Алена Даркина
Ошибка Всевышнего
Ранели быстро заплела косу и уложила кольцом вокруг головы. Посмотрела в небольшое зеркало, принесенное из Умара, – в Энгарне лишь богатые горожанки и аристократки имели такие. Большие карие глаза (как у всех оборотней), длинные черные ресницы, тонкие брови вразлет. Изящный нос с легко вздрагивающими ноздрями. Нижняя губа более пухлая, но, когда девушка улыбается, это незаметно. Темная коса короной лежит сверху.
Сегодня они встречаются с Алетом в Биргере. У него там торговые дела какие-то. Она же должна попасть в город вместе с другими людьми, идущими на заработки.
Наконец, Ранели распахнула дверь заброшенного сеновала – их немало осталось со времен войны. Остановилась на пороге и замерла. На низкой ветке раскидистого клена сидел сокол.
Ранели засмеялась, подошла к птице, стараясь не смотреть в глаза-пуговки, и, едва касаясь пальцами перьев, прошептала.
– Подглядывал? Я тоже соскучилась. Уже спешу в Биргер. Жди!
Птица взмыла в небо. Девушка проводила ее взглядом, прикрыв глаза от солнца руками. Всё так смутно в ее жизни. Может выгнать стая. Может бросить Сокол. И что тогда будет?
Набежавшую тоску она прогнала, легко тряхнув головой. В Гучин отправится – на другой материк Гошты. Посмотрит, как там люди живут. А потом в Галдай.
Но лучше бы Алет ее не бросал. Как же быстро он приучил ее к своим ласкам. Так и придется замуж выходить…
…Выйдя на тракт, Ранели быстро нашла себе попутчицу. Пышнотелая Фема ей обрадовалась и затараторила:
– Ты тоже в Биргер? Работать? Вот! А меня отец не хотел отпускать. А потом говорит: «Иди на все четыре стороны, чтоб глаза мои тебя не видели». Ты знаешь, я ему говорю: «Всем в город надо, пока живы». А он слушать не хочет. «Как, – говорит, – в городе жить?» Да так же, как все живут! Всё лучше, чем от зубов оборотня сдохнуть!
Ранели насторожилась.
– А что нападают? – заинтересовалась она.
– А ты откуда, что не слышала ничего? – волчица осеклась, но Фема была простодушной, вопрос задала не из подозрительности, сразу продолжила тараторить. И девушка-оборотень облегченно перевела дух. – В соседней деревне семью водовоза на куски волчара разорвал, – крестьянка расширила глаза и перешла на трагический шепот. Ей явно хотелось поделиться своей историей. – Жуть! Да я дома спать теперь боюсь, а отец: «Как в городе жить?»
Новости о злых оборотнях заставили сердце Ранели биться сильнее. Это было страшно и непонятно. За последние месяцы в Умар пришло несколько семей из Кашшафы. Но это были такие же мирные оборотни, как и местные.
– А как узнали, что именно оборотень убил? – уточнила Ранели. – Может, обычный волк всё же? Видел кто-нибудь, как убийца превращался?
– Кто видел, тот уже не расскажет! – невесело хохотнула Фема. – Им же лишь бы людей сожрать. Они перед тобой красоваться не будут.
– Так, может, врут люди? Для красного словца сочиняют? – робко поинтересовалась девушка. – Как-то жутко верить в такое!
– Ранели, да где же это видано, чтобы волки в дом забирались и всю семью резали?! Волки только от большого голода зимой на человека напасть могут. А так больше овцами промышляют и то редко. Им и в лесу живности хватает. Но если уж ты так сомневаешься, то знай: я утром с подружками ходила смотреть, что там натворили твари эти. Если бы и ты это видела, сама бы всем, как я говорила: в город бежать! Жуть! Такого волк никогда не сделает. И даже самый страшный злодей не сделает. Вся комната в кровище! Внутренности валяются!
«Проклятый?» – задумалась Ранели. То, что оборотни по крови такого не сделают, – это ясно. Только вот люди разбираться не будут: проклятый, не проклятый. Для них оборотень то же, что чудовище, монстр. Хотя по зверствам люди могли переплюнуть кого угодно.
Проклятый – это плохо, очень плохо. Может, вернуться в стаю, пока не поздно?
