Алиса Ковалевская
Не чужие дети
Глава 3
Есения
Только с наступлением тепла я поняла, насколько проще летом. Ни верхней одежды, ни необходимости то и дело запускать стиральную машинку с детскими вещами. В последнее время я чувствовала себя загнанной. Но сегодня, закончив с делами, с удивлением поняла, что могу уйти почти на час раньше.
По дороге домой заехала в кондитерский магазин и взяла большой торт. К нему – бутылку вина и детского шампанского. И что, что повода нет? К тому же уже недели две мы с Антоном не грызлись. Разве не повод?
Задумавшись, я не заметила, как наступила в лужу. А подняв голову, увидела на площадке возле дома Костю и Дашу. Осмотрелась, ища няню, но её не было.
– Вы что тут делаете одни? – с недоумением и тревогой спросила у племянника. – Где Леся?
Костя пожал плечами. Даша сидела на лавочке и гладила лежащую у неё на коленях варежку. На меня она взгляд не подняла. Брат посмотрел на неё и нахмурился. Дашкины колени были сжаты, а сама она до предела сосредоточена.
– Нас дядя Антон гулять отправил, а теперь не открывает. Даша писать хочет. Я звонил в домофон, но он сказал, чтобы мы гуляли и никуда не уходили.
Я резко вскинула голову, нашла окна квартиры. Что всё это значит?! Он в своём уме?!
– Так, Даша, – подняла её с лавочки и поставила на ноги, – пойдём. Ты жди нас тут, Кость.
Дашка не двинулась с места. Скрестила ноги. Не думая, я подхватила её на руки и отнесла к ближайшим кустикам.
Да что у Антона в голове?! Утром всё было в порядке, как это понимать?!
***
Уже через несколько минут я отпирала дверь, едва сдерживая рвущееся наружу негодование. Где няня?! Слава богу, что с детьми ничего не случилось!
Только мы зашли, до слуха донёсся шум из спальни.
– Отведи Дашу на кухню, – быстро сказала Косте. – И ждите меня там. Пожалуйста, Кость.
Сама быстро прошла к двери.
Я ему устрою!
Распахнула дверь и обомлела. Сердце оборвалось. Голова вдруг пошла кругом, а виски словно сдавило. На постели, одетая в одну футболку, сидела няня. Мой муж стоял рядом в домашних штанах, обнажённый по пояс.
В первую секунду Леся прижала руки к груди, но испуг её был недолгим.
– Одевайся и уходи, – сказала ей холодно, глядя при этом на Антона. – Убирайся. И чем быстрее, тем лучше.
Она посмотрела на моего мужа. На моего, будь она проклята, мужа! Он утвердительно кивнул.
– Я позвоню тебе.
Позвонит? Меня затошнило. Краем глаза я видела, как она надевает джинсы, как заплетает волосы в косу. Видела, но всё было словно в тумане.
Антон смотрел на меня, я на него. Он был мрачный, ноги расставлены на ширину плеч, тяжёлый взгляд из-под бровей.
Собравшись, Леся прошла мимо, и я ясно почувствовала запах её духов, смешанный с запахом секса. Пряным и горьким запахом измены.
– Как ты мог, Антон? – выдавила я глухо, едва услышала хлопок двери.
Муж взял один из двух пустых стаканов, стоявших на тумбочке возле постели. Налил коньяк. Сделал глоток и с безразличием посмотрел на незастеленную кровать, а потом опять на меня.
– Мне надоело, Еся, – сказал он спокойно и твёрдо. – Я люблю тебя, но так дальше быть не может. Мне хватает проблем на работе, я хочу приходить домой и чувствовать себя дома. Дома, – проговорил с нажимом, – а не в филиале зоопарка. Я на это не подписывался, мать твою! Мне надоели вопли, надоело, что у тебя нет времени!
– А что тебе не надоело?! Это жизнь, в ней всякое может быть! Что, первые трудности, и всё?!
