Алина Горделли
Ожидание
Рострон молчал. Минуту.
– Старшина, позовите оператора Маркони. Быстро!
– Айэ-айэ, сэр!
– Мистер Биссет, пригласите всех офицеров на мостик.
– Айэ-айэ, сэр!
На мостик взбежал худощавый и очкастый радист «Алаунии» Гринвелл.
– Мистер Гринвелл, свяжитесь с «Роял Эдвард». Сообщите, что высадку пехоты выполнить невозможно, вся береговая линия простреливается. Попросите, тем не менее, подойти к нам побыстрее, чтобы помочь эвакуировать полевой госпиталь союзников. Такую же маркониграмму отправьте «Британику». Используйте имперский военно-морской код. Просите поторопиться.
– Слушаюсь, – по-граждански ответил Гринвелл и мгновенно исчез в проеме лестницы.
На мостике уже собрались Биссет, Доу, третий и четвертый офицеры – шотландец Лок и ирландец Риган.
– Господа, – обратился к ним капитан, – на суше гибнет полевой госпиталь союзников. Тысяча раненных и персонал. Турки наступают по всему фронту. Кроме нас никого поблизости нет, хотя я надеюсь на помощь «Роял Эдварда» и «Британика». Ваши соображения.
И Рострон просверлил собравшихся офицеров пронзительными голубыми глазами.
Биссет ответил первым, как и полагалось по рангу:
– Одним нам будет сложно справиться, придется спустить все шлюпки, да и те будут перегружены, а достаточно ли у нас времени, чтобы всех перевезти и поднять шлюпки?
– Если возмем их на борт, потеряем скорость и маневренность, у входа в пролив нас ждут субмарины, а конвоя нет, – добавил Доу.
Остальные сумрачно закивали головами.
– «Роял Эдвард» и «Британик», наверняка, поспешат к нам на помощь, – с надеждой заметил рыжеватый здоровяк Лок.
Словно в ответ на его слова на мостике появился Гринвелл. Его тонкие губы были плотно сжаты.
– Сэр, ответы на ваши радиограммы получены, – и он вручил два формуляра капитану.
Рострон прочитал их вслух бесстрастным голосом.
«Рострону. В пролив заходить не буду. Должен выспросить у адмиралтейства альтернативное место высадки пехоты. Капитан Уоттон, Роял Едвард».
«Рострону. Вход в пролив кишит германскими субмаринами. Сухопутный госпиталь союзников не наша забота. Советую вам поскорее убраться оттуда налегке. Капитан Бартлетт. Британик».
Совсем близко раздался свист и грохот пушечного ядра, за небольшим холмом к небу потянулась струйка дыма. На мостике повисло тяжелое молчание.
Глаза Росторна упрямо сузились, скулы заострились.
– Мистер Доу, прикажите спускать шлюпки на воду. Все двадцать четыре. Выделить лучших гребцов, четверо на лодку.
– Айэ-айэ, сэр! – в голосе второго помощника уверенности не было, но он побежал выпонять приказ.
– Старшина, сигнальте!
«Собраться на самом берегу бухты, вытащить раненных. Персоналу забрать медикаменты и легкое оборудование. Даю полчаса».
Красные флажки засверкали в руках сигнальщика. Фигурка на крыше госпиталя радостно подпрыгнула и ловко скатилась вниз. Матрос Поллет и медсестра исчезли под навесом госпиталя.
На мостик вернулся Доу.
– Сэр, – глухо проговорил он, – гребцов собрали на палубе, но некоторые отказываются плыть к берегу, – и он нервно откашлялся.
Капитан Рострон как-то резко дернул плечом и сбежал вниз по лестнице. Офицеры еле поспевали за ним.
На палубе собралось около сотни матросов. Чуть поодаль, сбившись в кучку, стояла дюжина «бунтовщикиов». Увидев капитана, они опустили головы.
Рострон быстро направился прямо к ним и вопросительно вздернул брови. Вперед выдвинулся пожилой усатый боцман.
– Сэр, – начал он нерешительно, отводя глаза в сторону, – сэр…
– Да говорите же быстрее, Джарвис! – топнул ногой Рострон. – Мы теряем драгоценное время!
