Алена Бочарова
Осколок солнца
Глава 16 «Покажи, кто ты есть»
Мой похититель остановился, лишь когда луна взошла на небе. Остановка была короткой: мне дали возможность попить, справить нужду и тут же вновь усадили в седло. Меня передали другому всаднику, который усадил меня на другого коня. Так я совершила несколько смен скакунов и наездников. Спустя два дня изнуряющей скачки мне вновь надели на голову мешок. «Значит, конец пути близок», – подумала я. Два дня мои мысли навязчиво кружились вокруг Таро и остальных спутников. Жив ли он? Что стало с Марией, Фарисом, Фенеком и другими слугами? От этих мыслей меня отрывал только кратковременный сон, в который я проваливалась, сидя в седле. Этого не произошло бы, если б Таро не потушил во мне огонь Хэнда. Этого не произошло бы, если б я согласилась выйти за Лиама.
Конь стал отбивать копытом по камню и замедлил шаг. Мы, должно быть, прибыли в какой-то город… В конце концов всадник остановил коня. И я, будучи не в силах сделать ни единого движения, завалилась на бок и упала вниз. Меня подхватили. Мужчина. Он держал меня на руках, и, если бы не ускользающее сознание, я бы точно вспомнила, кому принадлежит этот голос, ведь последнее, что я услышала, был вопрос: «Почему так долго?! Она едва дышит!!». Перед глазами мелькнуло что-то золотое, а затем я погрузилась во тьму.
Проснулась я в мягкой постели, по-королевски заправленной шёлковым бельём. Белоснежная невесомая ткань полога развевалась от мягкого теплого ветерка, задувающего в открытое окно. Справа от кровати находился низкий маленький стол, на котором лежала книга «Лалоба». Переплёт книги явно помялся и загнулся, ведь всё это время он был заправлен за мой пояс. «Едва ли книга поможет мне защититься от моего похитителя», – тревожно подумала я. Я села в кровати, пытаясь внимательнее рассмотреть место, где оказалась. Комната оказалась небольшой, стены и полы были вымощены белым камнем, а вся её роскошь заключалась разве что в постели. Но это была комната с кроватью, а не с тюремной койкой. На сундуке у кровати лежала одежда: серые шаровары и такого же цвета туника, искусно вышитые тонкой серебряной нитью, а ещё мягкие серебристые туфли с причудливыми изогнутыми носами. Одевшись и расчесавшись, я вышла из комнаты, но тут же наткнулась на стражника. После нескольких попыток заговорить, я убедилась, что он не знает моего языка и выйти мне тоже не позволит. Поэтому мне пришлось вернуться обратно в комнату, в растерянности и надежде, что о моем пробуждении сообщат и пришлют ко мне хотя бы переводчика. Так и случилось. Спустя некоторое время в дверь вошла низкая, чуть полноватая женщина, смуглая, с миндалевидным разрезом глаз и мягкой доброй улыбкой.
– Меня зовут Далия. Мой шейх повелел прийти и рассказать о вашей дальнейшей судьбе.
Та волна возмущения и отвращения, которую я испытала от новости, что кто-то вновь собирается решать за меня мою судьбу, вызвала в теле судорогу, и я, замерев в неконтролируемой ярости, прошипела:
– Кто твой шейх?
– Господин Илхам, конечно же.
– Веди меня к своему шейху.
Далия скрестила руки в защитном жесте и попятилась к двери. А затем с испугом в глазах произнесла:
– Что вы, юная госпожа. Женщинам нельзя заходить к господину, пока он сам их не пригласит!
– Эта женщина зайдёт. Веди.
От ужаса моих манер или всё-таки из жалости Далия исполнила мою просьбу. Покинув комнату, мы двинулись по длинному широкому коридору, освещенному солнечным светом сквозь пёстрые витражи. После высокой мозаичной арки архитектура здания стала более нарядной и помпезной, что напомнило мне родную Турию. Чем ближе к покоям отца, тем богаче выглядел замок. И вот мы оказались возле необычайно искусной высокой деревянной двери.
– Дальше мне нельзя. Я подожду вас здесь, чтобы проводить обратно.
