Алина Кускова
Романтика случайных связей
Вместо предисловия
Одним обычным весенним днем, когда ярко светило ласковое солнце, а на ветвях с набухшими почками пели птицы, на привокзальной станции обсуждали не погоду и природу. Тем более что из птиц туда-сюда шныряли лишь одни наглые воробьи, а солнца не было видно из-за крыши перрона. Зато каждый спешащий на московскую электричку житель славного провинциального городка мог любоваться живописной картиной, представшей его взору. У входа на вокзал прямо на асфальте сидела худосочная нескладная девица. Она прижимала к сердцу корзину с пирожками, которые стремительно уничтожала. Ее круглые, бегающие по сторонам глаза были настолько голодными, что отнимать эту корзину у нее никто не решался. В ожидании прибытия правоохранительных органов хозяйка пирожков, она же Тамара Александровна Капустина, развлекала толпу любопытных тем, что рассказывала, каким образом лишилась товара.
– Люди добрые! – кричала она душераздирающим голосом. – В пять утра встала, чтобы тесто замесить! Все утро мучалась, пекла! Перла тяжеленную корзину через весь город! Два пирожка успела продать, только два! Она налетела, как вихрь, отобрала корзину и пригрозила оружием. Люди добрые, у нее оружие в кармане!
Добрые люди нисколько не испугались мифического оружия, так как его не было видно из кармана, зато девица сидела во всей своей красе и уплетала пирожки пенсионерки.
– Сколько дней она не ела? – осторожно поинтересовался пожилой седовласый мужчина. – По ее аппетиту можно дать месяц.
– У нее будет заворот кишок, – авторитетно заявила дама в легкомысленной шляпке, – я вам это говорю как медицинский работник. Ее нужно остановить.
– Милая, останови! – бросилась к даме Тамара Александровна. – Она мне так весь бизнес сожрет! Гляньте, люди добрые! Все пирожки с капустой стрескала, к сладким перешла. Ну, куда тебе сладкое?! Растолстеешь!
Девица ехидно усмехнулась и продолжила уничтожать товар.
– Ой! А я ее знаю! – воскликнула одна девочка подросткового возраста. – Ее по телевизору показывали. Она – супермодель Анастасия Волкова!
Девица на мгновение остановилась, по ее миловидному личику пробежала мимолетная тень.
– Точно, она! – закричал какой-то парень, оказавшийся рядом с девчонкой. – Она снималась в передаче «Как похудеть за десять дней». Она там похудела, честное слово. Остались кожа да кости.
– А то мы не видим, что она еле дышит, – вставила свое авторитетное медицинское мнение дама в шляпке.
– Но жрет-то как?! Откуда силы берутся?! – возмущалась Тамара Александровна, глядя на то, как тает содержимое ее корзины.
Когда раздался вой сирены милицейского «уазика», народ, наплевавший на расписание электричек, остался наблюдать за продолжением реалити-шоу «Как поправиться за десять минут». Два дюжих парня в форменной одежде не спеша подошли к жующей девице и поинтересовались ее самочувствием. Та лишь зыркнула и продолжила свое занятие. Видя в лице парней защитников малого бизнеса, Тамара Александровна со стонами кинулась делиться с ними своей бедой. Начала она рассказывать о том, как в пять утра месила тесто. Когда потерпевшая дошла до сути дела, девица облизывала измазанные повидлом губы и доедала последний пирожок. Пока шел опрос свидетелей, она сидела, откинувшись на стену вокзала, и блуждающим, но чрезвычайно довольным взглядом озирала окрестности, прикидывая, каким образом остаться на свободе. Однако, поднявшись на ноги, девушка не удержала равновесия, переполненный пирожками живот перевесил вперед, и бедолага грохнулась в руки блюстителей порядка. Те быстро подхватили ее и потащили к машине. С таким же воем «уазик» скрылся за поворотом на городскую больницу.
– Ты это видела? – шепнула подруге Лера Морозова, двадцатисемилетняя девушка симпатичной наружности. – Волкова сбрендила!