Но девушка продолжила путь. Потом спросила неуверенно:
– А в городе точно безопаснее?
– Точно! – заверила Фема. – К нам странствующий проповедник приходил. Он сказал, в городе камни есть, который определяют: человек ты или нет. Там уже трех оборотней сожгли.
Вот тут Ранели запнулась, дыхание сбилось. Ее братьев убивают. Знает ли об этом кто-нибудь? Или всё же только проклятых ловят?
Впереди показались городские ворота. Перед ними собралась небольшая толпа желающих попасть внутрь. Раньше такого не было.
– Видала, – толкнула в бок Фема, показывая в ту сторону. – Проверяют! Вот поэтому и надо в городе жить. Правильно мы с тобой сделали. Что, напугалась? Ничего, скоро в безопасности будем!
Ранели слабо улыбнулась.
Что делать? Уйти сейчас – очень уж подозрительно. Но подходить к стражам Биргера крайне глупо. Может, в толпе удастся затеряться?
– Не отставай! – Фема крепко ухватила ее за локоть. – Тут зевать нельзя, а то до вечера простоишь.
Несмотря на то что крестьянка была почти вдвое толще, Ранели бы легко с ней справилась. Вот только устраивать потасовку в толпе – тоже не самое мудрое решение. Ладно, значит, подождем более удобного случая.
– Смотри, как сокол мечется. Что это с ним? – Фема показала в небо.
Ранели тоже подняла голову. Тут сомнений нет – это ее Сокол. Тоже что-то видит и пытается предупредить.
– Да знаю я, знаю, – пробормотала девушка себе под нос. – Сейчас что-нибудь придумаем.
Она аккуратным движением вывернула локоть из цепких рук крестьянки и быстро встала за здорового мужика с гусем в корзине. Тут двигаться было сложнее. Чем ближе к воротам, тем гуще становилась толпа. Хотела сделать еще шаг в сторону, но не тут-то было.
Ворота медленно приближались. Ранели вытянула шею и увидела стража из солдат Полада со странным черным камнем в руках. И в этот момент камень вспыхнул голубоватым цветом. Все-таки оборотней по крови ловят!
– Всем стоять! – заорал «волк». – Ребята, отсеките их быстро! – это уже своим.
Два десятка стражей мигом оцепили толпу. Люди заволновались.
– Спокойно! – крикнул тот, что с камнем. – Все зайдут в город. Немного терпения!
Его помощник по очереди выдергивал людей из толпы, а первый подносил к их сердцу камень, а потом подталкивал к воротам, поскольку камень оставался черным.
Ранели снова попыталась выскользнуть из толчеи, но напиравшие со всех сторон «волки» сбили людей в один ком, уже невозможно было не только пошевелить рукой, но даже и дышалось с трудом.
«Перекинуться? Поможет ли здесь?»
А ворота всё ближе. И вот ее дергают за руку, камень вспыхивает голубым, но, прежде чем «волк» успевает что-то предпринять, она оборачивается волчицей и злобный рык слышится над городом.
– Серебро! Ошейник! – надрывается десятник.
В толпе визжат, кто-то матерится, а Ранели на этот раз, наоборот, лезет в самую гущу. Останется неприкрытой – ей конец. Но люди разбегаются с ужасом. У «волков» в руках сверкают посеребренные мечи, но они не так ей страшны, как магический ошейник. Удастся заарканить – точно сожгут.
Ранели припадает на передние лапы, отскакивает назад. Ошейник падает рядом, скользнув по носу. Повезло. Но воздух снова рассекает свист раскручиваемого аркана. Значит, на этого солдата и прыгаем. Вблизи не сможет накинуть.
Однако в бок вонзается стрела, и лапы подкашиваются. Движения «волка» будто замедлились: вот веревка взметнулась над его головой, вот прямо к Ранели летит петля с шипами внутри. А ее будто обездвижили, нет сил даже шагнуть в сторону. Вдруг сокол падает с неба, чуть изменяет движение аркана и хлопает крыльями ей по носу.
