Алина Розанова
Ярость в тени
Что происходит? Это воспоминания перед смертью, да? В моей голове мысли перебились, я не могла больше ни о чем думать, а лишь слышала голоса и то, не совсем понимала, кто говорит. Только имена и имена.
– Лили, старайся не отключиться. Думай о чем-нибудь. – Он кричал издалека, но казалось, будто парень кричит прямо мне в ухо. Каждое его слово отдавалось адской болью в голове. – Лон, что ты сотворил?
– Я? Ничего. Это сделал ты, когда дал ей своей крови. А я лишь закончил начатое. И поужинал. Кстати, она очень вкусная. Не знаю, как ты смог сдержаться. Можешь забрать ее – она мне больше не нужна, но и лезть в драку бесполезно – я старше тебя, потому убью вас обоих в считанные секунды. Считай, это подарок от меня тебе. Теперь вы навечно можете быть вместе.
– Ублюдок, – послышалось уже ближе, а затем руки, казавшиеся мне раньше холодными, подхватили меня. – Если еще раз увижу тебя хотя бы по близости нашей части леса, разорву твою глотку твоими же руками, а потом вставлю их тебе в зад.
– Что ты делаешь? – слабо смогла выговорить я, когда мое тело повисло в воздухе, подхваченное лишь руками Аарона.
– Я несу тебя домой. Все будет хорошо, Лили.
Он несся по сопкам как ошпаренный, почти врезаясь в различные деревья, так как Аарону не терпелось скорее отнести меня в безопасность. Мне все время казалось, что у него прямо-таки вертятся на языке ругательства, обращенные ко мне. Ведь я сама виновата в том, что происходило в данную минуту. Его тело дрожало, но он все равно крепко держал меня на руках, будто боялся уронить.
Я не успела заметить, как он принес меня к себе, в свой темный дом, который я хотела бы обходить стороной в дальнейшем. Я почувствовала, как меня уложили на диван и, немного подвинув мои ноги к спинке, присели со мной. Аар поглаживал меня по голове, а затем немного наклонился и поцеловал. И вот ненавистное чувство боли пронзило меня насквозь, и я почувствовала, что мое сердце больше не бьется…
Но дыхание сохранилось, сохранилась ясность мысли… Может, после смерти все-таки есть какая-то жизнь? Или же мой мозг просто еще не умер из-за недостатка кислорода, поэтому сознание все еще не покинуло голову?
Мое сердце в груди еле-еле забилось, и кровь по венам заструилась, будто и не было этих мирных нескольких секунд смерти. И тут до меня дошла вся скверность ситуации.
Я больше не человек, а такое же чудовище, как и Аарон, сосущее кровь из вен и артерий живых людей, которые, как и все остальные живые существа, имеют право на жизнь. А отнимать ее просто так – из-за собственных потребностей – верх эгоизма. Странно, я все еще ненавидела этих существ, будто и не стала одной из них. Будто все сохранилось во мне, и я – по-прежнему я. Даже если внутри я такая же – та же Лилиан, что и была до этого момента, то снаружи уже нет. Мною будет владеть вечный голод, желание вкусить человеческой крови, алой, струящейся по телу человека. Такой темной, манящей каждого превращенного…
Что теперь делать? Я смогу вызволить маму из лап волков, но смогу ли находиться с ней рядом? Смогу ли преодолеть влечение к ее крови? И как она отреагирует на то, что я не буду стареть?
Интересно, вижу ли я снова? Или мое тело сохранило в себе то, что было перед смертью? Мне страшно открывать глаза… Вдруг передо мной будет лишь темнота, которая проживет рядом целую вечность.
Но нельзя накручивать себя, не узнав истины. Поэтому я преодолела свой панический ужас, произрастающий изнутри, и распахнула веки, а мои губы растянулись в улыбке, когда я увидела Аара, который по-прежнему сидел рядом со мной и поглаживал меня по голове. Будто он знал, что вскоре я открою глаза и посмотрю именно на него.
Что скажет Вуд? Кто-кто, а она точно против того, чтобы я становилась одной из них. Она не знает, что произошло в лесу, и по-прежнему считает, что я была все это время у них дома. А раз сейчас со мной Аарон, моя рана до конца не затянулась, кровь на одежде все еще свежа, и рядом больше никого не наблюдается, на кого падут все подозрения.
