Алиимир Злотарёв
Сказание о Садовнике
Рабочий, еле-еле оторвав взгляд от мёда, поднял на Садовника опьяневшие глаза.
– Ага, – сказал он и снова опустил взгляд на горшочек.
Через секунду он встряхнул головой, поморгал и, передав мёд Садовнику, расплылся в улыбке.
– Слушай, мощная штука. Я всего лишь понюхал, а уже чувствую себя так, словно заново родился. Будто и не лежал тут неделю, умирая, – сказал он, сделал два коротких шага вперёд и засунул руки в карманы. – Так и что думаешь? Как его?.. Влить в трубу или?..
Рабочий пожал плечами и посмотрел на Садовника вопросительными глазами. Садовник посмотрел Рабочему в глаза, перевёл взгляд на трубу и прищурился. Осмотрев её от места впадения в реку и до точки слияния с горизонтом, где она терялась из виду, он шмыгнул носом и утёр его левым указательным пальцем.
– Пойдём, – сказал он, кивнув головой на точку впадения трубы в реку, – намажем там и посмотрим, что из этого выйдет.
Возле края к трубе крепилась железная лестница, по которой можно было забраться наверх. Когда Рабочий и Садовник подошли к ней, Рабочий решительно отпихнул Садовника в сторону, запрыгнул на лестницу и, развернувшись, протянул левую руку.
– Давай, я всё сделаю, – сказал он бодрым уверенным тоном.
Садовник искренне полагал, что не сделал для Рабочего ничего сверхъестественного. Ну, ведь любой же на его месте поступил бы так же! Поэтому он вздохнул, укоризненно покачал головой и поднял на Рабочего взгляд, полный сомнения.
– Слушай, я же уже сказал – ты мне ничем не обязан. Я и сам могу с этим справиться. Делов-то! – воскликнул он.
Рабочий с серьёзным выражением лица посмотрел Садовнику в глаза.
– Во-первых, ты идиот, – сказал он. – Попробуй поставить себя на моё место, может, тогда поймёшь. Во-вторых, давай сюда этот горшок! Я всё равно уже здесь и слезать не намерен, – твёрдо заявил Рабочий тоном, не терпящим возражений.
Садовник помялся с ноги на ногу, посмотрел по сторонам, поджал губы и протянул горшочек с мёдом Рабочему.
– Ладно. Только осторожно, – пробубнил он.
Рабочий, взяв мёд, хмыкнул и пополз наверх. На карачках подобравшись к краю трубы, он осторожно перевернул горшочек, вылил из него несколько полосок мёда и, перевернув горшочек обратно, смахнул с него указательным пальцем остатки себе в рот.
– М-м-м! – затянул он с закрытыми глазами, облизывая палец. – Это божественно!
Садовник, тем временем, стоял на краю берега, следил за Рабочим и нервно теребил пальцами правой руки левую ладонь.
– Осторожнее же, осторожней! – воскликнул он, увидев, что Рабочий закрыл глаза.
Рабочий поднял большой палец вверх.
– Всё под контролем, – с улыбкой сказал он и пополз обратно.
Мёд постепенно расползся по краю трубы и оформился в тонкую золотистую плёнку, сквозь которую потекла чистая прозрачная, словно родниковая, вода. У Садовника от счастья засветились глаза.
– Да! – воскликнул он, подпрыгивая и взмахивая кулаками. – Да! Вот так тебе!
Вода в месте впадения трубы в речку забурлила. На поверхности, шипя, как придавленная булыжником гадюка, стали вздуваться и лопаться громадные чёрные волдыри. Вода с каждой секундой становилась всё чище, белее, прозрачнее. Даже несмотря на то, что в ней отражались чёрные облака, она всё равно сияла, словно на солнце. Садовник облегчённо выдохнул. Ему показалось, что его тело стало лёгким и воздушным, как шарик, надутый гелием. Его губы сами собой растянулись в максимально широченную улыбку и он ничего не мог с этим поделать. Да и не хотел. Как можно было не улыбаться в такой момент?
Рабочий, левой рукой плотно прижимая горшочек к туловищу, встал рядом с Садовником и засунул правую руку в карман. Улыбнувшись, он глянул на Садовника и снова перевёл взгляд на реку.