Ранели тут же приходит в себя. Больно, да! Но не смертельно. Рванула зубами стрелу, застрявшую в боку, но лишь перекусила древко. Тогда подпрыгнула и щелкнула зубами у самой морды коня, животное испуганно заржало и поднялось на дыбы, сбрасывая всадника. Круг на мгновение разорван, и этого хватает волчице, чтобы устремиться в поле. Солдаты начали было преследование, но их остановил резкий окрик десятника.
– Отставить! Наше дело – охрана города.
Трактир в Биргере
Стража «волков» совершала обход города, когда раздался чей-то душераздирающий крик.
– Где это? – не понял десятник.
– Кажется, там, – солдат из местных показал направление.
– Бегом! – скомандовал десятник, и подкованные сапоги застучали по мостовой.
Не ошибся «волк». В конце проулка виднелся трактир. Они еще не добежали до места, а уже слышны стали вопли, хрипы, чей-то крик:
– «Волков», «волков» зовите!
Они вбежали во двор трактира и на мгновение остолбенели: в прямоугольнике света, лившегося из открытой двери, коричневая тварь с огромными крыльями за спиной, доедала какого-то толстяка.
– Рассыпаться! – заорал десятник, и они взяли их в полукольцо. С другой стороны за происходящим наблюдали посетители трактира, женский голос кричал надрывно, мужской тоже захрипел, надсаживая горло:
– Что смотрите? Убейте его!
Легко сказать – убейте. Ни разу «волкам» не приходилось с такими тварями сражаться. Говорят, их только медь берет. А у них откуда медь? Добрые стальные мечи да…
– Алебарды! – скомандовал десятник, и солдаты Полада выставили их перед собой. – Подходим потихоньку. Может, хоть отгоним…
Они, не торопясь, подступали, сужая круг, а тварь, кажется, даже не замечала их, продолжала со свистом вытягивать кровь из бедолаги. И, лишь когда они были в двух шагах, вдруг подняла на них алые глаза и оскалилась, злобно зашипев, демонстрируя клыки в ладонь длиной. После чего резко взмыла вверх и исчезла в черном небе. Только волной воздуха всех обдало.
– Ни хрена ж себе… – высказался за всех десятник. Они еще постояли немного, глядя в небо, – не вернется ли? Потом народ в трактире заволновался, зашумел. На улицу выскочил толстый мужик в засаленном фартуке – явно трактирщик. Склонился над трупом – тут сомнений никаких не было, с таким горлом не живут. Следом дородная женщина выскочила, упала на тело, заголосила, закричала.
Десятник словно очнулся.
– Опросить свидетелей, – скомандовал он.
И «волки» пошли в толпу, ища любителей почесать языком. Правда, долго работать им не дали. Трактирщик вдруг заревел медведем:
– «Волки» поганые! Убирайтесь, пока не убил! Стояли, смотрели, как сынка убивают. Трусы! Убирайтесь, чтобы ноги вашей здесь не было. Ненавижу!
– Ты язык-то попридержи! – рявкнул в ответ десятник. – А то тебя завтра здесь не будет. Ишь, смелый какой выискался!
Трактирщик прикусил губу, лицо наливалось кровью.
«Волков» таким не напугаешь, но и резню устраивать не хотелось. Понятно же, что горе у человека, не в себе пока. Десятник решил не связываться. Быстро отдал команду, «волки» построились и отправились в казарму. Уже там поделились, кто и что узнать успел. Капитан составил донесение в столицу, передал полковнику.
Узнали вот что. Убитого звали Сегуб. Кроме отца да матери, вряд ли о нем кто-то плакать будет, хотя, конечно, такой смерти и врагу не пожелаешь. Был он надменным и похотливым. Отец его девочку-сироту купил, так он ее изнасиловал. И, с одной стороны, как говорили свидетели, не даром же ее кормить. А с другой стороны, стал он ее под всех подкладывать, а деньги себе забирал.
Сегодня вечером в трактир пришел какой-то аристократ, явно не бедный. Молодой еще – не больше восемнадцати. Но высокий, хорошо сложенный, светлые кудри на плечи падают, синие глаза прямо в душу смотрят, от белозубой улыбки на сердце у людей веселее становится – все им любовались. Деньгами сорил, угощал вином, закусками всех, кто в трактире был. Только на Сегуба чего-то взъелся. Один раз подножку подставил, другой вообще на толстяка тарелку с похлебкой перевернул. Делал вид, что случайно, а все понимают: намеренно. И насмехается еще. Сегуб не выдержал, схватил его за шкирку и вышвырнул из трактира. И сам вышел. Все думали, что погибнет парнишка за свою дерзость. Не с тем связался. Сегуб вспыльчивый. Потом жалеть будет, но сейчас точно шею птенчику свернет. А от «птенчика» вдруг только клочья одежды полетели, превратился в коричневую тварь, одним ударом шею Сегубу переломил и стал кровь его пить.