– Сэр, матросы говорят, что они невоеннообязанные и боятся грести к берегу. Того гляди, начнут обстреливать побережье – вон как близко громыхает… Да и вообще, там вроде и наших мало, все больше лягушатники...., – и боцман умолк, упершись гразами в настил.
Капитан Рострон говорил тихо, но, каким-то образом, его голос перекрывал грохот канонады.
– Во первых, там есть и наши люди, старшая медсестра – ирландка. Во вторых, с каких это пор, британцы отказывают в гуманитарной помощи врагам, уже не говоря о союзниках! Все эти люди через час будут убиты! Тысяча человек! Мне стыдно за вас, вы позорите Британский флаг, позорите короля!
Голова у старого боцмана дернулась. Он обернулся к стоявшим понуро «бунтовщикам». Те о чем-то переговаривались. Наконец, от группы отделился один:
– Мы военному делу не обучены. Вот если с нами пойдет кто-то из старших офицеров с военным званием и будет руководить эвакуацией…
Рострон быстро обернулся к стоявшим позади него офицерам. Все они проходили подготовку в военно-морском флоте, но приказать им сойти на берег он не мог.
– Я не имею права покинуть корабль, – начал было Рострон, но закончить не успел.
– Я пойду, сэр! – твердо ответил Биссет.
Капитан Рострон порывисто схватил его за руку.
– Спасибо, Билл! – вырвалось у него.
Биссет опешил: за все восемь лет, что они плавали вместе, Рострон ни разу не назвал его по имени!
– Я тоже пойду, сэр! – выдвинулся вперед Риган. – Как никак там моя соотечественница! Авось хорошенькая! – попытался пошутить он.
– И я пойду, сэр, – голос старого боцмана звучал пристыженно.
Рострон кивнул.
Как это всегда бывает, большинство последовало за лидерами, и уже в следующее мгновение, сотня матросов, быстро и профессионально спускали на воду двадцать четыре шлюпки – все, что были на «Алаунии». Биссет, Риган и боцман Джарвис мелькали по левому и по правому борту, подгоняя матросов и отдавая распоряжения. Через пятнадцать минут все шлюпки были спущены, и, под руководством офицеров, лодочная флотилия стала быстро грести к берегу, к которому уже бежали, ползли, прыгали ходячие раненые. Тяжелораненых волокли на носилках, на некоторых болтались капельницы. Биссет через плечо оглянулся назад. Капитан Рострон стоял на мостике, чуть приподняв фуражку: он молился.
***
МАКСА СОГЛАСИЛСЯ ПРИНЯТЬ САМ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ МЕНЕДЖЕР Кьюнарда сэр Альфред Бут. Но оказанная честь парня отнюдь не обрадовала. Да, конечно, это указывало на почетное положение, которое занимал капитан Рострон в иерархии пароходства. Но могло означать и серьезность ситуации.
Генеральный был завален работой, и строгая, но вежливая, секретарша, в полувоенном темно-сером костюме с галстуком, предложила Максу подождать полчаса в приемной.
Полчаса растянулись на целых два. В кабинет генерального то и дело вбегали операторы Маркони с ворохом радиограмм, офицеры самого разного калибра, нахмуренные важные господа с неизменными темно-коричневыми котелками в руках. Пулеметными очередями вовсю трещала целая дюжина печатных машинок.
Макс аккуратно присел на краешек кресла в комфортно, но скромно меблированном офисе генерального менеджера.
– Не буду скрывать от вас, мистер Рострон, положение тяжелое, – Бут предпочел без обиняков перейти прямо к делу. – Буквально только что мы получили известие о гибели двух кораблей поддержки. – Он замешкался, внимательно наблюдая за выражением лица парня.
Тот собрал в кулак все свое мужество.
– Да, я знаю, сэр, брату сказали, что потоплены «Иверния» и «Саксония».
– Несколько часов назад это было так, – подтвердил Бут, – но с тех пор положение еще более ухудшилось.
Он тяжело вздохнул и закурил трубку.
Макс следил за ним широко раскрытыми глазами.
– Только что пришли маркониграммы с военного крейсера, стоящего в Александрии – в Эгейском море германскими субмаринами потоплены канадский «Роял Эдвард» и «Британик» Белой Звезды. О жертвах нам ничего не известно.
