Алена Тимофеева
Позвони на тот свет!

Полная версия

– Как дела? – робко спросил папа, притворяя дверь. Я фыркнула.

– Твоими молитвами. Это все того стоило? – я показала на шкафы. – Стоило разрушенной семьи, смерти мамы? А? – с невероятной обидой в голосе осведомилась я и подошла к папиному столу, усаживаясь в кресло для гостей. Отец сел напротив, сложил руки перед собой в замок.

– Мне жаль, – тихо сказал папа, избегая моего взгляда.

– Ты же уезжал. Лучше бы и не возвращался, – я вытерла непрошенные слезы. Папа грустно улыбнулся.

– Ты об этом хотела поговорить? О прошлом?

Я отрицательно помотала головой, беря себя в руки.

– Что со связью? Как работает «Спиритфон»? Почему сообщения, полученные моим методом, так отличаются от того, что слышно в приложении? С той стороны твердят об обмане, уж не связан ли он как-то в целом со всей системой коммуникации? – обрушила я град вопросов на несчастного папу. И поделом. Высказалась, на душе стало легче. Та самая бетонная плита перестала давить на меня, вновь позволяя нормально дышать.

– Твоим методом? – переспросил папа. Я раздраженно цыкнула.

– Перестань переспрашивать. Да. Как делал ты, как не желала больше делать мама. Радио. У меня клиенты, – рвано пояснила я.

Папа побелел как мел.

– Дочка… тебе не понравится то, что я тебе сейчас скажу, но «Спиритфон» работает по-другому. Но прошу, не говори никому, только моя команда в курсе дел. Почти пятьдесят процентов «додумывает» нейросеть, – произнес отец с таким видом, словно открывал мне величайший секрет. Который, к слову, я и так уже прекрасно знала.

– Пятьдесят? Ты уверен? Мне кажется, что все семьдесят, – недоверчиво возразила я, ерзая на сидении. В кабинете отца мне стало неуютно.

– Может и семьдесят. Но дело не в этом. Если сейчас это обнаружится, я потеряю все, – хмуро заключил отец.

– Ты потерял все, когда покинул нашу семью, – тихо сказала, вставая с места. – Закрой этот «Спиритфон» хотя бы здесь. Зачем обманывать людей? Видел новости? Смертность возросла в разы за несколько дней. Не думаю, что это случайность. – С этими словами я вышла из кабинета, собираясь покинуть и «Заслон». Все, что мне было нужно, я записала на добрый старый диктофон. Осталось передать материалы в редакцию.

Эпилог

День умирал в закате, мы с Левой брели вдоль берега озера. Лодки покачивались на воде, бродячие коты гонялись друг за другом. Вдалеке слышался церковный звон.

– Ты не жалеешь, что так поступила? У людей была надежда, теперь ее нет, – обратился ко мне Лева, как всегда пиная камешки под ногами. Я пожала плечами.

– Сделала то, что могла. Пусть лучше тратят деньги на психотерапию, чем на самообман. Нужно учиться отпускать, – отозвалась я, любуясь тонувшем в озере солнцем.

– Ты так поступила не из мести, я надеюсь? – уточнил друг. Я рассмеялась.

– Да я понятия не имела, что директором является мой отец. Ему недавно поручили вести дела филиала. Но совпадение приятное, не скрою. И как оказалось, руководство «Заслона» ничего не знало о махинациях Эдуарда Геннадьевича. В курсе дел были отец, как генератор идеи, да разработчики. От одного из них я и услышала про нейросети. Так что, компания имя восстановит, а «Спиритфон» закроют.

Лева хмыкнул.

– Теперь не будешь их называть заслонщиками?

Улыбнувшись, я толкнула друга в бок.

– Постараюсь, но ничего не обещаю.

– А ты не думала, что мы могли бы и сами создать приложение? Только правильное…

Леву быстро перебила:

– Даже не мечтай. Подобное приложение правильным сделать невозможно, – предупредила я друга. Но в глазах Левы уже зажегся огонек интереса. Идея – она подобна одержимости. Мне оставалось лишь верить, что это зерно не прорастет.