– Она все диеты перепробовала, ничего не помогало. А шоу помогло, – ответила ей Ольга Попкова. – Какая у нее фигура обалденная! И весит небось, только сорок шесть килограммов. Мечта диетчицы! Мне нужно записаться на какое-нибудь шоу.
– Чтобы так же воровать пирожки у торговок?
– Чтобы выглядеть, как она!
– Хороша картина, ничего не скажешь. Сожрала чужие пирожки и отправилась в лечебницу.
– Зато фигура какая!
– Мы с тобой, Лялька, как будто на разных языках говорим.
Глава 1
Ей нравятся низенькие, толстые и кривоногие
Они не только говорили на «разных» языках, подруги были совершенно не схожими. Худенькая стройная Лера и полная низенькая Оля дружили со школьной скамьи, на которой вместе отсидели, получая среднее образование. После школы обе благополучно отучились на экономическом факультете института и устроились на местную макаронную фабрику. Если в годы учебы у обеих приятельниц находились тайные и явные воздыхатели, то на сегодняшний момент о романтических отношениях девушки только мечтали. Самое удивительное было то, что за Ольгой, любившей, чтобы ее называли Лялькой, парни увивались больше, чем за ее стройной подругой. Лялька была оптимистом до мозга костей, он-то и выплескивался из нее в нужную минуту процесса соблазнения особи мужского пола. Толстушка-хохотушка заражала своей энергией окружающих, которых тянуло к ней как магнитом. Среди них было немало альфонсов, ловкачей и проходимцев, но ни от одного из них Лялька, к ее великому счастью, не пострадала и каждый раз была благодарна своей подруге за вовремя выраженный скептицизм – Лера не жалела красок, анализируя сомнительные достоинства Лялькиных кавалеров. Да, Лялька уже давно бы выскочила замуж, если бы на ее пути не стояло такое серьезное препятствие, как Валерия Морозова.
Та была ее полной противоположностью, и не только внешне. Консервативная, традиционная, правильная со всех сторон, скучная Лера отлично дополняла свою разбитную подругу. Часто они смеялись сами над собой, жалея о том, что природа так ошиблась и не захотела исправить свою оплошность. А ей стоило лишь соединить две половинки, тщательно перемешать их достоинства и недостатки, после чего разделить пополам. Тогда вместо непутевых девиц получились бы идеальные девушки, и их жизнь сложилась бы гораздо удачнее.
На жизнь жаловалась Лялька. Ее бывший бойфренд, ставший бывшим пару недель назад, заявил, что разрывает с ней всяческие отношения, потому что от нее остается вмятина на переднем сиденье его автомобиля. Лялька проплакала всю ночь, после чего решила немедленно похудеть. Эта идея фикс так будоражила ее воображение, что не давала покоя ни днем, ни ночью. Девушка худела и раньше, когда в этом возникала срочная необходимость. Правда, нужно отметить, что возникала она крайне редко. К примеру, прошлой весной, когда Лялька купила сногсшибательный купальник, из которого выпирали все ее жировые складки. Менять на размер больше не было никакой возможности. Купальники разобрали так быстро, словно дамы собирались целыми днями летом валяться на пляже. Просидев пару месяцев на модной диете, Ольга скинула несколько килограммов и влезла в обновку. Но через пару недель весы показывали прежний результат. Плохим аппетитом Ляля не страдала.
Привередливой была Валерия. Она не любила конфеты, торты, булочки, сахар, наваристые щи и все виды каш. Все остальное она ела, правда, без особого желания, и ни от чего не полнела. Это обстоятельство было предметом зависти Ляльки, которая в моменты раздражения высказывала подруге свое мнение о ее дистрофическом состоянии. Та не обижалась и только улыбалась. Втайне от всех она мечтала поправиться, хотя бы на пару килограммов. Но пересилить себя не могла – мучное и сладкое она не любила. Конечно, ей никто не ставил в вину то, что она продавила костлявым задом переднее сиденье автомобиля. От нее уходили тихо, спокойно, с достоинством – по-другому поступать с собой она не позволяла. Окажись каким-нибудь чудесным образом Валерия в провинциальной английской деревушке, там бы ее приняли за свою. В данный момент и она была свободной от всяческих обязательств. Бывший поклонник предпочел уйти, чем тянуться за выставленной ею планкой мужского совершенства.
