Алиса Антонова
Длинные зимние выходные

Валерия

Не могу сказать, что ее приход произвел эффект разорвавшейся бомбы, – все-таки ее ждали; но с учетом остроты момента в этом появлении было что-то театральное. Изольда Альбертовна вздрогнула, затихла и с каким-то испугом глядела на дочь. В гостиной повисло растерянное молчание.

Девушка уже успела раздеться и стояла, с удивлением оглядывая всю честную компанию. Она выглядела бы еще привлекательнее, чем когда я ее увидела у калитки в дурацком пуховике, – если бы не настороженное и несколько брезгливое выражение лица, разбавленное, правда, некоторой озадаченностью.

Каждый боялся задать вопрос, висевший в воздухе.

– Лерочка, – наконец решилась Изольда Альбертовна, – у нас беда: украли деньги, безделушки из комода и картины с папиного стола.

Как выражаются в книгах, ни один мускул не дрогнул на лице девушки. Разве что исчезло чувство озабоченности.

– Да-а, – протянула она, – неприятно…

– Неприятно? – вдруг вскипела Изольда Альбертовна. – Тебе неприятно! А то, что отец болен и эта кража может просто убить его, – для тебя просто неприятность?!

– Мама, – невозмутимо ответила Лера, – папе плевать на деньги – в конце концов ему можно просто не говорить; а остальное, как ты сама говоришь, безделушки!

– А его картины!

– Но ты сама столько лет злилась, что он держит у себя на столе всякую декадентскую мазню, а теперь обвиняешь меня в том, что мне ее не жалко! – Лера тоже начала закипать…

Альбертовна немного смутилась: этот разговор был не для наших ушей, но останавливаться было бы уже как-то нелепо…

– Папа любил их… а к дому во время моего отсутствия никто не приближался… кроме… – я почувствовала, как она вся сжалась… – тебя…

– Меня?!!! – возмутилась Лера. – Да я же была в городе! У меня был экзамен; ты что, забыла? Я вернулась только сейчас!

Такая наглая ложь ввела всех в ступор. Первой пришла в себя Изольда Альбертовна.

– Лера, стараниями Вадима Максимовича у нас камеры по всему периметру, – напомнила она дочери, стараясь говорить спокойно.

– И что же ты там увидела? Как я деньги закапываю?.. Или картины прячу?.. – зло съязвила девушка.

– Вадим Максимович, будьте добры, покажите ей…

Вадим протянул девушке смартфон, и Лера в изумлении уставилась на экран. Не прошло и минуты, как она воскликнула:

– Но ведь это не я! Чтобы я напялила на себя этот мешок для попугаев?! – шумно запротестовала Лера. – Это просто обман какой-то, подстава! Это не я! В конце концов, у меня алиби есть!

– О, Боже, алиби… – выдохнула Альбертовна. Похоже, это слово лишило ее последних сил!

Но Лера не щадила мать:

– Именно алиби! Или, если угодно, инобы́тие! Как раз в это время мы с Витольдом сидели в кафе, отмечали мой экзамен! А эта девушка просто очень похожа на меня!

«А девушка начитана… – подумала я, – или уж как минимум интересовалась полицейскими хрониками позапрошлого века.»

– Ино… что? – растерялась ее мать.

– Изольда Альбертовна, – инициативу властно перехватила Рита и, стараясь говорить миролюбиво, предложила: – Если вам это нужно, мы можем проверить…

– Проверить? Что проверить?.. – пробормотала она в недоумении, но через мгновенье воскликнула: – Но как?!

– Сейчас нет и десяти – кафе будет открыто еще не меньше трех часов. По пустой дороге ехать до центра не больше часа, а в любом приличном заведении сейчас установлены камеры. Надеюсь, вы были в приличном заведении? – Рита обернулась к Лере.

