Алла Ботвич
Корабль «Снежный»
Посвящается Капитану Полосухину
Художники
Татьяна Петровска, Даниил Петровски
© Ботвич А. В., 2021
© Петровска Т. П., Петровски Д. М., 2022
© ООО «Издательство «Абрикос», 2023
Глава первая
– Все лапы на палубу!
– Поворот на правый галс! Забираем новенького!
Тут же вихрем помчались, полезли на мачты, потянули солёные канаты двадцать ловких матросов. Гордость Кошачьего Флота, корабль «Снежный» заложил лихой поворот и встал точно возле места, где барахтался в облачном море только что прибывший кот. Действовать нужно было быстро: каждая минута в море отнимала день памяти, так что вместо разумного кота можно было поднять котёнка-подростка, и возись с ним потом всем экипажем!
Плюх! – брошена подъемная сеть, ух! – разом потянули, ура! – вытащили в рекордный срок!
Необычная тишина вдруг настала на «Снежном». Капитан Рыжий даже спустился с мостика – узнать, что происходит. Круг матросов расступился, капитан вышел вперёд и обомлел.
Тот, кто сидел на мокрых тиковых досках, посмотрел вокруг внимательными голубыми глазами, почесал за ухом и сказал:
– Гав!
В каюте капитана уютно горел фонарь, пахло ромом и немного молоком. Капитан Рыжий, нервно стуча хвостом, стоял перед Картой. Первый помощник – Боб-Тельняшка (разумеется, полосатый) – застыл возле иллюминатора.
Ситуация была непростой, даже шерсть на хвосте поднималась дыбом. Согласно второму весеннему соглашению небесные флотилии Псов и Котов обязаны были помогать друг другу в ситуации, угрожающей жизни или их общему делу. Это было признано всеми. Подъём же пса на борт кошачьего судна… Капитан даже не знал, что такое возможно, ни в одной из морских книг подобный случай описан не был.
– Ближайший собачий борт находится в сутках пути отсюда, они не планировали никого забирать из этого района. А у нас ещё четыре захода. Нельзя их пропустить.
– Мы можем дать ему ди́нги, дойдёт сам. Погода устаканилась, облака гладкие, как сметана.
– Дать тузику тузика?[1] Хм. Только прибыл, мало соображает ещё. Даже имя своё сказать не может. Как такого одного отпустить?
– Отправим с ним Разноглазого: моряк хороший, ловкий, странный немного, хотя кто в море не странный…
– Решено! Во-первых, на двадцать второй рыбу с посланием. Во-вторых, Разноглазому выдай паёк на двоих на сутки. В-третьих, укомплектуй динги Западным ветряным буем.
Боб-Тельняшка немедленно отправился исполнять поручение капитана.
В кильватере «Снежного», как обычно, болталось несколько летучих рыб. Над облачным морем не было гонцов быстрее, чем эти рыбы. Они всегда помогали передать сообщение с корабля на корабль. Боб-Тельняшка подозвал к себе самую юркую.
– Сообщение на «Верный-22». «Подняли пса неизвестной породы. Отправляем к вам с нашим матросом. Ждите после вторых склянок ночной вахты». Повтори послание!
– А можно я скажу просто – в час ночи? Эти ваши склянки никак запомнить не могу!
Боб-Тельняшка неохотно кивнул. Эх. Рыбы, рыбы! Он знал, что на земле уже давно работают другие, моментальные и точные средства связи, но здесь, в облачном море, действовали иные законы: приходилось надеяться на рыб и их, прямо скажем, прихотливую память.
– Главное, корабль не перепутай! Двадцать второй! Запомни!
(Все корабли флотилии Псов носили одно название – «Верный» – и различались только порядковым номером. Так случилось вовсе не из-за недостатка воображения, просто собаки считали слово «Верный» самым важным, и каждый экипаж хотел называть свой корабль именно так. Чуть было до грызни не дошло! Тогда на Совете Стаи решили раз и навсегда называть все корабли одинаково. Троекратный «Гав!» скрепил это мудрое соглашение.)