– Тебе нужно изменить свое отношение к миру, – советовала ей мать, – иначе ты так и останешься старой девой.
Но Лера мотала головой и говорила о том, что и в тридцать лет можно найти свое счастье. Однако ее подруга думала не так:
– Лерка! Нам уже под тридцатник, а мы все ходим неокольцованные! Романтика случайных связей и короткие страстные романы – это уже не наш метод. Нам, Морозова, нужна семья настоящая. Нужно заняться ее построением серьезно, а то времени на то, чтобы родить детей и воспитать внуков, у нас с тобой не останется.
Времени не хватало и на многое другое. Зимой – на поездки на лыжные курорты, летом – на отпуск у моря. С одним из своих кавалеров Лера съездила полюбоваться полотнами великих художников в Эрмитаже, но после целого дня хождения по залам кавалер исчез из ее поля зрения навсегда. А ей казалось, что он так интересовался картинами Васнецова! Разочарование в мужчинах как в духовных личностях пришло к Валерии не сразу. После одного сбежал другой, которому она пыталась привить любовь к классической музыке. Во время концерта симфонического оркестра парень дал такого деру, что искать его пришлось с милицией и дружинниками. Лера сама его бросила, когда узнала, что он скрывался в местном вытрезвителе, в обществе таких же опьяненных горем мужиков, с которыми делился своими переживаниями по поводу несостоявшейся любви. Больше на ее горизонте кавалеров не появлялось. Жизнь была бы пресной и скучной, если бы не Лялька с ее постоянными исканиями и закидонами. Бросить подругу наедине барахтаться в жизненной пучине Лера не могла и считала своим долгом давать ей советы.
– «Утром – стакан кефира, вечером – салат из свежего огурца». Это что такое? – Лера вертела в руках рукописный текст со странным дневным меню.
– Ой! Вот этого не нужно, – Лялька надула пухлые губки. – Сама прекрасно знаешь, что это моя очередная диета. Вот наемся огурцов, напьюсь кефира и сброшу килограммов десять! – мечтала она.
– Да, – протянула, раздумывая, подруга, – вполне возможно, что сбросишь. Особенно если станешь есть кефир с огурцами. Главное успеть добежать до места выброса. А вдруг ты окажешься в автобусе?
– У меня в отличие от некоторых вполне здоровый организм, который все переварит, – недовольно буркнула Ляля, прекрасно осознавая, что в чем-то подруга права.
Возможно, та и не догадывалась, что диета Ляльке не нравилась. Слишком мало было в ней продуктов. Ляля смутно представляла, как она, наевшись на ночь одним огурцом, уляжется спать. Внутренние органы, не привыкшие к такому ужину, устроят ей забастовку. Организм потянет к холодильнику, и справиться с ним посредством разума будет чрезвычайно нелегко. Ляля понимала все сложности новой модной диеты, но твердо стояла на своем – сегодня она съест один огурец. Стакан кефира утром она уже выпила. Ляля с тоской поглядела на грязный стакан, торчавший из раковины, и заметила в нем пару капель кефира. «Уйдет Лерка, – подумала она, – обязательно допью. Не пропадать же добру. Может, диета в том и заключается, что нужно употреблять в пищу все до капли, все до грамма». Лера поймала ее заинтересованный взгляд, подошла к раковине и помыла стакан.
– Подумаешь! – заявила Лялька. – Не очень-то и хотелось.
А та начала убеждать приятельницу, что не нужно делать культа из диеты, что лишние килограммы – это не трагедия, а данность судьбы, и бороться с ними, а значит, и с самой судьбой нужно не такими радикальными способами. Одним огурцом за день не наешься, а только заработаешь анорексию. Лялька невнимательно слушала подругу и качала ногой. Пусть выговорится, раз ей так хочется. У нее-то нет подобных проблем. Если она похудеет, то ее унесет первым весенним ветерком в дальние дали, и некому будет читать ей лекции о здоровой пище.
