Алина Углицкая
Перст судьбы. Лирин
Глава 6
– Эсмиль! Эсмиль! – Аини бросилась к сестре, поймала ее отсутствующий взгляд и закричала уже на стражей: – Что стоите, как истуканы?! Несите ее в спальню. Разве не видите, что наследнице плохо!
Когда безвольное тело подхватил тот самый аскар, которого только что нагло ощупывали, девочка сузила глаза и зло прошипела:
– Молись Бенгет, чтобы после всего этого моя сестра взяла тебя в гарем, а не отправила чистить конюшни! Но перед этим я попрошу нашу мать хорошенько выдрессировать тебя!
Не поднимая глаз, мужчина шагнул в покои своей хозяйки, прижимая к гладкой груди хрупкое женское тело. Он так и не понял, что именно испугало юную наследницу, ведь он не сделал ни одного движения, если не считать того, что его мужская плоть ожила под шаловливыми пальчиками госпожи. Так ведь он и не наложник, чтобы терпеть. Он воин. И женщины, с которыми он проводит ночи, не любят долгих прелюдий.
– Так, положи ее на кровать, да, вот сюда, – командовала Аини, – а теперь быстро за лекарем. Лирт!
Аскар исчез за дверями, зато из своего угла вылез постельный мальчик. Девочка окинула его голодным взглядом. Хорош. До чего ж хорош. Как куколка.
А потрогать нельзя!
– Иди сюда, малыш, – мурлыкнула она, протягивая к нему руку. – Не бойся, я тебя не съем, только чуть-чуть поглажу.
Мальчик опасливо замер, стараясь смотреть куда угодно, только не на нее.
– Простите, госпожа, – сбивчиво пролепетал он, – но ясновельможная Эсмиль запретила кому бы то ни было дотрагиваться до меня.
– Даже мне? – Брови Аини выгнулись домиком.
Мальчик кивнул.
– Это потому что я тебя утром толкнула? – Еще кивок. – Лгун! Я тебя погладить хотела, а ты вздрогнул и упал. Потому что неуклюжий. Сам виноват. Ничего, когда твоя госпожа придет в себя, я расскажу ей, какой ты гадкий обманщик. Посмотрим, как ты будешь кричать, когда она отхлестает плетью твою миленькую попку!
Под конец своей тирады Аини едва не плевалась ядом. Как он посмел! Наябедничать на нее! Руки так и чесались схватить наглого мальчишку за белокурые локоны и натыкать носом в пол. Нет, так можно повредить его смазливую мордашку. Пусть лучше вылижет ей ноги своим дрянным языком. Чтобы знал, что в этом доме хороший раб – это молчаливый раб.
– Лижи! – она грубо сунула ему под нос свою расшитую золотом туфлю. – Живо!
Лирт задеревенел. Ясновельможная Эсмиль запретила ему повиноваться кому бы то ни было, кроме ее самой. Это один закон для всех в ее доме. Но госпожа сейчас в беспамятстве, а ее сестра здесь и требует повиновения. Как быть? Отказаться? Тогда она найдет, как подставить его – и наказание будет неминуемо! Согласиться – и госпожа Эсмиль навсегда вычеркнет его из своей жизни и своего дома. Альтернативы не существовало.
– Ты долго будешь думать. – Аини презрительно сощурила глаза.
– Простите, госпожа, но моя хозяйка запрещает мне повиноваться любому, кроме ее самой, – тихо ответил мальчик, не поднимая глаз.
– Даже Старшей Матери?
– Да, госпожа.
Аини с ненавистью взглянула на сестру, бледной куклой лежавшую поверх покрывала. Опять Эсмиль переиграла ее! Но сегодня это было в последний раз!
* * *
Сознание медленно возвращалось. Наплывало, будто волнами, неся с собой смутные образы и туманные обрывки фраз. Они крутились перед внутренним взором, будто картинки в калейдоскопе, но не несли в себе ни смысла, ни упорядоченности. Вот из тумана вынырнул смутно знакомый образ окровавленного мужчины, закованного в кандалы, а вот девушка в платье из грубого сукна разводит в глиняном кувшине едкую смесь и смеется. Вот мелькнула красочная мозаика, мраморные колонны и залитый солнечным светом просторный зал, а потом его сменило холодное серое помещение с ободранными стенами и закопченным потолком. Будто сон и явь переплелись, взаимно проникая друг в друга, а сама Лирин превратилась в стороннего наблюдателя, не испытывающего ни малейших эмоций при всплывании в памяти собственных воспоминаний.