История жуткая, потому что по всему выходило, что вампира от обычного человека и не отличишь, пока он тебя жрать не начнет. Но это уж пусть начальство разбирается, что делать.
27 юньйо, Биргер
К вечеру полил дождь. Капли соскальзывали с кожаной куртки, но шляпа и брюки быстро промокли, стало зябко.
Ялмари впервые путешествовал верхом так долго, всё тело болело. Он очень быстро добрался до границы Энгарна, меняя по пять-шесть лорс в сутки, но, к сожалению, в сигнальной башне нельзя было заменить уставшие мышцы. Сейчас лесник буквально заставлял себя ехать. Дождь небеса послали, видимо, в качестве дополнительного испытания. До следующей сигнальной башни оставалось еще добрых четыре часа пути, а до Биргера – большого, населением тысяч в тридцать, города – рукой подать. Он пришпорил лошадь: ни к чему лишний раз над собой издеваться. «Волки» в городе тоже есть. Следовало поторопиться: ворота скоро закроют.
Биргер в дождливый вечер выглядел мрачным и неприветливым, так же как и стража. Воины, заметив запоздалого всадника, не оживились, остались под небольшим навесом, настороженно всматриваясь в путешественника. Десятник взглянул из-под бровей.
– Поздно ездите, сударь, – недружелюбно пробубнил он. Плащ защищал от дождя, но не от холода: воин зябко поднимал плечи. Может, от этого и говорил так раздраженно. – Уже ворота закрывать собирались. Платите быстрей, – он указал на сидевшего у ворот служку.
Ялмари спешился, заплатил подорожный налог и хотел ехать дальше, когда боковым зрением заметил: десятник спрятал в карман какой-то камень. Лесник заинтересовался. Он давно слышал о магических камнях, внешне похожих на булыжник, но легко «впитывавших» заклинание. Если окропить такой камень кровью оборотня или вампира и произнести наговор, он будет светиться мягким голубым светом при приближении этих существ.
– Туммим? – проверил выводы лесник.
– Туммим, – насупился страж и нашел нужным пояснить. – Времена неспокойные. То там, то здесь люди гибнут, поэтому всех проверяем. Трех оборотней уже сожгли, одна сегодня сбежала.
– Ясно, – Ялмари теперь не торопился уходить. Стражи закрыли ворота. Издалека доносился стук подкованных сапог – десяток «волков» шел на смену дневной страже. – Сударь, можно вас в сторонку?
Лесник предъявил золотой знак.
– Вот оно как… – десятник не сильно обрадовался, узнав, с кем разговаривает. – По дороге в казарму всё обсудим?
Ялмари кивнул и отошел в сторону. Служка, собрав деньги, исчез в темноте с охраной. Десятник скомандовал своим людям. Построившись по двое, солдаты отправились вперед, а сам он чуть приотстал, чтобы поговорить с особым посланником королевы. Лесник вел лошадь в поводу. Сильный дождь прекратился, только легкая морось холодила лицо.
Солдат молчал, ожидая. Чего хочет молодой парень с такими полномочиями? Ялмари начал без предисловия:
– Кто дал страже туммим?
– Городской совет. Приказали всех проверять.
– И как успехи? Кроме оборотней, никого не ловили? Туммим заряжен на оборотней? Есть угроза? Вампиров не ловили?
– Не ловили, – десятник растерялся от такого количества вопросов. Как будто под следствие попал. – Мы не спрашивали, на кого заряжен камень. Я так думаю, на вампиров вряд ли. Не так давно шуму было – мужика одного – то ли хозяина таверны, то ли его сына – вампир убил. Наши подоспели поздно. Да и что бы они сделали? Медного оружия у нас отродясь не бывало. До этого еще пару человек убили – явно оборотни, очень уж порезаны жестоко были. Вот и взяли туммимы…
– То есть нападения вампиров в городе есть, но камень на них не заряжен, они спокойно могут попасть в город, медное оружие вам не выдали?