– Спрашиваете! – не очень вежливо откликнулась девушка. – Мы были в «Венеции» на Невском. Потом Витольд довез меня до Финляндского и посадил в электричку, и я поехала домой, хотя он меня оч-чень уговаривал не уезжать так быстро! – язвительно, с нажимом на последних словах, разъяснила Лера. – Но я уехала! Чтобы ты не беспокоилась!!! – все с бо́льшим раздражением продолжала она, обернувшись к матери. – И если…

– Это совсем недалеко от нашего офиса, – не отреагировав на резкий тон, спокойно прервала ее Данилова. И обернулась к племяннику: – Митя, дорогой, а не прокатиться ли тебе до офиса? Ты же все равно завтра собирался документы везти для бухгалтерии… Может, тебе сэкономить день и съездить сегодня? Оставишь документы, в кафе зайдешь; доброе дело сделаешь – и разомнешься заодно!

Бедный Митя, на которого свалились сии нерадужные перспективы, тем не менее недовольства не выказал и уговаривать себя не заставил. У меня даже мелькнуло подозрение, что он обрадовался этой официальной возможности покинуть эту сумятицу…

– Данилова! – усомнилась я. – Но кто же ему за просто так предоставит записи с камер! Он сможет только расспросить официантов.

– Ну зачем за просто так… – спокойно улыбнулась Рита, – да и расспросит, конечно, тоже. Кроме того, ты слабо представляешь себе Митины возможности.

– В каком смысле?.. – оторопела я.

Митя ухмыльнулся в ответ и со словами: «Ну, тогда я пошел…» направился к выходу.

– Нет-нет, мы все тоже уходим, нечего в доме больного торчать такой оравой, – заторопила всех Рита.

– Да и вам лучше с нами пойти, Изольда Альбертовна. Будем Митю у нас ждать! – решительно руководила Данилова. – А ты, Лерочка, не дуйся! Пойми, каково маме сейчас. Сама ты во всем уверена – отлично! – теперь вот еще маму успокоим… А уж потом будем думать, что делать дальше.

Разумность Даниловой, как всегда, была безупречна, и вроде как всё наладилось… ну почти… Стараясь не шуметь, мы оделись и выползли на улицу.

Вернувшись, Рита устремилась к матери, Вадим рванул в кабинет, я поспешила к заскучавшему без меня Мартину, а Митя скрылся переодеваться. Изольда Альбертовна осталась на попечении Маши, которая пыталась напоить ее чаем с тортом, громадные остатки которого не умещались в холодильник.

Уже через пять минут, выслушав наставления Даниловой по поводу обращения с сигнализацией в офисе, Митя умчался в ночь.

Когда Рита освободилась, а я успокоила обиженного пса, мы приготовились к долгому ожиданию. Однако всего через час с небольшим из кабинета спустился недовольный Вадим – пустая суета дня недопустимо часто отрывала его от дел – и сообщил, что звонил Митя с отчетом: документы отнес в бухгалтерию, офис поставил на сигнализацию, потом встретил приятеля и решил остаться в городе потусоваться.

– А кафе! – осипшим вдруг голосом пискнула Изольда Альбертовна.

– Прислал записи с камер, – односложно ответил Вадим. Затем он вставил флешку в компьютер Риты, притулившийся на маленьком столе в углу гостиной, где Даниловой было выделено место в качестве рабочего кабинета, и быстро смылся.

Рита устроилась за столом, мы с Альбертовной, пододвинув кресла, уселись рядом и уткнулись в экран.

Качество картинки было отменным – владельцы кафе не поскупились на технику… Как Мите удалось так быстро получить записи за нужный нам период времени – не вполне понятно; либо заплатил много, либо прикинулся кем-то, либо… возможны варианты.

Сначала мы со спины увидели парочку, двигающуюся от камеры в центр небольшого зала. Выбрав столик, оказавшийся самым близким к камере наблюдения, девушка сняла верхнюю одежду – пуховик глубокого синего цвета, немалая стоимость которого угадывалась даже на записи, – и тогда развернулась к камере лицом. Камера была приличная, девушка сидела близко, и ее лицо было отлично видно. Это была она – та девушка, с которой я разговаривала у калитки!

Сидевшая как на иголках Изольда Альбертовна взвизгнула фальцетом:

– Это Лера! Это она, она! Это ее… ее пальто из «Анны Верде» – мой подарок к Новому году!

