Alex Stark-Fox
Фейерверк на похоронах
Электродвигатели в крыльях раскрутили винты до нужной тяги, и самолёт юрко оторвался от земли.
Я не стал высоко подниматься. Как только корабль достиг высоты чуть выше горы контейнеров, на верхушке которой только что валялось моё бездыханное тело, я тут же потянул джойстик управления вперёд. Движки наклонились, и самолёт начал набирать скорость.
Напрямую было лететь опасно, поэтому я решил двигаться по очень вытянутой дуге, чтобы не попасться на глаза другим разведчикам и на глаза их камер, что анализируют пространство. Если первые меня может и проморгают, то вот вторые с лёгкостью обнаружат моё движение, если я буду рядом.
Мой же анализатор пространства работал отлично и отслеживал все движущиеся цели, которые я наблюдал. Разведчики летали высоко и у них горели опознавательные огни. Поэтому обнаружить эти летающие тушки было лёгкой задачей.
Благодаря выключенным приборам и небольшой высоте полёта, я спокойно и безопасно улетал в сторону, не привлекая внимания разведчиков, что суетились в поисках лунного гостя.
Вскоре я полностью покинул территорию этой тусовки и направил самолёт прямо в сторону Ямы.
С каждой минутой шар Гелиоса смелее выглядывал из-за горизонта, освещая пространство всё больше и больше. Наконец он полностью показался, и остатки тьмы полностью растворились.
Сразу стало отчётливо видно заканчивающуюся впереди территорию бывшего портового склада, который за последние десятилетия превратился в свалку. И этот вид удручал.
Эх, сколько лет я провёл в плаваниях, прежде чем океан покрылся непроходимой ледяной шапкой. Столько мест за то ужасное время я посетил, столько различных грузов доставил в этот порт. Много, очень много. Мы трудились в опасных условиях, каждый поход мог стать последним. Благодаря этим грузам Оазис зацвёл. Мы наладили промышленность, организовали доставку ресурсов и оборудования на Луну. В то сложное время все были поглощены одной идеей – строительством ковчега на Луне. Все вкладывали всё, что у них было. А в итоге всех нас кинули через одно не самое пристойное место.
Эти негативные мысли подкармливал вид свалки с высоты.
До инцидента на Маяке я часто летал на грузовых транспортниках, когда нужно было доставить какой-нибудь важный груз с корабля напрямую в необходимую точку Оазиса. Вид прежнего портового склада сильно отпечатался у меня в памяти. За все эти десятилетия я первый раз поднялся в воздух и этот облик чистого хаоса с высоты создавал сильный диссонанс.
Раньше вся территория склада была раем перфекциониста. Контейнеры стояли ровными рядами, между ними ездили роботизированные погрузчики, перемещая контейнеры по территории. Была строгая система учёта. Каждый доставленный груз был промаркирован и записан в неё. Любую необходимую вещь можно было найти по запросу в компьютере.
А что сейчас? Сейчас это ржавая свалка с кучами хлама. Место, где с трудом, но при должном усердии ещё можно поживиться остатками былых богатств. Место без контроля и законов. Дикая территория.
– Да это же база мусорщиков! – вслух воскликнул я, когда в очередной раз покрутил головой, чтобы смочить мозг остатками бульона, и благодаря этому случайно увидел старое сортировочное здание слева от меня.
Его было сложно разглядеть среди куч мусора, которыми заросло здание почти до самой крыши. А вот крышу было хорошо видно. Она была хаотично заставлена солнечными панелями, направленными в сторону шара Гелиоса.
Давно я не был в этих краях. Неплохо они тут обжились. Интересно, этот мусор навален для защиты от космического излучения? Скорее всего, это просто хлам, оставшийся от разборки очередной партии притащенного оборудования со свалки, который они тут же вываливают, так сказать, не отходя от кассы.
Пролетая мимо, я прибавил зум. Рядом со зданием были люди. Несколько мусорщиков вываливали из мешков хлам в одну из куч. Мои догадки полностью оправдались. Кто-то очень любит жить в окружении мусора. Неудивительно, что их так прозвали.
