Алик Йорикович Тишкин
Глупая религия
– Васька, хитрый хрен! – воскликнула она, схватив в объятья гостя. – От тебя не спрячешься! И вечности не прошло, как в гости заявился!
Наобнимавшись, она отпустила Васину шею и продолжала:
– А я репатриировалась, да. Давно уже собиралась.
– Но зачем? – удивился Звонарёв. – Ведь на Земле все твои спектакли были аншлаговыми! За право пригласить в свою постановку актрису Зимбу Квантус боролись лучшие импрессарио мира!
– Ну и что? – пожала плечами Зимба. – Мне-то это стало ни к чему. Когда Витька окончательно решил склеить ласты, я поймала его на отлёте, как ты меня учил. А он всю жизнь мечтал побывать на Файе. Вот я и решила, что теперь получится осуществить эту мечту. Я отнесла его сюда и попросила планету создать для него новое тело старшего фаитянина. Думаю, Витька это более чем заслужил.
И они неспешно пошли в сторону селения, по пути вспоминая подробности той удивительной истории. Старшие фаитяне, бестелесные существа, много миллионов лет жили здесь, питаясь энергией самой планеты, которая была живой. Но однажды случилась беда, планета стала медленно умирать и перестала кормить своих детей. И тогда старшие фаитяне узнали, что чувства и эмоции, которые испытывают белковые формы жизни, съедобны. И некоторые даже очень вкусные. Тогда старшие фаитяне «облегчённо вздохнули» и перешли на питание эмоциями младших фаитян, названных так потому, что появился их вид на этой планете немного позже. Примерно на полмиллиарда лет.
Потом начали вспоминать, как один невероятный случай закинул эту старшую фаитянку на планету Земля, где, вдоволь напробовавшись человеческих эмоций, она познакомилась с пареньком по имени Витя, мечтавшем стать учёным. И как благодаря этому знакомству Зимба узнала, что эмоции могут быть не только пищей, но и средством для создания сущностей иного порядка, способных изменять реальность. И создали они с Витей ни что иное, как любовь, которую пронесли вместе через всю его короткую человеческую жизнь. Но благодаря знакомству с такими интересными персонажами, как Зимба и Вася, смерть Витиного тела не стала сильной помехой для продолжения его жизни уже в новом виде.
– А лицедейство я не забросила! – гордо заявила Зимба. – Мы с младшими фаитянами организовали здесь театральную студию. Им так понравилось! Мы уже поставили шесть спектаклей, с которыми выступили почти во всех селениях Файи. А скоро ожидаются гастроли на Амтинам. Это недалеко, у соседней звезды! – она махнула рукой куда-то в небо.
– Крутотень! – восхитился Василий. – Молодцы вы! А Витька-то как поживает? Освоился уже по новому месту прописки?
– Ха, освоился! Да он здесь не сидит дольше месяца кряду! Сейчас вот с Антоном Омелиным шабашат на Эмитеке, строят энергостанцию, работающую на силе гравитационных полей её спутников. Витька так с ним сдружился, что, будь я человеческой женщиной, начала бы уже ревновать!
Вася только похихикал в ответ. Союз этих двух талантливых инженеров-изобретателей уже стал неким брендом в двух галактиках. А то, что ревновать Виктора – совершенно глупое занятие, Зимба и сама прекрасно понимала: такое чувство старшим фаитянам чуждо, и годится разве что в пищу. Любовь, незримым сетевым каналом соединившая эти две души, оказалась настолько сильной, что сломать её вряд ли кому удастся. У самой Зимбы, по крайней мере, не вышло.
– Ой, хочешь последние файские новости? – хитро улыбнулась она. – Нас же тут завоевать хотели!
– Кто? – изумился Вася.
– А сейчас увидишь.
Пока они болтали, дорога поднялась на вершину холма, и взору путников открылась огромная долина, простирающаяся на север. Раньше, в предыдущие Васины визиты в эти края, она была пустынна. Лишь с другой её стороны, почти у подножья горы, виднелось селение младших фаитян. Но теперь ландшафт изменился до неузнаваемости: между холмом и селением раскинулся большой каменный город. Меж наскоро сложенных кособоких домиков бродили невиданные Васей ранее гуманоиды. На их лицах больше всего притягивали взгляд огромные глаза, похожие на лежачие запятые, а голову венчала копна отростков, похожих на безвольно висящих червей. Кожа их была разноцветной, узор каждого из существ был уникальным.