– Ну пальто-пальтом, дочку-то узнаете? – усмехнулась Данилова.

– Маргарита Павловна! Как можно! – раздраженно отреагировала Альбертовна. Сняв подозрение с дочери, она ошеломляюще быстро вернулась в свое привычное состояние. – Какая мать не узнает родное дитя! Конечно же, это Лерочка! И прилично одетая, заметьте, а не в этом – как это… – мешке для попугаев!

Она вскинула голову в жестокой обиде:

– Как вы могли подумать, что там, на камерах со двора, моя дочь!

Я оторопела от такой наглости… Данилова кинула на меня строгий взгляд, призывая не реагировать. Дама же продолжала выпускать скопившийся пар:

– А если вы сомневаетесь, то напротив нее сидит Витольд, ее друг – такое совпадение невозможно и это должно вас убедить!

Данилова сдержанно процедила:

– Главное, чтобы именно вы не сомневались! Но как вы узнали Витольда – он же все время сидит спиной к камере!

Спутник Леры – довольно высокий широкоплечий молодой человек – действительно расположился напротив девушки; мы могли лицезреть только его затылок, с темными волосами, стянутыми резинкой в короткий хвост. Иногда он, правда, поворачивал голову, подзывая официанта, но не шибко утруждался развернуться, а в полуобороте мы могли видеть только кончик его носа и ухо, со вставленной сережкой.

– Этого человека я узнаю где угодно! – гордо заявила Альбертовна. – Кроме того, у него своеобразная походка – он как бы хромает, но совсем незаметно… Лера говорила, что пару месяцев назад он сильно повредил ногу и до сих пор восстанавливается.

Мы перекрутили запись на начало… Действительно, молодой человек немного прихрамывал… правда, мы заметили это только после того, как нам об этом сказали…

Я всматривалась в экран в высокой степени озадаченности… – именно с этой девушкой я разговаривала у калитки всего несколько часов назад! То же аккуратное каре, миндалевидные глаза, смуглая кожа… Вот только выражение лица… В отличие от хмурой Леры у калитки, Лера в кафе улыбалась и весело болтала. Впрочем, там же она была с молодым человеком! А лицо той Леры, которую мы увидели в гостиной Гревских, не светилось жизнерадостностью… но – ох! – при чем тут выражение лица! В моей голове все смешалось! Первые минуты я не могла поверить в то, что видела на экране, – поэтому максимально увеличивала картинку, внимательно рассматривая девушку, и непроизвольно искала ошибку! В ситуации было что-то неправильное, искусственное…

– Ну и что ты по этому поводу думаешь, – игнорируя Альбертовну, я обратилась к подруге.

Рита, тоже несколько ошеломленная в первые мгновенья после увиденного, пришла в себя быстрее:

– А что тут скажешь! Просто ты встретила очень похожую девушку, не Леру.

– А не наоборот? – на всякий случай спросила я.

– Присутствие Витольда меня безусловно убеждает. Девушки и в самом деле невероятно похожи, но Витольд-то, надеюсь, существует в единственном экземпляре! И он уже несколько месяцев как знаком Изольде Альбертовне – Лера сама его представила, когда привозила в Приветино. Если в сходство поверить можно, то уж в такие совпадения – увольте…

– Дамы! – тоном нанесённого оскорбления дала о себе знать Альбертовна, – как вы можете сомневаться?!!! Я же вам все уже сказала! Моя девочка была в кафе с близким другом! А та, которую вы, Алиса Аркадьевна, видели у калитки – совершенно неизвестная особа! Вы Леру видели давно – могли и ошибиться… Возможно, она даже и вовсе не похожа на мою дочь!

Знакомый, которого по недавнему заявлению Альбертовны «неизвестно где выкопали», вдруг превратился в близкого друга дочери, а о наличии записей с ее собственных камер она, похоже, вообще забыла… Сняв со своей души ужас подозрения, упавшего на дочь, она еще не вернулась к ужасу кражи, а, может, это событие теперь и не казалось ей столь ужасным…

Как бы то ни было, но Альбертовну надо было воспринимать как досадный шум – иначе можно было сойти с ума…

Я отвернулась от экрана и развела руками:

– В таком случае… если это разные девушки, то мы вынуждены констатировать…

Данилова резко развернулась на кресле и торжественно закончила:

– Да, двойник!