Рыба махнула хвостом и улетела передавать послание.
Боб-Тельняшка вернулся на главную палубу. Пёс сидел возле правого борта и уныло глядел на убегающие за корму длинные волны. С момента Подъёма он так и не смог ничего о себе вспомнить, хотя провёл в облаках от силы минут пять. Боб-Тельняшка надеялся, что, когда пёс попадёт на собачий борт, память к нему вернётся.
Матрос Разноглазый убирал на палубе, он уже свернул все канаты в аккуратные бухты и теперь придирчиво проверял сети и багры – привязаны ли они должным образом: прочно, просто, без всяких болтающихся кончиков.
– Разноглазый!
– Да, Боб!
– Тебе поручается доставить пса на «Верный-22». Нужно торопиться. Возьми динги и захвати Западный ветряной буй. Капитан рассчитал вам курс – девяносто градусов, без отклонений. Держи скорость не меньше пяти узлов. Следуй курсом до захода солнца, который произойдёт сегодня… – тут Боб сверился с карманным альманахом, – произойдёт сегодня в двадцать часов сорок пять минут. После захода измени курс на семьдесят пять градусов и держи его ещё четыре часа пятнадцать минут, там должен оказаться и «Верный-22», я послал им рыбу. Всё ясно? Повтори!
Разноглазый повторил приказ без запинки. Кроме того, он прекрасно знал этот регион облаков, у него были компас, карта и хорошая морская выучка. Что могло пойти не так?
На самом деле и Боб-Тельняшка, и Разноглазый прекрасно знали, что в море (даже облачном) всё что угодно может пойти не так – и в любой момент.
Поэтому кроме карты и компаса Разноглазый захватил с собой секстант[2], кусок прочной верёвки, ведро, тент, двойной запас воды и провианта, два спасательных жилета, фонарик, сигнальные огни, топор и губную гармошку. Вместе с псом они погрузили всё в динги. Напоследок Разноглазый притащил Ветряной буй и закрепил его на корме. И вот динги отвязан, нос его направлен на верный курс, переход начинается.
Корабль «Снежный» быстро удалялся, Боб-Тельняшка махал на прощание лапой, на душе у него было неспокойно.
– Надеюсь, пройдёт без сюрпризов, – бормотал Боб-Тельняшка под нос. Он ненавидел непорядки до самого кончика полосатого хвоста. Но инстинкты – и морской, и кошачий – подсказывали ему: сюрпризы только начинаются.
Глава вторая
Первые полчаса путешественники молчали. Разноглазый держал курс и зорко глядел по сторонам. Пёс, сгорбившись, сидел на носу, иногда тяжело вздыхал, шевелил ушами и наконец не выдержал:
– Эта штука, она же неправильно покрашена!
– Западный буй? – удивился Разноглазый. – Почему неправильно? Смотри, всё верно: голубая полоска, чёрная полоска, голубая.
– А должна быть жёлтая полоска, чёрная полоска, жёлтая! Не голубая! Зачем вообще мы его с собой тащим? Это же буй! Он должен стоять на месте, показывать, где обходить мели и прочие опасности.
– Так это на земных морях, а мы в облачном! Тут у буёв другое назначение. Как думаешь, почему наша лодка вообще идёт? Ветра тут нет – поэтому он у нас с собой. Этот – западный, я немного развязал буй, и ветер толкает нас на восток, куда нам и надо.
Пёс озадаченно покачал головой:
– Я догадался, что мы не на земле: тут совсем другие запахи. Но понять, что это за место, не могу.
– Это облачное море. Ты сюда попал, когда умер на земле.
– Умер?!
– Ну да, от старости, или от болезни, или под машину попал. Вы, псы, сюда часто из-под машин попадаете. Я отвезу тебя на собачий борт, там ты вспомнишь, кто был твой человек, и дальше решишь, хочешь ли ты к нему вернуться.
– К-как вернуться? Воскреснуть?
