Алиса Вишня
Поцелуй бабочки

Глава первая

Тропинка вилась через мрачноватый лес, в котором высокие деревья с мощными стволами смыкали свои кроны, почти не пропуская солнечные лучи, а воздух был наполнен запахом почвы, сырости и мокрой коры. По этой, едва заметной дорожке, двигались два всадника. Первый, лет сорока, статный и светловолосый, имел горделивую осанку человека, привыкшего повелевать. Второй – брюнет лет тридцати, с бледной кожей, черными волосами, и темными глазами, смотрящими на мир холодно и равнодушно. Одеты мужчины были в серые грубые костюмы, состоящие из обтягивающих ноги штанов и рубах, скрытых на груди и спине кольчугой, и плащей-накидок. Кольчуги, и мечи в ножнах на поясе намекали на то, что их обладатели, скорее всего, являются воинами.

Тропинка вывела всадников на луг, который, после мрачности леса, показался нестерпимо ярким, отчего мужчины прищурились, и не сразу заметили стадо овец, пасущихся возле противоположной кромки рощи, и фигурку пастушки в светлом платье. Всадники замедлились.

– Ваше Величество, нужно спросить, правильно ли мы едем! – произнес темноволосый.

– Спроси, Манфред! – ответил его сюзерен, и вгляделся в пастушку, которая повернулась к всадникам, тоже их рассматривая. Темноволосый двинулся к ней, но монарх остановил его жестом, и сам направил коня к девушке.

– Нет, милорд! – улыбнулась девушка, радостно и открыто, так, будто необычно счастлива от случайной встречи с незнакомцами – Здесь река, в брод не переберетесь – глубоко, а мост дальше, правее! – объяснила пастушка, и показала, где.

Улыбка ее странным образом подействовала на светловолосого – девушка словно поделилась праздником и безмятежностью, наполнявшими ее. И мужчина улыбнулся в ответ, не мог не улыбнутся, так заразителен был восторг селянки.

Монарх продолжал разглядывать крестьянку. Она была юной и хорошенькой: белая кожа, что странно для пастушки, проводящей много времени на солнце; вздернутый носик, пухлые губы, и большие голубые глаза, красиво оттеняемые золотистыми локонами. И фигурка блондинки, которую только подчеркивало светло—голубое платье, оказалась прелестна: тоненькая, стройная, с небольшой грудью, на которую чаще всего падал взор венценосного мужчины.

– Проводи нас! – велел монарх, не отводя взгляда.

– Не могу! – улыбнулась девица – Не могу бросить овечек!

– Лео посторожит! – произнес блондин.

Девушка взглянула на его спутника, и отрицательно покачала головой.

– Что не так? – делая вид, что сердится, нахмурился венценосный – Ты не доверяешь рыцарю? Мы благородные господа, а не разбойники! Не смотри на одежду – мы воины, и одеты, как солдаты потому, что только недавно вышли из сражения!

Пастушка промолчала, но перестала улыбаться, и даже слегка попятилась от коня блондина. Тот вздохнул, и вытащил из ворота рубахи золотой медальон на цепочке, в виде цветка тюльпана. Девушка смотрела на украшение, но все также не раскрывала рта.

– Она может и не знать! Крестьянка! – заметил Манфред, и обратился к пастушке – Тюльпан – символ короля! Поклонись Его Величеству Густаву Венсанскому!

Пастушка присела в поклоне.

– Так ты меня проводишь? – поинтересовался король, убирая медальон.

– Да, Ваше Величество! – не поднимая головы, ответила девушка.

Густав спрыгнул с седла, и протянул пастушке руку.

– Садись на лошадь! – велел король.

Девушка робко вложила свою ладонь в его, сделала шаг к коню и остановилась.

– Боишься лошадей? – нахмурился монарх.

Густава несмелость и медлительность девицы стала раздражать – он спешил выполнить свою миссию, и вернутся в столицу, в свой дворец, где не был несколько месяцев.

– Вы не обидите меня? – спросила вдруг пастушка.

– Я король Венсана! – воскликнул Густав – И забочусь о своих подданных, а не обижаю их! Даю слово, что ничего плохого тебе не сделаю! Садись же! Не задерживай меня!