Все они были одеты в какие-то хламиды, по всей видимости, сшитые из всего, что попалось под руку. Впрочем, по их поведению нельзя было сказать, что не очень опрятный внешний вид доставлял им какие-то неудобства. Практически все они были увлечены каким-то занятием. Один подметал улицу, другой красил дом, третий вёз тележку с камнями…
– Вот эти? – спросил Вася, издалека разглядывая новых поселенцев.
– Ага! – довольно улыбнулась Зимба.
– Завоевать?
– Угу!
– Вас?!
– Ыгы!
– Отчаянные ребята! – констатировал Василий. – И каковы их успехи на текущий момент?
– Вчера, вроде бы, проиграли со счётом три-семь. Но сегодня хотели взять реванш.
– Кому проиграли? – не понял Звонарёв. – Во что?
– В мяч! – рассмеялась Зимба. – Младшим фаитянам, конечно. С нами бы разрыв был больше!
– Так вы себе, наверно, телекинезом подыгрываете!
– Ну… – смутилась Зимба. – Почти нет!
За этой непринуждённой беседой они подошли к городу.
– Снача они заслали к нам шпионов. Ой как мы ржали над их попыткой «закосить» под младших фаитян! Да на Земле в театрах лучше гримируют! Уже через день после их появления в деревне всё старшефаитянское население слетелось поглазеть на них и устроило натуральную очередь.
– Я бы тоже не пропустил такое зрелище, – усмехнулся Вася.
– Представляешь, – вдохновлённо рассказывала Зимба, – эти дундики решили, что мы – всего лишь выдуманные божества для младших! И тогда мне пришла идея, которую все поддержали сразу. Мы предложили младшим подыграть этим шпионам. Зря что ли я их актёрскому мастерству учу? Вот и прикинулись они дикарями, у которых из оружия только копья да топорики. Впрочем, от истины не так далеко ушли. Эмитекские плазморезы – это и не оружие вовсе, а инструмент. Но их мы предусмотрительно попрятали.
– Правильно, – согласился Вася. – Зачем им оружие, когда у них есть вы?
Пока невообразимо далёкая планета наслаждалась звуками великого и могучего языка, путники вошли в наспех сложенный город ариферцев. Попадавшиеся по дороге жители приветствовали Зимбу и с удивлением разглядывали её спутника.
Вот им попалась целая бригада, громко обсуждавшая, как лучше класть крышу недостроенного дома.
– Это они кашляют или плюются? – полюбопытствовал Вася.
– Это они разговаривают! – рассмеялась Зимба. – Язык у них, конечно, многим расам покажется ужасным, но это явно проблема не ариферцев.
– Да нет, вполне себе прикольный язык, – констатировал Вася. – Можешь кинуть мне словарик?
Зимба из своей памяти выудила все знакомые ей слова на ариферском языке и отправила в голову Васе. Он мог, конечно, «вытащить» этот словарь из головы любого горе-оккупанта, попавшегося на пути, и тот бы ничего не заметил. Но Василий давно уяснил одну вещь: совершать с какой-либо особью несвойственные для её природы действия следует только в случае крайней необходимости, иначе может нарушиться естественный ход событий, и никто не знает, к каким последствиям это приведёт.
– Ну а когда эти шпиёны собрались к себе обратно на доклад, пара наших ребят увязалась за ними. В том числе и твой друг Пуэйёфар.
– Ха-а-а! – обрадовался Вася. – Пуфик всё тот же интриган и разоблачитель! Надо бы повидаться с ним.
– Повидаетесь! – уверила Зимба. – В общем, они нам оперативно передавали последние вести с Дор-Офаха, переползая из головы в голову их командиров. Говорили, что в них пусто, просторно… В общем, когда те собрались атаковать Файю, мы были уже готовы: специально не ели, чтобы проголодаться.
Здесь было бы нелишним пояснить одну вещь. В эпоху «продовольственного кризиса», когда энергия планеты закончилась, а старшие фаитяне распробовали эмоции белковых форм жизни, их народ поделился по вкусовым пристрастиям на два лагеря. Первым нравились острые эмоции и чувства: страх, агрессия, ненависть и подобные. Вторые же предпочитали более мягкую пищу: любовь, страсть, преданность и прочие. Тот самый Витя сравнил такое разделение с человеческими мясоедами и веганами. И он же первым из землян узнал, что если какое-либо желание или чувство съесть до конца, не оставив ростков, то оно у этой особи больше никогда не появится, хоть как его «культивируй» потом.
