Алиса Шёбель-Пермякова
Неполная толковая энциклопедия сказочных существ и проявлений. Том 1. Козье копытце
3. Яблочко на блюдечке.
"Яблочко на блюдечке – сказочное приспособление, позволяющее видеть, а, возможно, и слышать, что происходит на любом расстоянии от смотрящего на блюдечко.
Несмотря на то, что при написании энциклопедии яблочко на блюдечке активно использовалось, принцип работы не установлен. Не каждое яблоко на блюдце способно транслировать изображение. Специальных характеристик блюдечка или отдельных сортов яблок не выявлено. Специальных заклинаний или заговоров для запуска вещания не установлено. Встречаются исходно у аномальных существ, откуда и запускаются в оборот по Аномалии. Интерфейс интуитивный. Для запуска необходимо пустить яблоко кататься по блюдцу по кругу."
(Неполная толковая энциклопедия сказочных существ и проявлений, изд.10-е, дополненное.)
Лена с Яном сердечно распрощались с врачами, пообещав и им сообщить, чем закончится эпопея, и вернулись в гостиницу. Персонал, который был в курсе несчастья, искренне расстроился, что ничем не мог помочь. Про Бабу Ягу они тоже знали не больше, чем среднестатистический читатель сказок.
На завтрак Ян получил полную тарелку свекольной ботвы вперемешку с капустными листьями, исполнил в благодарность пару рок-баллад из "Сверхъестественного", насладился аплодисментами как сотрудников гостиницы, так и постояльцев, картинно раскланялся, попытался исполнить номер в стиле ирландского степа и гордо залез в переноску. Лена лишний раз перепроверила сумку: все ли документы на месте, и они вместе пошли к нотариусу.
В Австрии нотариус, в целом, только свидетельствует подпись. Здесь же, помимо этого, нотариус обычно проверяет, что документ составлен правильно, что люди, подписывающие его, имеют право его подписать и так далее. Когда было начато наследное дело, именно нотариус искала имущество их деда, собирала его и организовывала поиск наследников. Когда Лена пару месяцев назад получила изящное отпечатанное на машинке письмо с просьбой вступить в права наследования, это больше походило на чью-то весьма неудачную шутку, но следом вместо пришло письмо от соседей, подтверждающее, что дедушки больше нет в живых. В письме нотариуса стоял адрес конторы, и именно туда Лена теперь направлялась.
Контора располагалась в центре, на Новом Арбате. Разглядывая старые карты города, Лена планировала совместить нотариуса с посещением Кремля с его Царь-пушкой и Царь-колоколом. Сейчас она не была уверена, пустят ли их с Яном даже в метро. Впрочем, проникновение туда оказалось одной из самых легких задачей.
В Вене в метро просто входишь, достаточно пробить билетик в одном из многочисленных устройств. Устройства представляют собой просто столбики без каких-либо заграждений. Вокруг них можно долго ходить вокруг да около, входить, выходить, да и вообще прогуливаться. Строго говоря, кататься без билета никто никому не мешает. Да, есть контролёры, да, если они поймают безбилетника, будет некрасиво. И, возможно, дорого. Возможно – это потому что многочисленные приезжие успели разобраться в хитросплетениях австрийского законодательства и разработать аж несколько алгоритмов, при которых никто никому ничего сделать не может, а том числе не может и выписать штраф. Естественно, коренные австрийцы считали покупку билета за проезд скорее делом чести и на приезжих с их новыми порядками косились более, чем неприветливо.
В Москве для входа в метро надо было проходить через турникеты. Когда-то дедушка красочно описывал в одном из писем, что "новые" турникеты, реагирующие на магнитную полоску на карте, работать в Аномалии не смогли, поэтому пришлось искать в хранилищах и заново устанавливать старые, которые работали механически, по жетонам. На глазах у Лены один такой сломался, и с угрожающим грохотом схлопывал створки, потом снова раскрывал их, а потом снова схлопывал с ещё большей силой. Наверное, оказаться там, между створками, было бы очень больно… Опустив жетончик в железную коробку, она внутренне сжалась в ожидании удара и прошмыгнула мимо щелей поскорее, надеясь, что "её" турникет не сломается. Обошлось. Они с Яном выдохнули с облегчением.
