Алик Йорикович Тишкин
Глупая религия
«Если операция по облагодетельствованию Файи пройдёт без сучка, без задоринки, – думал разведчик, – то меня, наверно, наградят. И тогда я смогу попросить о максимальном смягчении режима для Актароктула…» Но делать это нужно было очень ненавязчиво: если его заподозрят в каких-то добрых чувствах к пленным, ему не миновать самого сурового наказания. Ариферцам вообще запрещалось испытывать симпатию к кому-то кроме государства и думать о чём-то кроме всестороннего укрепления его власти. К счастью многих из них, государство пока не научилось массово читать мысли своего народа, поэтому многое ещё можно было спрятать в самых потаённых закромах своей памяти. Главное, ни в коем случае не сказать ничего такого вслух: доносчиком может быть буквально каждый.
Многолетняя служба в разведке научила Пиршта скрывать свои мысли и эмоции настолько хорошо, что даже самый наблюдательный агент будет уверен в его полной преданности родине. Более того, с помощью специальных психотехник Пиршт умел за одно мгновение изгонять из сознания все крамольные мысли и становиться самым патриотичным гражданином, каких только видел Арифер.
Но сейчас на его мозг начал действовать препарат, и скользкие мыслишки никак не хотели покидать голову. Ему начали видеться изумительные пейзажи Файи, покрытые волшебной фиолетовой дымкой заката. Возможно, последнего свободного заката на этой дивной планете. В его лучах стоял Актароктул, и разведчик просил у него прощения. А потом все слова сами собой начали складываться в стихи.
Разумеется, у ариферцев под строжайшим запретом было любое творчество, кроме сочинения хвалебных речей в адрес государства и Бога Войны. Поэтому единственное место, где Пиршт хранил свои стихи – это память. Им никогда не суждено было прозвучать для чужих ушей. Но даже вопреки этому, они продолжали периодически рождаться. Вот и сейчас сами собой возникли робкие, не очень складные строки о красоте планеты Файя и доброте её жителей. С ними Пиршт и погрузился в глубокий сон.
– Семь тысяч шестнадцатая ударная эскадра готова к выполнению операции! – отрапортовал командующий.
– Отлично! – довольно сказал наместник. – Задание такое: эскадра должна зависнуть в небе над самым крупным поселением аборигенов. Координаты даны. Для демонстрации нашей силы и серьёзности намерений нужно дезинтегрировать парочку больших строений… Хотя нет, лучше аннигилировать: так больше шума и огня будет. Когда их накроет праведный испуг, к ним должен спуститься один корабль с парламентёром. Тот расскажет, кто мы такие и зачем прибыли. Если местные сразу же падут ниц, то спускайтесь все, ставьте наш святейший ариферский флаг и докладывайте об успешном облагодетельствовании планеты. Ну а если захотят повоевать… – Тут он рассмеялся, – тогда шарахните ещё пару домиков да десантируйте штурмовой отряд. Лучше два. Или три. В общем, на ваше усмотрение, в зависимости от численности противника.
– Вас понял! – отчеканил командующий.
– А вас, Пиршт, я назначаю ответственным за успех операции! – развернулся сав-туутх к разведчику.
На языке начальства это означало, что в случае провала виноватым будет Пиршт, а в случае успеха героем станет наместник.
– Слушаюсь! – бодро отчеканил разведчик, мастерски скрыв ненависть и раздражение.
– Кстати, – наместник подошёл поближе к Пиршту и говорил совсем негромко. – Вы ведь в курсе, что я хочу приурочить эту операцию к юбилею нашего любимейшего туутха? Эта планета должна стать подарком для него. И если всё пройдёт успешно, я уверен, он будет счастлив и особо милостив. Памятуя ваши прежние заслуги перед великим ариферским государством, я буду ходатайствовать о назначении вас на должность дэшт-туутха! Да-да, вы можете стать правителем этой планеты!
– Благодарю вас за столь высокую честь в адрес моей скромной персоны! – Пиршт учтиво склонил голову перед наместником. Но в голове его в этот момент началась даже не буря – целый ураган мыслей. Во-первых, в этом случае его окончательно возненавидит население Файи. А во-вторых, и это самое страшное – управляющие на местах почти каждый ариферский год летают в Кенкирнешс, столицу Арифера, с докладом. И вот там-то их основательно проверяют на преданность родине и вождю, в том числе и с помощью чтения памяти. Тут ему уже не удастся скрыть симпатии к жителям оккупированной планеты, и наказание последует незамедлительно. Поэтому, собрав мысли в кулак, он продолжил:
– Но осмелюсь скромно предположить, что, оставаясь разведчиком, я смогу принести гораздо больше пользы нашей великой родине. В этом деле у меня несравнимо больше опыта, нежели в политике. На мой взгляд, для этой должности есть более достойные кандидаты.