– Как ты думаешь, Лерочка, – поинтересовалась Ляля, – в магазинах продаются замки на холодильники?
Та хмыкнула и открыла заветную дверцу:
– А зачем он тебе нужен? Сейчас мы проведем ревизию содержимого твоего холодильника, и у тебя исчезнет соблазн туда заглядывать. Что тут у тебя? Кильки в томате заржавели, выбрасываем. Селедка в горчичной заливке, выбрасываем. Хвост от копченой скумбрии – туда же. Скудный рыбный ассортимент. Из мясных продуктов – одна ветчина, и та уже начала зеленеть…
Практически все продукты из холодильника перекочевали в мусорное ведро. Торчащий из него пакет был заполнен по самые вырезы для ручек. Лера пожелала подруге спокойной ночи, взяла из мусорного ведра пакет и направилась к выходу.
– Я тебе помогу, все равно мимо контейнеров пойду, выброшу.
Лялька проводила ошарашенным взглядом пакет с продуктами, закрывающую дверь с обратной стороны подругу и побежала к холодильнику. Она распахнула дверцу и увидела в совершенно пустом холодильнике сиротливый кусочек аппетитного российского сыра и один огурец, купленный ею сегодня. Больше в холодильнике ничего не было. Ей до глубины души стало жаль килек в томате и селедку в горчичной заливке, а ветчину еще можно было бы поджарить!
Лялька выглянула в окно. Несмотря на весну, ночная тьма надвинулась на город быстро и окутала собой все улицы и дворы. Лялька прикинула, что ее подруга должна была уже раз пять дойти до помойки и выбросить пакет. Подождав на всякий случай еще немного, Лялька выскочила во двор. Как назло, там не горел ни один фонарь. Пробираясь почти что на ощупь, она подошла к контейнерам и попыталась вглядеться в темноту. Где-то там мирно лежал и дожидался бомжей и кошек ее мусорный пакет, полный вполне пригодных продуктов. А она, голодная и злая, наплевавшая на все огурцы мира, теперь хотела только одного – выудить пакет назад, нажарить картошки и съесть ее с селедкой и ветчиной!
Ляля пощупала поверхность баков рукой. Никаких выпуклостей, напоминающих селедку, она не обнаружила. Вероятно, наглые коты уже расправились с ее рыбой. Неожиданно рядом с собой она услышала слабое мяуканье. Где-то рядом с помойкой, за ее спиной, один из них просил о помощи. Она слышала, как он человеческим голосом говорил «Меняу». Так ему и надо! Не будет рыться в чужих мусорных пакетах. Ее рука нащупала пластиковые бутылки и остановилась. Коты не могут разговаривать человеческим языком. Во всяком случае, до сегодняшнего дня она об этом знала точно. Если хотя бы один из них заговорил, то прославился на весь мир. Она о нем не слышала, значит, такого в природе не существует. Но кто тогда скулит за ее спиной? Человек?! Или нечто, рожденное и тем, и другим?! Лялю объял ужас. Это ей наказание за то, что она решила не следовать диете, нарушив тем самым клятву, данную себе самой. Это ей за то, что она захотела жареной картошки. Может, если она скажет этому существу, что перестала думать о ней, оно исчезнет и перестанет стонать?
– А я уже не хочу жареной картошки! – завила она, трясясь от страха. – Я просто вышла подышать свежим воздухом.
– Возле помойки? – поинтересовалось существо знакомым человеческим голосом. – Где ты нашла здесь свежий воздух?!
Лялька икнула и замерла. Голос был очень похож на Леркин и исходил он из земных глубин.
– Так вот почему ты выскочила за мной следом, – анализировал голос, – ты захотела натрескаться жареной картошки! Диетчица огуречная! – Сомнений в том, что это говорила Лера, уже не было.
– Ты где? – спросила Ляля, вглядываясь в темноту.