– Это не трудности! – неожиданно рявкнул он. – Это двое оболтусов, которых я, чёрт возьми, с какого-то перепуга должен кормить и воспитывать! Да хрен бы с этим! Они везде гадят, всё рушат! Они мне никто! Это чужие дети!
– Это мои дети! – крикнула в ответ. – И мне они не никто!
Злая, с наполненными слезами глазами я развернулась и вылетела из спальни. Услышала окрик Антона, но и не подумала остановиться. Достала сумку и, ничего не соображая, принялась скидывать вещи. Слёзы душили, рвались наружу. Как он мог?!
– Еся… – Антон дотронулся до моего плеча.
Я скинула его руку, подняла взгляд. Да плевать на слёзы!
– Это мои дети! – повторила я. – Если они тебе никто, значит, я тоже никто.
Антон с шумом втянул воздух. Посмотрел на меня, на раскрытый чемодан и, ничего не сказав, ушёл. Через мгновение в соседней комнате что-то ударилось о стену, зазвенело. Руки у меня вдруг ослабли, Дашкин свитер упал на пол. Я беззвучно заплакала, глотая слёзы. Ждала, что Антон вернётся, что скажет хоть что-то ещё, а перед глазами стояла безобразная сцена – полуголая няня на развороченной постели и мой муж рядом.
Как же больно! Ярость не спасала. Только что моя стабильная размеренная жизнь с отличными перспективами развалилась едва ли не до основания. Внутренности пропитал запах предательства – запах чужих духов и секса.
– Тётя Еся… – В дверях появился Костя. Посмотрел на чемодан, на меня и замолчал.
– Что ты хотел? – спросила глухо.
– Даша пить хочет.
– Да…
Я оставила чемодан и, как привидение, прошла в кухню. Рассеянно пробежалась взглядом по полкам, на несколько секунд забыв, что ищу. Даша. Даша хочет пить. Да. Налила воду и подала племяннице.
– Вы с дядей Антоном из-за нас поругались? – спросил Костя.
Я отрицательно мотнула головой.
– Неправда. Из-за нас. Зачем ты меня обманываешь?
– Не из-за вас. – Язык почти не шевелился. Дышать-то было трудно, не то что говорить. Куда я пойду с детьми? Антон… Любит меня?! Да разве так любят?!
Не выдержав, я всхлипнула. На руке вдруг сомкнулись детские пальцы.
– Мы могли и погулять, ничего бы не случилось.
Я снова замотала головой. Присела перед Костей.
– Мы поругались не из-за вас, – сказала снова. Тихо, но уверенно, хоть голос и срывался. – Мы… Так бывает. Просто бывает. – Погладила его по голове. Опомнилась, почувствовав, что ему это не нравится. Но, в отличие от предыдущих дней, Костя не отстранился.
– Почему ты собираешь чемодан?
– Потому что мы уезжаем. Ты, я и Даша. Теперь мы будем жить в другом месте.
Костя поджал губы, глянул волком.
– Опять?
– Да.
Посмотрела на Дашу. Она сидела с варежкой на коленях и внимательно слушала нас. Только бы мне хватило сил справиться! Заметила движение в коридоре и, подняв голову, увидела Антона. В руках у него был стакан. Глаза блестели теменью.
– Не делай глупостей, Есения, – ожесточённо процедил он. – Куда ты собралась? Хватит! Кому ты нужна с этими, – кивком показал на детей.
– Кому-нибудь. – Встав, я ответила ему прямым взглядом. – А ты можешь водить сюда кого хочешь. Между нами всё кончилось. Раз и навсегда.
Есения
Найти подходящую квартиру за адекватные деньги оказалось сложно. Раньше ценой на съёмное жильё я не интересовалась, теперь же пришла в ужас. Самое страшное, что запаса денег у меня практически не было – всё уходило на взятую нами с Антоном ипотеку. Дура! Когда мы оформляли её, я получала куда меньше мужа. Квартиру мы оформили на Антона, и как теперь её делить, я не знала. Надо было обратиться к юристу, но пока было не до того.