– Нет, – растерянно пробормотал солдат. – Только особые веревки, которыми можно оборотней связать… Ошейники…
– Еще и веревки! – хмыкнул лесник. – Вы тщательно проверяете входящих? Можно проскользнуть?
– Ну нет! Мы городская стража, «волки», а не хрен собачий, – десятника явно задело такое подозрение.
Они шли по центральной улице, относительно чистой и светлой. Фонари горели у входов в дома. Каменные строения с каждой сотней шагов становились выше и богаче, а улица – шире. Некоторые дома недавно отремонтировали, декорировали вычурной лепниной. Лесник невольно сравнивал эти «хоромы» с королевским дворцом. Кашшафские захватчики не поскупились на украшение дворца, но там всё сделали со вкусом, так что радует глаз. Удивительно, что богатые ремесленники и аристократы не доверяют приготовление обеда плохому повару, но легко отдают дом в руки плохому архитектору. Или Энгарн всё еще отстает в этом от враждебного соседа?
Он снова обдумал то, что услышал от десятника. «Туммим может зарядить только маг кровью оборотня или вампира. Магов в Энгарне уже много лет нет. Значит, по стране расхаживает враг. Жестокие смерти напугали так, что городской совет не побоялся пойти на сделку с сомнительной личностью. Но заряжен он, кажется, только на оборотней. Случайно? Намеренно? Или никаких загадочных смертей вообще не было, а кто-то устраивает жестокие смерти, чтобы заподозрили оборотней и вампиров?»
– Смерти от вампиров и оборотней расследовали? – осведомился Ялмари после паузы.
– От вампира на наших глазах было, можете сами тот десяток опросить. Чего тут расследовать? Смерти от оборотней, те, что произошли в городе, – расследовали, – пояснил страж. – Деревни – это уже забота капитана Махли. Но какое нужно расследование? Кто еще резвится, разрывая трупы на части, съедая внутренности? Посмотришь на убитых, и сразу понятно, кто здесь побывал…
Ялмари невесело усмехнулся.
– Ясно. Спасибо, десятник. Подскажи, в какой таверне вампир человека убил. Посмотрю, что там.
– С этим просто. В следующий переулок свернете и через три дома наткнетесь на забегаловку. Там и комнаты сдаются. Только последнее время не больно там жалуют нашего брата.
– То есть? – уточнил лесник.
– То и есть. Явно вроде бы и не выгоняют, придраться не к чему, а обслуживают так, что не хочется заходить. В общем, полковник наш донесение господину Поладу отправил, ждем теперь, что он скажет. А пока, если узнают, кто вы… В общем, если на ночь глядя другое пристанище не захотите искать, приходите к нам. Казарма возле ратуши, – раздался бой часов на здании городского совета – пробило половину десятого.
– А старейшину вашего как зовут? – Ялмари вскочил на коня. – Где его дом?
– Дом старейшины Елеу мы уже миновали, – воин обернулся, – вон тот, видите? С каменными рожами над входом. Хотите его посетить?
– Возможно. Доброго отдыха, десятник.
– Доброго отдыха, сударь.
Ялмари заметил узкую улочку и свернул туда. Она была темной и вонючей, как любая не главная улица в городах Энгарна. «Интересно, – мелькнула мысль, – в Кашшафе тоже так или научились чистоте?» Вдоль домов текла река помоев. Рядом резвилась свинья, лесник осторожно объехал ее. Города специально содержали чушек, чтобы хоть немного «прибирались» на улицах, но их усилий не хватало. У лесника, привыкшего к чистому воздуху, закружилась голова. Внезапно наверху распахнулось окно, звонкий голос прокричал:
– Помои! – и следом выплеснулась грязная вода с овощными очистками.
Он еле успел придержать коня. «Положено ведь трижды прокричать!» – подумал недовольно. Еще немного постоял, тронул бока скакуна.
В конце улочки слышались пьяные голоса, хохот. Кажется, скоро он сможет поесть и выспаться.
