Алиса Мейн
Слова на кончиках пальцев

Кевин выпил лекарства и встал из-за стола.

– Вам помочь? – Я сделала шаг к нему и протянула руку. Но Майерс проигнорировал меня и молча двинулся к выходу из столовой.

Опустив руку, я беспомощно взглянула на Натана. Тот лишь качнул головой и указал рукой на дверь:

– Пойдемте подготовим все к занятиям.

Учебная комната оказалась кабинетом с небольшой библиотекой вдоль одной из стен. Посередине находился широкий деревянный стол с креслом, напротив стояло кресло покомфортнее, как я поняла – для Кевина.

Натан рассказал, что Майерс учился на предпринимателя на втором курсе Университета Мерсера. Мэр договорилась с руководством вуза о том, чтобы ее сын проходил специальную учебную программу, распланированную на весь год – у Кевина не было каникул и сессий. Он слушал лекции преподавателей, аудиокниги по предмету и дополнительно записанные аудиоматериалы, а затем, завершив курс, сдавал итоговый экзамен в формате беседы с профессором.

Я удивилась тому, что Кевин не использовал книги для слепых, а предпочитал их слушать, но интересоваться причинами не осмелилась.

В подготовке к урокам не оказалось ничего сложного. Я должна была лишь выложить из ящика стола пишущие принадлежности и бумагу для преподавателя, достать с книжных полок нужные пособия, а также оставить поднос с графином с водой и стаканами.

Когда к Кевину приехал первый учитель, Натан поймал меня в коридоре, провел в гостиную, находившуюся между музыкальной комнатой и учебной, и вручил расписание.

– Во время занятий мистера Майерса у вас есть свободное время. Можете проводить его здесь, можете гулять по территории, можете помогать на кухне – на ваше усмотрение, – прокомментировал управляющий. – Главное, чтобы во время обеда вы были уже на своем месте в столовой.

Когда мистер Хилл ушел, я уделила некоторое время изучению расписания Кевина, а затем осмотрелась.

Гостиная не сильно отличалась от музыкальной комнаты – была такой же светлой и просторной, с той лишь разницей, что здесь находились два дивана, поставленных буквой «г». Напротив них на стене висел огромный плазменный телевизор. Вдоль одной из стен тянулись высокие книжные стеллажи, а около окна рядом с ними стояло кресло-качалка.

Проведя в гостиной совсем немного времени, я решила, что принесу больше пользы на кухне, и оказалась там в тот момент, когда подготовка к обеду шла уже полным ходом.

Мистер Чбоски помешивал душистый суп, а Фил залез на табурет, чтобы достать что-то с верхнего шкафчика. Парень вытащил оттуда какую-то совсем крохотную кастрюльку и только повернулся, чтобы показать ее повару, как заметил меня и чуть не свалился, ударившись при этом головой об угол дверцы шкафчика.

Потирая место удара, Каллахан криво улыбнулся:

– Сэм! Ты что-то рано.

Мистер Чбоски тоже повернулся ко мне и приветственно кивнул.

– Подумала, вам понадобится помощь, – неуверенно произнесла я и осмотрелась, прикидывая, что могла бы сделать полезного.

– Да собственно… – протянул Фил, закрывая шкафчик и слезая с табурета. Он подал кастрюльку повару, который тут же принялся тщательно ее отмывать в раковине. Каллахан же приблизился ко мне, тоже осмотрелся и улыбнулся, заглянув мне в глаза: – У нас вроде все в порядке.

Я поджала губы и кивнула, чувствуя неловкость.

– Просто обычно соцработники приходят минут за десять, чтобы помочь накрыть на стол и самим сориентироваться в блюдах, – продолжил Фил, чуть склонив голову. – Но если тебе скучно, можешь побыть здесь. Мы с мистером Чбоски будем совсем не против. Хьюго? – окликнул он повара, не отводя от меня сияющего взгляда.

Я с трудом оторвала глаза от Каллахана, чтобы посмотреть на мистера Чбоски и увидеть его поднятый вверх большой палец.