Метро было забито народом. В Вене такое могло бы произойти только в случае сбоя графика поездов, и то не факт. Здесь, казалось, весь город стремится путешествовать исключительно под землёй. Сидячего места Лена не нашла, и искренне обрадовалась этому, когда очередная пенсионерка с криком и руганью затребовала сидячее место у какой-то скромной студентки. Уж лучше вообще не садиться…
Станции на окраине были достаточно простые, зато, начиная с "кольца", каждая станция была архитектурным памятником. В отеле им предлагали экскурсию в том числе и по метро. Из рассказов дедушки Лена помнила, что метро строили с двойным назначением: помимо транспорта оно должно было быть бомбоубежищем, способным пережить, в том числе, атомную войну. Аномалию оно точно пережило. Не вполне понятно, зачем было ради транспорта и бомбоубежища строить настолько красивые станции со статуями и лепниной, разными видами гранита и мрамора и фресками, но впечатляло это однозначно.
А главное, здесь не было ни намёка на то, что ты находишься в Аномалии. Обычный безликий, напряжённый и спешащий на работу и по делам город. Лена даже пару раз покосилась на Яна – не обратился ли он снова в мальчика. Увы, Ян так же заинтересованно рассматривал людей и станции, высунув мордочку из сумки-переноски.
Хотя нет, один намек был. Невероятно бросалось в глаза отсутствие у людей телефонов. Люди читали книги и газеты, общались друг с другом, пытались флиртовать и знакомиться и даже с интересом смотрели в окна – часть линии в начале проходила над землёй. Было и ещё одно развлечение.
Едва отъехав от станции, люди перетасовывались в направлении выхода, спрашивая у стоящих впереди, не выходят ли они на следующей. Когда двери открывались, из вагона выплескивался мощный поток народа на совершенно невообразимой скорости, а потом такой же поток новых пассажиров втискивался обратно, придерживая двери, чтобы они не закрылись раньше времени. Когда дверям наконец удавалось закрыться, захлопывались они едва ли не страшнее и сильнее, чем турникеты. К счастью, Лене с Яном это не грозило, они ехали до конечной.
– А в метро бывает домовой? – прошептал Ян.
– Не знаю… Это же не дом… – прошептала Лена в ответ.
– С волшебными существами веселее!
– Ты у нас сам сейчас волшебное существо!
– Девушка, у вас что, козлёнок говорящий? – поинтересовалась полная женщина, стоящая рядом.
– Нет! – хором ответили Лена с Яном.
– А где вы его купили? Я бы дочке такого же купила…
– Он водицы из козьего копытца испил, – призналась Лена.
– Очень рекомендую, – важно добавил Ян, – Вам это не помешает.
– Козёл! – злобно прошипела женщина.
К счастью, на Арбатской надо было выходить, причем всем. Лена затолкала брата поглубже и постаралась поскорее смешаться с толпой, то и дело озираясь, не преследует ли их охочая до козлят женщина.
Новый Арбат впечатлял размерами и стоящими вдоль него "домами-книжками". В остальном всё как и на окраине: гордые мноэтажные дома, столбы с редкими проводами и средние века в плане дорог. Посреди проспекта в две полосы ездили кареты и коляски, по бокам – велосипеды и разного рода педальные повозки. Разношёрстная толпа пестрела одеяниями разных эпох и улыбками. Лена спросила у пары человек направление, и вскоре они с Яном стояли под вывеской "Нотариус". Они зашли в темный подъезд и молча поднялись на нужный этаж. Дверь с золочёной табличкой была открыта. Нотариус в строгом платье и узких очках сидела за длинным столом в форме буквы "Т".
– Здравствуйте, как я могу вам помочь? – спросила она, приветливо улыбаясь.
– Вы нам написали письмо… – Лена протянула ей бумажку. Нотариус пробежалась по ней глазами и улыбнулась.
