Алина Углицкая
Леди с секретом для некромага. Книга 2
Глава 5
– О, кто идет! – грубый голос прозвучал неожиданно.
Крупный мужской силуэт загородил дорогу, заставив Еву поднять голову.
– Какие симпатичные дамочки шляются ночью по кладбищу, – гыгыкнул второй мужчина, появляясь у нее за спиной.
– Я почтенная вдова, – Ева крепче схватилась за корзинку, а у самой внутри все перевернулось.
Одна, в темноте, на узкой тропке, окруженной густыми кустами, да еще Кошмар куда-то запропастился! Вот где его носит, когда он так нужен?
– Так с вдовушкой-то еще слаще будет! Давно, поди, мужика не пробовала! Соскучилась! – с похотливой ухмылкой здоровяк протянул к ней руку, похожую на лапу.
– Да ты не ломайся, – посмеиваясь, второй тоже приблизился. – Знаем мы, кто ты. Нехорошо поступаешь, миссис Доутсон, непорядочно. Добрым людям мешаешь жить, глаза мозолишь. Вот нас и послали побазарить с тобой. Объяснить, что да как.
Ева прижала корзинку к груди, будто щит. Одной рукой нащупала нож, а сама попятилась к обочине, стараясь не выпускать из виду обоих мужчин. В горле у нее пересохло от страха. Но она все же нашла силы спросить:
– Кто послал? Кому я мешаю?
– Сама подумай, – осклабился один из разбойников. – Твоя лавка другим цветочницам как кость в горле стоит. А защиты у тебя нет. В гильдию ты не вступила, ни в цветочную, ни в магическую. Некому за тебя заступиться.
Мужчины одновременно рванули в ее сторону, намереваясь сбить с ног. Но где-то поблизости раздался крик, а затем одному из нападавших прилетел камень в голову. Охнув от боли, мужчина мешком осел наземь. Второго Ева пихнула корзинкой с ветками и со всех ног бросилась бежать.
Она даже не знала, что умеет бегать так быстро! При этом ей все казалось, что за ней кто-то несется следом, это подстегивало ее ужас и желание бежать быстрее.
Силы оставили ее у калитки. Цепляясь за восстановленную арку, молодая женщина сползла на землю. Сердце отчаянно колотилось, ужас захлестывал. А в голове металась паническая мысль, что здесь, посреди жилой улицы, напасть на нее не посмеют.
– Миссис Ева! – рядом с ней рухнул запыхавшийся Дрозд. – Фух, ну вы и бегаете! Еле угнался.
– Ты? – удивилась она и почувствовала, как к горлу подступает истерический смех. – Так это ты всю дорогу бежал за мной?
– Ага. Вы в порядке? Простите, не смог придумать ничего лучше…
Он виновато шмыгнул носом.
– Кроме как бежать за мной?
– Ну… я слышал, как Нокс говорил своим душегубам, чтобы они вас проучили. Вы же посмели торговать без его разрешения, вот он и разозлился. Все торговцы в городе платят гильдейские взносы, и вы тоже должны платить. Иначе от вас не отстанут.
Что-то такое она и сама подозревала.
– Как же ты меня нашел?
– Проследил за ними. Они… нехорошие люди. Могли вас избить или даже покалечить, как Вирсу-молочницу.
– Значит, это ты камень бросил? – в голове у Евы прояснилось. – Спасибо!
Едва сдерживая слезы, она крепко обняла мальчика.
Он смутился, но поторопил ее:
– Идите в дом, миссис Ева, чтобы с вами ничего не случилось!
– Спасибо, Дрозд! Обязательно приходи завтра, я буду ждать, – сказала она, медленно поднимаясь.
Платье было в пыли, и, кажется, ветки на тропе вырвали из подола клок, но ей было все равно.
– Я там… когда эти дурни убежали, вашу корзинку подобрал! – краснеющий парнишка поставил возле ног ведьмы корзину с ветками и ушел.