– Что я слышу, Пиршт! – в голосе сав-туутха сверкнуло недовольство. – Вы хотите отказаться от моей протекции?
– Никак нет, досточтимый сав-туутх! – затараторил разведчик. – Я лишь хотел сказать, что служа Отечеству в рядах нашей доблестной армии…
– Расслабьтесь! – рассмеялся наместник. – Я пошутил. Не хотите быть правителем планеты – дело ваше. Вы просто никогда не имели настоящей власти. Командование отрядом – это просто детская игра. Но поверьте моему слову: власть – это очень сильный наркотик. Единожды попробовав её, будет хотеться больше и больше. Получив в распоряжение новую территорию и новых вассалов, властелин испытывает огромное, почти физическое удовольствие, и уже не может остановиться. Ему становится нужно ещё и ещё. И это чертовски приятно! Пиршт, я пригласил вас вступить в очень узкий круг избранных, но вы отказались. Ваше право, конечно, но я бы рекомендовал вам ещё разок подумать. У вас есть время ровно до момента установки на Файе нашего флага.
– Ох и наваляем сейчас этим шестилапым дикарям!
– А то! У меня уже руки чешутся кого-нибудь побомбить и пострелять!
– Да я голыми руками готов рвать этих уродцев за нашу светлую Родину!
– А кто знает, там бабы подходящие есть? Оттютюлить получится?
– Вроде, разведка донесла, что вообще никак. Сильно непохожие на нас…
– Да плевать! Нет дырок – проделаем и…
– Хоть бы командование вкусняшками нас после операции угостило, хоть бы угостило…
Пиршт стоял в широком коридоре и безучастно смотрел, как самые жестокие головорезы галактики шагают мимо него на взлётную площадку штурмового флота. Их показная бравада говорила о том, что под горами мускулов и защитной экипировкой скрываются особи, в уме своём очень недалеко ушедшие от животных. Всё, что приносило им какую-то радость в жизни – это вкусно пожрать, повоевать и кого-нибудь «оттютюлить». Именно так велел им жить Верховный Бог войны. Именно этим целям должен следовать «настоящий ариферский мужчина», по версии государства. Разумеется, помимо самой главной, высшей цели – преданно служить этому самому государству. Наслаждаться красотой восходов и закатов? Любоваться природой обитаемых планет? Заниматься созидательным творчеством? Что за бред!? Ариферцы в массе своей о таком никогда и не слышали! А если и слышали, то не понимали смысла этих действий.
Когда за последним солдатом закрылась дверь коридора, ведущего на взлётную площадку, разведчик не спеша пошёл в столовую. От Дор-Офаха до Файи через сжатое пространство лететь около двух часов. Для этих милых, наивных фаитян начался обратный отсчёт. Чтобы не думать об этом, Пиршту нужно было заняться хоть чем-нибудь, и еда была одним из лучших отвлекающих дел. Когда закончится операция по облагодетельствованию, он забудет всё это, как страшный сон. Забудет, как забыл о дюжинах других планет, о миллионах глаз мирных жителей, ставших собственностью Ариферской Империи. Его психологические техники работали безупречно. Он просто не мог иначе: ведь если копить в себе душевную боль от своих собственных злодеяний, которые ты просто не можешь не совершать, то свихнуться можно очень быстро.
Но пока военная операция идёт, он должен за ней наблюдать, ибо его назначили ответственным. Поэтому через два часа после вылета эскадры Пиршт уже сидел в командном зале и вместе с дюжиной генералов не отрывал взгляда от мониторов, на которые транслировалась картинка с кораблей, подлетавших к орбите Файи.
Вот эскадра, согласовав координаты посадки, стала снижаться. Генералы начали нетерпеливо потирать руки в предвкушении хорошей премии, а возможно – и земель на новой планете. Вальяжно зашедший в зал наместник олицетворял уверенность в безупречном исходе предприятия. В его руке блестел бокал какого-то дорогого вина, как нельзя кстати подходящего для празднования досрочной победы.