Лирин постепенно приходила в себя. В голове продолжали кружиться обрывки сновидений, и девушка отрешенно размышляла, какой же чудесный сон ей приснился. Дворец, рабы, город, залитый солнечным светом… Как жаль, что уже наступило утро, а вместе с ним и суровая реальность. Сейчас придется встать, спуститься в кухню, шлепая босыми ногами по холодному полу, растопить печь… Потом целый день она будет чистить овощи, носить воду и угождать каждому, кто носит штаны…
Еще не осознавая, где она, Лирин распахнула глаза, и ее расфокусированный взгляд уперся в расписной потолок. Скользнул по нему с абсолютным равнодушием, но тут же сделался более осмысленным, а отрешенность сменилась удивлением.
Прямо у нее над головой на алых с золотом подушках возлежала полуобнаженная молодая женщина с надменным выражением на утонченном лице, а вокруг нее расположились фигуры мужчин, всю одежду которых составляли лишь длинные волосы, рассыпавшиеся вдоль безупречных спин. Девушка пару раз моргнула, пытаясь осмыслить увиденное, потом неловко приподнялась на локте, обводя обескураженным взглядом вокруг себя, и тихо выдохнула.
Она лежала в самом центре большой, нет, просто огромной кровати странной шестиугольной формы, со всех сторон огороженной небольшими бортиками из черного дерева. Тончайшее шелковое покрывало, расписанное яркими орхидеями, приятно холодило кожу, а комната, в которой она находилась, поражала воображение своим великолепием. Все это было таким чужим, незнакомым, но в то же время настолько притягательным и загадочным, что Лирин захотелось немедленно вскочить и начать исследовать доступное взгляду пространство. Но она сдержала несвойственный ей порыв, продолжая молча оглядываться вокруг.
Сказка еще не закончилась. Чудесный сон все еще продолжался.
Рядом с кроватью что-то тихо зашуршало, и Лирин застыла, напряженно вслушиваясь в странные звуки.
Мыши? Откуда мыши в этой роскошной комнате?
Девушка вытянула шею, с опаской выглядывая за бортик кровати, но вместо черных глаз грызуна ее глаза встретились с небесно-голубым взглядом белокурого мальчика лет тринадцати от роду. Тот сидел на коленях возле кровати, смиренно сложив руки на груди, но увидев, что на него смотрят, тут же согнулся, касаясь лбом поверхности пола.
– Ясновельможная госпожа! – подросток всхлипнул от едва сдерживаемой радости. – Вы очнулись!
– Где это я? – голос прозвучал слабо и неуверенно. Не слишком похоже на голос госпожи, перед которой падают ниц.
– Вы у себя в покоях, – ответил ребенок, – в своем дворце.
– У меня есть дворец? – тонкие стрелки бровей изумленно поползли вверх.
– Да, ваш собственный личный дворец. Разве вы об этом не помните?
Мальчик умоляюще сложил руки на груди, но так и не осмелился поднять взгляд. С его госпожой творилось что-то странное. И что-то очень серьезное. Неужели она и в самом деле повредилась умом, как со вчерашнего дня шепчут слуги?
Если это действительно так, то всем, живущим в этом дворце, не сносить головы!
Лирин в ответ на его вопрос только молча помотала головой, тщетно пытаясь упорядочить скачущие мысли. Нет, это не может быть правдой. Сон должен был давным-давно развеяться, дворец превратиться в старый трактир, шелковая постель в тюфяк с сеном, а прекрасная комната в каморку на чердаке.
– Почему ты решил, что это мой дворец? – осторожно спросила девушка и невольно задержала дыхание, ожидая ответа.
– Потому что вы Эсмиль ди Маренкеш. Наследница одного из высших Домов Амарры, – голос подростка задрожал от волнения. Кажется, слухи о недомогании госпожи имеют под собой основание…
Лирин нахмурилась.
Это имя было ей знакомо. Она уже слышала его. Кто-то уже называл ее этим именем.
