Алина Углицкая
Хозяйка проклятого острова
Глава 9
Несмотря на поздний час Инесс не спала. Впрочем, Джерард не сомневался, что она не уснет, пока не узнает, чем закончился разговор с ее отцом. Не тот характер, чтобы спокойно почивать, пока такие дела вершатся.
Невеста встретила его в шелковом халате, который легкомысленно и привлекательно обрисовывал ее формы, уже слегка округлившиеся, но не потерявшие соблазнительности. Она сидела в кресле перед зеркалом, а служанка расчесывала ее длинные темные волосы.
– Мой принц, – на лице Инесс расцвела улыбка, еще больше крася женщину, – вы пришли ко мне. Я не сомневалась.
Движением руки она отпустила горничную.
Та поклонилась принцу и быстро прошмыгнула в двери мимо него.
Что-то в ее движениях заставило Джерарда насторожиться. Какое-то воспоминание, мелькнувшее на задворках памяти как нечто важное, но отложенное на потом.
Инесс двинулась к нему, протягивая руки, собираясь обнять.
Джерард сделал шаг назад, отмечая, как переменилось выражение ее лица. Нет, он не хотел причинить ей боль, всего лишь поставить на место. Чтобы Инесс не забывала, что она пока еще просто любовница и фаворитка, а не королева. И что в замке есть вещи, которые не входят в ее компетенцию.
– Инесс, нам нужно поговорить, – начал он, холодно отклоняя ее попытку прижаться к нему. – Присядь.
Она послушно опустилась в кресло, но в ее позе читалось напряжение.
– О чем, мой принц?
– О твоем слуге. Кажется, его зовут Норден.
– Не понимаю, о чем вы… – Инесс отвела взгляд.
– Понимаешь, – оборвал он ее. – Отзови его. Не знаю, по какой причине он следит за Дианой, но мне это не нравится.
С трудом сдерживая гнев и обиду, Инесс посмотрела на Джерарда. Его лицо хранило бесстрастное выражение. За этой маской невозможно было прочитать ни мысли, ни чувства. Но женская интуиция герцогини просто кричала: она не ошиблась, когда заподозрила, что принц не равнодушен к этой чужачке. И даже сейчас, когда Диана стала замужней женщиной, она все равно продолжает нести угрозу ее будущему браку!
Но Джерард никогда не признается, что она привлекает его. Чужачка без роду и племени. Жена его друга. Служанка! Иначе с чего бы ему так о ней беспокоиться?
– Вы ошиблись, мой принц, – Инесс смиренно улыбнулась, душа вспыхнувший гнев. – Я не приказывала Нордену следить за этой… как ее там…
– Только не делай вид, что не помнишь ее имени.
– Но я действительно…
Она захлопала ресницами, изображая растерянность.
Джерард резко шагнул к ней, нагнулся так, что его лицо оказалось на расстоянии ладони от ее лица, и оперся руками в широкие подлокотники кресла.
– Не играй со мной, – произнес тихим, ровным и оттого пугающим тоном. – Мне плевать, что ты задумала, но если еще раз замечу Нордена рядом с Дианой – вам обоим не поздоровится. Думаешь, я не знаю, кто выкрал яд из каюты Дока?
Инесс побледнела. Инстинктивно отпрянула от черных глаз принца, но позади была спинка кресла, и ей пришлось всей силой вжаться в нее.
– Я… я не понимаю, о чем вы говорите… – пролепетала она, внутренне обмирая. – К-какой яд? Мне ничего не известно об этом!
– Неужели? – взгляд Джерарда превратился в узкие лезвия. – Хочешь сказать, что не причастна?
Взгляд Инесс заметался.
– Я не знаю, что вам сказали, но это ложь! – она вскинула голову и, прижав руки к груди, пылко добавила: – Меня оболгали! Я могу поклясться жизнью нашего ребенка, что не причастна к краже этого яда. Я даже не знаю, о каком яде речь!
На виске Джерарда дернулась жила.
Сам принц продолжал нависать над любовницей, изучая ее пристальным взглядом.
– Твое счастье, что ты беременна, – процедил он сквозь зубы. – Я не могу залезть к тебе в голову без последствий, а моему ребенку нужна здоровая мать. Отец хотел забрать тебя в Аквилению, но ты останешься здесь, и я не спущу с тебя глаз. Если что-то случится с леди Дианой – ты пожалеешь.