Следующий час я провела на кухне, смеясь над шутками Фила, который без конца подтрунивал над Хьюго. Из этих двоих вышла отличная команда: Хьюго достаточно было сделать один едва заметный жест, как Фил тут же понимал его и вмиг выполнял все, что требовалось.

Мистер Чбоски, несмотря на разницу в возрасте, подыгрывал шуткам Каллахана, и вообще казалось, что если они и не были друзьями, то как минимум очень давно знали друг друга.

– Сколько работаешь в патронаже? – вдруг спросил Фил когда мне поручили разложить в корзинке хлеб.

– Почти год. – Я не поднимала глаз. Почему-то меня смущали его чересчур внимательные взгляды. Он будто бы изучал меня. Но не так нагло, как это делала при первой встрече миссис Майерс. Казалось, интерес Каллахана был иного толка.

– И как это? Очень сложно? – Фил стоял напротив через стол, и боковым зрением я видела, как он оперся о поверхность локтями, подавшись ко мне.

– Помогать не сложно. Сложно смотреть на страдания других людей. Особенно когда знаешь, что улучшений они так и не дождутся.

Я выложила в корзинку последний кусочек хлеба и все же взглянула на Фила. Каллахан сосредоточенно смотрел на кисть моей правой руки. Я опустила взгляд и заметила, что у меня немного задрался рукав водолазки, обнажая края рубцов.

Быстро одернув рукав, я схватила корзинку и поспешила выйти в столовую. Фил не проследовал за мной, за что я была ему благодарна.

Оставшееся до обеда время я старалась как можно меньше проводить на кухне, молча помогая Филу накрывать на стол. Сам же Каллахан бросал на меня уже не любопытные, а обеспокоенные взгляды.

Ровно в два часа в столовой показался Кевин, и я почти облегченно выдохнула. Несмотря на то, что Фил был расположен ко мне явно дружелюбно, тот факт, что он заметил мои самые страшные шрамы, и это однозначно вызвало у него вопросы, которые он пока не решался задать, – создало между нами определенного рода напряжение. Я решила пока понаблюдать за дальнейшим развитием событий, и если игра в молчанку продолжится, сама подойду к Филу и все объясню.

Тем временем Майерс уселся за стол. Я ждала появления мистера Хилла, но управляющий, видимо, решил, что его присутствия во время завтрака было более, чем достаточно. Я выжидательно поглядывала на дверь, пока меня не заставило дернуться выразительное покашливание моего подопечного.

Обреченно вздохнув, встала чуть позади него и начала перечислять блюда на столе:

– Сегодня на обед сырный суп с гренками, паста болоньезе и запеченная с овощами форель.

– Паста, – просто ответил Кевин, и я приблизилась к столу, чтобы наложить запрошенное блюдо. Руки тряслись, хоть я и пыталась убедить себя в том, что это всего лишь макароны, и они меня не укусят.

Когда все было готово, я села напротив Майерса и наблюдала за тем, как он принялся за еду. Молодой человек ел степенно и методично, – так, словно это не обычный прием пищи, а королевский, не меньше.

– Прошу прощения за задержку, – в столовой показался мистер Хилл, и я не удержалась от радостной улыбки. – Договаривался с садовником о закупке астры и валерианы на следующий сезон. Приятного аппетита, мистер Майерс. Мисс Тейлор? – управляющий одернул фрак и вопросительно взглянул на меня.

– Спасибо, мистер Хилл, все в порядке, – ответила я.

Натан удовлетворенно кивнул и занял свое место у окна за спиной Кевина.

С появлением управляющего у меня проснулся и аппетит, поэтому я налила себе небольшую порцию супа и взяла кусочек хлеба из корзинки.

Обед прошел на удивление спокойно. Покончив с едой, Кевин снова выпил принесенные мной таблетки, молча встал и вышел из столовой.

После того, как помогла убрать Филу со стола, я отправилась в музыкальную комнату, забрала из рюкзака в шкафу электронную книгу и прошла в гостиную, рассчитывая провести немного свободного времени за чтением. Там же обнаружила и Майерса.