– Нет, конечно, мы же тут не волшебники. Ты можешь вернуться в другом воплощении, ну, знаешь, был дог, а стал овчарка. Хотя ты… Я вообще не знаю, кто ты был. Такой породы никогда не видел.
Пёс ошарашенно молчал. Разноглазый очень не любил этот момент объяснений, обычно ими занимался капитан Рыжий, и коты, как правило, вспоминали себя гораздо, гораздо быстрее. Но пёс их знает, этих псов, как у них всё происходит, может, это нормально, что он такой… туповатый?
– Знаешь что, – сказал Разноглазый, – давай-ка позавтракаем! В море, что земном, что облачном, завтрак – первое дело! Мы позавтракаем, и тебе станет легче. Смотри, у меня есть сэндвичи с тунцом и отличный кофе!
– Собаки не пьют кофе. Или тут по-другому?
– Ха! Да ваш адмирал выпивает по три кофейника за день, как мне рассказывали. Он и овсянку ест. Эх, овсянки бы нам сюда, с сухофруктами и мёдом. Я на земле кашу эту не понимал, а здесь распробовал. Лучший друг моряка она перед долгой вахтой. Если ещё к нам на «Снежный» попадёшь, я её тебе так приготовлю, за уши не оттащишь!
Разноглазый мог бы долго продолжать (в душе он видел себя шеф-поваром и мечтал написать книгу морских рецептов), но вдруг осёкся. Слева по курсу показалось удивительное судно.
Стремительно приближавшаяся лодка была совершенством. Воплощённой идеей скорости и мореходства. Она буквально летела над волнами облаков, едва касаясь поверхности длинным килем. На чёрном парусе огромными буквами было написано название: «Виктори». И только когда лодка совсем приблизилась, стало понятно, что она в десять раз меньше, чем их тузик.
– Это борт Морских Свинок, – прошептал Разноглазый псу. – Они как сюда попадают, сразу гонять начинают. Отрываются за годы тихой жизни на земле.
Чёрная лодка лихо обогнула их судно по крутой дуге, накренившись так, что, казалось, вот-вот перевернётся. По мачте, торчащей почти параллельно морю облаков, бодро проскакал поджарый Свин в щегольском чёрном костюме. Не задерживаясь на конце мачты, он прыгнул, сделал идеальный кувырок в воздухе и приземлился точно между псом и Разноглазым.
– Пиу!
– Привет, Свин! Ловко ты! Куда направляешься?
– Пиу-пиу!
– А-а-а, юбилейная гонка до Маяка-на-Краю. И кто первый?
– ПИУ! ПИУ!
– Да ладно, не возмущайся так, все знают, что за «Виктори» не угнаться!
– Пиу? Пиу-пиу?
– Не почудилось: мы на «Снежном» подобрали пса! Представляешь? Я везу его на «Верный-22».
– Пиу-пиу-пиу? – обратился Свин к псу.
– Он не понимает тебя, – грустно сказал Разноглазый, – не понимает тебя, не помнит своего имени и даже не знал, куда попал.
– Пиииуууу…
– Да, дела.
– Пиу! Пиу-пиу! Пиу-пиу-пиу пиу!
– А ведь это идея! Ты голова, Свин!
– Пиу! Пи!
Свин так же стремительно проскакал обратно на «Виктори», подтянул шкот[3], другой, и вот уже его лодка умчалась к горизонту.
– Что? Что за идея? – нетерпеливо спросил пёс.
– Остров Первого Имени. Он у нас почти по курсу. Там записаны и хранятся имена всех псов и котов с начала времён. Можем и твоё найти. С другой стороны, если будем заходить на остров, опоздаем на «Верный». Шанс успеть и туда и туда есть, только если не поменяется погода… – Тут Разноглазый взглянул на пса.
Вам доводилось смотреть в глаза псу, который просит кусочек вашего бутерброда? Или ранним утром сопит вам в лицо, зовёт гулять в тихий осенний лес, складывает брови домиком?
Разноглазый достал карту, сверился с компасом и слегка довернул Западный буй. Лодка отклонилась на пять градусов левее. Через час на пути должен был показаться остров Первого Имени.