Он отодвинулся. А Инесс замерла с выпрямленной спиной, не веря своим ушам.
– Что? – ахнула она. – Леди?! Вы назвали эту дешевую потаскушку – леди?! Да как вы смеете так унижать меня, герцогиню?!
– В отличие от тебя она – замужняя женщина.
Джерард бил по-больному. И Инесс сорвалась.
Вскочив, она налетела на Джерарда и замахнулась. Но ударить его не смогла. Он перехватил ее ладонь, больно сжав запястье. Инесс хотела крикнуть, что никто не смеет так с ней поступать, но сникла, увидев выражение его лица.
Принц смотрел очень холодно. В его взгляде не было зла или жестокости, лишь безразличие.
Если бы он смотрел с ненавистью, Инесс бы его поняла. Потому что сама ненавидела в этот момент.
Но безразличие? Как он так может? После всего, что между ними было за эти годы! Она отдала ему всю себя: свое будущее, свою репутацию, свое тело… Все положила к его ногам!
– Надеюсь, это последний раз, когда вы подняли на меня руку, – ровным тоном произнес он. – Если попытаетесь еще раз – я обвиню вас в измене.
Это была не угроза, лишь констатация факта.
В комнате было жарко, но женщину охватил сильный озноб. Ее кожа покрылась мурашками.
– И если ваш слуга хотя бы взглянет в сторону леди Дианы, я лично вздерну его на рее. Мы поняли друг друга?
Не получив ответа в тот же миг, принц сильнее сжал ее запястье. Сдавленно охнув, Инесс кивнула. И тут же почувствовала, как железные тиски на руке разжались.
Больше ничего не сказав, Джерард покинул комнату.
Герцогиня несколько минут не могла сдвинуться с места. Сжав кулаки, она смотрела на закрытую дверь. В ее глазах пылала ненависть.
– Ты еще пожалеешь, Джерард ди Лабард, что так обошелся со мной, – прошипела она, потирая запястье, на котором остались ярко-розовые следы, обещающие стать синяками. – И ты, и твоя грязная потаскушка.
***
Покинув любовницу, Джерард быстрыми шагами пересек анфиладу комнат, сбежал по лестнице и оказался на улице. Заглянул в конюшню, оседлал своего жеребца и через минуту уже мчался прочь от замка под удивленные взгляды стражи.
Почему он сказал Инесс, что знает, кто выкрал яд с корабля? Тот самый яд, которым пытались отравить Диану. Джерард и сам не мог дать ответ. Просто в тот миг, когда ее служанка выходила из комнаты, эта мысль внезапно пришла ему в голову – и он ее озвучил.
Но реакция Инесс заставила задуматься.
То, как заметался ее взгляд, как побледнело лицо, как задрожали губы – неужели он, не целясь, попал стрижу в глаз?
После того как Диана чудом избежала смерти, Джерард устроил допрос всей команде “Бурерожденного”.
Док сказал, что перед отплытием яд еще был. Он лично принес на борт кофр с опасными препаратами и запер в своей каюте. Днем матросы заканчивали последние приготовления и никого постороннего на палубе не видели. А ночь команда провела в Доме Утех, отмечая отплытие.
На корабле оставался лишь вахтенный. Его Джерард допросил с особым тщанием. Тот недолго отпирался и рассказал, что в ту ночь к кораблю пришла женщина. Она принесла вино и передала, что это компенсация от Кэпа. За то, что его товарищи веселятся и отдыхают, а он должен сидеть один на пустом корабле.
– Я хоть раз присылал вино вахтенным? – прищурился тогда Джерард.
– Нет, сэр.
– Так с чего бы мне делать это в ту ночь?
– Не знаю, сэр.
Матрос стоял перед ним навытяжку с бледным лицом. Джерард чувствовал, что пугает его. Чувствовал запах его страха – кислый, чуть горьковатый, отдающий гнильцой.
Этот матрос с самого начала знал, что нарушает устав. Знал, что капитан никогда не позволит команде пить на борту. И все же взял это вино. Потому что поставил свои желания выше приказа.