Кевин сидел в кресле-качалке у окна и чуть покачивался. Его глаза были закрыты, в уши вставлены наушники-капельки, а в руках он держал айфон, по корпусу которого время от времени постукивал пальцами, очевидно, в такт какой-то мелодии.

Я тихо прошла к дивану, стоявшему в нескольких метрах от кресла, и села так, чтобы видеть Майерса боковым зрением. Забравшись с ногами на диван, включила читалку и принялась читать.

Время от времени Кевин шумно вздыхал, и тогда я поглядывала на него.

Сейчас, имея возможность более тщательно изучить его внешность, я поймала себя на мысли, что из Кевина вышла бы неплохая модель. Стройное телосложение, длинные ноги и шея, руки с тонкими, идеально подходящими пианисту пальцами. Но больше всего меня завораживали его безупречно прямой во всех отношениях профиль и темно-русые волосы, завивавшиеся в изящные локоны.

Мне не хотелось этого признавать, но Кевин Майерс был очень, очень красивым парнем.

Осознав, что вместо рассматривания стала уже откровенно пялиться, я тряхнула головой и уткнулась в читалку.

– Мисс Тейлор?

Я встрепенулась и вновь взглянула на Кевина.

Его поза не изменилась. Он даже не вытащил из ушей наушники. Видимо, парень все же слышал, как я зашла, и знал, что я все это время была здесь.

– Да?

– Задерните шторы на окнах.

До меня не сразу дошел смысл просьбы. То есть, я поняла, что от меня требовалось, но не понимала, чем мешали незашторенные окна… незрячему.

– Хорошо. – Я решила не противиться, а лишь отложила электронную книгу в сторону, встала и принялась закрывать шторы. К слову, занятие это оказалось не из легких: каждая из них весила, наверное, с десяток килограммов.

Гостиная погрузилась в полумрак. Справившись с задачей, я снова посмотрела на Кевина, до сих пор не сменившего положение и продолжавшего сидеть с закрытыми глазами.

– Готово, – проинформировала я его.

– А теперь сходите в музыкальную комнату, – вдруг заявил он. – Там на диване есть небольшая круглая подушка, принесите ее сюда.

Я нахмурилась, но все же послушно проследовала мимо него из гостиной. По пути в музыкальную комнату я размышляла над степенью странности его просьб. Шторы… Ему что, мешал свет? Теперь подушка… Может, это была его любимая подушка, с которой он никогда не расставался?

На диване справа от рояля и в самом деле обнаружилась круглая бежевая подушка. Я подхватила ее и направилась обратно в гостиную. Подойдя к креслу-качалке, протянула подушку Кевину, который к этому моменту уже вытащил наушники и положил их вместе с айфоном на стоявший рядом маленький кофейный столик.

– Вот ваша подушка, – сказала я.

Кевин оттолкнулся ногой от пола, заставив кресло раскачиваться чуть сильнее, и скрестил на груди руки.

– Положите ее на диван.

– Но я думала, подушка нужна вам.

– Нет, мне просто захотелось, чтобы вы перенесли ее из музыкальной комнаты сюда, – ровным голосом произнес Кевин.

Я продолжала стоять, как дура, с протянутой рукой, и недоуменно смотреть на Майерса. Он что, издевался надо мной? Обычно подопечные вели себя уважительно по отношению к сотрудникам патронажной службы и обращались за помощью когда действительно требовалось.

Тем не менее, я молча опустила руку, подошла к дивану и положила на него подушку.

– А знаете что? Лучше откройте шторы.

Я выпрямилась, глядя перед собой и едва сдерживаясь от желания спросить: «серьезно?», но снова промолчала и пошла выполнять очередную нелепейшую просьбу, стараясь заглушить нарастающее раздражение.

Переходя от окна к окну, я бросала взгляды на Майерса, который лишь продолжал раскачиваться в кресле.

– Шторы открыты, – безэмоционально произнесла я, когда закончила.

– Мисс Тейлор, принесите мне апельсиновый сок.

У меня невольно дернулась бровь. Что это? Неужели действительно стоящее пожелание?

– Желательно, со льдом, – добавил Майерс, когда я была уже на выходе из гостиной.