– Я рада, что Вы так быстро добрались. Как вам у нас нравится?
– Вы знаете, у меня смешанные чувства… – призналась Лена, – воздух прекрасный, еда необычная, сказочные существа милые, но… Мне ещё надо найти способ вернуть брату человеческий вид…
– Представляю, как вам тяжело!!! Кто это его так? – Нотариус сочувственно посмотрела на Яна.
– Он сам. Ни в одном туристическом проспекте не пишут, что нельзя, чтобы в рот попадала вода из следов копыт.
– Неужели?! – ахнула нотариус, – бедненький ты мой!
– Да, между прочим! – согласился Ян.
– Ну, хоть говорить умеешь, и то слава Богу! Тяжело тебе козлёночком быть?
– Вы себе не представляете! Ни тебе по деревьям полазать, ни тебе в кресле развалиться, ни тебе на спине поспать… – заныл Ян. Нотариус сочувственно кивала. Когда они успокоились, она сходила в заднюю комнату и принесла оттуда красивый резной ларец в бархатном мешке.
– Елена Андреевна Шарф, – торжественно начала говорить нотариус.
Лена вздрогнула от непривычного обращения. То, что остальных принято называть по имени и отчеству она худо-бедно привыкла, но себя она с отчеством отождествить не могла,
– Ян Андреевич Шарф, в соответствии с посмертной волей и завещанием вашего деда, Владимира Семёновича Пострелова, в ваше совместное владение переходят трёхкомнатная квартира по адресу…
"Казённый" язык сложен у любой национальности. А уж когда язык не так часто и много используется, то, как бы ты хорошо его не знала, рано или поздно он смешается и превратится в совершенно невоспринимаемый однородный гул. Лена понимала только то, что ничего из сказанного не понимает, и надеялась, что чтение поскорее закончится. Нотариус была очень милой женщиной, и, наверное согласилась бы повторить все в переводе на человеческий язык. Так и произошло.
– …поэтому вот здесь распишитесь, что приняли у меня ключи на квартиру и на дачу, адреса я для вас скопировала. Регистрация займёт около шести месяцев, потому что надо ещё за пределами Аномалии департамент уведомить, но вы уже можете вселяться. Когда свидетельства будут готовы, я вам их в Вену перешлю.
– Спасибо!
– А здесь распишитесь за ларец. Его я не открывала. Честно говоря, ключа к нему ваш дедушка мне не передал, а как его открыть без ключа я не знаю. Но вы его хоть разбить можете, отныне это ваша собственность.
Лена взяла ларец в руки и не смогла сдержать улыбку. Они с дедушкой, когда он к ним приезжал, иногда ездили в Будапешт. Дедушка очень любил этот город с его сказочными бастионами и бурлящей жизнью. На горе Геллерт, откуда открывался головокружительный вид на Буду и Пешт, все мосты через Дунай и остров Маргит, перед входом в крепость был рынок. На нем торговали разного рода сувенирами: платками, скатертями, куклами в венгерских национальных костюмах, солонками и прочей подарочной мелочью. А кроме этого на паре развалов продавали шкатулки. Это были деревянные резные шкатулки с видами Будапешта на крышке и с секретом. Продавец их этим и "заловил": предложил попробовать шкатулку открыть. Крышка держалась, как приклеенная, при том, что на шкатулке не было ни одной кнопки и ни единой замочной скважины. Лена покрутила шкатулку в руках и сдалась. Дедушка же был человеком азартным: он минут десять крутил шкатулку в руках, пока не обнаружил, что некоторые деревянные части вполне подвижны. Хитрость была в том, что часть резных украшений мешала сдвинуть другие. Сдвигая же их в правильной последовательности, сначала можно было достать спрятанный под этими украшениями ключик, а потом и найти скважину. Дедушка был в восторге и купил сразу несколько штук. Самую большую он увёз с собой, одна из тех, что поменьше, по сей день пылилась в Лениной комнате. Она давно не открывала её, но, зная принцип, восстановить последовательность она могла.
