Алинкком
Мальчишка, дракон и счастье
На перекрёстке миров, как всегда, яблоку негде упасть: топчется здесь избушка на курьих ножках, звучат голоса прекрасных нимф, цокает копытцами Мать-Олениха… Лишь один человек бредёт среди богов и чудовищ. Совсем ещё мальчишка, большеглазый и лопоухий. Глядит вокруг как зверёк затравленный. Одежонка истрепалась, обувка стоптана. Знать, долго сюда шёл. Слабыми ручонками отворяет он двери трактира у края дороги, ступает за порог. Тесно здесь, душно. За одним столом хохочут гномы, за другим – печалится, тяжко вздыхает небольшой дракон. Как вздохнёт, так жар из ноздрей и пышет… Негде человеку присесть, негде голову приклонить. Разве что вон там, в углу самом, где сидит седовласый старец с длинной-длинной бородой.
Мальчишка робко пробирается вперёд, садится подле старика. На скатерти, откуда ни возьмись, появляются щи и горбушка свежего хлеба. Мальчик жадно приступает к трапезе. Вот он уже доел; пустая миска исчезает, будто и не было её. Старик глядит на мальчишку светлыми глазами и степенно вопрошает:
– Кто таков, куда путь держишь?
– Я человек, – тоненько отвечает мальчик. – Иду по мирам счастье искать. А ты кто?
– Тоже человек, но есть у меня сила волшебная, – говорит старичок. – Много я встречал людей, что искали счастье. Долго они скитались. Пили молоко из рек с кисельными берегами и ели небесную манну, веселились в стране гипербореев и вкушали блаженство на полях Иалу. И всё равно были несчастны. Душа у них тосковала, на кусочки рвалась. Каждого странника делал я счастливым: забирал у него душу и пускал её на волю, как горлицу.
– И все эти люди померли? – спрашивает мальчишка. Старичок уж не кажется ему добрым; на сердце тревожно становится.
– Почему померли? – Старик хмурится, будто мальчик спросил глупость. – Я подарил им долголетие, славу и богатство. Забыли они печали, забыли мечты о заоблачном счастье, воздвигли себе сытый, спокойный рай на земле. Нет души – нет щемящей тоски, ничего внутри не плачет и не болит, и мирская суета не тревожит, и любое горе безразлично. Отдай мне душу, и я сделаю тебя счастливым. По рукам?
Мальчишка прячет руки за спину.
– Это же, – говорит, – дорогое самое. Душа-то. Как без неё жить? Нет души – не в радость белый свет, и ничто тогда не коснётся сердца: ни дружба, ни любовь, ни песни. Кончится жизнь, и поймёт человек, что самая её суть прошла мимо.
– Ты слишком юн и мало что понимаешь. Послушай лучше мой совет.
Но глядит мальчишка и видит, что не мудрый старец перед ним, а злой колдун. Вот уже седая борода делается чёрной и лохматой, и светлые глаза мутнеют, наливаются кровью… Сейчас кинется и вырвет душу силой!
Неясно, чем бы кончился разговор, да только запахло вдруг горелым. Смотрит мальчишка: печальный дракон за соседним столом вздохнул так тяжко и протяжно, что из его ноздрей вырвалось жаркое пламя и подожгло скатерть. Мигом начался в трактире пожар, бросились все прочь, принялись тушить. Мальчишку чуть не затоптали, но зато колдун потерял его из виду. Вырвался наш путешественник на шумный перекрёсток, стоит, озирается. Тысячи дорог расходятся в разные стороны, ведут они в тысячи разных миров. И где-то непременно ждёт его счастье…
Не успел мальчишка и шагу сделать, как догоняет его уже знакомый дракон. Запыхался, из ноздрей искры вылетают.
– Эй, человек, – хрипло молвит чудище, – слышал, ты счастье ищешь. А я ведь тоже его ищу. Есть у меня давняя кручина: всюду я невольно устраиваю пожары. Вот и нынче чуть трактир не спалил… Странствую я по мирам, пытаюсь найти мудреца, который подскажет, что за проклятие на мне и как от него избавиться. Тогда стану я счастлив! Ответь, куда ты сейчас пойдёшь?
– Сам не знаю, – говорит мальчишка. – Вон сколько дорожек, как тут разобраться, по какой ступать?
– Я тоже того не ведаю, – вздыхает дракон. – Но давай двинемся дальше вместе! Вдвоём веселее, да и с бедами справиться легче. Садись на меня и держись покрепче.
– Что ж, будь по-твоему, – молвит мальчишка и взбирается на спину дракона. Спина эта вся в чешуйках, а по средине её торчит длинный гребень.
Дракон взлетает. Далеко внизу остаётся земля, и перекрёсток миров, и трактир… Машет чудище крылами и развлекает мальчика рассказами:
– Был я недавно у старца. Живёт он посреди леса в крошечной избушке. Дряхлый дедушка, уж и ходит с трудом, и видит слабо, и слышит туго… Но сколько же народу к нему за советом обращается! И люди, и звери, и мелкие божества. Вот спускается старичок по ступенькам своего ветхого жилища. Тут же окружает его толпа, все гудят, перебивают друг дружку, суетятся. Каждый хочет на вопрос ответ получить, а если повезёт – зайти в избушку старца и побеседовать в тиши. Старичок же спокойно ступает, всматривается в гостей слеповатыми глазами. Подле некоторых замирает и что-то им говорит. И, представь себе, я в этой толпе стоял молча, даже не дышал почти, чтоб ненароком огонь не вырвался… А старец ко мне подходит, открывает беззубый рот и радостно так восклицает: «Явился великий дракон, испепеляющий зло!» Тут уж на меня оборачиваться стали. Я собрал всю храбрость, задержал дыхание и говорю: «Дедушка, вот есть у меня кручина…» А он уже не слушает, идёт дале… Э-эх, про этого старика говорят, что он может с одного только взгляда всё понять о любом существе. Узнать всю его жизнь и всю душу. Потому-то к старцу и приходят такие толпы, что он самую суть видит. И вот… Коли он узнал о моей беде, о том, сколько вреда я приношу всюду, где окажусь… Почему же он тогда так жестоко посмеялся надо мной? Великий дракон, испепеляющий зло… Ох, шутник! Странно, что я с горя ничего там не поджёг.