Лирин задумалась, пытаясь понять, каким образом она связана с этим именем и как оказалась в этой удивительной комнате, похожей на гигантскую шкатулку с драгоценностями. Память услужливо подсунула нужные воспоминания: грязный трактир, притязания нхира Марха и заезжий лэр, заплативший пятьдесят ледоров за ее девственность. Девушка вспомнила аукционный дом и обряд таврования, а так же поездку по улицам незнакомого города. И смутно – свернувшееся в клубок истекающее кровью мужское тело у своих ног.
«Теперь ты ясновельможная госпожа Эсмиль ди Маренкеш, наследница Высшего Дома Амарры, – вспомнила она бархатный и глубокий женский голос, вкрадчиво шептавший в самое ухо. – Теперь ты владеешь сотнями рабов, мужчины всего лишь пыль у тебя ногами, а твоего золота просто не счесть. И если хочешь остаться здесь навсегда…»
– Бенгет! – выдохнула девушка, и ее сердце сжалось в неосознанной тревоге. Встревоженный взгляд упал на мальчугана: – А ты кто?
– Лирт, ваш преданный раб, ясновельможная госпожа, – мальчик снова уперся лбом в пол. По его щеке на ковер скатилась слеза.
Лирин коснулась лба ослабевшей рукой. Кожа была сухой и прохладной – никаких признаков жара.
– Странно, – пробормотала девушка в полголоса, не замечая, что мальчик чутко ловит каждое ее слово, – я не помню, как попала сюда. Вроде бы мне снился сон… или это был не сон? Что со мной происходит?
Лирт понял слова госпожи на свой лад.
– Вчера днем вы отправились на невольничий аукцион в Дом Нальсарин, ясновельможная госпожа, – ответил он, привыкший отвечать даже на те вопросы, которые его хозяйка задавала самой себе. – Один из рабов посмел совершить нападение на вашу милость.
– Нападение? – Лирин потерла виски. Ничего подобного она не помнила.
– Да, ясновельможная госпожа. Нам сообщили, что вы потеряли сознание, а когда очнулись, то долго не могли вспомнить, где вы и что с вами. Из-за этого во дворце началось брожение. Ходят слухи, что вы повредились умом и больше не можете быть главной наследницей Дома…
С каждым словом Лирт все больше и больше втягивал голову в шею, а под конец его худенькая сгорбленная фигурка уже дрожала, как осиновый лист на ветру.
Еще бы, он практически подписал себе смертный приговор, подвергнув сомнению умственные способности своей госпожи. Но не предупредить ее он не мог. Это было сродни предательству.
– А что случилось с тем, кто на меня напал?
– Вы его купили, ясновельможная госпожа.
– Эйхард…
А вот его она не забыла.
И его темный взгляд, полный ненависти.
– Я не помню, как он на меня напал, – девушка с легким вздохом покачала головой. – Где он сейчас?
– Там, куда вы приказали его отнести. В лазарете для наложников. Точнее, вы приказали отнести его в гарем… – мальчик на секунду запнулся, но тут же, подавшись всем корпусом вперед, лихорадочно зашептал: – Госпожа, пожалуйста, позвольте мне сказать…
– Говори… – Лирин недоуменно нахмурилась.
– Вчера, когда новенького доставили на мужскую половину, госпожа Аини сказала, что это именно он напал на вас. Что он непривязанный. А таких нельзя держать в гареме или с другими рабами. Это нарушение всех законов Амарры. Мол, ему одна дорога – либо в таны, либо на алтарь Всеблагой. Она сказала, что вы не в себе, не понимаете, что творите, и не можете выполнять обязанности наследницы. И все ваши покорные рабы этим очень обеспокоены.
Лирин несколько минут сидела, молча разглядывая узор на шелковом покрывале. В голове назойливо пульсировала какая-то мысль, которую она никак не могла ухватить за хвост. Но одно девушка знала точно: мир перевернулся, и она – вчерашняя рабыня – точно актриса в захудалом театре, должна теперь отыгрывать госпожу. Именно должна, потому что в мозгу кровавыми буквами пылало предупреждение, оставленное богиней Амарры.