Примерно через три минуты сдвигания разных частей в разные стороны, Лена вставила ключ в скважину и открыла крышку. Нотариус смотрела на неё с немым восторгом.
– Батюшки-светы! Чего только люди не придумают! А я то уже хотела молоток предложить! – восхитилась Нотариус, – и что там внутри?
Лена заглянула. Внутри лежали несколько сберкнижек, стопка чеков других банков, цепочка с открывающимся медальоном, в который была вставлена фотография их матери, и письмо, подписанное "Лена и Ян".
"Мои дорогие,
Я уже стар и слаб. Ни одна Аномалия, каким бы благом она ни была, не способна подарить вечную жизнь. Я чувствую, как силы меня покидают, и постарался облегчить вам то бремя, которое я на вас возложу.
У каждого веса всегда есть противовес, а у каждого действия – противодействие. Так уж получилось, что на моей старой даче в Дубне спрятано то, что способно уничтожить не только саму Аномалию, но и весь мир. Звучит пафосно, но прошу проверить мне на слово. Аномалия подчиняется определенным законам, не позволяющим мне напрямую сказать вам, в чём дело. Ни в коем случае не продавайте дачу, и не ищите там это зло. Живите беззаботно выше уровня земли!
Живите мирно и счастливо. И я надеюсь, вы сможете полюбить Аномалию так же, как её люблю я! Мы не знали, что мы делали, и поэтому получили чудо. Берегите это чудо для себя и для потомков.
С любовью,
Деда Вова."
Все трое недоуменно переглянулись.
– Что значит: "живите беззаботно выше уровня земли"? – спросил Ян.
– Пока не закопают! – фыркнула Лена.
– Дед не мог такого пожелать!
– Знаю. Но больше мне ничего в голову не приходит. А вы бы как это поняли?
– Вы знаете, у меня и так от всего голова кругом, – смутилась нотариус, – и то, что вашему брату так не повезло, и как шкатулка открывалась, и вообще… Давайте я вам лучше покажу где дача и где квартира?
Лена согласилась, что это разумнее. Нотариус просияла, и тут же схватила с полки красивую тарелку с золочёной каёмкой.
– Елена Андреевна, возьмите яблоко из вазы, какое поменьше, и подходите сюда!
Лена взяла мелкое румяное яблочко и протянула его Нотариусу. Та одобрительно крякнула, протерла яблоко об юбку и аккуратно бросила на край тарелки. А дальше началось то, что шло вопреки всем законам физики. Поколебавшись, внутрь или наружу, яблочко "встало на орбиту" вдоль края тарелки и начало катиться по этому самому краю с постоянной скоростью. В середине тарелки появилось сначала мерцание, а потом белый шум.
– Покажи нам дачу Владимира Семёновича Пострелова под Дубной! – блюдечко вздрогнуло, но осталось при белом шуме.
– Не работает! – констатировал Ян.
– Это у меня голова не работает! – возразила нотариус, – Я же вам ключи передала, Аномалия считает дачу вашей. Покажи нам дачу Лены и Яна Шарф под Дубной!
В этот раз блюдечко заработало. Яблочко ускорилось, а белый шум сменился картинкой. Это чем-то напоминало онлайн карты, с приближением сверху, с высоты птичьего полета. На холме на окраине деревни стоял уютный, хоть и кирпичный, особняк с садиком и уютной верандой. В саду стоял столик и три стула, а на балконе неспешно сметал листья настоящий домовой. Лена с Яном были в восторге.
Следующим нотариус попросила блюдечко показать квартиру Лены и Яна Шарф. Это был обычный пятиэтажный дом недалеко от Рублёвского шоссе, Лена с Яном проезжали мимо него с Хароном. На третьем этаже чистая, светлая и теплая квартира с огромной библиотекой и коллекцией картин-миниатюр, которые дедушка охотно покупал в разных путешествиях.
– А нас вы тоже при помощи блюдечка нашли? – спросила Лена.
– Конечно, оно очень упрощает мне работу!