Несколько минут она смотрела ему вслед, чувствуя, как успокаивается сердце и паника отступает. Затем вошла в дом. Из-под плиты тут же в ноги бросился беспокойный клубок.
– Ты где была? – завопил фамильяр. – Я едва жив остался!
– А ты где был?! – за крепкой новой дверью Евангелину вновь начало колотить, но уже не от ужаса, а от злости. – Меня чуть не убили!
– Я… – кот потупился и виновато обтер ее юбки, – я в магическую ловушку попал. Особую. Такие ставят на нечисть. А с тобой что случилось?
– На меня напали, – вздохнула Ева. – Подручные Нокса.
Руки тряслись, но она налила себе в чашку еще теплый чай и села за стол.
В голове зрело решение.
Она не позволит себя запугать. Ни старому колдуну, ни его душегубам. А Дрозду поможет, чем сможет. Он в этом мире, наверное, единственный, кто о ней беспокоится.
***
Но на следующий день Дрозд не пришел. И через день тоже.
Поначалу Ева решила, что мальчишка чем-то занят или стесняется. А может, испугался ее странного поведения? Или тех отморозков, которые напали на нее у кладбищенской ограды?
Что ж, тогда стоит дать мальчику время. Кто знает, вдруг ему совсем не нужна ее навязчивая забота.
На третий день после происшествия Евангелина отправилась на рынок за покупками. Но обходя ряды с бойкими торговками, она невольно прислушивалась и присматривалась: не раздастся ли звонкий мальчишеский голос, не мелькнет ли в толпе знакомая вихрастая голова?
Нет, все было напрасно.
Дрозд будто исчез.
Ноги сами понесли Еву в рыбный ряд. Она прошла в отдалении от старого Нокса. Но тот будто учуял ее, поднял голову, как всегда, прикрытую капюшоном, и из-под царившей там темноты блеснули глаза. Жесткий, холодный, прицельный взгляд.
У Евы все похолодело внутри.
Она поспешила убраться оттуда. Но чем дальше уходила, тем тяжелее становилось на душе.
Еву охватила тревога.
А вдруг с мальчиком что-то случилось? Кого бы спросить?
– Криспин? – она обрадовалась сыну молочницы, как родному.
– Миссис Доутсон! – он покосился на корзинку в ее руках. – Вам нужен носильщик?
– Нет, то есть да, но я не за этим тебя позвала. Скажи, ты не знаешь, куда делся Дрозд?
Парень задумался и почесал в затылке.
– Его уже дня три как на рынке нет, – протянул, хмуря брови. – Не знаю, куда пропал, мне не докладывал…
– Ясно, – вздохнула Ева. – Прости, что оторвала тебя от работы. А корзинку я сама донесу, она не тяжелая.
Развернувшись, ведьма направилась прочь.
Но тревога только усилилась.
Не мог мальчишка просто взять – и исчезнуть. Да так, чтоб никто не знал, что с ним случилось. А его сестра, Энни? Может, ей что-то известно? Только где же ее искать…
Евангелина задумалась. Всю дорогу до дома она вспоминала те крохи, которые Дрозд рассказал о себе.
Мальчик говорил, что они с сестрой живут в лодочном сарае, в который их милостиво пустил мистер Нокс. Сарай давно не используется по назначению, потому что у колдуна есть другой, поновее, в хорошем месте. А старый где-то в районе заброшенных доков. Там, где обитает старая матросня и такой же бездомный люд, связанный с рыбным промыслом.
– Ты что, собралась туда идти? – ужаснулся Кошмар, когда она рассказала ему о своих подозрениях. – Это самоубийство! Тебе что, мало того нападения?
– Так я ж не ночью пойду. Днем… Почти не опасно.
– Почти? Ты сказала “почти”?! О, Морта, мать Хаоса, за что мне все это? – кот картинно воздел передние лапы к небу.
– Прекрати богохульничать, – одернула ведьма. – У нас одна богиня – мать сущего!
– Ваша Дивина мне не указ, – фыркнул кот. – Я же нечистый дух, забыла? Создан дыханием Морты из первородной Тьмы и Хаоса, наделен разумом и собственной волей. И мой разум сейчас говорит, что идти в доки опасно!