Сглотнув, Лирин вскинула на подростка растерянный взгляд. Одна, в огромной дворце, окруженная незнакомыми людьми, под подозрительным взглядом сестры, которая, судя по всему, уже строит какие-то козни… Нет, одной ей не справиться. Нужен союзник. Или союзники. Те, кому она сможет довериться.
И она решила рискнуть.
– Лирт, – начала она, тщательно подбирая слова. Мальчик напрягся, но продолжил сидеть, низко опустив голову, – сейчас я тебе скажу что-то, от чего будет зависеть моя жизнь…
Мальчик вздрогнул.
– Думаю, с твоей госпожой случилась беда.
– Что моя госпожа хочет сказать? – Лирт настороженно вскинул голову, но тут же, опомнившись, опустил взгляд.
– Не знаю, как объяснить… – Лирин взволнованно сжала в руках край покрывала. – Но я – это не она. У меня другое имя, и я не обладаю никаким титулом… я не знаю, что делать со всем этим, – и она широким жестом обвела комнату.
– Нет, госпожа, не говорите так! Вы пугаете своего никчемного раба.
Мальчик действительно испугался. Он помнил несколько случаев, когда после особо сильных ударов по голове некоторые рабы теряли память. Эти несчастные очень долго не приходили в сознание, а потом многие месяцы мучились сильными болями, тошнотой и постоянным головокружением. Таких никто не хотел держать, ведь больного невольника легко заменить на здорового, а потому их ждал один удел – смерть. Либо быстрая и безболезненная, либо долгая и мучительная – все зависело от хозяйки и ее предпочтений.
Но если память потеряла сама госпожа? Да это еще хуже! Стоит ее родственницам узнать о том, что наследница ничего не помнит, как ее тут же признают недееспособной и назначат новую кандидатуру на этот титул. А кто у нас следующая в очереди? Правильно, госпожа Аини. Это была не та особа, которую Лирт хотел бы видеть в роли своей хозяйки. Слишком уж вольготно ему жилось под защитой Эсмиль, занятой лишь своими наложниками, и слишком хорошо он знал, на что способна ее младшая сестра. Нет, этого никак нельзя допустить!
Но что может сделать против имперской системы один маленький раб, который сам практически ребенок?
– Госпожа, – начал он дрожащим голосом, но постепенно его тон окреп, а во взгляде появилась решимость, – пожалуйста, никому не говорите об этом. Иначе вас лишат титула, а на ваше место назначат другую наследницу. В этом дворце множество рабов, жизнь которых зависит от вас. Если вас сместят, мы все будем либо распроданы, либо умерщвлены – как решит новая хозяйка.
– И что же ты предлагаешь? Я не могу быть ничьей госпожой. Я просто не знаю, как это делается! Меня раскусят, стоит мне выйти из этой комнаты. Взгляни на меня! – Лирин с мольбой сложила ладони, и в ее глазах блеснула непрошеная слеза. – Я даже не способна открыто смотреть на мужчину. Меня с рождения учили подчиняться. Я рабыня, такая же, как и ты…
Глава 7
Вот и все.
Она это сказала.
Сейчас раздастся небесный гром – и в комнате возникнет окруженный змеями и темным пламенем образ Бенгет.
Сжавшись и втянув голову в плечи, Лирин ждала явление кровавой богини.
Но минуты шли, а Всеблагая все не являлась.
Наконец, осторожно выпустив воздух из легких, девушка подняла голову.
– Это невозможно! – прошептал Лирт, не сводя с нее перепуганных глаз.
– Невозможно? – Лирин горько рассмеялась. – Но все так и есть! Не скажу, что моя жизнь была приятной, но боги лишили меня даже ее, засунув мой дух в это тело. И теперь, если обман раскроется, мне грозит смерть. Что мне делать, Лирт? Кто мне поможет?
По лицу девушки потекли слезы бессилия и обреченности.
Мальчик неловко подполз вплотную к кровати, не решаясь подняться на ноги. Его госпожа никогда не плакала, он ни разу не видел слез на ее красивом и высокомерном лице. И именно это яркое проявление эмоций убедило его в том, что его госпожа не сошла с ума и не потеряла память. Она действительно изменилась. Кто-то другой занял ее тело. Были ли это игры богов или происки демонов, но именно от этой незнакомой еще женщины теперь зависело его будущее и жизни тех, кто живет в этом дворце.
