Алина Афанасьева
История двух расставаний
Всего пару дней прошло, и в поисках файлов его диплома, который сама же помогала писать, она наткнулась на стих. О том, как крылья вырастают за его спиной. О том, как чувствует себя Богом рядом с кем-то. С кем-то…не с ней. Она перечитала его раз десять. Позвонила подруге. Мир разрушился, земля не просто ушла из-под ног, ее не стало, она в вакууме. Подруга предложила переехать к ней. Ее мама сокрушалась по поводу нечестности и предательства. А она…Она была так благодарна за это человеческое отношение! И хотя всю жизнь считала, что измена, – физическая или в душе, – это конец, этому нет прощения, – не смогла уйти из квартиры. Она написала ему, что нашла стих. Он написал, что, когда приедет, они поговорят. И все. Она прорыдала, лежа на полу, до вечера. А около шести он попросил ее приехать в центр, чтобы они обсудили все, прогуливаясь, как когда-то. Она умылась и поехала на встречу.
Казалось, эти пару часов превратились в вечность. Потому что ей пришлось осознать: он полюбил другую женщину, он с другим человеком чувствует то, из-за чего снова пишет стихи. Она поняла, что ее предали, жизнь закончилась, и не осталось больше ничего. А затем мозг постепенно поднял в мыслях все то, что они вместе пережили и прошли. Да, сейчас ещё было финансово сложно, но то, где они были сегодня – ее заслуга в половину. Она многое отдала, чтобы он стал тем мужчиной, в кого превратился теперь. И уже не собиралась просто так кому-то отдать это все на блюдечке. Она не знала способов, это просто было как наваждение, как пелена: не отдам.
Он рассказал ей, что это сотрудница, про которую как-то ранее говорил. Что стал с другой девушкой пить кофе и гулять по вечерам, не отвечая на ее звонки.
– Но ведь ты же сам говорил, что она чья-то любовница.
– Да.
– Что она уже не одну семью успела разрушить…
– Да…
– Ты любишь ее?
– Я не знаю.
– У вас что-то было?
– Мы даже не целовались.
– Достаточно твоих "крыльев"…
– Я не знаю. С ней я ощутил, что значу нечто большее. Это было восхищение. Что-то в этом роде.
– А я только жалуюсь.
– Ты слишком много от меня требуешь.
– А она ничего?
– Я не собираюсь строить с ней отношения. И думал последние три недели о том, как рассказать тебе об этом всем, но не смог.
Они решили ничего не менять. Но он не может ей пока сказать, что любит ее. Ему нужно время, чтобы все для себя понять. Они решили, что к новому году им обоим станет что-то понятно. Ей все же было долго плохо. Она то пыталась писать дипломную работу, то слушала музыку и плакала. Плакала и снова плакала. Однажды, в очередном телефонном разговоре с его матерью, не выдержала и сказала:
– У него есть другая.
– Он мне рассказывал, когда приезжал.
– Да?
Она подумала, если он сказал даже маме, значит, это было слишком серьёзно для него. Это катастрофа для нее.
– И что Вы скажете?
– Я не могу тебя пожалеть. Мне важно только то, что у него происходит с работой. Мне важна его карьера.
– Вы правы, для мужчины это самое важное.
Каждый такой разговор добавлял ей обид на него. Ей непонятны были их отношения с мамой, и они ещё к тому же должны были проходить через нее. Ведь его невозможно было застать дома в светлое время суток. И она никогда не чувствовала, что оправдывает ее ожидания. Всегда недостаточно. Всегда не то. Вот и сейчас. Она же женщина. Почему она ничего не смогла ей сказать, оказав только поддержку. Но нет. Она была честна. И это правильно. Она не могла ей сочувствовать.
Прошло пару месяцев. И однажды, не засыпая в очередной раз под стук мышки и пальцев по клавиатуре, она вдруг поняла, что он не скажет ей больше, что любит. И кое-что ещё. Она не хочет уже ждать этого ответа. В эту ночь она впервые заснула без слез. А на утро, пока ехала в маршрутке на работу, она поняла, что больше не хочет ждать жизни. Что жизнь вот она, вокруг. Она как будто проснулась от зимней спячки. Хотела ходить в кино, встречаться с друзьями и больше не ждать его. Она как будто вновь вспомнила, что такое дышать, вновь стала ощущать запахи: чьи-то духи, скошенную зелень, выхлопные газы и аромат крепкого чая. И ещё было ощущение, что она изменяет. Потому что хочет жизни, новой жизни, потому что в ней нет места потребности в нем. Она стала улыбаться вновь просто так. Мир перестал быть серым, с грохотом звуков метро или грустной музыкой. Ей нравилось смотреть на людей, разговаривать с ними, ей хотелось подпрыгивать на ходу, как в детстве. И она подала документы на загранпаспорт. Ощутив ещё пару недель этой свободы, она поняла, что готова искать себе новое местожительства. Что она никуда из этого города не уедет, это ее город.
Они же практически перестали разговаривать. Он чувствовал изменения в ней. И знал, что она освободилась от него. Он не пытался восстановить что-то в них или сохранить, но ему было грустно. Новость о том, что она нашла комнату и скоро съезжает, он принял молча. А она уже больше не хотела стучать в закрытые дубовые двери его души. Теперь перед ней открылось столько всего: и окон, и террас, и балконов. Бесконечность. Она даже захотела флиртовать, поняла, что она женщина, привлекательная и желанная.