На меня они не обратили никакого внимания, точнее не проявляли его. Ведь я был на уорковском разведчике. Если бы я просто проходил мимо, давно бы уже словил пулю и пошёл на запчасти. Через некоторое время ненужные детали моего скафандра пополнили бы эти кучи мусора.
Жаль, что на борту этого разведчика нет вооружения. С каким бы удовольствием я сейчас пострелял по этим беспринципным мразям! Ну или хотя бы по их солнечным панелям. Был, конечно, автомат, но это не серьёзное оружие на таком расстоянии. А подлетать ближе себе во вред. Время в моём положении очень ценный ресурс.
Под эти рассуждения я миновал базу мусорщиков и вылетел на холодную, почти безжизненную степь. На много километров вокруг почти ничего не было. Немногочисленная растительность, которая ещё не подохла от холодного климата, радиации и отсутствия влаги, хоть как-то разбавляла этот унылый пейзаж.
Я прибавил зум и внимательно осмотрел пространство впереди. На моё везение, уорков поблизости не было. Видимо все их разведчики суетились на свалке и на прямой до Ямы. Я сделал довольно сильный крюк, как видно не зря.
Мысли постепенно начинали слипаться, стали проявляться визуальные галлюцинации в виде световых вспышек. Это говорило о том, что нейролептики перестали работать.
Я снова покрутил головой, чтобы смочить мозг остатками бульона. Стало немного лучше.
Включив камеру на указательном пальце, я осмотрел отверстие, что оставила мне та чёрная странная хрень. Подтёков не было. Это хорошо.
Зачем она продырявила мне башку? Хотела бы убить, то я бы сейчас тут не сидел и не размышлял обо всём этом. Очень странно. Как и странно то, что мой выстрел не нанёс никакого урона этому скафандру.
В голове промелькнуло воспоминание о втором выстреле. Всё произошло так быстро, что может мне и показалось, что участок, в который должен был прилететь снаряд, разошёлся в стороны, пропуская его насквозь.
Может, этот скафандр состоял из нано-ботов? Чересчур фантастично. Даже если так, скорость их перемещения куда ниже, чем скорость полёта металлической болванки моей винтовки. К тому же я стрелял на полный заряд аккумулятора. Скорость снаряда была максимальной.
Всё это было и вправду странно. И то, что Уолтер Уорк оказался прав, и то, что Луна не улетела, и я до кучи, по совершенно удивительному совпадению, смог вляпался во всё это дело. Жаль, что не получилось ликвидировать лунного гостя. Его, скорее всего, уже нашли. У уорков достаточно ресурсов, чтобы быстро это провернуть.
– Сука! – снова вслух выругался я.
Как же обидно, если это так. Эти мрази получат то, чего никаким образом не заслуживают.
Под мои не самые приятные рассуждения из-за горизонта незаметно выглянула коптящая чёрным дымом труба угольной электростанции, что находилась в центральном комплексе Ямы.
Это отлично. Я был уже почти на месте. Ещё немного и смогу залить мозговую жидкость по самые края.
Чем ближе я подлетал к Яме, тем больше терялась ясность сознания. К визуальным галлюцинациям добавились слуховые. Мозг всё больше начинал подсыхать. Я периодически совершал круговые движения головой, чтобы остатками бульона увлажнить его, но это не сильно помогало.
Я дожидался пика, чтобы влить единственную имеющуюся у меня дозу лекарств, так как мне предстояло пройти пешком через весь город, а это достаточно долгий путь. Если отрублюсь где-то по пути, это будет последним моим путешествием. Как только начнёт накрывать по полной, активирую нейролептики.
Вскоре стали хорошо различимы очертания районов города, что раскинулись вокруг центрального комплекса, который на общем фоне отлично выделяла высокая, коптящая чёрным дымом труба угольной электростанции. Комплекс был не только центром города, но и центром огромного угольного карьера.