– Идеальное устройство для шпионажа! – фыркнул Ян. Нотариус рассмеялась.
– Ты прав, но в русских народных сказках такое никому и в голову не приходило. Его чаще всякие Настеньки да Василисы в плену использовали или вдали от дома, чтобы на своих родных посмотреть.
– А по нему можно как по Скайпу общаться? – спросил Ян, – мы можем папе позвонить?
– Не пробовала, – призналась нотариус, – такие блюдечки, всё же редкость. Слышала, если у двоих они есть, они могут заранее договориться о времени и одновременно друг на друга смотреть и тогда разговаривать… Но чтобы как телефон… Ни разу о таком не слышала.
– Блюдечко, а блюдечко! Соедини нас с папой по Скайпу! Пожалуйста! – попросил Ян.
Блюдечко мелко задрожало. Яблочко стало вихлять, грозя свалиться. К белому шуму добавилось шипение, сквозь которое пробился звук вызова в Скайпе. Потом появилось очень плохого качества изображение, в котором Лена с Яном узнали своего отца.
– Папа! Папа!!! – заорал Ян.
– Что? Кто это? Это шутка?
– Ян, уйди, он тебя не узнаёт! – спохватилась Лена, – Папа, у нас всё хорошо!
– Лена? Вы уже возвращаетесь? Связь плохая, и было изображение козла…
– Нет, мы в Аномалии, нам надо здесь задержаться! Мы тебя любим!
– Лена, где Ян?
– Он… Он гулять ушёл! Мы как сможем – тебе ещё позвоним!
– Как всё про… – картинка внезапно пропала, а блюдечко, не выдержав напряжения, треснуло.
– Надо же! – прошептала нотариус, – это же надо же…
– Извините, – испуганно пропищала Лена, – я вам могу компенсировать… Хоть сейчас… Дедушка же оставил… Или я вам замену найду…
– Успокойтесь, я сейчас проверю… – неожиданно спокойно сказала нотариус и перезапустила яблочко. В середине блюдца снова появился белый шум, яблочко плавно каталось вдоль края блюдечка, слегка вздрагивая, когда прокатывалось по трещине.
– Покажи мне Красную Площадь, – сказала нотариус.
– Сломалось… – расстроенно заключила Лена; она видела только белый шум.
– Напротив, – с облегчением сказала нотариус, – просто, как я и озвучила, оно только мне показывает.
– Хитро как!
– Но ваша идея со Скайпом… Это же связь с внешним миром! Могу вас за неё только поблагодарить! …ой, всё в порядке?
Пока женщины суетились с блюдечком, Ян тихо сидел, упёршись мордочкой в диван. По шерстке его щеки медленно сползала очередная огромная слеза.
– Ян, малыш, что с тобой? – Лена в тот же миг оказалась рядом с братом.
– Это дерьмо просто… Он меня даже не узнал… – пробурчал Ян.
– Так, хорошо же, что не узнал! Только представь себе, как бы он переволновался! Ещё бы сюда поехал, а ему нельзя…
– Я понимаю, но от этого не легчеее!!! А если мы меня так и не расколдуем??? – у Яна медленно, но верно начиналась настоящая истерика.
– Это невозможно! – мягко сказала нотариус, – Аномалия работает по законам сказок, а, значит, даже если вы ничего делать не будете, что-то да произойдет. А вы будете, я уверена. У вас же уже был план действий?
– Мы хотели найти Бабу Ягу. Говорят, она зимой крутится у метро "Комсомольская", а летом где-то у себя на даче…
– Ну, здесь я могу вам даже помочь. Блюдечко, покажи нам, где сейчас живёт Баба Яга и как её найти!
Яблочко снова ускорилось, показывая странное но красивое здание. Нотариус радостно опознала его как Ярославский вокзал. Далее оно с воздуха проследовало по железнодорожным путям на север, покуда не свернуло прямо посреди леса влево. Приметой были странные столбы с черепами, у которых совершенно непонятно как светились глазницы. Выглядело очень зловеще, но зато и не проглядишь.