Стоило мне только вспомнить о подруге, как заскрипела дверь в комнату, и я тихонько повернула голову, пока Аар не открывал взгляд от меня. В щели показалась Вуд и внимательно посмотрела на меня, не заметив, что рядом со мной сидит Аарон, но открыв дверь шире и увидев диван во всей красе, влетела внутрь. Ее взгляд уперся в меня, а следом перескочил на укус. Из раны до сей поры струилась кровь, и их кожаный диванчик уже пропитался запахом.
– Аарон, попытайся мне объяснить, что здесь происходит. Что это такое? Что с ней? Ты сумасшедший? Что ты с ней сделал? – Зрачки Вуд задрожали, а сами глаза покраснели со злости. Она начала тяжело дышать, будто пытается сдержаться, чтобы не броситься на Аара.
– Это не то, что ты думаешь. Не я виновен… Хотя нет, есть и моя вина, что я не уследил за ней.
– Думаю, я тут лишняя, – оборвала его рассказ я и поднялась с дивана, потому как мне не особо хотелось присутствовать при семейных разборках, эпицентром которых являлась я. Пусть лучше говорят обо мне в третьем лице, когда я действительно отсутствую, чем когда нахожусь на глазах в паре метрах.
Я обошла Вуд стороной, а ее озлобленный, полный ярости взгляд сконцентрировался на моей окровавленной шее, но мне уже не страшно, ведь я мертва. Но решила все же ускорить шаг, чтобы поскорее выбраться из здания на улицу. Чтобы снова увидеть зеленые ели, ночные огни, первые лучи восходящего солнца и голубое небо. Но даже на улице, отойдя от дома на десять метров, я слышала крик Вуд на Аара и объяснения парня. Каждое слово, которому девушка не желала верить.
Мне захотелось сейчас находиться лишь в одном месте – там, где должно было остаться мое мертвое тело после смерти. Где также должен был находиться мой оживший отец. Точнее, живой труп. Я стремглав понеслась в сторону кладбища и обнаружила то, что могу делать это гораздо быстрее, чем когда-либо. Картина перед глазами расплывалась, но, если постараться сконцентрироваться, есть вероятность увидеть нужное.
– Пап, ты здесь? Пап? – заголосила я, когда остановилась, переводя дыхание, у его могильной плиты, но вокруг царила полная тишина.
Я огляделась – никаких признаков пребывания других вампиров не было. Я совершенно не ощущала еще чье-то присутствие, значит, отец уехал после нашего с ним разговора. Оглянувшись, я провела взглядом по земле, и случайно уловила блеск в траве неподалеку. Он принадлежал зеркалу, от которого отразился бледный свет луны, все еще пребывающей на небе.
Даже можно и не пытаться посмотреть на себя в него, вампиры не отражаются, но я все равно сделала это. Боже, я не только увидела свое отражение, но и то, как изменилась. Мои глаза, как во время голода у Вуд или Аарона, светились в темноте ярким синим светом, хотя на самом деле были карими. Кожа стала бледнее, чем раньше, и даже немного отдавала в синеву, будто меня только из морозильника вытащили. Еще одно – холода я тоже почти не ощущала. Тело вполне комфортно ощущало себя на улице при ледяном ветре или самой банальной прохладе.
Я развернулась и, попытавшись забыть о том, кем стала, вернулась к могиле папы. Медленным, но нелепым шагом я подошла к ней и встала, оглядывая местность, поросшую большим количеством каменных сооружений с выбитыми на них именами. Когда в прошлый раз я увидела это место, испугалась, и мне уж точно не казалось, что в нем есть нечто умиротворяющее, прекрасное, манящее. Но теперь, будучи вампиром, я именно это и заметила, подловив себя на подобных мыслях, взбредших в голову.
– Действительно, чудесное место, да? – Я молча повернулась к нему и кивнула.
Аар немного приобнял меня и любовался кладбищем, оббегая взглядом каждый закоулок, но больше всего он смотрел на деревья, чьи ветви опускались вниз, почти касаясь земли.