Большое чёрное пятно, которое населяли такие же чёрные от угольной сажи люди. Они были черны и снаружи и внутри. Их душа давно потеряла всякий свет. Их жизнь пропитана исключительно фальшивыми иллюзиями. Можно сказать, что они жертвы обстоятельств? Нет, их кинула на произвол человеческая натура, что пожирает сама себя в бесконечном голоде.
Яма становилась всё ближе и ближе. Я уже отлично видел здания трущоб, занимавшие большую часть территории города.
Среди них мне нужно будет совершить посадку и быстро свалить от скаута, чтобы не привлечь лишнего внимания. Если попаду в руки к местным, они разберут меня на запчасти вместе с самолётом. У меня, конечно, есть автомат, но стрельба точно привлечёт ненужное внимание охранников из центра города, а те, в свою очередь, когда всё выяснят, доложат уоркам.
Хотя уоркам сейчас, скорее всего, всё равно на какой-то самолёт и полуразвалившийся скафандр. Они торжествуют.
Я уже почти подлетал к окраине города. Чем ближе я был, тем больше предвкушал, как захожу к Парижу, заливаю полный бак бульона, и мой мозг перестаёт сходить с ума.
Сознание так и норовило вырваться из-под контроля. Вспыхивающие образы мешанины обрывков былых событий начали перетягивать на себя весомую часть внимания. Галлюцинации усиливались, но я старался фильтровать их и не обращать внимания. Сосредотачивался на происходящем, чтобы оставаться в нём.
Да, произошедшее сегодня сильно выбилось из монотонной действительности последних лет. Я был одновременно и рад, так как я уже и забыл, что вообще может что-то происходить в этом заочно подохнувшем мире, и зол, так как не получилось реализовать задуманное. Плюс я был в критическом состоянии из-за своей попытки сорвать планы уорков. Если бы меня не разбудил тот пёс, то я бы уже не очнулся вовсе. Остатки бульона вытекли бы быстрее, чем уорк вытащил из меня батарею. И что это была за чёрная хрень? Какая-то новая разработка? Или старая, но скрытая от общественности? Если судить по челноку, то эта хрень точно с Луны. На спутнике находилась достаточно мощная инфраструктура. Вполне возможно, что эти крысы и создали что-то новое. Только зачем?
Я отвлёкся от рассуждений, так как нужно было совершить резкий манёвр и приземлиться.
У самого края карьера была угольная дымка из-за добычи. Добыча угля не заканчивалась ни на минуту. Это был постоянный процесс. Уголь был кровью этого города, что питала его.
Как только самолёт миновал край карьера, я сразу потянул штурвал, направив самолёт вниз, в район трущоб. Миновав угольную завесу и рабочих в экзоскелетах, что создавали её своей непрекращающейся работой, я начал присматривать более-менее открытую площадку, такую, чтобы на неё спокойно поместился скаут.
Обычно в Яму я попадал через основную дорогу, которая не касалась трущоб. Тут я не был ооочень давно. Надеюсь, люди в трущобах не сильно одичали.
В мозгу резко стрельнуло, да так сильно, что в глазах потемнело. Я активировал впрыск последней дозы нейролептиков, чтобы исправить состояние.
– Действие недоступно! Ошибка! Повреждение питательной системы! – затрезвонило сообщение системы.
Сознание провалилось в пустоту…
***
– Эта железяка целится в меня, иди сам! – послышался чей-то голос. Судя по тембру, он принадлежал ребёнку.
– Что? Дети? – подумал я.
– Она целится в любого, кто подойдёт к скафандру, – уже взрослый, довольно хриплый голос подсказал издалека. – Давай, мелочь, затащите вот этот камень на крышу, скинем его на бота, – голос этого таракана зазвучал уже ближе ко мне.
Видимо посадка прошла не очень удачно. Как ни странно, но память отлично работала. Я помнил все предыдущие события.
По звукам начавшейся суеты пошла реализация плана.
