Новеченто – Алессандро Барикко

Это не обычная книга. Это монолог. Воспоминания о прекрасном времени. Чистейшая музыка, мелодия волн, песнь моря. Слова, идущие из самого сердца. Память о друге, об уникальном музыканте, равного которому не было и не будет.

Его тонкие пальцы, парящие над клавишами, и сейчас возникают в памяти старого трубача, стоит только закрыть глаза.

И его музыка, ни на что не похожая, прекрасная. Она уносит в те далекие дни, когда пароходы перевозили в молодую страну ее новых жителей. Отчаявшихся и полных надежд. Когда в салоне первого класса шампанское лилось рекой, и танцевали нарядно одетые дамы, и за роялем сидел тот самый, неповторимый, чья жизнь началась на корабле, и на корабле прошла. Тот, кто узнавал о мире из чужих воспоминаний, но словно видел его своими глазами. Тот, кого так и не дождались миллионы дорог, разбегающиеся на миллионы сторон от корабельного трапа.

День за днем он играл для них. Всю жизнь и одно мгновение. И тот, кто слышал его музыку, уже никогда ее не забудет.

Странное произведение. Странное, начиная даже с уже с имени главного героя – Тысяча Девятисотый…Это год его рождения, он не знал своих настоящих родителей, он никогда не был на земле. Его дом, родина, жизнь – корабль и Океан. За всю свою жизнь он ни разу не сходил с корабля. Его стихия – музыка. Музыка и океан – они ведь похожи. Своей бескрайностью, силой, непоколебимостью, вечностью. Он никогда не учился играть – но он гениальный пианист, он словно живет в музыке, играет так, будто у него десять рук (по утверждениям очевидцев его триумфа). Он никогда не путешествовал – но он словно перемещается во времени и пространстве, соединяя звуки и рождая новую мелодию. Он рассказывает своей прекрасной музыкальной мелодией обо всем, что есть на свете прекрасного: дальних странах, красивых женщинах, диких животных. Он словно видел это своими глазами (в основном. конечно, по рассказам других, но музыка дает ему возможность рассказать об этом своими словами, это его впечатления, ощущения, чувства) и спешит поделиться этим с другими. "Ты жив, пока у тебя есть хорошая история и кто-то, кому ты можешь ее рассказать.

У него была…хорошая история. Он сам был этой историей. Безумной. если вдуматься, но красивой…"Трудно не согласиться с автором: это бесконечно красивая история (и по сюжету, и по тому, как она написана – великолепным языком, удивительно мелодичным, под стать музыке) – обо всем и ни о чем – а разве можно разложить по полочкам музыкальное творение, его надо просто слушать и слышать, впуская в свое сердце…История единения человека со своей душой, со своим талантом, с миром, история стойкости (его жизнь отнюдь не была легкой). История надежды, истинного счастья (которое совсем не зависит от внешних условий) и как найти это счастье в самом себе. Вдали от мира, от людей, от земли – но ты счастлив, потому что нашел истинное призвание. И в этом счастье.История показалась мне какой-то неоконченной, но разве может быть конец у океана или у музыки?…"…корабль, ты, конечно, можешь покинуть, а вот Океан…"5/5, музыка, корабль, океан – очень атмосферно и завораживающе, а вглавного героя невозможно не влюбиться."В человеческих глазах заметно, что они еще увидят, а не то, что они уже увидели".

"Он умел слушать. Он умел читать людей"

Прекрасная и очень странная книга. Начать хотя бы с того. Что «1900-ый» считается, вроде бы, романом, хотя иные рассказы будут пообъемнее. Я решила пойти с собой на компромисс и считать его повестью. Итак, это повесть об уникальном человеке, ровеснике 20 столетия. Родившийся без родителей и без родины, гениальный пианист, всю свою не очень долгую жизнь проживший на корабле. Девятисотый – брошенный ребенок неизвестных родителей, усыновленный роялем и океаном. А сама повесть – внебрачное дитя музыки и театра. Она представляет собой монолог к ремарками, написанный изначально для театральной сцены, и воображение читателя как будто раздваивается, одновременно показывая молодого человека за клавишами рояля на борту огромного лайнера посреди безграничного океана – и чернокожего актера на маленькой, практически пустой сцене. А от музыки тексту достался ритм: он резко сменяется, то порывисто скачет и обрывается на самой громкой ноте, то течет плавно и медленно, как сложная музыкальная импровизация. Повесть пропитана дыханием музыки, любовью к ней; музыка для Девятисотого – это вся его жизнь, его вера, его сила. И во многом фигура Девятисотого схожа с самим двадцатым веком, трагическим и гениальным. Я бы не назвала этот текст филигранным или безупречным, но он чарующий, образный и удивительный – едва ли кому-то часто доводится читать нечто подобное. Если что и можно поставить ему в упрек, так это краткость. О Девятисотом, об этом странном, безмерно одиноком обитателе Океана хочется узнать куда больше, чем нам позволено.