Двойник

– Двойник… – пробормотала я, – «…нет, такое только в дешевых романчиках за пять копеек случается», – процитировала я себе под нос известного автора детективов…

Рита также не могла поверить в существование столь точной копии человека:

– И все-таки… действительно, записи камер у дома не такие уж четкие, как в кафе… – настаивала Данилова. – Вспомни, не было ли чего-нибудь необычного в лице той девушки у калитки? Может слишком много косметики, парик…

– Да брось, Рита! – я раздражённо отмахнулась. – Я хорошо запомнила лицо: чистая молодая кожа, полное отсутствие грима… Я что же – не отличу гладкую молодую кожу от маски?!

Я еще раз представила себе встречу у калитки: снег, фонари освещают быстро белеющую дорогу, девушка спешит к электричке, на ходу надевает шапку. Разговаривает неприветливо, но учтиво, не раздраженно…

– Все очень странно, – вспоминала я, – она разговаривала со мной так, как будто бы меня вспомнила, будто она знала, где мы все находимся, и о том, что ее ждут, и что мать беспокоится!.. По крайней мере она не выказала никого удивления…

– Н-да, такое сходство… трудно поверить!

Альбертовна, поняв, что мы не обращаем внимания на ее реплики, изображала невыносимую обиду, развернув от нас кресло и гордо подняв голову.

Мне стал надоедать этот ситуативный хаос – нужно было понять хоть что-нибудь, прийти хоть к какому-то заключению… и я начала размышлять вслух, призывая Данилову присоединиться.

О! Если бы я только знала, к чему приведут мои размышления в попытке разобраться в происходящем! Если бы только знала… Тогда бы я сразу, как только увидела вторую Леру на экране монитора, тихо бы пискнула, – ой! – уползла бы подальше в угол, затаилась и не подавала признаков жизни, оставив близких соседей и неблизких родственников разбираться самим.

Но моя прославленная друзьями интуиция засела в окопах и не казала носа…

– Изольда Альбертовна, заранее простите за вопрос… А у вас точно не было двойни? Могли от вас что-нибудь скрыть в роддоме?

Как и следовало ожидать, Альбертовна вспыхнула, как коробок спичек, и уже набирала воздуха для испепеляющего ответа, но Данилова не дала битве разгореться:

– Нет, не могли! Да, ультразвукового исследования тогда еще не делали, но при родах невозможно скрыть от роженицы, что ребенок не один, даже если врач-лопух и не заметил этого до родов. Ну, конечно, при условии, что роды проходили не под наркозом…

– Та-ак… Таким образом, если камеры не врут, то есть, если дата записей не ошибочна, девушек и в самом деле двое! И получается, что я единственная, которая живьем – не в записи – видела их обеих в один день!

– И что ты хочешь этим сказать? – насторожилась Данилова.

– Они очень похожи, Рита! Очень! – почти прошептала я, наклонившись к ней. – Если это не близнецы, то в такие точные совпадения я слабо верю… Все эти двойники на шоу или там… разведчики… они все подтянуты под оригинал! Я же видела девушку без малейшего признака косметики на лице… и точную копию! Конечно, возможно, дневной яркий свет и выявил бы разницу, но пока… Такая схожесть или непостижимый хитроумный трюк, или они все-таки – что маловероятно – близнецы, или по крайней мере…

– Родственники! – с Даниловой легко говорить – она подхватывает еще не взлетевшие мысли…

– Изольда Альбертовна, перестаньте дуться, вернитесь в коллектив! – я перестала оберегать трепетную душу. – У кого из ваших родственников есть дочь Лериного возраста?

Удивительно, но мой повелительный нагловатый тон сработал: дама послушно развернула кресло и хмуро ответила:

– У меня есть только сестра, но она бездетна…

– Вы уверены? – строго произнесла я.