– Как всем известно, – продолжала Зимба, – любое действие живого существа начинается с желания. И неважно продиктовано это желание инстинктом, разумом или приказом извне. Поэтому нам, в отличие от большинства жителей Вселенной, даже не надо убивать противника. Достаточно скушать у него желание нападать – и он прекратит это делать. А теперь представь, какой знатный обед нам привезли с собой эти ребята! Для мясоедов – капающие из ушей злобу, агрессию и желание порвать на куски бедных младших. Для нас, веганов – преданное служение своему командованию, любовь к родине, вождю и богу войны. А Пуэйёфар, зараза всеядная, обожрался так, что потом дня три не хотел шевелиться!
Когда Вася с Зимбой от души просмеялись над провалом ариферцев, то услышали вдалеке какие-то странные крики.
– А, не обращай внимания, – отмахнулась Зимба от молчаливого вопроса. – Сам же научил младших фаитян забивать пошушунку в косяки и курить вместо того чтобы, по многовековой традиции, жевать её сырой. А они, в свою очередь, дали попробовать её нашим гастарбайтерам. Кто же знал, что тем понравится? Правда, они с неё начинают нести такую околесицу, что прямо хоть стой и записывай, чтобы потом из этого всякий сюрреализм писать.
Вася только опять захихикал, вспомнив, как среди местной флоры нашёл траву, которая при правильном применении прочищает все чакры и открывает портал в глубины самосознания. Ну, так ему сказал Актароктул после первой дегустации.
– А потом эти чучундрики, – зимба кивнула на проходивших мимо ариферцев, – отправили бомбардировщик, чтобы шарахнуть по нам из космоса аннигиляционными ракетами. Видать, у сав-туутха сильно припекло от провала первых двух атак.
– У кого припекло? – не понял Василий.
– Да шишка их местная. Подчиняется самой главной шишке, которая на Арифере сидит.
– А, ну подшишечник, короче, – резюмировал Вася. – И что дальше?
– Ну с такими-то «игрушками» их нельзя было близко к Файе подпускать. Благо, Пуэйёфар, оправившись от переедания, через зиродим сиганул к ним на корабль и принял меры. В общем, все члены экипажа звёздного бомбардировщика воспылали сильной страстью друг к другу, напрочь забыв про приказы командиров.
– А-а-а!!! – в голос заорал Вася. – Ну, Пуфик! Ну, юморист-затейник! Вот это я понимаю, творческий подход к делу! И что потом с этим кораблём стало?
– Вроде, Пуф… Пуэйёфар рассказал, что посадил их на какой-то астероид, где никто им не помешает, и оставил развлекаться. Ракеты, разумеется вывел из строя, так что взорваться не должны.
Крики обкуренного ариферца, меж тем, становились всё ближе.
– Тысяча имперских кредитов за чих бога войны! – орал обезумевший вояка. – Радугу им всем в маршевые сопла и покрасить грибным дымом!
– О, кстати, познакомься! – торжественно представила оруна Зимба, когда они повернули за ближайший к нему угол. – Кровавый генерал, командовавший армией палачей-карателей, Тэфтхэртх.
– Чего ты харкаешься? – возмутился Вася, но потом понял: – А, это имя…
Бывший генерал, а ныне – городской сумасшедший сидел прямо на дороге и кричал куда-то в сторону того мира, который другим его сородичам отсюда виден не был. Да и, подозреваю, что в их реальности его никогда и не существовало. Хоть Вася и мог объяснить бедолаге, что «реальность» и «существовать» – понятия настолько условные и субъективные, что абсолютно не стоит над ними заморачиваться, но пошушунка сделала это раньше.
– А когда он приходит в относительно вменяемое состояние, – говорила Зимба, – то всё время просит у всех прощения. У своих солдат, у младших фаитян, у нас, у деревьев, у животных, даже у звезд со спутниками…
– Чистилище, значит, вы им устроили, – вздохнул Вася.
– Почему мы? – удивилась Зимба. – Они сами начали очищаться, когда мы подъели у них все лишние чувства и эмоции. И оказалось, что под толстым слоем дисциплины, субординации, желания быть главной нацией и прочего вбитого в них палками хлама скрывались робкие росточки разумности и индивидуальности. Один даже стихи сочинял!
– Не представляю, как на таком шипяще-плюющемся языке могут звучать стихи! – восхитился Вася.
– Если захочешь, могу тебя с ним познакомить! – подмигнула Зимба. – Я его шедевры уже заценила, и парочку из них теперь хочу включить в новую совместную постановку. Ариферцам театр тоже понравился…
Они плавно двигались в сторону окраины города, а вслед им неслось:
