Alex PRO
Антидот. Сборник
ВАХТА
Она выбежала прямо под колёса. Шварц ударил по тормозам, хорошо скорость черепашья и сзади никого не было. Джип заглох, завёлся не сразу. Чертово русское топливо! Девушка в зеленой куртке на секунду задержала на Шварце взгляд и скрылась за углом пятиэтажки напротив. Лицо её показалось неуловимо знакомым.
Вдруг где-то неподалёку тяжело ухнуло. Через мгновение с той стороны, откуда выбежала эта голубоглазая дикарка, в просветы между домами пришла тугая взрывная волна. Джип ощутимо тряхнуло. На плотно припаркованных автомобилях заорала сигнализация, зазвенели стекла. Отъезжая, Шварц заметил в зеркале заднего вида двух выбежавших на середину узкой улицы полицейских. Остановились. Машут руками. Спорят? Побежали назад к месту взрыва. Повезло девахе! И тут Шварц вспомнил, где видел ее раньше.
***
– Ё нэйм?
– Екатерина! Семьсот сорок. Четыреста. Пятьсот тридцать два.
Шварц оглянулся. Это было его первое дежурство в многофункциональном центре АР-ЭФ. Огромный зал со стеклянными полукабинами, электронная очередь, всё как в цивилизованном мире, не считая обилия камер и вооруженных людей, подобно Шварцу несущих вахту. Ну и наличие аборигенов всех возрастов и темпераментов.
– Ай ди?
Электронный переводчик добросовестно перевел на русский, но девушка, не дослушав, зачастила:
– У меня вчера… в промежуток с пятнадцати до двадцати… при неизвестных мне обстоятельствах… неизвестными… была украдена сумка… с документами, удостоверяющими личность, персональным коммуникатором и личными вещами. Прошу оформить запрос… на идентификацию… и восстановление документов. На оплату… нового коммуникатора и штрафа… согласна.
Переводчик на инглиш заметно сократил её фразу, сухо выдав сидящему за столом чёрному клерку информацию о неумышленной утере и акцепту штрафа.
– И это третий раз за два года, разиня какая-то, – пояснил Шварцу парень за компьютером. Он распечатал на специальной бумаге направление на идентификацию с цветной фотографией соискательницы, снял и сличил со сканом папиллярные отпечатки. Всмотрелся в лицо, поставил личный оттиск, показал сизым пальцем направление в сектор «Д17».
Девушка взяла бумагу, мило улыбнулась, сказала: «Огромное спасибо, ебланы тупорылые!» и вышла.
Переводчик бесстрастно прошелестел про «фсэнкьюверимач иоанны пиип… непонятное слово… Угроза персоналу отсутствует».
Шварц усмехнулся – он понимал русский гораздо больше, чем значилось в личном деле. Его бабушку тоже звали Екатериной.
***
– Мы не Шварцы, – сказала тогда бабушка. – Мы – Старцевы и Макаровы. Отец твой, царствие ему небесное, Старцев Алексей Леонидович, ушлый был товарищ.
«Вот тебе на! – подумал изумленный Шварц. – Новости! Я – Старцев?! Охренеть! Теперь понятно, откуда во мне столько дури и ненависти. Какая-то яростная готовность пожертвовать всем, пойти напролом… Изобретательно ломая устоявшиеся правила и нарушая нормы».
Вслух он произнес всего лишь:
– Я прекрасно помню отца, бабуль. И все, что он сделал…
Понял, что надо отреагировать:
– Нет, но надо же! – добавил он. – Всегда думал, что мы – сербские евреи из Германии.
Бабушка как-то брезгливо отмахнулась.
– Когда Союз развалили, он обменами занимался, приватизацией квартир, и всем таким, – продолжила она. – По мелочи, конечно. Это мы тут уже поднялись, когда исход начался, особенно перед войной.
– Какой войной, бабуля? – поинтересовался Шварц. Надо признать, что он не сильно удивился разговору – что-то такое подозревал и раньше.
Несколько лет назад бабушка подсунула ему русские книги, явно запрещенные. Для развития. Он пообещал прочитать, но какое к черту чтение в семнадцать лет? Да еще такие толстые и на таком сложном языке! Даже не на русской латинице. В конце концов, отец обнаружил это дело и устроил тёще скандал. Кроме матюков (теперь-то Шварц понимал, что это были именно они), долетали фразы типа: «Еле вырвались… Еле закрепились! А Вы нас подставить хотите?! Родина там, где жить хорошо! И не стреляют на улицах».
– Какой войной, бабуля? – повторил Шварц. – Их столько было.
– Да, уже неважно теперь… какой. А тогда Алекс к дочке моей часто приходил. По работе – она ж паспортисткой трудилась, рядом со мной. Некуда тогда пойти было после института, в девяностые-то. Пристроила… И просто так он забегал. Вот и дозабегался.
– А причем тут фамилия-то? – спросил Шварц, прищурившись.
– А притом! Тогда паспорта меняли. В старых, бессрочных, еще по три фотографии было. Шутили, что советский человек на всех них в одном и том же костюме. А главное, там тогда даже ламинации не было, все черными чернилами вписано. Вот он и дописал себе «-ич» к фамилии. Моей рукой. Ну и еще кое-где по мелочи… они тогда с Анькой подправили. В анкетах, в учетных карточках. Пятый пункт.
– Это же незаконно? – задал глупый вопрос, растерявшийся от новой информации, Шварц.
Бабушка только как-то недобро поморщилась:
– Тогда это несложно было, главное знать… как и где. Ну и наглость иметь определенную, но этого ему не занимать было. Анька уже твоей сестрой беременна была. А новый паспорт у Лёшки уже стал на Старцевича. Поженились потом, она его фамилию взяла.
Уехали мы еще в том веке. Успели. Подъёмные застали хорошие. Тогда в Германии было… лучше, чем здесь. Записались уже Шварцевичами. Я-то через четыре года подтянулась. Раньше не получалось у них вызвать. Ох, и не по себе мне тогда было!
– А почему вы мне ничего не говорили?– возмутился Шварц.
– А зачем? Тем более, что через некоторое время пришлось оттуда перебираться уже сюда. И буквы тогда в фамилии отчего-то… не так записали нам. А мы и не возражали.
– Зачем ты мне всё это рассказываешь?
– Видишь ли, – вздохнула грандмаа, – сейчас все идет к тому, что тебя после колледжа мобилизуют именно туда. А там все по-другому. Все, понимаешь? И всегда так было. Так что давай-ка мы с тобой начнем сначала! И язык, и не язык. Иначе, можешь и не вернуться.
***
Шварц доехал до перекрестка и повернул не направо, как планировал до взрыва, а налево. Через квартал он еще раз свернул налево и уперся в оцепление. Выйдя из автомобиля, Шварц подошел к полицейскому и, предъявив свой пластик, поинтересовался причиной перекрытия дороги.
– Взорвали холл в управе. Похоже, хотели занести посылку поглубже, да кто-то спугнул. Вон, видишь, в штатском понабежали? Видимо, русские, больше некому. Полгода назад так же начиналось. А потом раз – и второй взрыв. Так что дуй, парень, отсюда подальше. Я-то на службе – при всем своем желании не смогу.
Внезапно из-за крыши девятиэтажки вылетел коптер и из него на скопление людей и машин посыпался дождь узких сиреневых листовок, отпечатанных на пластиковой бумаге.
Полицейские заорали: «Никому не прикасаться, возможно заражение!», но Шварц заметил, как многие украдкой прятали в карманы сиреневые полоски.
Сержант, с которым он только что разговаривал, достал из машины дробовик и с третьего выстрела разнёс коптер на куски. Штатские бросились собирать обломки.
Шварц наступил на одну из листовок, наклонился, поправляя липучки на берцах, и сунул её в карман на штанине.
***
Сев в машину, Шварц вырубил климат-контроль и положил листок на дефлектор автомобильного отопителя. Включил его на полную, проклиная июньскую жару и закрытые окна. Но что делать? Он не курил – зажигалок у него не водилось, а искать другой источник тепла было некогда. Так что оставался такой способ, подсказанный ему когда-то матерым Лисом–Фоксом.
Вначале на сиреневом поле проявился логотип «Детей Союза». Буквы были мелкие и на давно запрещенной кириллице. Где они только умудряются это печатать? Вся оргтехника чипованная, в частном владении местным разрешены только однотипные уродливые коммуникаторы, работающие в аудиорежиме и не позволяющие совершать ничего, кроме лимитированных по суткам разговоров. Все на учете. Сами же просили.
***
«Дети Союза» – организация, запрещенная на территории АР-ЭФ. Дети! Самые старшие из них родились в конце восьмидесятых. Что они знали про Союз? Начитались в дурное время всякого. Да наслушались, насмотрелись… пропаганды.
Советский Союз– империя зла! Это непреложный факт. То-то все нормальные люди и сдриснули с той страны. Миллионы! И мои тоже. Или это было позднее? Да, неважно – цивилизацию здесь только имитировали. Причем во все времена. Вики и гугл врать не станут.