Скафандр был в автономном режиме. Системы работали, но контроль над ними у меня отсутствовал. Было нарушено подключение нейрокомпьютерного интерфейса и скафандра. Я полностью отключился от металлического тела и подключился вновь. Пошла загрузка.
Не знаю, то ли я ударился головой, то ли это сработали переживания за судьбу Спокки, но мой рассудок был довольно трезв. Либо же меня по полной захлестнуло галлюцинациями и всё то, что сейчас происходит – нереально. Детские голоса вполне это доказывали. Откуда в Яме дети? Какой идиот будет плодить малышей перед концом света?
Потом с этим разберусь. Сейчас нужно действовать.
Что я точно понимал, так это то, что эти куски мяса собираются раздавить булыжником моего Спокки. Этого я не могу им позволить.
Как только общая система стала активна, вылезло предупреждение, и скафандр тут же ушёл в безопасный режим. Правая рука отсутствовала, её остатки коротили энергосистему. Чтобы всё заизолировать и перевести питание в обход повреждённого участка, нужно время, а судя по пыхтящей суете рядом, я не успею. Ок, есть запасной план.
Я прибавил на максимум звук и включил заранее подготовленную запись.
– Активирован режим самоуничтожения! Инициализирован подрыв ядерного реактора! – отрапортавал голос из моих динамиков. Недалеко от меня упало что-то тяжёлое, послышались шаги разбегающихся в стороны тараканов. – Просьба покинуть местность в районе ста метров вокруг скафандра! Это не учебная тревога! Повторяю, активирован режим самоуничтожения! – запись доиграла до конца и выключилась.
Я прислушался. Вокруг была тишина. Нужно действовать, пока эти болваны не осознали обман. Я залез в режим отладчика, выбрал энергосистему и начал переводить потоки энергии в обход повреждённой руки.
Как только все манипуляции были завершены, я тут же включил рабочий режим скафандра. Вылезло ещё одно сообщение об ошибке, которое гласило, что повреждена система питания.
Я тут же вспомнил, как перед тем, как меня рубануло, система уже предупреждала меня. Вот это уже супер плохо! Питание в мозг поступает, раз я ещё жив. Но раз есть повреждение, значит, некоторая его часть выливается прямо в остатки мозговой жидкости. Когда думаешь, что хуже быть не может, и вот, пожалуйста, уровень дерьмометра выкручивается на максимум. Нужно как можно скорее мчаться к Парижу!
Я активировал зрение. Мир явил себя мне. Изображение было чёткое, но его болтало так, словно я конкретно приложился к алкоголю. Повреждение зрительной системы? Повреждение мозга?
Я огляделся.
Прямо передо мной из дома, собранного из частей контейнеров, торчал скаут. Он был почти вертикально воткнут в ржавый барак и лениво дымился, готовый в любой момент вспыхнуть. Его нос наполовину ушёл в проломленную крышу. Одно крыло валялось на земле. Судя по следам, его пытались утащить. Лобовое стекло было разбито. На одном из оставшихся острых кусков стекла висела моя рука.
– Мягкой эту посадку точно не назовёшь, – вслух проворчал я.
Аккуратно опираясь на левую руку, я встал на ноги, скинул с себя порванный в лоскуты плащ.
Спокки стоял как вкопанный под этим же бараком, в который впечатался скаут. Он находился в боевом режиме, медленно поворачивая своё орудие из стороны в сторону. Как же хорошо, что его охранные алгоритмы сработали. Если бы не Спокки, мой скафандр уже разбирали по частям, а мой мозг жарили на сковородке.
– Хороший мальчик! – поблагодарил его я. – Место!
Он тут же убрал в корпус свою лазерную пушку и посеменил ко мне. Я повернулся к нему спиной. Он запрыгнул на ногу, прополз до поясницы, пристыковался и ушёл в режим сна. Охранный режим, на случай, если вдруг меня снова вырубит, я пока оставлю включённым.
Я, хромая и слегка качаясь, подошёл к бараку. Одной оставшейся рукой подтянулся за крышу, закинул ноги и взобрался наверх. Сняв со стекла висящую руку, грустно посмотрел на неё, понимая, что уже вряд ли смогу присобачить её на место.