Стоило въехать на постоялый двор, как подбежал мальчик, взял лорсу под уздцы. Ялмари соскочил, подхватил небольшую дорожную сумку и вошел внутрь.
Небольшой зал встретил звоном посуды, веселым говором и песнями. Лесник снял шляпу, поискал свободное место.
– Можно? – поинтересовался у ремесленников. Судя по внешнему виду, они принадлежали к обувному цеху и заглянули сюда сразу после работы. Мужчины окинули его взглядами и отвернулись. Он счел это за согласие.
Едва опустился на скамью, подлетела девчушка, как дворняжка, встречающая хозяина, – того и гляди на него лапами бросится. Молоденькая, не больше пятнадцати, – наклонилась, выставляя напоказ упругую грудь, чуть прикрытую платьем:
– Что желаете, сударь?
– Много хорошо прожаренного мяса.
– Вина?
Он чуть не заказал васаг, но вовремя спохватился – слишком дорогое вино даже на западе Энгарна, в краю виноградников. И особое – тут же «волка» в нем заподозрят.
– Грюйт6 есть? – заказал он единственный напиток, который не вызывал отвращения.
– Есть! – малышка будто обрадовалась. – Вам, может, с добавками? Есть для того, чтобы бодрствовать всю ночь, придающий силу, – томно предложила она.
– Обычный. И еще мне нужна комната.
– Только комната? – она всё еще не сдавалась и игриво покачала бедрами, но желаемой реакции так и не увидела, потому вздохнула. – Сейчас всё принесу, сударь.
Ялмари окинул взглядом посетителей. Кажется, все местные. В основном ремесленники. Пара служек. Один крестьянин. Почему вампир появился именно здесь?
Он внимательно осматривал зал, вглядывался в женщин, обслуживающих столы, вслушивался в разговоры. Так что не сразу сообразил, что ужин почему-то задерживается. Посмотрел в сторону кухни – к нему направлялся хозяин: жирная тушка на тонких ногах. Подошел к столу, кулак размером с маленькую дыню опустился на стол, сам он навис над Ялмари:
– Уважаемый, – хозяин смиренно опустил глаза. – Служанка напутала всё. Нет у нас комнат сегодня, всё занято… И с едой… тоже беда. Наплыв такой, что не повернуться. Пока мы баранчика прирежем… До утра ведь ждать придется… Даже грюйт закончился… Тут рядом еще трактирчик есть. Может, туда вам? Мальчишечка мой запросто проводит.
Трактир затих. В тишине хлопнула дверь – кто-то спешно покинул заведение.
Так вот как у них тут с неугодными разбираются. Действительно не придерешься. Только вот как он догадался, что перед ним «волк»? Лесник задумчиво потер подбородок.
– А у вас только для меня еда и напитки закончились или остальные тоже в соседний трактир пойдут?
Он чувствовал, как поднимается в кабатчике что-то мутное, но тот еще сдерживает себя. Даже губу закусил от усердия, а вот толстые пальцы на столе подрагивают.
– Для всех, для всех закончились, – голос стал низким, почти рычащим. – Да они-то раньше пришли. Сейчас вот доедят, да и по домам. Разве кому вино нужно, так этого у нас много, можно и задержаться.
«Шереш меня раздери! – разозлился Ялмари на себя. – Ну точно! Заказал грюйт, на служанку не позарился. Обычные посетители так себя вести не будут. Что же агентам Полада делать приходится, чтобы их никто не заподозрил? Пить и громко хаять королеву?»
Он поднялся и впился глазами в трактирщика.
– Дорогу найду сам. Но, пожалуй, еще завтра приду, чтобы баранчика утреннего попробовать. Утром-то еда точно будет? Или временно закроетесь?
Глаза мужика превратились в щелочки, он наклонил голову – будто бык, перед тем как броситься.
– Может, и закроемся, – оскалился он, выходя из образа смиренного слуги, но тут же вновь взял себя в руки и опустил глаза. – После того как Сегуба вампир высушил… – он умолк. – Тяжело мне работать. Может, и закроемся на недельку.
Ялмари надел шляпу, кинул на стол монету:
– За кормежку лошади.
Лицо хозяина налилось кровью.
– Что вы, господин! Какие деньги? Простите за неудобство. Всё за наш счет!
Но лесник лишь подобрал сумку и направился к выходу, спиной чувствуя взгляды.