– Мы долго здесь будем жить? – спросил Костя, стоя в узких дверях снятого второпях гостиничного номера.
Прошло уже три дня, я посмотрела несколько квартир, но все они оказались никудышными.
– Нет. Надеюсь, сегодня или завтра уедем.
Благо были выходные. На пятницу я отпросилась, но в понедельник должна была выйти кровь из носа. Только для этого надо было с кем-то оставить детей, а с кем, я понятия не имела. Сад, в который они ходили раньше, был за тридевять земель, а на новый рассчитывать я могла только с сентября. Если, конечно, не произойдёт чуда и нам не дадут место в дежурном. Только за последнее время в чудеса я верить разучилась.
– А вот эта красивая, – заглянув в ноутбук, сказал Костя. – И кровать крутая. Дашка! – громко позвал он сестру.
Я внимательно прочитала информацию о предлагаемой квартире. Двухкомнатная, с полуоформленной детской и маленькой кухней, она находилась минутах в двадцати от моей работы. Пешком при желании дойти можно. О том, чтобы купить машину, теперь, видимо, можно забыть.
– Даш, смотри, – показал Костя на фотографии.
Племянница застенчиво встала рядом.
– Тебе нравится, Дашунь? – спросила я как можно ласковее. – Ты бы хотела, чтобы мы жили тут?
Она рассматривала снимки очень долго. Я уже начала думать, что вопрос останется без ответа, но Даша согласно кивнула.
– Да, – сказала она очень тихо.
У меня аж сердце заколотилось. Слова, сказанные ей за время, прошедшее с гибели сестры и её мужа, можно было пересчитать по пальцам. Сомневаясь, я всё-таки дотронулась до её плечика.
– Хорошо, – сказала с улыбкой, сил на которую едва хватало. – Но пока я ничего не обещаю. Вначале нужно посмотреть, что там и как.
***
Уже вечером таксист помог мне поднять вещи. Отблагодарив чаевыми, я отпустила его, закрыла дверь и облегченно выдохнула.
– Ну вот, – сказала скорее самой себе, чем детям. – Всё не так уж и плохо.
Не считая того, что на счёте у меня после внесения залога и оплаты за месяц осталось всего ничего, всё действительно неплохо. А нужно ещё подготовить Костю к школе. Первый класс не за горами. Но думать об этом я была не в состоянии.
Только успела раздеться, в дверь позвонили.
На пороге стояла незнакомая девушка чуть старше меня.
– Извините. – Она показала мне варежку. – Лежала перед дверью. Я подумала, что, может, это ваша.
Только я хотела сказать спасибо, в коридор выбежала Даша. Увидела варежку и сбивчиво задышала. Бросилась вперёд и потянулась к ней.
– Ко… Котя… – начала всхлипывать она.
Девушка бросила на меня короткий взгляд. Я поспешно кивнула, и она отдала варежку племяннице. Дашка прижала её к себе. Губы её кривились, глаза были наполнены слезами. До этого она просто носила её с собой, а тут…
Проблемы сыпались как из рога изобилия, и я не успевала справляться с ними. Надежда была только на детского психолога.
– Я раньше вас тут не видела.
Я показала на чемоданы.
– Мы только въехали. Буквально пять минут назад.
– Понятно. – Она улыбнулась. – Если что, я Соня. Квартира над вами. Нужна будет помощь, можете смело обращаться. Я почти всегда дома.
– Спасибо. Вы тоже.
Попрощавшись, я во второй раз закрыла дверь. Ко мне-то только за помощью и обращаться! Особенно сейчас.
***
Что прошёл практически месяц, я поняла, только когда умная колонка напомнила мне, что скоро платить за квартиру. Буквально десять минут назад мы с Костей вернулись от репетитора, и я поспешно грела ужин. Среди сваленных поверх ноутбука бумаг лежала Дашина куколка, на другом краю стола – принесённые из магазина бананы.