На кухне в этот раз оказался только мистер Чбоски, который разбирал посудомоечную машину. Я достала из шкафчика стакан, из холодильника – упаковку с соком. Хьюго помог мне со льдом.

Когда я вернулась в гостиную, Кевин уже не раскачивался в кресле, а стоял возле дивана и держал в руках мою читалку. В первое мгновение мне хотелось возмутиться, что он без спроса взял мою вещь, но я лишь стиснула зубы и приблизилась к нему, протягивая стакан:

– Вот ваш апельсиновый сок со льдом.

Майерс отреагировал не сразу, сосредоточившись на тщательном ощупывании электронки.

– Я передумал. Теперь хочу гранатовый сок.

От неверия у меня даже приоткрылся рот.

– Но пять минут назад… – начала я.

– Вы слишком долго ходили за апельсиновым, – заявил Кевин и положил на диван электронную книгу. После развернулся и медленно двинулся к выходу из гостиной, задев стоявший по пути стол, а затем, чуть выставив перед собой ладони, дошел до порога и взялся за дверь. Не проронив больше ни слова, юноша исчез за углом.

Я же осталась стоять на том же месте и тупо смотреть на принесенный стакан с соком.

То есть, вместо того, чтобы заниматься действительно важными делами, мне теперь нужно потакать капризам избалованного сынка мэра?

Я глубоко вздохнула.

Ладно, за это хотя бы обещали платить хорошие деньги, а они мне очень нужны. Если не успею набрать необходимую сумму к сентябрю, то на целый год распрощаюсь с мечтой поступить в медицинский колледж.

Кевин Майерс – не самое страшное, что могло со мной произойти. Я потерплю. Я справлюсь.

***

Вечером мистер Хилл отпустил меня чуть пораньше. Уже в седьмом часу я забрала из гостиной рюкзак, а затем заглянула в музыкальную комнату. Кевин находился за фортепиано и негромко играл, а Натан сидел на диване с закрытыми глазами и слушал. За сегодняшний день я успела заметить, что между этими двоими была какая-то связь. Определенно, их отношения теплее, чем отношения хозяина и подчиненного. Мистер Хилл, казалось, даже отсутствуя физически, всегда незримо находился возле Майерса, а тот благосклонно принимал его общество.

Услышав, как я вошла, Натан открыл глаза и посмотрел на меня.

– Я хотела попрощаться, – сказала я. – Мистер Хилл, спасибо, что помогли мне сегодня, надеюсь, завтра я справлюсь лучше.

Управляющий улыбнулся мне и сдержанно кивнул.

Я перевела взгляд на спину не прекращавшего играть Кевина.

– До завтра, мистер Майерс.

Подопечный снова никак на меня не отреагировал, и я взглянула на Натана. Управляющий, не переставая улыбаться, покачал головой. Я расценила этот жест как призыв не придавать значения, вздохнула и направилась к выходу из дома Майерсов.

Пока ехала в автобусе, я размышляла о сегодняшнем дне.

Хьюго и Фил мне понравились, хотя, вероятнее всего, с Каллаханом мне предстояло еще обсудить кое-какой вопрос, если я надеялась и дальше продолжать с ним общение.

Мистер Хилл был в доме Майерсов моей надеждой и опорой. Пока лишь в его присутствии я чувствовала себя относительно уверенно.

Кевин Майерс. С ним мне определенно еще предстояло набраться терпения.

В целом же первый рабочий день прошел относительно неплохо.

Дома за ужином мама попыталась узнать о работе, но из-за того, что я не могла рассказать, кто именно был моим подопечным, мои эмоции вышли достаточно сухими. Хотя мне хотелось рассказать ей о многом. Например, о том, что у Кевина Майерса был отвратительный характер и что я никогда еще не работала с настолько неблагодарным подопечным.

Единственное, чем я поделилась с чистой совестью, это приятными впечатлениями о мистере Хилле, который при всей своей показной сдержанности вел себя дружелюбно.

Мама имела привычку доверять моим словам о людях, с которыми не была знакома лично, поэтому сразу же окрестила управляющего Майерсов приятным мужчиной.