Я промолчала. На мгновенье храбрость меня покинула. Что я могу сделать? У меня ведь даже нет с собой оружия, и я не знаю местного языка. Нет, по крайней мере я всё ещё остаюсь дочерью Правителя земель Турии. Пора использовать этот статус, в котором меня так много лет обвинял Лиам. И я открыла дверь.
Я вошла в просторную залу, утопающую в мерцании свечей. В центре помещения на низких подушках сидела группа мужчин. Все до одного обернулись на моё появление и всем своим видом выразили удивление. Один из мужчин даже вскочил на ноги со свирепой яростью в глазах. Я спокойно посмотрела на него. Я не боялась мужчин. Распознать, кто из них Илхам, не составило никакого труда. Властный спокойный взгляд, расслабленные плечи, золотом расшитый халат. Короткая белолунная борода и смуглая кожа. На вид он был едва ли не старше отца. И он один не оторвался от своего чая, а лишь снисходительно улыбнулся.
– Я желаю говорить со своим похитителем, с человеком по имени Илхам.
– Что ж, говори юная госпожа, вот он я, перед тобой, – улыбаясь приторно-сладко, ответил мой собеседник.
– Я знаю ваши обычаи, шейх, и с удовольствием преподнесла бы вам самое редкое из имеющегося в сокровищницах Турии оружие в знак моего уважения к вам, – наконец-то мне хоть где-то пригодились талмуды Сэма, – но вы лишили меня этой возможности. Вы напали на мой караван, нанесли ущерб моим проводникам и взяли в плен единственную дочь Магистра Адама, Правителя земель Турии.
Илхам переглянулся с одним из мужчин за столом, как раз тем, кто кидал на меня яростные взгляды.
– Вы не знаете наших обычаев, если не удосужились приветствовать меня на языке пустыни. Не уважаете порядки моего дома, если не подождали приглашения, как это подобает делать почитаемой женщине, и я очень сомневаюсь, что вы являетесь той, за которую себя выдаёте.
– Вы можете удостоверить мою личность, запросив сведения у Магистра Адама.
– Я, конечно, могу. Вести о некой беглянке, которая нарушила волю отца и сбежала от наречённого, бросив свою страну и свой народ, дошли и до нас. И если бы я не знал вашего отца, то подумал, что передо мной и правда дочь самого Адама. Но вот, в чём дело. Видите ли, госпожа Арэя, истинная дочь Магистра унаследовала от своего отца великий дар Бога Хэнда. Подумать только, первая женщина, которой покорилась божественная сила огня!
Он щелкнул пальцами и прошептал слуге приказ. Тот, подойдя к стене, вытащил одну свечей и затушил её. Затем поднёс ко мне. Бусинки пота выступили у меня на лбу.
– Зажгите свечу. Если вы носите в себе силу Хэнда, то вам не понадобилось бы вести со мной столь утомительные беседы, не правда ли?
Я нервно сглотнула. Магии во мне не было даже на крохотную спичку. Он обыграл меня. Не в силах дать отпор или хотя бы достойный ответ я выжидающе молчала.
– Что ж, выглядит весьма разочарующе, – пожал плечами Илхам, – я не нарушал закон пустыни. Земли, где остановился твой караван, принадлежат мне. Женщина, которая по нраву моему сердцу, тоже принадлежит мне. Тебя проводят в гарем, где ты будешь жить, подчиняясь моим законам и голосу пустыни. Ты ни в чём не будешь знать отказа, многие женщины готовы были бы убить за место в моём гареме. А теперь иди, найди Далию. Она настоящая жемчужина этого места. Она поможет тебе.
После этих слов на одеревеневших ногах я покинула покои своего названного господина.
Глава 17 «Запах сладкого миндаля»
В ту же ночь у меня началась лихорадка. Было ли это последствием изнурительного путешествия или известия, что я стала рабыней Илхама, пленницей пустыни, – оставалось только догадываться. Но лихорадка не отпускала меня несколько дней. Однажды во сне ко мне вновь явилась смеющаяся гортанным голосом пустынная старуха. От её песни кости срастались и превращались в меня. Затем старуха хлопнула в ладоши, и я очнулась от своего забвения.
Теплые руки мне не привиделись. Возле меня по-прежнему хлопотала Далия, с отчаянной материнской заботой втирая мне в ноги ароматные мази.