– Ты так и не ответил мне насчет помощи, – резко сказала, прервав окружившую нас тишину. Парень отступил от меня на несколько шагов и, не ответив, повернулся в сторону леса.
Я услышала шуршание листьев неподалеку от нас и странную энергию, похожую на ту, что исходила от Аарона. Мертвую и одновременно живую. Здесь есть кто-то еще. Неужели отец не ушел и просто не желала говорить со мной? Я развернулась, чтобы улыбнуться ему и извиниться за свои слова, так как понимала его, ведь теперь задавала себе те же самые вопросы. Но это был не он.
– Привет, дорогие, чего тут забыли? – почти что пропела мама Вуд своим приторно-сладким голосом. Но я-то помню, как этот самый рот, из которого звучит голос, сосал кровь из моего бывшего парня. – Ты решила простить нас за твоего дружка? Или, может, хочешь побыть на его месте? – Аарон дернулся в мою сторону, закрывая меня спиной от своей матери, но я сделала шаг в сторону, отойдя так, чтобы меня можно было увидеть. Я не собиралась прятаться и искать у кого-то поддержки, ведь теперь сама в состоянии за себя постоять.
– Я не человек. Меня обратили – так что вряд ли у вас выйдет что-то дельное. Боюсь, моя кровь уже испорчена. – Марта улыбнулась.
– Все понятно. Значит, Аар, она действительно так сильно дорога тебе, что ты не пожелал с ней расставаться.
– Это сделал не я. И я бы никогда не пожелал ей этого. – Аарон насупился, а его спина согнулась, как у шипящего кота.
– Да не переживай ты, я не дура, чтобы драться с тобой – ты ж меня на части порвешь. Я просто хотела убедиться в том, что увидела вечером.
Я опустила взгляд в землю и молчала, когда Аарон встал рядом со мной и сжал мою ладонь в своей. Я лишь улыбнулась, еще крепче сжав руку Аара. Я закрыла глаза на то, что произошло – на убийство Дастина. Потому что я не могу ничего изменить, а теперь понимаю, что происходило с Аароном. Эмоции усилились после обращения, значит, внутри парня в тот момент вспыхнула такая ярость, что он просто не смог и дальше скрывать ее в тени. И это вечное ощущение голода…
– Счастья вам, ребята. Не забывайте предохраняться. Ой! – вдруг воскликнула она, наигранно схватившись за сердце. – Я совсем забыла – вам это больше не нужно. – И громко засмеявшись, женщина покинула нас, покачивая бедрами.
– Никогда не думала, что мама Вуд такая стерва. А казалась милой женщиной.
– После обращения истинное я занимает первое место. Ей больше не надо притворяться тем, кем она не являлась. – Аарон поглаживал подушечкой большого пальца линию жизни на моей ладони, щекоча кожу. Теперь его руки казались чуть ли не горячими. – Ты хоть понимаешь, что только что произошло? Можно сказать, я признался тебе в любви.
– Ты? За тебя это Марта сделала. – Я вырвала свою руку, освободившись от транса, в котором пребывала. – Как я вообще могу доверять тебе, Аар? Я вспомнила, как ты внушал мне приходить к тебе. Я помню, как ты пытался испить меня каждый раз, когда мы оставались наедине. Но не понимаю одного: почему ты все еще рядом? Я больше не человек. Я уже не стану игрушкой в твоих руках.
– Лили, ты перестала быть игрушкой сразу после того, как наорала на меня в коридоре, когда мы с тобой столкнулись после стирания твоей памяти.
– Я вообще удивлена, как ты еще жив. – Мне совершенно не хотелось продолжать эту тему. Да, мы спали. Да, он нравится мне, и я понимаю, что это чувство возникло во мне и без всяких внушений. И да, я была почти уверена в его чувствах, но что-то говорило мне, что я должна повременить. Сейчас есть вещи гораздо важнее банальной любви, на которую у нас имеется целая вечность.
– Вуд уже почти прибила, но к нам пришла моя бывшая. Они сейчас общаются неплохо.
– Жанетт?
Парень кивнул, но решил не продолжать эту тему, в чем я была полностью солидарна. Мне совершенно не хотелось знать, почему моя подруга, которая не так давно стала вампиром, общается с бывшей 128-милетнего предка.