Словно опомнившись, я оценила нарастающий с каждым днём хаос. Оставалось признаться – я ничего не успеваю. Ни-че-го. Для того, чтобы устроить детей в маленький частный садик, пришлось взять кредит. Но иначе я бы сошла с ума.
– Даша! – громко позвала, прислушавшись к подозрительной тишине. – Костя! Идите сюда!
Дети не откликнулись. Помедлив ещё с полминуты, я сама прошла в детскую.
– Что это такое?! – вспылила, увидев на полу возле них свою шкатулку. – Зачем вы это взяли?!
Костя держал брошку. Ту самую, за которую я его уже когда-то отругала. Я молча забрала украшения. Проверила.
– Браслет где? – спросила строго.
Костя сделал вид, что ничего не слышит. Его примеру последовала Даша.
– Где браслет, я спрашиваю?
Дети молчали. Из кухни раздалось шипение. Боже! Я бросилась обратно, но было поздно – молоко уже убежало, на плите образовалась большая лужа.
Бессилие и злость – эти два чувства в последнее время преследовали меня ежедневно. Из-за постоянных опозданий и просьб уйти раньше на работе на меня уже косо смотрели. На днях коллега в открытую намекнула, что, если я не справляюсь, нужно заняться чем-то другим. Но другим я заниматься не хотела.
Вернулась в детскую. По очереди посмотрела на племянников.
– Так. Кто из вас взял браслет, я не знаю и знать не хочу. Но если через минуту вы его не вернёте, поставлю вас по углам. Обоих. И хоть обревитесь. Вы совсем совесть потеряли.
***
Через минуту на кухню никто не пришёл. Через две тоже. Я успела вытереть плиту и подогреть котлеты. Разлила по стаканам молоко и добавила по ложке растворимого какао. Бросила взгляд в коридор – никого. Только хотела пойти за детьми, звякнул телефон. Сообщение пришло от начальницы.
«Есения, пожалуйста, завтра не опаздывай. Будет важное собрание, твоё присутствие обязательно. В компании новый директор. Завтра у нас знакомство с ним».
Что? Я перечитала ещё раз. Новый директор?!
Ничего не понимая, села на подвернувшийся стул. Хотела было позвонить начальнице, но в последний момент передумала. Что она мне скажет? И так ясно написала – новый директор.
– Ты что? – рассеянно повернулась к подошедшему Косте.
– Вот. – Он протянул мне браслет. – Его Даша взяла. Она хотела сделать своей кошке ошейник. Только не ругай её.
– Что сделать? Кому?
– Ну… – Костя вдруг смутился. – Кошке. Варежке своей. Просто она давно кошку хотела, а мама ей пообещала. А потом мама…
Он словно подавился словами. Замолчал.
– Не ругай её, – попросил снова.
– Не буду, – ответила, взяв браслет. – Зови сестру ужинать.
Сама ещё раз перечитала сообщение. Новый директор. Почему я ничего не знала? И что это значит для компании? А для меня?..
Глава 4
Есения
На совещание я не опоздала. Почти. Вбежала в просторный холл офисного центра ровно в девять, и дети на этот раз были ни при чём. Дурацкий автобус! В приложении было написано, что он приедет через три минуты, но, когда я подбежала к остановке, двери уже закрывались. Скотина водитель вместо того, чтобы подождать, тронулся с места, хотя прекрасно видел меня!
– Чтоб тебе импотентом стать, – процедила я, поправляя макияж прямо в лифте и вспоминая, как осталась одна на остановке.
Пешком было уже не успеть, до следующего автобуса – пятнадцать минут. Хотела вызвать такси, только поблизости не оказалось ни одной машины. Час пик, увеличенный спрос и время ожидания тоже увеличенное.
– Не хотел бы я быть вашим врагом.
Я порывисто обернулась, чувствуя, что заливаюсь краской. Мне казалось, что все вышли этажом ниже, и я в лифте одна. Но у противоположной стенки стоял мужчина. Высокий, темноволосый, с жёсткими чертами лица и глазами, похожими на угли.