Прицепив её на магнитный захват спины рядом со спящим Спокки, я посмотрел в трещину проломленной скаутом крыши. На полу барака было множество тряпок.
Аккуратно спустившись вниз, я залез в разрушенный дом. Запах был отвратительный. Я сразу же отключил систему обоняния. Судя по антуражу, здесь уже давно никто не жил. Порывшись в куче тряпья, что видимо когда-то давно служила чьей-то лежанкой, я нашёл более-менее подходящую одёжку.
С нескрываемым отвращением я накинул чересчур длинную куртку на себя, закрыл голову капюшоном. В ней я не буду сильно выделяться в трущобах.
Хорошенько поболтал головой, чтобы смочить подсыхающий мозг остатками бульона. Вышел из барака.
– Ты нас обманул, железяка! – прокричал чёрный от угольной пыли мальчишка со здоровой опухолью на башке, что была размером с половину его головы, и пульнул в меня камнем.
Камень звонко ударил меня в грудь и упал к ногам.
Из-за соседнего барака выглядывало несколько грязных детских лиц. Слишком реально. Вряд ли это галлюцинации. Это дети! Реально дети в трущобах! На краю пропасти творить новую жизнь? Тараканы, видимо, на то и тараканы, что плодятся независимо от обстоятельств. Или, может быть, они уже забыли, какая у всех нас участь?
Я резким движением выхватил автомат с магнитного держателя и направил прямо на пацана.
– Забирайте винтокрыл, пока он не загорелся. Там почти полностью заряженный аккумулятор. Хватит, чтобы вдоволь поразвлекаться в Раю, – предложил я, держа пацана на мушке и краем взгляда следя за его дружками.
– Хорошо, железяка, – с довольной лыбой на лице кивнул ребёнок и, не обращая внимание на то, что моё дуло всё ещё было направлено на него, юрко побежал к бараку. Его опухоль при беге стрёмно болталась из стороны в сторону. Было чувство, что она словно как воздушный шарик, при малейшем воздействии на неё лопнет.
Его друзья, такие же чумазые, с такими же довольными лицами, выбежали из-за угла соседнего барака и помчались к своему приятелю.
Их так же нисколько не смущал мой автомат, дулом которого я проводил их до самой крыши. Не смущал и самолёт, который мог вспыхнуть. Видимо, возраст и возможность стащить заряженный аккумулятор перекрывали любые страхи. Их родителям, чтобы заработать столько же энергии, что была в аккумуляторе скаута, придётся не один день долбить уголь. И вряд ли они ей делятся с детьми, чтобы те смогли посетить Рай.
Если пацаны успеют вытащить батарею до того, как загорится самолёт, то всей этой шайке хватит энергии и на поесть, и на оплату немалого количества часов виртуальной реальности в Раю. Так что риск определенно того стоит. Такие щедрые подарки жизнь не часто подкидывает, особенно этим соплякам, особенно здесь, в трущобах.
Хотя тут, наверное, больше дело не в выгоде, а в их детском недалёком мышлении, которое способно на сумасшедшие вещи вопреки режиму самосохранения. Хотя, так ли я ушёл далеко от них? Я дед, который пару часов назад совершил более странную хрень, наплевав на жизнь.
Как только пошёл процесс разборки скаута, я тут же поспешил свалить отсюда.
Под звуки этих голодных коршунов, что трепали падаль, я покинул локацию.
Идти пешком до центра города было долго, особенно учитывая моё плачевное состояние. Плачевным было и то, что из-за повреждённой системы питания мозга я не могу воспользоваться лекарством. Любая вспышка галлюцинаций и до свидания.
Пешком я не дойду. Быстрее будет запрыгнуть на состав, что периодически таскает уголь от мест добычи к электростанции и доехать до нужной мне остановки.
