Алия Латыйпова
Убить или Влюбить. Книга 2
Составитель Алия Латыйпова
Составитель Наталия Смирнова
Иллюстратор Анна Седова
© Анна Седова, иллюстрации, 2020
ISBN 978-5-4498-6255-6 (т. 2)
ISBN 978-5-4498-6087-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Алена Бондарук
(@alenabondaruk)
ЗАКУЛИСЬЕ
Дебби ждала в гримерной театра «Валери» (тот, что на Малхоланд Драйв) Риту, медленно попивая виски со льдом. «Что ж, дорогая, недолог твой час. Скоро Норман выкинет тебя за ненадобностью, крошка,» – так думала начинающая талантливая актриса, хитро улыбаясь про себя
* * *
Белая дверь гримерной неожиданно открылась, громко хлопнув о стену. Не ожидавшая такого быстрого возвращения, Дебби мгновенно повернулась, но неудачно: стакан с виски упал на длинное платье, облив его по всей длине, девушка, пытаясь встать, наступила на подол и на животе грациозно подплыла к ногам Риты.
– О, дорогая, это так мило! Так меня еще никто не встречал, делай так почаще, – смеясь, сказала Рита, рассматривая девушку сверху.
– Лучше помоги встать, Рита
– Конечно, конечно! Может, тебе и платье дать, милая?
– Было бы неплохо, – промурлыкала Дебби
Рита подошла к шкафу, расположенному прямо напротив дверей, и вытащила платье синего цвета.
– Это тебе подойдет! Примерь!
Дебби молча приняла и удалилась за ширму, украшенную портретами Риты Марено. Блондинка с томным взглядом умных серых глаз, с безупречно белой и гладкой кожей, покатыми плечами, завораживала. Но успех был связан не только с красотой, но и талантом: таким умением перевоплощаться в совершенно разные характеры обладали далеко не все. И Дебби это знала, потому то далека была до Риты. Во всем.
– Дебби, готова? Сейчас Норман придет, – спокойно сказала Рита и добавила, – с сыном.
– Как с сыном? – раздался возглас девушки. – Почему…
Она не успела договорить, как в дверь вошли двое мужчин, похожих друг на друга как две капли воды, только с разницей в возрасте: один был сед, другой брюнет.
– Леди, добрый вечер. Рита, ты готова?
– Да
– Дебби?
– Готова к чему?
– К ужину, милая. Норман и Френк пригласили нас в ресторан. Так что не прячься за ширмой, выходи уже.
Появление Дебби несколько шокировало мужчин.
Синее платье было в три раза больше самой девушки, по бокам свисало страшными складками, оголяя худые кривые ноги, которые Дебби старательно прятала под длинными нарядами. И в придачу к этому оно красилось… Лицо Дебби было странно-голубого цвета…
– О. детка, платье не по размеру… Как жаль… Господа, подождите нас в авто, мы скоро
* * *
– У нас есть для вас хорошая новость, леди! – произнес Норман, усаживаясь за столик ресторана «Катарина».
– О! Норман! Мы слушаем! – воскликнула Дебби, сияя улыбкой, в предвкушении чего-то очень хорошего.
Норман хотел было встать, стал отодвигать стул, но задел ногой стул Дебби. Стул, к сожалению, как и весь ресторан, впрочем, был отнюдь не новым. Ножка пошатнулась, и Дебби рухнула вниз, стукнувшись подбородком о край стула Френка. Пока она летела вниз, ее стакан с виски опрокинулся, залив брюки Френка. Люди вокруг улыбались: как-то очень комично выглядело падение девушки.
– Дебби, ты сегодня не в форме, – заметила Рита.
– Увы! – ответила Дебби, усаживаясь на другой стул, принесенный ей услужливым официантом.
– Норман, вы хотели нам что-то сообщить, – напомнила Рита
– Да, да, я помню!