Рассветало, небо озарялось яркими красками, внушающими мне какую-то надежду на будущее, которое возможно, если я все хорошо обдумаю. Давно в Рэйде не было солнца… Я так соскучилась по нему, что шаг ускорять не стала и шла медленно, в ожидании первых лучей. Аар шел рядом и пытался ухватиться за мою руку, но все бесполезно. Я предугадывала каждое его действие. Пижама, которую я до сих пор не сменила на нормальную одежду, была полностью измазана кровью, покрыта пятнами от травы и земли. Я была похожа на самый настоящий живой труп… Хотя, в какой-то степени, так оно и было. Аарон все-таки извернулся и схватил меня за руку, утягивая куда-то за собой.
– Ты с головой не дружишь? Скорее в дом. Ты сгоришь.
Я повернулась к нему лицом и улыбнулась.
– Вряд ли. Это миф. Мы ведь отражаемся в зеркалах, не боимся чеснока, и, наверняка, солнце тоже миф.
– Давай пройдем в дом, и я тебе все объясню. Пойдем! – Я попыталась остановиться, но все было тщетно. Парень был гораздо сильнее меня физически, продолжая тянуть к себе в дом, к которому мы стремительно приближались. Я ухватилась за ствол дерева и резко затормозила, от чего Аар не удержался на ногах и полетел на землю, куда отбрасывали тень пушистые ветви елей.
– Ты можешь не решать за меня? Я до сих пор в пижаме хожу, и мне надо домой. Я не хочу сидеть в вашем полу-сгоревшем, пусть и восстановленном доме, понимаешь?
Первый луч, появившийся из-за горизонта, прорезался сквозь деревья, освещая все на своем пути. Я вытянула руку, чтобы закрыть глаза от яркого света, как в тот момент Аарон потянул меня за край рубахи от пижамы и, словно пуля, заскочил в дом. Он опоздал всего на секунду… Свет успел достигнуть моей вытянутой руки и сжечь кожу на ней так, что теперь кисть выглядела как недожаренное на углях мясо во время барбекю. Запах появился тошнотворный, от которого, как мне казалось, меня вот-вот вывернет. Я схватилась за руку от режущей боли и слабо застонала. Вуд, судя по всему, либо услышала это, либо учуяла запах, ведь сразу оказалась в комнате. Сейчас вся их семья сидит в доме, ведь на небо вышло солнце. Она прошла в комнату обычным шагом и кинула взгляд на Аарона:
– Что за чертовщина? Солнце на небо вышло… – Она так и не договорила, ведь увидела меня, сидящую на диване рядом с Аароном, а он обрабатывал мою обожженную руку какой-то странной мазью. Я вопросительно смотрела на него, ведь это было странно, мягко говоря. Мы же самоисцеляемся, зачем нужна какая-то мазь? – Что происходит? Лилиан, это солнце, верно?
Я опустила глаза, а кисть немного пощипывало. Вуд подошла ко мне и встала.
– Ты вообще не в состоянии за ней уследить, да? Ты мне обещал! – Вуд заорала на парня, а ее глаза посинели. Раньше меня бы это испугало, но не теперь.
– Я ничего не успел ей рассказать, – оправдывался Аар, не отрываясь от обработки ожога
– Ты понимаешь, что эта мазь не особо поможет? Ей кровь нужна.
– Я не буду пить кровь, – резко вставила я, как только услышала это слово. Я собиралась обойтись без этого.
Аар перестал обрабатывать мою руку и посмотрел на Вуд.
Я перевела взгляд в окно и всмотрелась вдаль сквозь прозрачное стекло. Тучи снова заволокли небо, и солнце не проглядывало сквозь дивный покров.
– Придется. – Вуд смотрела на меня с чувством сострадания.
Я одернула руку и указала девушке на кресло, приказывая присесть. Мне очень хотелось задать им парочку вопросов.
– Скажите, почему мы горим на солнце?
– Это все из-за того, что у нас замедленно сердцебиение, так как, по сути, мы уже мертвы. Кожа становится тонкой и сухой, а при взаимодействии с ультрафиолетом не выдерживает и горит. Как бумага, если ее поднести к огню.