Они сердечно распрощались с нотариусом, та пообещала следить за их успехами по блюдечку, и вышли на улицу. Летнее солнце ярко улыбалось им свысока, но даже это не могло развеселить Яна.
– Я всё-таки идиот, – сокрушался он, – папа бог знает что подумает…
– Не переживай, думаю, он мне поверил.
– И ещё больше расстроился, что мне не до него!
– Папа знает, что тебе всегда до него!
– Я ведь только сегодня понял, что могу навеки остаться козлом. И никогда не вернуться домой. Что это всё не игра…
– Мы тебя обязательно расколдуем! Клянусь! Это теперь наше единственное и главное дело!
– Спасибо, Лена…
– Вот выпишемся из гостиницы, завезём чемоданы на квартиру, закупимся продуктами в дорогу и сразу к Бабе Яге!
Их разговор прервал колокольный перезвон. Причём, в отличие от привычных колоколов, отбивающих время, или звонящих перед мессой, здесь колокола играли целое музыкальное произведение. Минимум десять штук разных размеров для разных нот, сплетаясь в неожиданно красивую мелодию. Лена слышала о таких праздничных перезвонах, но никогда не слушала их вживую. Мелодия завораживала. Тут же, вспомнив о совете Леонида Яковлевича, она развернулась в сторону церкви.
Надежда умирает последней. Совместными усилиями Лена с Яном насилу упросили священника причастить Яна. Священник долго отказывался, ссылаясь на то, что Ян не православный, да и креста на нём нету, и вообще, животным причастие ни к чему. Наконец, она не выдержала.
– Вы знаете, в Австрии католики рассказывают много историй об ортодоксах и насколько у вас в церкви всё только нельзя! Ничего нельзя вообще! Я всегда думала: моя мама – православная, и не может быть, чтобы это всё было правдой! Она нас учила, что Бог один, и все эти разделения и споры – от лукавого! А сейчас смотрю, что мама ошибалась! Вам и правда не важно, что тут живой человечек застрял! Нам к отцу возвращаться, а мы даже Аномалию с ним таким покинуть не можем!!! Неужели вам и правда плевать?!
– Э, погоди, пигалица! Раскричалась! Ну по что на честный народ поклёп возводить! Дай сюда братца Иванушку своего, авось, с Божьей помощью что сможем сделать… – смягчился священник.
Увы, молитва, хлеб да вино против водицы из козьего копытца оказались так же бессильны. Ян уже не плакал. Он покорно добрел до сумки-переноски и плюхнулся вовнутрь, уставившись в пустоту.
– Ты это, не отчаивайся, мелкий, главное не отчаивайся. Нечистый нас на отчаянии легче всего в свои сети залавливает.
– Угу… – покорно кивнул головой козлёночек.
– Я у прихожан поспрошаю, может кто что слышал…
– А в Аномалии люди ходят в церкви?
– Даже больше, чем раньше. Оно как: раз есть домовые, значит, есть и Бог.
– А как ваш Бог меня объяснит? – уныло проблеял Ян.
– Козни нечистого! Не от Бога это, что дети так обращаются!
– И домовые – козни нечистого? – изумилась Лена.
– Не, там другая история! – священник почесал затылок, собираясь с мыслями. – В домовых у нас и до Аномалии верили. Церковь считает, что когда Люцифер против Бога восстал, часть ангелов к нему присоединились – они потом стали бесами. Другие воевали в Божьем Воинстве – те на небесах остались. А какая-то часть ангелов отказалась занимать чью-либо сторону и предпочла заботиться о людях. За это их отвергли и небеса, и ад, они оказались на земле и приняли вид леших, домовых, водяных и так далее, каждый в меру своей испорченности.
– Баба Яга тоже ангелом была? – поинтересовался Ян.
– Это отродье то вам по что?
– Вдруг она знает, как мне помочь?
– А, чем чёрт не шутит! Если не она, то кто ещё. Главное, учтите, в Москве всё ещё прилично, а чем дальше в лес, тем сказочнее.