– Да… она… нездорова. Ее и муж-то бросил много лет назад из-за того, что она не могла иметь детей…

– Простите… Но нам все-таки нужно разобраться… А двоюродные? Троюродные?

Дама только грустно покачала головой.

– А что вы знаете о родственниках Игоря Сергеевича? – подхватила Данилова.

– Я… я ничего о них не слышала… – Альбертовна заметно смешалась, – он никогда ни о ком не упоминал, кроме как об отце и изредка о матери… но они давно умерли…

– Изольда Альбертовна, вы прожили с ним больше тридцати пяти лет… вы разве сами никогда не расспрашивали о его семье?

Дама как-то сжалась, но ответила почти равнодушно:

– Когда-то спрашивала… Очень давно… еще перед свадьбой… Но он почти ничего не отвечал… Отец его к тому времени уже умер, в Приморске осталась мать – она умерла через десять лет после смерти отца. Игорь ездил на похороны, но меня не взял… не захотел…

– А Игорь был единственным сыном?

Альбертовна почему-то замялась…

– Что?! – насторожились мы с Ритой…

– Еще до свадьбы я его спросила о том, кто будет от его семьи… Тогда я еще могла задавать ему такие вопросы… – она всхлипнула, окончательно превратившись в обыкновенную женщину. – Он сказал, что мать стара, слаба и нездорова, – она не сможет приехать, а младший брат давно покинул семью, и он ничего о нем не знает. Когда я спросила, как это могло случиться, он резко ответил, что этот вопрос он давно для себя закрыл и просит никогда не упоминать о его брате. Похоже, он сожалел, что упомянул о нем…

Изольда Альбертовна затихла… потом добавила:

– Я очень любила мужа, гордилась им и не хотела доставлять ему неприятных минут, поэтому больше никогда не спрашивала его о семье…

Бедная тетка! Мое отношение к ней невольно менялось в зависимости от состояния, в котором она находилась… Сейчас, когда Изольда Альбертовна говорила о муже, я верила в неподдельность ее печали…

– Итак, был брат! – торжественно объявила Данилова.

– Именно! – подхватила я. – Если у брата есть дочь, то вполне резонно предположить, что она может быть очень похожа на Леру! Осталось только это выяснить! И если наши предположения верны – найти ее…

– Но как? – резко отреагировала Изольда Альбертовна.

– Обратиться полицию, конечно! – ответила Рита. И, предупреждая ее отказ, быстро продолжила: – Поймите, Изольда Альбертовна, вы должны выбрать для себя, что вам важнее: обратиться в полицию и вернуть картины или не рассказывать мужу о краже и судорожно искать объяснения, куда это подевались картины его отца! И тогда все равно обратиться в полицию… Другого выхода у вас нет!

Но резонные доводы ни к чему не привели. При слове «полиция» у дамы чуть не поджилки тряслись… что само по себе очень странно!

– Нет, нет! – в ужасе она закрыла лицо руками и заплакала, чем ввела нас с Даниловой в ступор… Еще пару часов назад мы не могли себе и представить, чтобы это суматошная и немного чокнутая светская дива трогательно плакала, как одинокая инженерша на кухне малогабаритки… Может быть, и стоило случиться этой краже, чтобы увидеть живого человека, – пусть и не очень умного – в этой сумасбродной эксцентричной особе…

Я попробовала вывести ситуацию из тупика:

– Изольда Альбертовна, у меня есть знакомый сотрудник полиции, следователь, майор Пряха… Он в некотором роде… как бы это сказать… мой должник. Я смогу убедить его провести расследование очень деликатно… Игорь Сергеевич ничего не узнает!

– Есть еще вариант, – подхватила Данилова, – можно обратиться к частным детективам. Надо только навести справки и найти лучшего!