– Послушайте, – он осторожно сжал ее руки и поднял умоляющий взгляд, – я поклянусь на статуе Бенгет, что вы моя госпожа Эсмиль ди Маренкеш. Я расскажу вам все, что вы должны знать, научу всему, что вы должны уметь. Я буду вашими глазами и ушами, только, пожалуйста, во имя Всеблагой Матери, никому не говорите о том, что сказали мне. Пусть это будет нашей тайной. Если богам было угодно поменять местами неизвестную рабыню и мою госпожу, значит, у них есть на этот счет свои мысли. Просто живите и наслаждайтесь. Иначе я даже не берусь представить, что с вами будет, если обман раскроется.
– Боюсь, я не справлюсь…
– Справитесь, госпожа, я помогу. Через месяц начнутся главные амаррские Игры танов – Тан-Траши. Вы обязательно должны принимать в них участие. Это повеление императрицы для наследниц Высших Домов. Каждая должна выставить своего тана. Но стоит окружающим заподозрить хоть что-то – и нас всех ждут большие неприятности. Слишком много желающих занять ваше место, а у вас очень мало времени, чтобы терять его даром.
– Я боюсь…
– Мы все боимся, но это ничего не значит. Помните лишь о том, что от вас зависят жизни и судьбы более шести тысяч человек.
Ровные брови девушки изумленно взлетели вверх.
– Так много? – прошептала она. – Неужели этот дворец может вместить их всех?!
– Нет, госпожа, – Лирт не сдержал короткий смешок, – во дворце живут лишь около двухсот пятидесяти. Это ваши личные рабы, невольники, которые занимаются хозяйством, смотрители-ансары, наложники и личная гвардия – сто пятьдесят отборных аскаров, лучшие из лучших. Еще, вы недавно купили двух танов, как раз к играм. Их содержат отдельно, ведь они, в отличие от других, не прошли «привязку». Танам это не нужно. Их судьба сражаться на Арене и умереть во славу Бенгет.
– Таны? Ты уже говорил это слово. Кто они такие? И «привязка»… что она означает?
– "Привязка" – это когда жрица Бенгет «привязывает» волю раба к его госпоже. Такой раб предан до последнего вздоха. Вернее, «привязывают» не только рабов. Все свободные мужчины проходят этот обряд, когда им исполняется десять лет. Ну а те, кого отдают в питомники… их «привязывают» при покупке, а до тех пор они подчинены правилам своего учреждения. Вот. А таны это пленные воины, которые не прошли этот ритуал. Их специально подбирают по силе и воинскому мастерству, чтобы выставить на ежегодных играх в столице. Чей тан победит, тот Дом получает награду из рук императрицы.
– А тан? Что получает тан?
Лирт пожал плечами:
– Одно желание.
– И он может пожелать свободу?
– Может. Но поговаривают, что их все равно умерщвляют… – такое он точно не смог бы сказать настоящей Эсмиль.
– Но это ужасно! Зачем ему сражаться, если в конце он все равно умрет?
– Если он проиграет, его смерть будет показательной, медленной и очень мучительной. Все зависит от госпожи. Некоторых распинают на стенах Арены и вскрывают вены. С других живьем снимают кожу. Есть такие, что вспарывают танам живот и кладут на него пустынных скарабеев…
– Все! Хватит! Меня сейчас стошнит от подробностей. Как вы можете так жить? Это же мерзко! – Лирин вскочила на ноги и с отвращением уставилась на подростка, который абсолютно спокойным тоном описывал самые ужасные вещи из тех, что ей доводилось слышать за всю жизнь.
– Как пожелает госпожа, – он нагнул голову, пряча взгляд.
– Я думала, что моя жизнь была жалкой и беспросветной, но теперь вижу, что, по сравнению с местными рабами, мне грех жаловаться.
Обхватив ладонями горящие щеки, девушка закрыла глаза и несколько мгновений переваривала услышанное.
– А остальные мои люди, где они живут? – задала она следующий вопрос.
– В провинции, на ваших землях. Когда наследница назначается официально, Старшая Мать выделяет ей отдельный дворец и земельные угодья. Сейчас у вас четыре деревни, в каждой по триста дворов. Это ваши подданные, и они полностью зависят от вас.