– О дитя, ты проснулась! Я уже думала ты не переживешь свою болезнь, но ты оказалась сильнее. Какое счастье! – и она кинулась меня обнимать.
– Я, кажется, очень хочу пить.
– Ну конечно-конечно, держи, это мой специальный отвар. Я готовлю его сама уже много лет, пей-пей, милая.
Много лет? А ведь и правда… Только сейчас, приглянувшись к ней поближе, я увидела россыпь маленьких морщинок вокруг глаз, мудрую заботливую улыбку и немного тронутую временем кожу рук. Когда я закончила пить, она села на краешек кровати и заботливо взяла мою руку в свою.
– Милая, что бы не сказал тебе господин – это можно пережить. Я знаю, ты молода, и сейчас кажется, что жизни дальше нет. Но дай этой новой твоей жизни шанс! Ты увидишь, что она может быть не так уж и плоха.
– Я очень благодарна, что вы ухаживали за мной. Но я не представляю, как можно найти что-то светлое в положении наложницы.
– Думаю, в любом случае, чтобы обдумать свой следующий шаг, тебе нужно время собраться с силами. Просто пообещай мне, что не закроешься от меня. Я не сделаю зла.
Я кивнула, и она вновь улыбнулась так, как улыбаются разве что матери грудным детям. Далия ушла, оставив меня восстанавливаться. От отвара я вновь заснула, но уже без сновидений. Проснувшись ближе к вечеру, я услышала тихие шепоты и хихиканья за дверью. Сначала из-за двери показалась одна пара любопытных глаз, вслед за ней, словно рой маленький суетливых птичек, в комнату впорхнули несколько девушек. Я села на кровать и скорее спросила, чем сказала:
– Привет?
Одна из девушек, видимо, самая отважная, подошла к кровати и, лучезарно улыбнувшись, пропела, растягивая слова:
– Здрааавствуй. Меняя зовут Наньи. Мы хотим поприветствовать нааашу новую сееестру!
– Здравствуй Наньи, меня зовут Арэя. Вы знаете турийский?
– Не все, – тут же произнесла девушка, вновь подошедшая к кровати. – Меня зовут Зинат. Далия сказала, что завтра тебе уже можно будет вставать, поэтому мы хотим пригласить тебя с нами в купальню.
– Что ж, если Далия даст своё разрешение, то я буду рада к вам присоединиться. Не хотелось бы, чтобы её целебные труды оказались напрасными.
– Чтооо ты, Далия сама предложила нам эту идееею. Она говорииит, что так ты скорее смоешь свою болезнь.
– Ну тогда я пойду! – вновь улыбнулась я.
Остальные девушки радостно прихлопнули ладошками, от чего маленькие колокольчики на их одеждах вновь зазвенели. Так вот, почему мне показалось, что в комнату залетела стая птичек.
– Тогда выпей это, – сказала Зинат, – Далия передала, это нужно для отдыха. А мы вернемся завтра, чтобы забрать тебя.
Я кивнула и забрала сосуд с лекарством из её рук. Девушки ушли, и после их ухода я почувствовала, как резко стало тихо в комнате. Затем, выпив отвар, я погрузилась в сон.