Альбертовна уже не плакала и не причитала. Она сидела в кресле, скомкавшись, прическа окончательно свалилась набок, помимо продуманных и затейливых драпировок платье мялось драпировками нечаянными и незатейливыми; и вся она была похожа на толстую испуганную курицу, сидящую кочкой посреди двора и страстно желающую засунуть голову в песок; но физические возможности страуса были ей недоступны… Еще немного – и я была бы готова и сама заплакать от жалости к этой нелепой несчастной даме и… от абсолютной безвыходности ситуации…

– Алиса, – я очнулась от спокойного голоса Риты, – давай пока оставим полицию в покое, пусть Изольда Альбертовна привыкнет к этой мысли… Мы так озадачились сходством девушек, что странность самой кражи как-то ушла от внимания.

– Ну почему же ушла, я думала над этим… Но сначала давай еще о девушках! Вот смотри: предположим, это и в самом деле не обман зрения… или какой-то другой… и девушки удивительным образом, что называется, на одно лицо… Но прическа! Прическа штука рукотворная, и она абсолютно такая же, как у Леры! Следовательно, мы имеем – что?

– Мы имеем подготовочку! – подхватила Рита.

– Именно! А вот если учитывать, что была сделана подготовочка, то чем тогда объясняется этот странный набор украденного: куча денег и набор бесполезных вещей?! Нужны были деньги – схватил и ушел! Но нет! Воришка ходит по коридору, – неужели схожесть с дочкой хозяев так ее расхрабрила? – доходит до кабинета, берет картины и сматывается, даже не додумавшись заглянуть в – стоящую рядом с «денежной» шкатулкой – шкатулку с драгоценностями! Ну как-то оч-чень странно!

– Ну-у, не соглашу-усь, – протяжно парировала Рита. – Вернее, соглашусь только частично: девушка понимает, что похожа на дочь хозяев, и понимает, что может безопасно попасть в дом. Готовится к этому и делает такую же прическу, чтобы у сиделки не возникло подозрений, что в доме кто-то чужой. Затем, дождавшись, когда кроме больного и сиделки в доме никого нет, проникает туда. Но вот тут ее подготовочка и заканчивается: она не знает, что и где искать! По наитию находит деньги… а вот зачем она, не пытаясь проверить прочее содержимое комода, хватает, то что перед глазами – бусики, безделушки? – а потом еще ходит по дому… Вот это как раз на подготовку уже не тянет. Да!.. странность, пожалуй, именно в том, зачем она берет все остальное!

– Это не странно только в том случае, если она пришла именно за картинами! А деньги были, что называется, между делом! Беспорядочность украденного может быть объяснена только этим!

– Да брось – и это тоже ничего не объясняет! Все может быть как раз наоборот! Мы же не знаем, с чего она начала – с картин или денег, – махнула рукой Рита, но тут же продолжила мою мысль, обратившись к Изольде Альбертовне: – А вы уверены, что картины действительно не ценные? Не знаете ли вы, как они попали к Сергею Ильичу? Кто их автор? Почему он ими так дорожил?

Альбертовна пожала плечами:

– Вроде кто-то подарил… Как-то Игорь Сергеевич обмолвился, что отец привечал у себя в Приморске молодых художников… Но больше я ничего не знаю…

– А автор? Картины были подписаны?

– Н-нет, я не помню; кажется, нет…

– А что было изображено на полотнах?

– Да мазня! – презрительно отозвалась Альбертовна. – Ничего конкретного, абстракция, какие-то невнятные образы… наверняка подражание – но жутко бездарное! Одна в голубых тонах, другая в серых и черных.

– А может, эта мазня, пардон, эти картины в последние годы стали известны и дороги?

– Вариант, – согласилась Рита. – Но, не зная автора, этого мы определить не сможем. Да и – наверняка – все куда проще: девушка все-таки знала зачем пришла! Возможно, она действительно родственница, например – племянница академика, и пришла в попытке представиться ему. Возможно, в семье беда… болезнь… срочно требовались деньги, и она рассчитывала здесь на помощь, понимая, что академик человек обеспеченный. Но, зная отношение дяди к своему брату, не решалась… А потом увидела Леру, обнаружила поразительное сходство с собой и осмелилась решить проблему иначе: попыталась поживиться просто наудачу… А там растерялась, может, испугалась… обнаружение денег ее вполне устроило – но она, пользуясь случаем, решила еще кое-что ухватить… Ну и ухватила… А, может, все было именно в другом порядке… сначала схватила картины, потом нашла деньги… Скорее всего, сейчас уже разобралась, что и картины, и безделушки из комода не представляют ценности…

– Если ее найти, то можно было бы договориться, чтобы она оставила себе деньги, а картины вернула… И пообещать ей, что дело в полиции не будет заведено! – подвела я итог.