И девушка, поставив ногу в стремя, уселась на лошадь – боком, как и положено женщине. Густав не отказал себе в удовольствии поучаствовать в этом процессе – второй рукой он подсадил девушку, обхватив ее талию. А затем запрыгнул на лошадь сам, и дернул поводья, посылая коня неспешным шагом – теперь торопиться он уже не хотел. Манфред двинулся, было, следом, но король крикнул:

– Паси овец! – и скрылся в лесу.

Лео понимал, что Густав хочет уединиться с прелестной пастушкой, но оставить его одного не мог из соображений безопасности, и, немного помедлив, отправился следом. Пусть Манфреду придется "держать свечку", но он всегда будет рядом со своим сюзереном.

Глава вторая

– Как тебя зовут, милая? – ласково спросил Густав, вдыхая медовый аромат белокурых волос, находящихся как раз возле его лица.

– Вей, Ваше Величество! – тихо ответила девушка.

– Вей… – повторил король, и бросил поводья – лошадь и так пойдет вперед.

Ладони Густава легли на талию пастушки, скользнули вверх, и сжали небольшие, крепкие и упругие холмики ее груди.

– Ваше Величество! – почти с отчаянием воскликнула девушка – Вы обещали! Я знаю, слышала – Густав Венсанский всегда держит слово!

Король поморщился – да, это было так, и юная крестьянка поймала его в ловушку данного обещания.

– Не собираюсь я тебя обижать! – произнес он – Разве милость короля это обида? Это благословение, о котором мечтают многие женщины!

Король не знал, и не терпел отказов, однако, продолжать ласкать глупую девицу, не понимающую своего счастья, он уже не хотел, и убрав руки, взял в них поводья.

Но тут же ему пришлось опять бросить уздечку, и подхватить пастушку – Вей дернулась, и едва не свалилась на землю.

– Сиди смирно! – рявкнул окончательно разозлившийся монарх – Шею сломаешь!

– Мы приехали! – воскликнула девушка – Вот мост!

Действительно, лошадь вышла из леса, и стояла на берегу широкой реки, которая стремительно несла в даль свои темные воды. А над ней возвышался крепкий деревянный настил.

– Дальше я не поеду! – произнесла девица, и опять попыталась слезть.

Густав молча ей помог, буркнул "Спасибо!", и, не оглядываясь, отправился к мосту.

Вей быстро пошла к лесу, и на его границе встретила второго всадника – Манфреда.

– Вы бросили стадо! – воскликнула она, задрав голову, и смотря прямо в лицо мужчины.

Лео усмехнулся – разгневанная пастушка была такой миленькой!

– Знатные господа бывают не лучше разбойников! – добавила девушка, и побежала в лес. А Манфред отправился догонять короля, который не удивился его появлению: он знал, что рыцарь Лео никогда не оставляет его одного, и не ожидал, что верный телохранитель останется со стадом – тот приказ был отдан ради успокоения пастушки. Подъезжая к монарху, Манфред подумал, что сбежавшая от короля девица не так проста – у нее белая кожа, и она умеет по дамски сидеть на лошади. К тому же, простенькое платье девушки сшито из недешевой ткани. Крестьянка может иметь такое, но будет беречь для особых случаев, и вряд ли отправиться пасти в таком наряде овец. Возможно, барышня из знатной семьи, и пасла стадо по недоразумению. Так что, ее побег к лучшему – как бы скандала не вышло.

Глава третья

Жители поместья Танбери, вернее, обитатели господского дома, высыпали во двор, дабы приветствовать короля. В том числе и хозяйка, баронесса Иолана, маленькая тучная старушка, которая, несмотря на полноту и больные колени, резво семенила, что бы первой склониться перед монархом почти до земли. Густав и Манфред, представленный королем как рыцарь Лео, спрыгнули с коней, уже подхваченных под узцы расторопными слугами баронессы; король милостиво позволил своим подданным встать, и, в сопровождении хозяйки поместья отправился в дом, где носящиеся, как ужаленные, горничные накрывали на стол, доставая из закромов покрытые пылью сервизы, хранящиеся для особых случаев.

Король пировал не долго, и почти сразу приступил к цели своего визита.

