что я не состою на всем известной бирже шкур и не участвовала в шоу «Дом любви». Я лучше тебя хотя бы потому, что у меня есть официальный муж, а тебя уже никто приличный замуж не возьмет. От слова – никогда. Я лучше тебя хотя бы потому, что вокруг меня достойные подруги, с которыми мы посещаем балы. Я лучше тебя…
Поняв, что перечисление может затянуться до утра, Влад решил приостановить этот поток заслуг.
– Милана, дорогая, прошу прощения, что перебиваю. Но мы договорились, что не станем переходить на личности. Инесса, скорее всего, хотела сказать, что она на свои деньги покупает вещи этого бренда и поэтому может носить их где хочет, и когда хочет. Запретить нельзя.
– Официально запретить нельзя, к моему великому сожалению, – согласилась Милана. – Но приглашать таких как Бон-Бон на светские мероприятия – это уж, извиняйте, за гранью добра и зла.
– Дорогая, но ты должна понимать, что такие решения принимает исключительно сам бренд. Какое отношение к этому имеет Инесса?
Милана махнула рукой и, демонстрируя абсурдность обсуждаемой ситуации, выразительно закатила глаза, ярко подведенные синим карандашом.
Влад Бессмертный взглянул на помощницу и произнес:
– Друзья мои, напоминаю, что спонсор программы сорокалетний шотландский виски Чивас Ригал. Предлагаю почувствовать неповторимость его вкуса.
В зал вошел официант, чтобы наполнить бокалы.
– Мне разбавьте, пожалуйста, – попросила Милана, на что Марон отвесила ей презрительную ухмылку.
Когда официант вышел, красиво заложив руку за спину, Армен дал знак Лере и та, мило улыбнувшись, обратилась к сидящим напротив дамам:
– Женщины, вот вы говорите о какой-то своей светской жизни. Ну, правда, ну смешно. В вас аристократизма не больше, чем в дворнягах. Зачем что-то придумывать? Вы живете в своем мире, мы – в своем, более продвинутом. И вас не должно задевать то, что мы являемся энц… инф… энфли…
«На этом месте должна быть реклама, – прикрыв рот, готовый растянуться в улыбке, подумал Влад. – Но у нас прямой эфир».
– Лерочка, ты имела в виду инфлюенсер? – пришел он на помощь.
– Да! Точно! Блин, все время забываю это чертово слово, – захохотала Лера, пытаясь сгладить неловкость ситуации.
Армен прикрыл ладонью глаза. Учили-учили и толку ноль.
– Ничего, Лерочка, бывает, – снисходительно произнесла Анжелла.
В этот момент Марон поднялась и медленно обошла длинный овальный стол. Подойдя почти вплотную к Анжелле Кошель, она сняла свой жакет и сунула внутреннюю этикетку с лейблом еще более дорогой марки, чем «CHUCACHU», ей прямо под нос.
– Смотри! Этот пиджак стоит дороже, чем весь твой прикид. А свой глован последней модели я принесла в сумочке, которая рядом не лежала с твоей сраной косметичкой из прошлогодней коллекции. В отличие от тебя и, кстати, от Лики Ли – у меня настоящий диплом МГУ по специализации «Мировая экономика» и я отличаю фьючерсы от каперсов, а также знаю, что сорокалетний скотч не разбавляют!
Она вернулась на свое место, на ходу добавив:
– И – да: я зарабатываю на своем Голограм, на своих авторских и очень востребованных тренингах. Я не торгую звездой, я своими мозгами зарабатываю миллионы, поэтому меня интересно не только смотреть, но читать и слушать. И, кстати, чтобы быть успешной мне не нужен муж. Ни мясной, ни, тем более, мусорный король.
Лика, услышав фразу про диплом, обиженно поджала губки. Ведь они заранее договорились, что станут поддерживать друг друга.
Милана Свицких коротко хохотнула и, подняв вверх наманикюренный пальчик, произнесла:
– Конечно, муж ей теперь не нужен. А зачем? Сейчас можно и без него, когда так хорошо поднялась на славе всем известного репера. Теперь смело можно от него откреститься. Кстати, в узких кругах он говорил, что ты диплом свой вузовский получила благодаря профессору, престарелому любителю студенток. Учиться надо было, деточка. Может тогда тебя за глаза не называли бы инфоцыганкой!
Марон едва справилась с желанием вцепиться в начес на макушке Милы. Но она хорошо помнила, кто ее муж и умела во время остановиться.
– Мила, у меня к тебе вообще нет претензий. Я с тобой хоть завтра готова сделать совместную сессию, – сказала она и, не сдержавшись, добавила, – может после этого мизерное количество твоих подписчиков в Голограм кратно увеличится.
– А мне их количество по барабану! – незамедлительно отреагировала Милана. – Тот случай, когда качество значит больше, чем количество. Это тебе не бесполезные пустышки-тренинги втюхивать. Мое нижнее белье продается и без вашего Голограм, их рекламируют модели высочайшего уровня.
– Ну да, ну да, – усмехнулась Марон, взглянув на Лику.
Лика Ли, за время дебатов не проронившая ни единого слова, на фоне этих базарных диалогов выглядела наиболее выгодно. Полгода назад она подписала контракт на рекламу нижнего белья «Милая Мила». Но после того, как Милана Свицких застала своего мужа за отправкой похотливых сообщений Лике, контракт разорвали, а от модели под угрозой судебных тяжб потребовали удалить все фотографии в белье этого бренда.