– Прекрасное зрелище, – проговорил он.
Садовник повернул к нему лицо.
– Лучше и быть не может.
И в ту же секунду улыбка Садовника поползла вниз, как парашютист, выпрыгнувший из самолёта без парашюта. Вода в обе стороны от трубы, буквально секунду назад бывшая чистой, вновь уверенными темпами окрашивалась в прежний омерзительно чёрный смолянистый цвет. Сгустки жижи приплывали из какого-то источника выше по течению, сбивались в плотные кучки и постепенно загрязняли собой речку от поверхности до самого дна.
– Мёд остался? – холодно спросил Садовник.
Его лицо походило на каменное изваяние.
– Да, где-то ещё половина, – пролепетал Рабочий.
– Давай, – сказал Садовник и протянул правую руку.
Рабочий, растерянно глядя на воду, передал ему горшочек и почесал затылок. Садовник аккуратно закрыл крышку, аккуратно положил горшочек в коробку-картотеку, аккуратно закрыл её и убрал аккуратно коробку в рюкзак. Затем надел рюкзак на спину, плотно затянул ремни на плечах, взобрался по лестнице на вершину трубы и, спрыгнув с обратной стороны, двинулся вверх по течению реки.
Рабочий всё это время с недоумением смотрел на воду.
– Слушай, а может… – начал он и повернул голову налево, где ещё пару секунд назад стоял Садовник.
Увидев, что его нет, он осмотрелся по сторонам, остановил взгляд на лестнице и, кивнув, направился следом.
– Слушай, ну, так это же прибыльное дело, получается, – сказал Рабочий, перепрыгивая через небольшой ручеёк, впадающий в большую реку.
Они продвигались вдоль реки уже девятые сутки. Местность вокруг выглядела ужасно. Берёзовая роща, от которой в нормальном положении рябит в глазах из-за переплетения чёрных и белых пятен на стволах деревьев, сейчас скорее походила на ободранную чёрную кошку. Казалось, будто кто-то клоками повырывал из неё шерсть.
Садовник шёл впереди. Холодная ярость, которая обожгла его сердце, когда он увидел, что хворь вновь захватила реку, слегка улеглась. По крайней мере, он больше не дрожал от злости. Он просто шёл. Уверенно, целенаправленно, методично переставляя ноги. И, несмотря на то, что уже давно был в пути, ярость держала его тело в тонусе и не давала расслабляться.
– Я не ради денег этим занимаюсь, – ответил Садовник, слегка обернувшись назад. – Мне просто нравится. Я люблю выращивать цветы. И да, некоторые, вдохновившись моим успехом, загораются желанием вырастить такие же. И покупают у меня семена.
Рабочий, отмахнувшись от ветки, попытавшейся выцарапать ему глаза, нагнал Садовника и пошёл в его ритме.
– Ну, так я и говорю: прибыльное дело! Ты же можешь любую цену поставить и люди всё равно купят, – сказал он и глянул на Садовника.
Садовник кивнул и пожал плечами.
– Ну, да. Только не забывай, что есть и другие садовники. Поэтому я не могу загибать цену, даже если у меня самые великолепные цветы в мире. Да и не нужно мне это. Я же тебе говорю – я не ради денег этим занимаюсь, – сказал Садовник и, улыбнувшись, посмотрел на Рабочего.
Тот отрицательно покрутил головой и недовольно сжал губы.
– Нет, ты не понимаешь. Нужно знать себе цену! Мастер должен получать больше, чем рядовой сотрудник…
– Если мы не уничтожим эту заразу, никто вообще не будет ничего получать, – отрезал Садовник, остановился и со злостью посмотрел на Рабочего.
Рабочий сделал ещё два шага вперёд, развернулся и посмотрел Садовнику в глаза.
– Да, – вздохнув, сказал он. – Ты прав. Без толку об этом говорить, пока не решён главный вопрос.
График ярости постепенно пополз вниз. Садовник сделал три глубоких вдоха, подтянул лямки на рюкзаке и пошёл дальше. Рабочий двинулся за ним.
Вскоре они вышли к небольшой заводи, в которой на берегу, опутанная лианами чёрной жижи, лежала Русалка с длинными фиолетовыми волосами. Судя по её напряжённым рукам, вцепившимся в землю, и выражению крайнего страдания на лице, она изо всех сил пыталась удержаться на поверхности. Она подняла глаза на Садовника и слегка улыбнулась.