– Леди Иолана! – обратился он к млеющей от смущения и счастья хозяйке – Мы получили Ваше письмо, в котором Вы просите дать Вашей племяннице, миледи Ванессе Танбере, должность при дворе. Я тронут заботой о дочери моего верного соратника, безвременно нас покинувшего, но… При дворе для аристократок есть только одна должность – фрейлина королевы. А королевы нет…Поэтому, я предлагаю миледи Танбери свое покровительство, достойное приданое, и хорошего мужа.

– О, милостивый король!– воскликнула баронесса – Вы так щедры! Спасибо, что не забыли моего бедного брата, почившего от последствий ран, полученных, когда он вместе с Вами, плечом к плечу, бился в первых рядах в сражениях с дикарями! Мы с племянницей, с величайшей благодарностью, принимаем Ваше покровительство!

Илона едва не задохнулась от своей пафосной речи, в которой, будто ненароком, упомянула, чем монарх обязан ее семье.

– А где она, племянница? – полюбопытствовал король, в который раз оглядывая пиршественный зал, где они сидели. Но, других дам, кроме хозяйки и горничных, не находил.

Иолана густо покраснела, и пробормотала, теребя в волнении кружевной носовой платок:

– Ваше Величество, простите, но вы не предупреждали о визите! Ванесса отправилась прогуляться. За ней послали!

Король никак это заявление не прокомментировал, а потребовал отвести его на могилу барона Танбери.

Именно за этим, посетить захоронение друга, он и прибыл в поместье. Ответить баронессе Густав мог письмом, или вообще не отвечать, просто издав указ о покровительстве Ванессе. Но, после получения прошения Иоланы, короля измучила совесть – он забыл о своем друге юности, и даже не знал, что тот умер! Поэтому, возвращаясь из очередного военного похода, Густав и заглянул в Танбере, где покоился барон.

Выходя из господского дома король услышал, как на сказанную служанкой, на ухо барыне, некую новость, та прошипела:

– Не захотела прийти? Ослушалась! Вот негодяйка! Выпорю!

Густав усмехнулся – видимо, речь шла о Ванессе, и видимо, миледи была своенравной.

Стоя у серой каменной плиты, с именем друга, и датами его жизни и смерти, король растрогался и прослезился – на него нахлынули воспоминания боевой, и такой прекрасной, юности. Поэтому, он сделал то, что не планировал – вернулся в усадьбу, и сказал, что ждет Ванессу при дворе.

– Найдем ей должность! – сказал он Иолане – И достойного супруга.

В пути из поместья на главную дорогу, где, в крупном селении, войско короля отдыхало на привале, Густав был задумчив.

– Знаешь, Лео, – обратился он к Манфреду, придержав коня – я не замечал, что старею… За сорок, и не имею ни жены, ни детей! Некому передать трон!

– Так женитесь! – меланхолично заметил Манфред.

– Надо бы заняться поиском достойной королевы! – озабоченно произнес король.

– Леди Камилла? – предположил Лео.

– Только не она! – нахмурился король – Не хочу даже ее видеть! Распорядись, что бы ее не было при дворе, когда я вернусь! Дайте ей все, что пожелает, что бы заткнуть истерику,которую она закатит, и пусть убирается!

– Как скажите, Ваше Величество! – произнес Манфред, ничем не показав своего удивления, хотя ранее был уверен, что Камилла, последняя пассия Густава, тому дорога. И не понимал, чем и когда леди успела прогневать монарха, который не видел ее, пока был в походе.

Проехав в задумчивости еще некоторое время, король произнес;

– Лео, твоя супруга ведь скончалась?

– Да, год назад! – кивнул Манфред, не понимая, к чему клонит Густав.

– Значит, ты свободен, и тоже можешь связать себя узами брака! Как смотришь на то, что бы жениться на Ванессе Танбери?

– Как прикажете, Ваше Величество! – равнодушно ответил рыцарь Лео.

– Нет, я не приказываю! Просто предлагаю. Более достойной партии ей не найти, да и она, судя по всему, девушка порядочная, в отличии от твоей бывшей, да упокоится ее душа в радости. Да, порядочная, ибо у леди Иоланы не забалуешь!

И Густав усмехнулся, вспоминая, как баронесса обещала выпороть непослушную племянницу.