– Вряд ли у нас с вами найдётся повод для вражды. Так что можете не беспокоиться, – ответила я резко и, едва створки открылись, вышла.
Две минуты десятого. Проклятье! Влетела в зал и к своему облегчению поняла, что собрание ещё не началось.
– Иди сюда, – позвала меня молоденькая коллега из отдела рекламы. – Ты сегодня вовремя.
Я заняла место рядом с ней и с облегчением выдохнула.
– Привет. Господи, у меня с самого утра день кувырком. Вначале автобус, потом…
Внезапно разговоры затихли. Я тоже замолчала, не договорив. Повернулась ко входу и чуть язык не прикусила.
Дверь закрылась, как решётка ловушки. Вернее, не сама закрылась – её закрыл тот самый мужчина из лифта.
Вдоль позвоночника пробежал холодок. Рядом с мужчиной стояла высокая, строгого вида девушка со стрижкой каре.
– Доброе утро, – сказал черноволосый, взглядом хозяина осмотрев зал и каждого, кто в нём был. – Меня зовут Михаил Азаров. Я новый хозяин компании и ваш новый генеральный директор.
Он прошёл к креслу во главе стола, но садиться не торопился. Опёрся руками о спинку и ещё раз осмотрел всех, кто был в зале. Мазнул по мне взглядом, но не задержался ни на секунду.
– Моё главное правило, – снова заговорил он, – работа на первом месте. Что бы ни происходило у вас, работы это касаться не должно. Меня не интересуют ваши кредиты, ваше здоровье и проблемы в личной жизни. В свободное время вы можете заниматься чем угодно. В рабочее же вы принадлежите компании и мне. Это первое правило. Если кто-то с ним не согласен, может выйти из этого зала уже сейчас и написать заявление.
Сказав это, он наконец сел за стол. Его помощница тут же разложила перед ним бумаги и заняла место рядом.
– По-моему, нам хана, – шепнула коллега.
– Хана, – отозвалась я и сразу же поймала на себе прожигающий взгляд Михаила.
И опять вдоль позвоночника у меня пробежал холодок, а на руках выступили мурашки. Никто не поднялся, не вышел и не бросился писать заявление.
– Вы что-то хотели сказать? – в гробовой тишине спросил у меня Азаров. – Я могу предоставить вам слово. Как вас зовут, простите?
– Есения. – Я постаралась, чтобы голос звучал твёрдо и спокойно. – Гончарова Есения.
– Есения… – Он слегка прищурился. – Прошу, – показал широким жестом на маленький подиум для презентаций.
– Михаил, не нужно преподавать мне уроки. Мы не в школе, а вы не учитель. Вы, как сами сказали, новый хозяин компании. Поэтому это место по праву ваше. Тем более сегодня.
Говоря это, я разве что испариной не покрылась. Держа плечи расправленными, смотрела на Азарова, а внутри всё дрожало.
Он неожиданно хмыкнул. Жёсткие губы скривились, на щеке нарисовалась ямочка, отнюдь не смягчившая по-мужски твёрдые черты.
– Да, пожалуй, вы правы, – развалившись в кресле, ответил он и обратился уже ко всем: – Так что, желающих сойти с корабля нет? – Сделал продолжительную паузу. – Хорошо. Тогда начнём.
***
Следующие полтора часа Азаров вместе с двумя топ-менеджерами рассказывал о планах по расширению компании. Планов было много, как и амбиций у новоиспечённого хозяина. Одно я поняла наверняка: слабостей от подчинённых он не потерпит. А я в последние месяцы превратилась в одну сплошную слабость.
– На сегодня всё, – закончил Михаил и встал. – Собери бумаги, Юля, и отнеси в мой кабинет.
Девушка с каре принялась складывать документы в папку, Михаил же посмотрел на лысоватого сотрудника из юридического отдела.
– С сегодняшнего дня компания больше в вас не нуждается, – отрезал он, перехватив его взгляд.