– Ладно… А теперь вот что, – я пристально посмотрела на подругу, – расскажи мне о Жанетт. Что-то мне подсказывает, что этот молодой человек не все мне рассказал о своей бывшей.
– Это моя еще одна подруга детства. Когда ты уехала, я познакомилась с Жанетт, и мы не переставали общаться, но год назад, когда приехал Аарон и обратил меня, с ней сделали то же самое. Только другие… Оборотни. И да, Аарон трахал ее какое-то время, чтобы узнать то, что скрывает стая. Мы до сей поры с ней общаемся, хоть и общаться двум видам запрещено. А Аарона она даже видеть не хочет, вот и приходит, когда его не должно быть дома. – Девушка резко поднялась на ноги, нахмурив брови, а Аарон последовал за ней, чтобы узнать, почему Вуд уходит, ничего не сказав насчет этого.
В голове помутнело, начался шторм из эмоций, что шквалом обрушились в одно мгновение. Что происходит? Глаза бегали в разные стороны, и я отключилась. Лишь темный силуэт в дверном проеме остался в моей памяти.
ГЛАВА 23.
– Лили, отрой глаза. Лили….
Я слышала рядом с собой обеспокоенный голос, который мне так нравился. Нет, не просто нравился… Став вампиром, я начала испытывать эмоции гораздо сильнее и ярче, чем когда-либо, потому и чувства мои усилились. И теперь можно спокойно говорить, что здесь есть место любви. Но я не желаю показывать это Аарону до конца. Не могу простить его за внушение, что ранее действовало на меня, за смерть Дастина, даже если он сделал это лишь из ярости, что так ловко скрывает в тени своей души.
Открыв глаза, я уставилась на парня и поняла, что нахожусь на том же самом диване, на котором сидела. В той же темной гостиной с серыми стенами и ободранными обоями. Где кроме этого дивана и книжного шкафа в углу больше ничего и не было.
– Хорошо, что ты в порядке. Ты совсем, ослабла… Тебе надо поесть. – Мне нравится его забота, но все равно я никогда не убью человека.
– У меня есть свои причины на то, что я не хочу убивать людей.
– Но ведь не обязательно убивать кого-то. Да, сначала будет тяжело это контролировать, но ты научишься.
От меня и так одни неприятности, а теперь еще и надо причинять вред другим… Нет-нет-нет. Ни за что. У меня и так ни одного спокойной дня в городе по возвращении не было.
Аарон пододвинулся ближе ко мне, обдав своим теплом, что мои зрачки безумно задрожали, а тело, напряглось. Может, он и обнимал меня, и целовал, но это не означает, что я полностью доверилась ему. Не хочу отправляться на поиски мамы без Вуд, не хочу оставаться с Ааром наедине. Может, теперь стоит дать ему шанс на мое доверие? Теперь-то я знаю, что он не причинит мне вреда.
– Ну, я… Я… Боюсь крови!
– Вряд ли в таком положении ты будешь ее бояться. Даже на оборот – тебя будет тянуть к ней. Лишь бы коснуться вены, по которой струится жизнь, и почувствовать сладкую каплю яда на своих холодных бледных губах. Стоит тебе только один раз попробовать и все…. При виде человека ты будешь сходить с ума и даже не заметишь, как окажешься где-то в лесу или за заброшенным зданием вся в крови, а в твоих руках будет бесчувственное тело. Сначала это невыносимо больно, страшно, а потом ты поймешь, привыкнешь. Сможешь удержаться при необходимости. – В его глазах пылал огонь, а улыбка, с которой он все это произносил, поднимала мое настроение, дарила радость и немного успокаивала. Хотя вещи он говорил поистине ужасающие…
– Я постараюсь….
– Отлично, сегодня вечером попробуем. Твоя рана сможет хотя бы капельку регенерировать. Потому что сейчас твоя кисть выглядит ужасно. Только отлежись хорошенько, наберись сил.
Аарон встал с дивана и подошел к окну, раздвинув шторы. Он спрятал руки за спину и смотрел вдаль леса. Странный городок. Вроде время близится к самому теплому времени в году, но на улице по-прежнему почти что зима. Только снега нет.
Я расслабилась и облокотилась на спинку дивана, но как только это сделала, в дверном проеме показалась Вуд, переполненная решительностью и силой.