– Я всего лишь рыцарь! – заметил Манфред – Низший аристократический титул. Не так уж я и достоин.

– Но, ты не хочешь, не принимаешь других титулов!

– Мне нравиться звание рыцаря! – в который раз объяснил Лео – Он уникален. Других рыцарей в Землях Рассвета нет!

– Я не настаиваю ни на титулах, ни на женитьбе! – произнес монарх – Если ты сам не захочешь!

– Я с удовольствием возьму в жену Ванессу Танбери! – все так же меланхолично, произнес Лео.

Ему было все равно, женится или нет, и все равно, на ком. Исполнять супружеские обязанности Манфред не собирался, ему хватало любовниц, которых, в отличии от жен, он выбирал себе сам. Но Лео понимал, что просьба короля – это приказ.

– Если девица окажется некрасивой, или будет обладать еще каким-нибудь ужасным недостатком, обещаю, найду ей другого мужа! – успокоил своего друга король.

Дальнейший путь прошел в молчании, и Лео заметил, что монарх о чем-то думает. И судя по улыбке, не сходящей с его губ, о приятном.

Когда Густав и Манфред миновали первые посты своей армии, король опять остановился.

– Вот что, дружище Лео! – произнес он – Возвращайся в поместье, вели, что бы миледи собиралась в путь немедленно, и проводи ее до столицы – дороги небезопасны.

Манфред молчал, и монарх понял этот немой ответ.

– Здесь, среди своего воинства, я в безопасности! Тебя сменит Торнильи.

– Слушаюсь, Ваше Величество! – склонил голову Лео.

– И еще! – несколько смущенно добавил монарх – Пусть возьмет с собой эту пастушку… Как ее… Вей! Как свою горничную! Пускай эта Вей, вместе с миледи, прибудет ко двору!

Манфред опять поклонился, они с Густавом попрощались, и расстались.

Теперь Лео знал причину опалы леди Камиллы: в сердце короля поселилась новая любовь – пастушка из Танбери.

Глава четвертая

Ричард Танбери вышел в отставку по ранению, и вернулся в свое поместье, к жене и дочке. Но здоровье барона оказалось столь плачевным, что жена его бросила, и отправилась путешествовать, оставив Ванессу с отцом. Девочка стала предоставлена сама себе, и слугам, которые занялись ее воспитанием по собственному разумению. Ричард дочку почти не замечал, страдал от боли, много пил, и вскоре умер. Однако, перед кончиной он, все же, позаботился о Ванессе – в своем завещании барон оставил поместье двоим: дочери, и своей двоюродной сестре Иолане, назначив ее опекуном миледи. Этот выбор был обусловлен тем, что Иолана замужем не бывала, своих детей не имела, но принимала участие в воспитании племянников. Следовательно, могла заняться и Ванессой. Это решение родственника не вызвало восторга у баронессы – она прекрасно существовала в семье своей родной замужней сестры, и ничего в жизни менять не хотела. Но, противиться воле умершего Иолана не решилась, да и сиротку-племянницу ей было жалко. Баронессе пришлось покинуть уютное гнездышко и беззаботную жизнь, переехать в Танбери, и взвалить на себе заботы об этих, находящихся в упадке землях, и о своей юной родственницы.

Состояние дел в поместье привело Иолану в ужас, и она не понимала, как все поправить – руководить таким сложным делом баронесса совсем не умела. С Ванессой было легче – все же ее мать не была совсем кукушкой, и до своего побега дала дочери неплохое воспитание и образование. Да и характер у девочки казался безпроблемным – она обладала покладистым и веселым нравом. Однако, со временем Иолана обнаружила, что и тут не все гладко.

Племянница была слишком проста в общении со всеми – и со слугами, и с господами, если с таковыми ей доводилось общаться, зачастую не соблюдая правила, приличия и этикет, хотя всему этому была обучена. А не вращаясь в свете, и не часто встречая себе подобных, девушка не знала многих тонкостей, принятых среди аристократов. Кроме того, она дружила со простолюдинами, что для людей ее круга неприемлемо, и проводила почти все время со слугами, общаясь с ними как с равными. Иолана категорически запретила племяннице бывать в обществе черни, девушка согласилась, пообещала, что больше никогда, но продолжила это делать, как ни в чем не бывало. Тетушка посадила Ванессу под домашний арест, запретив выходить из комнаты. Девушка послушно там находилась, встречая проверяющую ее Иолану улыбкой, не роптала, и ни разу не вышла из дома, Но… Опять "но" – оказалось, миледи вылезает в окно своей комнаты, и бегает к подружкам—простолюдинкам!