– Что же я должна делать?
– Пока ничего сложного. Запомните, теперь вы ясновельможная госпожа Эсмиль, наследница высшего Дома Маренкеш. В это время вы, обычно, обедаете. Не стоит отступать от прежних правил. Это может вызвать ненужные пересуды. А на вечер ансары готовят вам наложника. Сегодня утром, перед аукционом, вы повелели мне передать им, что желаете видеть в своей опочивальне Урхана, того здорового мернейца.
– Я? – она бросила на него раздраженный взгляд. – Сегодня утром я…
– Сегодня утром вы были здесь и отдали мне этот приказ, – с нажимом повторил мальчик. – И когда наложника приведут, вы воспользуетесь им и получите удовольствие. Это будет правильно.
Лирин недовольно хмыкнула.
– Что-то ты слишком умный для своего возраста. Сколько тебе лет?
– Мой возраст не имеет значения. У меня были хорошие учителя. И, поверьте, я стараюсь для вашего блага. Именно от настроения госпожи зависит жизнь ее рабов.
– Ладно, – она вздохнула, окончательно сдаваясь, – здесь найдется, чем подкрепиться? На голодный желудок трудно думается.
Мальчик покачал головой и заявил:
– Вы должны оставить этот кроткий тон. Помните о том, кто вы. Вы не должны просить, ваш удел – приказывать. Попробуйте еще раз.
Девушка откашлялась, пытаясь принять царственную, как ей показалось, позу, и напыщенным тоном заявила:
– Раб, я желаю обедать! – Затем опустила плечи и уже более мягко добавила: – Ну как, лучше?
Лирт поджал губы.
– Вы должны больше стараться, иначе вас быстро раскусят. Но для первого раза довольно неплохо. Никуда не выходите, пока меня не будет, а если кто-то придет, то всех отсылайте. А я распоряжусь, чтобы обед подали в опочивальню, и пущу слух, что вы утомились и не желаете никого видеть… Только наложника придется принять. С тех пор как Старшая Мать выделила вам гарем, ни единой ночи ваша опочивальня не была пустой. Это может вызвать лишние сплетни.
– Ладно. Надо так надо. Надеюсь, что этот наложник ничего не заметит…
– Вам не придется с ним говорить, – мальчик рассмеялся. – У него совсем другие обязанности.
Девушка с легким вздохом разгладила на коленях полупрозрачный подол туники.
– Все равно. Мне очень страшно. Что будет, если я не справлюсь? Ты хоть понимаешь, что на кону моя жизнь?
– Не только ваша. Теперь мы все на волосок от смерти…
* * *
Когда мальчик ушел, девушка осмелилась вылезти из кровати и пройтись по комнате, наслаждаясь ощущением мягкого ворса под босыми ступнями. Ее внимание привлекло движение, смутно угадываемое за шелковыми портьерами, прикрывающими одну из стен.
Увидев идущую навстречу черноволосую незнакомку, Лирин на мгновение замерла, а потом облегченно рассмеялась. Зеркало! Всего лишь большое зеркало! В два человеческих роста высотой. Но обновленная внешность заставила ее застыть в восхищении. Эти роскошные, блестящие, как шелк, волосы, эти огромные глаза с миндалевидным разрезом и чуть приподнятыми уголками… такая захватывающая и одновременно такая порочная красота!
Значит, теперь ее зовут Эсмиль…
Эта девушка в зеркале была той самой, которую неизвестный художник написал на сводчатом потолке прямо над кроватью. И все в ней, начиная от царственной осанки и заканчивая изящными кистями рук и ступнями, говорило о том, что она никогда не была ни рабыней, ни служанкой, да и вообще, вряд ли знает, что такое нужда. Подняв руку, Лирин изо всех сил ущипнула себя – и тут же вскрикнула от боли.
«Нравится?» – прошелестел на ухо невидимый голос.
Девушка вздрогнула. За плечом ее отражения возник туманный силуэт, в котором угадывался облик богини Амарры.