– В какой-то яме, – ответила ей Лера. – Шла, шла и сквозь землю провалилась! С твоим мусорным пакетом, если тебя это еще интересует. Правда, селедка теперь вся на мне. Ты ее слижешь или будем соскабливать ножом?
– Ага, слижу, – ехидно ответила Лялька, – если достану тебя из ямы.
Но бросать подругу в беде она, конечно же, не стала. Сбегала домой за фонариком, прихватила на всякий случай веревку и швабру. Соорудив нехитрую конструкцию, она помогла Лере выбраться из метрового обвала. Когда та отряхнулась, они решили осмотреть провал. Сделать это при тонком луче фонаря было нелегко.
– Как ты только меня вытянула, – благодарила Лера, – я бы тебя не смогла. Хорошо, что пакет остался внизу, тебе нужно худеть. Мало ли что, вдруг мне придется выуживать тебя откуда-нибудь. Странно, – она вгляделась пристальней, – там какая-то кирпичная кладка. У нас что, рядом с домом подземные подвалы? Или это сточная канава, но почему тогда она такая широкая и высокая?
– Скорее всего, это блиндаж времен Отечественной войны, – предположила Лялька. – Партизаны в нем прятались от немцев. Но почему он засыпан землей? Если это блиндаж, то он должен быть историческим памятником.
– Исторический памятник неподалеку тут один, – блеснула знаниями Лера, – это собор семнадцатого века. Рядом располагались монашеские кельи…
– Тогда это – подземный ход! – догадалась та. – Его монахи вырыли, чтобы добираться до монахинь!
– В твоих словах есть доля истины, – согласилась с ней Лера. – Нужно будет утром все подробно рассмотреть. Перед тем как идти на работу, я зайду за тобой и мы сходим к этому месту. Если это действительно подземный ход, то в нем нам делать нечего. С годами он пришел в негодность, его стены осыпались, кирпичи подряхлели…
– Как ты можешь так спокойно говорить?! Это ты подряхлела, а не кирпичи! Если это на самом деле подземный ход, то мы завтра же отправимся искать в нем сокровища. Мы поможем краеведам доказать, что в нашем городе есть еще один исторический памятник – подземный ход!
– Ну, разве что восстановить историческую справедливость, – засомневалась Лера, которой никуда не хотелось лезть: ни в подземный ход, ни в краеведческие дела.
Утром ни свет ни заря перед полузасыпанным входом в подземелье стояла Лялька и прикидывала, сколько силы понадобится, чтобы его почистить. Когда к ней присоединилась Лера, не нашедшая подругу дома, та озвучила свои соображения:
– Нам нужен мужчина. В хорошем смысле этого слова. Желательно низенький, худой и пронырливый. Но жилистый, ведь ему придется копать и копать.
– Где мы его возьмем? – Лера с изумлением заглядывала внутрь хода, пытаясь понять, каким образом вчера она оказалась живой и невредимой. – Он полностью в песке. Его не откопать.
– Никто и не говорит, что работы мало. Значит, нам нужен мужчина, который фанатично влюблен в одну из нас. Ради кого-то из нас он должен будет перелопатить горы песка и земли. У тебя есть такой мужчина на примете? У меня тоже нет. Дожили, никто не хочет ради нас грызть землю. Придется напрячься и заарканить первого попавшегося самца! Навешать ему лапши на уши и заставить копать.
– Может, честно рассказать ему про историческую справедливость? – предложила Лера.
– Чтобы он сбежал от нас?! Кого из мужчин это интересует? Вот если мы им скажем, что там спрятан ящик водки, они его быстро отгребут. Но нам такие не нужны. Что у трезвого на уме, у пьяного на языке. Разболтают все подробности, и прощай наше сокровище. Лично я, – Лялька продолжила шепотом, – собираюсь найти там сокровище! Представляешь, ход ведет в темную комнату под собором, а в ней на самой середине стоит огромный сундук со старинными монетами и драгоценностями. Нужно будет взять с собой мешки. У тебя есть крепкие мешки? Полиэтиленовые порвутся, золото тяжелое.