Чуть ли не сто лет назад, после второй мировой, у каждой американской семьи уже были стиральная машина, холодильник, пылесос, телевизор и прочие блага. А на этой территории в большинстве населенных пунктов отсутствовало электричество, не было дорог и паспортов.
Мы уже высадились на Луне, а они даже не успели сымитировать ничего подобного! Не было никакой космической гонки, сплошные фейки. Их же популярный писатель потом раскрыл всю правду о луноходах, снимаемых в студиях. У бабушки была как раз такая книжка. «Омоухпа», кажется.
Они только в двадцать первом веке узнали, что такое йогурт и мюсли!
Шварц мог бы привести еще целую кучу аргументов, но, во-первых, ему было лениво, а во-вторых, на политзанятиях он занимался тем же, что и на скучных предметах в колледже – гонял самолетики в коммуникаторе. Жаль, что при распределении не удалось попасть в центр беспилотной авиации! Среди многочисленных любителей авиасимуляторов, Шварц со своими достижениями по спец.играм выглядел посмешищем. Вот теперь и расхлёбывай.
Те же , кто старался, годами оттачивая навыки перед дисплеем, сейчас сидели на защищенных базах (кто-то вообще… с той стороны лужи). А Шварц, сутки через двое, патрулировал миллионник, наводненный всякой шушерой.
Две недели назад у Фокса отобрали пакет с продуктами. Он даже не успел донести его до авто. Отобрали бы и его, несмотря на оборудование идентификатором личности: наглые русские могли запросто вставить в ухо зубочистку и заставить поехать куда угодно. Но Фоксу повезло – на него напал случайный одиночка. Фокс не стал рисковать и отдал все: пистолет, документы, тазер. Даже кепи и китель.
Хорошо, что сейчас такое уже стало редкостью – последняя эпидемия гриппа выкосила неправильно привитых русских (а «повезло» снова именно этому геному!) почище любой войны.
И что бы там ни говорили всякие отщепенцы, да и наши доморощенные конспирологи, не было это никаким планируемым геноцидом. Грипп – это грипп. Вирус. Раньше какого только не было?! И птичий, и свиной, а теперь вот такой… «русский» грипп. Третий мир. Нищета. Разруха. Антисанитария.
И если первая эпидемия ударила преимущественно по пожилым, хроническим больным и алкоголикам, то в этот раз выжили в-основном две категории. Те, кому повезло раздобыть специальную прививку (например, работая на серьёзных предприятиях, где людей ценили и берегли), и, как это ни удивительно, те, кто питался из магазинов дешёвой сети «15-20». Где, говорят, все мясопродукты были из накачанной антибиотиками и гормонами птицы. Да и всё остальное – сплошная химия.
Как-то так удачно сложилось для низшего сословия. Просто в Москве любителей разносолов было много, вот там и началась эпидемия. Никаких зомби не надо.
Шутили когда-то: «Сеть «Пятнадцать-двадцать» – нас останется 15-20 миллионов!» Сейчас уже не смешно – уже близко.
И если б не было вахтовиков, то в большинстве населенных пунктов титульной нацией стали б азиаты и кавказцы, размножающиеся в последние сорок лет в геометрической прогрессии. И за гринкарту готовых порвать кого угодно в любой точке мира.
Фокс, в своё время, объяснил Шварцу суть неформальной системы сдерживания и тот подивился её простоте и эффективности.
История появления на территории «АР-ЭФ» торговой сети «15-20» была банальна. И, на самом деле когда-то слоганом этих магазинов являлось выражение: «Сеть «Пятнадцать-двадцать» – еда для миллионов!».
В начале Последней Реформы было решено оставить одну глобальную торговую сеть. Для удобства логистики и избежания чехарды с ценообразованием. Предпочтение – тем, кто предложит максимальное количество образцов собственной продукции. Голландцы как всегда подсуетились. А может и не только они. Кто его знает?
С одной стороны неплохо: формально холдинг производит 1520 наименований продуктов и товаров народного потребления. Реально – это ерунда полная: один вид сыра твердого (с гордым названием «SYIR tverdy «15-20»), один вид плавленого, один псевдотворожного. Один «Mayanez «15-20», один «Kuritse mor.«15-20», одна «Мaika cher.«15-20», одна «Мaika bel.«15-20».
Свинство полное! Выбора – ноль! Или «Grusha «15-20» или «Yablok «15-20». Но дешево! Этим и подкупили. Другой товар просто перестали подвозить – спрос был низкий. Может и врали (в крупных городах сохранились дорогущие «Оушан» и «Monetko», повсюду работали так называемые «Аd/magи» (круглосуточные административные магазины), вполне себе открытые для всех. А не только для вахтовиков всех сословий.