На следующий день я проснулась, и вправду чувствуя себя значительно лучше. А уже в полдень за мной пришла Зинат. Она вновь вела меня по длинному невзрачному коридору, по которому я шла за Далией к Илхаму. Однако в этот раз, дойдя до роскошной сводчатой арки, мы свернули налево и стали спускаться по пологой винтовой лестнице вниз, прямо туда, где доносились прекрасные звуки ритмичной мелодии, которая будила во мне странное желание двигаться навстречу этому ритму. Путь освещали свечи, расставленные в стенах на бронзовых подсвечниках. Когда мы спустились вниз, передо мной предстал зал, залитый разноцветными солнечными зайчиками. Я подняла голову наверх и увидела источник разноцветного сияния. Им служила купольная конструкция, сплошь состоящая из витражей. Казалось, в них нет единого рисунка, лишь только ритмичная периодичность цвета и узора, но приглядевшись, я увидела небо пустыни в разное время суток. Слева небосвод озарял градиент красного рассвета на фоне золотого песка, по центру солнце встает в зените и белыми лучами проникает сквозь золото пустыни, в завершении, справа чудо-небосвода, наступает ночь, и здесь, под магическим действием света, переливаются звёзды, те самые, которые мне так хотелось запечатлеть у себя в памяти несколько ночей назад. Когда рядом со мной был Таро. В центре зала стоял небольшой фонтан, обильно украшенный драгоценными камнями, преимущественно сапфирами и изумрудами, в которых загадочно переливался свет от свечей. Слева от нас, чуть позади лестницы, стояли пятеро музыкантов и исполняли ритмы, которые заставляли внутри что-то вибрировать против моей воли. Зинат повела меня дальше, и я смогла почувствовать запах купален и сладкого миндаля. Мы зашли в комнату, где мне предложили простынь, и я, уже завернутая в неё, зашла в купальню, где, как оказалось, в блаженной неге находился чуть ли не весь гарем Илхама. Завернутые в белые ткани, полуобнажённые и откровенно нагие наложницы своего господина. Я не должна была их стесняться, и всё же впала в ступор: никогда в жизни я не видела столько женщин в одном помещении. Моя спутница повела меня вглубь купальни под сопровождением искренних улыбок и приветливых глаз, но, мой Хэнд, чужих голых женских тел! В купальне были расположены каменные теплые столы, куда меня и уложили. Воздух здесь стоял очень влажный, но пара не было. Вдоль стен на невысоких постаментах установлены небольшие чаши с теплой ароматической водой. Ко мне подошла Далия: «Рада видеть тебя вновь на ногах, дитя. Но моё целительство не закончено, если ты не прошла через нашу купальню. Постарайся просто расслабиться и ни о чём не думать». Не думать, как же!
Надо мной установили сосуд с маленьким краном. Лишь немного повернули задвижку, и на мой лоб по капельке стало стекать теплое масло. Оно монотонно постукивало и текло по вискам, приводя в похожее текучее состояние мои неспокойные мысли. А Далия в это время уже щедро поливала тем же маслом моё тело и разминала его. «О Хэнд, если эта женщина не Богиня, то она точно не из этого мира!» – вновь и вновь думала я про себя, при каждом бережном движении руки Далии. Затем меня вымыли и, словно дитя, запеленали в чистую белую ткань, при этом сверху накрыв вениками из неизвестных мне трав. Далия стала бормотать на непонятном для меня языке тихим спокойным голосом слова, значения которых я не знала, но они проникали в самое сердце.
Этого не могло быть правдой, но среди быстрых тихих слов молитвы, мой слух извлекал лишь два, постоянно повторяющихся слога «та, ро, та, ро, та, ро…».
Вечером этого же дня я прошла в общую женскую комнату на ужин, который начинался после захода солнца. Большая комната с колоннами и коврами вновь была наполнена женщинами всех возрастов, на этот раз здесь были и дети. Черноглазая девочка лет семи подбежала ко мне, взяла за руки и, заглядывая в лицо, начала говорить звонким высоким голосом. Я не понимала её, но постаралась улыбнуться в ответ.