От невозможности поделиться с ней своими переживаниями я чувствовала дополнительную усталость, поэтому как можно быстрее расправилась с ужином и отправилась в душ и спать.

К счастью, к моменту, когда добралась до постели, сил у меня не было настолько, что я уснула почти сразу же как закрыла глаза.

Глава 3

На следующий день я приехала к Майерсам с намерением быть предельно внимательной, чтобы произвести хорошее впечатление.

Мистер Хилл встретил меня и проводил на кухню, предупредив о том, что не сможет сегодня постоянно присутствовать рядом, поскольку на заднем дворе завершается ремонт площадки у бассейна и ему нужно контролировать процесс.

Я немного распереживалась из-за того, что сегодня вся ответственность за Кевина ложилась на мои плечи, но, с другой стороны, получила возможность быстрее собраться и выучить правила, установленные в этом доме.

Выдохнув, я принялась активно помогать Филу накрывать на стол. Каллахан, как ни в чем не бывало, приветливо улыбался и заводил разговоры на нейтральные темы.

В десять часов Кевин показался в дверях столовой, и я беспокойно сглотнула. Все же в моей голове не укладывалось, как настолько красивый молодой человек мог иметь настолько паршивый характер.

Сегодня на Майерсе была надета белая клетчатая рубашка и бежевые джинсы. Локоны на его голове очаровательно пушились, а губы были чуть растянуты в неком подобии улыбки. Весь он излучал свет и свежесть, обманчиво заставившие меня допустить мысль, что сегодня он будет вести себя любезнее. Разумеется, моим надеждам было суждено рассыпаться в прах в первую же минуту.

– Доброе утро, мистер Майерс, – с готовностью произнесла я, уже заняв место рядом с его стулом.

То, что показалось мне улыбкой, тут же превратилось в недовольную гримасу. Можно подумать, он ожидал, что в столовой его встретит кто-то другой. Или рассчитывал, что уже достаточно оттолкнул меня своим поведением для того, чтобы я испугалась и отказалась от этой работы.

– Да уж, доброе, – пробормотал он, продвинувшись к своему стулу и заняв его.

Уговаривая себя не обращать внимания, я поджала губы.

– Тосты с шоколадной пастой, сэндвичи с сыром и ветчиной, скрэмбл с зеленью, – перечислила я пока Кевин занимался салфеткой.

– Скрэмбл, – ответил он, и я заменила его пустое блюдо на тарелку с яйцами.

После этого уселась напротив, положила себе сэндвич и налила сока.

– Сегодня к вам приедет преподаватель музыки? – поинтересовалась я некоторое время спустя, чтобы немного разрядить гнетущую обстановку.

Кевин резко перестал жевать и поднял голову от тарелки. На какое-то мгновение показалось, что он все же меня видел – настолько выразительными были его глаза.

Майерс медленно дожевал порцию, проглотил и склонил голову набок:

– Разве я просил, чтобы со мной разговаривали?

Я тут же пожалела, что открыла рот.

– Простите, – быстро бросила я, поспешила откусить новый кусок сэндвича и начала сосредоточенно его жевать, чтобы не иметь возможности сказать очередную глупость.

Кевин еще какое-то время посидел со склоненной головой, а затем вернулся к завтраку.

Тишина стала еще напряженнее, чем была до этого, и я отсчитывала каждый наколотый на вилку Майерса кусок скрамбла, приближающий меня к возможности наконец-то разойтись с ним по разным комнатам.

После завтрака в столовую зашел Натан. Я подала Кевину таблетки, он выпил их и ушел. Как только молодой человек покинул столовую, я облегченно выдохнула.

Управляющий заметил это и приподнял брови:

– Все в порядке?

– Натан, в чем заключается моя работа, если Майерс не принимает от меня никакой помощи?

В первое мгновение мистер Хилл приоткрыл рот, но потом сразу же его закрыл и снисходительно улыбнулся.

Я смиренно кивнула:

– Не задавать лишних вопросов.

– Именно, мисс Тейлор.