Покачиваясь из-за сошедшего с ума изображения и хромая на полу исправную ногу, поглубже спрятав дырявую голову в капюшон, я направился в сторону железнодорожных путей, прикидывая примерный маршрут.
Ковыляя по узким улочкам ржавых металлических трущоб, я периодически осматривался. Неизвестно, что придёт на ум тем детям. Можно было вполне ожидать слежку и внезапное нападение. Хотя, учитывая количество энергии, что им досталась, они, скорее всего, уже со всех ног бегут в Рай, тратить эту энергию на виртуальную реальность, либо запекаются до хрустящей корочки в пламени вспыхнувшего скаута. Как бы оно ни было, расслабляться не стоит.
Всматривался я и в пустые бараки. Угроза могла легко прийти из глубины ржавых построек.
Большинство домов выглядели так, как будто в них уже давно никто не жил. Заросшие паутиной, обвалившиеся от ржавчины стены, искривлённые от провисшего потолка двери, которые уже не открыть без серьёзных усилий.
– Лживая реальность – это смертный грех! – неожиданно донёсся громкий голос где-то в стороне. – Мрак, который прислан нам за грехи, становится ближе каждый раз, как вы вкушаете запретный плод!
– Всё же не забыли, что мы на всех парах мчимся в дыру, – себе под нос тихо проворчал я.
Миновав длинный барак, что мешал обзору, я смог увидеть того, кто так яростно кричал.
Это был человек в длинной яркой одежде. Он стоял на крыше одного из зданий и вещал немногочисленной собравшейся публике, что слушала его бред. Он сильно выделялся на общей картине. Ржавые бараки, чёрные от сажи люди и он яркий, чистый. Этот “весельчак” в своих одеяниях был словно разноцветной блёсткой на куче говна.
– Единственный способ спастись, это полностью отказаться от этой ереси! – продолжил он свою проповедь, а я прибавил шаг, чтобы быстрее скрыться отсюда и не слушать это. У меня и так мозги плавились от галлюцинаций, а тут ещё бред о правильности бытия.
Недостаточно людям лживых, протухших надежд. Всегда найдётся тот, кто предложит товар посвежее. А уж засрать свою голову очередной чепухой, на эту срань всегда найдутся желающие.
Сознание вновь начало перекрывать вспышками галлюцинаций, поэтому я отбросил эти мысли и продолжил всматриваться в окружение, чтобы фокусироваться на происходящем и не терять связь с реальностью.
Вглядываясь в бараки, в кучи мусора, рассматривая его наполнение, я держал сознание в узде и с каждым шагом становился ближе к цели.
По пути мне периодически встречались редкие взрослые, которым до меня вообще не было никакого дела. Они, так же как и я, с мрачным видом, опустив головы, шли по своим делам.
Недовольство на их физиономиях можно понять. Ты либо колупаешь и грузишь уголь, либо жрёшь безвкусные питательные брикеты, запивая водой. И вишенкой на торте – постоянное космическое излучение и излучение от шара Гелиоса, что ни разу не полезно для здоровья.
Да, тела этих тараканов наполнены био-ботами, что достались им благодаря прошлым технологическим заслугам человечества. Да, боты могут в реальном времени восстанавливать повреждённые излучением цепочки ДНК. Но этого всё равно недостаточно. Ошибки накапливаются и их тела разрушаются. Вылезают болячки, мутации и другие неприятные последствия.
Последний раз, когда я был в трущобах, местных было намного больше. Сейчас же большинство бараков пустовало, на улицах почти никого не было. Время берёт своё.
Но самое удивительное, что несмотря на всю эту жесть, не смотря, что Земля уже почти у пропасти, некоторые из них продолжают плодиться, не обращая внимания на обстоятельства, словно тараканы.
Вот только зачем тратить последние усилия на детей, когда есть Рай. Видимо владельцы мелкой живности были теми, кто слушал того проповедника с его увлекательными лекциями, что правильно, а что нет.
В любом случае это были единицы. Безумные единицы. Зная людей, могу утверждать, что большинство из них обитают в Раю. Особенно если судить по весу тех, кто попадался мне на пути. Видно, что большую часть заработанной энергии они тратят на виртуальную реальность, а не на пищу.