– Здравствуйте, – выдавила она из себя, попытавшись улыбнуться ещё больше.
Садовник, от неожиданности застывший на месте, кивнул.
– Здравствуйте, – сказал он и посмотрел на Рабочего.
Через секунду оба уже тянули Русалку на берег. Однако, хворь только плотнее обволакивала её толстыми чёрными лианами, придавливая к земле. Судя по хрипу, доносившемуся из её груди, дышать ей становилось всё тяжелее. Тем не менее, улыбка, пусть и вымученная, продолжала украшать её белоснежное лицо.
Садовник кипел от злости. Его руки дрожали. Он держал Русалку за правую руку, Рабочий за левую, и оба тянули её на себя, на берег. И в голове у Садовника не помещалась мысль, что же такого ужасного может быть в самой воде, если даже Русалка, естественный житель этой среды, хочет вырваться оттуда на берег. Это могло значить только одно – источник этой гнили где-то близко. Ещё чуть-чуть и он его достанет. Лицо Садовника исказила яростная улыбка.
Хворь, по всей видимости, учла прежние схватки и на этот раз не стала поднимать шум и гам вокруг, чтобы спугнуть Садовника. На этот раз её тактика выглядела куда более изощрённее и куда более жестоко – медленно сдавливать свою жертву по всему телу до хруста в костях, по капле наслаждаясь её мучениями перед смертью. Садовник пыхтел от злости и безуспешных попыток вытащить Русалку из пут. Он отрицательно покрутил головой.
– Так ничего не выйдет, – пробормотал он.
Рабочий, с зажмуренными глазами изо всех сил продолжавший тянуть на себя Русалку, отпустил её, открыл глаза и посмотрел на Садовника.
– Что? – выдохнул он. – Что? Ты предлагаешь её бросить?
Русалка хрипло выдохнула и её лицо засияло добротой и нежностью.
– Ничего страшного, – нараспев сказала она. – Вы ни в чём не виноваты. Вы хотя бы попытались.
– Нет! – яростно воскликнул Садовник и гневно посмотрел Русалке в глаза. – Нет! И ещё раз нет! Мы тебя вытащим.
Садовник посмотрел на Рабочего с такой яростью, что тот отвернулся, опустил глаза в землю и снова неуверенно взял Русалку за руку. Её глаза от недостатка кислорода постепенно заплывали туманом. По-прежнему мило улыбаясь, она без сопротивления позволяла Рабочему тянуть на берег, подальше от воды.
– Послушайте, правда, вы ни в чём не виноваты, – повторила она.
Садовник отчаянно выдохнул, сжал кулаки и, зарычав, ударил правым в землю.
– Ладно! – рыкнул он и открыл рюкзак.
Вода в реке тут же забурлила. Тучи над головами Садовника, Рабочего и Русалки сгустились в плотный чёрный комок. Налетел резкий мощный ветер и сбил Садовника и Рабочего с ног. Однако, Садовник плотно сжимал рюкзак в руке и не позволил ему улететь в сторону. Достав коробку-картотеку, он посмотрел на Рабочего. Тот кивнул.
Берёзы, стоявшие по краю заводи, стали раскачиваться в такт порывам ветра и хлестать Садовника и Рабочего по рукам, голове, ногам и телу. Опустив голову и закрыв её левой рукой, Садовник плотно прижал к себе горшочек и подполз к Русалке.
– Прикрой меня! – крикнул он Рабочему.
Рабочий схватил рюкзак и стал отбиваться им от веток. Открыв крышку, Садовник выкинул её в сторону, перевернул горшочек и потянул полоску мёда, выливающегося из горлышка, вдоль тела Русалки.
Где-то в облаках раздался визг, похожий на кошачий, но умноженный в тысячу раз. Лианы, опутывающие тело Русалки, покрылись жирными волдырями. От них пошёл пар. Одна за другой они стали медленно втягиваться обратно в реку, шипя, как вода, попавшая на раскалённый металл. Садовник, вылив последнюю капельку мёда, отбросил горшочек в сторону, с надеждой посмотрел на Русалку, глаза которой уже были сомкнуты, и взял её левую ладонь в руки.
