Алина Яблонская
Рыба
Петр Васильевич почувствовал, как напряглись мышцы живота. С ним просмотров больше.
– А если жена увидит? – подумал он и сказал в пол, – Можно без меня?
– А здесь у нас кухня такая ущербная. Диван – принт цветка и веревки для белья. Типичный бабушатник. Кто жил в таком – ставьте палец вверх, жмите на колокольчик и подписывайтесь на мой канал «Снимай и прокачай»…
– Вот клен под окном, вон парковка и метро…
– Спасибо и до новых встреч. Завтра мы с вами отправимся в район «Текстильщики».
Петр Васильевич почувствовал, как напряглись кисти рук. Он сел, посмотрел в диван и подумал: «Принт цветка… А мама говорила огурцы».
Диван мама получила по большому блату. Всем давали какие-то скрипучие зеленые книжки, а маме – с восточным узором и деревянными подлокотниками. Потому что мама умница была и кому-то срочно где-то помогла. Петр Васильевич очень любил диван и все детство ковырял пальцем ровно по контуру этих огурцов. Потом он на нем спал после обеда, читал ночами Лема, первый раз курил и целовал. И веревки он сам здесь натянул, чтобы маме в ванную не ходить. А мама все говорила: «Сядь, Петя, расслабься, дались тебе эти веревки».
Петр Васильевич расслабил мышцы лба, поводил пальцем по узору дивана и остался ждать менеджера на удаленной работе.
Менеджер пришел раньше срока. Сначала показались десять ярких пакетов, а потом и он сам.
– Сдаете надолго?
– Надолго.
– Я хочу под склад.
– Извините?
– Буду у вас пакеты хранить.
– А что в пакетах?
– Косметика, сетевой маркетинг, у меня две фуры.
– А жить будете?
– Жить буду в центре, а здесь косметику хранить. Ее девочки разберут и по району разнесут.
– А человек здесь жить будет?
– Нет, мужик, только пакеты.
– Мне человек нужен.
– Не сдашь?
– Не сдам.
– Ну бывай тогда. Держи пакет – отдашь жене или кто там у тебя.
Петр Васильевич вернулся на свой диван и залез в пакет. Там были тюбики, баночки и журнал. Он достал крем-релаксант для уставшей кожи и поставил в сервант, рядом – скраб для пяток, а за ним масло для волос и гель-душ папайя. Все по росту и цветам, как мама учила. Рядом стоит и кружка его с зайцем, и тарелка с сорокой. Кашу манную нужно есть до сорокиных лап – не меньше, чай наливать до заячьих ушей – не больше. Петр Васильевич все съедал, ничего не разливал и очень аккуратно складывал шарф в трюмо. Хорошая жизнь была, понятная. А сейчас столько всего есть, а места ни для чего нет.