Постоял у конюшни.
«Полный провал. Раскрыли буквально за четверть часа. Хорошо еще не догадались о моем истинном статусе, подумали, что рядовой “волк”. Придется переночевать в казарме, а утром всё же навестить старейшину».
Он оставил лорсу в негостеприимной таверне. Лошади надо отдохнуть. Утром, если что, пошлет десяток. Заберут, никто и не пикнет. Закинул сумку за плечо. Короткий меч в кожаных ножнах под курткой почти не ощущался. Он прикрепил его так, чтобы не мешал при ходьбе и был незаметен для собеседника.
Дождь закончился. Розовая луна разогнала тучи, чтобы взглянуть на город. Это немного осветило темные улочки, но нисколько не обрадовало. Ялмари не любил полнолуния. А как представлял, что оно будет длиться еще почти неделю, такая тоска брала… На него луна действовала слишком сильно.
Может, из-за этого и во дворце начудил перед отъездом. Как могло его так занести с Илкер? Теперь даже и не знаешь, как выбраться из тупиковой ситуации. Надежда только на то, что девушка, возможно, на самом деле видит в нем лишь друга. Чувствует, что не может тут ничего серьезного получиться. А значит, поболит сердечко и перестанет.
Темные улочки встретили той же вонью. Ялмари ускорил шаг, чтобы быстрее выйти на главную улицу.
…Из-за обилия запахов он чуть не попал в засаду. В последнюю минуту почуял в нише, куда не доставал лунный свет, чье-то присутствие. Резко присел, одновременно уходя влево. Меч просвистел над головой. А он уже выхватил клинок и повернулся лицом к врагу, отбрасывая в сторону сумку. Тут же вспомнил – этот человек был в трактире. Небольшая бородка, волосы до плеч, широкая рубаха и штаны, плащ, накинутый на плечи. Вроде бы обычный крестьянин. Но нет, не обычный.
Не давая леснику опомниться, мужчина одним движением освободился от плаща и тут же швырнул его в Ялмари, стараясь сбить с толку, а сам нырнул вправо, целясь в плечо. Не дотянулся. Тут же отпрянул, уходя от встречного выпада, а потом словно затанцевал: наступал, двигаясь из стороны в сторону и беспрерывно нанося удары. Он был один, но Ялмари казалось, что ему приходится сражаться с тремя. Меч у врага длиннее, лесник едва успевал парировать быстрые выпады. Он уже взмок и жалел, что не успел сбросить куртку, как его противник, – это тебе не разбойники в лесу. В мужчине чувствовался опыт не одного сражения: он не разговаривал, но с неумолимой решимостью загонял жертву в ту самую нишу, где устроил засаду. Ялмари бы поставил на то, что, пройдя войну с Кашшафой, он стал наемным убийцей. Лесник едва не пропустил удар – вовремя уклонился, и меч лишь чиркнул по куртке.
Ялмари хмыкнул – эта встреча, так же как и разбойники в лесу, по большому счету ничем не грозила. Ничем, кроме разоблачения. Он отступал и парировал удары.
Откуда в руке убийцы появился кинжал, он не успел заметить, только дернул головой в сторону, чтобы оружие не воткнули ему в глаз, но клинок задел щеку. Тут же подставил меч, защищая грудь. Бородач на мгновение остолбенел, а затем стал отступать. Хочешь сбежать? Поздно.
Лесник крутанул клинком, и меч врага со звоном отлетел к стене, а противник, нелепо взмахнув руками, упал на мостовую. Ялмари быстро склонился над ним: чуть-чуть не рассчитал удар – хотел ранить плечо, а пробил легкое насквозь.
– Кто тебя послал? Зачем?
В закатывающихся глазах последним проблеском мелькнула ненависть, а потом враг захрипел, захлебываясь кровью. Глаза закатились.