– Да знаю я, – вздохнув, Ева села на лавку. – Но я должна убедиться, что с мальчиком все в порядке. Он спас меня, теперь – моя очередь.
За окном кипела работа. Весело визжала пила, дробно стучали топоры, слышались голоса подмастерьев и беззлобные окрики плотника.
Ведьма перевела взгляд на окно. Там виднелось ясное небо.
– И погода сегодня чудесная, – пробормотала она, подбадривая себя. – Как раз для прогулки.
– Ох, дура-баба, – фамильяр прикрыл глаза лапой и покачал головой. – И я ведь с тобой пойти не смогу!
– Так ты мне не защитник, – хмыкнула Ева. – Тебя самого надо защищать.
– Это ты про случай на кладбище? – насупился он. – То была роковая случайность. Не ожидал я, что кто-то расставит ловушки по кладбищу.
– Ловушки? – встрепенулась ведьма. – Так она там была не одна?
– И была, и есть. Я сегодня ночью проверил. Почти все проходы между могил перетянуты. Но только в той части, где старые захоронения. Среди новых ничего не нашел.
– Хм… Я думала, тебя подручные Нокса поймали. Но если ловушки там до сих пор, то, может, это и не их рук дело…
– Да где уж им, – отмахнулся Кошмар. – Я поначалу тоже решил, что это они. Но нет, ловушки только маг может поставить, а в тех двоих ни капли магии. Вот Нокс мог, но запах старого колдуна я бы сразу учуял. Нет, там им и не пахло.
Кот замолк. Ева удивленно покачала головой:
– Все это очень странно. Кто же расставил по кладбищу ловушки на нечисть и зачем? Кого пытаются поймать?
– Ну… вообще-то, не совсем на нечисть, – признался Кошмар после паузы. – Такие ловушки ставят еще на неупокоенных духов.
– На призраков?
– Да.
Ведьма нахмурилась.
– А ведь Дрозд говорил, что на кладбище призрак завелся, – задумчиво протянула она. – Он видел его возле королевского склепа. Сказал, что это дух Первого лорда шалит…
– Пф! Зачем старику шалить? Его по всем правилам похоронили, отпели и оплакали. Чушь все это. А вот то, что шалит на кладбище кто-то – это уж как пить дать. И вот еще что…
Кот посерьезнел. Его глаза блеснули зеленой сталью:
– Тот, кто расставил эти ловушки – сильный и опытный маг. Никаких следов о себе не оставил. Ни магического шлейфа, ни отпечатка ауры, ни клочка волос, ни запаха. Но сдается мне, его вовсе не призрак интересует!
– А что? – насторожилась Ева.
– Или кто, – поправил фамильяр. – В такую ловушку и живую душу можно поймать. Так что будь осторожна!
– Вот час от часу не легче.
Покачав головой и повздыхав, ведьма занялась работой.
На днях она посадила снежноягодник вдоль новенького забора. Теперь проверяла ветки, поливала, рыхлила, подвязывала, чтобы не упали. Вид у них был веселый, а на некоторых даже проклюнулись новые почки.
В саду и на огороде тоже все шло своим чередом. Яркая зелень радовала глаз, на первоцветах набухали бутоны. Примула, крокусы, гиацинты, нарциссы – все они обещали буйно зацвести со дня на день. И пусть поздновато для первых цветов, но так даже лучше. Другие цветочницы давно срезали и продали первый улов. Теперь ждут, пока расцветут тюльпаны, пионы и ирисы. Но нет ничего прекраснее первых нежных цветов. Они – символ обновления мира.
Переделав необходимые дела, Ева отпустила работников пораньше, а сама засобиралась на поиски Дрозда.
– Значит, все же пойдешь? – проворчал фамильяр. – Вот глупая женщина.
– У меня нет выбора, – отмахнулась она.
Но голос дрогнул, выдавая истинные чувства. Все-таки кот был прав, она побаивалась идти одна в старые доки, понимала, что это не то место, где прогуливаются приличные леди.
