Алена Тимофеева
Позвони на тот свет!
Глава 4. Секрет Эдуарда Гейликмана
Потянулись размеренные дни, наполненные звонками безутешных вдов, лишившихся детей матерей, потерявших возлюбленных девушек. Мужчины звонили реже, но зато с завидным постоянством: один из клиентов стабильно совершал утренний звонок, потом просил соединить с почившей женой в обед, да и перед ужином, где-то часов в шесть, как раз в конце моей смены.
– Добрый день. Станция «Оракул»? – обладатель прохладного тенора как всегда безукоризненно вежлив.
– Здравствуйте. Оператор Таисия, слушаю вас, – мой голос стал походить на механический.
– Оператор, соедините меня, пожалуйста, с Васильевой Мартой Александровной. Умерла двадцать девятого мая в две тысячи двадцать третьем году в Ростове Великом.
– Соединяю, минуту, – машинально ответила я. Контакты, проводимые подобным образом, выматывали, линии были перегружены, операторов катастрофически не хватало. Вовремя уйти домой мне еще не удавалось ни разу. Я отключила у клиента звук.
– Станция «Неро»? Оператор, вы меня слышите? – с программой я справлялась, но приходилось вести запись каждого «разговора». В наушниках раздался неприятный треск, затем зазвучал голос, не совсем похожий на человеческий:
– Слу-ушаю. Я зде-есь.
По телу прошлись мурашки. Как бывало при использовании радио. Отвечал мне кто-то другой, впервые за две недели работы в «Заслоне».
– Это станция «Неро»? – глупо переспросила я. Вновь до меня донесся треск, затем ответили:
– Нет. Но я тебя слышу-у. Я здесь.
Хотелось стащить с себя гарнитуру и отбросить ее в угол кабинета, как ядовитую змею. Не думаю, что коллеги оценили бы подобный импульсивный поступок. Сохраняя самообладание, я уточнила:
– А кто именно здесь? С кем я разговариваю?
Вновь треск, неясное шипение.
– Не верь.
Связь оборвалась, собеседник пропал. Я почувствовала, как тоненьким ручейком по спине заструился пот. «Не верь»? Или мне просто послышалось? Разговор с невидимым собеседником звучал не так четко, как при стандартном звонке с нашей станции. Вспомнив о висящем на телефоне клиенте, я вновь вернула ему возможность меня слышать.
– Оператор станции «Оракул», Таисия. К сожалению, Марта Васильевна не сможет вам ответить, – осторожно начала я, щелкая суставами пальцев. Давно про эту привычку не вспоминала.
– Почему? – растерялся клиент. Я пожала плечами, забыв, что он меня не видит.
– Не удается установить контакт, можно попробовать в следующий раз, – вежливо ответила я, втайне молясь всем богам на свете, чтобы клиент не начал звонить на горячую линию и жаловаться на меня.
– Жаль… не понимаю, правда, что ей помешало, – спокойно ответил клиент. После формального прощания, я закрыла обращение. Кто же все-таки пытался меня предупредить? И, главное, о чем?
Покидала я наш опен-спейс с тяжелым сердцем. Плелась по коридору, точно тащила на спине бетонную плиту весом килограмм в двадцать. Еще немного и просто упаду. Я остановилась возле автоматов с быстрым питанием и плюхнулась на один из белоснежных кожаных диванов. Под ногами пол был прозрачным, и я видела, как внизу сотрудники «Заслона» торопятся домой.
– Ты еще здесь? – раздался над моей головой мягкий женский голос. Я посмотрела на стоявшую перед мной Ирму. Тоненькая, почти прозрачная блондинка с водопадом пшеничных волос, доходивших ей до середины узких бедер.
– Уже ухожу, просто медленно, – криво улыбнулась я, отмахиваясь от заботливой коллеги. Ирма тоже обычно уходила гораздо позже положенного.
– А со стороны выглядит, будто ты сидишь, – ехидно подметила она. Поднявшись с дивана, я огляделась: коридор пустой. Все благополучно разошлись по норам. Ирма, поправив волосы, сощурила свои серебристые глаза и поинтересовалась:
– Переживаешь из-за приезда Эдуарда Геннадьевича?
Время на несколько секунд замедлило свой бег, а мои легкие забыли как дышать.
– К-кого? – хрипло переспросила я, надеясь, что до боли родное имя и отчество всего лишь совпадение. Но Ирма разбила мои хрупкие надежды вдребезги, ранив осколками.
– Ну, директор филиала. Возвращается завтра. Собрание экстренное планируется, «Спиритфону» похоже конец, – угрюмо заключила она, отводя взгляд. Пульс зашумел в ушах морским прибоем, я точно оглохла.