– Но…
– Собирайте свои вещи. В бухгалтерии уже рассчитали положенные вам выплаты. Помимо этого, вы получите деньги ещё за один месяц. Всего доброго. – И показал на дверь.
Я было почувствовала облегчение, но тут Михаил остановился и посмотрел прямо на меня.
– Вас, Есения, я жду через две минуты в своём кабинете. Дорогу показывать не стану. Уверен, вы её знаете.
Я вцепилась в край стола. В начале собрания он показался мне жёстким, но сейчас я была уверена: Михаил Азаров не просто жёсткий – он жестокий, гнущий всё и всех под себя человек. Известный предприниматель, в свои тридцать пять он уже владел крупной корпорацией по производству цифрового оборудования.
– Говорят, он по головам пойдёт, если ему будет нужно, – подлила масла в огонь коллега.
– Марусь, сделай милость, не нагнетай, – попросила я и вдруг опомнилась. Он сказал – две минуты. Вот проклятье!
– Прости, – бросила чуть ли не на ходу. – Мне нужно идти.
– Давай, – махнула коллега. – Ни пуха, ни пера.
– К чёрту, – шепнула я с ощущением, что именно к чёрту в кабинет я и иду.
Есения
Постучав, я вошла в кабинет. Азаров был один. Сидя на краю стола, он рассматривал бумаги. Моё появление он нарочито проигнорировал. Этакое пренебрежение, чтобы сразу показать – я для него пустое место.
– Вы сказали, чтобы я была у вас через две минуты, – как можно тактичнее напомнила я.
Он отложил документы и наконец посмотрел на меня. Медленно прошёлся взглядом от ног до лица, ничего при этом не говоря. Сама того не желая, я вытянулась в струнку. Казалось, что за эти два месяца я прошла ускоренный курс по сохранению выдержки в любой ситуации, но таких проверок в нём не было.
Азаров поднялся и приблизился. Мягкой бесшумной поступью, какой бы мог подкрадываться к добыче зверь. Я напряглась сильнее.
– Ты опоздала. Я приказал тебе быть через две минуты.
Самым лучшим было промолчать. Именно это я и сделала, хотя ответить хотелось сильно. Представила себе бабушкин домик в глухой деревне под Смоленском, лето и обвешанные ягодами кусты. Всё что угодно, лишь бы не поддаться на провокацию.
– Молчание – знак согласия, – нарушил тишину Азаров.
– Если вы говорите, что я опоздала, значит, так и есть. Вам виднее.
Взгляд его не изменился. Только губы едва заметно изогнулись, но что это значит, понять было невозможно.
– Это правильная позиция.
Азаров отошёл. Я было выдохнула, но тут он опять посмотрел на меня.
– Но тебя это не спасёт. У меня есть помощница, которой я доверяю. Ты уволена.
Это было как гром среди ясного неба. Я думала, что моя жизнь рухнула в момент, когда я застала Антона с няней. Нет. Рухнула она сейчас.
– Мне нравятся красивые женщины. – Азаров снова присел на край стола. – Я думал предложить тебе другое место. Но для тебя в компании места нет. На этом всё. Свободна.
Он вернулся к бумагам. Взял несколько листов и убрал в папку. Тёмно-серый пиджак лежал на подлокотнике дивана.
Сколько раз я пила кофе, сидя на этом самом диване, пока мы с начальницей обсуждали график на ближайшую неделю? Пять лет… А этот самовлюбленный тиран в минуту поставил на всём точку! Сколько раз я состыковывала несостыкуемое, договаривалась о встречах с людьми, встретиться с которыми было почти невозможно? Сколько раз заходила в этот кабинет с подготовленными за минуты документами, тогда как на их подготовку по-хорошему требовалось несколько дней?
– Как вы ловко людей расшвыриваете, – только и сказала тихо. К этому удару я оказалась не готова.
– Это бизнес. Балласт мне не нужен.
– Понятно. – Голос совсем сел.