Кошмар промолчал, наблюдая за ней. Он лежал на своем излюбленном месте, и только кончик хвоста нервно подрагивал, говоря, что его хозяин весьма недоволен.
– И я с тобой пойти не смогу, – сказал кот после паузы. – Это слишком далеко от дома. А чем дальше от места силы, тем я слабее… Ну ладно.
Он вдруг исчез, оставив быстро растворяющееся в воздухе облачко дыма.
Ева лишь недоуменно пожала плечами:
– Сбежал?
Она сложила в корзинку немного еды, которая, по ее мнению, могла понравиться Дрозду и его сестре, пару атласных лент, оставшихся от прошлой жизни, костяной гребешок с инкрустацией и, подумав, добавила белый кружевной воротничок. Ей, вдове, не пристало такое носить.
Проходя мимо буфета, краем глаза задела свое отражение в темном стекле. И застыла.
Ей показалось, что там отразился кто-то другой.
Не та Ева, что собиралась сейчас выйти из дома в черном вдовьем платье с глухим воротником и скромной шляпке, из-под которой не видно ни единого локона. А совсем другая Ева – жизнерадостная, улыбающаяся, с прыгающими по плечам блестящими кудрями, с обнаженными плечами, белеющими в пене кружев, в расшитом золотом подвенечном платье…
Но она моргнула – и видение мгновенно исчезло. В стекле остался лишь худой силуэт с плоской грудью.
Поджав губы, ведьма поспешила выйти из кухни.
Но на пороге дома ей снова пришлось задержаться. Потому что прямо из воздуха вынырнул фамильяр. Выглядел он потрепанным и запыхавшимся.
– Вот! – он положил к ее ногам блестящий черный камешек, похожий на оникс. – Возьми с собой.
– А что это? – Ева подобрала камешек и с удивлением покрутила его в руках.
– Особый амулет. Сделает тебя неприметной для чужих взглядов, пока не заговоришь.
– Отвод глаз? Но это же запрещенная штука! – ужаснулась она. – Их только мошенники используют!
– Вот еще! – фыркнул кот. – Ты же не воровать идешь. Это так, для защиты. Ну все, топай, раз собралась.
Ева почувствовала, как горло сжалось от благодарности. И даже глаза защипало. Но Кошмар уже развернулся к ней задом и, независимо вздернув хвост, продефилировал прочь. Весь его вид говорил, что в благодарностях он не нуждается. И, скорее всего, не знает, как их принимать.
Спрятав камешек в карман и сдерживая улыбку, Ева покинула дом.
Глава 6
Дорога к докам прошла без приключений. А поиски нужного лодочного сарая затянулись на пару часов.
Ева бродила по старым сходням между обшарпанных, мрачных стен, перелезала через груды прогнивших сетей и обломки строительного мусора, спускалась к мутной воде, остро пахнущей тиной…
Иногда на пути попадались мужчины в рыбацких плащах. Их лица казались мрачными из-за густой бороды, а взгляды колкими. Увидев их, Ева замирала, прижав к себе корзинку, и судорожно сжимала камешек в кармане. А вдруг отвод глаз не поможет?
Но никто из незнакомцев не тронул ее, не окликнул. Только долго и недоуменно смотрели ей вслед.
Между тем вечерело. И Ева почти отчаялась найти тот сарай. Она уже облазила весь берег вдоль и поперек, заглянула на старую пристань, обыскала там каждый угол – но безрезультатно.
Здесь, у реки, быстро темнело. В воздух поднялась туча комаров, что тоже не доставляло комфорта. Да еще стояла такая вонь, что Еве почти все время приходилось прикрывать нос рукавом.
Наконец, обессилев от бесплодных поисков, она решила возвращаться домой. Поднялась от берега по незнакомой тропинке и вдруг застыла, заметив в стороне тусклый огонек.
Доки и старая пристань находились левее. А вправо шел заросший обрывистый берег. Туда она не пошла, решив, что вряд ли там что-то найдет. Но огонек был признаком человеческого жилища.
Жилища у реки, на отшибе…
Ее охватила надежда. Подобрав подол, Ева поспешила на свет и не прогадала.
Это был он. Одинокий лодочный сарай, построенный на воде. С обшарпанными деревянными стенами, сухим камышом вместо крыши и единственным окошком, занавешенным старой дерюгой. Сквозь нее просачивался свет, значит, внутри кто-то был.
В задней стене строения виднелась дверь. К ней вели ступени, выбитые в глинистой земле.
Ева спустилась и постучала. Прислушалась, нервно сжимая корзинку вспотевшими пальцами. Изнутри не доносилось ни звука.
Тогда она вновь постучала и позвала:
– Дрозд, это я, миссис Ева. Я пришла узнать, все ли с тобой хорошо…
Чувствовала она себя при этом довольно глупо. А вдруг там никого нет? А она стоит и разговаривает с пустотой.
Из глубины сарая раздалось шуршание. Похоже, там все-таки кто-то был, но не спешил откликаться.
Решившись, Ева толкнула дверь и переступила порог.
В центре небольшого убогого помещения горел масляный светильник и стояла щербатая миска с водой. Слева от нее на груде тряпок лежал, вытянувшись, мальчик. Его лицо было обезображено ссадинами и синяками, а глаза быстро-быстро двигались под закрытыми веками.
Рядом сидела девушка. Такая худая, что даже сквозь платье проступали ключицы. Ее голова была опущена, растрепанные, похожие на паклю волосы закрыли лицо. Тонкие бледные руки держали тряпку, которую она опускала в миску, а затем отжимала, чтобы протереть брату лицо.
– Энни? – через силу выдохнула Ева. – Что… что с ним случилось?
Увиденное ее потрясло. Нет, ужаснуло.
Девушка опустила голову еще ниже.
– Уходите, – раздался глухой, чуть надтреснутый голос. – Вам здесь нельзя находиться.
– Дивина Пресветлая! – не слушая ее, Ева кинулась к мальчику. – Кто его так избил? Да он весь горит, его надо в больницу!
Ее прервал нервный смех:
– В больницу? – Энни вскинула голову. Сквозь грязные волосы сверкнули глаза. – Посмотрите на нас! Кто таких, как мы, пустит в больницу? К тому же я не могу даже встать, а брат… он… его…
Она разрыдалась.
Подчиняясь порыву, Евангелина притянула ее к себе и обняла дрожащее, худенькое тело, в котором чувствовалась каждая косточка.
Энни заплакала еще горше.
Но ее плач оборвал громкий стук.
Дверь за спиной Евы распахнулась, словно откинутая резким порывом ветра, и ударилась о стену. Пламя светильника заколыхалось, на пол упала чужая тень.
– Никому не двигаться! – гаркнул мужской голос.
Подозрительно знакомый голос!
Не веря своим ушам, Ева медленно обернулась.
В низком проеме, согнувшись почти пополам, стоял Алекс Дерринджер. В его руках горело синеватое пламя, а в глазах отразилось недоумение, когда взгляд наткнулся на Еву.
***
Кажется, последний раз они виделись в его кабинете…
С тех пор прошло две недели. Все это время Алекс методично заваливал себя текущими делами, лишь бы не думать о странном чувстве, которое поселилось в груди.
Но он же не безусый юнец, чтобы страдать из-за женщины! Подумаешь – ведьма! Подумаешь – все мысли только о ней…
Сколько их уже было в его жизни, а сколько еще будет? О каждой думать – только время терять.
Так что граф Дерринджер погрузился в работу. С поспешностью, достойной бегущего от лавины.
В тот вечер перебрав бумаги, ответив на самые срочные депеши и послания, некромаг собрался домой. Надо было обдумать новые данные: полиция прислала отчет о нападении на него в Кенсал-грин. А то нападение было связано с делом об ограблении королевского склепа.
Чиновники и клерки как раз расходились по домам, и в холле здания Магконтроля было довольно людно. Алекс не любил толпу, поэтому свернул в ближайший коридор и покинул здание через черный ход. Потоптался у крохотного цветника – почему нежные колокольчики гиацинтов напоминают ему миссис Доутсон? Наверное, потому что в отчете полиции упоминалось кладбище Кенсал-грин…
С нападения прошло уже больше месяца, но лишь недавно постовые заметили, что в Кенсал-грин появилась новая банда. Несколько явных головорезов засели в доках. Жалоб на них особых нет – в тавернах они не буянят, к девицам не пристают, даже местный морг не пополняют!
Да и узнали о них случайно – один из бродяг был когда-то “шестеркой” воровского дна. Потом постарел, опустился, растерял удачу и переехал в провинциальный Кенсал-грин смолить лодки на маленькой верфи.
Но знакомства у бывшего вора остались. Вот он и шепнул одному из бойких полицейских, что в трущобах сидит странная банда. Ничего не делают. Сидят и ждут. Не пьют, не гуляют, не дерутся даже! Зато регулярно посещают кладбище.
Полицейские свалили донос в общую кучу документов по делу об ограблении склепа, и Алекс не сразу обратил на него внимание.
Зато потом…
Он понял, что по описанию молодчики похожи на тех, кто на него напал. А значит, нужно посетить Кенсал-грин. Для начала – установить ловушки на кладбище. Раз уж все ниточки ведут туда. А дорога на кладбище идет как раз по той улице, где живет ведьма… Но это, конечно, совершенная случайность!
Вернувшись в свой особняк, Алекс призвал пегаса.
Знала бы сестра, для чего он использует ее дорогой подарок.
По губам графа скользнула улыбка.
Эмма-Амелия назвала бы это истинным расточительством. Как можно гонять прекрасного чернокрылого коня ради какого-то расследования? Это оскорбление для красавца, трижды побеждавшего в крылатых скачках на кубок Лондиниума!
Но так будет быстрее и незаметнее.
Пегас порталом преодолел расстояние до Кенсал-грин за пару мгновений. У границы города Алекс свернул на малозаметную тропинку, миновал и центральную улицу, и площадь со стоянкой дилижансов. Проехал вдоль ограды, нашел знакомый лаз, замаскированный разросшимся плющом, отпустил скакуна и проник на кладбище.
Пегас по кличке Шторм растворился в вечерних сумерках. Алекс знал: умное животное само вернется в домой и будет ждать сигнала хозяина.
Оставшись в одиночестве, некромаг приступил к работе.
Судя по следам, этот лаз пользовался спросом – тут ходили, пусть и нечасто. На всякий случай Алекс установил ловушку прямо на тропе – простенькую, способную удержать начинающего мага или развоплотить слабого духа. Главный секрет этой магической конструкции был в другом – она подавала сигнал создателю, если через нее проходил кто-то обладающий магическим даром.
Поразмыслив, граф расставил ловушки по всему кладбищу. Пришлось повозиться, но быстро сгущающиеся сумерки вызвали прилив сил, и он все же справился со своей задумкой – накрыл магической сигналкой почти всю территорию возле склепа Первого лорда.
Устал. Прошел невидимкой за спинами охранников и сел на ступени склепа. Наблюдая за беспечными сторожами, которых ничему не научила судьба их предшественников, Алекс начал мысленно жаловаться Первому лорду на расследование, тупых исполнителей и коварную ведьму:
– Околдовала меня, как пить дать. Иначе почему не могу выбросить ее из головы? Почему думаю только о ней? Вот скажи мне, что в ней такого особенного? Ничего! А так тянет еще хоть разок на нее посмотреть…
Конечно, Алекс знал, что дух Первого лорда давно ушел небесной дорогой, но казалось, что тот его слышит и даже немного сочувствует.
Выговорившись и отдышавшись, Дерринджер встал и коротким путем выбрался с кладбища. Время близилось к полуночи. На улице царила прохлада, в траве стрекотали сверчки. Отличное время для неспешной прогулки…
Граф сам не заметил, как оказался у знакомого дома. Несколько минут он стоял, жадно глядя на погасшие окна. И лишь потом сообразил, где находится.