– Ну же, давай, давай, – пробормотал он.
Ветер продолжал бушевать. Ветки хлестать. Рабочий от них отбиваться. Вода бурлила. Садовник с замершим сердцем смотрел в белоснежное лицо Русалки, держал её левую ладонь в своей и гладил по руке. Он не мог сказать, сколько прошло времени, по его ощущениям, целая вечность, но, тем не менее, и она закончилась: Русалка открыла глаза, глубоко вдохнула и, расплывшись в улыбке, выдохнула.
Буря тут же прекратилась. В облаках над головой раздался неистовый вой отчаяния и злобы. Громыхнуло. И на этом всё оборвалось. Видя, что Русалка дышит, Садовник отпустил её руку, бухнулся на спину и выдохнул.
– Фух! Вот же упорная зараза, – выпалил Рабочий, бухнувшись рядом на рюкзак.
Садовник чувствовал, что находится на грани нервного срыва. Он устал. Боже, как он устал! Тело изнывало от усталости, но не это терзало его больше всего. В конце концов, есть что поесть, есть что попить и есть где бросить кости на ночь. Нет. Его усталость коренилась глубже. Гораздо глубже. Если в ближайшие пару дней он встретит кого-то ещё, кого придётся спасать… Сначала Шмель, потом Рабочий, теперь Русалка. Бороться каждый раз… Решать проблему по одной маленькой капле… Нет, это не выход. Если не найти источник, то можно прямо здесь и остановиться. А мёда больше нет. Осознание, что единственное оружие, которое могло бы уничтожить хворь, закончилось, повергло Садовника в шок. В душе стало пусто. Он поднялся, обтряхнул куртку от земли, взял рюкзак и так и остался стоять с ним в одной руке.
– Спасибо Вам, – донёсся сзади мелодичный голос.
Садовник обернулся. Русалка по пояс сидела в воде, смотрела на него нежными глазами и разглаживала свои волосы. Рабочий тоже поднялся, встал рядом с Садовником и, улыбнувшись, засунул руки в карманы.
– Да без проблем. Хорошо, что мы мимо проходили, – бодро сказал он. – А вы тут как оказались?
Русалка взмахнула хвостом, кончик которого на долю секунды показался над поверхностью воды, перекинула волосы не левое плечо и посмотрела на Рабочего и Садовника обворожительным взглядом.
– Я искала тут пищу. В последние месяцы у нас плохие урожаи, мой народ голодает. Я забралась так далеко от дома, как, наверное, ещё никто из моего народа не забирался. Но… Устав, я завернула в эту заводь, чтобы отдохнуть и подумать, куда направиться дальше. Тут-то меня и схватила эта… Вы знаете, что это было? – спросила Русалка, испытующе посмотрев Садовнику в глаза.
Садовник кивнул и отчаянно улыбнулся. О, да! Он знал, что это. И ему вдруг стало так больно в душе, что захотелось, чтобы кто-нибудь ещё тоже испытал подобную боль. Или ещё большую.
– Это – хворь. И, мне очень жаль, что приходится такое говорить вам, но, скорее всего, ваш народ уже мёртв, если вы давно не были дома, – рубанул он, безжалостно глядя Русалке в глаза.
Русалка всхлипнула и закрыла руками лицо. Рабочий с укоризной посмотрел на Садовника, пихнул его плечом и покачал головой. Садовник ответил ему угрюмым взглядом. Он ненавидел себя за это, но ему стало легче. Боже, как он себя ненавидел! Мелкий пакостный ублюдок…
Русалка тихо плакала. Её плечи легонько дрожали, словно листочки берёзы на ветру.
– Нет… Если я вернусь домой с пустыми руками… – пробубнила она, особенно ни к кому не обращаясь.
Садовник вздохнул. Ему стало ещё легче. Он знал, как помочь ей. Может, хоть так получится договориться с совестью и она перестанет терзать? Он посмотрел на Рабочего, скинул рюкзак и достал несколько упаковок быстрорастущих семян. Подойдя к Русалке, он присел с ней рядом и протянул ей семена.
– Вот, возьмите, это поможет, – сказал он, слегка встряхнув упаковки, чтобы Русалка услышала шелест.