– Но где же ее найдешь! – усомнилась Рита. – Не обзванивать же все предприятия и организации, все учебные учреждения города в поисках человека, известного только по фейсу; человека, имя которого мы не знаем, – это просто невозможно! Кроме того, может, она вообще, что называется, проездом. Можно, конечно, по соцсетям поискать – по фотке, – но на ее месте я бы уже все удалила! Нет, кроме внешнего вида, надо бы знать о ней хоть что-нибудь еще!

Меня же вдруг осенило другим вопросом:

– Изольда Альбертовна, а что это за город такой – Приморск? Большой? Приморск… что-то вообще не знаю… На каком море-то?

– Я не знаю… – жалобно отозвалась Альбертовна, – вроде как поселок… или маленький городок… Да и названия я точно не знаю… Что-то похожее на Приморск, может, Приморский или Приморское… Но на юге, на юге…

– Поселок?! – поразилась я. – Вы хотите сказать, что известный ученый, филолог, лауреат Сталинской премии, исследователь древнерусской литературы, родившийся и учившийся в Москве, сидел в маленьком городке – вдали от библиотек, архивов, институтов – и там делал свои открытия? Уму непостижимо!

Данилова залезла в интернет:

– Есть Приморское городское поселение… В районе Большого Сочи. Хотя количество населенных пунктов с названием Приморск в нашей стране несколько зашкаливает… Но, Боже мой, какое же оно крошечное!.. О! Есть и еще просто Приморское… и в Крыму тоже! – восклицала Данилова, продолжавшая изучать карту…

– Нет-нет – не Крым, это я помню… Понимаете, Сергей Ильич был не очень здоров, что-то с дыханием… – пробормотала Альбертовна, – астма, что ли… или лёгкие… Он не мог жить в Москве…

– Стоп! Мы с мужем в свое время объездили все побережье от Адлера до Туапсе – не помню я там никакого Приморска! – вдруг вспомнила я.

– Это в другую сторону, – уточнила Рита, уткнувшись в карту, – и немного вбок…

– Итак, товарищи, я повторюсь! – торжественно заявила я. – Если предположить, что это родственница, – а это весьма вероятно, – то есть шансы найти ее через Приморск, если, конечно, удастся найти правильный Приморск. Там наверняка помнят семью Сергея Гревского – и, скорее всего, знают, остался ли там кто-нибудь из семьи… Нужно убедиться, что родственница действительно существует, затем через родных найти девушку и уговорить отдать картины на определенных условиях. Это несложная задача для полиции или частного детектива! Детективу, скорее всего, придется туда ехать; а вот полиция смогла бы все решить парой телефонных звонков! Я бы выбрала полицию… Решайтесь Изольда, Альбертовна! Вы потеряете деньги – но вернете картины и сохраните спокойствие мужа…

Результаты мозгового штурма успокоили меня. Стало ясно, что нужно делать, – осталось только убедить в этом Изольду Альбертовну. В крайнем случае попросим Вениамина о помощи, когда он выйдет из строя и приедет домой, наконец. Но это уже не мое дело – этим пусть занимаются близкие и неблизкие родственники.