– Дорогие леди! Нашему театру необходимы перемены! И вот что мы с Френком решили…
Норман не успел договорить. В это мгновение Дебби вскрикнула, закрыла рукой глаз и пулей вылетела из ресторана. В момент, когда говорил Норман, в глаз Дебби прилетела вишневая косточка. За соседним столиком дети ели вишневый пирог, и кто-то из детей решил избавиться от случайно попавшейся косточки…
Френк побежал за Дебби, которую обнаружил лежащей на тротуаре: она споткнулась на лестнице. Увидев его, девушка во всю глотку крикнула: «Иди ты к черту!», села в первую остановившуюся машину и уехала.
– Так умирают начинающие актрисы, – вздохнула Рита, понимая, что Дебби ей больше не соперница. Пока.
МЕСТЬ ГРАФИНИ СЕТТРИНГТОН
Ранним утром, когда Ричмонд еще спал, по улице бежал юноша. Он остановился около трехэтажного дома на Кью-Плэйс и громко постучал. Открыла дверь заспанная Мери:
– Мистер Смит, вы зачем так рано пожаловали?
– Мне срочно к мистеру Хью
– Но он спит!
– Это срочно, Мери, дай-ка я сам, – он отодвинул девушку и пошел на 2 этаж.
Хью Клэптон – знаменитость города. Кроме основной юридической специальности, он еще помогал расследовать всякого рода преступления. Клэптон был молод, холост и очень умен. Когда пришел Смит, он уже сидел в кресле, поджидая гостя.
– Доброе утро, сэр! Произошло такое!
– По порядку, Смит, и не торопись.
– Ночью священник Стоун нашел в саду тело герцога Джона Присли. Сэр Стоун послал срочно к вам! Он говорит, что там что-то нечисто…
– Жди меня внизу, через несколько минут спущусь.
Хью просидел один минут пять со своими мыслями наедине: «Наконец-то эта свинья сдохла! Интересно, кто отважился лишить жизни этого мерзавца?» Да, действительно, убитый славился отвратительным характером. Но самое главное – это то, что он тайно покупал невинных девочек, насиловал и отдавал обратно. Слухов много было, но за руку поймать никто не смог, потому что не было дела до простых детей.
По дороге Хью стал допрашивать Смита и выяснил вот что: Присли был заколот испанским ножом в спину, но при этом на лице его застыла улыбка. Значит, убийц он хорошо знал. Что ж, место преступления расскажет больше.
Мужчин встречал сам священник, испуганный и потрясенный.
– Я ума не приложу, почему в моем саду. Что же делать? Нужно поскорее узнать, кто убийца, – затараторил Стоун.
– Пойдемте в сад, – пригласил Хью, отлично зная, куда идти.
Убитый герцог лежал ничком, из спины торчал испанский сальва вигро с изящной рукояткой. Нож вытащил Клэптон, внимательно осмотрел, цокнув языком. Священник и Смит перевернули труп. Около тела Хью обнаружил следы двух мужских пар обуви, но вот следы не были вдавлены во влажную землю сильно. Весили убийцы немного. Похоже, это были женщины. Хью осмотрелся и заметил, что на ветке около места убийства тихонько колыхался тонкий длинный волос: «А вот и следы убийцы,» – подумал про себя Клэптон
Мертвое тело увезли в отчий дом, где шла подготовка к похоронам. Сэр Хью Клэптон обещал найти убийцу семье Присли.
Он знал единственную блондинку города – баронессу Сеттрингтон. Посетить ее он решил вечером, заранее предупредив.
Сьюзен Сеттрингтон была вдовой. Про нее ходили слухи разного толка: и что она угробила своего мужа, и что у нее в любовниках сам дьявол. Характер был у этой леди далеко не прост: она делала все, что хотела, и говорила то, что считала нужным. Могла быть достаточно жесткой, а порой и жестокой. Мужчины боялись ее, женщины, как водится, завидовали.
Встречала она Хью в большой гостиной при свечах, вальяжно раскинувшись в кресле. Голубые глаза внимательно рассматривали мужчину, оценивая его внешний вид, манеры. Этот взгляд не понравился ему: чересчур открыто. Взгляд притягивало глубокое декольте, открывающее нежную белую кожу, красивые формы. Из-под платья, специально задернутого выше, чем положено, зазывно обнажились тонкие щиколотки… Хью постарался всем своим видом не показывать свои чувства, но от этой женщины такое не ускользало. Ухмыльнувшись, она спросила про цель визита.