Она отняла руки от лица, посмотрела на Садовника красными заплаканными глазами, в которых читался вопрос, и, взяв упаковки, стала внимательно их изучать.
– Что это? – спросила она и посмотрела на Садовника.
– Это быстрорастущие семена. Здесь бананы, мандарины и маракуййа. Мне их один старый друг подарил, – сказал Садовник и, вспомнив Ворона, улыбнулся.
На лице Русалки читалось явное ошеломление. Она прижала семена к груди, посмотрела на Рабочего, который стоял за спиной Садовника и улыбался, и перевела взгляд на Садовника.
– Быстрорастущие семена? Насколько же быстро они растут?
Садовник усмехнулся, глянул на Рабочего и вновь перевёл взгляд на Русалку.
– Чем дальше на Восток, тем медленнее. Но, может, у вас что-то и вырастет. В противном случае лучше вам, конечно, переселяться.
Русалка бросилась в объятия Садовнику.
– Спасибо вам! – воскликнула она, срываясь на рыдания прямо ему в грудь.
Не ожидавший такого радушия, Садовник сперва опешил, расправил руки в стороны, но через пару секунд, кивая, погладил Русалку по плечу.
– Нет, не нужно, – сказал он. – Мы ничем не рискуем, у нас ещё есть.
Русалка отпустила Садовника и посмотрела на Рабочего с искренней нежностью и теплотой.
– И вам тоже спасибо. Вы спасли не только меня, – сказала она.
Садовнику захотелось сказать, что это ещё нужно проверить, но сдержался. Встав, он закинул рюкзак на плечи и, обведя местность кругом, тяжело вздохнул.
– Только от этого всё равно мало толку, если не избавиться от этой заразы. Хворь продолжает распространяться, а единственное известное нам лекарство от неё – закончилось, – сказал он, пнув правым носком пустой горшочек из-под мёда. – Да, и кто вообще знает, сколько его нужно, чтобы уничтожить её в самом источнике?
Рабочий поджал губы и пожал плечами. Лицо Русалки осветилось радостной улыбкой. Она слегка подалась вперёд и перекинула волосы на правое плечо.
– А где вы его достали? – спросила она.
Садовник вопросительно посмотрел на неё.
– Шмель один передал. Когда я освободил его от хвори.
Русалка вздохнула полной грудью и её лицо озарилось светлой решительностью. Она кивнула каким-то своим мыслям, закрутила волосы на затылке в хвост и, чуть глубже погрузившись в воду, крепко стиснула в руках семена.
– Тогда я накормлю свой народ, а потом отыщу этого Шмеля и попрошу ещё мёда. Вы же пока найдите источник этой заразы и ждите подкрепление с лекарством, – сказала она уверенным тоном и посмотрела на Садовника. – Как вам такой план?
Садовнику понравилась её уверенность. В одну секунду на душе стало легко, в тело вернулись тонус и бодрость, а губы растянулись в лёгкой улыбке. Он посмотрел на Рабочего. Тот кивнул и посмотрел на Русалку.
– Отличный план, – сказал он.
Русалка улыбнулась.
– И ещё кое-что, – сказала она. – Я вам сейчас раскрою одно заклинание из Древней русалочьей магии, но поклянитесь, что никогда никому его дальше не передадите. Вы спасли мне жизнь, но вам предстоит ещё долгий путь, полный опасностей, на благо всем нам, поэтому лишняя помощь вам не помешает. Вы клянётесь?
Садовник и Рабочий переглянулись.
– Клянёмся, – сказали они в один голос и посмотрели на Русалку.
– Сахаййа. Просто произнесите это слово, когда покажется, что всё кончено, и вы проиграли. И помощь придёт, – сказала Русалка.
– А разве оно не могло вам помочь с урожаем и пропитанием? – с недоверием спросил Садовник.
Русалка улыбнулась.
– Оно и помогло. Я встретила вас и теперь у меня есть быстрорастущие семена для моего народа, – сказала она.
Кивнув Садовнику, она повернулась и кивнула Рабочему, нырнула в воду и, взмахнув на прощание кончиком хвоста, уплыла вверх по течению. Проводив её взглядом, пока позволяла прозрачность воды, Садовник прищуренными глазами посмотрел на Восток, где чёрные тучи сгущались в непроницаемые смолянистые комки.