И так во всем – Ванесса не спорила, не пререкалась, соглашалась, но, делала по своему, сопровождая любые поступки и действия милой улыбкой.

Потом случился и вовсе скандал – тетушка случайно застала племянницу на конюшне, целующейся с сыном кузнеца! Как оказалось, все в поместье знали о встречах Вей и юноши, которые организовывала его сестра, но не выдавали свою любимицу!

– Выпорю! – кричала в гневе тетушка. Но, так она говорила каждый раз, когда Ванесса творила нехорошее, однако, никогда не исполняла угрозу. И теперь обошлось "малой кровью" – Ванессу опять заперли в комнате, но на этот раз заколотив окна; сына кузнеца прогнали из поместья, запретив ему появляться на землях Танбери; а его сестру-сводницу Тину, горничную Вей, лишили этой должности.

Ванесса поплакала по юноше, и быстро его забыла. А тетушка поняла, что ей не справиться ни с поместьем, ни с племянницей. Искать девушке-аристократке, к тому же небогатой сироте, мужа – дело хлопотное и ответственное, и заниматься им Иолана не хотела. И она решила сбагрить Ванессу куда-нибудь, вернее, кому-нибудь. Вначале она попыталась найти ее сбежавшую мать, но получила шокирующее известие – баронесса скончалась от лихорадки в одной из стран востока. Когда об этом сообщили Ванессе, девушка разрыдалась, и плакала, почти не переставая, несколько дней. Иолана, что бы успокоить племянницу, разрешила ей продолжать дружбу со слугами, вернула Тину, и впредь об умершей невестке не упоминала.

Затем баронесса принялась просить помощи и участия у родственников и соседей, но никто из них заниматься сиротой не хотел – разве что, выделяли небольшие суммы денег, или обещали подыскать подходящего жениха. И Иолана решила писать королю, ибо знала, что свои увечья ее брат получил, сражаясь в армии Густава. На этот раз все получилось – монарх обещал помочь, и даже сам посетил поместье, на зависть всем. Иолана была на седьмом небе от счастья, ибо собиралась сопроводить племянницу ко двору, и остаться там с нею, во что бы то не стало.

…Вернувшись в Танбери, Манфред застал там лихорадочную суету. Встретившая его баронесса, не скрывающая радости из-за отъезда во дворец, сообщила рыцарю, что они с племянницей решили выполнить повеление короля без промедления, уже собираются, и планируют двинуться в дорогу через час. Лео заявил, что будет их сопровождать, и передал дополнительный приказ Густава – миледи Ванесса должна взять с собой в качестве горничной селянку, пасшую сегодня овец на лугу у реки.

– Пастушку? – вытаращилась на рыцаря Иолана.

– Именно! Такова воля короля! Блондинка в голубом платье по имени Вей!

С баронессой вдруг случилось нечто странное – она покраснела, потом побледнела, принялась судорожно мять в руках какую-то кружевную тряпку, а затем, испуганно и растерянно, пробормотала:

– Не понимаю, о чем Вы, сэр! Я не знаю, что за селянка!

– Наших овец там не было! – встряла вдруг в разговор одна из горничных, худая и остроносая молодая особа – Не наша пастушка! Мы знать не знаем, кто она!

– Тина права! Именно так! Не знаем! – принялись поддерживать остроносую другие слуги.

– "Черт! Придется искать эту девицу, раз в поместье не в курсе! Только этого мне не хватало!" – раздраженно подумал Лео, разозлился, и выругался:

– Не выносите мне мозг! На ваших землях не могло быть чужого стада! Или, его пригнали от ближайших соседей, за десять миль отсюда?

Илона едва не упала в обморок от грубости рыцаря, но ему было все равно, и он продолжил рявкать:

– И где, черт побери, Ваша племянница? Она, вообще, существует?

– Я здесь! – услышал Манфред, и обернулся.

Возле лестницы, ведущий на второй этаж, стояла пастушка Вей. Но одета она была теперь как леди, в строгий дорожный костюм. И волосы аккуратно уложены, и спрятаны под шляпку.

– Вей? – усмехнулся Лео.

Девушка слегка присела в реверансе.

– Ванесса, уменьшительно Вей, баронесса Танбери! – представилась блондинка, смотря на рыцаря, без тени смущения, большими ясными глазами, .

– Рыцарь Лео Манфред! – в свою очередь, слегка поклонился мужчина.

– Сэр! – воскликнула мгновенно пришедшая в себя Иолана – Вы, вероятно, желаете отдохнуть, пока мы собираемся? Позвольте сопроводить Вас в гостевые комнаты! И сейчас же распоряжусь, что бы позаботились о вашей лошади!

Манфред отрицательно покачал головой, и произнес:

– Ничего не надо! Велите принести вина во двор – предпочитаю отдыхать на воздухе! А о своем коне я всегда забочусь сам! Мое почтение! – добавил он, взглянув, по очереди, на Иолану и ее племянницу, и вышел.

– Тетушка! – милым голоском произнесла Ванесса – Я готова! А Вы скоро?

– Миледи Танбери! – грозно воскликнула баронесса – Почему Вы пасли овец? И как так получилось, что его Величество…

– Тетушка! – перебила ее Вей – Пастушка Мисти заболела, простудилась, и я ее подменила, велев отлеживаться!

Иолана возмущенно размахивала руками, не в силах вымолвить ни слова.

– Король и милорд рыцарь проезжали мимо, спросили дорогу в поместье, и спросили как меня зовут. Все!

– Какой позор! – наконец разразилась речью баронесса – Что ж ты не представилась Его Величеству? Ах! – ухватилась она за грудь – Как тут представишься? Пастушка! Король увидит тебя, вспомнит, и… И прогонит от себя! Пастушка-а! Что ж ты натворила опять, а? Выпорю! Приедем во дворец, и выпорю! Сейчас не до этого!

– Прости, тетушка! – нежно произнесла Вей, бросилась к Иолане, обхватила ее за шею, и принялась чмокать в румяные щеки, приговаривая – Прости! Прости! Прости!

– Отстань! – басовито протянула баронесса, пытаясь увернутся от поцелуев – Позорница!

– Тетушка! – воскликнула Ванесса, слегка отстранившись, и прекратив лобызания – Давайте собираться! Пойдемте, я Вам помогу!

И повлекла старушку за собой.

…Манфред стоял во дворе господского дома, и рассматривал эти хоромы. Да уж, дворцом не назовешь… Впрочем, серые каменные стены бывшей крепости выглядели крепко и обычно – обычно для поместий венсанских аристократов.

Но, окна были со старыми, рассохшимися и покосившимися рамами; на черепичной, некогда красной, а теперь выгоревшей до рыжины крыше зияли прорехи и заплаты; а у самого ее края лежал кирпич, видимо, отвалившийся от трубы, и готовящийся упасть кому—нибудь на голову; каменная лестница, ведущая к входной двери, казалось погрызанной, так сильно раскрошились края пяти ее широких ступеней… Да и дверь, как Лео успел заметить, просевшая и давно не смазанная, противно скрипела.

Дворик же был пасторально мил, ибо порос яркой травой, успешно пробившейся между булыжниками – пространство у замка вымощено камнем. По периметру этой площадки росли стройные серебристые шелковница, по ветвям которых прыгали стайкой небольшие шумные птички.

Манфред разглядывал хозяйство баронессы Танбери, что бы отвлечься от злости и раздражения, возникших в его душе по трем причинам: пастушка Вей понравилась и ему; еще больше она понравилась, оказавшись миледи Ванессой Танбери, его будущей супругой; королю Ванесса тоже нравиться, и он не упустит запавшую в его сердце женщину…

Шумные птички обнаружили в траве что-то вкусное, и принялись драться за трофей, потешно подпрыгивая и наскакивая друг на друга. Глядя на них, Манфред рассмеялся. Смешно же… Видать, на роду Лео Манфреда написано быть вечным рогоносцем…