Если в прошлый раз меня поразила нагота, то сейчас передо мной раскрылась пестрота одеяний. Лёгкие струящиеся ткани укладывались в беспорядочные и при этом искусно расположенные складки. Женщины сидели, так же как и в купальне – группами по несколько человек. Вокруг с подносами бегали слуги, нагибаясь к низким столикам. Я прошла к той группе, где сидела Зинат, присела и продолжила рассматривать наложниц Илхама. Юных девушек было гораздо больше тех, кто был постарше. Около последних, как правило, сновали дети. Самой зрелой, пожалуй, была Далия, но точно я не могла бы сказать. Разделить по одеждам, казалось, было невозможно, разве что матери носили небольшие тюрбаны, в то время как волосы юных наложниц были освобождены от головных уборов. Большую часть женщин нельзя было бы назвать тощими, их полупрозрачные ткани обрамляли нежные, мягкие, бархатистые тела. Потом я увидела ещё одно отличие, некоторые наложницы носили очень много украшений. Драгоценности на их руках, шеях и даже ногах отражали сияние свечей. Все женщины были смуглыми, разнилась лишь глубина темноты их кожи. Но в них было ещё кое-что особенное. Их глаза сияли ярче, чем звёзды ночного неба…
Я почувствовала себя гнилым яблоком на празднике урожая. Угловатая, светлокожая, серая я могла бы быть самой незаметной мышью среди Хэндов. Но не здесь. Принесли ужин, состоящий из пасты и уже знакомых мне лепешек. После трапезы принесли маленькие чашечки с ароматным, обжигающим и божественным напитком. После запаха хельбы, вкуса хельбы и вида хельбы я была уверена, что больше ничего не смогу пить на этой земле. Заметив мой восторженный удивлённый взгляд, Зинат засмеялась: «Это называется кофе, плантации господина славятся особенными зёрнами на всю округу. Попробуй с этим», – указала она на сочные мясистые финики, начинённые орехами. Напиток действовал на меня возбуждающе, но его вкус настолько покорил меня, что я выпила ещё три чашечки и только спустя некоторое время поняла свою ошибку. Глаза лихорадочно бегали от лица к лицу, по спине покатился ручеек пота и сидеть на месте более оказалось совершенно невозможным. Зинат с лукавым снисхождением сжалилась надо мной и предложила прогуляться по саду. Мы прошли через высокую резную дверь и оказались в приятной уличной прохладе. Я была благодарна своей спутнице, что она оказалась столь чуткой к моей неопытности и пользуясь этой благосклонностью попыталась разобраться с тем, что я сейчас видела:
– Сколько женщин в гареме?
– С детьми и тобой стало восемьдесят два человека.
Мои глаза непроизвольно округлились.
– Иметь гарем для шейха – это показатель его богатства, – продолжила объяснять Зинат. – Есть шейхи, которые крадут женщин и делают из них наложниц, а потом заставляют ходить прислугой своему Господину. Это очень низко, но, к сожалению, случается довольно часто. Нам повезло. Господин Илхам заботится о нас, одевает в лучшие ткани, дарит самые дорогие украшения и нанимает хороших учителей.
– Учителей?
– Конечно, мы же проводим время не только в купальне и за кофе. Хотя, признаюсь, иногда очень бы этого хотелось. Став частью гарема, каждая из нас берет на изучение три искусства: музыку, рисование, массаж, готовку, целительство, философию, танцы. Список очень большой.
– Это что же, Илхам устраивает школу и потом вкушает плоды мастерства своих поданных?
– Никогда не думала об этом с такой стороны… Я просто брала на изучение то, что мне сейчас по душе, а продемонстрировать свои новые навыки господину – это скорее радость, чем обязательство…
Какое-то время мы шли в тишине. Но один вопрос волновал меня больше остальных:
– Как часто шейх вызывает своих наложниц? Есть какая-то очередность среди вас?
– Господин часто проводит время с Далией, она его истинная спутница, что касается остальных, то всё зависит от его желания. Несмотря на то, что он старается не обижать никого из нас, всё равно у господина Илхама есть свои предпочтения…
– Это как-то связано с количеством украшений?
– Да, – улыбнулась Зинат, – фавориток легко вычислить.
– Ты любишь Илхама?
– Конечно.
– Нет, я имею ввиду, – я густо покраснела, – сегодня за ужином были женщины с детьми, а некоторые были беременны. И тебе всё равно, что он проводит время не с тобой? Может отдавать предпочтение другой, и ты продолжаешь его после этого любить?
– Любить – не значит чувствовать, любить – значит действовать. Я могу ничего не делать, и тогда никогда не познаю этого прекрасного чувства. А могу учиться любить господина, любить своих сестёр, и если Бог Пустыни будет милостив ко мне, то любить и своих детей. Этого уже много для такой маленькой песчинки, как я, разве можно желать большего?
Пока мы шли по усыпанной камешками узкой дорожке, я размышляла о том, что теперь уж даже отклик свободы покинул меня, и уже возомнив себя бурей, я вновь стала песчинкой… Неприятное чувство неволи вставало комом в горле. Так непривычен и чужд был для меня этот женский мир. И всё же я здесь, я жива, я дышу, значит путь ещё не закончен и нужно двигаться дальше.
– Имеет ли значение моё желание не возлежать с господином, могу я отказаться от ложа?