***

Подготавливать музыкальную комнату к занятиям от меня не требовалось, поэтому я снова взяла электронную книгу и устроилась на диване в гостиной, который, судя по всему, обещал стать самым востребованным для меня местом в доме Майерсов.

Спустя примерно полчаса ко мне неожиданно заглянул Фил и принес порцию морковного торта. Я поблагодарила его и предложила составить мне компанию, но парень сочувственно поджал губы и сказал, что ему нужно помочь Хьюго.

Пока я неспешно поедала торт, до меня из музыкальной комнаты начала доноситься какая-то отдаленно знакомая классическая мелодия.

Вслушиваясь в печальные аккорды, я размышляла о том, насколько однообразной была жизнь Кевина Майерса. Каждый день расписан по часам. Одни и те же люди. Одни и те же события. Хотя, возможно, его это устраивало. Быть может, упорядоченность придавала ему чувство контроля.

В патронажной службе нам рекомендовали ставить себя на место подопечного, чтобы лучше понимать его поведение и взгляды.

Но Кевин не подпускал меня к себе, и попытка понять его и найти подход давалась с трудом. Я могла делать выводы о том, чем он жил и как относился к такому образу жизни, лишь основываясь на предыдущем опыте.

Несмотря на то, что его опекали и о нем заботились, Кевин не выглядел счастливым. Наверное, он даже не задумывался о том, как жили некоторые незрячие люди – те, у которых не было влиятельной матери и прислуги, готовой выполнять любое его желание.

Мне невольно вспомнился случай со слепым мужчиной, за которым меня приставили ухаживать почти в самом начале работы в патронаже. И это оказался один из самых тяжелых случаев.

Мужчину звали Ричи Беннет, и он половину жизни провел не только в одиночестве, но и в кромешной темноте. Из-за несчастного случая на работе он лишился зрения, а впоследствии – и жены, поспешившей уйти к другому мужчине сразу после трагедии.

Когда я только переступила порог квартиры мистера Беннета, то пришла в ужас: казалось, там не убирались с того самого момента, как этот дом был построен. Горы заплесневелого мусора, покрывавшая серым ковром почти все горизонтальные поверхности пыль, а запах…

В тот день я и смогла по-настоящему оценить отзывчивость своих новообретенных друзей. Руби и Майк без лишних вопросов приехали к мистеру Беннету, и за день мы смогли привести его квартиру хотя бы в пригодное для проживания состояние.

Но на этом проблемы не закончились.

Мистеру Беннету было около шестидесяти лет, и он совершенно отвык от человеческого общения. Он мало разговаривал, практически не выходил из своей комнаты и почти ничего не ел.

Ушло несколько недель на то, чтобы подопечный привык к моему обществу, и к тому моменту, когда к нему приставили другого человека, мы с ним стали почти друзьями.

Мистер Беннет был ужасно одинок, а из-за того, что все время проводил в своей спальне, совершенно не ориентировался в собственном доме, и элементарная дорога до туалета превращалась для него в настоящее испытание.

За время работы с ним мы построили все маршруты его передвижения, разобрались, как работает старенький черно-белый телевизор на кухне и стационарный телефон, который пришлось перенести из прихожей в комнату.

Мистер Беннет оказался очень добродушным и светлым человеком, совершенно не заслуживающим своей участи. Из общения с ним я узнала, что работал он еще со школы, тогда же влюбился и почти сразу же после выпускного женился на своей первой любви. После свадьбы ему предложили хорошо оплачиваемую работу в строительной компании, которая спустя десять лет и принесла ему столько горя…

Я осекла себя. Сравнивать один случай с другим неэтично. Но проблема в том, что я ничего не знала о внутреннем мире Кевина, и то, что не могла задавать никаких вопросов, еще сильнее осложняло мне работу.

Все, что я могла делать сейчас – это позволить ему привыкнуть ко мне, и таким образом добиться того, чтобы он хоть немного раскрылся сам. В конце концов, я сталкивалась с разными людьми и ситуациями, а этот случай мог стать для меня отличным опытом.

***

Во втором часу я пришла в столовую, чтобы помочь накрыть стол к обеду.

И почти сразу же заметила, какие неуверенные взгляды бросает на меня Фил.

В один из моментов, когда мы оказались с ним вдвоем, он с решительным видом все же подошел ко мне, вынудив отвлечься от раскладывания салфеток.

– Сэм. – Он серьезно посмотрел на меня. – Возможно, я сейчас буду выглядеть глупо, но, пожалуйста, не принимай меня за идиота. – На короткое мгновение его взгляд опустился к моей правой руке, а затем вернулся к лицу. – Если у тебя есть какие-то проблемы, ты можешь обращаться ко мне. Защитник из меня такой себе, – он криво улыбнулся, – но если тебя кто-то обижает и нужна помощь…

Я удивленно округлила глаза. Как только я поняла, что именно Каллахан пытался до меня донести, то не удержалась от улыбки.

– Фил, – протянула я и коснулась его плеча. – Ты неправильно все понял. Меня никто не обижает. Эти шрамы… – Второй рукой я обвела овал своего лица. – Им уже почти два года. И они появились не из-за того, что кто-то хотел сделать мне больно. Это была авария.

Каллахан выдохнул. Он знал меня всего пару дней и так пристально присматривался, потому что решил, что меня кто-то бьет, и потому предложил свою помощь. Похоже, он и правда был хорошим парнем.

– Прости, я подумал…

– Ничего страшного. Спасибо тебе. Мало кто решится подойти и напрямую спросить, что случилось. А тех, кто проявит участие – и того меньше. Обычно все только пялятся и шарахаются.

Фил положил ладонь на мою руку и мягко улыбнулся:

– Никто не заслуживает того, чтобы к нему были предвзяты.

Мне очень сильно захотелось его обнять, но вместо этого я погладила ладонь Фила свободной рукой и благодарно улыбнулась.

Когда Кевин зашел в столовую, у меня было приподнятое настроение. Майерс сел за стол и проделал классическую процедуру с укладыванием салфетки на колени.

Я перечислила блюда, из которых Кевин выбрал овощной суп. Приблизившись к столу, взяла глубокую тарелку возле супницы, сняла с последней крышку и начала наливать бульон. Все это время юноша сидел не шевелясь.

Когда тарелка была наполнена, я аккуратно переместила ее, чтобы поставить перед ним.

В тот момент, когда блюдо уже почти соприкоснулось с поверхностью стола, Кевин поднял руку и потянулся к корзинке за хлебом. Его ладонь столкнулась с моими руками, тарелка дрогнула, и часть супа выплеснулась ему на колени.

– Черт! – Майерс подскочил со стула, сдвинув стол. Я сделала шаг назад, все еще держа в руках полупустое блюдо.

– Боже мой, простите! – запричитала я, испуганно глядя на мокрое пятно на его брюках. К счастью, бульон был теплым, и Кевин не мог получить ожогов.

Майерс беспомощно расставил в стороны руки, его лицо исказила гримаса презрения.

– Да как такую неумеху взяли следить за другими людьми? – возмущался он.

Наконец я поставила тарелку на стол, подхватила лежавшее на краю полотенце и подскочила к подопечному с тем, чтобы вытереть испачканные в бульоне руки.

– Пожалуйста, давайте я помогу, – предложила я. На кону не стоял вопрос жизни и смерти, не стоял даже вопрос травмирования, поэтому я не могла прикасаться к нему пока он не позволит.

– Ты уже помогла, – процедил он, делая шаг назад и задевая стул, который с грохотом рухнул на пол.

В столовой появился Фил. Окинув нас обеспокоенным взглядом, парень вмиг оценил обстановку.

– Позову Натана, – заявил он и выскочил в коридор.

Кевин, брезгливо морща нос, потряс руками, разбрызгивая по сторонам капли.

– Мистер Майерс, давайте я вытру вам руки, – уже почти просила я.

Тот замер и ткнул указательным пальцем в мою сторону:

– Даже не смей приближаться ко мне и тем более прикасаться.