– Ради золота я не полезу, – заявила Лера, подстегиваемая только исторической справедливостью.
– А тебе никто и не предлагает. Будешь меня страховать, если что, вызовешь помощь.
Они еще немного посовещались и отправились на макаронную фабрику.
Если девушка не работает, а целыми днями валяется на диване, то ни к чему хорошему это не приведет. У всякой нормальной девушки, оказавшейся в таком положении, меняется восприятие окружающего мира. Особенно резко на это изменение влияют телевизионные программы, в частности многочисленные сериалы про любовь. Она, эта любовь, там искусственная и ненашенская. И девушка, насмотревшись таких сериалов, становится чужой для простого русского мужика. Начинает требовать от него каких-то мексиканских страстей и бразильских заморочек. Простой русский мужик, в отличие от донов Педро к этому не привыкший, бежит от таких особ, как от огня. И все завершается тем, что особа остается висеть непосильной ношей на материнской шее. «Нормальная девушка должна ходить на обычную работу», – такой лозунг выдвинула мама Валерии, когда та окончила институт и оказалась у разбитого корыта кадровых агентств. Они ни в какую не желали иметь дела со свежеиспеченными дипломированными специалистами, толпившимися у их ворот. Мама сказала, как отрезала, и Валерия оказалась в отделе сбыта макаронной фабрики. Туда же благодаря маминым связям удалось пристроить и Лерину закадычную подругу. От испорченных высшим образованием девиц начальство никаких особых результатов плодотворной работы не ожидало, но заполнять бумаги и щелкать пальцами по клавиатуре компьютеров заставило, даже несмотря на то, что Наталья Васильевна Морозова была депутатом местного городского собрания. Последнее обстоятельство позволяло девицам немного опаздывать на работу, задерживаться с обеда и пораньше уходить вечером. Однако, для того чтобы пропустить день целиком, нужно было обязательно отпрашиваться у солидной и важной начальницы отдела сбыта Нины Альбертовны Сережкиной.
Сотрудники за глаза называли ее «очковой змеей» и лишний раз боялись подходить. Но сегодня Ольга Попкова твердо решила, что подойти будет нужно. У нее намечается важное дело, которое она не успеет сделать за обеденный перерыв, а тратить на него выходной казалось ей кощунством. Тем более ждать этого выходного придется несколько дней. А за такой длительный срок можно выйти замуж и развестись. Переминаясь с ноги на ногу, девушка подошла к столу Сережкиной. Та подняла голову от кипы бумаг, которые сосредоточенно изучала, и вопросительно посмотрела на нее.
– Мне сегодня нужно, – Лялька в особых случаях умела врать, – очень нужно. Просто до смерти необходимо!
– И, – Сережкина выглянула из-под толстенных линз очков, – кто у тебя умер?
Такой подсказки Лялька не ожидала! Но была чрезвычайно благодарна своей начальнице.
– Да! – выдохнула она. – У меня сегодня бабушка умерла!
– Варвара Семеновна?! – Очки съехали на распухающий от соболезнования нос, из глаз вытекла одинокая слеза. Внешняя суровость Сережкиной скрывала чуткую ранимую душу.
Ольга совершенно забыла, что та слишком хорошо знала ее бабушку, жившую с ней на одной лестничной площадке. Это обстоятельство она совсем упустила из вида.
– Нет! Что вы, – протянула она, – другая бабушка.
– А, – равнодушно откликнулась Сережкина, вытирая слезу. К посторонним она была равнодушной. – Бабушка со стороны отца?
– Да, – согласилась с ней сирота Лялька, которая не только не знала свою бабушку по отцовской линии, но ни разу в жизни не видела своего отца. Мама говорила ей, что военный летчик Попков героически погиб на Северном полюсе, пытаясь остановить глобальное потепление. – Она скончалась, болезная. Сами понимаете, то одно, то другое. Гроб купить, в морг съездить. Все на мне. Я одна у нее была на всем белом свете. – Лялька врала беззастенчиво, мифическую бабушку было не жаль. – Сережкина качнула трудолюбивой головой и снова погрузилась в бумаги.