Интересно, какая реальность для них настоящая? Эта, где всё, что они делают – это добывают энергию для оплаты симуляции. Или та, где им доступно ВСЁ?
Под эти рассуждения я незаметно для себя вышел к железной дороге. Посмотрел в сторону добычи и прислушался. Меня встретила только тишина. Состава не было. Я пошёл по дороге в сторону центра города. Ожидая и надеясь на скорейший гружёный транспорт, на который я смогу запрыгнуть.
Галлюцинации из-за моих погружений в размышления стали возвращаться с новой силой. Передвигаться становилось всё сложнее.
Мысль начала убегать, сознание заполонила мешанина образов из прошлого. Я уже почти потерял связь с реальностью, как неожиданный гудок поезда где-то позади привёл меня в чувство. Я поболтал головой, смачивая подсыхающий мозг, остановился и развернулся. Из-за нависающих бараков у дороги и поворота поезд было не видно. Но судя по звуку, состав был где-то в километре от меня. Я остановился и стал ждать.
Через пару минут нос небольшого автоматического тягача показался из-за поворота. Он тянул за собой змейку из небольших вагонов, забитых углём.
Я запрыгнул на первый же загруженный углём вагон. Сделать это не составило труда даже с одной рукой и повреждённой ногой. Так как высота вагонов была всего пару метров.
Настроение сразу улучшилось, ведь я буквально на финишной прямой. Побалтывая головой в разные стороны, чтобы смачивать мозг остатками бульона, я рассматривал трущобы, что были по обе стороны от железки. Редкие люди, что слонялись по узким улочкам, периодически разбавляя этот монотонный пейзаж, также привлекали моё внимание. Концентрироваться на бараках было проще всего. Так как их формы и размеры различались очень сильно между собой. Глазу было за что зацепиться. Удивительно, как из частей контейнеров можно собрать столько удивительных форм.
Сосредоточение мысли на происходящем помогало держать ясность сознания и удерживало меня от пике во власть вспыхивающих образов, что хотели перетянуть внимание на себя.
Что бараки, что люди представляли собой жалкое зрелище. И я в данный момент отлично дополняю эту стрёмную картину.
Хотя, как ещё может выглядеть мир, который одной ногой глубоко в жопе, а вторая конечность всеми силами пытается втиснуться в это очко?
Нет, происходящее вокруг – это не заслуга апокалипсиса, пришедшего к нам. Люди, мы. Мы всё это устроили. Мы своими руками нарисовали эту жуткую картину.
В голове сразу возникли воспоминания того Оазиса, что был до предательства на Маяке и последующего за ним хаоса. Тогда во мне бурлил очередной порыв веры в человечество, в людей как вид. В наше хоть и виртуальное, но будущее. Из сожжённого и уничтоженного мира мы почти создали новый.
Но человеческая натура вновь показала своё истинное обличие. Подсознание заранее предупреждало меня, что случится какая-то очередная срань, но я старался думать, что всё будет хорошо. И когда эта самая срань произошла, я даже не удивился, а только разочаровался.
Если бы не жадность тех крыс, что свалили на Луну, все мы сейчас спокойно бы пускали слюни в виртуальной реальности, а не рисовали серыми красками на сером полотне.
Под эти не самые приятные размышления состав покинул район трущоб и выехал в уже более-менее цивилизованную местность. Я сразу же отключил охранный режим Спокки. Если меня вырубит в центральном районе города, ничего хорошего не будет, если он начнёт на всех огрызаться, охраняя меня. Пристрелят и меня, и его, за компанию.
А вот и вишенка на тухлом торте! Мой личный наркотик, от которого я давно отказался, но который так и манит. Да по правде, и не только мой, а почти всех людей и сейчас, и до Судного дня.