Похоже, хозяйка давно спала. Только крыльцо белело свежими досками, да в стороне высилась темная груда – то ли бревна, то ли черепица.
Миссис Доутсон делает ремонт?
Алекс невольно шагнул ближе. И уперся грудью в неожиданную преграду.
Глаза мага довольно блеснули – эта женщина улучшила свои навыки по накладыванию защиты. Пробраться в дом незамеченным, как в прошлый раз, даже у него теперь не получится. Про мелких воришек, ночных гуляк или случайных бродяг нечего и говорить. Коснувшись невидимой линии, они испытают такой панический ужас, что убегут прочь без оглядки.
От этой мысли стало весело. В приподнятом настроении Алекс Дерринджер направился прочь. В безопасном месте призвал пегаса и вернулся домой.
Что ж, ловушки расставлены, осталось дождаться тех, кто в них попадет!
Следующие несколько дней Алекс провел в стенах своего ведомства. Разбирал бумаги, писал отчеты, чихвостил подчиненных. А потом ловушка на кладбище сработала. И не одна!
Сначала пришел сигнал о поимке мелкого темного духа.
Дерринджер вспомнил фамильяра и хмыкнул – неужели ведьма решила прогуляться по кладбищу поздним вечером?
Вторая ловушка сработала позже. Ее сигнал пришел из центра древнейшей части кладбища. Оттуда, где находился склеп Первого лорда.
Той же ночью Алекс вновь отправился в Кенсал-грин – ловить того, кто оставил в ловушке кусочек ауры и отчетливый ментальный след.
Некромаг, как ищейка, шел по этому следу. Тот, кто его оставил, не просто гулял по кладбищу. Он двигался целенаправленно. Несколько раз обошел вокруг склепа, постоял возле охранников, потревожил пометки, которые некромант оставил на дверях…
Охранники…
Алекс немного за ними понаблюдал.
Тот, кто здесь был, разговаривал с ними? Знакомы они, или неизвестный, как и сам Алекс, был с артефактом невидимости?
Он решил пока не показываться сторожам. Они могут быть в сговоре с неизвестным. Этого нельзя исключать.
Что ж, придется действовать, как было задумано. Нельзя спугнуть возможных преступников…
В тот день жители городка с удивлением отметили элегантно одетого молодого мужчину, который в одиночестве бродил по пустующему рынку и небрежно ворошил тростью груды рыбных корзин. Потом его видели у здания гильдии, у дома колдуна и еще в паре мест.
Наконец, когда солнце совсем село, щеголеватый красавец вышел на берег реки. Брезгливо оглядел сваленные в кучи старые сети, гниющие лодки, покосившиеся доки и рыбные сараи. Вздохнул, оценив затянутый водорослями и мусором берег, и двинулся вперед, аккуратно обходя особенно “благоухающие” кучи.
Алекс шел по следу, как нитка за иголкой, почти не глядя по сторонам. Интуиция вела его все дальше и дальше. Сердце постепенно ускоряло свой бег, дыхание стало прерывистым, будто он и вправду бежал.
Его все больше охватывало ощущение, что он уже близко. Что вот-вот поймает… что-то очень важное!
Мелькнувший в темноте огонек был именно тем, что он искал. Некромаг ощутил это всем своим существом.
Туда. Вниз. К реке.
От старого лодочного сарая исходила насыщенная магическая аура. Здесь явно обитал стихийный целитель. Но в золотисто-зеленых завихрениях целительской ауры виднелись сероватые проплешины. Это был след того, кто попался в ловушку.
– Что ж, посмотрим, что ты за птица, – пробормотал он, на всякий случай активируя боевое заклинание.
Враг, похоже, очень хитер. Нельзя его недооценивать.
Спустившись по выбитым в глине ступеням, некромаг рванул дверь на себя и ввалился внутрь с возгласом:
– Никому не двигаться!