А подобного Джерард никому не прощал. Даже себе.
– Ты сделал выбор, – произнес он тогда.
Матрос затрясся как осиновый лист. Рухнул на колени, моля о пощаде. Но принц лишь покачал головой. Приложил пальцы ко лбу бедняги, разрушая его разум прикосновением тьмы – и мужчина упал бездыханным.
– Похороните его, – хрипло выдавил Джерард.
Казнь не доставила ему удовольствия, но иначе было нельзя. Дисциплина должна быть железной, наказание – неминуемым.
А еще это был единственный способ считать память бедняги.
Там действительно была женщина. Ее лицо Джерард, как ни пытался, не смог разглядеть. Она все время скрывала его под капюшоном. Погибший матрос тоже ее не знал, он решил, что это служанка из Дома Утех, и потому, не задумываясь, принял бутыль с вином.
Но Джерарду ее движения и голос показались знакомыми. Он однозначно часто ее встречал.
И Диана тоже говорила о женщине в плаще с капюшоном. Той самой, которая принесла отравленные пирожки. Может ли это быть совпадением, или речь об одном и том же человеке?
Оставалось лишь вспомнить, кого так напоминает загадочная незнакомка. Два месяца в море эта мысль не давала ему покоя. И сегодня в будуаре любовницы он понял кого: ее личную камеристку. Пусть лицо женщины из воспоминаний матроса скрывал капюшон, но ее манера поджимать левое плечо была узнаваема.
То, как отреагировала Инесс – лишь подтвердило подозрения.
И что теперь делать? Арестовать свою будущую жену? Устроить допрос?
А если он ошибается?
Нет, это недопустимо. По крайней мере, пока она носит его ребенка и пока здесь ее отец.
Но вот проверить служанку стоит. И он этим лично займется.
Глава 10
Диана была недовольна – и Ормондом, и собой. Вот почему он начал сомневаться в ее словах? Заставил объясняться, заново переживать ужас от встречи с непонятной старухой. Так иногда вел себя ее отец. И она сразу начинала чувствовать себя маленьким глупым несмышленышем.
Но ведь Ормонд – ее муж. Он должен принимать ее сторону, а не поучать с умным видом.
– Тебе просто привиделось, – говорил он, провожая ее домой. – Ты переутомилась, вот и мерещится всякое. Сейчас выспишься, отдохнешь – и тебе перестанут являться старухи.
– Ну ты же сам сказал, что это может быть Рушка! – горячилась Диана, не понимая, почему он так упорно не желает верить ее словам.
– Рушка не привидение. Она живая женщина, просто очень несчастная. Если бы это была она, я бы ее увидел, – терпеливо, как ребенку, объяснял Ормонд, но это лишь еще больше заводило Диану. – А я могу поклясться, что рядом с тобой никого не было. Ты говорила сама с собой. Ложись сегодня пораньше, а я скажу Доку, чтобы на днях осмотрел тебя.
– Не надо меня осматривать! Я не сумасшедшая!
Разозлившись, Диана вырвала руку, хотя все это время ее ладонь покоилась в теплой ладони мужа.
– Разве я сказал, что ты сумасшедшая? – тот внимательно посмотрел на нее.
– Нет, но активно на это намекаешь!
К этому времени они дошли до ее спальни. Ормонд толкнул дверь и жестом показал, что пропускает жену вперед.
– Останься, пожалуйста, – неожиданно для себя самой попросила она.
В глазах Ормонда вспыхнуло непонимание.
– Мне не по себе, – призналась Диана. – До сих пор мурашки по коже.
– Прости, – он виновато улыбнулся, – я не могу задержаться надолго.
– Тебя где-то ждут? – насторожилась она.
– Я обещал Салару сыграть с ним пару партий.
– Ясно…
– Давай позову Венекку? Она поспит на диване.
Диану охватило разочарование. Она знала, что Ормонд и раньше хаживал в Дом Утех играть в карты. Но тогда он не был женат на ней, и ее это не трогало. А сейчас почему-то кольнуло досадой в самое сердце.
Сколько еще одиноких ночей она проведет, пока весь замок узнает, что они с Ормондом спят в разных постелях? И дело не только в этом. Хуже, что молодое, здоровое тело хочет любви! Но оно выбрало плохой объект для обожания.
Принц Джерард не тот мужчина, по которому следует сохнуть. Сегодня, когда он коснулся ее руки, Диана осознала ужасную вещь: она его хочет. Безумно, до дрожи в коленях, до спазмов в желудке, до темноты в глаза.
Хочет, чтобы он сжал ее в объятиях, толкнул к стене и задрал юбку.
Так местные аристократы поступают с разбитными служанками. Как-то Диана наткнулась на подобную сцену в одном из альковов. Она сразу убежала, но увиденное разбередило в ней противоречивые чувства.
Раз за разом случайно подсмотренная сцена всплывала по ночам, в ярких снах. И Диана просыпалась в своей одинокой постели. Мокрая от пота, с сумасшедшим, выпрыгивающим из груди сердцем и искусанными губами. Эти сны будили в ней пугающее, темное вожделение, такое острое, что оно граничило с болью.
Только в ее фантазиях там были она и Джерард. Наверняка это все от неудовлетворенности и одиночества. От того, что у них с Ормондом нет нормальной семьи.
Впрочем, она сама виновата, что так и не стала полноценной женой. Ведь Ормонд женился на ней, чтобы спасти. Он уверен, что Диана считает его уродом, недостойным любви, поэтому и не настаивает на исполнении супружеского долга. Она должна доказать ему, что это не так. Что его уродство ее не отталкивает.
Ормонд направился к выходу, явно намереваясь сбежать от нее. И это стало сигналом.
– Подожди!
Она рванула наперерез. Прижалась к двери спиной, не позволяя ему уйти.
Ле Блесс удивленно взглянул на жену.
– Не надо никого звать! – прошептала она, глядя ему в лицо.
Диана смотрела на обезображенную шрамами щеку мужа, на черную повязку и думала, что так и не научилась разбирать эмоции на этом лице. Ей еще предстоит это сделать. Пусть она не любит его как мужчину, но признательности и чувства благодарности для первого раза должно хватить. А потом она привыкнет к этому мужчине в своей постели.
Так будет правильно. Она сама подписалась на это, когда попросила его жениться на ней…
Не позволяя себе передумать, Диана прильнула к мужу. Завела руки ему на шею, привстала на цыпочки, потому что Ормонд стоял истуканом и даже не думал ей помогать.
Пришлось потянуть его на себя и заставить наклонить голову. А потом прижаться к твердым губам, которые даже не дрогнули при прикосновении.
Она несколько секунд целовала его, пытаясь вызвать ответный отклик. Но все было тщетно. Казалось, ле Блесс просто ждал, пока ей надоест.
И когда Диана замерла, не в силах понять, где же ошиблась, он так же спокойно смотрел на нее. Будто и не было этого неловкого поцелуя.
Может, он ждет от нее объяснений?
Неловкость все возрастала. Диана не понимала ни этого мужчину, ни его реакции. Разве не должен он ответить на поцелуй? Разве с ее стороны это недостаточно прозрачный намек?
Она чуть отстранилась, продолжая держать мужа за плечи, и заглянула ему в лицо. Внутри нарастала обида, смешанная со стыдом и досадой. И все сильнее хотелось, чтобы он ушел, оставил ее одну. Хотелось забыть о собственной глупости.
Но если сейчас она поддастся эмоциям, то уже никогда не рискнет повторить то, что сделала. У нее просто не хватит духу второй раз себя предложить.
Скрепя сердце, Диана произнесла:
– Не надо никого звать. Останься. Я хочу, чтобы мы стали мужем и женой по-настоящему. Я готова к этому, правда.
Ормонд лишь усмехнулся. Усмешка вышла кривой, будто изломанной. Потом поцеловал жену в макушку и отодвинул от двери.
Пока Диана непонимающе смотрела не него, он произнес бесцветным тоном:
– Боюсь, эта кровать маловата для троих.
– Почему для троих? – удивилась она.
– Потому что нас в ней будет трое: вы, я и тот, о ком вы постоянно думаете.
В его единственном глазу мелькнула боль, когда он добавил:
– И боюсь, это вовсе не муж, оставшийся в другом мире.
Диана отшатнулась. Как он сумел прочесть ее мысли? А ле Блесс, больше ничего не говоря, открыл дверь и вышел из комнаты.
***
Ормонд чувствовал себя прескверно. Только мерзавец мог так поступить. Все равно что обидеть ребенка. Когда он вспоминал непонимающий взгляд жены и глаза, полные слез, то чувствовал себя подлецом.
Но и признаться в своем увечье он тоже не мог. По крайней мере, не сейчас. Если Диана опротестует брак из-за отсутствия консуммации, он больше не сможет ее защищать.
Это оказалось больно. И вдвойне оттого, что она пыталась быть благодарной. Ее робкий поцелуй причинил ему больше боли, чем удар кинжалом в сердце.
Если бы он только мог…
Сделал бы все, чтобы заслужить ее любовь. Но боги чересчур жестоки к нему. Послали эту прекрасную женщину слишком поздно, когда он уже не может сделать ее счастливой. Ормонд надеялся, что они останутся друзьями и после свадьбы, но Диана, как всегда, решила иначе.
С этой женщиной никогда не знаешь, чего ожидать.
Улыбнувшись этой мысли, ле Блесс перешагнул порог Дома Утех. Он не солгал жене, когда сказал, что обещал Салару пару партий. Обычно они собирались здесь после каждого рейда, чтобы немного развеяться и обменяться последними новостями.
Заведение мадам Аруты давно перестало быть просто борделем. Мужчины приходили сюда отдохнуть, сыграть в азартные игры, делая ставки на все подряд, даже на завтрашнюю погоду. В общем, развлекались, как могли, учитывая, что развлечений было не так уж и много.
В прошлый раз Док проиграл и теперь была его очередь оплачивать угощение.
Он уже сидел за столом, когда Ормонд вошел. При виде ле Блесса Док поднялся и шагнул навстречу. Они коротко обнялись, похлопав друг друга по спине.
– Рад тебя видеть, дружище, – Док искренне улыбался.
Последний рейд оказался тревожным, и Салар был рад вернуться на остров, который давно привык считать домом. Ведь, как бы они ни хорохорились, а он уже не верил, что однажды изгнание закончится. Впрочем, это не мешало ему верно служить Джерарду и быть готовым сложить голову за него.
– Как все прошло? – поинтересовался Ормонд, когда они уселись за стол.
Симпатичная грудастая служанка принесла вино и закуски.
– Лучше не спрашивай, – отмахнулся Салар. – Наш принц в последнее время принимает слишком рискованные решения. И мне кажется, это бессмысленный риск ради риска.
Они были достаточно близки, чтобы говорить друг с другом, не таясь.
– А как у тебя дела? – Док начал тасовать карты. – Как супруга? Все тихо?
Ормонд помрачнел, и от собеседника это не укрылось.
Салар был посвящен в трагическую тайну бывшего капитана “Золотого ястреба”. Точнее, он был единственным, кто об этом знал, кроме самого ле Блесса. Ведь именно Док и спас его тогда, десять лет назад. После того как Ормонд прикрыл юного принца собой…
– Вот поэтому я не одобрял твоего решения жениться, – проворчал Док, прочитав все по лицу друга. – И сейчас не одобряю! Я хорошо отношусь к Диане, но ты должен понять, что брак с ней причиняет тебе только страдания. И чем дальше – тем больше. Ты никогда не сможешь сделать ее счастливой и от того сам станешь несчастным вдвойне!
– Не хочу это обсуждать, – Ормонд отвернулся.
Он и сам понимал, что Док прав. К тому же было еще кое-что. Он чувствовал, что между Дианой и принцем есть какая-то связь. Это было ощущение на уровне инстинктов, но инстинкты еще ни разу не подводили его. В тот день, когда она попросила жениться на ней, он ощутил эту связь особенно сильно. Между ней и Джерардом будто искры летали. Их бы только слепой не заметил.
– Ну кто-то же должен тебе правду сказать!
– Все, ты сказал. Больше не будем об этом, – попросил Ормонд, подтвердив выводы друга.
– Раздавай, – согласился Салар, разливая вино по бокалам.
Но едва Ормонд взялся за карты – дверь распахнулась, стукнув о стену. На пороге стоял принц. С бледным лицом, растрепанными волосами и пугающим блеском в глазах.