Наложница потупила глаза и, смотря себе под ноги, ответила:
– Такие темы табу в гареме, обсуждать интимное запрещено. Но всё же я слышала, что он не принуждает и не вступает в связь, если девушке не исполнилось хотя бы шестнадцать лет.
Я кивнула, и мы стали возвращаться в комнаты, где мне предстояло вновь обдумать сегодняшний день.
Глава 18 «Таро»
Голова раскалывалась, и я не сразу понял: стояла ли вокруг ночь или темнота была внутри. На зубах скрипел, забившийся в рот песок. Неуверенным движением я поднялся на ноги. «Арэя», – мелькнула мысль в моей голове. Я посмотрел в угол, где ещё недавно так тихо слышал её размеренное сонное дыхание, но, конечно, вокруг никого не было. Затем выбежал из хижины, чтобы отыскать Марию. Сестра оказалась связанной и была брошена среди мёртвых тел. Она смотрела на меня глазами полными ужаса. Я хотел развязать её, однако верёвки были слишком толстыми. В желтых неживых руках Фенека лежал кинжал. Воспользовавшись им, я наконец-то освободил сестру, которая, превозмогая рыдания, облегченно заключила меня в объятия:
– Хвала Дэвии! Я думала, они убили тебя!
– Нужно укрыться. На тела сбегутся падальщики.
Она обернулась и спросила: «Чьи это люди?». Я подошёл к одному из трупов и отодвинул черную накидку: «У них местное оружие. Думаю, что это были люди Илхама. Люди Ануша предпочитают клинки Турии». Мария согнулась пополам в болезненном стоне. «Ты ранена», – озвучил я очевидное, подхватив её на руки. Я завел сестру в одну из полуразрушенных хижин. «Они забрали верблюдов и всю нашу поклажу», – прохрипела она. Оставив её, я вышел осмотреть стоянку, чтобы найти хоть что-то из наших вещей. Я сорвал фляжки с поясов Фенека и Фариса, но походной целебной корзины нигде не оказалось. Я собрал достаточно хвороста и разжёг костёр. Установил котелок и вернулся в пещеру, где был источник воды. Зачерпнул немного мутной жидкости и произнёс очищающее заклинание, но оно не сработало. Что ж, иллюзии по крайней мере ещё при мне. Забрав последние остатки очищенной воды, я снял со своего ремня одну из склянок, над которой экспериментировал во время дороги, и заварил для сестры отвар. Я промыл её сквозную рану, которая была бы не опасной, если бы я так долго не приходил в себя. Но сейчас Мария уже потеряла слишком много крови. В какой-то момент мне показалось, что она не дышит, но затем я различил едва заметные спокойные вдохи и слегка потряс её за плечо. Она нехотя разомкнула веки, выпила снадобье и откашлялась:
– Это не похоже на травы Али.
– Оно остановит кровотечение и снимет воспаление. Я сделал его, пока во мне ещё была магия.
– Так ты правда её не чувствуешь… Совсем?
Я покачал головой и продолжил:
– Я доведу тебя до ближайшей к Марьянм деревне. Оттуда тебя доставят во дворец местные жители. На этом твоя часть пути закончится.
– Ты наконец-то обрёл свободу, – она сделала долгую паузу, чтобы отдышаться и добавила, – И на этом всё? Ты оставляешь меня?
– Я не вернусь в домой. Не в этот раз. Я должен был доставить Арэю в Марьянм, но потерял её. Я обрёл свободу от магии и теперь у меня нет причин возвращаться в страну Дэв. И всё же я хочу убедиться в том, что так давно не даёт мне уснуть.
– Куда ты отправишься?
– В Дом Дэвии. Мне нужно найти обезумевшую жену Правителя земель Турии. Мария, с каким заданием тебя отправила в Турию наша мать?
– Присматривать за тобой. Только и всего.
– Тогда я ещё больше убеждён, что именно туда мне и нужно.
– Таро, – отвар уже действовал на сестру и она, стоя на пороге мира снов, спросила. – Когда ты лечил руки Арэи, ты знал? Знал, что лишишь её магии?
Я не смог ответить сразу. Но когда спустя пару минут произнёс тихое «Да», то увидел лишь размеренно вздымающуюся грудь спящей Марии.