Лера чуть не прыснула от хохота, зная всю подноготную семьи Попковых. Она крепко сжала зубы и подумала о том, что, возможно, где-то в этот самый момент кто-то и потерял свою бабушку. От этого ей стало немного грустно. Она взяла очередную накладную и занялась ею.
А Ляля схватила свою сумку, накинула куртку и, довольная выбежала из кабинета. Вот так всегда. Она, Лера, остается работать, а подруга, придумывая на ходу очередную причину, исчезает в неизвестном направлении. Какое у нее может быть неотложное дело? Купить свежий огурец с кефиром? Или сегодня на ужин она грызет сухари? Снова обедать придется одной. Или, что еще хуже, в обществе Нины Альбертовны. Кстати, та тоже худеет все время, сколько она ее знает. Значит, будет сидеть напротив нее и ковырять вилкой морковный салат с зеленым горошком. А Лера снова постесняется взять себе сочную котлету. Она сглотнула слюну при одном только упоминании этого блюда. С одной стороны, хорошо быть худой, можно есть все, что захочется. С другой стороны, она не сможет поддержать обычный дамский разговор. А говорят женщины чаще всего про диеты. Сережкина начнет ей рассказывать, на каких диетах она отсидела последний срок, и Лере нечем будет даже ответить. Хотя сегодня она скажет, что закончила кефирную диету, поэтому может себе позволить котлету. Кощунство! Так подумает Сережкина, но Лере будет все равно. Вредная Лялька смылась, бросив ее на начальницу. Лера недовольно вздохнула, от ее вздоха начальница встрепенулась и предложила пойти пообедать. Была бы Лялька, они бы убежали в ближайшую кафешку, которую Сережкина терпеть не может потому, что там не готовят морковных салатов, а теперь придется идти в фабричную столовую.
Там вкусно пахло борщом и компотом, за столиками уже расселись обычные едоки. Лера с Сережкиной пристроились у окна. Девушка отметила удачное положение их столика – в случае натянутости разговора можно будет побеседовать о погоде. А солнце светило изо всех сил, словно подыгрывало Лере. Как она и ожидала, Сережкина взяла себе морковный салат. Лера протянула руку в сторону картошки с котлетой, о которой мечтала полдня, но рука предательски отклонилась в сторону диетических макарон собственного производства. С обезжиренным сыром. Вместо котлеты. Этого простить себе Лера не смогла. Она надулась на макароны, как мышь на крупу.
– Добрый день, девочки! – раздалось у ее уха.
Лера повернулась в сторону голоса и увидела незнакомца с подносом.
– Все места заняты, – извинялся он, – не примете ли меня в свой дружный коллектив?
– С удовольствием, – заявила Сережкина и умяла свой салат за пару секунд.
Парень сел и принялся выставлять с подноса тарелки с нормальной человеческой едой. С котлетами и картошкой.
– Теперь вы будете работать у нас? – Сережкина подставила кулаки под щеки и уперлась внимательным взглядом в парня. Так она обычно смотрела в документы.
Лере показалось, что сейчас она потребует у того паспорт, чтобы тщательно изучить почерк работников УВД. Но парень не смутился, стойко выдержал вопрошающий взгляд, подставил ближе к себе картошку с котлетой и принялся есть.
– Директор говорил, что вы очень ценный работник, способный поднять наше производство на более высокий уровень, – продолжала Сережкина. – Он говорил, что вы – не кадр, а клад.
– Он преувеличил, – сказал парень после того, как прожевал. «Воспитанный», – отметила про себя Лера. – Я приехал, чтобы познакомить работников предприятия с новыми передовыми технологиями. Вот и все. А поднимать производство на более высокий уровень придется вам самим. Если мои наработки придутся по душе вашему руководству. Кстати, с вами, Нина Альбертовна, я знаком. А как зовут вашу подругу?
– Я не подруга, – испугалась Лера. Еще подумает, что они с ней одного возраста, а ее начальнице было уже за тридцать. – Я младше. – Поняв, что сказала глупость, кокетливо исправилась: – Валерия Морозова.