– Но я же…. – Я почувствовала как к горлу подкатил ком слез и прижала полотенце к груди. – Я же не специально. Вы протянули руку когда я…

– То есть теперь ты еще и хочешь свалить всю вину на меня? – в голосе Майерса появились истерические нотки, и я испуганно закусила губу.

Фил вернулся в столовую вместе с мистером Хиллом. Я взглянула на управляющего с мольбой. Тот посмотрел на Майерса и слегка нахмурился.

– Сэр, – сказал он и шагнул к Кевину, – вам стоит переодеться.

– О, здорово, что ты заметил! – Майерс огрызнулся и на Натана.

Я предпочла стоять в стороне, молча теребя полотенце и сдерживая слезы обиды.

Кевин нащупал руками сдвинувшийся стол и, сориентировавшись в пространстве, медленно направился к выходу.

– Пообедаю позже. – Объявил он уже у двери. – Когда мне будет помогать кто-то с прямыми руками.

Но это же он поднял руку! Он слышал как я наливала суп и наверняка предугадал момент когда я ставила тарелку перед ним!

Все то время пока подоспевшая горничная протирала плитку на полу и стол, я еле сдерживалась от того, чтобы не начать оправдываться. Разумеется, мои лепетания звучали бы до смешного непрофессионально.

Пока Натан следил за действиями уборщицы, я продолжала стоять в углу и терзать полотенце.

– Мисс Тейлор? – вдруг обратился ко мне управляющий. Я уже чувствовала, как слезы подкатили к глазам и все начало расплываться.

– Мистер Хилл, – мой голос дрогнул, и я стиснула полотенце так сильно, что у меня зажгло ладони. – Меня уволят, да?

Черты лица до этого момента хмурившегося мистера Хилла смягчились:

– Безусловно, инцидент неприятный, и лучше бы такое впредь не повторялось, но повода для вашего увольнения нет.

Я то ли безнадежно, то ли облегченно всхлипнула:

– Он так ругался…

Уголки губ управляющего на секунду дрогнули.

– Привыкайте, мисс Тейлор, – и многозначительно добавил: – если рассчитываете и дальше здесь работать.

***

Мистер Хилл сжалился надо мной и снова отпустил раньше. Я помогла разобрать на кухне и почти сразу же управляющий вызвал такси и отправил меня домой.

Я переживала из-за того, что произошло в доме Майерсов. Ясно как божий день, что я не виновата в произошедшем, но доказать этого при всем желании не могла. Свидетелей не было, а сам Кевин мог убедить себя в том, что не он стал причиной неприятного инцидента – он же ничего не видел.

Наверное, все же стоило плюнуть на гордость и на чувство справедливости, если я хотела и дальше продолжать работать у Майерсов. Они и так пошли мне навстречу, не вышнырнув из дома сразу, хотя с их установками и положением вполне могли это сделать не раздумывая.

Решив, что завтра же извинюсь перед Кевином, я зашла в общий чат с Руби и Майком. Руби рассказывала о своем новом подопечном, к которому ее приставили пару недель назад – 83-летнем старичке с Альцгеймером и невыносимой женой. Подруга уверяла, что женщина была недовольна практически всем, что она делала или же не делала.

Сама Голдштейн, хоть и делилась разными историями, относилась к причудам стариков спокойно. У нее уже был большой опыт ухода за пожилыми людьми. Перед тем, как устроиться в патронажную службу, она два года следила за своей больной раком бабушкой, до самой ее смерти.

Майк же жаловался на отца, который снова напился и разнес половину квартиры. Я знала, что Мур занялся патронажем по большей части из-за того, что хотел быть полезным. Парень чувствовал вину за то, что не мог помочь матери усмирить вечно пьющего отца, к тому же склонного к рукоприкладству. Майку было комфортно проводить время в других семьях, там он помогал нуждающимся и при этом не видел пьяные выступления старшего Мура.

Я же могла только читать сообщения друзей и морально их поддерживать. Когда Руби спросила, как обстоят дела с моим подопечным, я лишь ответила, что «пока непросто и мы притираемся». Ребята, как обычно, предложили помощь, а я даже не знала, какого рода помощь мне нужна.