Его высочество был очень зол. И на миг обоим картежникам показалось, что Джерард пришел сорвать гнев на них.
Глава 11
Мужчины мгновенно подобрались. Каждый припомнил свои грешки. Но, вместо того чтобы налететь с обвинениями, принц шагнул к Доку, выхватил из его рук бутылку вина и, запрокинув голову, приложил ее к губам.
Салар и Ормонд в тихом потрясении смотрели, как он быстрыми, шумными глотками уничтожает драгоценный напиток.
– Ваше высочество, – осторожно начал Док, – это был иннарский рислинг двадцатилетней выдержки…
– Плевать, – хрипло выдохнул Джерард, со стуком поставил на стол полупустую бутыль и осел в ближайшее кресло. – Мне уже на все плевать.
Его подданные переглянулись.
Он обвел их мрачным взглядом и пояснил:
– Я имел глупость дать обещание, которое не хочу выполнять. Но если не выполню – мы все погибнем. А выполню – моя жизнь потеряет смысл.
Они продолжали смотреть на него с непониманием.
– Вы о браке с герцогиней? – первым сообразил Ормонд.
Принц мрачно усмехнулся:
– Почти угадал.
– Тогда все дело в возвращении трона? – подсказал Док. – Вы об этом обещании?
Усмешка принца стала еще мрачнее. Его друзья знали лишь половину правды, ту, которую он им позволил узнать.
Тогда, десять лет назад, он был так охвачен жаждой мести, что, не раздумывая, согласился на предложение Духа. А потом еще две недели лежал в горячке, пока его организм превращался в сосуд для темной магии. Док прекрасно видел, что вспыхнувшая лихорадка вызвана не ранами и не потерей крови. Как раз раны затянулись за пару дней, что, конечно же, удивило корабельного лекаря.
Но не только это стало признаком магического вмешательства. Джерард и сам изменился.
Темная магия наложила на него отпечаток. Выражение лица, тембр голоса, взгляд – все стало другим. Чужим и холодным до дрожи.
Док видел, как принц превращается в представителя самой опасной и потому запретной касты магов. В того, чью расу истребили еще два столетия назад. В того, чьи учения под запретом во всех королевствах.
Джерард стал некромагом. Существом с внешностью человека, но с ужасающей сутью. Тем, кто черпает силы из разрушений. Его неиссякаемым источником были ненависть, боль, жестокость, отчаяние.
И все же внутри он остался прежним Джерардом ди Лабардом – восемнадцатилетним мальчишкой, младшим братом короля. Тем, кто пришел служить юнгой на борт королевского флагмана и хотел сам постичь все азы морского дела.
Доку иногда казалось, что он видит в темных глазах некромага этого мальчика.
Когда Ормонд пришел в себя и обнаружил, что жив, но лишен некоторых частей тела, именно Салар объяснил ему, что случилось. Уже вдвоем они выхаживали принца. И они были первыми, кто увидел, как в нем проснулась темная магия.
Но ни Салар, ни Ормонд не знали о Хранителе или сделке с ним. Это осталось тайной, которая лежала на сердце Джерарда темной печатью.
– Ладно, – принц хлопнул рукой по столу. – Показывайте, чем вы тут занимаетесь. Я тоже не прочь отвлечься.
Док и ле Блесс обменялись говорящими взглядами. Его высочество явно не собирался откровенничать с ними.
– Сыграете с нами? – предложил Док.
– На что? – глаза Джерарда вспыхнули интересом.
– Как обычно. Кто проиграл – тот оплачивает вино и закуски.
– Мелко плаваете, – хмыкнул принц, поразмыслив.
– Предлагайте свою ставку, ваше высочество, – Ормонд чуть склонил голову.
Джерард обвел друзей непроницаемым взглядом и произнес:
– Играем на желание.
– На какое?
– Любое. Единственное условие – оно должно быть выполнимым.
За игрой мужчины забыли о напряжении, разговорились. Вино развязало им языки. Сначала Док развлекал всех шутками, пересказывая каверзные ситуации из последнего рейда. Затем и Ормонд, неожиданно для себя, вдруг рассказал о странном поведении жены.
– Рушка? – немедленно отреагировал Джерард. – Ты уверен, что это была она?