Правда цены в них отличались от «15-20» на порядок, и русские забегали туда исключительно за шоколадом и качественным спиртным перед Новым Годом и какими-то другими своими праздниками. И то далеко не все.
Название сети «15-20» произошло отнюдь не от вышеупомянутых 1520-ти паршивеньких товаров, выставленных на унылых витринах. Это были часы работы: «С пятнадцати ноль-ноль до двадцати». Как раз, угадывая к окончанию первой шестичасовой смены на большинстве производств и до начала второй.
Шесть часов интенсивной работы вполне позволяют обеспечить достойное существование и качественный отдых перед новым рабочим днем. Но многие из аборигенов отчего-то предпочитали работать сразу тринадцать часов (включая два получасовых перерыва), то есть с восьми до двадцати одного, и поэтому в будние дни народа в магазинах было немного.
Так что русские – не только нация террористов, это еще и очень странная нация. Даже ничего не соображающий в экономике Шварц не понимал, как можно было так запустить свою страну!
Ладно, хоть спохватились! С горем пополам, да еще и с чужой помощью, опрокинули старую прогнившую верхушку, встали на цивилизованный путь развития. Вот только догонять придётся… ну, о-очень долго!
Тогда, после смены власти, новым правительством был взят курс на борьбу с коррупцией и оздоровление управленческого аппарата.
Поступили нестандартно: провели люстрацию многочисленного чиновничества и ввели английскую систему бухучета и делопроизводства. Полностью, не переводя. Просто иначе получалось неэффективно – дублировать, сканировать, переводить… Соответственно старая прогнившая прослойка была заменена молодыми и эффективными. Теми, кто способен работать в новых цивилизованных условиях. Не беря взяток и виртуозно разбираясь в чужих падежах.
Опять же традиционно неплохо помогали наши консалтинговые компании и армия менеджеров-вахтовиков.
Со временем английский язык основательно потеснил русский как в административной, так и в деловой жизни. А что поделать? Хочешь делать цивилизованный бизнес – таки учи уже английские времена и грамматику!
Очень поспособствовали оздоровлению экономики запрет на обращение наличных денег и отмена чисто депозитных карт. Прозрачность потребления влечёт многое, ребята! Живи на заработанное! Ну и немножко в кредит. Для стимуляции организма.
Удачно провели децентрализацию бывшей столицы, разбросав властные органы по разным городам. Что, правда говорят, особого значения не имело – современные технологии позволяли управлять экономикой и всем прочим хоть из-за океана.
Новые власти признали главенство международного законодательства и общечеловеческих ценностей над местными, все еще несовершенными, законами, в обилии нашлепанными их корыстолюбивыми предшественниками.
Хоть и не сразу, но пришло-таки осознание того, что планета – это наш общий дом. Что Бог создал людей равными, и полезные ископаемые, водные ресурсы и все такое прочее не может принадлежать какой-то одной, даже самой распрекрасной, стране! Нельзя сидеть на мешке с сокровищами, в то время как на другом конце планеты голодают и умирают от голода и жажды миллионы людей! Нельзя думать только о собственном благе, когда горит дом соседа!
Весь мир – это гигантская фабрика. Где-то делают прекрасные автомобили, где-то шьют недорогую одежду, а кто-то располагает чистой водой или шикарными женщинами.
Впрочем, как раз с генами (или чем-то там таким мудреным) местным… как-то не повезло.
***
За две бутылки виски Шварц раздобыл адрес той русской. Далековато. Один из уцелевших спальных районов. Впрочем, после второй эпидемии местных поубавилось настолько, что выжившие даже могли выбирать. И планировку и этаж. Говорили, что сначала планировалось создать что-то вроде маневренного фонда, системы учета и распределения жилья, но просчитав детали, махнули рукой. Саморегуляция при неуклонном снижении популяции обходилась дешевле. И давала аборигенам некую степень свободы. Регистрация по месту жительства была обязательной и носила уведомительный характер. Сменил конуру – приди и заяви! Если не хочешь нарваться на штраф при проверке. Плановой или внеплановой.
***
Шварц отдавал себе отчет об опасностях, подстерегающих вахтовиков в подобных гетто. Заходя в подъезд, он был готов жахнуть тазером или ткнуть ножом. Обе руки уже лежали на соответствующих рукоятках. Но на него просто накинули сеть и ударили по голове.