– «Британик»! Огромный «Британик»! – вырвалось у Макса.
Бут мрачно кивнул.
– Они пытались покинуть зону опасности, но это им не удалось.
Генеральный менеджер умолк, а потом добавил со вздохом:
– Капитан Бартлет успел передать на крейсер, что «Алауния» все еще в Дарданеллах, занята эвакуацией какого-то госпиталя.
– Как?! – воскликнул Макс громче, чем того позволяли приличия.
– Вот именно! – Бут в сердцах ударил ладонью по столу. – Какой-то полевой госпиталь союзников, чтобы их черт побрал и холера разразила! Ну какое нам или капитану Рострону до него дело!
Он посмотрел на Макса. Тот еле заметно улыбался тонкогубой, чуть ироничной улыбкой.
«До чего же на отца похож!» – подумалось Буту.
– Капитану Рострону до всего есть дело, сэр, достаточно только позвать на помощь, – тихо проговорил Макс.
Бут смягчился.
– Я буду с вами откровенен, мистер Рострон, – слова давались ему с трудом под пристальным взглядом голубых глаз. – Ваша матушка, как мне известно, в положении… И вам, как старшему мужчине в семье, надо быть готовым ко всему… Чтобы во-время подготовить миссис Рострон… выбрать для этого правильный момент…
– Подготовить к чему, сэр?! – прохрипел Макс. В горле внезапно пересохло.
Бут снова тяжело вздохнул.
– У адмиралтейства нет надежды, что из Дарданелл хоть кому-то удастся проскользнуть мимо германских субмарин. Тем более, с низкой маневренностью перегруженного ранеными корабля. Наших военных катеров в Эгейском море сейчас нет, – добавил он с горечью.
Макс молчал, прикусив нижнюю губу.
Генеральный менеджер «Кьюнарда» обошел громоздкий письменный стол и, подойдя к застывшему в кресле мальчику, сжал ему плечо.
– Идите домой, мистер Рострон, ваше место сейчас рядом с матерью. Мы вам сообщим когда… то есть, если....
Макс вскочил на ноги.
– Нет! – он упрямо встряхнул головой. – Со шкипером ничего не случится! Вот никому не проскользнуть, а он сможет, сможет! – сжатый кулак рассек воздух. Макс от волнения назвал отца «шкипером»: так они привыкли звать его в семье.
– Ох! Упрямство ваша фамильная черта, как я посмотрю, – Буту удалось улыбнуться. – Ну что ж, действительно, если это и под силу кому-нибудь, то только лучшему шкиперу Британии. – Бут посерьезнел. – Вы преподали мне хороший урок, молодой человек – никогда не терять надежды. Капитану Рострону не впервой нас удивлять. Будем надеяться вместе!
И он проятнул Максу узкую сухую ладонь.
– Вы позволите мне подождать новостей в коридоре, сэр? Дома меня не ждут до вечера, – поспешно добавил Макс.
– Безусловно, только почему же в коридоре?
– В приемной слишком многолюдно и шумно.
Бут проводил Макса до самых дверей своего офиса – невиданая дань уважения юноше.
Макс указал на деревянную лавку в коридоре напротив кабинета генерального.
– Я устроюсь вон там.
Бут кивнул.
– Я сообщу вам, как только что-нибудь станет известно, – и он крепко пожал руку парню.
Макс тяжело опустился на гигантского размера старомодную скамью, словно высеченную для великанов, сразу же превратившись на ее фоне в маленькую скрюченную фигурку. По коридору, не обращая на него внимание, сновали радисты, работники пароходства, матросы.
«Я не должен казаться жалким», – спохватился Макс, выпрямившись.
Прямо перед ним, около входа в приемную генерального менеджера, громоздкие стоячие часы пробили два часа пополудни.
***
КАПИТАН РОСТРОН ОТОРВАЛСЯ ОТ БИНОКЛЯ всего на несколько секунд, чтобы взглянуть на карманные часы, и тут же корабельный колокол прозвенел дважды. Рострон снова вцепился в бинокль. Рядом с ним, с таким же напряжением, всматривался в береговую линию второй помощник Герберт Доу. Локу было поручено подготовить «Алаунию» к приему раненых: раздраить ворота сходен, приготовить подвесные кресла и носилки.