– Ну что, голубки, как вы тут? – Не прошло и часа, как она уже спрашивает, как мы. Я-то уж плохо, а вот Аар – не знаю.
– Я тут подумала, а может, вместе отправимся за моей мамой? – Аар удивленно посмотрел на меня. Неужели ожидал, что я пойду только с ним и подвергну опасности обоих? Ведь, когда нас будет трое, шансы на успех увеличатся.
– Конечно, но тогда Аару придется остаться дома.
Что? Почему они не желают помочь мне вместе? Но что-то подсказывало, что лучше уж с мной будет рядом Вуд, которая оберегала меня и не желала навредить. Она сможет помочь мне, потому молча кивнула, соглашаясь с ней. Аарон снова отвернул голову к окну.
– Ты уже собралась с силами, чтобы поесть сегодня? – так спокойно спросила меня подруга, будто питание человеческой кровью – самое нормальное из того, что существует в этом мире. – Я могу помочь тебе.
Аар за секунду оказался около меня:
– Нет уж, сестренка, этому я ее обучу сам. – Он иногда пугает меня.
Вуд махнула рукой.
– Ну и ладно. – Ее голос был такой, будто она еле сдерживала смех. Вуд сделала ручкой и исчезла из помещения, а внутри остались только я и Аарон. Снова только мы вдвоем.
– Почему ты не хочешь, чтобы я пошел с тобой? – поинтересовался парень, обиженно глядя на меня. Я подскочила на ноги.
– А на что ты надеялся? Ты внушал мне испытывать к себе симпатию, которая заставила меня полюбить тебя. У меня не было выхода, понимаешь? И ты теперь хочешь, чтобы я полностью доверилась тебе и опять трахнула тебя? Нет….
Я стояла около дивана с закрытым ртом, осознав, что сказала лишнего, а Аар пронзил меня взглядом, пытаясь разузнать: вру ли я. А ведь я не врала и говорила все то, о чем думаю. Мне стало стыдно, но я все равно смотрела в его глаза, которые так прекрасны…. Хочется в них просто утонуть.
Неожиданно Аар отошел обратно к окну и прошептал:
– Уйди прочь.
– Аар…. Я…. – Он резко повернулся ко мне.
– Пошла вон! – Этот крик пронзил меня, но я не могла сдвинуться с места от шока.
Я по-прежнему стояла и смотрела в его глаза, полные злобы и холода. Он настолько зол…. Я, забыв, что вампир, выбежала из комнаты в лес и пешком побрела по тонкой тропинке. На моих глаза выступили слезы, стекавшие по холодным щекам.
Да…. Всего одна фраза, и моя жизнь рухнула… Снова. Как и с моей мамой тогда, из-за чего она теперь в лапах ликанов. Почему я просто не могу вовремя заткнуться или хотя бы попытаться не сказать лишнего, даже если это правда? Мне двадцать лет – и пора было давно научиться контролировать то, что говоришь, но нет же – надо высказать все. Дура.
Я даже и не заметила, как вышла в окрестности города, солнца на небе снова не было, а холод пронзал до ниточки. Только мне было тепло, и я шла по улице, как ни в чем не бывало. По улице бродил плотный слой тумана, что даже рядом стоящий дом совсем не было видно. Похоже на то, что творится у меня в голове. Ведь больше я не живу своей жизнью, не существую в обычной реальности, и буду пытаться скрыться от всего человеческого мира, так как больше ему не принадлежу.
Я остановилась около столба, на котором висело объявление, что сегодня вечером будет вечеринка в клубе, где мы с Аароном танцевали медленный танец… Может, он пойдет туда, и я смогу извиниться перед ним? Ведь парень предлагал сегодня попытаться выпить крови, значит, это было единственное место, куда мы смогли бы отправиться.
Я попыталась забыть об Ааре и отправилась в парк. Присев на скамейку из замершего железа, опустила взгляд в землю. Передо мной прошла бабушка, тяжело наступая на левую ногу. В правой руке она держала трость и опиралась на нее. Она еле передвигалась – так слаба, но все равно посмотрела на меня. Она будто что-то заметила, наверняка, искру, которая пробежала в моем взгляде.