– Вы же знаете, что я по поводу убийства.
– А я здесь при чем?
– Это вы убили
– Ну я, ну и что? Этого урода давно пора было прикончить
– Почему это вы сделали?
– Потому что когда-то он и меня изнасиловал. Опережу вас: барон Сеттрингтон переуступил меня ему в первую брачную ночь.
– Вы и барона убили?
– О нет! Я просто помогла… немного
– Как именно?
– А вам зачем?
– Я обещал семье герцога узнать, кто убийца. Узнав эту историю, брат герцога вас убьет. Вы думали, что вам ничего не грозит, но ошиблись. Убили вы его испанским женским ножом. Этой ночью испанцы покинули город, и вы это знали. Вы надеялись, что вся вина ляжет на них. Только не учла баронесса одного: есть я.
– Да, не учла.
– Неприятности ждут вас большие. Советую бежать. И чем скорее, тем лучше.
Графиня встала и очень близко подошла к нему.
– А если я и в вашу спину нож воткну? – тихо спросила она
– Ножа у вас нет, Сьюзен. К такому повороту вы не были готовы. Я предлагаю вот что: я скажу, что это испанцы. Про недавний спор герцога с испанскими купцами всем известно, поэтому испанский нож в спине Присли никого не удивит. Ни Смит, ни священник не знают о моем визите к вам.
– И что я вам должна за это? – ухмыльнулась Сьюзен
– Ничего. Я против убийства как такового, но в данном случае я вам даже благодарен. Только в следующий раз, когда соберетесь убивать, посоветуйтесь со мной. До свидания!
САМУРАЙ ХАНГАКУ
Земля в форту у Тоссакаяма была усеяна трупами. Воины под предводительством Хангаку Годзэн противостояли атаке Сасаки Морицуна, но неудачно. Отбить врага не удалось. Выживших брали в плен. Особенно искали Хангаку, прославившуюся на всю Японию дерзостью и храбростью.
Морицуна беседовал во временной бамбуковой постройке с приближенными самураями. В это время открылась ширма, воин-охранник, в глубоком поклоне, сообщил, что к нему просится воин Хирото, он с пленником.
– Пусть войдет, – разрешил начальник.
В дверь вошел высокий Хирото, волоча за собой раненого воина, в грязи, в оборванных хакамах, со стрелой в ноге. Лицо воина было перемазано глиной, а руки плотно вцепились в меч нагинат. Присутствовашие обступили его.
– А вот и сама Хангаку, – представил им Хирото пленную.
– Что-то непохож на женщину, – ухмыльнулся Морицуна.
– Твой воин прав, я Хангаку, – слабым голосом произнесла женщина. Сомнений ни у кого не осталось.
– Убить ее? – спросил Ямато, приближенный самурай.
– Нет, мы увезем ее к сегуну Минамото. Он давно хотел познакомиться. Но для начала отведите ее к Йошито, пусть посмотрит рану. Доставить ее нужно живой.
Хирото откланялся, уводя с трудом переставляющую ноги Хангаку. После встречи ее осмотрел старик Йошито, наложил мази на раны, перевязал льняным куском ткани и накормил двумя кусочками тофу.
Везли ее в Камакуру на телеге, руки были связаны. Иногда рядом появлялся Морицуна, внимательно разглядывал ее, и отдалялся. Никто с ней не разговаривал. Хангаку вспоминала, как недавно собрала трехтысячную армию, чтобы выступить против клана Ходзе и свергнуть сегунат. Их провинцию обворовывали, людей притесняли, всех юношей забирали на бесконечные войны. Опыт участия в войне уже был, хоть и не очень большой, а она вдруг решила, что сам сегунат свергнуть сможет. Наивная! И племянник по ее вине погиб… Что ж, такова ее жизнь. Она понимала, что везут ее на смотрины: очень уж хочется посмотреть Минамото на женщину-самурая. Пускай смотрят, исход-то все равно один. Жаль, что нагинат отобрали, не успела…
Поселили ее в Камакуре в одной из комнат во дворце сегуна под строгой охраной. Еду приносила одна из наложниц 13 ранга
Спустя неделю к Хангаку Годзэн пришли две наложницы. Одна из них принесла новое кимоно, ей помогли переодеться, причесали волосы, уложив в традиционную прическу. Вечером за ней пришел воин Асари Есито, близкий друг сегуна.