– Я сам никого не видел, но по описанию – очень похоже, – признался ле Блесс.
– Странно… Зачем бы ей являться твоей жене?
Последние слова Джерард буквально выдавил из себя. Ему стоило больших усилий сказать это вслух так, чтобы голос не дрогнул, а зубы не скрипнули.
“Твоей жене”…
Как бы он хотел забыть, что эта женщина – жена его друга. Тогда все было бы проще. Тогда она была бы просто служанкой, обязанной подчиняться своему господину и радеть о его удовольствии. И он нашел бы способ уложить ее в свою постель. Просто взял бы ее, чтобы потушить огонь, который выжигает его изнутри. Ведь все дело именно в этом – Джерард на это надеялся – в том, что она недоступна.
Надо было сделать ее своей еще на корабле! Когда она была так трогательна и беззащитна. Почему он остановился тогда? Почему отступил?
Уж точно не потому, что хранил верность любовнице.
И кстати об Инесс…
– Со старой ведьмой я разберусь, – кивнул Джерард собственным мыслям. – Если это она – прикажу не приближаться к Диане.
Ормонд сильнее сжал челюсти.
Диана.
Принц назвал его жену просто по имени. Что ж, он имеет право называть по имени любого на острове, даже герцога ди Ресталь. Ведь все они – его слуги.
– А ты, Ормонд, – продолжил ди Лабард, не отрывая взгляда от карт в своих руках, – найди мне пару толковых парней. Таких, которые умеют все подмечать и быть незаметными.
– Хотите проследить за кем-то?
– Да, я кое-что выяснил.
Принц поднял взгляд и внимательно посмотрел на друзей.
– Мы так и не нашли виновного в пропаже яда с корабля, – продолжил он, и остальные замерли, ловя каждое слово. – Но сегодня у меня появилась зацепка. Катрина – камеристка Инесс – очень похожа на женщину, которую видел вахтенный Барлок. Нужно за ней проследить, но так, чтобы это осталось в секрете.
Над столом повисла тишина.
– Замковых слуг нельзя использовать, – сказал Ормонд после небольшой паузы. – Но среди бывших пленников есть те, кто обязан вам жизнью.
– Вот и займись этим.
Небо уже начинало светлеть, когда впорхнувшая служанка в очередной раз сняла нагар со свеч и поменяла пустые тарелки на новые, полные закусок.
Джерард бросил ей монетку, которую девица ловко поймала прямо в глубокое декольте, а затем глянул на остальных игроков.
– Ну что, вскрываемся?
Все трое один за другим выложили карты на стол лицом вверх. Ормонд нахмурился, Док облегченно вздохнул. Джерард откинулся на спинку кресла и отсалютовал им бокалом:
– Мой дорогой Салар, ты был почти на краю, но у Ормонда очков еще меньше.
– Ваше высочество, – возразил ле Блесс, – я прошу разрешения отыграться!
– Нет, мой друг, не сегодня, – принц указал на окно, за которым занималась заря, – ночь закончилась, игра – тоже. Свое желание я скажу тебе позже, мне стоит еще хорошенько подумать над ним. А сейчас нам лучше вернуться к делам.
***
Ночью Диана почти не спала. В голове все вертелись жестокие слова мужа. Она то обижалась на него за грубость, то испытывала вину, ведь он был прав.
В ее мыслях действительно жил другой. И это был вовсе не Ормонд, и не оставшийся в прошлой жизни Игорь. Это был тот, чье имя она не решалась произносить даже в мыслях.
Когда рассвет зарозовел над морем, Диана поднялась с постели. Ее настроение было таким же темным, как и тени под глазами. Подойдя к туалетному столику, украшенному небольшим овальным зеркалом, она глянула на свое отражение.
Женщина, которая смотрела на нее из гладкого стекла в обрамлении резной деревянной рамы, мало чем напоминала ту Диану, из прошлого. Ее лицо похудело, утратило мягкую округлость щек. Подбородок и скулы заострились, нос стал тоньше, губы – ярче. Морской загар давно сошел, открыв молочно-белую кожу, на фоне которой голубые глаза казались двумя сапфирами. Только волосы оставались прежнего красно-коричневого цвета. Он был таким ярким, будто она только что вышла из салона.