Голые деревья, росшие в парке, как будто тянули ко мне свои страшные ветви. Желали схватить меня и разорвать на части. Хотя, я и сама бы с удовольствием умерла. Только уже по-настоящему. Ведь теперь понимаю, что не смогу вечно жить, пережив всех своих близких. У меня никогда не будет детей, нормальной жизни. Я не состарюсь и не умру во сне, как это происходит почти со всеми. И я больше всего на свете не хочу, чтобы мама узнала о том, кто я. Кем стала. Не желаю втягивать ее в этот мир.
– Девушка, что с вами? – Я приподняла голову.
Передо мной стоял парень – очень симпатичный зеленоглазый брюнет. Прямо мечта. Его глаза напоминали мне лес, ту незабываемую ночь…. И встречу, первую встречу с Ааром. Парень положил ко мне на плечо свою руку, которая, к удивлению, была чересчур обжигающе теплой.
– Да. А в чем дело?
– Я думал, вам плохо. Вы очень бледная.
– Здесь солнце редко бывает, – отмахнулась я, отвернув голову. – Вам чем-то помочь?
– Я не местный, а, смотрю, городок тут у вас не большой. Возможно, вы знаете Лилиан Саммер.
– Знаю. Вы сейчас смотрите на нее. Кто вы?
– Я Фред. Фред Харт. Ты не помнишь своего кузена?
Фред обнял меня, но я сама вырвалась из его объятий. Он пахнет кровью, а я не могу вкушать этот запах. Не хочу причинить ему боль. Да и еще какой-то запах присутствует. И радости от его внезапного появления я никакой не испытывала.
– Зачем ты приехал? – резко поинтересовалась, слегка улыбнувшись парню.
– Отец сказал, что вы в Рэйд с мамой вернулись. Я закончил с сессией и сразу вырвался, чтобы увидеть вас. Ты так изменилась. Как твоя мама? – Он не должен знать о ее похищении, иначе оборотни убьют его. Или это сделает Аарон. Интересно, как он отнесется к приезду моего кузена?
Я поднялась на ноги и зашагала в сторону дома, обрадовавшись, что надела пальто, скрывшее пятна крови на моей пижаме.
– Она…. Мы поругались с ней, и с сейчас она живет со своим приятелем. А ты на сколько приехал? – Фред подозрительно осмотрел меня с ног до головы.
– На два дня…
– Да? Тогда вряд ли ты ее увидишь. Не думаю, что мы помиримся с ней в ближайшее время.
Я остановилась около входа в дом.
– Заходи. У нас есть гостевая комната, в которой ты можешь остановиться.
Парень прошел в дом, на ходу стягивая верхнюю одежду.
Так. Вечеринка сегодня в десять…. Надо собраться, но одна я туда не пойду. Надо прихватить кузена. Аар обязательно обворожит какую-нибудь девчонку и поужинает. Но это уже не мое дело.
Пройдя в гостиную, я усадила Фреда на диван и присела в кресло перед ним. Запоздало вспомнила, что надо переодеться. Попросила немного подождать, поднялась наверх, где вместо пижамы нацепила на себя свитер и джинсы. Окровавленные вещи запихнула под кровать. Затем спустилась вниз. Фред будто с места даже не сдвинулся. Сидел, разглядывая старую картину на стене.
– Хочешь перекусить? – спросила его я, остановившись в проходе.
– Ну, я не против…
– Я сейчас что-нибудь быстренько сотворю, если только готовить не разучилась.
Я вынеслась из комнаты на кухню, а Фред расслабился на мамином любимом кожаном диване, обтянутым тканью. Пусть Фредди и не заменит мою уставшую маму, но все-таки напомнил мне о ней, когда растекся так же, как это делала она после изнурительного рабочего дня. Вспоминаю, как она крутилась вокруг плиты и склонялась над грязной посудой… Как по ее измученному лицу текли капельки пота. Как в ее красных уставших глазах виднелись тоска и одиночество. На меня нахлынула грусть, и я была готова расплакаться. Мамы нет, а на поиски я пойти не могу из-за Фреда. Не могу…
Черт! Я вздрогнула и отвернула голову от плиты, стоя у раскаленных конфорок. Сзади, будто желая испугать меня, подошел Фред и положил свою по-прежнему теплую руку ко мне на плечо. Снова.