Сегун сидел на красных подушках с закрытыми глазами, поджав под себя ноги. Асари и Хангаку замерли в почтительном поклоне.
– Проходите, – рукой сегун показал на две подушки напротив.
– Посмотри на меня, достойный самурай Годзэн, – повелел сегун.
Их глаза встретились. Волевой взгляд женщины и властный взгляд Минамото.
– Сколько лет тебе, девочка?
– Двадцать три.
– Когда была первая битва?
– Пять лет назад.
– Ты достойно проявила себя. Кто твой учитель?
– Отец. Ё Сукэкуни.
– Я знал его. Достойный воин.
– Уведите ее! – быстро сказал охране сегун. Она откланялась, ее увели в комнату.
– Асари, ты тоже можешь идти.
– Скажи, сегун Минамото, что ты хочешь с ней сделать?
– Я пока не решил. Потом еще с ней встречусь.
Так, сегун встречался с Хангаку еще пару раз. Каждый раз он задавал вопросы про бой, про тактику и все. Что касалось войны. В ответ он получал достойные ответы. Что немало удивляло его. И всякий раз при встречах присутствовал Асари. Глаза его зажигались при встрече с девушкой. Это не ускользнуло от тонкого взгляда Минамото. Как-то раз он спросил Асари:
– Асари Есито, я вижу, что самурай Хангаку тебе нравится. Если она захочет, я выделю вам надел и отпущу.
В следующую встречу сегун, как обычно, задав вопросы девушке, неожиданно спросил ее:
– Самурай Хангаку Годзэн, если ты захочешь, я отпущу тебя с Асари Ёсито. Вы создадите семью. Я дам вам надел, но вы будете мне служить до конца дней. Если нет, то сегодня ты сделаешь харакири. Ночью ты и определишься, а утром мы увидим твое решение.
Хангаку поклонилась и вышла, охрана отвела пленницу в ее покои. Вечером на подушках ей принесли кагинат и веточку сакуры. Если она захочет выйти замуж за Асари, то должна будет в волосы вдеть веточку сакуры.
Утром в комнате нашли труп девушки с сакурой в волосах.
СЛАДКИЙ СОН
Двери дома семьи Одинцовых открылись, впуская колкий зимний воздух. С шумом ввалились разрумяненные девицы с не менее раскрасневшимися взрослыми. Встречал гостей хозяин, Павел Иванович Одинцов, красивый мужчина, славный отец семейства и уважаемый обществом дворянин.
– Папа, на Мойке замечательный каток! А какие горки залили этой зимой! В два раза выше самого Аркадия Петровича!
– Ну вот. Ты расстроила меня, Мими. Дразнить нехорошо! – рассмеялся Павел Иванович, – здравствуй, Аркадий Петрович! Рад видеть тебя!
– Павел Иванович, я ведь не мог не приехать, ты знаешь. Как только мы приехали, Олюшка сразу про вас стала спрашивать и на каток проситься. Как знала, что мы там и повстречаемся! – ответил старый друг Одинцова.
– Гости дорогие, просим в гостиную, а там и чай скоро будет готов, – пригласила гостей Наталья Андреевна, жена Павла Ивановича. После чая с разными сортами варенья, привезенными из орловского поместья, все разошлись отдыхать. Кроме мужчин, предпочитавших провести за мужскими разговорами пару часов. Они удалились в кабинет ПИ (простите за такое бездарное сокращение, но автор вынужден экономить по причине дурацких правил ИГ).
– Аркаша, со мной происходят странные нелепости. Рассказывать кому-то, особенно Натали, совершенно невозможно. Выслушай, прошу. И не вздумай решить, что я сумасшедший!
– Павел Иваныч, пугаешь. Готов-с, – Аркадий уселся поудобнее в мягком кресле, закуривая любимую трубку.