Сколько себя помнила, Диана с рождения обладала светлым цветом волос. Летом они выгорали, становились льняными, а зимой отрастали корни пшеничного цвета. Лет с шестнадцати она начала экспериментировать с разными красками и где-то к двадцати остановилась на “махагоне”. Ей казалось, что светлые волосы вкупе со светлыми глазами делают ее блеклой, бесцветной. А“махагон” и достаточно яркий, чтобы выделять ее из толпы, и достаточно благородный, чтобы не быть вульгарным.
Но она на острове уже несколько месяцев. Почти полгода. Разве за это время волосы не должны отрасти? Должны! И они отрастают. Когда Диана попала сюда, они были чуть ниже лопаток. На густоту она никогда не жаловалась и частенько заплетала их в косу. А сейчас они почти достигли поясницы. Но при этом светлых отросших корней просто не было!
И это немного пугало.
А еще пугал слишком взрослый взгляд своего отражения. Будто за эти полгода она прожила целую жизнь.
– Когда я успела так измениться? – пробормотала Диана, прикладывая ладони к холодным и бледным щекам. – Если бы папа меня увидел – то не узнал бы…
Мысль об отце заставила сердце тоскливо сжаться.
О матери Диана почти не вспоминала. Эта женщина редко присутствовала в ее жизни. С самого рождения о дочери Суховских заботились няни и гувернантки, а мать всегда была занята, ей всегда было некогда. Порой Диане казалось, что она ей неродная. В детстве она даже придумала игру: ее настоящая мама – одна из горничных в доме. Или повариха, или экономка. А может, даже папина секретарша. И тайком следила за ними.
А повзрослев, поняла, что у нее нет ничего общего с той женщиной, которая числится супругой ее отца. Больше того, порой Диане казалось, что Тамара ее боится и ненавидит. В какой-то момент девушка решила, что была права: мама у нее неродная.
Но родители молчали, ничего не говорили об этом. Вот и Диана решила не спрашивать. Если бы у нее была настоящая мама, она бы давно за ней пришла.
Был еще Игорь. Но и о нем Диана не хотела вспоминать. А если вспоминала, то со стыдом.
Он ведь ее не любил, она знала об этом с самого начала. Но кто посмеет отказать дочери Суховского? Она увидела его и захотела сделать своим, как ребенок хочет чужую игрушку. Захотела, чтобы он обратил на нее внимание. Соблазнила, показав красивую жизнь. Купила его любовь. А он не смог отказать. Слишком заманчивые перспективы открывал брак с дочкой олигарха Суховского.
Маленькая богатая дурочка.
Она пришла к отцу и сказала, что хочет замуж за Игоря Лесницкого и больше ни за кого не пойдет. Любовь у нее!
И папа согласился. Не сразу, конечно.
Борис инициировал целое расследование. Подключил службу безопасности. К Диане буквально приклеились два амбала-телохранителя. Но никакого компромата на Игоря не нашли. Скрепя сердце Суховской дал добро: встречайтесь. А через год они сыграли пышную свадьбу, на которую папа Дианы угрохал сумму, равную годовому доходу какой-нибудь области.
Диана тешила себя надеждой, что муж любит ее. По-настоящему. И лишь оказавшись в Последнем Приюте поняла – он любил ее деньги.
Да и она сама не любила его. То, что принимала за любовь, и близко не стояло с тем вихрем чувств, которые охватывают ее при одной мысли о Джерарде.
Там была не любовь – каприз.
Но и здесь не любовь – помешательство. Безумное и ничем не объяснимое наваждение. Когда от запаха мужчины кружится голова, от звуков его голоса подгибаются ноги, от прикосновений – все тело бросает в дрожь, а кожа горит. И когда воспоминания о случайном поцелуе кидают то в жар, то в холод.
Диана не знала, как это назвать. Джерард стал ее искушением. Но теперь она уже не та капризная и самолюбивая девчонка, она изменилась. Между ней и желанным мужчиной стоят Ормонд и беременная Инесс. Этого вполне достаточно, чтобы она запретила себе думать о нем.
Вздохнув, Диана дернула колокольчик.
Появившаяся Венекка помогла справиться с платьем. Заплела волосы госпожи-экономки и с поклоном убежала.