– Владислав Кудрин, можно просто Влад, – улыбнулся парень и снова занялся питанием.
– И долго ли вы, Влад, – снова встряла Сережкина, силясь продолжить разговор с понравившимся ей мужчиной, – занимались разработкой новой линии по производству макарон?
– Нет, – махнул рукой Влад, – у нас же целое конструкторское бюро. Занимаемся всем, чем придется, – и он снова улыбнулся Лере. – Такое время. Делаем даже макаронные линии.
Лера улыбнулась ему в ответ.
– А надолго ли вы к нам приехали? – продолжала допрос Сережкина, щурясь близорукими глазами. Очки, чтобы не портили ее внешний вид, она успела быстро снять. Хотя о каком внешнем виде может идти речь у женщины пятьдесят шестого размера? Даже сравнительно молодой.
«Ляльке нужно худеть, – подумала Лера, глядя на начальницу. – Если ее разнесет так же, то мужчины начнут ее игнорировать и общаться только со мной. И тогда нашей дружбе конец». Она еще раз вежливо улыбнулась Владу и собралась уходить. Сережкина покидать стол не спешила, так что Лера вернулась в кабинет одна.
Вот еще один тип, которому она понравилась с первого взгляда. Конечно, ничего такого он ей не говорил, но она понимает мужчин и без слов. Она знает, когда нравится. Лера села и задумалась. Роман с командировочным представителем какого-то московского конструкторского бюро ей совершенно ни к чему. Даже если он и занимается разработкой производственной линии для их фабрики. Позанимается и уедет, а ей оставаться здесь и выслушивать все, что о ней начнут злословить. Возможно, она переоценила свои способности, и парень ею совершенно не заинтересовался. Он вежливый, воспитанный, вот и улыбался ей. Но почему-то только ей, а не Сережкиной.
– Ты не думай, что он тобой заинтересовался, – заявила Сережкина, когда через десять минут вернулась. – Он мной увлекся. Еще на утренней планерке, когда директор его представлял. Я чувствую, когда мной интересуется мужчина.
– Мне все равно, – весело ответила Лера, которой действительно стало смешно оттого, что все женщины, в том числе и она сама, считают себя провидицами. – Он не в моем вкусе.
– Ой ли, – заметила Сережкина, – высокий, стройный, интеллигентный брюнет не в ее вкусе.
Лера пожала плечами. Что в этом случае можно ответить? Что она терпеть не может высоких и стройных и ей нравятся низенькие, толстые и кривоногие? Влад симпатичный, чего уж тут юлить. Но ее он не зацепил. Если между ними ничего не произойдет, Лера прекрасно переживет. Не в первый раз. У нее уже был один командировочный, который сбежал от нее на следующий день после того, как она достала из шкафа и примерила мамину фату. Молодая была и глупая, сегодня она не такая. Но это ничего не меняет, командировочные мужчины ей не нужны.
Влад Кудрин думал совершенно иначе. Ему понравилась молчаливая, не лезшая к нему с вопросами, симпатичная девушка. Эдакая провинциалочка, о которых все время твердит его дед, сам в молодости привезший жену из Таджикистана. Так далеко Влад не ездил, но провинцию уважал. Все москвичи – бывшие провинциалы, это вопрос лишь времени и денег. Лера понравилась Владу настолько, что он решил дождаться завершения рабочего дня и пригласить ее куда-нибудь. Куда можно пригласить девушку в небольшом городке? В гостиничный ресторан, о котором вполне прилично отзывались его коллеги. Не воспримет ли она поход в ресторан как нечто обязывающее ее к дальнейшему продолжению отношений? Провинциалки – натуры сложные. Влад расхаживал из стороны в сторону возле проходной фабрики, когда появилась Валерия. Издали она показалась ему еще привлекательней. В облегающем розовом пальто, с распущенными по плечам светлыми волосами, она была похожа на фею из детской сказки. Во всяком случае, Влад искренне считал, что в сказках должны быть именно такие феи.