– Собрание?.. – только и смогла выдать я. Ирма раздраженно протараторила, отступая в направлении к лифту:
– Что ты как в фильмах Нолана, все переспрашиваешь и переспрашиваешь. Услышанное от этого не поменяется, – по всей видимости, ожидая, что я последую за ней, коллега уверенно зашагала к выходу. В голове лишь крутилось отчаянное: «Папа?». Отчаянное и злое.
Безрадостное утро затягивало меня в тоскливую серость, а мысли отравляла ярость перед встречей с бросившим нас с мамой отцом. Ладно бы из-за другой женщины, черт побери, я это могу худо-бедно понять. Но из-за проклятой физики! Немыслимо. Всю дорогу до работы я сердито бурчала себе под нос, размышляя над тем, как громко буду кричать на отца. Что он мне сделает в конце концов? Уволит? Смешно.
В холле царил шум, люди гудели подобно плетущимся по автостраде машинам. Переполох, возникший из-за прибытия директора, заставил сотрудников «Заслона» явиться на работу пораньше. Ирма вынырнула из толпы и схватила меня под локоток.
– Ох, ну и тьма народу, пойдем туда, – она указала пальцем на дверь, которой, как правило, никто не пользовался, поскольку за ней скрывалась лестница. Я согласно кивнула и поспешила за коллегой. К лифтам пока не пробиться. В воздухе смешались ароматы всевозможных парфюмов: от ванильно-сладких до удущающе-химозных. Я закашлялась, ощущая себя в дешевом косметическом магазине. Едва мы очутились на спасительной лестнице, я вдохнула полной грудью.
– Начнем день с зарядки, – Ирма бодро начала восхождение на четвертый. Оптимизмом заразиться не удалось, и я еле переступала с одной ступени на другую.
– Интересно, а Гейликман знает, что у него теперь в компании работает однофамилица, – хмыкнула Ирма, замедлив темп, чтобы дать мне возможность ее догнать. Я зло выстрелила взглядом в спину коллеги.
– Насчет однофамилицы не знаю, а вот тот факт, что его дочь теперь тоже трудиться на «Заслон», Эдуарда Геннадьевича точно удивит, – произнесла я убийственную новость, прекрасно понимая, какой резонанс в коллективе она вызовет. А уж Ирма позаботится о том, чтобы каждый сотрудник узнал столь горячую сплетню. О, да. В кулуарах шептаться будут теперь долго.
– Что? Не поняла?.. – остолбенела Ирма, оборачиваясь. А я ядовито ответила:
– Ну что ты все переспрашиваешь?
Дальше мы поднимались в тишине.
Папа нас собрал в огромном конференц-зале, по которому летали мини-дроны, отслеживая присутствующих. Я умело спряталась среди скопившихся людей возле стены, которым не хватило в зале места. Ирма уже кому-то нашептывала открывшуюся ей тайну, и я периодически ловила на себе любопытные взгляды. Меня удивляло лишь одно: неужели моя фамилия и отчество не вызвали ни у кого подозрений. Правда, отчество при общении мы опускали.
– Коллеги, доброе утро! – поприветствовал собравшихся мой отец, появившийся на трибуне. В зале стихло. Неизменная черная водолазка, почти совсем седые волосы. Высокий и худой. Ненависть кольнула сердце. Ногтями я впилась в ладони, надеясь успокоиться.
– Как вы знаете, подключение «Спиритфона» к цифровому куполу больше невозможно, поэтому нам необходимо сплотиться и найти способ возобновить работу приложения…
Его речь была долгой, воодушевляющей, преисполненной энтузиазма. Я от нее задыхалась. Брезгливо сморщившись от напыщенных слов, я покинула зал, сославшись на недомогание. Поговорить придется с ним с глазу на глаз. Уверенной походкой я направилась в приемную директора – буду ждать отца столько, сколько понадобиться.
Помощница искоса на меня поглядывала, пока я отсчитывала минуты до появления отца, сидя на удобном диванчике в приемной. Секретарю я позволила сколько ее душе угодно на меня таращиться – уходить все равно никуда не собиралась. Наконец-то стеклянные двери разъехались, и я увидела отца: раскрасневшегося, немного взлохмаченного.
– Таточка, – ласково обратился он к помощнице, не заметив меня. Я кашлянула, обращая на себя внимание. Папа развернулся всем корпусом в мою сторону.
– А?.. – растерялся он. Я понимающе улыбнулась.
– Позвольте представиться. Таисия Эдуардовна Гейликман. – Я поднялась с дивана и картинно поклонилась ему. – Здравствуй, папа.
Кровь отлила от папиного лица, мне даже показалось, что он слегка пошатнулся.
– Тая?.. – не веря своим глазам, удивленно прошептал он.
– Снова вопросы, – вздохнула я. – Надо поговорить.
Помощница точно замерла. Отец кивнул и распахнул дверь своего кабинета, приглашая войти. В кабинете пахло пылью, шкафы, тянувшееся вдоль стен, были забиты приемниками, устаревшими диктофонами и прочим технохламом.