– Я живу двумя жизнями. Одна – вот сейчас, здесь. Все как обычно. Но стоит мне только уснуть…
ПИ рассказывал историю долго. Аркадий Петрович все это время настороженно молчал.
– Вот и вся моя история. Что скажешь, Аркаша?
– Мистика какая-то. Я и завидую тебе, и в то же время страшно за тебя.
– Мне нестрашно. Но я очень устал от этого. Думаю, что ее обещание скоро исполнится.
– Ты в это веришь?
– Увы!
* * *
ПИ лежал в кровати, думая о том, что ночью он снова встретится с НЕЙ: «Боже, как сладко и как горько! Моя во сне, не существующая вовсе…» Глаза смыкались, очень хотелось спать. Улыбка на красивом аристократичном лице замерла.
Он лежал на теплой изумрудной траве, рядом журчал прохладный родник.
– Я ждала тебя, любимый! – зеленые глаза впились в его глаза, рыжие длинные локоны касались его груди. Ее розовые губы скользили по лицу, спускаясь все ниже и ниже. Нежные тонкие пальцы прикасались так, что он почти терял сознания от одолевавшего желания немедленно овладеть ею. Он оттягивал до последнего ту самую волну, когда мир уходит из-под ног, когда ты сам – и смерть, и жизнь, и вся Вселенная.
После они отдыхали, наслаждаясь пением птиц, синим небом над головой под тихий рокот воды. А потом много говорили. Она рассказывала про жизнь этого мира, про прозрачных людей, населявших его. Мир этот был привлекателен, справедлив. Но ПИ знал, что это обман. А она сначала звала. Потом стала ненавязчиво настаивать. Теперь же говорила с полной уверенностью, что заберет его. И время близко. Он отшучивался. А она была серьезна как никогда. Вот и в этот раз она села, прикрыв совершенное тело, и сказала:
– Сегодня ты останешься здесь навсегда.
– А если я этого не хочу?
– Что тебе там делать? Ты же сам говорил, что ты задыхаешься, что несчастлив. А здесь все иначе, здесь РАЙ.
– Я не верю тебе, прости.
– Ты уже здесь. Ты видишь меня. Ты чувствуешь меня. Ты любишь в конце концов. Ты попал сюда неслучайно, это же очевидно! Выбор только за тобой, милый. И помни: иллюзия везде: и там, и здесь. Я уйду на время, а ты решай.
ПИ откинулся на траву, закрыл глаза…
* * *
– Паша, Пашенька! Вставай, дорогой! Маша! Срочно зови сюда Ивана! —Наталья трясла мертвое тело мужа, пытаясь рабудить того, кто выбрал другую жизнь.
СПАСЕНИЕ
Поиск_У
25.05.1979
«Здравствуй, дорогой Джон.
Тебя, наверное, удивила моя геолокация. Да, жизнь – штука та ещё. Спросишь, какого черта я делаю в Бразилии? Преинтереснейшая история! Вот только послушай.
Неделю назад мне позвонил мой давний знакомый Оскар Уинст, у него случилась беда: сбежал сын. И как думаешь, куда? В записке мальчик написал, что отправляется в Бразилию, в город Серра-Пелада. Ты не поверишь, этот пятнадцатилетний Майкл решил стал золотоискателем. Оскар умолял помочь найти сына. Все мои попытки объяснить, что со следовательской деятельностью покончено (мою историю тебе не нужно рассказывать), не увенчались успехом: Оскар твердил, что только мне под силам вытащить Майкла. Как ты понял, пожалел я мальчишку и отправился в эту горячую страну.
Город Серра-Пелада – муравейник сумасшедших людей… И ведь самое сложное: очень трудно опознать кого-нибудь, потому что все одинаково грязные. Живут здесь в отвратительных условиях: мыться негде; по вечерам большинство пропивает все, что успело заработать; проститутки на каждом шагу – даже не знаю, возможно ли выжить после «общения» с этими существами. Более того, мрут как мухи: кого-то засыпает оползнями, кого-то убивают. Общаться совершенно не с кем: люди здесь одержимы… Клондайк заразы и смерти.