Ялмари пощупал пульс на шее, поднялся. Наемник ничего не сказал, но тут гадать не надо: заказчик – трактирщик. Он явно не ограничивается тем, что не обслуживает «волков» в своем заведении. Он еще и организовал охоту на них, причем именно на одиночек. Сидит такой наблюдатель в трактире, видит, как выгоняют Ялмари. Куда пойдет солдат на ночь глядя? Конечно, в казарму. Значит, можно подкараулить. А хозяин еще и мальчишечку предлагал в проводники. Тогда точно мимо смерти не пройдешь. Утром нашли бы труп парня. Прирезали – с кем не бывает? Нечего по ночному городу бродить. Вроде бы никто не виноват. А если его порезать в нескольких местах, разбросать кишки по мостовой, тогда, глядишь, на оборотней подумают. Никто не заподозрит, что убийство оплачено трактирщиком.
Лесник оглянулся. Кажется, за схваткой никто не наблюдал – это к лучшему. Он подобрал суму, шляпу, которую потерял, пока сражался, отряхнул ее и, снова натянув на глаза, продолжил путь. Завтра непременно надо встретиться со старейшиной.
За два месяца до этого
Ялмари возвращался от Полада, когда услышал, что по галерее кто-то несется. Сначала возмущенный женский крик, потом хохот и, наконец, топот ног.
«Принцесса и Герард забавляются», – вынес вердикт Ялмари и встал в сторонку, чтобы понаблюдать за этим действом с безопасного расстояния.
У спуска на лестницу сначала появился маркиз Нево. Длинноногий красавчик и в стремительном беге казался безукоризненно элегантным. Пурпурный, расшитый золотом колет не смялся, не расстегнулся. Красиво подчеркивал широкие плечи и тонкую талию. Волосы не растрепались, лежали волосок к волоску. Голубые глаза весело сверкали из-под черных бровей. Он заметно сдерживал себя, постоянно оглядываясь: не слишком ли отстала ее высочество? А потом и вовсе остановился, заметив в галерее горничную со стопкой белья.
«Горничная?» – ноздри Ялмари дрогнули. Он вгляделся в тоненькую фигурку, прижавшуюся к стене. Сомнений не было – любительница вечерних прогулок, которую он прозвал «ведьмочкой».
Но тут на лестнице показалась принцесса.
Что это было за зрелище! Платье подскакивает на бегу так, что видны подвязки ниже колен. Недавно Эолин придумала новую прическу – подвязала волосы на затылке лентой. Теперь лента сбилась, полураспущенные локоны болтались где-то сбоку. А что она говорила! Королева должна бы покраснеть за дочь:
– Герард, ублюдок! Стой. Остановись сейчас же, скотина, я волосы выдергаю тебе! Рожу расцарапаю!
Герард Сорот7 расхохотался:
– Уже стою! Лин, как тебе не стыдно? Ты ругаешься как деревенский кузнец!
Внезапно он схватил Илкер за плечи и прикрылся девушкой, как щитом. Подбежавшая принцесса подскакивала, пытаясь через горничную достать до головы Сорота.
– Иди сюда, подонок! Ты еще не знаешь, как я умею ругаться. Я тебе сейчас такое покажу!
– Да что с тобой, Лин? – маркиз умело уворачивался от ее рук: принцессе не хватало роста, чтобы добраться до Герарда, да и горничная мешала. – Что на тебя нашло? – вопрошал он, невинно поднимая брови.
– Мерзавец! Кто тебе разрешал брать мой альбом? И после этого спрашиваешь, что на меня нашло? Будь мужчиной, перестань бегать от меня. Я всё равно доберусь до тебя и вырву уши!
– Уши жалко! – прыснул Сорот и, крутанув Илкер, толкнул ее на принцессу. Эолин отпрыгнула в сторону, но мгновения заминки хватило маркизу, чтобы сбежать вниз по лестнице, перепрыгивая сразу несколько ступеней.
– Сволочь! – воскликнула принцесса и понеслась за ним, на ходу срывая сползшую ленту. Ялмари они не заметили.
Он, немного помедлив, направился к горничной. Она, чуть слышно всхлипывая, собирала с пола белье. Выпрямившись и уткнувшись взглядом в черную куртку, кудрявая вздрогнула.
– Как ты бесшумно ходишь!
– Доброе утро! – уголок губы дрогнул в усмешке. – Ты не услышала меня, потому что громко сопела.
– Ой, – смутилась Илкер. – Доброе утро, – и снова всхлипнула.
– Из-за чего плачешь? – участливо поинтересовался он.
Илкер дернулась вытереть слезы, но руки были заняты.