«Я так и знала, что ты будешь в восторге, – Бенгет выступила из тумана, и Лирин ощутила леденящее душу прикосновение к своему плечу. В зеркале богиня положила руку на плечо Эсмиль ди Маренкеш. – Кстати, как мой подарок тебе? Я про дворец. Не правда ли, он чудесен? Все это будет твоим».
– Моим? – девушка от страха едва шевельнула губами.
«А ты думала, я шучу? – богиня хрипло расхохоталась, и по спине Лирин поползли холодные мурашки. – Нет, моя дорогая. Я предлагаю тебе сделку, в которой мы обе получим то, что желаем. Ты – дворец, титул, власть и богатство, я одарю тебя всеми благами мира, взамен же мне нужно только одно…»
Ее цепкие пальцы еще сильнее сжали плечо девушки, острые ногти вонзились в плоть, и на тонкой ткани выступили красные пятна.
«Твое послушание, – голос Всеблагой превратился в шипение, от которого сжались внутренности Лирин. – И твое сердце, в котором не должно быть ничего, кроме ревностного служения мне. Забудь, кем ты была до этого дня. Забудь все. Я дала тебе новую жизнь, но я же могу ее и отнять! Помни об этом».
Лирин судорожно вдохнула, когда в отражении пальцы богини переместились с плеча на горло девушки, и дыхание остановилось, словно и в самом деле стиснутое жестокой рукой.
– Слушаюсь, Всеблагая, – прошептала она еле слышно, ощущая, как в груди поднимается волна паники.
«Молодец, девочка. Ты быстро учишься. И запомни, со мной не стоит шутить. Считай, что мы заключили сделку. Теперь твоя жизнь и судьба в моей власти».
Зеркало на мгновение помутнело, свет в комнате затрепетал, и все на мгновение погрузилось в непроглядную тьму. Еще секунда – и все свечи вспыхнули ярким пламенем, а на гладкой поверхности зеркала Лирин увидела красные потеки, которые таяли буквально на глазах.
Намек был более чем понятен.
* * *
Обедала Лирин в роскошной опочивальне своей предшественницы. Изысканные блюда и предупредительность рабов, боявшихся даже смотреть в ее сторону, сначала смущали. Но понемногу девушка начала расслабляться и даже входить во вкус. Не даром же говорят, что к хорошему привыкают быстро. К вечеру Лирин уже с ужасом вспоминала, что еще недавно ходила в обносках и питалась чечевичной похлебкой. Ей казалось, что она всю жизнь носила шелка и спала на пуховой перине. И только инстинктивный страх перед мужчинами все еще сидел в ее крови. Но и он обещал скоро исчезнуть.
К вечеру в покои наследницы наведалась дворцовая жрица Мелек. Ей донесли, что молодая госпожа чувствует недомогание, и та, озаботившись ее здоровьем, принесла с собой саквояж, полный снадобий.
Лирин, забравшись с ногами на кровать, молча следила, как странная женщина, закутанная с головы до ног в пурпурное покрывало, расставляет по комнате толстые черные свечи. Когда свечи вспыхнули, в воздухе разлился удушающий запах благовоний и эфирных масел.
– Что это? – осмелилась спросить девушка. Помня о предупреждении богини, она постаралась придать своему голосу повелительные нотки. Благо, было на ком потренироваться.
– Это нард, мирра, мускус и амбра. Они изгонят из вашего тела дух болезни, моя госпожа, – учтиво поклонилась Мелек. – Ложитесь. Через час вы снова будете бодры и веселы.
– Надеюсь, – прошептала Лирин еле слышно и перевела умоляющий взгляд на Лирта, который стоял у ее кровати в своей привычной, коленопреклоненной позе.
Мальчик едва заметно пожал плечами. Изменять привычный распорядок дня или дворцовые правила было очень опасно. Не стоило привлекать лишнее внимание, особенно сейчас, когда повсюду слышались подозрительные шепотки.
Раздался вкрадчивый стук в дверь. Широкая лакированная створка приоткрылась, пропуская ансара с низко опущенной головой. Мужчина, прижав ладони к груди, проговорил:
– Моя госпожа, вас ждет на ужин госпожа Аини. Она уже приказала накрыть в трапезной.
В данный момент это было похоже на благословение небес. Лирин едва сдержалась, чтобы не запрыгать от радости.