Мальчишку я пока не нашел. Знаю только, что он здесь – двое арендаторов опознали его. Полторы недели назад этот Майкл искал комнату
Я разделил город на квадраты. Три из них уже изучил, но пока безуспешно.
Твой друг Картер, вечный искатель приключений»
30. 05. 1979
«Здравствуй, мой друг! Если бы ты знал, в какую передрягу я попал. Совершенно случайно я обнаружил наркопритон, где торгуют несовершеннолетними детьми. Я обратился в местную полицию, но там не среагировали никак, зато теперь на меня, кажется, началась охота. Приходится искать Майкла очень аккуратно. За мной следит пара грязных бразильцев-оборвышей. Думаю, это от полиции: боятся, что я донесу на них.
У меня большая просьба: позвони Оскару (телефон на обратной стороне письма) и сообщи, что поиски продолжаются.
С благодарностью, Картер»
05.06. 1979
«Приветствую тебя, Джон!
Прочесав 10 квадаратов, я вышел на след Майкла. Он нанялся к некому местному феодалу на поиски. Пришел я к этому Карлосу и испугался: он огромен и страшен. Ты только представь, он гора, ладони у него как три мужские, голова – баскетбольный мяч. А глаза… Глаза буравят насквозь. Улыбка злобно-хитрая. Майкла он узнал, но сказал, что таких юнцов у него пруд пруди и судьбой каждого из них он не интересуется. Он позволил побывать на его участке. Отправился я туда ранним утром: работа там кипела вовсю. Рабочие сновали вверх-вниз по самодельным лестницам. Вверх тащили тяжелые мешки. Меня поразило желание людей вот так разбогатеть. Быстро. А жизнь мимо идет. На моих глазах улетели в пропасть трое. И знаешь, что самое ужасное? На это никто не обратил внимания. Я многое повидал за свои 40 лет, но видеть ЭТО я не хочу. Сейчас прикладываю максимум сил, чтобы найти сына Оскара и вернуться в Штаты.
Пожелай мне удачи, Джонни»
15.06.1979
«Здравствуйте, уважаемый мистер Джон!
Пишет Вам Майкл, тот, кого мистер Картер искал в проклятой Бразилии. Пишу Вам я, потому что это была последняя просьба доброго человека. Дело в том, что он умер: слишком поздно обнаружили малярию. А условия в Пеладе ужасные, врачи так себе.
Наверное, Вам интересно, как он нашел меня? На самом деле я знал, что отец меня будет искать и обязательно пришлет кого-то. Но мне очень хотелось помочь папе расплатиться с огромным долгом. Но я ошибся: таким способом не заработаешь денег, особенно теперь, когда там столько народу.
Так вот. Когда я увидел белого американца, задававшего вопросы прохожим и работающим, я понял, что это за мной. Я пришел к нему сам, но сразу он меня не узнал, потому что я был весь в грязи и в лохмотьях. Мы ушли вместе к нему. А вечером ему стало плохо. Утром врач сделал укол, но лучше мистеру Картеру не стало. Тогда он мне отдал деньги на билет и попросил написать письмо Вам, потому что Вы его единственный близкий друг».
СТАМБУЛ, КОШКИ И ЛЮБОВЬ
* * *
Моя прабабка Мадина, жившая во дворце самого султана, предсказала, что один из ее потомков продолжит их знатный род в другой стране. Но пока и бабушка, и родители жили в Стамбуле – древнейшем городе мира.
Пора представиться – меня зовут Пия, мне всего 3 года. Пару раз меня хотели забрать на постоянное житье в дома, но я сбегала – люди мне совсем не нравились. Я люблю свободу. Мой брат Бени – да, нас на свете двое – говорит, что просто я пока не влюбилась в человека. Он уверяет, что такое обязательно случится. Но я сомневаюсь. В ноябре мы с Бамби, моей бывшей подружкой, подрались: и теперь на моем правом боку шрам-урод. Его не закрывает моя белая шерсть. Эх! Такова жизнь уличных кошек.