Здание, которое захватило моё внимание, было длинным бетонным пятиэтажным строением без окон. Без них оно выглядело как большой массивный “кирпич”. Окон в центральном районе вообще не было, так как они пропускали излучение. Поэтому все здания были наглухо закатаны в толстый слой бетона.
Пятиэтажка стояла на границе трущоб и центра города. Своими размерами это строение сильно выделялось на фоне других зданий, что были значительно меньше. Больше был только комплекс с электростанцией, что стоял в самом центре Ямы.
Эта “вишенка” была тем зданием, ради которого все тут и живут. То здание, которое своим невзрачным видом нисколько не отрабатывает своё громкое название. Комплекс виртуальной реальности Рай, в симуляциях которого творятся далеко не богоугодные вещи.
Все пять этажей были заставлены кушетками с портами для подключения к симуляциям. Гордостью этого бетонного “кирпича” является серьёзное компьютерное оборудование, что довольно стабильно симулирует фейковые реальности. Удивительно, что со скудными возможностями мы вообще смогли собрать эту систему.
Небольшая часть этого оборудования – моих рук дело. Тогда я выменял много картриджей с питательными веществами. Несколько месяцев мне не приходилось выползать из своей берлоги. В тот промежуток времени я, наконец, смог заняться катером, до которого очень долго не доходили руки. Полностью восстановил корпус, починил двигатель, провёл заново всю проводку. Эх, славное было время.
Образы рандомных событий из прошлого, что не переставали атаковать меня, резко превратились в безумный калейдоскоп состоящий из вспышек. Пространство заполонили громкие звуки. Ясность сознания начала ускользать…
Я резко прибавил зум на лица людей, что входили и выходили из Рая. Звуки и образы так же резко, как резко я прибавил зум, исчезли. Я, чтобы избежать очередного обморока, который мог оказаться последним, сосредоточился на том, что вижу.
Чумазые морды тех, кто входил, были грустными. Грусть – это вообще основная гримаса у тараканов из трущоб. Только дети, которых я сегодня видел, были лишены этой маски, в силу возраста и полного непонимания того, в какой все мы жопе.
Лица тех, кто выходил из здания, были намного печальнее в сравнении с теми, кто входил. Это было неудивительно. Ты только что был в Раю. В мире, который намного красочнее этого серого полотна. В мире, где ты можешь есть, что хочешь, делать, что хочешь, посещать любые места, творить то, что угодно душе. И всё это реально, пока ты там. Мир, где возможно ВСЁ! Если у тебя не хватит воображения, то алгоритмы, основываясь на твоих предпочтениях, развлекут тебя. Очень сложно не уйти во всё это с головой, потерять интерес к настоящему скучному миру.
И вот оплаченное время заканчивается, и ты возвращаешься туда, куда точно не хотелось бы возвращаться. И всё, что тебя ждёт – это работа и безвкусная еда под медленно разрушающим тело космическим излучением.
И никаких бесконечных возможностей, которыми ты буквально только что обладал, до тех пор, пока снова не заработаешь достаточно энергии, чтобы вернуться в Рай.
Всё это даже звучит очень печально.
Хотелось бы посмотреть на лица работников станции и тех, кто живёт в центре. Но все они перемещаются по подземным туннелям, чтобы лишний раз не подвергать себя губительному излучению.
Поезд вильнул в сторону, пятиэтажное здание скрылось от меня.
На смену ему пришли однотипные двухэтажные бетонные коробки, которые составляли основную массу зданий в центре.
Единственное, что сильно выделялось на этом однообразном фоне – это станции по очистке и воспроизводству воздуха, которые то там, то тут возвышались над бетонными коробками. Если бы не эта система станций, Яма давно бы уже задохнулась от недостатка кислорода и клубов угольной пыли.
Многие фильтры, что работают в этих станциях – мои. Как к исправной работе комплекса виртуальной реальности, так и к работе системы очистки я был косвенно причастен. Моя воля, я бы давно позволил этому городу умереть. Но тогда я остался бы без питательных веществ, которыми заряжают картриджи. Поэтому я был обязан помогать городу, чтобы не умереть с голоду.