Сдержав первый порыв, она поднялась с кровати со всей степенностью, на которую только была способна. Дернула плечиком, и постельный мальчик тут же накинул отороченный мехом бархатный пеньюар. Сейчас, когда на нее внимательно смотрели три пары глаз, ища признаки сумасшествия, ей приходилось быть особенно осторожной. А еще не стоило забывать, что глазами Лирта смотрит сама Бенгет, и любой промах будет сразу замечен.
– Я готова, – произнесла Лирин, стараясь смотреть поверх голов и ни с кем не встречаться взглядом. Подошла к дверям и остановилась. – Лирт, проводи.
Только сейчас она поняла, что даже представления не имеет, куда ей идти.
Мальчишка, сразу сообразив, в чем дело, проводил новоиспеченную госпожу в трапезную, где уже изнывала от скуки ее сестра.
Ели в Амарре полулежа, используя вместо стульев и табуретов, распространенных в Ангрейде, специальную софу. Во дворце наследницы эти софы отличались особым изяществом: они имели гнутые ножки из бронзы, выполненные в виде львиных лап, полукруглое изголовье, украшенное инкрустацией из черепахового панциря и полудрагоценных камней, и продольную спинку, выполненную из лучших пород красного дерева. Эта спинка имела плавный изгиб, похожий на изгиб женского бедра, и была украшена филигранной резьбой. Теперь новоявленная Эсмиль ди Маренкеш могла наслаждаться экзотическим супом из свежих овощей, залитых освежающим бульоном, жареными перепелками, нежными паштетами и изысканными напитками. Все это полагалось есть, лежа на упругих бархатных подушках за большим овальным столом из розового мрамора.
Это было так непривычно и в то же время так восхитительно, что Лирин с удовольствием подчинилась новым правилам. Ей казалось, что она умерла и попала в рай, ибо то, что ее окружало, никак не могло существовать в действительности. Она, будто заново рожденная, наслаждалась жизнью и богатством, которое ее окружало.
– Мне сказали, что ты до сих пор плохо себя чувствуешь? – Аини с неприкрытым любопытством уставилась на сестру.
Та поглощала обычные яства с таким блаженным видом, будто в жизни не пробовала ничего вкуснее.
– Да, – девушка недовольно сморщила носик, играя роль капризной госпожи, – сегодня был трудный день. Я устала и хочу побыть одна.
Эту черноволосую девочку она сразу узнала, а вместе с ней вспомнила и странного раба, который неизвестно зачем понадобился богине. Первым порывом было узнать об этом мужчине, но девушка не решилась задавать такие вопросы своей новоприобретенной сестре.
Но Аини первая завела о нем разговор.
– Что ты собираешься делать со своим новым рабом? Я слышала, он не прошел привязку? Может, есть смысл выставить его на Тан-Траши? Хотя я не уверена, что к моменту игр он будет способен держать в руках меч.
– Скажи, зачем я его купила? – спросила Лирин как можно более равнодушным тоном.
– Ну, как же, чтобы поддразнить Ульнару. Он же был ее мужем, а она его выставила на торги, да еще в таком виде! Знаешь, если ты решишь сделать его таном, и он выиграет главный бой, это будет хороший удар по репутации Дома Зинтар, – задумчиво произнесла девочка, слизывая с серебряной ложки взбитые сливки. – Я даже думаю, что ты поступила правильно, купив его. Это такой шанс утереть нос этой гордячке!
Эти слова вызвали у Лирин много новых вопросов, но девушка боялась их задавать, а потому молчала до конца обеда. Наконец, Аини наскучило лежать за столом с неразговорчивой сестрой, и она убежала в свои покои, напоследок заявив, что желает наследнице хорошенько отдохнуть.
Лирин тоже поднялась из-за стола. Она и вспомнить не могла, когда в последний раз ела досыта, да еще так вкусно! У двери трапезной, рядом с аскарами, ее ждал Лирт. Мужчины не поднимали глаз, только кланялись, а вот мальчик всем своим видом показывал приверженность госпоже. Он, будто маленький юркий зверек, вился вокруг нее, одновременно защищая от лишних вопросов со стороны и указывая нужное направление. Без него девушка мгновенно потерялась бы в бесконечных анфиладах дворца.