Если вы подумали, что нам, кошкам, живется плохо в Стамбуле, то вы сильно ошибаетесь. Нас никто не обижает. Мы как коровы в Индии – нас чтут и уважают. Если кто-нибудь убьет кошку, то должен будет построить мечеть. Как вам такое? У нас нет проблем с едой, с местом: мы хозяева здесь. Пусть и четвероногие.
Между прочим, завтра начнется мой любимый фестиваль тюльпанов. Каждый год сюда наезжает тьма народу. И я люблю гулять по улицам Стамбула: пахнет едой, тюльпанами и людьми. Самое любимое местечко – парк Эмирган. Там много деревьев и зеленых фигур: в них можно прятаться и есть вкусности, наблюдая за людьми. Знаете, люди думают, что животные бестолковые и ничего не смыслят. А нет! Мы очень тонко чувствуем настроение каждого, его вибрации и запахи. Если на человеке вина, то он пахнет плесенью. Если человек влюблен, от его исходят приятные волны – так и хочется потереться. Ну а злых мы обходим стороной, они воняют.
Мы с Бени завтра пойдем гулять. И будем много болтать. А еще увидим новых людей – это всегда очень интересно. Ну и поиграем в наши любимые догонялки. Присоединяйтесь!
* * *
Расскажу вам про вчерашнюю прогулку.
Я увидела ее и по мне пробежал ток: в ней было что-то родное. Я пошла за ней. Было много людей и приходилось быть очень аккуратной, чтоб не затоптали или, спаси Аллах, не отдавили хвост или лапу. Она поняла, что я иду за ней и сказала подруге:
– Лен, глянь, кошка эта за нами идет. Посмотри, какая она белая!
– Мда, еще не загорела, – пошутила ее подруга Лена.
Честно говоря, я не понимаю, как это происходит: я понимаю язык людей, даже если они из других стран. А вот Бени не может так, говорит, что я ненормальная
Я шла за ними до самого их дома. Около дверей она присела и погладила меня. Это такое счастье! Ее ласковые руки скользили по спине, по голове, и я растворялась в любви. Вот то, о чем говорил брат. Она звала меня, но я е пошла. Подожду второго раза, ведь неприлично вот так сразу соглашаться. Они ушли, а я прилегла под лестницей дожидаться следующего утра.
Пока никто не выходит. Спят, наверное. Еще рано: улицы тоже спят. Но скоро здесь все зашумит, загалдит – это Стамбул! Лучший город мира. Я это точно знаю. А вот и она! Я села напротив лестницы, а она воскликнула:
– Ты все еще здесь?! Бедняжка, и все это время сидела ждала меня? Я положила голову на ее колени и снова волной счастья окатило меня. Она позвала меня с собой, и я пошла.
– Лен, глянь, кого я привела с собой.
– Мы же уезжаем через час, Кать. Что с ней делать?
– Мы ж на машине, заберем ее с собой
– А она захочет?
– Посмотри на нее: она не отходит от меня ни на шаг.
– Ок, давай попробуем. Только надо еды купить для нее и домик-клетку, как там все называется у кошатников?
– Не знаю. Еды достаточно, остальное дома приобретем. Киса, ты нас здесь жди, мы скоро придем за тобой.
Я не знала, где жила Катя, но готова была хоть на край света с ней идти. Я легла около кресла и стала ждать. Ждать ее рук, ее голоса.
* * *
Машина мне не понравилась. Ужасные ощущения, но я терпела. На границе нас остановили. Девушки вышли, взяв меня с собой. Худой парень, увидев меня, спросил, откуда я. Катя рассказала, что я уличная и привязалась к ней. Потом они долго о чем-то разговаривали в стороне, я не слышала. Она стала кричать. Подошли еще двое мужчин, один из них взял меня и показал мое ухо: под шерстью был чип: я принадлежала Турции, а здесь запрещен вывоз животных, даже уличных. Я являюсь собственностью государства… Как ни уговаривала Катя, ничего не получилось. Даже выкупить не получилось. Я вернулась в Стамбул: привезли полицейские. Мне очень грустно. Бени сочувствует мне, но что это даст? Пожалуй, брошусь под колеса. Лучше так, чем без любви….