– Ты чего?
– Ничего, извини, иди, посиди – мне надо готовить. – Я еще ниже опустила голову вниз, но продолжала при этом готовить. – Ах да, я помню, ты раньше любил фильмы ужасов. На нижней полке в шкафу в зале лежат твои диски с ужастиками и фантастикой. Посмотри что-нибудь, а я присоединюсь позже.
Но он остановился, разглядывая мою обожженную руку.
– Что с случилось?
– Ничего страшного. Сегодня вечеринка, и я нанесла грим, чтобы напугать кое кого, – придумала я глупую отмазку, но, кажется, Фред остался доволен моим оправданием.
Наверное, минут десять я била тарелки, роняла сковородку на пол, но все же приготовила ужин для Фреда. Я потащила блюдо в зал и поставила перед кузеном тарелку фаршированных блинов. Как я скучаю по этой еде, но не могу… Меня не то что от запаха, от вида начало подташнивать, и снова нахлынула легкая слабость. Фредди сразу налетел на еду, и было слышно, как у него за ушами трещит.
– Ты потрясающе готовишь. Тоже поешь, – почти что приказал кузен, засовывая в рот вилку с очередным кусочек блина и глядя в телевизор, по которому шел какой-то фильм. Я села на диван рядом с ним и уставилась в экран, а затем перевела взгляд в окно, находившееся позади телевизора.
– Я не голодна.
Темнота, солнца нет, тучи плотно заволокли небо, туман не рассеялся. На улицах зажигались фонари.
– Фред, пошли со мной сегодня ночью на вечеринку. Может, познакомишься с кем – узнаешь, какие в Рэйде люди живут. – Парень кивнул, продолжая жевать. Его улыбка до ушей до смерти смешила, и я даже на время забыла об Аароне, но голова снова наполнилась тоской.
Время так незаметно летит. Фред выбрал один из своих дисков и подключил DVD. Так как до десяти делать нечего, а собираться мне почти не придется, значит, придется смотреть фантастику со своим кузеном.
Сюжет за время просмотра я почти предугадала, но, когда в фильме присутствовали насилие, кровь и смерть, мне становилось смешно, потому что Фред глядел на все это таким испуганным взглядом, будто находился с жертвами в одной комнате. Мне было совершенно не противно, а, скорее, весело, но сюжета в фильме все же не хватило. В общем, ерунда. Когда фильм кончился, время подходило к девяти часам, а на улице полностью стемнело.
– Фред, пора собираться, – одернула его я, выключая экран нажатием кнопки на пульте, что лежал все это время на стеклянном журнальном столе перед нами. Парень глянул на часы и улыбнулся:
– Ты успеешь?
– Что за глупый вопрос? Конечно, успею. – Развернувшись, я вышла из гостиной к себе в комнату.
Придется навести марафет. Я заметила, что Фред уже копался в сумке и не обращал на меня ни малейшего внимания. Так как времени действительно не хватало, с человеческой силой мне не справиться, а вот если помочь вампирской, то, может, и успею. За секунду я переместилась к себе в комнату. Пользуясь своими возможностями, марафет я навела даже быстрее, чем сам Фред переоделся. Намочив волосы, закрутила пряди, сделав шикарную прическу. Черные концы волос облегали мои бледные щеки. Да, сейчас я выгляжу, как настоящая вампирша из фильмов, что видела раньше. Не хватает только алых губ, измазанных свежей кровью. Подведя глаза и выделив уже и так ярко-черные от туши ресницы, почти закончила макияж. Последний штрих был красной губной помадой.
Я залезла в шкаф и крайне обрадовалась черному гардеробу. Но, как мне помнилось, платья у меня не было. Зато были у мамы в шкафу. Я тихо пробралась в соседнюю комнату и выудила из шкафа черное, открытое, короткое платьице, надев его, и закончила образ туфлями на шпильках и серьгами. Действительно, то, что надо… В своем отражении я увидела нечто другое, не себя, а другого человека.
Заглянув в зал, я обратила внимание на часы, время подходило к половине десятого, и нам уже надо выходить. Я зашла в комнату для гостей к Фреду, приоткрыв дверь.