Балласт… Сколько я отдала компании времени, сил. Сколько стремилась быть лучшей, использовала каждую ступенечку возможности подняться выше, а теперь стала ненужной. Сперва Антону, теперь и этому вот. В развалины превращалась не только жизнь, но и мечты.
Понурив голову, я пошла к выходу. Спешить больше некуда, стремиться не к чему. Всё теперь придётся выстраивать заново. Только…
Перед мысленным взором вдруг появилась Дашка. Прижимая к себе варежку, она смотрела на меня огромными влажными глазами и молчала. А я ведь только стала думать о том, чтобы подарить ей котёнка… И Костю хотела записать в секцию единоборств. А теперь что? Смириться и уйти безропотной овцой? А потом что?
Я остановилась и, выпрямив спину, повернулась лицом к Азарову.
– Я не уйду, – сказала твёрдо и решительно пересекла кабинет.
Михаил поднял голову. Впервые в его взгляде я прочитала интерес, и это придало решимости.
– Вы меня не уволите, Михаил.
– Правда? И почему же?
– Потому что я вам нужна. Я работаю в компании больше пяти лет и знаю все подводные камни. Знаю тонкости дел и людей. Как бы ни была хороша ваша помощница, меня она не заменит. Я знаю, кто здесь и на что способен, как относится к работе. Знаю сильные и слабые стороны всех партнёров и всех сотрудников. Например, Фёдор.
Михаил нахмурился, и я пояснила:
– Специалист юридического отдела, которого вы выставили у всех на глазах. Он не самый сильный юрист, это правда. Он бывает медлительным. Но зато он способен добраться до сути дела и развернуть его. И ещё он один из самых чистоплотных сотрудников. В плане дел, само собой. В остальном… Иногда он оставляет на столе крошки от печенья и может не заметить пятно на своей рубашке.
Уголок губ Михаила дрогнул. Интерес в глазах стал сильнее.
– Сейчас ты хочешь сказать, что готова стать моей личной крысой?
– Не личной крысой, – проглотив очередную провокацию, сказала я, глядя ему в лицо. – Личным помощником. Я давно работаю с этими людьми, они знают, чего ждать от меня, я – чего от них. Мне они доверяют, а вам и вашей секретарше… – Сделала паузу. – Вы бизнесмен, Михаил. Сами понимаете, что добиться доверия подчинённых не так просто.
– А ты не только красивая. Мозги у тебя тоже есть.
– И мозги, и опыт, – подтвердила я. – А ещё – большое желание работать и подняться вверх по карьерной лестнице.
Его губы изогнулись сильнее. Несколько долгих секунд он изучал меня. Ощущение было, что от его взгляда не укрылась ни одна мелочь: начиная от одежды на мне и заканчивая ногтями, которые я, к слову сказать, в бесконечной веренице дел за последние два месяца запустила.
Ничего не ответив на мою тираду, Михаил нажал кнопку селектора.
– Зайди ко мне, – распорядился он. – Заодно кофе принеси.
Я ждала. Сказать можно было ещё много чего, только интуиция подсказывала, что хватит. Азаров не из тех, кто ведётся на длинные речи. С такими не помогут ни слёзы, ни уговоры, ни, тем более, оправдания.
– Ты меня уговорила, – вдруг ответил он. – А это не так просто. Посмотрим, что из тебя выйдет на деле.
В кабинет, неся поднос с единственной чашкой, вошла девушка с каре. Когда она поставила кофе на стол, я заметила, что на подносе лежат орешки в сахарной глазури, и сразу же взяла это на заметку. Большая чашка чёрного кофе и орехи в глазури.
– Расскажи Есении, чего я требую от своей помощницы, Юля, – приказал он. – С сегодняшнего дня она работает со мной.
– С вами? – Юля обомлела, но быстро взяла себя в руки. – Да, конечно, Михаил Григорьевич. – Только как же я?
– Ты… – Он взял кофе, в другую руку – несколько орешков. – Тебя я, пожалуй, повышу. Ты заслужила.