– Каким красивым строем летят! – восхитился сав-туутх. – Сразу видно профессионалов своего дела!
– А вот и селение! – прокомментировал один из генералов. – Сейчас они остановятся и зависнут, согласно плана…
– Что они делают? – недоумённо спросил второй генерал. – Им же было приказано выстрелить в здание, а затем отправить один корабль с парламентёром. Почему они снижаются все?
– Не понял! – наместник от удивления приоткрыл рот. – Пиршт, это вы поменяли план?
– Никак нет, сав-туутх! – отчеканил разведчик. – Я лишь повторил солдатам инструкции, утверждённые генералитетом и лично вами!
– Тогда что за хрень они вытворяют? – крикнул сав-туутх, тыча пальцем в монитор, на котором происходило форменное самоуправство: все семьдесят кораблей эскадры сели на планету в поле, недалеко от селения. Из них вышли самые жестокие солдаты галактики и обычным прогулочным шагом пошли в сторону тёкшей вдалеке речки. Без обмундирования и… без оружия!
– Семь-шестнадцатая! Что за дерьмо у вас творится?! – орали в рацию генералы, пытаясь связаться с командирами эскадры, но те не отвечали: вместе со всеми солдатами они шли к реке. Камеры на кораблях успели запечатлеть, как несколько солдат остановились и стали с интересом разглядывать росшие на поле цветы. Потом один из них сорвал цветок и начал нюхать. Выражение его лица стало очень удивлённым: ведь он делал такое впервые за свою жизнь…
Затем солдаты скрылись вдали, и камеры больше не могли поймать их в кадр.
В командном зале висела гробовая тишина. Никто из высших офицерских чинов не решался первым высказаться по поводу увиденного: все, замерев, не сводили глаз с наместника. Тот медленно поставил недопитый бокал на стол с ворохом военных карт и обвёл всех присутствующих напряжённым взглядом.
– Кто-нибудь может объяснить, что только что произошло с нашей ударной эскадрой? – зловещим полушёпотом спросил он.
– Они дезертировали, господин сав-туутх! – отрапортовал один из генералов. – Прикажите вернуть их! Моя карательная дивизия быстро справится!
– Семьдесят кораблей, Тэфтхэртх! – ответил наместник. – По двести лучших бойцов в каждом. Бойцов, проверенных временем и кучей тестов! Вы всерьёз полагаете, что мы могли просмотреть и пригреть на груди четырнадцать тысяч предателей?
– А что если против нашей армии было применено психотропное оружие? – предположил второй генерал, обведя взглядом всю командующую верхушку. – Помните, при облагодетельствовании Ортрины-811 местные смогли подчинить волю наших пеших войск. Правда, ненадолго: экранирующие шлемы быстро справились с этой неприятностью.
– Маловероятно, – засомневались остальные генералы. – Там его воздействие не смогло проникнуть через тонкий шлем, а здесь – многослойные стенки кораблей…
– Но разведка доложила, что у народа Файи нет никакого оружия…
И все, как по команде, повернули свои головы к Пиршту.
– Господин командир разведгруппы! – холодным, как железо, голосом обратился к нему наместник. – Потрудитесь объяснить, как такое могло произойти. Если это какие-то особенности планеты, влияющие на рассудок ариферцев, то вы должны были заметить их, находясь там. А если это всё же психотропное оружие – то как можно было не узнать о его существовании? А может, вы нам солгали? А, Пиршт?
– Господин сав-туутх, – стараясь не терять самообладание, ответил разведчик, – я готов поклясться чем угодно: ничего подобного за время пребывания моей группы на этой планете замечено не было.
– Ай-яй-яй! – наместник сделал наигранно-расстроенное выражение лица и подошёл поближе к Пиршту. – Какой непрофессионализм! И даже ваш новый друг Актароктул ни о чём таком не рассказывал вам?
В этот момент все три сердца разведчика прервали свой ровный ритм и застучали как ключ древнего радиста, передающего сигнал бедствия.
– Что вы так занервничали? – ехидничал сав-туутх. – Один из ваших солдат оказался многословнее своего командира. Он рассказал нам много интересных вещей, которые вы – я уверен, случайно – забыли упомянуть в докладе. В том числе и о вашей тесной дружбе с противником.
– Позвольте прокомментировать, сав-туутх. Я всего лишь втёрся к нему в доверие, согласно давно отработанной методике выполнения разведки…