Я встала и направилась налить себе чаю; а когда, зажав чашку ладонями, возвратилась – то увидела, что с Изольдой Альбертовной происходят какие-то непонятные метаморфозы… Она вдруг подтянулась, выпрямилась в кресле и перестала походить на растерянную курицу… При этом ее лицо озарилось воодушевлением, глаза заблестели и неотрывно смотрели на меня…

Я почувствовала неладное…

– Алиса Аркадьевна, голубушка, – заворковала дама, – частный детектив – это долго, очень долго… А Игорю Сергеевичу скоро разрешат вернуться к работе; а еще – привезут коляску, и он сможет работать в своем кабинете… Времени совсем… совсем нет… но есть отличное предложение! Я готова оплатить вам поездку в Сочи! Любой отель! Прекрасный климат! Концерты в Роза Хутор! Понимаете?! Вы отдохнете, ну и… заедете в Приморск…

Данилова оторвалась от экрана, резко развернулась в кресле и уставилась на Альбертовну в диком недоумении… Я поперхнулась чаем и чуть не задохнулась от возмущения к великой наглости этой дамы… И не заметить моего возмущения было невозможно: продолжая неотрывно глядеть на меня, дама удивленно округлила глаза…

– Разве я предложила что-то неприличное?! – с робким вызовом произнесла она.

– Изольда Альбертовна, – воскликнула Рита, – как вы можете предлагать такие вещи постороннему человеку!

– Ну, во-первых, не постороннему… Алиса Аркадьевна ваша подруга, и она оказалась здесь именно сейчас, когда все это случилось… Это не случайно, судьбу не обманешь! И, кроме того, я же предлагаю приятные вещи! И готова все оплатить…

– Да причем тут деньги! – Рита не на шутку разволновалась… – Вы что, не понимаете в какое положение ее ставите?! Алиса занятой человек – у нее работа, дом, внуки почти каждые выходные, зверья полон дом! Она каждый свободный день воспринимает как дар небес! А вы ее куда-то посылаете со странными просьбами… И всего-навсего из-за вашей необъяснимой боязни полиции…

– Ах нет, при чем тут моя боязнь… Это Игорь Сергеевич воспримет появление полиции в доме как катастрофу, понимаете? Это – нарушение привычного течения его жизни, уклада; это скандал! Вы просто не понимаете! Он не переживет! Особенно после болезни… – горячилась Изольда Альбертовна. – И, кроме того, у них в семье уже был какой-то скандал, связанный с полицией… то есть с милицией… давно… еще при отце!

Рита насторожилась:

– Какой скандал?!

– Ах! Все, что я знаю, – это всего лишь несколько замечаний, оброненных мужем на протяжении почти сорока лет! – поморщилась Альбертовна. – А я уже привыкла не переспрашивать, не заострять внимание на его редких упоминаниях о семье!

– И все равно это ничего не меняет! Ваше предложение крайне неэтично! – теперь уже и Данилова позволила себе резко разговаривать с родственницей. – Алиска уже не молодая коза, чтобы менять свои планы и привычки только потому, что оказалась в ненужном месте и в ненужный час!

Похоже, дама что-то поняла… Она опять сжалась – и, помолчав, забормотала:

– Простите… я… мне показалось… Вы с Алисой Аркадьевной так здорово и воодушевленно за несколько минут все проанализировали, что я подумала… подумала, что лучше вас двоих никто не разберётся с этой… родственницей. Вы умеете говорить с людьми, умеете слушать… – Альбертовна всхлипнула, – а я… я и не умею, и уехать не могу… да и вы, Риточка Павловна тоже… больная мать на руках… А попросить-то и некого! Вениамин в строю… А всего-то надо узнать имя… И потом найти… Я смогу убедить ее отдать картины… Дам еще денег, наконец…

Слушая ее отрывочное бормотание, я прикидывала, скольким же еще кражам нужно случиться, чтобы эта дама окончательно смогла избавиться от своих аффектированных и возведенных в культ душевных кульбитов… Боюсь, что в их доме не хватит ценностей…

Сейчас же ее переживания я ощущала остро. Она и любила своего мужа и боялась его… и боялась за него… А тут еще, похоже, нарисовалась родственница-воровка, которую неизвестно как воспримет академик… Да… смахивает на то, что положение Изольды Альбертовны и в самом деле было тупиковым…

Но понять ее отчаяние в полной мере я все-таки я не могла… Муж-то ей, кроме материального благополучия и холодного равнодушия ничего не дал… Дети уже выросли, ее жизнь устроена… А она привязана к академику как собачонка к хозяину; боится обратиться в полицию из-за каких-то там его древних воспоминаний!